Девочка и смерть

Рей несказанно повезло — ей никто не встретился на пути в комнату. Она бежала, будто за ней гонятся все черти ада, что было весьма затруднительно, учитывая, в какое желе превратились ее конечности и тело после всех приключений в подвале. Мысли были ясными, но руки и ноги неуклюже болтались в пространстве, а на поворотах ее заносило, будто она была пьяна. Ввалившись в комнату, она в первую очередь кинулась к зеркалу на туалетном столике и выдохнула с облегчением, увидев свое отражение — взволнованное и запыхавшееся. Но его еще предстояло тщательно досмотреть. Лишь убедившись, что зубы не превратились в клыки, укус на шее затянулся, и в целом ничто в ее облике не наводит на подозрения, Рей смогла наконец-то расслабиться. У нее есть время. Неизвестно сколько, но есть. Она приняла душ, выкрутив горячий кран на полную, и надела свежую одежду. Купание в кипятке возымело нужный эффект — ее кожа больше не отдавала трупной синевой, а приняла почти здоровый оттенок. Рей нацепила очки, в которых теперь не было особой необходимости, и, напустив вид глубочайшего смирения с грядущей участью, устроилась на кровати с записями отца. Теперь она иначе взглянула на все, что он писал о вампирах, ведь это относилось не к абстрактной нечисти и даже не к Кайло, а непосредственно к ней самой. Она хотела освежить свои познания, чтобы иметь четкое представление о своих слабых и сильных сторонах. Рей признавала, что, пусть новые способности и станут преимуществом, ее противник по-прежнему силен и опасен. Углубившись в чтение, она прислушивалась ко всем звукам снаружи и скоро отметила шаги за дверью. Должно быть, вернулся ее сторож. Вскоре нагрянула и сама Пруданс. Колдунья была разодета, как на модный показ — в белоснежное платье из тончайшего шелка, меховую накидку и туфли на высоких каблуках. В ее ушах поблескивали бриллиантовые серьги, а безупречную линию губ подчеркивала помада цвета благородного вина. — Доброе утро, сестричка, — насмешливо протянула американка. — Надеюсь, ты выспалась, потому что нам предстоит много дел, — она кивнула, приказывая следовать за ней и невзначай поинтересовалась: — Ты голодна? — Нет, у меня нет аппетита, — буркнула Рей. — Беременность, если ты забыла. — Ну конечно, — многозначительно бросила Пруденс и стрельнула взглядом в сторону ее накладного живота. — Беременность... Они спустились на первый этаж, и Рей поразилась тому, как изменилась атмосфера в особняке. Словно сам дом был не рад захватчикам и указывал им на дверь. Прежде уютная гостиная казалась пустой и мрачной. Куда-то подевались все постояльцы, которые любили греться у большого каминного алькова после прогулок по окрестностям в пасмурные дни. Но хуже всего было то, что стояло посередине помещения и невольно приковывало к себе взгляд — водруженный на два сдвинутых кофейных столика белоснежный лакированный гроб. Его бока и крышка были испещрены филигранной рунической вязью. В изголовье, словно в издевательство, кто-то поставил роскошный букет белоснежных лилий, наполнявший всю комнату удушающим, тревожным ароматом. Пруденс перехватила взгляд Рей, прикованный к гробу, и утешающе погладила ее по плечу. — Не волнуйся, дорогая, — ласково сказала она. — Пока он пуст. Это всего лишь наглядная демонстрация серьезности моих намерений. — Рей брезгливо стряхнула с себя ее руку и попятилась. — К тому же… — с садистским наслаждением продолжила ведьма, — я подумала, что понадобится гроб попросторнее, чтобы там можно было с комфортом разместиться вдвоем. Видишь, как я о тебе забочусь? Я умаялась, выискивая нечто подходящее. Пришлось сделать срочный заказ. Хорошо, что деньги значительно повышают мотивацию и его изготовили сегодняшним днем. — Но… зачем? — беспомощно пробормотала Рей. Она испугалась, что колдунья разгадала хитрый план задолго до того, как она успела приступить к