Воровка драконов

Вхагар пыталась схватить Мелеис; та старалась увернуться, но с таким огромным противником это было крайне сложно. Что вообще происходит? Эймонд заигрался. Под угрозой жизнь Рейнис, и Висенья не может оставаться в стороне. Азарт уже однажды захлестнул Эймонда, и тогда это закончилось смертью её брата. Она не должна позволить ему совершить такую же ошибку. Висенья стремительно подлетала ближе. Она так и не поняла, что произошло дальше. Она видела, что Эймонд её заметил, но никак не ожидала, что он сменит траекторию и сделает её своей новой целью. — Твою мать! Висенья резко направила дракона вниз. Какого черта? Почему он её не узнал? Решил, что это Эйгон? Нет, Эйгона он не смог бы сжечь. Значит, он действительно видел её — и на самом деле готов был убить? Вхагар изрыгала пламя за пламенем, пытаясь поймать её в лапы смерти. — Висенья! — Рейнис подлетела сбоку. Она узнала девушку: дракон был меньше. — Что происходит? Почему он гонится за мной? — Не знаю, но это уже нападение. Рейнис резко свернула в сторону, и Вхагар внезапно зарычала. Принцесса ранила его. Танец драконов начался. Вхагар мгновенно переключилась на новую угрозу. Нет, всё зашло слишком далеко. Солнечный огонь зарычал, словно подталкивая её к решению, призывая её действовать, находить выход. Внимание Эймонда нужно снова привлечь к себе. Но какой Эймонд? Он только что пытался её сжечь. Внимание Вхагар — вот на что нужно нацелиться. Висенья направила дракона как можно ближе к огромному зверю. — Вхагар! Вхагар! Но в этом грохоте её не было слышно. Она подлетела к Мелеису. Тот пытался схватить Вхагар за горло, но Вхагар то и дело щёлкала пастью в опасной близости, пока не настиг цель: его зубы вонзились в крыло Мелеис, швыряя ее из стороны в сторону, словно тряпичную куклу. Дракон рычал, умирая от боли. Рейнис понимала, что это конец. — Нет! Висенья не могла позволить драконам погибнуть, поэтому решительно подлетела к голове Вхагар. Солнечный огонь заслонил её крыльями, и Вхагар, разъярённая ещё сильнее, отбросил Мелеис в воду, прямо к ближайшим скалам. Нет. Она не веря уставилась на неподвижное тело дракона, лежащего брюшком вверх у скалы. — Висенья?! — голос Эймонда звучал шокированно. Он наконец заметил её. Но ей было не до него. Она подлетела к Мелеис. Соскочила с Солнечного и быстро подбежала к дракону. Девушка вытянула из-под него мёртвое тело. — Нет… — прошептала она. — Рейнис? Рейнис, ты меня слышишь? Ну же, ответь мне! Она лихорадочно надеялась, что та просто потеряла сознание. Что красные пятна на её тёмных волосах — просто вода. Но ответа не было. Висенья обняла бездыханное тело, не сдерживая слёз. Главная советчица Рейниры погибла из-за неё, из-за её интриг и планов. Солнечный огонь тревожно кружил вокруг неё, не понимая, что происходит, словно бы тоже ощущая шок Висеньи. Девушка подняла взгляд на дракона Рейнис. — Мелеис! Мелеис! Дракон не отреагировал, но, к своему удивлению, Висенья заметила, что она ещё дышит. Она был жива, хотя и тяжело ранена. Может, и Рейнис тоже просто ранена? Эймонд приземлился неподалёку и поспешил к девушке, но она, не отрываясь от мёртвой всадницы, вытирала слёзы, осторожно убирая пряди волос с лица Рейнис. — Висенья, — тихо окликнул её Эймонд. — Не подходи ко мне, — прошептала она с холодом в голосе. — Висенья, — повторил он, теперь звуча ещё более виновато и встревоженно. Девушка аккуратно положила голову Рейнис на землю и взглянула на Эймонда с ненавистью. Висенья вытащила