Золотая Кровь

Улыбайся, пусть даже сердце твоё раскалывается. Все мы, как рабы в поле,

надеваем маску «всё в порядке, босс»,

а сами не знаем, как свести концы с концами.

Ноябрь 2024. Год спустя, после гибели Александра За окном медленно падал снег. Белые снежинки, казалось, танцевали в своём ритме, укрывая всё вокруг белым покрывалом. Тишина за окном подчёркивала атмосферу спокойствия и уединения, создавая идеальные условия для искреннего разговора. Девушка сидела в уютном кресле, её взгляд был направлен на пылающий камин, который разбрасывал по комнате мягкие отблески. Её тёмные волосы каскадом спадали на плечи, контрастируя с мягким светом огня. Хотя атмосфера в кабинете психотерапевта располагала к откровенности, раздражение и нетерпение внутри девушки, росли с каждой минутой, проведённой в этом кресле. Она мечтала поскорее покончить с этим разговором, но внешне сохраняла маску душевного спокойствия. Её лицо оставалось невозмутимым, а голос – ровным, но внутри всё кипело. Она ловко скрывала свои истинные чувства, стараясь не выдать себя, и лишь огонь в камине отражал её внутреннее напряжение. Дверь в кабинет открылась и с улыбкой на лице, вошла давно знакомая женщина в приторно-розовом костюме. Джен Ален, являлась личным психотерапевтом и работала исключительно с военными, которые были не слабо потрёпаны судьбой. Присев в своё кресло, она взяла папку с личным делом пациента и быстро пробежалась глазами по тексту. — Итак, мисс Энгель. Сегодня наша финальная встреча. Уверена вам самой хочется поскорее услышать мой вердикт. Не так ли? — Док, я конечно ценю наши еженедельные сессии, но вы ведь и сами всё видите. — Верно, верно. Что ж, не буду томить. Вы показали хорошие результаты, так что… – она протянула пациентке папку с подписанным документом. Когда девушка протянула руку, чтобы принять столь долгожданный подарок, Джен ловко дёрнула рукой. — На комиссии будет генерал, вы уверены, что готовы? — Всё будет хорошо. Я готова. — Обещайте мне, что будете заглядывать иногда. Мы ведь не хотим получить откат? — Обещаю. Наконец выбравшись на улицу, девушка жадно глотала морозный осенний воздух, приводя себя в чувство от столь тошнотворного уюта. Снег под ногами раздражающе скрипел, но хотя бы нарушал эту давящую ноябрьскую тишину. Подкурив сигарету, она села в свою машину и уехала прочь без оглядки.

***

Май 2024 (6 месяцев назад) – Военный суд. Девушка вошла в зал суда, где все уже было готово к началу заседания. Внутри царила напряжённая атмосфера: суровые лица судей, сосредоточенные адвокаты и взволнованные зрители. Она нашла себе место в заднем ряду, чтобы наблюдать за происходящим с безопасного расстояния, но с хорошим обзором. На скамье подсудимых сидел генерал, его лицо было невозмутимо. Однако в глазах читалась тревога, прикрытая уверенным видом. Среди свидетелей, нашёлся капитан Джон Прайс и лейтенант Саймон Райли. Вид у них был такой, словно они собственноручно готовы провести самосуд над виновником «торжества». Девушка, затаив дыхание, следила за каждым движением, за каждым словом, произнесенным в зале. Она хотела видеть, как вершится правосудие, и убедиться, что виновный понесёт заслуженное наказание. — Мы выражаем особую благодарность нашей спец. группе и всем участникам, за победу над врагом, угрожавшим мирному небу над головой. И мне жаль, что я стал причиной гибели стольких солдат. – сказал подсудимый По залу прошёлся гул возмущённых перешёптываний. — Тихо, прошу тишины. Генерал Расмус, в ноябре двадцать третьего, вы дали приказ спец. группе во главе с Александром Энгелем – атаковать вражескую базу? — Да, это я. И хочу заметить… — И это вы признаёте, что стали тем, кто проигнорировал сигнал бедствия, наплевав на законы и предписанный на такой случай протокол? — Верно. — Мистер Прайс, это вы получили приказ о том, чтобы молчать о случившемся? – обратился судья — Да, так точно. По комнате вновь промчался гул возмущений. — Тихо! Тишина в зале… Кто дал этот приказ? — Генерал Эдгар Расмус. — Вы выполнили приказ, мистер Прайс? — Нет! Однозначно нет! Судьи приняли решение: генерал был отстранён от службы на полгода. Несмотря на то, что срок кажется небольшим, это отражало мнение о том, что его проступок был не столь серьёзным. Однако, несмотря на относительно мягкое наказание, ясно было одно – его карьера в верхах военной иерархии закончилась. На крупные посты ему больше рассчитывать не стоило. Девушка, сидя в зале суда, не могла не заметить, как это решение повлияло на мужчину. В его глазах появилась тень разочарования и понимания, что прежних высот он больше не достигнет. С ликованием покидая здание суда, она ощутила на себе прожигающий взгляд карих глаз, но скрылась в толпе прежде, чем кто-то успел её нагнать.

