Жить как семья.

      Призрак чему-то кивнул, а затем прижался губами к чашечке, делая маленький глоток кофе. Терпкий привкус коснулся вкусовых рецепторов и Краули с трудом сдержался, чтобы не поморщиться.       Да, он и до этого пробовал кофе, но этот вариант напитка уж больно терпкий. По вкусу больше напоминает штукатурку, растворенную в горячей воде.       — איך שותים את זה.? — риторический вопрос, не требующий ответа.       Краули поставил свою чашечку на стол и, бросив сдержанное «спокойной ночи», направился в спальню Касси.       Призрак забрался на кровать. Матрас то и дело жалостливо скрипел под весом призрака. Краули, боясь даже шевельнуться лишний раз, чтобы не потревожит сон своего любимого человека, лёг рядышком.       Бережно, совсем осторожно, он обнял Касси, прижимая её оголённое тело к своей груди.       В такие моменты она казалась особенно беззащитной. Краули трепетно огладил округлое личико девушки и захихикал — так тихо, как сам мог.

***

      И Сильваир соврал, бесстыдно глядя в лицо Краули. Тот ведь, глупый, верит всему, что не скажешь — призрак искренне считает, что все окружающие такие же честные, как он.       Сильваир любил этим пользоваться. Будучи обделённым таким качеством, как совесть, ему ничего не мешало вертеть человека, как самому хотелось. И плевать, кто это был: Касси, которая дала ему дом; Краули, успевший натерпеться за свою жизнь, или Чопт — полностью зависимый от него.       Сильваир остался на кухне один, окружённый теплым полумраком. Молочный лунный свет стекал водопадом с оконной рамы.       Лекарь привстал и, подойдя ближе, распахнул окно. Холодный ветер пробрался в квартиру, зарывшись свежим прикосновением в волосы Сильваира. Он опустил голову на подоконник и свесил руки вниз.       Голова гудела. Призрак закусил нижнюю губу, пытаясь прогнать навязчивые мысли, гудящие в голове роем назойливых пчёл.       Он сгорал от стыда.       Жалел из-за того, что соврал Краули? Нет, ни капельки. Ему, честно говоря, было плевать на чувства своего вынужденого соседа.       Сильваир фыркнул самому себе, поддаваясь вперёд на встречу прохладному летнему воздуху — тот хранил в себе оседающий запах бензина и дорожной пыли; на выходе мельтешили сладкие нотки созревающих ранних яблок.       Было стыдно. Прошло уже несколько дней. Сильваир не мог сказать, сколько уж точно; но он будто сходил с ума, поглощённый рутиной. Лекарь не мог сидеть, сложа руки.       Он не нашёл ещё причины, почему из разу в раз Чопт сходит с ума, получая новое тело; по глупости и незнанию потерял ценный материал для исследований; так ещё и не смог организовать лабораторию, способную конкурировать с той, что была в потустороннем мире.       Бездействие сводило с ума Сильваира. Он психологически нуждался в том, чтобы делать хоть что-то, лишь бы не тратить время в пустую.       Лекарь поежился. Поток ветра ударил ему в лицо, уши — заострённые, как у мифических существ — начало неприятно жечь.       Сильваир пусть и очень плохо, но помнил первые часы того, как Краули, ещё живым человеком, попал в потусторонний мир.       Мужчина, содрогаясь от страха, сжимал рукоятку катаны. Блестящее острое лезвие трепетало в воздухе. Пронзительные голубые глаза То, что когда-то могло называться глазами, впилось в широкую статуру призрака напротив — Сильваир, закинув тяжелую кувалду на плечо, исследовал плотоядным взглядом нового посетителя.       — あなたは誰ですか？！あえて近づかないでください!!! — он держался одной рукой за лицо. Кровь заливала человеку глаза, смоляные пряди липли к бледной, как фарфор, коже.       — מעניין, — Сильваир уже успел позабыть родной язык, говорил на призрачном, пусть и не очень хорошо. — עֶזרָה. עקוב אחריי.       Лекарь бросил кувалду на пол, позволив орудию повиснуть в руке.       Человек в чёрном кимоно и с длинными волосами отшатнулся. Острый взгляд мужчины а как он видел? уже поддался влиянию потустороннего мира? цеплялся за спину призрака — тот сделал два шага и обернулся, ожидая, что он пойдёт следом.       Человек неохотно спрятал катану в ножны и поплелся следом. Свежие раны всё ещё кровоточили.       Даже когда Краули был ещё человеком, он был слишком доверчивым. Сильваир ухмыльнулся этой мысли: его было слишком легко затащить в лабораторию, очаровать какими-то микстурами и привязать в операционному столу.       Чопт тогда спал. После очередного обезглавливания требовалось немного времени на восстановление.       Это была уже двести семнадцатая попытка провести трансплантацию головы. Всякий раз результат был идентичен предыдущему: адаптация организма к тканям Чопта, метаморфоза; но вместо завершения процесса и возвращения в норму — безумие, превращающее милого маленького призрака в вечно голодного монстра.       Сильваир осмотрел пришедшего в потусторонний мир мужчину: обработал рану — верхняя часть лица была разрезана по горизонтали, словно его ударили чем-то острым и тяжёлым; отметил относительно новую и чистую одежду — кимоно, запахнутое слева направо, интересные деревянные тапочки, острое и длинное орудие, именуемое тачи.       Сильваир вынырнул из пучины старых воспоминаний. Призрак неохотно отстранился от оконной рамы и вновь, уже в который раз, ударился головой о потолок.       Достало. Ему уже злости не хватает!       Лекарь выругался и, согнувшись в три погибели, отправился в гостиную. До утра он планирует учить новые слова. По крайней мере пытаться разобраться и понять их значения.

