Крестьянин с копьём

***

После того как Элинализ закончила приводить себя в порядок, её внешний вид преобразился до неузнаваемости. Аккуратно собранные в две пышные косы золотистые волосы подчёркивали черты её лица, на котором теперь не было ни намёка на недавние шутки, смущение и игривость. Она выглядела собранной, сосредоточенной, словно перед ней стояла задача жизни. Одетая в довольно открытый фиолетовый костюм, который, казалось, многое пережил вместе с ней, она выглядела одновременно элегантной и уверенной. Взгляд её светло-алых глаз излучал решимость, а лёгкая полуулыбка, которой она удостоила меня перед началом, вселяла странное ощущение спокойствия. Элинализ быстро разложила на столе содержимое мешка, который принесла Гислен. Передо мной выстроилась почти хаотичная картина: старинные книги с потёртыми корешками и пожелтевшими страницами, на которых угадывались незнакомые руны, маленькие кожаные мешочки, от которых веяло запахами трав, стеклянные склянки с жидкостями всех цветов радуги, амулеты с тусклым, мерцающим светом, нанизанные на цепочки и верёвочки. Этот набор напоминал нечто среднее между алхимической лабораторией и магическим ритуалом. Подруга, сосредоточенная как никогда, с чётким движением развернула один из свитков и начала что-то тихо бормотать, проводя пальцем по строкам. Лёгкий ветерок будто пробежал по комнате, хотя все окна были закрыты. Она, казалось, полностью погрузилась в свою работу, ставя флаконы в определённом порядке, аккуратно высыпая порошки в небольшие чаши, а затем смешивая их с жидкостями из склянок. Каждое её движение было выверено до мелочей, словно она репетировала это сотни раз. Гислен, которая изначально стояла в стороне с недовольным видом, не осталась без работы. Элинализ, не теряя времени, взмахом руки указала ей на чашу, сказав: — Размешивай это. Но осторожно. Никаких резких движений. И не вдыхай слишком глубоко, если не хочешь устроить себе весёлый вечер с галлюцинациями. Та хмыкнула, но всё же взяла указанную чашу и принялась мешать содержимое. Её хвост нервно подрагивал, выдавая скрытое раздражение, но, судя по всему, интерес пересиливал. Время от времени она принюхивалась к содержимому склянок и порошков, порой морщилась, порой приподнимала брови, удивлённо хмыкая. — Это что, кости? — вдруг пробормотала она, разглядывая нечто в одной из мисок. — Мелко истёртые останки волка-демона, — буднично пояснила Элинализ, не оборачиваясь. — Очень редкий ингредиент, кстати. Обошёлся мне в целое состояние. — Могла бы и предупредить, — буркнула Гислен, слегка отодвигая миску от себя. Я наблюдал за этим действом, чувствуя себя лишним. Ещё бы, сидеть на стуле в центре комнаты, крепко привязанным, с руками, завязанными за спиной, и ногами, надёжно закреплёнными к ножкам стула, было не только странно, но и дискомфортно. Элинализ настояла на этом, объяснив, что реакция на её процедуры может быть крайне непредсказуемой, а потому лучше перестраховаться. — «Ты можешь потерять сознание, начать дёргаться или пытаться вырваться», — объясняла она, завязывая узлы с точностью опытного охотника. — «Гислен быстра, но кто знает, что может случиться, если ты начнёшь буянить. И да, для некоторых процедур требуется полная неподвижность». Мне оставалось лишь кивнуть и согласиться. Но быть привязанным вызывало смешанные чувства. С одной стороны, это был разумный шаг, с другой – дискомфорт, помноженный на странное ощущение уязвимости и… знакомости, никак не давал покоя. Элинализ, казалось, заметила моё состояние, но вместо того, чтобы подойти, лишь обернулась через плечо, продолжая трясти небольшой пузырёк с мутной зелёной жижей. — Эрик, не напрягайся ты так, — произнесла она с лёгкой усмешкой, которая звучала одновременно подбадривающе и слегка издевательски. — Обещаю, никакого сексуального насилия с моей стороны не будет. — А почему?.. — вырвалось у меня прежде, чем я успел понять, что сказал. Комната на мгновение погрузилась в тишину. Гислен замерла с чашей в руках, Элинализ перестала трясти пузырёк и посмотрела на меня через плечо. Их взгляды были полны удивления, а на лицах расползлись непонятные ухмылки. — Нет, ну, если