***

Военная комиссия. 24 ноября 2024 Девушка вошла в зал заседаний военной комиссии, чувствуя на себе тяжесть всех взглядов. Её лицо, хотя и выдавало спокойствие, внутренне было наполнено тревогой и сомнением. Комиссия собралась для рассмотрения её дела о возвращении на службу после нервного срыва — момента, который изменил её жизнь. Она села напротив членов комиссии, чувствуя, как пристальные взгляды пробирают её насквозь. Обстановка была строгой и официальной, холодные стены зала отражали всю серьёзность происходящего. Документы на столе, обнаженные факты её службы и срыва, казалось, кричали о её уязвимости. За столом присяжных, ей удалось рассмотреть знакомое лицо – восстановившийся после отстранения генерал Расмус. Видеть вновь этого человека, было словно чем-то нормальным и естественным. Нет, время не лечит. Но он однозначно стал ей безразличен. Его нет – он лишь пыль на её тернистом пути. За скамьёй свидетелей, к удивлению, сидел лишь один человек. Тот самый, который вытянул её с самого дна, а затем вновь опустил обратно. Гоуст, кажется так его называли. Она ничего не знала о нём, что бесило, с учётом того, какое влияние он оказал на последний год её жизни. Думая об этом, она сама того не заметила, как уже пару минут откровенно сверлила его взглядом. Он ответил ей тем же, лишний раз напрягая видом своей маски. Заседание началось. Голос был тихим, но уверенным, когда она начала рассказывать о своём состоянии, о том, как она работала над собой и восстанавливалась. Каждый член комиссии внимательно слушал, некоторые переглядывались, но никто не перебивал. Её история была полна боли и борьбы, но также и надежды на возвращение к нормальной жизни и службе. — Мисс Энгель, один год назад, вы приняли упаковку аспирина и запили его бутылкой водки. — У меня болела голова... Это был плохой ответ, но честный. — Ваш психотерапевт считает, что вы полностью здоровы. Чудесно. В воздухе витало напряжение, и каждое слово имело вес. Девушка понимала, что от исхода этого заседания зависит её будущее, её возможность вновь ощутить свою значимость и реализовать себя. Эти минуты казались ей бесконечными. Каждый взгляд, каждый шёпот в зале становились невыносимо громкими. Но когда все вопросы и обсуждения остались позади, наконец прозвучал вердикт: «С возвращением, Исида». На мгновение она не могла поверить своим ушам. Всё, через что она прошла, её страхи и переживания – всё это, казалось, испарилось в один момент. Она смогла. Её приняли обратно. Тяжёлый груз свалился с плеч, и впервые за долгое время она почувствовала вкус надежды. Покидая комиссионный зал, кто-то окликнул её со спины. Это был тот самый Капитан Прайс, который окончательно потопил генерала Расмуса на военном суде. Капитан сунул ей в руки папку, а его глаза блестели от скрытого энтузиазма. Он коротко и уверенно сказал: «Будет интересно. Приезжай.», после чего скрылся в толпе не дожидаясь ответа. Она так и простояла в замешательстве, всё на том же месте, когда её вновь окликнули. — Исида! — Генерал?... Не лучший момент для бесед. Мужчина подошёл ближе и настойчиво остановил девушку, желавшую сбежать. — Нам так и не удалось поговорить с тех пор. Кстати, поздравляю с возвращением в строй. Как ты? Как терапия? — Нам не о чем разговаривать. Говорите, что хотели. Генерал печально опустил голову и замялся на месте. Тяжело вздохнув, сказал: — Мне действительно жаль, что так произошло. Я чувствую себя ужасно… — Так... Вы извиняетесь? — Да. Прости меня. —Хорошо. Я не прощаю вас. – сказала Исида с безразлично-холодным взглядом — Энгель, я сказал, что мне жаль. — Да. И я не прощаю вас. Сказав это, она развернулась и ушла, показательно взмахнув волосами.