***

      Этот призрак особо ничем не помог. Да, обработал рану и позволил отдохнуть на кушетке. Как только проснулся — мужчина сразу же сорвался со спального места и убежал прочь.       Было жутко. Всё время за ним следила бестелесная голова, пыталась завязать диалог; спрашивала что-то, строя бровки домиком.       Мужчина просто игнорировал. Да даже если бы и был заинтересован в общении, все равно ничего не понимал.       Он, ещё во время осмотра, хотел спросить, как зовут этого призрака; но с ужасом осознал, что забыл и собственное имя.       И он знал, что, блуждая по бесконечным мрачным коридорам, однажды сможет найти выход. Он верил: ему есть для чего жить — защита близких.       Даже если он остался отвергнутый ими.

***

      Касси проснулась за пять минут до будильника. Ей так не хотелось отрывать голову от подушки… Сон стальными клещами схватил девушку, не желая отпускать.       Она поднялась, села на край кровати, свесив ноги на пол. Закуталась в своё пуховое одеяло. Хотела была сделать шаг, как нашла у своих ног Краули — он захихикал, глядя на неё снизу вверх.       — Доброе утро! Ты дом? — нотки беспокойства скользнули в голосе призрака. Он поднялся на локтях и, увидев, как Касси неспешно шагает к гостиной, пополз следом за ней.       — Да… — она потёрла глаза и сладко зевнула. Лучше бы ещё полежала немного. Сонливость всё никак не отпускала Касси.       Сильваир уже не спал — сидел за столом в гостиной и, прокручивая в руках перьевую ручку, что-то задумчиво писал в своем блокноте.       Касси поздоровалась с ним и Чоптом, всё ещё с тяжёлым одеялом на плечах.       Она, зайдя на кухню, первым делом заглянула в холодильник и с ужасом осознала, что он пустой. Даже мыши, которая должна была здесь повеситься, нет.       Касси впилась шокированным взглядом в призрака, присевшего на пол около неё. Краули невинно приоткрыл рот, наклонив по-щенячьи голову вбок.       Касси не знала, гуманно ли злиться на такое милое и невинное существо.       — Вы всё втоптали, пока я спала… — Касси с тяжёлым вздохом села на единственный выживший стул в доме. Каждый табурет пал смертью героя — не выдержал задницы Сильваира.       А ведь ещё вчера в холодильнике было упоминание хоть каких-то продуктов! Печально доживали своё помидоры с огурцами… И банок тушёнки было куда больше. Да что за дела?!       Краули подполз к холодильнику и заглянул внутрь, а затем перевел взгляд на Касси. И стыдливо покраснел.       Он ещё не говорил Касси, что нашёл в какой-то тумбочке «хрустящие спиральки» и съел. Все несколько пачек. Он не мог устоять перед тем, насколько аппетитно хрустели эти штучки. А под томатный соус заходило вообще «на ура».       Краули неловко захихикал, пытаясь отвлечь внимание Касси от опустевшего холодильника.       Девушка встала, оставив одеяло около своего рабочего места, и пошла в ванную, нужно было привести себя в порядок перед работой.

***

      Сильваир был голоден. Человеческая еда, которой они на пару с Чоптом и Краули пытались питаться, была им как мёртвому припарка — толком не утоляла голод.       Одно время лекарь пытался что-то придумать: ультиматум Касси заставил его шевелить мозгами и искать альтернативу. Без толку. От голода Сильваир был готов лезть на стены.       Чоппи нужно было есть куда меньше, так что он всё ещё держался бодрячком.       Лекарь, положив голову на стол, стал думать. Сознание больше напоминало город, затопленный утренним туманном: клубы вязких неразборчивых мыслей разбивались о каменные столпы тревоги.       Сильваир лениво глядел на Чопта — маленький призрак дремал под солнышком. Лучи грели его волосы, карамельного цвета; целовали бледные щёки.       В течении часа Касси села за свою электронную машину и, вновь переговорив с людьми по ту сторону экрана, принялась за работу.       Сильваир мало понимал, в чём заключался смысл заданий, выполняемых Касси. Огромные скопление букв и цифр, казалось, не имели смысла — больше напоминали цифровую сингулярность хаоса, нежели стройный ряд осмысленных символов.       В любом случае, ему было не до размышлений о работе Касси. Единственная забота Сильваира — поскорее найти новые материалы для исследований.       Или не мелочиться вовсе — новое тело для Чопта.       Маленький призрак медленно моргнул и сладко зевнул. Он сморщился и, прочистив горло, попросил Сильваира убрать его от солнца.       Лекарь заметил явные покраснения, расцветающие на бледной коже Чопта. И заволновался.

