Жить как семья.

      Сильваир сидел на полу, сжимая в руках чашку с ароматным кофе. Взгляд призрака то и дело цеплялся за напряжённое лицо оппонента — Краули. Тот был рядом, сложив руки на коленях.       Роста призраков хватало, чтобы они, сидя на полу, были на одном уровне с человеком, сидящим на диване — Касси.       Та, как раз, и восседала на том самом диване, закинув ноги на стол, демонстрируя своё превосходящее положение. Хотя, скорее, пыталась демонстрировать — Сильваир с лёгкостью читал девушку, как открытую книгу. Каждое её действие — заправила за ухо прядь, выбившуюся из хвоста; почесала шею или нос; направила взгляд куда-то в сторону — значило лишь то, что она тоже нервничает.       Чопт лежал на своём положенном месте — на декоративной подушечке.       Сильваир бросил на него короткий взгляд и тут же отвёл, ощутив болезненный укол стыда.       Чопт ничего не видел, но прекрасно всё слышал: каждый глухой стук, каждый тяжёлый вздох, каждый удар — топором или кулаком. И чётко слышал чавканье крови и хруст костей.       — לֹא!!! תפסיק עם זה!!! — страх обхватил стальными лапами тельце маленького призрака. Он кричал, пытаясь достучаться хотя бы до Сильваира — тот не отвечал, словно и вправду лишился последних крупиц рассудка. — זה לא בסדר!!! לֹא!!!       Чопт захлёбывался слезами, беспомощно глядя в стенку. Он даже не мог повернуться, чтобы понять, что происходит. Его удел — неподвижно лежать и молиться, чтобы всё поскорее закончилось.       Страшно. Страшно. Страшно.       Хрусть. Хрусть. Чвак.       Чопт жадно глотал воздух, пытаясь справиться с истерикой, но ничего не помогало. Глаза жгло от слёз, горло болело — он не мог докричаться до Сильваира.       Чопт не смотрел на лекаря, пусть и был повернут к нему лицом. Зажмурился, сжал губы в ровную полосу, лишь бы не испустить новый хрип — маленькому призраку хотелось заплакать.       — אני לא רוצה... בבקשה תעזוב אותי, — хныкал Чопт. Он не хотел, чтобы Сильваир его обнимал, гладил или даже прикасался. — אל תיגע בי בבקשה.       Лекарь не слушал. Дрожащими руками гладил Чопта, прижимал к истерично дрожащей груди, что-то шепта на призрачном. Маленький призрак в ответ лишь беспомощно плакал.       — תעזוב אותי בשקט! אני לא רוצה לראות אותך אחרי מה שעשית!       Чопт попросил Касси взять его на руки. Не долго думая, девушка подхватила призрака и усадила себе на колени. Он закрыл глаза и тяжело вздохнул.       Весь день Сильваир провёл на диване, не поднявшись, даже когда ощутил ауру призрака в красном пальто. Плевать. Хотелось всего себя отдать Чопту, даже если тот против.       Чопт бросил попытки высвободиться из мёртвой хватки лекаря и просто молчал, пока не понял, что Касси решила, наконец-то с ним поговорить.       Чопт искренне надеялся, что больше такого не повторится; что Сильваир больше не будет пугать и ранить кого-либо из тех, кто был интересен Чопту или кого он считал другом.       А ведь он, маленький призрак, в тот вечер был и вправду счастлив! Новые лица, новые эмоции, новые вкусы! Его даже вывели на лестничную площадку, где предложили "снять тренд". Чопт так и не понял, что это значит, но он был в восторге, слыша комплименты и задорный людской смех.       Сильваир постарался дать тоже самое — вывел на улицу, позволил прогуляться по парку и встретиться с новыми людьми... Но тут же разрушил всё, едва не убив Краули.       — Вы... — Касси закрыла лицо свободной рукой и стёрла с кожи невидимый пот.       Ей было стыдно говорить об этом с призраками. Любой другой человек давно бы понял, что можно, что нельзя... Для представителя людского вида не вредить другим — простая истина. По крайней мере, большинство придерживается данной идеологии.       Но в первую очередь, они — призраки. Они, возможно, никогда и не были людьми. По крайней мере сейчас они — не люди, пусть так похожи внешне.       Из-за этого Касси порой пробивает тревога. Чертовски жутко иногда проснуться среди ночи и увидеть в паре сантиметрах от своего лица жуткую улыбку Краули; услышать скрипучий смех или ощутить прикосновение мертвецки холодной руки.       Услышать среди ночи чавканье и разговоры на неизвестном языке... Ощущать кожей чей-то цепкий взор, пожирающий её живьём...       Это страшно. Возможно, это наказание за то, что она совершила.       Но хотела бы Касси избавиться от призраков? Ни в коем случае.       Пусть они и чертовски жуткие, но, всё же, они её семья. Они правда заботятся о ней и стараются как могут.       Касси ценит это и готова дать им второй шанс столько раз, сколько это потребуется. Пока они не переступят границу.       — Я понимаю всё, но... Я хочу, чтобы вы жили счастливо... Чтобы у вас не возникало ни с чем проблем, вас не боялись. Я хотела бы, что у вас были друзья-люди, кроме меня... Чтобы вы смогли постепенно забыть о том, что было в том жутком мире... Пусть вы и стали его частью, но это мой шанс отплатить вам за всё: дать вам возможность жить в безопастности и быть теми, кем вы хотели бы быть. — Касси говорила это, глядя в глаза Чопту. Нет, никто её не понимал, кроме случайных слов. Она будто это говорила для себя. — Радость тут... Делать...       