ты будешь плохо себя вести, тогда, возможно, без сексуального насилия никак не обойдётся, — шутливо протянула Элинализ, вернувшись к столу. — Но сейчас в приоритете вернуть тебе память. Пока я не выдавлю из тебя хоть какие-то воспоминания за последние четыре года, ничего другого выдавливать я точно не стану. Как говорится, всему своё время. Гислен раздражённо покачала головой, бросив на подругу недовольный взгляд. — Чего? — спросила эльфийка, прерываясь на мгновение. — Ничего, — коротко ответила хвостатая. — Не отвлекайся. — Ты тоже не отвлекайся, продолжай размешивать, — беззаботно ответила эльфийка, возвращаясь к своим приготовлениям. — Мы уже почти всё приготовили. Не прошло и пары минут, как Элинализ, закончив все приготовления, приступила непосредственно к «процедурам». Она направилась ко мне с несколькими амулетами в руках, каждый из которых был по-своему необычен. Эльфийка остановилась передо мной, внимательно вглядываясь в лицо, как будто пытаясь угадать, чего ожидать. — Сначала проверим реакцию на те или иные вещи, а также обезопасим процесс работы с твоей психикой, — серьёзно произнесла она, её голос звучал мягко, но в то же время уверенно. Элинализ подняла один из амулетов, и я почувствовал, как его холодный металл слегка коснулся моей шеи. Она осторожно застегнула цепочку, чуть приподняв мои волосы, и, отступив на шаг, внимательно наблюдала. Несколько секунд она молчала, а затем сняла амулет, словно он её чем-то не устроил. Следующий надела так же, но уже дольше прислушивалась, будто пыталась уловить что-то незримое. — Нельзя с наскока сразу приступать к работе, иначе можно случайно навредить и усугубить ситуацию, — добавила она, не сводя глаз с амулета. — Думаю, никому из нас этого не хотелось бы. С каждым новым амулетом я чувствовал разное: от лёгкого тепла, разливающегося по шее, до покалывания, как будто кто-то дотрагивался до меня кончиками иголок. Некоторое ощущение было даже приятным, а другое, наоборот, вызывало лёгкое беспокойство. — Долго собирала такую коллекцию? — решил я спросить, чтобы отвлечься от странных ощущений. Элинализ слегка усмехнулась, её губы дрогнули в едва заметной улыбке. — Ой, лет сто где-то, — начала она, не отрываясь от работы. — Какие-то покупала, какие-то шли в качестве оплаты за работу, другие находила в подземельях, а парочку, наверное, украла. Её голос звучал настолько буднично, что я невольно улыбнулся. — У целителя или священника, уже точно не помню, — продолжила она с лёгким смешком, надевая очередной амулет. — В те времена у меня ещё было жгучее желание что-то сделать с той пустотой, что царила у меня в голове. Некоторые личности принципиально отказывали в помощи, будь то из-за моей расы, образа жизни или их личных убеждений. В общем, почти у каждого медальона или амулета есть своя маленькая история. Её слова вызвали у меня невольное уважение. Она явно прошла через многое, чтобы собрать всё это. — Что касается помощи, как опытная девушка в этом деле, скажи, есть ли смысл искать её у местных целителей или священников? — решил уточнить я, наблюдая за её уверенными действиями. Элинализ ненадолго замерла, словно взвешивая, стоит ли давать мне честный ответ. — Попробовать можно, но надежд на них вешать не стоит, — заметила она с лёгкой ноткой скепсиса. — Обычные целители крайне редко сталкиваются с проблемами памяти. У них, как правило, просто нет опыта или навыков для этого. Она сняла ещё один амулет и отложила его в сторону, снова подбирая что-то с подноса. — Но я это говорю, опираясь на свой опыт, — добавила она. — Если мои процедуры не окажут никакого влияния, смысла выдёргивать пользователей исцеляющей магии не будет. Разве что речь пойдёт о божественном ранге. Её голос звучал легко, но в этих словах чувствовалась горечь. — Но кто станет так разбрасываться благодатью ради обычного искателя приключений, верно? — Элинализ слегка усмехнулась, поставив руки на бёдра и облокотившись на стол. Её взгляд был направлен куда-то мимо меня, будто она размышляла вслух, а не обращалась непосредственно ко мне. — Кроме того, ты наполовину мигурд, а психика этой расы устроена несколько иначе. Она