***

      Первая половина рабочего дня прошла в тишине. В этот раз не из-за того, что случилось что-то не доброе… Просто Краули задремал на полу, а Сильваир вместе с Чоптом пытались что-то читать. Телевизор тоскливо пускал солнечные зайчики на противоположную стеную.       Касси было приятно, что они пытаются максимально не шуметь, чтобы не беспокоить её.       Хотя… Это нисколько не отменяло того, что на ней висят задачи, которые нужно выполнить сегодня.       Как бы она не была рада, что смогла так легко найти работу; она молила о пощаде. Мало того, что её ожидает трёхнедельная стажировка, так ещё и зарплата раз в месяц.       То есть, свои деньги Касси получит в лучшем случае через два месяца. А холодильник уже пустой…       Призраки умудрились даже несколько банок тушёнки «на случай апокалипсиса» съесть. Правда, Касси кое-чего ещё не знала — не открывала шкафчики. Они и макароны съели (в сухом состоянии), и гречку, и рис.       Но чёрт, девушка просто не могла на них злиться — они, кажется, правда старались: Сильваир учил язык, а Краули уже неплохо контактировал с другими людьми. Яркий пример: Рика, с которой он был внимателен, пусть и стеснялся немного.       Касси всё ещё сомневалась, стоило ли проворачивать подобное — знакомить призраков со своими подругами. С одной стороны, им нужна хоть маломальская, но социализация. Не будут же они вечно гнить у неё дома. С другой… Лишнего внимания Касси не очень то хотела.       Девушка, дождавшись обеденного перерыва, встала со своего рабочего места и довольно потянулась. Позвонки захрустели, давая понять; что не выдерживают таких нагрузок.       Касси решила, что нужно будет что-то приготовить, иначе опухнет с голоду.       Она наклонилась около шкафчика, открыла его… И впала в ужас, увидев, что от нескольких пачек макарон, килограмма гречки и риса не осталось ничего.       Краули, подняв голову, увидел её реакцию и испуганно сглотнул.       — Ты…? — Касси подхватила шуршащую упаковку и показала Краули. Девушке показалось, что её глаза сейчас вылезут из орбит.       Призрак занервничал. Касси выглядела шокировано.       — Нет…?       В основном Сильваир занимался кулинарным варварством. Краули лишь «помогал» с этим, всё ещё не настолько голодный, чтобы есть твёрдые и безвкусные камешки.       Хотя… Хрустящие спиральки, которые обычно называют макаронами, ему очень понравились.       Касси лишь покачала головой, намекая, что не стоило это есть.       Девушка не знала, ходят ли призраки в туалет. Если бы ходили — их бы ждал адский запор.       Ладно… В общаге и похуже было местами. Касси помолилась всем богам, которых знает; взяла пакет с манной кашей и начала варить.       Краули уполз в гостиную, чтобы поругаться с Сильваиром.

***

      Одной кашей сыт не будешь.       Суп — выход из любой ситуации.       Когда Касси была маленькой, на дух не могла терпеть суп. Стоило ей прожить в общежитии год на свою мизерную стипендию, как её мнение тут же изменилось — это лучшее блюдо.       Дело не в том, вкусно это или нет. Дело в дешевизне продуктов. Можно сделать бульон из чего угодно, хоть из костей. И всё равно это будет очень вкусно. Можно сварить всё что угодно — главное правильно сочетать продукты.       С этими тремя парацетамолами ей придётся потуже затянуть пояса, иначе с голоду умрёт и под мостом жить будет. Именно в таком порядке. Либо придётся искать вторую работу.       Есть вариант и им найти работу…       Касси представила, как Краули будет сидеть на кассе в супермаркете под окнами. И взорвалась смехом. Нет, всё, её воображение не остановить:       — Пакэтэк нужон? — робко будет спрашивать Краули.       Покупатель будет лишь молчать, испуганно глядя на огромного призрака в глупой кепке и фартушке с бейджиком.       А Сильваир тогда где будет работать? В больницу его точно не возьмут работать с его-то подходами к лечению. Разве что в морг, лишь бы над трупами издеваться. Чопт… Чопт будет нпс-стримером.       Касси присела на пол и начала смеяться, пытаясь заглушить свои заливистые хохоты.       Ей даже стало как-то неловко. Касси ощутила на себе чей-то косой взгляд, но не смогла понять чей. Призраки хорошо умели прятаться, не смотря на свои размеры.       Тихий скрип разрушил повисшую на кухне тишину. Касси, ощутив прилив страха, медленно обернулась и встретилась взглядом с мистером Гэпом, выглядывающим из ящика.       — Привет, дашь сердце? — хриплый голос призрака звучал совсем близко, будто он шептал это девушке прямо на ухо.       Касси вскрикнула и инстинктивно отшатнулась, грохнулась куда-то в сторону и отползла. Страх отступил лишь когда она увидела раздражённый взгляд призрака и линию губ, которая изогнулась перевёрнутым полумесяцем.       Довольно смешная картина, что уж сказать.       — Нет, — четко отчеканила Касси. Призрак в то же мгновение артистично закатил глаза, глубоко оскорбленный отказом.       Гэп выглядел до ужаса обиженным. Касси и вовсе забыла о том опустошении, наполневшим её душу, лишь увидев расстроенное лицо призрака — тот выглядел так, будто сейчас одновременно начнёт ругаться матом и плакать в три ручья.       — Опрометчиво… אתה מצטער או משהו?       Касси лишь промолчала, пожав плечами. Призраки так уверенно говорят с ней на своём языке, будто бы думают, что она их понимает.       Сдержав порыв смеха, девушка выдохнула. Надо же, она и не знала, что призраки умеют такие гримасы корчить: уголки губ мистера Гэпа будто сейчас выйдут за контур лица, а глаза укатятся в черепушку.       — בסדר, לעזאזל עם זה… Как ты? — хриплый и очень недовольный голос Гэпа вернул Касси в реальность.       — Хорошо, — она пожала плечами и, наконец-то, встала с пола. Присела уже около морозильной камеры. Немного подумав, Касси начала рыться по полочкам в поисках достойного куска мяса для бульона.       — Что делать? — лицо Гэпа появилось в соседней антресоли. Теперь он смотрел на девушку сверху вниз. — Холод штука… Что это?       — Делать еда, — как-то безразлично бросила девушка, паралельно пытаясь оторвать примерзший к стенке кусок мяса, печально лежащий на нижней полке. — Хотеть?       Касси лишь сейчас обратила внимания — её находка лежала в морозилке без пакета, в отличие от других. Она покрутила в руках кусок, напоминающий свиные рёбра, и нахмурилась.       Может, я уже брала этот кусок, но забыла запрятать в пакет назад?       — Да, давай, — хмыкнул Гэп, рассматривая мясо, покрытое блестящим инеем.       Касси положила на доску те самые ребра; а сама — набрала кастрюлю воды и поставила на газ. Попутно бросила уже очищенную луковицу и несколько лавровых листочков.       Гэп заинтересованно смотрел, как девушка, прикладывая все силы, пытается разрубить мясо на более мелкие кусочки для своего же удобства.       Повернувшись к призраку, девушка кивнула в сторону кастрюли.       Задумавшись, призрак ответил:       — Нет, так.       Он вытянул руку из густой темноты, поселившейся в шкафчике. Касси лишь пожала плечами, закончив расправляться с мясом. Она взяла кость, покрытую тонким слоем мяса, и положила в ладонь призраку.       Без промедления, Гэп кинул её к себе в рот и начал громко жевать, приговаривая:       — Холод… Бр… — но, не смотря на дискомфорт, не переставал жевать. — Спасибо. Что это?       Касси пожала плечами, бросив контрольный взгляд на разрубленный кусок мяса — не смогла понять, чьё оно. По структуре напоминало свинину, но намного жёстче.       Манная каша неторопливо закипала на одной из конфорок.       — Не знать, — Касси почесала шею, ощутив, как липкий страх касается затылка. — Свинина? Я её где-то три месяца назад брала…       Девушка взяла небольшой кусочек мяса и принюхалась. Подозрительного запаха нет, лишь лёгкий холодок — следствие нахождение в морозильной камере.       — Человек, — сурово ответил Гэп, сощурив глаза — черные зрачки-точки вцепились в руки Касси, которыми она держала объект интереса.       Касси сжалась от шоке. С трудом проглотив густую слюну, она мутно осмотрела то, что было на доске.       — Что? — не веря, повторилась девушка.       — Человек, — из тьмы вновь вынырнула рука призрака, обтянутая серой мертвецкой кожей. Указательный палец устремился к тому, что кто покоился на столе. — Это человек.       Сердце в груди остановилось на мгновение. Касси отшатнулась; то, что было в её руках, с грохотом упало на пол, а следом и сама девушка.       Сознание утекло сквозь пальцы, взор расфокусировался и поплыл. Последнее, что увидела Касси, прежде чем потерять сознание — обеспокоенное лицо Краули, возникшее прямо над ней.