Словарный запас Касси оставлял желать лучшего. Её собственные знания ограничивались всего несколькими десятками слов. Что уж говорить о словаре призраков — те даже самую базу не знали толком.       Даже спустя более чем два месяца совместной жизни в потустороннем мире и недели в человеческом между ними всё ещё был языковой барьер.       — Не страшно человек... Не больно человек. Плохо. Сильваир не больно, Краули не больно... Друг ты, — Касси закрыла лицо руками. Она чувствовала себя так глупо, говоря это.       Девушка прекрасно знала: между этими призраками в прошлом что-то случилось, что-то по настоящему ужасное. Ничего не изменится после одного диалога. Это лишь её жалкая попытка добиться той идиллии, что воцарилась в её жизни в первые дни после возвращения из потустороннего мира. Даже она сама не верит, что после её бравой речи что-то изменится.       — Я хотела бы, чтобы вы жили как я. Также могли проводить время с друзьями-людьми, общались, занимались делами, которые вам бы нравились. Это... Это ваш долгожданный рай после годов в чистилище. И все зависит от вас — откроются ли врата перед вами или вы навечно останетесь там. Если... — Касси вновь сорвалась на человеческую речь. Она ненавидела призрачный язык — он настолько примитивный и банальный, что в нём не хватало слов даже чтобы описать те эмоции, что в ней закипали. — Делать плохо — назад.       Если такое повторится, рано или поздно вам придется вернуться в потусторонний мир.       Краули понимал её. И сделал для себя выводы ещё тогда, стоило призраку увидеть взгляд, полный страха и разочарования. Он любил Касси. Искренне. Ради того, чтобы больше никогда не расстраивать девушку, он был готов даже отказаться от еды, сна у её ног и безграничных обид, душивших его даже спустя десятки лет...       Сильваир взвешивал все за и против. Он продолжал находиться здесь только ради Чопта. Маленький призрак мечтал увидеть человеческий мир, ощутить долгожданный вкус свободы, о котором грезил изо дня в день. Маленький призрак видел Сильваира ежедневно. И знал, что у него ведь тоже когда-то было тело.       Даже став беспомощным и зависимым, даже утратив все свои воспоминания, Чопту снилось прошлое, когда он ещё был человеком. Он считал, что это — просто грёзы. Лишь порыв отчаяния, которое нашло выход в безсознательном. Сильваир знал, что это не так.       Сильваир помнил, каким человеком был Чопт.       И Сильваир никогда не забудет этого. Не забудет потерянный взгляд человека, наставляющего на него бейсбольную биту; не забудет яркие, ещё не успевшие выцвести рыжие волосы и по-щенячьи милые карие глаза; не забудет, какого роста был Чоппи, когда ещё был человеком — шесть футов и два дюйма.       Не забудет, как раньше Чоппи беспокойно спал, пытаясь найти защиту в монстро-лекаре, коим обратился Сильваир...       Даже сейчас... Даже после того, как Чоппи лишился тела, он всё ещё спал так плохо, даже если лекарь окружал его заботой и теплом.       Чоппи снился родной дом: где-то среди величественных Аппалачей, разрубивших Северную Америку "от плеча до пояса". Ему снилось футбольное поле, на котором он, ещё живым мальчишкой, провел детство. Ему снился колледж, где он учился на юриста. И снился заброшенный кирпичный завод, ставший для него кроличьей норой.       Но стоило Чопту открыть глаза, сбросить дымку сна, как воспоминания утекали песчинками сквозь веки. И каждое пробуждение превращало этого маленького призрака, счастливого во сне, в несчастного и беспомощного в реальности.       Сильваиру хватало для счастливой жизни лаборатории, затхлых комнат-коридоров и Чопта, хихикающего где-то под боком. Может, поиски лекарства для Чопта и не имели больше смысла, но это имело лишь второстепенный смысл. Сильваир так успокаивал себя. Даже несколько часов бездействия заставляли призрака утопать в чувстве вины.       — Да... — Сильваир опустил взгляд на Чоппи — тот прятался от взгляда лекаря в объятиях Касси.       Ощутив кожей жгучий холод, хирург обернулся и встретился взглядом с Краули — лицо призрака было не читаемым.       — אל תישן בלילה. אני צריך לדבר איתך כדי לדבר.       Сильваир не стал отвечать, лишь коротко кивнул. Взгляд лекаря прилип к столу. Новое, незнакомое чувство впилось ему в сердце — сомнение. Стоит ли человеческий мир всех стараний — отказа от своей природы?       Нет.       Стоит ли счастье Чопта отказа от привычного?       Наверное, да.       Сильваир скользнул взглядом выше и начал наблюдать за тем, как Касси поглаживает Чопта по волосам, а призрак что-то ей еле слышно лепечет.       Лекарь заметил — пальцы правой руки девушки обмотаны бинтами, те уже успели пропитаться кровью. Но, несмотря на боль, Касси продолжает перебирать выцветшие пряди призрака, поднимая тому настроение.       Не смотря на боль...

