The Resurrected sunset

— Давай начнем с начала. Меня зовут Хисахито, с нетерпением буду ждать плодотворной работы. Кабуто промолчал, но через время нашел в себе силы ответить. — Меня зовут Кабуто. Не думай о поблажках или отлынивать. — Что же так, я бы не посмел! Мы обменялись поклонами и разошлись на несколько метров в разные стороны. Саске, сидевший на краю подземного полигона, отдыхал после своего поединка и с интересом наблюдал за происходящим. Чакра струилась по телу, даря ощущение легкости. Кабуто первым начал схватку, оказавшись почти перед моим лицом в считанные секунды. Успев заблокировать удар тренировочной катаной, отскочил в сторону. Шаг за шагом он нападал на меня, вынуждая защищаться и искать возможность для ответного удара. Перегруппировавшись, оттолкнулся от стены и занес лезвие над чужой головой. Он попытался уклониться в сторону, но наткнулся на выстрел пистолета. Раздался щелчок, ткань костюма намокла, и вибрирующий ток прошёл через тело Кабуто. Клубящийся пар заполнил небольшое пространство. Следующий удар в живот отправил меня в полёт до противоположной стены, и лишь чудом я смог затормозить до соприкосновения с камнем. — Использование чакры запрещено правилами, — поправляя очки, ядовито уведомил Кабуто. Слишком мало. Мощности не хватает! — Я и не использовал, это всего лишь оружие, — спокойно пожал плечами. — Чакра не используется, да и Саске подтвердит, что я не складывал печати. Верно? Он всецело намеревался проигнорировать вопрос, но слабо кивнул. — Это ничего не значит. Вы могли сговориться против меня. — Нет доказательств, нет наказания. Продолжим. Я запихнул пистолет в кобуру, перенял роль охотника на себя, наносил удары. Правильно держать катану становилось все сложнее, точность выпадов спадала, а результата толком не было. Меня это не устраивало, и раздражение захватывало все сильнее. «Справа. Снизу, теперь с другой стороны», — подсказывал Хранитель. Благодаря его подсказкам, я не попадал под атаку Кабуто, но вновь стал уворачиваться. Тело, не до конца освоившись после длительного отдыха, отказывалось функционировать в нужной для меня форме и уставало быстрее. Вскоре руки уже дрожали от усталости. Невозмутимый, даже отсутствующий взгляд соперника, напрягал. Тренировка казалась бесконечной… Пока я не передал управление Хранителю и остался сторонним наблюдателем. Ранее мы пытались это практиковать, но лимит управления чужим телом ему давался нелегко. Максимальное время пять минут, дальше меня вытягивало наружу. Где бы я ни был и чем бы ни занимался, результат один и тот же. «Ты должен попытаться выиграть или в крайнем случае сделать ничью», — посоветовал и принялся дальше наблюдать. «Это не так-то и просто, сейчас твое тело не способно на чрезмерную нагрузку», — мысленно фыркнул Хранитель, отстреливался, пока не закончились капсулы. Откинув пистолет в сторону, отразил брошенный кунай с взрывной печатью и подпрыгнул вверх. Раздался взрыв, огонь с едким дымом не давал сконцентрироваться. Они отбежали в сторону, и соперник раз за разом замахивался кунаем, целясь в жизненно важные органы. Каждый выпад Кабуто заканчивался ударом — тварь разворачивалась и мощно била в ответ, порождая тот самый звонкий лязг металла о металл, что я слышал. Наблюдать за их боем становилось сложнее, но не мог не отметить, как легко двигался Хранитель. Шаг, поворот корпуса, взмах руки — всё указывало на то, что ему не составило бы труда выиграть этот бой. Не представлял, что могу такое вытворять. Я чувствовал себя сторонним наблюдателем, а он, находящийся в моем теле, — плохо сыгранной марионеткой. Чужая неприязнь больно сдавливала грудь и не давала свободно вздохнуть. Кабуто перепрыгивал с места на место, заставив Хранителя воткнуть катану в землю и продолжить в рукопашном бою. Защищенное чакрой тело снизило чувствительность, но неожиданный удар в поддых заставил согнуться в поясе. Я рухнул рядом, хватая воздух ртом. Гаденыш… Отдал управление в такой