***

      Сильваир ощутил, как пустота распространяется по груди, стремительно захватывая территорию. Все мысли, гудящие назойливым пчелиным роем в голове, испарились, стоило услышать глухой звук, словно кто-то упал.       Чопт резко проснулся и, медленно сморгнув дымку сонливости, сонно спросил:       — מה זה היה.?       Сильваир, взяв маленького призрака на руки, привстал; не забыв пригнуться, вошёл на кухню.       Там уже был напуганный Краули, кружил над Касси, лежавшей на полу без сознания.       — אתה אידיוט! — яростно прорычал призрак, показывая зубы, будто готовый прямо сейчас вгрызться в шею лекарю. — אמרת שנפטרת משאריות של אדם!       Сильваир растерянно бродил взглядом по полу, замечая нарезанное мясо. Лекарь присел перед морозилкой и его взгляд сразу же вцепился в полку, где должны были лежать остатки человеческого тела. В самом конце всё ещё дожидались своего часа остатки органов, успевшие заледенеть и прилипнуть к пластиковым стенкам.             — Сильваир, אתה כוס! — крикнул Чопт и, вспыхнув недовольством, попытался укусить лекаря за палец, но, как на зло, даже не смог дотянуться до него.       Сильваир сжал губы. Если что-то шло не по плану — он просто убирал преграду своими методами и следовал цели дальше, не взирая на трудности.       В этот раз всё иначе: убивать Касси было крайностью, ведь она — их единственный легальный способ добычи ресурсов и места для обитания.       Сильваир присел над девушкой и занёс руку над её шеей, чтобы проверить пульс, как ощутил: Краули со всей силы ударил его.       Лекарь отшатнулся и инстинктивно хотел было занести руку для ответного удара, но впился глазами в Краули — вокруг него клубилась опасная аура.       Тронешь — убьёт. Он защищает Касси.       — שלא תעז… — низко прорычал Краули.       Ещё человеком, в далёкие времена, успевшие стереться из памяти, он заносил катану над головой монстра и легко разрубал тело наискосок. Такое привычное для него действие, словно он повторял это сотни раз.       Сильваир считал его опасным. Поэтому, когда появилась возможность, сразу же лишил этого человека оружие — уничтожил тонкое лезвие, превратив в металлическую крошку.       Но лекарь даже не обратил внимание, что тот, кого он встретил человеком, уже перестал им являться.       Он был агрессивен — не давал к себе подойти, низко рычал, как дикий зверь; всегда бросался с кулаками и всегда бил в голову — чтобы размозжить череп и освободить мягкий мозг от костяных оков.       И даже тяжёлая кувалда не могла защитить Сильваира — этому человеку было хоть бы что. Стоило лекарю потерять из виду обмякшее тело, повернуться, да даже моргнуть, как он был живее всех живых.       Но всегда немного другой.       Немного шире плечи, немного крепче руки, немного длиннее волосы.       К последнему разу те уже волочились за ним по земле, когда человек, нет, уже призрак шатался по коридорам.       Он продолжал искать выход, уже обратившись нечистью. Может, он не искал выход, а просто бессмысленно шёл дальше, следуя привычке.       Сильваир бы просто отпустил этого монстра восвояси, лишь бы не мешал; пока однажды он не набросился на Чопта, маленького и беззащитного, желая сожрать.       Ни Чопт, ни Краули этого не помнят. Зато память Сильваира всё ещё хранит эту картину.       Лекарь уверенно сказал:       — אני אבדוק אם היא בחיים!       Двумя пальцами он прижался к сонной артерии — там бьётся человеческая жизнь.       Пульс есть, значит, всё хорошо. Сильваир тяжело выдохнул и пошёл к своей кладовке, откуда вернулся уже с аптечкой.       Чопт, до этого спокойно лежавший на столе, оживился:       — אין צורך להעיר אותה! צריך להחליט משהו! — его голос звучал обеспокоенно. Да и сам призрак чертовски нервничал. — אמרו לנו שאסור לנו אפילו לפגוע באנשים..       Краули что-то шикнул на призрачном, Сильваир даже не услышал что именно. Наверное, выругался.       Его рука легла на волосы Касси. Краули стал поглаживать их, грустно глядя на бессознательное тело. Как будто не её пытался утешить, а самого себя.       — תמציא משהו! — голос Чопта задрожал.       Ох, нет. Этот маленький призрак не хотел лишаться этого дома, не хотел лишаться Касси, как друга. Не хотел вновь возвращаться в потусторонний мир, где нет ничего кроме бесконечный комнат-коридоров, злых духов и вездесущего запаха сырости, плесени и крови.       Чопт хочет свободы… Хочет бесконечного мира, где он может стать кем захочет, не зависимо от того, есть ли у него тело или нет.       — אין לי מושג…       Сильваир сидел, пусто глядя на бессознательное тело Касси. Она — их единственная возможность. И потерять её будет фатальной ошибкой.       Лекарь даже задуматься не успел, как ощутил тяжёлый удар — Краули со всей силы заехал кулаком ему прямо в лицо.       Сильваир завалился на спину. Голову пронзила тяжёлая и глухая боль. Он ощутил, как рот стал наполняться кровью — выплюнул несколько зубов.       Удары Краули всегда были тяжёлыми, даже когда он ещё был человеком. Его кулак больше напоминал кувалду. Которой и Сильваир защищался от призрака — без толку.       И единственным способом обезопасить себя стала клетка для Краули и металлические цепи.       Лишь пронзительная тишина и постоянная боль смогли вернуть призраку долю человечности — после освобождения он больше не кидался, как дикий зверь. При первой же возможности просто уполз. И с того момента Сильваир больше не видел Краули, пока тот не вернулся в компании напуганной девушки.       Тыльной стороной ладони лекарь вытер лицо. Зло посмотрел на Краули — призрак выглядел так, будто прямо сейчас собирается убить его.       — אתה בכלל מבין מה עשית? המחקר שלך הדהים את דעתנו. תמציא משהו, אחרת אתה תמות כאן.       Сильваир не мог противостоять Краули. Без оружия у него не было шансов. Этот призрак, если рядом не было объекта его обожания, всегда дрался как пёс — бил, не смотря на собственную боль; пока не ощутит, как уходит чужая жизнь.       Сильваиру ничего не оставалось, как принять своё поражение. В этот раз Краули прав.       Лекарь понял, но не принял чужую позицию. Если горит дом — пусть горит сарай.       Зная Касси, это их последние минуты здесь. Им ничего не оставалось, кроме как опустить руки и принять судьбу.       Чтобы успокоить и, наконец-то, заткнуть Краули, Сильваир бросил что-то на подобии «нужно убраться». В любом случае, это не имело смысла.