имеет свои ментальные особенности, которые не всегда поддаются стандартным подходам. Я на твоём месте, если сейчас ничего сразу не получится, в будущем делала бы упор на своих родственников с демонического континента, — добавила она, глядя на меня с намёком на серьёзность. — Они знают своё дело, и, если кто-то и сможет разобраться в особенностях мигурдов, так это они. Её слова прозвучали неожиданно, но я уловил в них что-то важное, что не стоило упускать. Мигурды, родственники с демонического континента – те, кто мог бы помочь. Даже если это пока кажется далёкой перспективой, я запомнил её слова и мысленно сделал пометку: нужно будет обязательно попробовать, если нынешние попытки окажутся безрезультатными. В моём положении стоило хвататься за любую возможность. — Мне они помочь не смогли в своё время, — продолжила Элинализ, пожав плечами и ненадолго задумавшись. В её голосе не было ни злости, ни упрёков – лишь лёгкая тень усталости и примирения с прошлым. — Но, как я уже говорила, я – особенный случай. Моя память пострадала слишком серьёзно и при совершенно других обстоятельствах. А вот тебе, думаю, точно смогут вправить мозги. Я кивнул, обдумывая её слова. — Спасибо за подсказку, — искренне поблагодарил я. Элинализ улыбнулась, слегка склонив голову набок. — Да не за что, — ответила она, словно между делом. Тем временем девушка закончила примерять амулеты, оставив на мне два. Один из них был тонким, с ярко-синим камнем, светящимся ровным светом. Другой – массивный медальон с тёмной резьбой, почти незаметной, если не приглядываться. Остальные она собрала в охапку и аккуратно унесла обратно на стол. Уложив их рядом с другими вещами, она обернулась ко мне. — Ну что ж, пока всё идёт гладко, — произнесла она, потирая руки и осматривая меня с головы до ног, словно оценивая свою работу. Её сосредоточенность подкупала. Это была уже не та Элинализ, что в темнице имели, а настоящий профессионал, серьёзный и увлечённый. Я невольно почувствовал уверенность в том, что она знает, что делает. Элинализ взяла с заваленного стола небольшую склянку с мутной зелёной жидкостью, которую, судя по её сосредоточенному взгляду, она приготовила заранее и особо тщательно. — Итак, приступаем к первому этапу, — проговорила она, внимательно осматривая содержимое склянки на свету, будто проверяя, всё ли с ним в порядке. — Этот этап покажет, остались ли твои воспоминания в подсознании или они исчезли полностью из-за взрыва. Её голос звучал уверенно и серьёзно, что внушало мне больше доверия к происходящему, даже несмотря на то, что идея пить что-то столь странного вида оставляла мало энтузиазма. — После того как ты, Эрик, выпьешь это зелье, тебе может показаться, что ты теряешь сознание. Не бойся этого ощущения. Не сопротивляйся. На короткий промежуток времени ты потеряешь осознанность, и я смогу «поговорить» с тобой – не как с личностью, а как с условной книгой, в которой записана вся информация о твоей жизни. — Я понял. Делай, что должна, — ответил я, стараясь говорить ровно, хотя лёгкая тревога всё-таки давала о себе знать. — Я тебе верю. Элинализ улыбнулась чуть теплее, чем обычно, и коротко кивнула, словно мои слова имели для неё особенное значение. — Спасибо, — сказала она, подходя ближе, сжала в одной руке склянку, а другой аккуратно взяла меня за подбородок, чтобы я не отвернулся, и приподняла мою голову. — Увидимся через минут десять… Я почувствовал на языке тёплую, с резким запахом жидкость, вкус которой оказался одновременно кислым и приторным, заставляя все инстинкты кричать, чтобы выплюнуть её. Но, пересилив себя, я всё же сделал несколько крупных глотков, пока склянка не опустела. Через несколько мгновений в глазах начало стремительно темнеть. Голова, будто наполненная свинцом, стала невыносимо тяжёлой и медленно опустилась вниз. Мышцы словно отказались слушаться, а сознание начало ускользать, увлекая меня куда-то вглубь тишины и пустоты. Ещё на границе между реальностью и забытьём я уловил, как Гислен что-то спросила у Элинализ, но слова звучали приглушённо, словно из-под воды. Всё остальное стало расплываться, пока передо мной не осталась только чернота.