момент… — Сдаешься? — слабо улыбаясь, спросил Кабуто. Я закатил глаза и кивнул. Мы вновь поклонились друг другу, и он оставил нас наедине, бормоча что-то про доклад и результат. Тихо простонал и упал рядом с Саске, но, передумав, переместился и положил голову ему на колени. Твердая поверхность мышц явным образом напоминала землю, но неожиданное стеснение не позволило спуститься или вернуться в прежнее положение. Ему может не понравиться. — Как продвигаются твои дела с проклятой печатью? — Ты же был против того, чтобы я её использовал, так почему тебя интересуют результаты? Он закрыл глаза, запустил руку в мои волосы и, возможно, впервые за день с наслаждением выдохнул. — Понимаешь, наши обстоятельства изменились. Мы находимся в плену у сумасшедшего учёного, который не стесняется ставить эксперименты на людях, — я был настроен скептически и одновременно ругался с нахлебником, стараясь уделить внимание каждому из нас. — Необходимо использовать все доступные силы и возможности для осуществления плана. — Какого плана? — нахмурился Саске, наклонился ближе и повторил свой вопрос. И затем он дёрнулся, как от удара. Зубы стиснулись, глаза полыхнули — даром, что чёрные. Я облизал сухие, потрескавшиеся губы и задумчиво провёл по ним пальцем. Мне стоило большого труда, чтобы протянуть руку, погладить по щеке с едва заметными царапинами и провести тем же пальцем по губам. И тут же убежал с полигона, громко колотившееся сердце стучало под горло, а в голове то и дело всплывали воспоминания, от которых становилось стыдно. Хранитель демонстративно вздохнул, но удержался от комментариев, за что я был ему благодарен впервые за всё наше существование. Я читал различные свитки, махал катаной, повторяя стойки, запрещал себе ходить самому себе по комнате и прокручивать события, но на задворках сознания они то и дело вспыхивали, расцветая ярким пламенем пожара. Невозможно точно сосчитать, сколько дней я провёл в этом изолированном от остального мира месте. Новости приходили редко, а если и были, то Кабуто и Орочимару не спешили делиться ими без веской причины. Один превратил в мальчика на побегушках, а второй подвергал тело жесточайшим испытаниям в стрессовых и экстремальных условиях. Узнав, что Наруто уже долгое время путешествует с Джирайей, не мог не порадоваться за него. Подручные Орочимару то и дело страдали от их рук. Когда я видел, как искажается лицо Орочимару во время докладов или когда привозили тела под белыми простынями, едва мог сдержать эмоции. К сожалению, вести от Сакуры или Какаши-сенсея не доходили до нас. Возможно, они не были востребованы для нукенинов. Надеюсь, они в порядке. Иногда нам разрешали выйти наружу, но только если мы использовали хенге. Саске обычно предпочитал уединение на природе, я неожиданно для себя оказывался на шумных улочках разных деревень и поселений. Орочимару с завидной регулярностью менял убежища, а я постепенно вычёркивал из списка те места, куда не хотел бы возвращаться. Одним из критериев было наличие водоёмов и отсутствие сильной жары. Больше не хотел носить соломенную шляпу. Празднование дня рождения кого-то из нас проходило в виде небольшого торжества. Аутсайдер закрывал на это глаза и противно шутил на тему, которые предпочитал пропускать мимо ушей. Кабуто лишь просил не доставать его хотя бы два раза в год. Нам было не сложно исполнить его волю. Дарили скромные подарки, так как почти ни у кого из нас не было много денег, и ели сладости. Саске предпочитал чай и изредка съедал небольшой десерт. Мне же было в радость делиться сладостями. В местной библиотеке небольшой деревушки я раздобыл книги и карты местности. Затем пробрался на открытый участок опушки. Красть в мои планы не входило, поэтому заранее оставил небольшой кошелёк с деньгами и запиской. Надеюсь, это того стоило. «Ущелье, расположенное в Стране Горячих Источников, долгое время считалось заброшенным. Оно окружено скалами, образующими узкую серпантинную долину. Вокруг природных источников