его осуществлению. Это было чудовищно. Страшно. Катастрофично. Рей отказывалась в это верить. К счастью, она ошиблась. — Нам с тобой нужно кое-куда съездить, — сказала Пруденс. — И от исхода предприятия будет зависеть, кому достанется это прекрасное ложе. Расстроишь меня — разделишь участь своего невоспитанного слуги. Ведь вы так нежно привязаны друг к другу! Уверена, что вместе вам там будет чертовски весело. Любопытно, а когда он проголодается, остановит ли его неприкосновенность крови Рэдгрейвов? Мы в Штатах называем это еда с доставкой на дом. Она посмеялась собственной удачной шутке. Рей немного успокоилась, убедившись, что ведьма еще ничего не поняла, и все же невольно задумалась: что за адский план эта тварь замышляет на этот раз? Был только один способ узнать. — Что тебе нужно? — спросила она. — Что я должна сделать? — Сущая мелочь, — американка беззаботно пожала плечами. — Ты принесешь мне голову Брендола Хакса. Или… не голову, не знаю. Я, по правде говоря, сама не знаю, к чему мне эта мерзкая голова сдалась и куда ее потом девать. Так что подойдет любое доказательство того, что этот гаденыш мертв. — Она резко развернулась на каблуках и направилась в прихожую. Рей только и оставалось, что потрусить за ней. В холле их уже поджидали этот громила Ларри и молчаливый, снова утративший хоть каплю сознательности Майлз. — Он доверяет тебе, — пояснила Пруденс, но тут же поправила себя: — Или делает вид, что доверяет. В любом случае он не прогонит любимую невестку. А ты… кстати… Ларри, — позвала своего приспешника, — верни миссис Хакс то, что забрал у нее сегодня утром. Это ей пригодится. Мужчина протянул Рей ее револьвер. — Ты серьезно? — искренне изумилась девушка. — Ты правда считаешь, что против опытного охотника у меня есть хоть какой-то шанс с этой игрушкой? На его территории? — Это в твоих интересах, милочка, — явно забавляясь, сказала ведьма. — К тому же я знаю, на что ты способна. Ты вовсе не такая невинная овечка, как пытаешься меня убедить. Вот тебе дополнительная мотивация: убьешь Хакса — мы с муженьком вернемся в Салем и никогда больше вас не потревожим. И живи тут себе со своим ненаглядным упырем припеваючи. Она лжет, — поняла Рей.

***

Темная лента шоссе петляла в свете фар и сворачивалась в петлю, в удавку у Рей на шее. Окружавший дорогу лес казался мрачным, задержавшим дыхание в преддверье беды. Но лес ошибался — беда уже была здесь, не где-то за горизонтом, не на пороге дома, а на соседнем сиденье с водительским. Всю поездку она беззаботно трещала о том, какие достопримечательности планирует посетить, раз уж ее занесло в Великобританию. Из-за этих рассуждений Пруденс создавалось ложное впечатление, что они и правда просто родственники, отправившиеся повидать старого знакомого, а целью их визита не является убийство. Беседу никто не поддерживал. Водитель хмуро смотрел на дорогу, а Рей, зажатая с двух сторон окаменевшим Майлзом и мерзостным Ларри, боялась лишний раз взглянуть в сторону ведьмы. Ей мучительно хотелось выпустить весь барабан револьвера ей промеж глаз, но она не могла реализовать своего простого желания, сразу же отметив кобуру пистолета у Ларри под курткой. Рей наконец-то его вспомнила — садовник из дома Уокеров. И что-то подсказывало ей, что никаким садовником он не был, разве что садоводство не являлось его милым хобби, в свободное от прислуживания зловещей ведьме время. У Рей было время поразмыслить, какую роль этот тип сыграл в трагической участи Армитажа. Испытывал ли он к нему хоть какие-то чувства или послушно лег в постель жениха Пруденс, стоило ей приказать? В чем крылся секрет столь безоговорочной преданности и покорности? В отличие от Майлза, Ларри не походил на ходячую марионетку. Его взгляд был осмысленным... осмысленным и жестоким. Был ли он любовником Пруденс? Развлекались ли они втроем, учитывая эпизод