***

      На ужин была пицца, уставшая за день с небольшим в холодильнике. Пусть еда и успела обветриться, микроволновка тут же реанимировала будущий ужин.       Остаток вчерашнего ужина они доели сидя за телевизором. Касси устроилась на диване, закинув ноги на стол. Сильваир неспешно кормил Чопта, всё ещё обиженного и недовольного; а Краули то и дело пытался жаться к ногам девушки, будто находил её бедра аппетитнее пиццы.       Ползающий призрак всё ещё не был голоден. Сильваир же был готов лезть на стену, лишь бы наестся вдоволь. Как бы им не хотелось питаться, как люди, человеческая еда для них — пустышка.       По телевизору крутили новости и Касси как-то не заинтересованно смотрела в экран.       Сильваир и не слушал бубнёжа новомодного устройства, увлечённый своими мыслями. Так было бы и дальше, пока лекарь не заметил краем глаза, как Касси нахмурилась, впившись взглядом в телевизор.       Сильваир слегка съехал с дивана и легонько толкнул Краули в бок. Призрак, сидящий на полу, бросил на лекаря яростный взгляд, как тут же понял — нужно посмотреть на телевизор.       Краули нахмурился, нехотя отстранился от Касси и прополз под столом. И лёг там, пытаясь уловить капли информации, которую вещал серьёзный и обеспокоенный телеведущий.       — Недавно пропало пятеро старшеклассников на улице, указанной на экране. Последний раз их видели, когда они отправились в переулок. В мусорном баке были найдены кости четырёх из пяти пострадавших. Убийца не оставил никаких следов. Если вы видели данную ситуацию собственными глазами, просим вас позвонить на нашу горячую линию и предоставить информацию. Семьи погибших надеятся на вас, — искажённый тревогой голос телеведущего прервался. В следующее мгновение на экране замерли портреты тех самых мертвых старшеклассников. Дальше — интервью с их родителями.       Краули ощутил укол страха в груди. Обернулся и вцепился взглядом в лицо Касси.       Девушка выглядела взволнованной и задумчивой. Она оглянулась, исследуя выражения лиц призраков.       Сильваир слишком хорошо играл безразличие, хоть внутренне и сгорал от ярости.       Какого черта ты просто их выбросил в бак?! Разве тебе не хватило ума их спрятать надёжнее?!       Краули обернулся, лишь бы не выдать с потрохами свою нервозность. Его не заметили... Это уже победа, хоть и маленькая.       — Думать ты, дверь открыть... — взбудораженно засмеялась Касси и проронила на призрачном. Сильваир выдохнул.       Касси не знала, что у него был запасной ключ от двери. И не знала про его похождения.       Сильваир будет хранить этот секрет вечно. Или пока последствия не станут настолько значительными, что поделиться этим будет достаточно безопастно...       Касси выставила им ультиматум. Это уже куда серьезнее, чем сердечные просьбы и мольбы. Они, призраки, уязвимы в своем зависимом положении.       В случае чего, Сильваиру стоит проверить, может ли он вернуться назад, в потусторонний мир.       Этой ночью он как раз и проверит, если Краули, случаем, забудет о планируемом разговоре.       С одной стороны, Сильваир сгорал от интереса: догадывался ведь, о чём хочет поговорить с ним Краули. С другой, ему сейчас не зачем эти разборки. Его устраивало нынешнее положение дел. И даже нависающая угроза не казалась значимым поводом зарыть топор войны.

***

      Как только Касси поднялась с дивана и пошла в свою спальню Краули хвостиком пополз за ней.       Сильваир тут же выключил телевизор, с первого раза узнав нужную кнопку, поставил Чопта перед собой на стол, а сам — лёг перед ним.       Стоило Касси скрыться за поворотом коридора, как Чопт разразился:       — שׁוֹטֶה! שׁוֹטֶה! שׁוֹטֶה! — его писклявый голосок, наполненный первозданной злостью, вырвал Сильваира из натужных мыслей.       — להרוג או להיהרג... — загадочно прошептал Сильваир, зарывшись пальцами в свои снежно-белые волосы.       — מעתה ואילך תפתרו את כל ההתנגשויות במילים. מה אתה, ג'וק? — Чопт недовольно нахмурил брови и надул свои бледные пухлые губы.       — כנראה שכן... — Сильваир поднял взгляд и начал всматриваться усталым, измученным взглядом в лицо Чопта; замечая каждую черту лица маленького призрака, каждую прядку рыжих волос...       — אז על מה אתה הולך לדבר? ולמה לא עכשיו? — забив на злость, закипавшую в нём несколько секунд назад, спросил Чопт.       — אני לא יודע מה הוא רוצה שם. ואני הולך לבדוק את המקום הזה. אם משהו קורה, אנחנו צריכים למצוא מקום שבו נוכל להתחבר מחדש... — конечно же, Сильваир врал. Он был безумцем, но глупцом — никогда.       — למה אתה צריך? — маленький призрак подозрительно выгнул бровь. — זה לא מתאים לך בכלל, כנראה.       — לא רצית גוף? — Сильваир поднялся и вцепился строгим взглядом в глаза Чопта. Да, его глаза всегда были скрыты за повязкой, но каждый, на кого был направлен взор этого призрака, ощущал это.       — אני לא יודע... אתה תצטרך להרוג אדם בשביל זה... או מה שאתה חושב, אין לי מושג! — красные точки-зрачки упали вниз в пустоте глаз маленького призрака. — אני לא רוצה שקאסי תסבול גם בגלל זה... קודם העור שלה, אחר כך האידיוט הזה במעיל גשם... גם היד שלה...       Чопту было стыдно. Ему никогда не хотелось, чтобы кто-то настолько мучился из-за него. Всякий раз, когда Сильваир о нём заботился, заплетал косы, умывал и кормил его; Чопту было безумно стыдно.       Да, нельзя отрицать, что внимание к себе всегда приятно; но не когда ты даже ничего в ответ не можешь сделать.       — למה לא עשית כלום כשהוא הופיע שוב? — прервавшись, спросил Чопт. — ולמה נטלת את המטריה הזו?       — סקרלטלה עדיין עשויה להיות שימושית. פריט זה הוא כלי נשמתו. כלומר, הדרך היחידה לגעת בו. למי שיש מטריה יש כוח על רוח הרפאים הזו.       Сильваир откинулся на спинку дивана и сложил руки на груди. Откуда лекарь вообще это знал? Выведал у мистера Гэпа, ещё давно. Взамен пришлось отдать глаза.       Чёрт, этот Гэп — тот ещё проныра, для которого не писаны правила и законы. Однажды Сильваир найдёт способ сделать этого призрака своим информатором. И не платить ему ничем. С того момента лекарь больше не пользовался услугами "мистера дырки".       У Сильваира была информация о каждом призраке, живущем в потустороннем мире, кроме Гэпа... Этот придурок отказался рассказывать что-либо о себе. Даже за щедрую оплату в виде "длинных серебристых волос".       — Нет, мне нравится, как ты причёсываешься после работы. Так я лишусь этого зрелища...       После той фразы Сильваир заклеил все трещины в стенах изолентой, а шкафчики всегда плотно закрывал. Если мог повесить замок — обязательно это делал.       Лекарь поморщился в отвращении. Присутствие этого придурка даже невозможно ощутить... И Сильваиру уже не по себе от той мысли, что Гэп может прямо сейчас тайком следить за ним из темного угла комнаты или неплотно закрытой тумбочки.       — זה יכול להיות שימושי בהפעלת לחץ פסיכולוגי בזמן הנכון, — Сильваир ухмыльнулся. — ויצירת אווירה נכונה.       — מה אתה רוצה לעשות? — растерянно прошептал Чопт.       — תהיה לך גוף, אני מבטיח לך, צ'ופי. כל שעליכם לעשות הוא לבחור את הגוף הנכון...       Сильваир встал с дивана и.. с грохотом ударился головой о потолок. Шокированный, Чопт даже ничего не сказал, лишь рот успел открыл, как услышал:       — כלבה... אני אתחיל לאבד את המוח שלי ככה בקרוב...       Согнувшись в три погибели, Сильваир подошёл к кладовой. Открыв скрипучую старую дверь, Сильваир достал оттуда смешную блестящую барсетку и вернулся с предметом к дивану.       — אולי זה הרכב הדם... אני יודע מעט מדי על זה. ניסיונותיי הקודמים לא צלחו עקב חומר שנבחר בצורה שגויה, — Сильваир, взволнованно закусив губу, выудил из кармашка шприц, наполовину наполненный кровью... Та уже свернулась, приобрела мерзкий бордовый цвет.       — ניסיונות עבר? — задумчиво повторил Чопт, смакуя на языке фразу лекаря... Маленький призрак завис в ступоре.       Сильваир покрутил шприц в руках, рассматривая содержимое под светом лампочки. И, заскрипев зубами от ярости, бросил вещицу в пол. Хруст стекла — старая кровь окропила паркет.       Сильваир зажал лицо руками, неистово ругаясь.       — מַה?! מַדוּעַ? — пискнул шокировано Чопт.       — זה מפונק... חם מדי כאן...       В дверном проёме показался обеспокоенный Краули. Лекарь лишь покачал головой, намекая, что позже объяснится.       Ползающий призрак нахмурился, но, всё же, вернулся назад в спальню.       — אבל אתה יודע, צ'ופי... — Сильваир заулыбался. — זה לא יעצור אותי.