нож, который вряд ли помог бы ей, если бы принц захотел её убить, но выставила его вперёд. — Она первая напала, — попытался оправдаться Эймонд. — Она защищала меня от тебя! — рыкнула Висенья. — Ты едва не сжёг меня! — Я не думал, что это ты, — тихо ответил он. — Я… Я думал… Он запнулся на полуслове, и Висенья вдруг осознала его намерения. — Ты думал, что это был Эйгон? — прошептала она с неверием. Эймонд промолчал, а Солнечный огонь гневно зарычал в его сторону. — Ты псих, — прошипела она, не скрывая отвращения. — Ты не должна была лететь туда! — взорвался Эймонд. — Не тебе решать, что я должна или нет! — вспыхнула Висенья. Они обменялись взглядами, словно в безмолвной схватке, которую первой прекратила Висенья, снова опустившись на колени перед телом Рейнис. — Я должна доставить её тело Рейнире. — Ты не можешь этого сделать, — ответил Эймонд. — Я могу и должна, если ты не хочешь войны, — сказала Висенья, переходя на крик. — И не смей трогать Мелеис, она оправится. — Если ты улетишь на Солнечном огне… — начал Эймонд. — Тогда я останусь здесь. Вечером, когда Рейнира не дождётся Рейнис и Мелеис, она пошлёт сюда дракона, и я буду ждать, — бросила она, дрожа от ярости. — Вы нарушили мир. — Нет, это я его нарушила. Улетай, пока я не выколола тебе второй глаз, — процедила Висенья. — Тебя посчитают за предательницу. — Меня объявят предательницей? Отлично. Но я уверена, что ты сделаешь всё, чтобы этого не случилось, иначе всем станет известно, об принце-братоубийце. Эймонд нахмурился, но вскоре покинул её. Висенья отправила домой и Солнечного огня. Поздним вечером Караксес и Деймон нашли её на берегу, у полуживой Мелеис и мертвой принцесы моря. *** — Мелеис, хватит капризничать, твое крыло не заживает от того, что ты так себя ведёшь. Плохая девочка! Мелеис рыкнула и, словно обиженная, отвернула голову. — Висенья! — девушка обернулась на зов Бейлы. — Привет! — радостно обняла сестру Висенья. — Когда ты вернулась? — Минут двадцать назад, — улыбнулась Бейла. — А ты всё ещё лечишь Мелеис? — А что мне остаётся, если она никого не подпускает к себе? — Висенья бросила укоризненный взгляд на дракона, но та лишь молча лежала. Мелеис, похоже, тосковала без всадницы, и каждый раз, когда Висенья смотрела на неё, в памяти всплывал тот трагический день с Рейнис. С тех пор прошла неделя. Несмотря на всё понимание, что пора возвращаться в Вестерос, Висенья никак не могла заставить себя покинуть дом. Сначала она дала волю слезам, уткнувшись в колени матери, затем приносила извинения Корлису и сестрам. Ей не было стыдно — напротив, хотелось просить прощения снова и снова. Вина за случившееся словно поглощала её. Но семья, на то и семья, чтобы поддержать. Семья, на то и семья, чтобы простить. — А где Лунная Плясунья? — спросила Висенья, когда они с Бейлой двинулись вдоль берега. — Ох, да она же ещё совсем дитя — пошла выводить Сиракс из себя, — ответила Бейла. Каждый дракон был словно личностью со своим характером и особенностями. Лунная Плясунья, например, отличалась проворством и скоростью, что давало преимущество перед более крупными драконами. — Как ты? — спросила Висенья. — Не скажу, что хорошо, но… — Бейла на мгновение замялась. — Это тяжёлая утрата для всех нас, но Рейнис бы не хотела, чтобы мы останавливались. Мы должны выиграть. Я думаю, хрупкий мир, который ты сохранила, продлится недолго, и нас ждёт настоящая битва. Так что мы должны воспользоваться этой передышкой с умом. Висенья снова ощутила