в гостинице, обличивший интерес младшего-Хакса к таким приключениям? Или Пруденс и вовсе предпочитала женское общество, а мужчин использовала исключительно как обслугу. Майлзу здесь не повезло больше всех — тварь все-таки вступала с ним в связь, хотя бы во имя потомства. Легендарной крови Рэдгрейвов. И Рей было омерзительно представлять их соитие, едва ли добровольное. Кузен был лишь инструментом. Лишь жертвой. Как и сама Рей. — Что тебе сделал Хакс? — не удержалась она, завидев ворота загородного дома, современного, ухоженного, куда более сдержанного в архитектурных изысках, чем их родовое гнездо. В особняке горели окна. У Рей сжалось сердце — ей неистово захотелось пасть Брендолу в ноги и рассказать всю правду, попросив о помощи. Сказать, что не она повинна в гибели Армитажа, и даже не Майлз. Его настоящие убийцы прислали ее, а сами трусливо остались ждать в машине, пока кто-то другой сделает за них всю грязную работу. — Спроси его, — отмахнулась Пруденс, но все-таки расщедрилась на подробности: — Впрочем, вот тебе моя версия, чтобы сравнить с тем враньем, что ты услышишь от него. Перебравшись в США, он заключил союз с моей матерью и долго уговаривал ее на помолвку между мной и Арми. Мы тогда еще были совсем детьми. Она не сразу дала свое благословение, но… вдруг обнаружила, что Брендол, оказывается, успел подсуетиться и на юге. Их Верховная родила от него дочь. Тебе не понять, моя бедная английская роза, как там у нас все устроено, но, поверь, это страшное оскорбление. Мы не сильно дружны с южным ковеном. Мать заподозрила, что он готовит почву, чтобы стравить нас и развязать войну. Она хотела принять меры… и вдруг… погибла в автокатастрофе. Подозрительное совпадение, не правда ли? Тебе не стоит его недооценивать. Все охотники коварны. — А ведьмы нет? — откликнулась Рей. Она стойко выдержала испепеляющий взгляд Пруденс, брошенный в зеркало заднего вида. И все же усомнилась — эта версия сильно отличалась от той, что прежде ей поведал Хакс-старший. Трудно было разобраться: что Брендолу, что Пруденс невозможно было безоговорочно верить. Из-за этого Рей почувствовала себя мушкой, запутавшейся в паутине, на которую претендуют сразу два ткача сразу. — О, — протянула колдунья, резко потеряв всяческий интерес к предмету их обсуждения, — а мы приехали очень вовремя. Кажется, тут какой-то прием. Жаль, я не знала, а то помогла бы тебе подобрать наряд на выход. Знала, — возразила про себя Рей. Она знала. И подстроила все это. Ладно бы явиться к Хаксу, когда из свидетелей будут только его жена, чокнутая тетя Присцилла и прислуга. Но, судя по обилию машин на подъездной парковке, Хаксы принимали немалочисленных гостей. Рей слишком долго преодолевала небольшое расстояние до дома, и с каждым шагом ей казалось, что она взбирается на эшафот. Ноги налились свинцом. Она все пыталась почувствовать в себе пробуждение вампирской магии, но тщетно. Лишь слегка саднило в месте укуса и в промежности, что добавляло к нервному напряжению еще и толику неловкости. Лишь сейчас она запоздало подумала, что в первый раз нужно было быть осторожнее и не падать с головой в омут страсти. Джессика когда-то предупреждала ее насчет возможного дискомфорта — и в процессе, и впоследствии. Бедная, милая Джессика! Пожилой дворецкий принял у Рей пальто и осведомился о том, кто она, чтобы свериться со списком приглашенных гостей, где ее, конечно же, не было. Ей на выручку вдруг пришел смутно знакомый человек со светлыми редкими волосами. Пришлось поднапрячь память, чтобы вспомнить — это же продавец из той лавки оккультной литературы. — Лорейн Рэдгрейв, — провозгласил он, но поспешил исправить ошибку: — Вернее, миссис Хакс. Супруга Армитажа всегда желанная гостья в этом доме. Подхватив девушку под локоть, он повел ее сквозь лабиринты дорого обставленных, ярко освещенных комнат. Со стен