***

      Касси вошла в спальню и, впустив за собой Краули, хотела была уже закрыть дверь, как вспомнила — та стоит рядом...       Завтра она точно не забудет сказать Сильваиру приделать дверь назад.       Девушка подошла к кровати и плюхнулась лицом в подушку, тяжело вздохнув. Тревога обхватила её стальными кандалами, стягивая сердечко, отстукивающее свой заводной ритм изо дня в день уже двадцать первый год.       У Касси было плохое предчувствие. Она не могла объяснить почему, но чувство, что вот-вот случится что-то непоправимое, отчаянно преследовало девушку; следовало по пятам за ней который уже час.       Она печально посмотрела на Краули — призрак неуверенно подполз ближе и, положив голову набок, улыбнулся.       Нет. Касси в нём-то не сомневалась. Этот призрак — самое доброе и внимательное существо, что есть на планете. Разве он мог бы навредить кому-либо вообще?       Краули был внимателен даже с Рикой — с человеком, которого видел впервые.       Нежно улыбнувшись, Касси погладила Краули по волосам. Тот довольно захихикал и подставился под ласку, желая ещё.       Да... Это то, что ей нужно.       — Ты грусть? — обеспокоенно подал голос Краули.       — Да...       — Сильваир? Ты боится? — Краули приподнялся и коснулся рукой плеча девушки, огладив.       — Да. Волноваться... — Касси тоже приподнялась и села, оперевшись о спинку кровати. — Не знаю... Страшно... Он слушать или нет...       — Я сделать послушный, надо, — Краули, подхватив девушку под бедра, подтащил её ближе к себе и положил голову на колени Касси. — Защита ты. Люблю ты.       — Хорошо, — девушка засмеялась. Слышать такое из уст Краули было безумно приятно. Касси даже и не думала, что будет слышать такое из уст другого человека когда-либо. А в особенности от такого грозного на первый взгляд призрака. — Мистер Краули... Говорить хотеть? Плохо я...       — Что? Я тут, — Краули тут же поднял свою голову и взглянул на Касси. В выражении лица призрака читалось беспокойство.       Он увидел слёзы, что стояли в глазах девушки. Позабыв обо всём, он поднялся и взял лицо своего человека в ладони.       — Что было? Помочь я... — его голос — обволакивающее спокойствие. Но сейчас это делало хуже — Касси захотелось разрыдаться, как маленькой девочке.       Призрак растерялся. Не зная, что и делать, он сжал девушку в объятиях. Касси обвила руками шею своего парня и вжалась носом в шею, вдыхая приятный аромат тела призрака.       — Я... Боль... Тогда... Другой человек больно тело, — сквозь всхлипы выдавила Касси.       Она хотела, искренне хотела поделиться открывшейся правдой с призраком. Даже если он и ничего не поймет..       Краули гладил её плечи, почёсывал спинку, зная, как девушке нравится это; и что-то мурлыкал на своём призрачном, пытаясь её успокоить.       — Где? Что делать? — его голос — тихий сумрак. Манящий, но не таящий в себе опасности. Краули был как глубокая зимняя ночь под теплым пуховым одеялом; как звёздное небо, усеянное мириадами звёзд; как глоток ромашкового чая после тяжёлого дня.       — Знал бы ты человеческий... — хрипло захихикала Касси. Шмыгнула носом. — Ты ещё многого не знаешь...       Она отстранилась и прислонилась лбом к подбородку призрака. Рука Краули тут же скользнула выше и он зарылся своей мертвецки холодной рукой в волосы девушки.       — Я тут... Любить тебя, много. Много-много! — пусть губы призрака и были холодными, но, чёрт побери, насколько Касси стало тепло, когда его губы прижались к её лбу. — Хи-хи!       — Я люблю тебя, мистер Краули. Ты даже не представляешь, как я рада, что ты у меня есть, — и сорвалась на плач вновь.       Но призрак ничего не говорил. Лишь поглаживал её и дальше, позволяя плакаться в свое плечо. Поглаживал дрожащую спину, приговаривая на призрачном что-то о любви. Что-то мягкое и теплое.       — Не знать говорить — не бояться. Плохо — не бояться. Я рядом. Защитить, любить. Ты — не страшно.       Даже если не знаешь, что говорить — ничего страшного. Если тебе было больно — не бойся. Я рядом и буду защищать тебя, чтобы такого больше не случилось никогда. Я буду тебя защищать и любить всегда. Тебе не стоит бояться.       — Спасибо, — единственное, на что хватило словарного запаса Касси.       Всю жизнь ей приходилось держать в себе всё. Она плакала, кричала в подушку, желая выпустить злость. Она пряталась маленькой в шкафу, надеясь, что горы старой одежды спасут.       И она была безумно счастлива. В этот момент, прямо сейчас; ощущая всю ту любовь, которую дарил ей Краули.