образовались минеральные озёра, которые заливает кроваво-красная вода, почти мутная от обилия железа. Недостаток растений и животных объясняется высокой концентрацией вредных газов, исходящих из почвы и разлагающихся остатках древних организмов, погребённых под неизвестным материалом. Слышатся легенды о проклятии, лежащем над этим местом, о некогда живших здесь людях, превратившихся в монстров после контакта с магическими свойствами горячих источников. Некоторые люди верили, что вода в этом источнике происходит из мистической реки Сандзу, которая отделяет мир живых от мира мёртвых и ведёт в преисподнюю Дзигоку. Если выпить, прикоснуться к этой воде или искупаться в ней, то итог всегда будет один: смерть. После смерти вы встретите старуху Дацуэбу и старика Кэнъэо, которые определят ваше дальнейшее существование. Что касается мнения других людей, то многие либо не обращают внимания на суеверия, либо отказываются обсуждать эту тему. Трагедия, произошедшая двенадцать лет назад, оставила глубокий след в сердцах жителей Деревни Скрытого Горячего Источника. В реальности записи о клане обнаружены в эпоху воюющих государств, на деле всё могло оказаться по-другому. Изгнанный из Страны Молний, он был вынужден обосноваться на территории Долины Ада. По приказу жены даймё был нанят воинственный клан Учиха, что положило начало кровавой бойне, случившейся много лет спустя. Нам известно лишь одно — их сила могла сравниться с Шаринганом. Истинная история скрыта за распрями, и официально клан считается вымершим. Возможно, только люди, живущие рядом с Деревней Скрытого Горячего Источника, знают, что на самом деле произошло в те далёкие времена.» «Что скажешь? Тебе что-нибудь известно об этом?» — спросил я, не сводя глаз с книги. «Всё довольно… запутанно. Автор не называл прямо название клана, а рассказывал историю в образах и акцентировал внимание на том, что не знает всей правды». «Я тоже это заметил. Думаешь, кто-то из верхушки этих стран запретил разглашать полную информацию? В этом нет смысла». «Но он есть, — Хранитель тяжело вздохнул. — Орочимару упоминал о сумасшествии и резне. Ничего не напоминает?» Ещё как напоминает. Я проглотил возражения и сосредоточился на карте. На ней я изобразил приблизительный маршрут от точки «А» до точки «Б». Сейчас у меня не было возможности добраться туда, и не представлял, как это осуществить. Согласно записям, клан сначала находился на территории Страны Молний, а затем в Стране Горячих Источников, которая, в свою очередь, расположена недалеко от Страны Огня. Однако, как же сложно найти нужное место на такой огромной территории! Отложив путешествие в далёкий карман, сосредоточился на реальности. Глубокой ночью, когда я и не думал, что всё закончится так быстро, на виду бездумно проводил дни. Из-за того, что не спал всю прошлую ночь и ничего не ел за день, начало клонить в сон, и время от времени зевал. Мне приснился сон. Очень страшный сон длиной в целую жизнь. И я не мог заснуть и увидеть его вновь. Открыв глаза, осознал, что парю в невесомости. Воздух был свежим и прохладным, а на чистом небе сияли крупные звёзды. Их мириады мерцали так ярко, что, казалось, могли ослепить. Они светились фосфорическими искрами, и вокруг не было ничего. Голубой, синий, белоснежный — они были везде. Повернувшись назад, я увидел перед собой ту же картину, что и у себя за спиной. Как по щелчку пальцев черная бездна поглотила меня со всех сторон. Лучи позолотили вершины деревьев и разбудили птиц, которые с пугливым щебетанием смотрели на ребенка, лежащего под деревом. Я вскочил на ноги и подбежал к краю поляны, с невообразимым шоком смотрел по сторонам. Вывески с незнакомыми письменами, дома с ярко горящими огнями, редкие, но в то же время странно одетые люди шагали по улицам, бегали по стенам и крышам. Вернулся обратно, забравшись вглубь корней. Даже они были аномально большие! Давя внутри слезы, сбоку, в нескольких метрах от меня, возник расплывчатый силуэт. Понадеявшись