***

      Касси проснулась в своей постели, ощущая на себе пристальный взгляд напуганного и расстроенного Краули. Тот, поджав колени, сидел на полу совсем рядом.       Она больше не хотела находиться здесь.       Они убили человека и, расчленив, спрятали тело в морозильной камере.       Касси сорвалась с места. Дрожащими руками девушка, схватив сумку, сбросила туда все вещи, которые только смогла найти — пижама, несколько комплектов одежды на выход, зубная щётка, шампунь, ноутбук…       Краули, неразборчиво бубня на призрачном, пытался сказать хоть что-то. Девушка не слышала его вовсе: охваченная страхом, что она станет следующей, просто выбежала из квартиры, наспех набирая Рику, чтобы та её поскорее забрала.       Краули хотел было побежать за ней следом, но остановился у входной двери. И заплакал, упав лицом в пол.       Было больно. Из-за Сильваира, его любовь, его смысл жизни, ушла… Испуганные глаза Касси говорили вместо неё — она больше не хочет видеть его.       Краули не знал, что делать. В нём кипела гремучая смесь чувств: злость, отчаяние, обида на самого себя…       Хотелось убить Сильваира. Вырвать ему позвоночник, размазать его испуганное лицо по стене, как старую тухлую грушу; а то, что осталось — сожрать.       Краули никогда не брезговал едой. Если требовалось — был готов совершить акт каннибализма.       Сильваир просто сидел на кухне, закрыв лицо руками. Поведение Касси, с одной стороны, понять было можно; с другой стороны — она поступает импульсивно, даже не пытаясь выслушать.       На деле же, Сильваир наоборот, видел уйму возможностей, чтобы сотворить желаемое. Любые капли рациональности тут же испарились, осталась лишь выжженая пустошь, гудящая от отчаянного ветренного завывания.       Тело для Чопта. Лекарь желал этого больше, чем сам маленький призрак — тот сейчас лежал и тихо хныкал.       Голод затерялся где-то на периферии сознания.       — מה יקרה.? סילבייר… תעשה משהו, — его жалостливый тон не действовал на него. Лишь распалял пуще прежнего. Рядом столько людей!

***

      Стоило ночи постучаться в окно, как Краули ушел. Сильваир и спрашивать не стал, куда собирается призрак — было плевать. Одним ртом меньше, ему только на руку.       Чопт всё ещё жалостливо хныкал, просясь на руки. Маленький призрак искренне боялся. Хотелось найти утешение в больших и теплых руках лекаря, да только никто не откликался на его просьбы.       Охваченный восторгом безнаказанности, Сильваир взял из кладовки свой излюбленный топор и неспешно побрёл к входной двери — та без труда поддалась грубому толчку лекаря. Просто слетела с петель.       — לאן אתה הולך?! מה אתה עושה?! — испуганно закричал Чопт.       По подъезду эхом разнёсся страшный грохот. Призрак, ощутив прилив адреналина, закусил губу. Дрожащие руки сжали покрепче ручку топора.       На этаже было ещё две квартиры, помимо той, где жила Касси.       — Сильваир! Сильваир! — голос Чопта был почти не слышен здесь, в подъезде. Лекарь слышал лишь собственное тяжёлое дыхание и шум крови в ушах.       У него благая цель — найти тело для Чопта, помочь обрести маленькому призраку свою свободу. Эта идея путеводной звёздной вела Сильваира многие годы. Иначе — давно бы сошёл с ума, обратившись бездумным животным.       Он задыхался от вины, от собственного бессилия и бездействия. Нынче у него все карты на руках и безграничные возможности. Его никто не остановит, даже бронированная дверь, которая стояла у соседей Касси.       Сильваир даже не стал прислушиваться, есть ли кто дома: точным ударом ноги сбил дверную ручку, а следующим ударом ноги — просто выбил дверь. Грохот разнёсся по всему подъезду с новой силой. Снизу, да и сверху, послышались обеспокоенные и напуганные человеческие голоса.       Сильваир вошёл внутрь квартиры. Молодой человек — парень в домашней одежде с рыжими волосами, торчащими во все стороны, выбежал в коридор, прижимая телефон к уху.       Вызывал полицию.       Сильваиру было плевать на это. Замахнулся топором, собираясь одним движением отсечь голову человеку.       Парнишка увернулся, что-то прокричав.       — Помогите! Мама!       Сильваир видел, как блестят слезы в чужих зелёных глазах. И упивался чужим страхом.       Как бы он не старался быть похожим на человека, он всё ещё оставался монстром — порождением Ада.       Человеку было бессмысленно бежать. Он не мог ничего противопоставить огромному призраку с тяжёлым топором.       Поэтому, загнанный в угол, рыжий парнишка, расплакавшись, упал на колени и начал молить о пощаде.       Сильваиру было так даже лучше. Даже не приходилось целиться — с размаху ударил топором. Голова покатилась, алая кровь брызнула фонтаном, начав заливать пол.