***

      Краули, сделав рывок вперёд, повалил Касси на кровать. Призрак навис сверху, наслаждаясь удивлённым и растерянным взглядом девушки. Наклонился, прижался губами к открытой человеческой шее. И как начал чмокать!       Девушка захихикала, пытаясь вырваться из цепкой хватки призрака, да без толку.       — Щекотно! Ха-ха-ха! — хохотала без умолку Касси. Каждая её попытка увернуться от очередного слюнявого и щекотного поцелуя заканчивалась лишь тем, что призрак снова прислонился губами к горячей человеческой коже.       Через минуту-вторую, когда Касси начала хрипеть и молить о пощаде, Краули отстранился и сам захихикал, довольный тем, как заулыбалась его девушка.       — Нравится много. Улыбка ты. Рад-рад.       — Садист, — не сдержавшись, рассмеялась девушка и тыкнула в нос Краули. И запищала, будто это его нос издал такой писк.       Не думая, призрак положил руку на груди Касси и так же сжал — а затем невинно пискнул.       Смущение даже не успело накатить на неё, как она снова рассмеялась — весело и абсолютно беззлобно.       Она даже и подумать не могла, что с Краули можно так весело дурачиться.       — Смешной.       — Да. Нравится? — надежда блеснула в его голосе. Рука призрака скользнула ниже, остановившись на талии девушки.       — Ха-ха, да!

***

      — Краули... — томный взгляд Касси скользнул по крепкой статуре призрака.       Он сидел у кровати, положив голову на матрас. Не сводил взгляда с девушки, лишь молчал, изредка тяжко вздыхая. Краули, казалось, хотел чего-то, но не решался об этом заявить.       — Помнить... Ты должен был загладить вину, да? — Касси двусмысленно улыбнулась, положив руку около себя.       Призрак непонимающе хмыкнул и поднял голову, всё также фокусируясь лишь на Касси. Он не думал ни о чём, нервно перебирая пальцами край одеяла — лишь немного нервничал.       — Что делать? — призрак опасливо выглядывал из-за кровати, сложив руки на краю. Смотрелся щеночком, ожидающим команд.       А Касси хотелось поиграть...       Идея вспыхнула, как спичечная головка. Может, она не была так хороша в этом, но у неё был стабильный интернет и очень послушный призрак.       Касси знала — дома есть жгут. По крайней мере, Сильваир пытался им связать Краули разок. Неприятное воспоминание, но, чёрт возьми, сейчас было на него плевать! Касси вообще стоит поскорее забыть о произошедшем. Объект её внимания — жгут.       Девушка встала с постели и поспешила в гостиную. Напоследок она бросила коварную улыбку. Краули неуверенно сглотнул, уже представляя, какое у него будет наказание.