***

Синеволосый юноша на несколько минут выпал из сознания, сидя неподвижно и слабо опираясь на спинку стула. Голова его была склонена, мышцы казались непослушными, будто парализованными. Но постепенно он начал приходить в себя: голова слегка дёрнулась, едва приподнявшись, но взгляд всё ещё оставался мутным, не фокусируясь на окружающем. Его осознанность была далека, словно он сквозь пелену пытался вернуться к реальности. Гислен и Элинализ стояли рядом, молча наблюдая за его состоянием, словно ждали каких-то знаков. Эльфийка перевела взгляд на амулеты, которые тускло мерцали в полумраке комнаты. Лёгкое свечение отражалось на стенах загадочными бликами, создавая неясные, движущиеся тени, будто само пространство оживало в этом мистическом полусвете. Подойдя ближе, она аккуратно поправила один из амулетов. Она постучала по нему ногтем, выверенным движением проверяя его работоспособность. Каждый её жест был точен и аккуратен, словно часть важного ритуала. В её глазах читалась сосредоточенность и холодное спокойствие – ничто не должно было отвлечь её в этот момент. — Так и должно быть? — осторожно поинтересовалась Гислен, её уши слегка прижались к голове, а хвост заметно дёрнулся, выдавая нервозность. Она склонилась чуть ближе к неподвижному Эрику, внимательно разглядывая его лицо, на котором застыла маска полного равнодушия. — Да, именно такую реакцию я и ожидала, — спокойно подтвердила блондинка, но в её голосе всё же звучал скрытый оттенок напряжения. Она перевела взгляд на юношу, опустившего голову, и чуть наклонилась вперёд. — Эрик, ты меня слышишь? — Слышу, — отозвался он тихо, бесстрастно, будто говорил не сам, а лишь отголосок его сущности. Элинализ слегка нахмурилась, скользнув взглядом по его глазам, которые, хоть и были открыты, смотрели куда-то сквозь неё, будто застыли на границе между мирами. — Ты знаешь, кто я? — задала она следующий вопрос, чуть наклонив голову набок. — Моя подруга Элинализ, которая любит трахаться с мужиками, — последовал неожиданный и резкий ответ. Элинализ лишь тяжело вздохнула, прикрыв глаза на мгновение, а затем вновь взглянула на юношу. — Как некультурно, но в целом верно, — спокойно проговорила она, хотя в уголках её губ дрогнула лёгкая усмешка. — Кто стоит рядом со мной? — Гислен. Тоже моя подруга, которая любит поесть, поспать и подраться, — столь же бесстрастно отозвался Эрик. Зверолюдка фыркнула, её хвост нервно дёрнулся в воздухе, но она сдержалась от комментариев, лишь скрестив руки на груди. — Ты помнишь, как оказался здесь и почему сидишь в таком положении? — продолжала Элинализ, её голос оставался ровным, почти медитативным. — Память потерял от взрыва в пещере. Обратились к тебе за помощью, как к опытной женщине с подобной проблемой, — размеренно проговорил Эрик, словно цитировал давно заученный текст. Элинализ коротко кивнула, её глаза на миг задержались на одном из амулетов, который чуть ярче вспыхнул при его ответе. Она коснулась его пальцами, будто проверяя настройку, а затем подняла взгляд. — Ты помнишь последние четыре года? — её голос прозвучал чуть мягче, но с ноткой настойчивости. Эрик замолчал. Его лицо едва заметно исказилось, словно он пытался сосредоточиться. Секунды тянулись мучительно долго, прежде чем он наконец ответил: — Только какими-то отрывками, которые связаны с вами. Хаотично. Сложно ухватиться за что-то конкретное… Элинализ нахмурилась, её пальцы машинально поправили очередной амулет. Свет в комнате казался приглушённым, и звуки, казалось, глохли в этой странной атмосфере. — Хм, с нами… — пробормотала она, больше для себя, и тут же задала новый вопрос: — Тогда скажи, как ты относишься к нам, опираясь на прошлое последних четырёх лет? Можешь ответить на этот вопрос? Эрик вновь задержался с ответом. Его брови нахмурились, а губы едва заметно шевельнулись, будто он пытался подобрать слова. Когда он заговорил, его голос звучал медленнее, чуть глубже, чем раньше: — Я дорожу нашей дружбой. Но держу сильную обиду на вас обоих, хотя не показываю… Гислен резко подняла голову, её глаза расширились от удивления, а уши встали торчком. — Обида? — переспросила она, её голос звучал с ноткой недоумения. — За что? — тут же подхватила Элинализ, её тон стал более настойчивым. — Вы обе воспользовались мной, но… я не помню, — ответил Эрик, медленно, будто выдавливая слова из себя. — Чувствую эмоции и скрытую обиду, но причин не помню. Но вас так и не простил. Элинализ и Гислен переглянулись. Между ними повисло тяжёлое молчание, которое нарушалось лишь лёгкими мерцаниями амулетов и звуком дыхания. — Горячие источники? — тихо спросила Гислен, её хвост нервно опустился вниз, почти касаясь пола. — Похоже, что именно то, — кивнула эльфийка, её голос звучал устало. Она отвела взгляд, словно стараясь спрятать какую-то эмоцию. — Других моментов, где мы обе могли бы «воспользоваться» Эриком, я не припомню. Хм, какой же он всё-таки ранимый оказался... ведь тогда он вовсе не выглядел печальным, а скорей даже наоборот. — Не напоминай, — шикнула Гислен, раздражённо махнув хвостом. — Лучше займись делом и не теряй время. Ты сама говорила про десять минут. Элинализ лишь коротко кивнула. Она перевела взгляд на амулеты, которые слегка мерцали на груди юноши, и вновь начала проверять их состояние, чтобы подготовиться к следующей фазе процедуры.