на спасение, прильнул и дал волю эмоциям, еле ощутив прикосновения чужих рук. — …прости за то, что обрек тебя на это, это не входило в мои планы… — говорил искаженный чужой голос в пустоту, словно шелест осенней листвы. — У меня не было выбора, пообещай, что ты всё изменишь. Я не слышал его слов, они словно растворялись в воздухе. Я не осознавал, что рядом кто-то есть, не видел и не ощущал ничего вокруг. Мир сжался вокруг меня, словно в объятиях, на фоне искажённых контуров реальности. В следующий раз очнулся от криков людей, говорящих на незнакомом языке, от горячих прикосновений и пиликанья настенных часов. Женщина, заметив пробуждение, вскочила с места и крепко прижала к своей груди, шепча что-то на незнакомом языке. Подошедший мужчина ласково гладил её по спине и тоже что-то говорил, но я не понимал ни слова. Заметив моё недоумение, мужчина вышел из палаты и через некоторое время вернулся с молодой девушкой в медицинском халате. Я с интересом наблюдал за каждым из них, подмечая поразительную разницу между ними. Квадратное лицо врача приняло надменно-недовольное выражение, которое не скрывало её неприязни к остальным. Всё это время молчал, не в силах произнести ни слова. Я боялся, что меня раскроют. Не знал, где нахожусь — в реальности или в новом мире? Женщина, чьи тёмные кудрявые волосы напоминали вьющиеся растения, называл про себя Ипомея. А мужчине с голубыми глазами, словно лёд на реке под солнечными лучами, я выбрал имя Аян. Долгое время не решался выйти из дома, но Ипомея брала меня за руку, и мы отправлялись на детские площадки. Она указывала на детей и словно подталкивала к чему-то. Я не понимал, чего она хочет, но интуитивно чувствовал, что ей нужно, и сопротивлялся. Но однажды, когда мы были на детской площадке, под горкой увидел плачущего мальчика с волосами, словно на них вылили жёлтый краситель, и заметными шрамами на щеках. Вытер его слёзы своими рукавами и молча улыбнулся, пока он пытался что-то сказать. Время сдвинулось с мёртвой точки. Сначала Аян не очень любил мальчика, но со временем привык к нему и разрешал ночевать в доме. Я с трудом выговаривал имя — Наруто, а также слова «гулять», «не надо» и другие простые фразы. Отдушиной для нас стали мелкие проделки, которые с завидной регулярностью устраивали. Разрисовывали лица на горе, подшучивали над угрюмым мальчиком, который мне сразу не понравился. Очень часто дрались с ним, выбивали друг другу молочные зубы, а потом ходили беззубыми. Я не стеснялся этого и улыбался во все оставшиеся части рта, а он надувал губы и уходил. Не знал, сколько мне лет, почему люди так предвзято относились ко мне с Наруто, если и последнего понимал, то с собой нет. В такие моменты Ипомея ласково гладила по голове и уходила ругаться с ними. Доходило до применения кулаков. Очень часто приходили люди в странной одежде, с гербом клана угрюмого мальчика. Особенно в первый раз, когда я поставил ему фингал под глазом. Аян очень долго извинялся перед статным мужчиной. Тогда и впервые познакомился с Фугаку Учихой. Тот лишь отмахнулся и больше не приходил, зато его жена подружилась с Ипомеей, и мелкий пакостник стал чаще находится вблизи. Я же старался выводить его из себя при каждом удобном случае, не удивительно, что Саске не взлюбил меня сильнее, чем Наруто. Осознавая всю тяжесть будущих испытаний для клана Учиха, я пытался донести до Микото их суть, используя слова «смерть», «страх» и «боль». Однако каждый раз она лишь хмурилась в недоумении, с тревогой глядя на свою подругу, и задавала ей вопросы. Я же не мог понять, о чём они говорят, так как японский язык давался мне сложнее, чем я ожидал. Поняв, что мои попытки тщетны, последовал за одним из членов клана и проник на их территорию, где получил нагоняй от кудрявого мальчика. Мне очень хотелось помочь им, но с каждым месяцем ситуация становилась всё хуже. Как бы я ни старался, изменить историю не получилось. Я с первого взгляда невзлюбил Сакуру. Она была влюблена в образ Саске и не замечала ничего вокруг, кроме своего кумира. Всеми своими действиями старалась привлечь его внимание. Наруто же был другого мнения о ней. Однако, какими бы ни были наши чувства к девочкам, мы не собирались им вредить. Смерть Ипомеи стала для меня неожиданностью, хотя мы жили вместе уже два года. Я не знал, как она погибла, сказали только, что миссия не была выполнена. Это была случайность. Спустя два месяца Аян, погруженный в горе, спился и повесился на окраине деревни. Мне сообщили об этом на уроке, отведя в сторону. Третий Хокагэ сочувственно кивнул и предложил переехать в приют. Но я отказался и сбежал из Академии, вновь надев траур. Мне было жаль их обоих. Они стали для меня опорой в этом мире, людьми, с которыми я жил. Повторяя судьбу клана Учих, невольно задался вопросом: зачем я здесь? Перерождение? Нужна ли мне такая жизнь? С тех пор как я окончил Академию, мир продолжал меняться. Я же, предпочитая уединение, отдалился от команды и с головой погрузился в изучение медицинских техник. Спустя год после смерти Ипомеи и Аяна во мне неожиданно возродилось желание спасать людей. Я не мог назвать их родителями, но был благодарен им за всё, что они для меня сделали. Мы с Саске, бывшие некогда полной противоположностью друг другу, теперь словно стали кривыми отражениями. Он продолжал бесконечные тренировки в области боевых искусств, а я, напротив, не уделял этому должного внимания. Какаши-сенсей, видя этот балаган, нарочно сталкивал нас лбами при удобном случае. Физически и духовно. Я помнил всё: канон, ближайшие события, прошлую жизнь, которую навсегда отбросил в сторону, но всё равно пытался что-то изменить, тем самым скрывался от реалий. А память, как губка, впитывала любой поток информации. Саске спас меня во время миссии в Стране Волн. Не в силах противостоять натиску противника, я опустил руки и закрыл глаза, готовясь погрузиться в воды реки Сандзу. Резкий рывок в области груди заставил меня в изумлении посмотреть на моего отчужденного сокомандника. — Возьми себя в руки или сдохнешь на следующей миссии от рук врага, — произнес он, опуская руки, и я рухнул на землю возле его ног. Подбежавший Наруто опустился рядом и обеспокоенно тараторил на ухо. Я же продолжал удивленно смотреть на Саске, пытаясь осознать случившееся. Он действительно рискнул своей жизнью, чтобы спасти меня? Меня? Человека, с которым он долгое время находился в состоянии вражды? В это время невольно взглянул на Учиху с другой стороны. Сравнивал наши прошлые взаимодействия с новыми, пытаясь отыскать в них скрытый подтекст, и находил. Отыскал то, во что хотел верить, но никак не то, что происходило на самом деле в реальности. В настоящем всё осталось на прежних местах: драки на полигонах, немногословные разговоры исключительно по делу и миссии в Конохе. Я стал с ещё большим упорством доставать его, вынуждая взаимодействовать с собой. «Ты все еще ничего не понимаешь, да? Эти синяки были мелочью по сравнению с тем, что могло бы произойти». «Какаши-сенсей сказал, чтобы я тренировался с тобой по вечерам. Что ты хорошо влияешь на мою боевую подготовку». Всё это было неправда. Я лишь пытался привлечь его внимание любым способом. У нас не было общих тем для разговоров, только тренировки. И всё. Сам того не замечая, стал копией Сакуры, только в мужской форме. Ужаснувшись от этих мыслей, я прекратил все попытки сближения и больше не навязывался. Уверен, Саске вздохнул с облегчением, если вообще заметил моё отсутствие. Так продолжал метаться из крайности в крайность, пока не наступил экзамен на чунина. Мне было очень страшно, но ничего не мог поделать, только убегал, не в силах заставить себя противостоять врагу. Я не мог использовать ничего, кроме ирьёниндзюцу, которые в данной ситуации были бесполезны. С треском провалив отборочный турнир, на следующий месяц полностью погрузился в изучение свитков с различными новыми техниками и почти не выходил из дома. В день, отмеченный в календаре черным