***

      Касси была дома у своей подруги. Накрытая пледом, она обнимала огромного плюшевого гуся, пряча лицо в пушистой шее игрушки. Мягкий ворс приятно щекотал кожу.       Рика готовила карбонару на ужин. Удивительно, как у такой на первый взгляд мрачной и грубой девушки, дома было так мило. Бледно розовые стены украшены плакатами разных групп и аниме тайтлов. Касси, пусть и любила смотреть эти японские мультики, смогла узнать едва половину из заявленных.       И как столько всего умещалось в голове у Рики? Сама Касси одним Наруто болела два года, пока это не стало зашкваром.       Её раздирали тревожные мысли. Значит, у них был ключ… Откуда? Касси казалось, что она потеряла дубликат ключей ещё несколько лет назад, если не больше.       И самое главное, кого они убили?       В памяти сразу всплывает недавний новострой репортаж. Жестокое убийство пяти старшеклассников. Они её доставали…       Какой прок убивать именно их? Под руку первые подвернулись?       Но её схватили за волосы и потянули назад.       Касси ощутила себя совсем беспомощной, когда её грубо притянули и бросили на асфальт. В руках главаря оказалась её сумочка.       Легко открыв замочек на ней, он высыпал содержимое на землю и присел над вещицами.       Кто-то из толпы с усилием наступил ей на руку и вдавил подошву ботинок. Она была готова застонать от боли, но держалась молча.       Краули в вечер, когда Касси вернулась из больницы, выглядел таким счастливым, обнимая её. Неужели это он.? Её милый и безобидный мальчик зверски убил жалких школьников, которые возомнили, что имеют право доставать взрослых людей?       Касси просто не верила, что он, Краули — обнимающий её вечерами на пролёт, целующий до звёзд в глазах, любящий, как никто другой — был способен на такое.       В первую очередь, они — монстры. Лишь во вторую — её семья.       Касси не могла сдержать горьких слёз обиды. Из-за её глупой привязанности пострадали невинные, пусть и глупые люди. Это лишь её вина.       Рика пыталась её приободрить, но не могла даже подобрать достойных слов. В большинстве своём молчала, поглаживала изредка дрожащие плечи и пыталась всучить в руки чашку с горячим чаем — мелисса.       Да, конечно, Рика призналась, что даже не ожидала подобного; но стоило лишь вспомнить, с какой лёгкостью и решимостью лекарь заносит над её головоё лезвие топора — гильотина — вывод начал напрашиваться сам.       Им не место в мире людей.       Возможно, несколько дней назад, Касси бы стала яростно защищать призраков, приводя в пример их попытки приспособиться к людскому быту. Сейчас — не стала перечить.       Касси было стыдно признавать, что её не столь волновал тот факт, что кто-то из призраков убил человека. Больше всего она боялась, что станет следующей. Её страх не поддавался сомнению: она не один раз лицезрела, как призраки, ещё там, в потустороннем мире, лишали жизни других живых существ.       А ведь она и сама являлась убийцей.       Касси, нехотя отстранившись от пушистой шеи плюшевого гуся, приняла из рук своей подруги успокоительный чай и сделала большой глоток. Эта тайна умрёт вместе с ней.

***

      Сильваир делает короткий шаг назад и задерживает дыхание, завороженный результатом — бессознательный Чопт лежит на импровизированном операционном столе. Кровь алыми пятнами украшала измученный паркет. Пол усеяли десятки царапин — следствие ударов топором.       Лекарь чувствовал, как что-то кроваво-любовное расцветает в груди. Шипастые лозы пронзают мышцы, обвивают клетку ребёр, а внутри сердце — трепетает пташкой. Глаза жгло так, будто за веки налили керосин.       Сильваир боялся сделать лишний вздох. Лишнее движение, и эта картина рассыпется осколками стекла и оголит суровую реальность: он зарубил топором не один десяток людей, трупы которых неподвижной горой лежат где-то в прихожей.       Это всё ради Чопта, ради его малыша, пережившего шестьсот восемнадцать операций.       Сильваир никогда никого так не любил. Даже когда сам был жив. Людские чувства были ему чужды — другом и парой ему были десятки исследований и безрезультатый поиск филосовского камня — лекарства от чахотки.       Окруженный тьмой, тишиной и плесенью, Сильваир гнил в одиночестве мира призраков — бесцельная жизнь сводила человека с ума. Пока в дверь не постучалось запуганное рыжее солнце.       Лекарь подошел ближе и сел на колени перед операционным столом. Холодным прикосновением обжёг чужую свежую кожицу. Губами обвёл торчащую косточку стопы и нежно улыбнулся.       Сильваир чувствовал, как остатки тепла покидают чужое тело, сменяясь родной мертвецкой прохладой. Он знал, что Чопт был жив — еле слышное дыхание доносилось откуда-то сверху, а сознание лекаря превращало тихие хрипы в серенаду.       Лекарь и сам не заметил, как по его щекам потекли горячие слёзы. Он молился.       Он не знал, что такое Бог; а если и знал, то давно утратил веру в высшие силы, управляющие миром. Но, чёрт возьми, впервые он просил судьбу быть благосклонной.       Пусть Чоппи будет счастлив! Пусть Чоппи будет счастлив со мной!!!       Лекарь и сам не заметил, как ему в глотку впились острые напильники чужих зубов — Чоппи вырвал глотку и проглотил призрачную плоть. А Сильваир лишь рассмеялся, захлебываясь собстсвенной кровью.