***

Грин-Порт, штат Нью-Йорк Потянув на себя дверь трейлера, девушка шагнула внутрь, ощущая спёртый аромат застоявшегося воздуха. Открыв всевозможные окна, она села на запылившийся стул и осмотрелась. В руках она сминала папку, которую так и не решалась открыть до этого момента. Сейчас или никогда. Именно в этом месте, она планировала принять окончательное решение о своей дальнейшей судьбе. Подняв взгляд на стоявший напротив стеллаж, она приметила стоявшую там фоторамку. Взяв её в руки и протерев помутневшее стекло, губы дрогнули в слабой улыбке. На изображении была она сама. Юная, счастливая и помнящая слово «счастье». Где-то за спиной, можно было разглядеть приближающийся, но размытый силуэт старшего брата. Проведя по нему пальцем, из груди вырвался тяжелый вздох. Поцеловав памятное фото, осмотрелась, стараясь найти что-нибудь ещё. — Пойдёшь со мной… – шепнула она, запихивая находку в свой рюкзак. Проходя дальше по коридору, что-то звякнуло под её ногой и закатилось под кровать. Раздражённо закатив глаза, любопытство всё же взяло верх и вот она уже лежит на пыльном полу, пытаясь достать неизвестный предмет. — Чёрт, Александр… Если это всего лишь железяка… Нащупав что-то холодное под кроватью, она встала и осмотрела плод своих стараний. Это была фигурка солдата в пугающей маске, а на металлическом постаменте, аккуратно выгравированная надпись:

«Призрак. Oculi speculum animae.»

— Глаза – зеркало души… Да ты философ, не иначе. Закинув фигурку туда же, куда и фото, девушка вернулась на стул. Про себя она отметила, что за местом кто-то определённо ухаживал. Да, всё было в пыли. Вот только… никаких следов её прошлогоднего присутствия в виде пустых бутылок и разбросанных таблеток. Погружаясь в события прошлого, на ум пришло кое-что ещё.

6 лет назад

Воспоминание о том дне, когда брат впервые привёз её в свой трейлерный дом, до сих пор оставалось свежим в её памяти. Они ехали по извилистой дороге, и чем дальше от города они были, тем более напряжённой она становилась. Наконец, они добрались до места. Трейлер стоял на краю холма, окружённый выжженой землёй и сорняками. Но вид… Это было нечто восхитительное. Она вышла из машины, оглядываясь вокруг. Свежий аромат Атлантики наполнил её лёгкие. Домик казался крошечным, едва ли соответствующим её представлениям о жилье. — И как ты живёшь в этой дыре? – вспыхнула она, не скрывая своего удивления и возмущения. – Теперь понятно, почему на самом деле, опека не позволила жить с тобой. Брат лишь улыбнулся в ответ, понимая её реакцию. Он пригласил её внутрь, где оказалось гораздо уютнее, чем снаружи. Небольшое пространство было аккуратно обустроено, каждая деталь говорила о заботливом подходе к быту. Да, домик был скромным, но в нём чувствовалось тепло и уют, которое брат вложил в это место. Постепенно её возмущение сменилось любопытством, а затем – пониманием. Здесь был его мир, его убежище, где он чувствовал себя свободным и независимым. И несмотря на её первоначальное недоумение, она начала ценить это маленькое пространство, ставшее домом для её брата. Вырвавшись из воспоминаний, девушка встряхнула головой и вновь посмотрела на папку. Выйдя на улицу и закурив, она приступила к чтению. Никаких деталей и подробностей о цели её призыва. Фотографии базы, расположение, род деятельности и … Перелистнув страницу на раздел с возможными коллегами, взгляд упал на давно въевшееся в память прозвище «Гоуст». Человек без лица. Бросив окурок в промёрзшую землю, она собрала свои вещи и села в машину. Решение было принято и плевать, какие последствия будут ждать впереди. Возможно она уже жалела о принятом решении, но пути назад нет. Она уже потеряла год жизни и не планировала заниматься этим дальше. К утру следующего дня, она прибыла на место. Постовой охранник без вопросов её пропустил, чем вызвал небольшое удивление. — Так значит, Капитан, ты был уверен в безотказном ответе? – подумала она Гремучие ворота закрылись за её спиной, окончательно ставя точку в ушедшей жизненной главе.