тягостное беспокойство. Косить врагов не было проблемой, но терять своих — невыносимо. Она даже не успела попрощаться с Рейнис, не услышала от неё ничего, даже последнего проклятия. Возможно, оно облегчило бы её боль. — Я оставлю тебя, мне нужно поговорить с Джейсом, — сказала Бейла. Висенья кивнула. Брат едва приближался к ней. Он лишь сказал несколько слов поддержки, но избегал её, словно боялся, что, приблизившись, причинит боль и ей, и себе. Висенья искала уединения рядом с Мелеис, чувствуя, что это последнее доброе дело, которое она могла сделать для Рейнис, и лучшее место, чтобы побыть наедине с мыслями. Вдалеке виднелись силуэты Сиракс и её матери. Среди всех драконов к Караксесу и Сиракс Висенья была привязана больше остальных — Рейнира часто позволяла дочери летать на своём драконе. — Привет, моя хорошая, — Висенья нежно положила ладонь на морду Сиракс, которая радостно приняла прикосновение. — Висенья… — Рейнира грустно посмотрела на дочь. — Ты не можешь себя винить. Это было моё решение, и ответственность лежит на тех, кто позволил этому случиться. — Мама, одно дело, когда это твоё решение, другое — когда я позволила ей умереть, — прошептала Висенья. — Знаешь, я никогда не прощу себе смерть Люцериуса, — Рейнира погладила её по голове. — Он был отважным мальчиком, и я всем сердцем не хотела отпускать вас. Я готова была отправить вас на край света, пока всё не уляжется, и только потом вернуть обратно. — Мы бы не оставили тебя, — Висенья обняла мать. — Мы сделаем всё, чтобы ты победила. — Ты уже королева, я ведь уже добилась многого. И честно говоря, мысль о том, чтобы забрать трон у собственной дочери, мне неприятна. — Я и не хочу его, — сказала Висенья, прижимаясь к матери. — Когда ты победишь, я вернусь сюда и стану леди Драконьего Камня. Это моя самая заветная мечта на сегодняшний день. Рейнира улыбнулась. — Есть кое-что, о чём я должна тебе рассказать. Короли передают это знание своим наследникам, и раз уж ты сидишь на Железном троне, то уже должна это знать. Висенья нахмурилась, внимательно глядя на мать. — О чём идёт речь? — О песне «Льда и Пламени». Эйгон Завоеватель видел конец мира людей. Он видел тёмную ночь, что сойдёт на землю, и чудовищ, созданных льдом и зимой, которые придут к нам. И только Принц, обещанный кровью дракона, сможет спасти мир и род людской. От этих слов у неё пробежал холодок по коже. Ничего не было ясно: ни когда это случится, ни кто станет тем Принцем. Но каждый наследник должен был быть готов к этому. Ещё одна причина свергнуть Эйгона — он точно не спаситель рода людского. — Мама, это… — начала Висенья, но Рейнира внезапно нахмурилась. — Это дракон? — всматривалась она вдаль. Висенья оглянулась. Да, дракон, но он показался ей смутно знакомым. — Это Морской Туман, или у меня подводит зрение? — Это он, — подтвердила Рейнира и шагнула вперёд. За ней последовала девушка из Сиракс. Дракон приземлился в нескольких десятках метров, и с него спрыгнул всадник. — Кто это? — прошептала Висенья. Сиракс отозвалась глухим рычанием и подтолкнула Висенью вперёд, словно говоря: «Посмотри, это же друг, он не причинит нам вреда. Да ещё и привёл замечательного человечка — разве это не чудесно?» — Кто ты? — спросила Рейнира. — Я Адам из Халла, — ответил всадник. — И я пришёл, чтобы служить вам. *** Вечером, когда Деймон вошел к Висенье, та как раз готовилась ко сну, но его настойчивость не оставляла места сомнениям — дело не терпело отлагательств. В последние дни