***

      Краули дожидался утра, спрятавшись в ближайшем открытом подвале. Объятый страхом, он даже не знал что делать.       Это конец. Финита ля комедия.       Горячие слёзы текли по щекам. Призрак скулил, пытаясь заглушить собственный плач, спрятав лицо в ладонях.       Краули чувствовал себя таким жалким. Он ведь доверял Сильваиру… Искренне считал, что их перемирие что-то значит.       Как оказалось, лекарю было плевать. Ему всегда было плевать на других, кроме себя и Чопта!       Это злит. Краули сгорал от обиды. Краули закипал от злости и задыхался от разочарования. Краули не понимал, а можно ли что-то изменить?       Ох… Он обязательно найдёт Касси и попытается извиниться. Её защита — его долг.       Он обязан защищать своего человека, пока та не испустит дух. Иначе его существование не имеет смысла, иначе он просто растворится, как утренний туман.       Запах Касси — тоненький аромат сладких духов, среди которых прячется шлейф тревоги — успел раствориться в вечернем смоге. Грубый запах чего-то химического проглотил и переварил другие — бензин.       Краули ничего не оставалось, кроме как сидеть и ждать возвращения Касси, спрятавшись в подвале. Из разу в раз, когда призрак слышал рёв мотора, затихающего ближе, он опасливо выглядывал из-за двери и ждал:       Вот-вот она появится! Это точно она!       Но всякий раз из-за пассажирского сидения выходит кто-то другой; запирал водительскую дверь кто-то другой; доставал вещи из багажника кто-то другой.       И с каждым часом, и с каждым автомобилем, оставливающимся у подъезда; Краули чувствовал, как медленно умирал — в груди зрела бездонная дыра. Капли отчаяния медленно наполняли её, грозясь переполнить и выйти через край.       К новому вечеру призрак, собрав доли смелости, покинул временное укрытие и поплёлся вдоль жилого дома — сладкий аромат вёл его куда-то вдаль. Туда, где, возможно, его ждёт напуганная Касси.

***

      А она не хотела идти домой.       Стоя у подъезда, окутанная колючим ночным холодом, она боялась — теперь это не то место, где ей рады; где она в безопасности и где её ждут.       У подъезда брошены одинокие машины, ожидают своих хозяев; металлическая дверь — распахнута. Кто-то подпёр её камнем.       Касси, сжав в руках бейсбольную биту, вошла в подъезд.       Холодные ступени встретили её извечным эхо — её гулкие шаги были слышны, наверное, даже на самом верхнем этаже. Было страшно, ведь, обычно, поздним вечером в подъезде то и дело слышна болтовня соседей, вышедших на перекур. Ныне — мёртвая тишина.       Касси вызвала лифт и, съехав по стене, прижалась спиной, принимая тот холод, пропитавший побелку. Девушка ощущала, как предательски дрожат коленки; вот рту стало сухо, словно она не пила несколько дней — хотелось присосаться к крану на своей кухне и жадно глотать воду.       Они убили человека. Они спрятали тело в морозильной камере. В их глазах не было сожаления.       Они — другие. Она никогда не поймёт их, а они — ее. Столкновение диаметрально противоположных миров: безбедная человеческая жизнь и выживание в обители тёмного зверя.       Кто был властелином тех пустошей?       Сильваир вёл свою игру — не вмешивался в глобальные события, не соперничал с призраками, равным или превосходящим его в силе.       Краули был далек от этих игр — власть никогда не интересовала. кого не интересовала?       Скарлателла был программной ошибкой — бестелесный, но способный влиять на мир. Его сосуд, его сердце — точка соприкосновения с реальностью.       Но никто из них не обладал достаточной властью, чтоб сотрясать бетонные полы и дырявить стены. Никто из них не был способен сводить с ума заблудшие в грехе души, никто из них не был способен обращать людей мутантами, никто из них не был Богом.       Есть ли тот, кто строил порядки в мире призраков? Есть ли тот, в чьей игре даже Касси, вернувшаяся в родные просторы, остаётся пешкой?       Железные двери разъехались, раздался противный писк — приехал лифт. Касси, замедлившись на мгновение, вошла внутрь.       В прошлый раз они шли пешком, тащились аж на седьмой этаж своим ходом… Человеческие лифты были намного меньше тех, что были в потустороннем мире. Сейчас Касси ехала сама, прижавшись спиной к холодной стене. Страшно.       Не хотелось подниматься.       На седьмом этаже её ждала смерть.       Обезумевший за долю секунды Чопт уже обгладывал кости Сильваира, жадно поглощая призрачную кровь.

***

      Краули бродил темными улицами, перебивая тяжёлыми ватными ногами — конечности не слушались. Призрака шатало из стороны в сторону. Вечерние фонари слепили взор. Яркие огни сливались в один пламенный пожар — глаза, закалённая тьма, болели.       Краули искал её. Но нигде не мог найти и следа от своего человека, словно та и вовсе испарилась.       Кто-то стёр её — неряшливую кляксу — с полотна рабочей тетради. Краем бритвенного лезвия, филигранно-аккуратно, снимая слой целлюлозы за слоем.       Краули больше не чувствовал её запаха — что-то сладкое, напоминающее молочные конфетки. Не видел её силуэта — белый, призрачный и такой неуловимый. Не слышал её голоса — звонкой трели тысячи птиц.       Краули вновь ощущал это: он бесплодной тенью блуждает коридорами-комнатами в поисках чего-то… Ныне — стены пали. Ему открыты все дороги, его несут вперёд трясущиеся ноги, он не чувствует боли — ведомый тревожным зовов, он ищет своего человека.       Но Краули ещё не знает, что дома, в квартире Касси, его ждут белые косточки, которые обтачивают острые зубы обезумевшего монстра.       Безжизненная тишина, застывшая в четырех стенах; прерываемая лишь жадным чавканьем.       Сильваир и Касси мертвы. Удел Краули — баюкать белые косточки своей возлюбленной; пока в обитель духа не ворвётся полиция. Свинцовые пули обязательно пронзят гнилое тело призрака — да только он падёт замертво.       Лишённый цели, Краули умрет в мгновенье ока.       Продолжение следует...