маркером, заранее вышел из дома и очутился вокруг ворот Конохи. Блядство. Я застонал сквозь стиснутые зубы. — Что ты здесь делаешь? Я поднял голову и с вызовом посмотрел ему в глаза. — Разве не ясно? Тебя ждут. Зачем ты уходишь? Тебя привлек Орочимару, не так ли? Но он не сможет дать тебе ту силу, которую ты так жаждешь! Рано или поздно ты погибнешь от его рук, неужели ты этого не понимаешь? — А тебе-то какое до этого дело? Тебя не должна волновать моя жизнь и дальнейшая судьба. — Но она волнует! — я подбежал к нему и схватил за ворот футболки, притягивая ближе к себе. — Ты… Мой друг. И это меня беспокоит… Саске напрягся, но не попытался вырваться. Его темные глаза сузились, выражение лица оставалось непроницаемым. После небольшой паузы он тихо произнес: — Ты ошибаешься. Орочимару действительно может дать мне силу, которой нет у других. Силу, необходимую для достижения моей цели, — его голос был ровным и безэмоциональным, но в глубине глаз промелькнуло что-то похожее на боль. — И я уже давно перестал считать кого-либо своим другом. Особенно после всего, через что мне пришлось пройти. — Мы же росли вместе, — прошептал я, стараясь вложить в эти слова всю свою искренность, несмотря на непролитые слезы. — Я… Понимаю твою боль, но прошу, не уходи. Ты должен меня услышать… — Ты не понимаешь, — ответил он тихо, но с решимостью. — Моя боль… Она не только в потере родителей или друзей. Это горечь предательства, которую я чувствую каждый день, видя, как Коноха продолжает жить, будто ничего не произошло. Как люди вокруг меня улыбаются и смеются, не осознавая истинной ценности жизни. — Я знаю и понимаю тебя, просто поверь мне. Ты можешь отказаться от своей цели, жизнь не должна быть зациклена только на месте. Не уходи, прошу. Попытался взять его за руку, но встретил на его лице озлобленное выражение, а в глазах — отвращение. Не в силах выдержать его чувств, я отступил. — Единственный, кто из нас убегает от реальности, это ты. Я же иду к своей цели, ничего и никто не помешает мне ее достичь. Прощай, Хисахито. Не пытайся меня найти. Для тебя я уже мертв. Я искренне хотел помешать ему уйти, но он слишком глубоко погрузился в свои обиды и жажду мести. Его сердце было закрыто для всех, кроме его цели. Возможно, со временем он осознает, что выбрал неверный путь, но сейчас не хочет видеть других возможностей. Надеялся, что однажды Саске пересмотрит свои взгляды, но в глубине души понимал, что это случится не скоро. Раз уж так решил сюжет, то какой смысл пытаться что-то изменить? Всё равно вернётся в Коноху, пусть и через пару лет. Нужно лишь немного подождать… Наруто, нашедший меня в окружении красок и пустого холста, судорожно пытался привлечь к поиску Саске, но я не мог заставить себя двинуться и броситься за ним. Это лишь сильнее меня унизит в его глазах. Цунаде-сама сидела за столом с большой стопкой бумаг и скептически смотрела на меня поверх очков. — С чего бы мне брать тебя в ученики? — Не с чего, вы правы. У меня нет талантов, которые есть у Саске и Наруто, клана, который стоял бы за спиной. Но, пожалуй… — я закусил губу, вспоминая прошедшую ночь. — Саске прав. Мне действительно пора прекратить убегать от реальности, поэтому прошу, — сел перед ней на колени, лбом уткнулся в каменный пол, — возьмите меня в ученики! Я обещаю, что вы не пожалеете о своем выборе! Спустя долгое время она ответила. — Испытательный срок два месяца, если справишься с заданием, возьму, — сказала Цунаде-сама и попросила встать. — Ты не должен преклонять колени передо мной, тем более перед кем-то другим. Я с искренней благодарностью принял её предложение и с головой окунулся в изучение медицинских книг в библиотеке. Шизуне, моя наставница на случай возникновения вопросов, с пониманием вручила внушительные стопки медицинской литературы и вернулась в больницу. День за днём погружался в мир историй, статей и лекций, стараясь применить полученные знания на практике. Хотя меня не допускали к пациентам с