***

      Краули внутренне сжался, увидев, как девушка возвращается в комнату с мотком веревки. Он сглотнул, подавляя неприятные воспоминания, но, не смотря на это, послушно следовал каждой её просьбе — встал перед ней на колени, выпрямил спину, и поднимал руки, пока она вязала замысловатые узлы на его груди.       — Не страшно? — заботливо спросила Касси, глядя на призрака исподлобья. Руками она коснулась бедер призрака, обводя те жгутом. Последняя верёвка легла немного выше, слишком близко к паху... Краули сглотнул, с ужасом осознавая, что именно выделяли эти "узелки и веревки".       — Мало, — Краули закусил нижнюю губу и осмотрел себя. Девушка скорее не пыталась сковать его движения, наоборот — украшала тело, заостряя нечёткий из-за широкой робы силуэт.       Сразу после того, как одежда Краули постиралась и высохла, призрак едва не вскочил в родные тряпки...       Перевёрнутая пятиконечная звезда красовалась на широкой груди призрака, выделяя крепкие мускулы.       Краули опустил голову, ощущая, как кровь приливает к низу живота. Здравомыслие медленно переходит в спящий режим. Хотя... Будто до этого он думал головой, соглашаясь со всем, что предлагала ему Касси.       Жалеет ли об этом призрак? Нисколечко.       — Больно — нет. Больно — говорить, — учтиво объяснила Касси, присев позади призрака. Тёплыми пальцами она скользнула по предплечьям — венистым, безумно красивым. Связала запястья призрака у того за спиной.       — Игра? — неуверенно спросил, не решаясь поднять голову и посмотреть хоть куда-то. Краули ощущал, как начинает загораться от стыда — щеки вспыхнули не хуже пламени.       Осознание неспешно доходило до призрака: ему чертовски нравилась такая позиция, ему чертовски нравилось быть уязвимым, открытым перед Касси. Член начал выпирать из-под чёрной робы, позорно демонстрируя мазохистское возбуждение Краули.       — Да, — довольная собой, Касси захихикала.       Она села на кровать, закинув ногу на ногу. Девушка вздернула подбородок Краули, вынуждая открыть лицо — красное от смущения и возбуждения.       — Послушный. Да?       — Д-да...       — Хороший мальчик.

***

      Открытый, уязвимый, смущенный и чертовски возбуждённый.       Утыкался грудью в торчащую коленку Касси, закусывая раскрасневшиеся губы. Она, охваченная садистским возбуждением, давила на пах стопой. Тёрла, ощущая, как влага проступает сквозь ткань одежд.       Призрак постанывал, пряча лицо за спадающими смоляными локонами. Он хотел ещё: больше стимуляции, больше трения, больше жара!       — Ах... Пожалуйста, — его голос звучал жалобно, словно вот-вот полются слёзы.       — Нет, — захихикала Касси, надавив на пах сильнее.       Он даже сдвинуться с места не мог. Без свободных рук призрак был полностью обездвижен и беспомощен перед Касси.       Но ему чертовски это нравилось.       Хотелось скорейшей разрядки.       В её глазах призрак не видел ничего того, что могло ассоциироваться с желанием навредить. Лицезрел что-то похожее на безумную любовь, отливающую хищным блеском в алых радужках.       Призрак заскулил, пытаясь привстать; но шустрая рука Касси тут же зарылась ему в волосы, вынуждая откинуть голову.       Плотоядным, хищным поцелуем она впилась в губы призрака, выбив из широкой груди весь воздух. Кусалась, бесстыдно совала свой язык призраку в рот. Вязкая слюна стекала по подбородку Краули — он сходил с ума.       Прерывисто дышал в поцелуй, громко сопя носом. Он ощущал солоноватый привкус крови, и млел от той грубости, с которой Касси его целовала.       Отстранившись, девушка заворожено смотрела, как нижняя губа, распухшая и раскрасневшаяся, кровоточила. Большим пальцем стёрла капельку и слизала.       Краули не смел сводить с неё взгляда, ощущая, как захватывает дух.       Даже сейчас, в глупой розовой пижаме, она была его Богиней, окруженной священным ореолом. Призрак купался в незримых лучах благословления.       — Смотреть... Я... Хотеть быть так, — скулил призрак, жмурясь. Губы приятно пощипывало. — Сильнее...       Касси довольно улыбалась. Ногой забравшись под робу призрака, она прижалась стопой к возбуждённому и, черт возьми, огромному члену.       Призрак замычал, ощутив новое прикосновение к разгоряченной плоти.       Краули заскулил, стоило надавить сильнее, провести вниз-вверх, размазывая естественную смазку по стволу.       Щёки Касси горели. Она сгорала от нетерпения. Да, пусть ей не и не удастся принять Краули внутрь, по крайней мере в ближайшее время; но как же ей хотелось увидеть, как он кончает. Как его скулёж срывается на рваный стон, как слюна стекает по подбородку Краули и как жмётся к ней вновь за порцией ласки. Как он теряет рассудок, поддаваясь её игре и тает, словно снег под палящими лучами солнца, лишь чтобы в следующую ночь опасть невесомыми снежинками.       Касси, забавляясь, касается шеи призрака, ведёт кончиком ногтя вверх, задевая дрожащий кадык. Рукой вновь сжимает подбородок призрака, но не собирается целовать. Оттягивает губы призрака, оголяя бело-блестящие острые зубы.       