смотрели портреты в лаконичных рамах, а все поверхности были уставлены изящными статуэтками и вазами с живыми цветами. — Мы вас не ждали, — шепнул Рей продавец. — Ваше посвящение еще не состоялось и вам не полагается присутствовать на собраниях Ордена. Боже мой! — изумилась она про себя. Ей сразу стало кристально ясно, что за гости собрались здесь этим вечером. Единственное, что вызывало большой вопрос — почему Пруденс притащила Рей именно сегодня. Против Хакса у нее еще был крошечных шанс, но не против всей тайной организации охотников. Сколько их? Оказавшись в просторной столовой с хрустальной люстрой и большим круглым столом, девушка испуганно скользнула взглядом по лицам собравшихся. Их было около дюжины, все среднего или преклонного возраста, и все, за исключением жилистой брюнетки средних лет возле Брендола, мужчины. Рей догадалась, что это его супруга, о существовании которой он как-то упоминал. В ее чертах даже читалось незначительное, но все-таки сходство с Армитажем. — Энрик? — Брендол, разговаривавший с соседом по столу, обернулся к вошедшим. Его цепкие глаза метнулись от спутника Рей к ней самой. — Лорейн. Какой сюрприз. И что я должна теперь делать? — растерялась она — Пустить ему пулю в лоб при других охотниках в жалкой надежде, что успею уйти? Или предупредить их о Пруданс, караулящей снаружи? Увы, Рей понимала: если ей поверят, если охотники ринутся ловить злобную ведьму, чтобы придать ее огню или виселице, та нажмет на заранее заготовленный спусковой крючок, предусмотрев такой ход заранее. И Майлз будет мертв. И Кайло… возможно, Рей просто не успеет добраться до него, чтобы обратить обратно, прежде чем он умрет. Мужчина, названный Энриком, сопроводил Рей к столу и галантно отодвинул ей пустой стул поблизости от Брендола. — Что же… — задумчиво сказал тот, — ваше присутствие очень кстати. Мы как раз говорили о вас. — Обо мне? — пролепетала Рей. — Нам стало известно, что в Великобританию прибыла Пруденс Уокер, — подтвердил ее самые страшные опасения Хакс-старший. — Мы полагаем, что вам известно ее местоположение и цель этого визита. Ей строго-настрого запрещено здесь появляться, так что, надо думать, она нарушила все соглашения не просто так. К своему огромному стыду и ужасу, Рей поняла, что абсолютно не умеет врать. Возможно, у нее что-нибудь бы получилось, если бы она заранее продумала, что собирается сказать, но она совершенно не могла сосредоточиться, распятая дюжиной пар недружелюбных глаз. Вряд ли в ее вранье вообще был смысл — скорее всего, охотники прекрасно обо всем осведомлены и лишь нуждаются в ее признании. — Я… — она запнулась. — Да, Пруденс действительно здесь, она остановилась в нашем особняке вместе со своим мужем, моим кузеном Майлзом. — Любопытно, — пробормотал ближайший сосед Брендола, но тот оборвал его взмахом руки. — Это очень любопытно, — сухо сказал Хакс-старший, — ведь в последний раз вы заверяли меня, что Майлз путешествует по Америке в компании моего сына. Но теперь он вернулся домой, да еще и привез с собой самую… неподходящую супругу из всех возможных. Впрочем, это дело мистера Рэдгрейва. Меня больше волнует другой вопрос: где же тогда Армитаж? Скажите, леди Лорейн. Вы знаете, где он? — Нет, я не знаю, — выдавила Рей и опустила взгляд. Допрос, поняла она, вот на что это похоже. Никто не стремился вести с ней светский разговор или вводить в круг охотников. Им нужна была только правда. — Давно вы общались с Армитажем? — надавил Брендол. — Неделю назад, он… — Ложь! — нетерпеливо оборвал ее мужчина и обратился к остальным: — Я склонен полагать, что мой сын мертв. И эта женщина причастна к его смерти. — Хватит, — взмолилась Рей, огромных трудов ей стоило заставить свой голос звучать жестко и уверенно. — Вы не имеете права обвинять меня в убийстве, не имея доказательств. Армитаж сейчас… — Неделю назад я привез