серьёзными травмами, разрешали ухаживать за простыми ранами под присмотром. Каждый день Шизуне устраивала мини-опросы, задавая вопросы о болезнях, их различиях и строении кровеносных сосудов. Она меняла темы, спрашивала о прошлых или даже позапрошлых параграфах, чтобы убедиться, что я запомнил всю необходимую информацию. — Почему ты не пошел с Наруто? — однажды спросила Цунаде-сама, попивая чай в библиотеке. — Я был бы там бесполезен. — Ниндзя-медики очень ценны, — возразила она. — Но не тогда, когда они не могут постоять сами за себя. Меня бы прихлопнули в один миг. После этих слов она буквально выбивала из меня всю дурь, вколачивая в землю, деревья и кусты. С завидной регулярностью мне приходилось лечить себя, так как Цунаде-сама отказывалась это делать и предпочитала наблюдать за происходящим, комментируя каждый шаг. Ей не нравилось абсолютно всё: как я держу руки, как двигаю чакрой, как наношу удары, неспособность лечить во время боя и отсутствие должного контроля над чакрой. Но сколько бы раз она ни делала замечания, я не мог не заметить, что знания, которые она мне давала, были гораздо ценнее, чем казалось на первый взгляд. Спустя два месяца мне предстояло вернуть жизнь рыбе, которая лежала передо мной. Цунаде-сама, погружённая в изучение документов, лишь изредка поглядывала, в то время как Шизуне, стараясь поддержать, стояла рядом. Я провёл не один час, вливая в рыбу чакру, и, когда она наконец зашевелилась, был на грани обморока от волнения. Цунаде-сама, объявив меня своим учеником, произнесла задумчиво: — Ты справился быстрее, чем Сакура. Ей понадобилось больше времени. — У неё лучше контроль над чакрой. — Это правда, но не стоит себя недооценивать. У каждого человека есть свои сильные и слабые стороны. В чём-то она лучше, в чём-то — ты. Нет двух одинаковых людей, каждый уникален по-своему. Мы все рождаемся с разным количеством возможностей, и только от нас зависит, как мы их реализуем. «Она была права», — с неохотой признал я. Сжав зубы и дрожащими руками, я попытался наладить отношения с Сакурой. Из-за Академии у нас были сложные отношения. Она видела во мне человека, который пытается привлечь внимание её любимого Саске-куна. В какой-то степени это было правдой, но с моей стороны я видел, что она пыталась сделать то же самое. Мы были как два борца, которые пытались перетянуть канат под названием «Саске» каждый на себя, но ни у кого это не получалось. В детстве я пытался привлечь его внимание из-за скуки и желания выплеснуть эмоции наружу, а в подростковом возрасте я сгорал от эмоциональной потребности. — Никогда не думала, что ты так сильно привязан к нему, — сказала Сакура, наблюдая за моим смущенным лицом. — Он ведь всегда был таким закрытым человеком. Она подошла ближе, касаясь моего плеча. — Думаю, мы оба пытались использовать его для своих целей. Мне нужно было доказать, что я важнее для него, чем ты. А ты… ты просто хотел получить его внимание, потому что не знал, что делать с собой. — Ты видишь в нем образ, но не настоящего Саске, — возмутился я, но даже не попытался отодвинуться в сторону от прикосновения. — Возможно, ты и прав, — тяжело призналась Сакура и задрала голову вверх, рассматривая ночное небо. — Но теперь, когда он ушел, нам нужно двигаться дальше. Цунаде-сама говорила, что мы должны поддерживать друг друга, а не бороться за одного человека, которого даже здесь нет. — Когда ты стала такой взрослой? — шутливо спросил я и передал ей заранее купленную бутылку воды. — Когда я поняла, что не могу изменить самого Саске? — ответила она с легким сарказмом. — Хотя, может быть, он все-таки еще может измениться. Нам только нужно дождаться, когда он вернется. Я хмыкнул и решительно повернулся к ней. — Тогда давай заново знакомиться, меня зовут Хисахито. Давай дружить? Сакура захихикала, убирая выбившуюся прядь за ухо, и ответила: — Давай, меня зовут Харуно Сакура. С этого дня мы начнем новую жизнь! Мы приставили палец к пальцу, ознаменовав общее начало.