Деймон всячески показывал поддержку Рейнире, и это тешило Висенью, ведь он был главной опорой её матери. Его выскочку с Харенхоллом, хотелось забыть. — Ты слышал, что рассказывает Адам? — с усмешкой спросила Висенья. — Морской Туман поймал себе всадника! В её словах звучало искреннее восхищение. Дракон сам выбрал наездника, и это было великой честью. — Просто не нужно было все время говорить ему, что он самый крутой дракон, — заметил Деймон с усмешкой. Висенья тихо хмыкнула. В детстве Морской Туман казался ей самым диким и своенравным драконом, который с трудом слушался даже своего всадника Лейнора. Он всегда капризничал и любил играть, а маленькая Висенья помогала ему в этом изо всех сил. — Так что привело тебя ко мне на ночь глядя? — спросила она. Деймон посерьезнел. — Пришло письмо из Королевской Гавани. Висенья напряглась, ожидая недобрых вестей. — И что там? — Король Эйгон настоятельно советует тебе вернуться к утру, чтобы избежать «ненужных конфликтов». Завтра в столице будет праздник в честь великой победы Эймонда над «захватчицей» Рейнис. Кровь отхлынула от её лица, тело охватила дрожь. Всё пошло наперекосяк. Эймонда теперь превозносили как героя, а её саму, судя по всему, считали лишь безрассудной королевой, которая привела Рейнис к гибели. Приглашение на этот «праздник» было лишь коварным ходом Эйгона, чтобы унизить её ещё больше. — Что мне делать? — прошептала она. — Ты можешь не ехать, это самый простой вариант. Но для лордов это будет выглядеть как бегство, — спокойно ответил Деймон. — А другой вариант? — Висенья пыталась сохранять самообладание. — Сделать двойной праздник, — усмехнулся он. — С отсечением головы кому-то из сторонников Зелёных. Тогда их пир уже не покажется таким весёлым. — И кого ты предлагаешь убить? — Я, собственно, хотел это спросить у тебя. Висенья усмехнулась, пытаясь справиться с нарастающей яростью. — А как тебе Отто Хайтауер? — спросила она, на лице мелькнула злорадная улыбка. Деймон хмыкнул, глаза его вспыхнули азартом. — О, звучит не плохо. *** — Лазутчики будут в каждом углу, Висенья, я напихаю ими замок, — сказал Деймон. — Сейчас есть возможность это сделать: в замке паника после «танца дракона», и мне удастся тайно провести людей. Точнее, я уже это сделал. В полете не слишком приятно было разговаривать, но тут их точно никто не услышит. — Если Отто не хлебнет яда, то его прережут в углу легко и просто, — добавил Деймон. Близилась ночь. На голове Висеньи красовалась корона Рейниры — сокровище, которое она должна была беречь ценой жизни. Висенья планировала вернуть корону матери как можно скорее. Девушка всячески пыталась отказаться от предложения Рейниры войти на этот праздник как настоящая королева. Королева Черных. Пока что все скрывал рыцарский шлем. Ради этого она вымыла волосы в белый цвет, потому что такая корона должна лежать на чисто белых волосах. Это расколет дворец на две части. Будущее представление смерти бывшей Десницы заставит бояться и всерьез задуматься, так ли сильны Зеленые. Это пошатнет Эйгона сильнее, чем что-либо из того, что он пытался придумать ей. Эймонд не дал ей сыграть партию в Черном Перешейке, как она хотела. Что ж, теперь это уже не партия, а битва. И эту битву ему не выиграть, потому что он просто не знает, что она идет. Зеленые, конечно, чего-то ожидают, но явно не того, что она, возродившаяся духом, сможет нанести им удар. Для них она здесь беззащитна… Возможно. Но она никогда не пробовала сдаваться и всегда найдет