на родину его тело для погребения, — припечатал Хакс-старший. — Оно долго пробыло в воде и было страшно обезображено. Я не стал посвящать вас, мне было интересно, как долго вы еще собираетесь лгать. Что вы ответите на это, Лорейн? Вас надоумила Пруденс Уокер? Вы в сговоре? Она участвовала в убийстве? — Среди присутствующих раздались возмущенные шепотки. — Вы лишь глупое дитя, — устало покачал головой Брендол. — Мисс Уокер использовала вас. Она хитра и имеет к моей семье давние счеты. Сознайтесь, и мы смягчим ваш приговор. — Приговор, — эхом повторила Рей. — Убийство другого охотника карается смертью, — провозгласил Хакс, — но вы стали жертвой манипуляций вероломной твари. К тому же, надо учитывать ваше положение… Исполнение приговора все равно придется отложить до рождения моего внука. Будьте благоразумны, Лорейн. Расскажите, как все было и кем были ваши сообщники. Впрочем, стоит затронуть еще один вопрос, нуждающийся в прояснении, раз уж мы все здесь собрались. Что случилось с вашим дядей, Клиффордом Рэдгрейвом, где он сейчас? Не пытались ли вы отомстить ему за убийство отца? — Брендол, — почтенный старец, сосед Хакса, склонился к нему и что-то быстро зашептал на ухо. Как Рей ни напрягала слух, даже находясь в непосредственной близости от них, не могла ничего разобрать, но ей страшно не понравилось, как менялось лицо Брендола, пока он слушал своего коллегу. Его брови сошлись на переносице, а взгляд стал ледяным и безжалостным. Выслушав, он спросил, понизив голос, «Вы уверены?» — и старец кивнул ему в ответ. Хакс перевел взгляд на Рей — и ее обожгло презрением и неприкрытой ненавистью, что плескались в них. — Вот, значит, как, — процедил он сквозь плотно стиснутые губы. — В таком случае все куда проще. Энрик... — Мужчина из магазина колдовской атрибутики приблизился и встал за плечом Рей. В следующее мгновение он сдернул ее со стула, вынуждая выпрямиться во весь рост. — А вы заверяли меня в своей непогрешимости, дрянная девчонка! — зашипел Хакс. — Тупая безмозглая шлюха. Для дочери охотника оскорбительно путаться с нечистью! Вы унизили не только себя, но и всех нас. — Нет, я не понимаю, о чем вы говорите, — попыталась возмутиться Рей, но как она ни ерзала, отбиваясь от рук продавца, ему все же удалось ухватить ее за высокий воротник платья и дернуть его вниз. Ткань треснула, являя взглядам охотников две крошечные точки на шее девушки, оставшиеся после укуса. Они почти зажили. Увы, если бы обычные люди не обратили на них никакого внимания, для членов Ордена они являлись прямым доказательством ее падения. Рей нервно обняла руками свой накладной живот, надеясь, что Хакс вспомнит об этом обстоятельстве и сжалится, но это лишь раззадорило его куда сильнее. Он вскочил с места, опрокинув стул, и гневно ткнул в нее пальцем: — Фарс! Очередная ложь! Покажите всем. Грубые, властные пальцы Энрика продолжили рвать и тянуть платье Рей, пока из-под раскуроченных кусков ткани не появилась проклятая накладка. Брендол тут же подскочил к ней и со злым, мстительным торжеством выхватил предмет, чтобы продемонстрировать собравшимся. Хоть Рей и ненавидела накладной живот, но уже успела к нему привыкнуть. Без него, в одной тонкой комбинации, она почувствовала себя обнаженной перед этими людьми. Почти распятой. — Нет смысла откладывать казнь, — провозгласил Брендол. Но его слова донеслись до Рей отдаленно, словно из-под воды. Их заглушал странный звук, становящийся все громче и громче. Гул и ритмичный грохот. Она смежила ресницы, отсчитывая удары, выискивая в них какую-то последовательность. Это его сердце — поняла она. Проверяя свою догадку, Рей провела языком по губам и наткнулась на увеличившиеся в размерах клыки. Клыки, которые жаждали крови. Оружие, вынутое из ножен, чтобы быть наконец-то использованным. А дальше ее зрение померкло, застеленное плотной алой пеленой.