Пальцами хватается за кончик скользкого языка, вынуждая Краули выставить язык — тёмный, нечеловечески длинный.       Призрак что-то мычит, поддаваясь бёдрами вперёд на встречу желанным прикосновениям.       Горячие мускулы перекатываются под мертвецки бледной кожей. Краули на грани, готов сорваться, но терпит. Он ведь послушный мальчик, значит должен слушаться Касси.       Верёвки жалобно скрипят, готовые порваться. Те впиваются в кожу, обвивая лозами-змеями широкую грудь, крепкие мышцы торса.       Касси убирает ногу из-под одежды и ставит её на бедро призраку — не давит.       Она смотрит на призрака, сжимая его юркий язычок между пальцев. Ох... Касси бы хотелось вновь ощутить это: как он вылизывает тугие стенки, как оставляет горячий след слюны, как слизывает естественную смазку, давясь от удовольствия мычанием.       — Хотеть хорошо... Пожалуйста, Касси... — невнятно мычит, хнычет Краули. Призрак сгорает от возбуждения. Его мутит — в глазах плывет, внизу нестерпимо жжётся, словно он сейчас заживо сгорит.       Языком вылизывает пальцы, обвивает их, закусывает кончики; его крайность.       Касси заворожено смотрит, как блестит в полумраке слюна призрака. Потянулась за новым развратным поцелуем.       Треск верёвок. Мир перевернулся. Взор поплыл.       Касси ощутила себя пушинкой, когда осознала: она прижата к кровати, а сверху над ней нависает призрак, облизывает окровавленные губы.       — Не послушный, — захихикал призрак.       Касси застыла, шокировано наблюдая за действиями призрака: большие, холодные ладони скользнули под бедра девушки. Он пододвинул её ближе, закидывая ноги Касси на себя.       Влажное прикосновение языка к лодыжке развеивает дымку вожделения, вбивая в неё смущение, как гроздь в крышку гроба.       Она, словно во сне, видит эрекцию призрака — влажное пятно на одежде; ощущает крепкую хватку другой, свободной руки, на собственных запястьях, слышит бархатный смех призрака.       Ох... С каждым днём она открывает в себе всё новый и новый кинк. Касси — жалкая фетишистка, помешанная на призраке, который выше её чуть ли не на целый метр.       Касси запрокидывает голову назад, пряча стыдливый взгляд под челкой снежно-белых волос. Нет-нет, Краули хватает её за подбородок и направляет взгляд девушки на себя.       — Смотреть я.       Касси словно в замедленной съёмке видела, как растягивается улыбка на устах призрака. Её взгляд цепляется за мускулистые руки Краули — он разводит бёдра девушки, ведёт большим пальцем между ног, прижимаясь к промокшим штанам. Пульс возбуждения забился под его прикосновением.       Касси сходила с ума, видя красные следы от верёвок на запястьях призрака.       Краули задрал полы робы, демонстрируя своё возбуждение — бледная головка члена сочилась прозрачным предяэкулятом. Краули вновь невинно захихикал. Блядская дорожка темных волосков сползает от пупка до паха.       Чёрт побери, Касси думала, что такое может случится только во влажных фантазиях. Она замирает, когда призрак устраивается между её бедер, направляя головку члена внутрь.       Девушка чувствует влажное прикосновение органа сквозь домашние пижамные штаны, и млеет.       Он отстраняется на мгновение, чтобы что-то ей сказать, но Касси даже не разобрала его слов — голова тут же опустела, стоило осознать, что призрак стянул с неё штаны. Жалобный треск ткани.       О Боже, о Боже, о Боже...       Касси смотрит, как призрак облизывает свои пальцы, и касается ими мягких складочек её тела. Сладкая дрожь стекает по позвоночнику электрическим разрядом, когда призрак касается чувсвительной бусинки клитора — волшебной кнопки, после нажатия которой Касси забывает обо всём.       Но Краули тут же отстраняется, сжимая в руке свою возбужденную эрекцию. Девушка не смеет отвести взгляд: призрак прижимается толстой головкой к дырочке, истекающей смазкой.       Касси сходит с ума. Неужели он войдет? Нет... Она не сможет принять Краули сейчас, как бы того не хотела..       С уст призрака сорвался совсем невинный хохот. Головка члена скользнула вверх, задевая бусинку клитора. А затем — и дальше, между её сжатых бедёр.       Касси чувствует настоящий жар, исходящий от тела призрака, словно он был готов закипеть.       Краули собственнически сжимает бёдра Касси, толкается в них. Она ощущает кожей каждую выпирающую венку, каждый сантиметр возбуждённой и твердой плоти призрака.       Ей кажется — всё сознание переместилось в пах. Да, блять, как же ей хочется быть выебанной Краули.       Призрак довольно стонет, мурлычит что-то на призрачном, толкаясь в бёдра девушки.       — Мягко... — срывается с его уст и обрывается тоненьким стоном.       Касси ощущает кожей — член Краули наливается жаром. Призрак двигается бёдрами навстречу мягкому телу девушки, и стонет.       Она чувствует, как капли семени капают ей на живот и медленно сходит с ума, желая до самого утра утопать во власти этого призрака.       Девушка и вовсе теряет рассудок, когда он, разведя её ноги, жадно впивается губами в тело, чтобы высосать остатки того сознательного, что всё еще оставались в ней