выход, даже если это будет стоить ей жизни. Чужого дракона заметили сразу, и мало кто мог не узнать, чей он был. Караксес был единственным, кому были не страшны стрелы и огонь. Между Деймоном и его драконом существовала особая, крепкая связь. Королю даже не надо было говорить — Караксес сам понимал, когда нужно убить. Дракон был слишком похож на своего всадника — своенравный, свирепый и храбрый. Однако вопреки ожиданиям Деймона и Висеньи стрелы не пустили. Деймон спокойно приземлился на стену у парадного входа. Караксес рычал до тех пор, пока снаружи не появились люди. Среди них были стража, Кристен Колл и, конечно, Эймонд — Эйгон слишком труслив, чтобы выйти во двор и встретить «любимую жену». Караксес начал спускаться со стены, и стража вытянула мечи, готовясь к атаке. Но каждый боялся сделать первый шаг, боялся мощного рыка, что мог разорвать барабанные перепонки. Деймон был напряжен. — Хочешь, вернемся? — сказал он, не оборачиваясь. — Я не для того прилетела, чтобы Караксес покрасовался своим видом, — тихо ответила Висенья. — Мне пора. Пожелай мне удачи. — Желаю победы, — хмыкнул Деймон. Девушка спустилась с дракона и подошла к его пасти. — Будь послушным, Караксес, — погладила она его морду. И дракон, до сих пор полный ярости, удовлетворенно прикрыл глаза. Она проводила взглядом их отлет, пока они не скрылись в мрачном небе. Вот и все, она снова чувствует себя уязвимой, снова включился инстинкт самосохранения. Но вместо того чтобы бежать, она лишь позволила себе прикрыть глаза и спокойно выдохнуть. Девушка обернулась ко всем, кто за ней следил. Эймонд, казалось, был спокоен или, может, заинтересован. Колл, однако, все еще держал меч. — Так встречают королеву? — Висенья вскинула бровь. Она сказала это твердо и громко, чтобы они задумались. Какая-никакая, но она — жена Эйгона. Один за другим воины начали кланяться, пока стоять не остались только Эймонд и Кристен. Висенья усмехнулась. — Ну, я жду, — это было обращено прямо к Коллу, и, хоть с трудом, он поклонился. — Так-то лучше, — девушка рассмеялась и уверенным шагом направилась к лестнице. — Привет, Эймонд. Ей не было на что смотреть, поэтому она даже не обернулась. Чем ближе она подходила к банкетному залу, тем громче слышались голоса и песни. С каждым шагом все больше хотелось залить этот зал кровью всех, кто радуется смерти Рейнис. Она на секунду оглянулась, но ни Колла, ни второго принца не обнаружила. Либо совещаются, либо каждый пошел решать свои проблемы из-за её возвращения. Она не была в платье и не была обвешана украшениями. На ней сидел черный костюм всадника — крепкий, облегающий фигуру, расшитый атласными черными нитями. Каждый завиток, если не придавал подобие огня, то создавал силуэт дракона. За поясом висел небольшой нож — обычная экипировка всадника. Стражники у дверей переглянулись, но молча открыли дверь. Еще бы, пусть только попробуют задержать её. В зале танцевали люди. Эйгон уже весело сидел за столом полупьяный, Алисента молча пила вино, пока Отто что-то говорил ей на ухо. Хелейны не было. Пары на танцполе начали замечать её появление и останавливаться, хотя музыка все еще звучала. Эйгон, заметив её, не выглядел разочарованным. На его лице читалась мысль, что он «победил». Читалась… до того момента, когда Висенья сняла шлем. Белые волосы водопадом упали на черную ткань, а корона блеснула в свете огней. Музыка стихла. Все уставились на её голову, будто не веря своим глазам. Да. Она пришла продолжить битву.