***

Тем временем в сознании

Лес вокруг был завораживающе суров и могуч. Высокие сосны с тёмными, раскидистыми кронами вздымались над нами, их стволы, влажные от капель дождя, отливали мрачной бронзой в сгущающихся сумерках. Порывистый осенний ветер шумел в верхушках деревьев, пробегая волной по листве, и запах сырости, прелой хвои, и земли был таким насыщенным, что казалось, будто он заполняет лёгкие и проникает в самую кровь. Берег реки, по которому мы бежали, был широкой полосой влажного песка, здесь и там покрытого мелкими камнями и сухими ветками, придающими этой пустынной дорожке дикость и первобытность. Я слышал, как у меня за спиной шуршит гравий под ногами, как частое и тяжёлое дыхание смешивается с гулом воды и шелестом листвы. Талханд, несмотря на свои габариты и короткие ноги, бежал с небывалой для гнома лёгкостью, сохраняя уверенный ритм и опережая меня на несколько шагов. Он, как и я, был раздет по пояс, и его широкая спина, покрытая рябью мышц, словно повторяла силу и твёрдость камня. Пот блестел на его коже, и длинная рыжая борода, разметавшаяся в стороны, ловила капли дождя, придавая ему ещё более суровый и дикий вид. Вдруг Талханд обернулся, его взгляд блеснул с задорным вызовом: — Эй, парень! — его голос прорезал шум леса, как раскат грома. — Чувствуешь это? Земля у тебя под ногами, вода вдоль берега – это не просто грязь и камни! Это сама сила природы, и она с нами! Не дай усталости взять верх, природа дарит нам энергию! Я кивнул, пытаясь глубже вдохнуть, чувствуя, как холодный воздух обжигает лёгкие и будто бы отгоняет накопившуюся усталость. Ветер усиливался, тучи на небе стали ещё темнее, и вскоре первые капли дождя упали на наши плечи, холодные и освежающие, как пощечина, пробуждающая даже уставшего путника. Но мы продолжали бежать, словно этот лес, этот берег – часть какого-то древнего обряда, в который мы были погружены, часть испытания для нас, для того, чтобы прочувствовать силу своего тела и духа. — Не останавливайся! — вновь подбодрил меня Талханд, когда мы приблизились к концу песчаной полосы. — Настоящий мужчина черпает свою силу здесь, среди земли и воды! Хочешь быть сильным – будь как природа! Выносливым, упорным, бесстрашным! — он говорил громко, его голос был полон уважения к окружающему миру, будто сам лес вдохновлял его на эти слова. Наконец мы достигли каменного берега у большого озера, куда впадала река. Вода была тёмной, отражая пасмурное небо и высокие утёсы, возвышающиеся вокруг. Мы поднялись на один из этих валунов, стоявший над водой, как природный трон, и, раздвинув руки в стороны, замерли на мгновение, позволяя ветру обдувать наши потные тела, пока капли дождя падали на лицо и плечи, освежая разгорячённую кожу. Талханд, стоя на вершине камня, глубоко вдохнул и на миг закрыл глаза, словно чтобы полностью впитать это место, эту силу. Затем он открыл глаза и, глядя на меня, сказал уже тише, с благоговейным тоном, почти как наставление: — Это место... это воздух и камень вокруг нас... Всё это наполнено силой, что древнее нас обоих, — он говорил, и его голос звучал торжественно, как если бы мы были частью какого-то обряда. — Открой своё сердце, Эрик. Позволь этому месту проникнуть внутрь, чтобы его сила стала твоей. Природа дарит нам больше, чем мы можем осознать, так что впитай её, прими её. Мужчина не просто воин или маг, он часть мира, часть этой мощи. Мы стояли на камне, раскинув руки, словно хотели вобрать в себя каждый порыв ветра, каждый запах и шум леса, каждый удар сердца, соединяя его с первобытной энергией земли. Ветер, река, лес – всё это словно пробуждало что-то древнее внутри меня, что-то первозданное и дикое. Я понял, что, несмотря на все трудности, именно такие моменты делают жизнь настоящей...