***

      Краули заботливо убрал свой беспорядок — стёр полотенцем капли семени с кожи девушки. Влажным полотенцем смыл капли пота и грязи.       Вроде бы это должно было быть наказание... А он остался только доволен.       Касси уже задремала. Призрак любовно смотрел, как вздымается её грудь; как сладко сопит его человек, как улыбается она, что-то неразборчиво бормоча сквозь сон.       Краули не смел отводить от неё взгляд — желал, чтобы эта картина отпечаталась на обратной стороне его век. Чтобы каждый раз, когда он закрывал глаза, видел её лицо, и млел.       Призрак укрыл Касси одеялом, а сам сел на пол, положив голову на матрас.       Краули приподнялся, чтобы оставить невесомый поцелуй на виске девушки...       — אתה תהיה שם בקרוב? — голос Сильваира разрушил волшебную дымку вечера.       Краули оглянулся, встретившись с явным раздражением, что источал лекарь. Сильваир стоял, пригнувшись, в дверном проёме, сложив руки на груди.       Краули хотел размазать по стене эту надменную физиономию.       — עַכשיו...       Краули нехотя отстранился от своей возлюбленной и пополз к гостиной, следом за Сильваиром.       Они сидели в свете настольной лампы, позаимствованной из спальни Касси. Слабый свет освещал комнату, охваченную полумраком по углам.       Чопт лежал на столе, безразлично глядя в стену.       Краули присел сбоку стола. Сильваир вальяжно устроился на диване, закинув ногу на ногу.       — נמאס לי לחכות לך, — прошипел Сильваир. Он выглядел раздраженным, нет, даже злым, будто прямо сейчас собирается повторить утреннюю бойню.       Краули лишь промолчал в ответ.       — תפסיק עם זה... — нервно бросил лекарь Чопт.       — אז, לא איבדת את הזיכרון שלך?       Сильваир не собирался останавливаться. Наконец-то предоставилась возможность обсудить всё.       Конфликт достиг точки кипения. Либо они решат всё сейчас, либо это никогда не закончится. И однажды настанет логический конец.       — לֹא.       Краули держался ровно. Он не боялся этого выродка — в нём кипела первозданная ненависть. Все слова, сказанные Гэпом, испарились из головы.       Призрак ничего не хотел говорить. Единственное, чего он так рьяно желал — сорвать эту ядовитую ухмылку с лица лекаря. Вместе с кожей.       — ואתה אפילו לא רוצה להגיד לי כלום?       Этот тон... Лишь разок услышав его, Краули хватило, чтобы вновь вернуться назад, в те далёкие времена.       Он слышал звон цепей; ощущал, как кандалы сжимали запястья. Ощущал на себе плотоядный взгляд безумного доктора.       Сильваир никогда не подходил ближе. Стоял за клеткой, опасливо выглядывал из-за прутьев. Рядом всегда была кувалда.       — לֹא.       Краули слышит хруст собственных костей, смешанный с криком. Пронзительный, громкий. Эхом летит по бесконечным коридорам, путаясь в паутине.       Нет! Краули есть что сказать. У него столько всего крутится на уме; десятки тысяч слов, которые невозможно уместить и в полном собрании сутр.       Призрак проглатывает слова, растворяя их в кислотном сознании. Им никогда не суждено покинуть разум Краули. Они останутся гнить в голове призрака довека.       Он теряет рассудок. Ещё живой, человеком, сжимает обрубок, оставшийся от катаны. По лбу стекает кровь, заливает глаза.       Лекарь, выпрямившись в полный рост, больше напоминает необъятную Фудзияму. Его улыбка — концентрированная тьма, собравшая в себе всех Асур, живущих в Патале.       Он теряет рассудок. Он не помнил, помогал ли ему этот призрак или нет. Но четко помнил, как ударом кувалды Сильваир проломил череп.       — אני רוצה שלום. אני רוצה שקט נפשי. סילבייר, אתה יודע שאנחנו באותה סירה, — Краули закусывает губу. Ему больно это говорить, ему стыдно это говорить, ему мерзко это говорить. Хочется выблевать остатки страха и ненависти вместе с черной желчью.       Каким же идиотом Краули себя чувствует. Теряясь в порывах ярости, он готов убивать; утопая в нежности и влюбленности, он готов стоять на коленях пред своей Богиней и выполнять любой её приказ. Если та пожелает — он совершит сеппуку, лишь бы увидеть её улыбку.       Сильваир и сам метается из крайности в крайность.       Краули не понимает действий лекаря — тонет в незнании. Растерян.       В один момент Сильваир готов заключать с ним договор, обмениваться информацией и строить планы. В другой — обращаться как с цепным псом.       Краули знал — Сильваир безумец. И был им всегда.       — אני רוצה לשמוע התנצלות, — призрак пытался скрыть собственный страх за маской безразличия. — בואו נשים הכל על המים. אני לא יכול לתת לקאסי עוד בעיות..       Лишь сейчас, присмотревшись, Краули понимал: Сильваир не впадал в приступ безумия. Он был в отчаянии. Его дежурная улыбка — прикрытие, чтобы держаться монолитом пред врагом.       — אני לא אותו הדבר, ומזמן התגיירת למשהו אחר. האם לא עלינו להגן על היקר לנו על ידי איחוד ולא יצירת שדה קרב חדש?       Краули чувствовал, что кто-то говорит вместо него. Кто-то из далёкого прошлого проснулся, мягко касался его плеч, направляя; как стоит говорить, какие мысли стоит доносить лекарю.       Сильваир молчал. Взгляд его сверлил лицо Чопта — маленький призрак растерян. Казалось, он бесшумно плакал.       Краули протянул руку для рукопожатия Сильваиру.       — סליחה. אני מתחרט על המעשים שלי.       Призрак не пытался врать. Вот только ему не было стыдно перед Сильваиром. Единственное, о чем жалел Краули — он разочаровал свою возлюбленную.       И готов сделать это лишь ради её благополучия.       — מִצטַעֵר. לא הייתה לי ברירה אז, — Сильваир коснулся кончиками пальцев ладони Краули. — אני עושה את זה לא בשביל עצמי, אלא בשביל... למען חיים שקטים כאן.       Лекарь говорил это не Краули, не Чопту, а самому себе. Но лицо его оставалось не читаемым.       Сильваир сжал руку Краули.       Война окончена.

***

      Чопт уже спал на своём законном месте, сладко похрапывая, как маленькое рыбацкое судно.       Они сидели на кухне и пили кофе. За этот короткий срок Сильваир несколько разобрался с бытовой техникой... Это уж слишком громко сказано.       По крайней мере, лекарь не впадает в истерику каждый раз, стоит новомодным машинам издать какой-то громкий звук.       Но, чего уж скрывать, Сильваир и вправду научился варить вкусный кофе.       Краули держал в руках чашку, из которой обычно пила Касси. В его ладонях — напоминает больше напёрсток.       Губ коснулся горячий пряный напиток и призрак перекатил на языке бодрящую горечь.       — סוף סוף נפטרת מהגוף הזה?       Сильваир знал, о чем, о ком говорит Краули.       — Да.