The Weirwood Queen | Чардревная Королева

      

Начало августа, 299 год З.Э.

День выдался погожим, на небе не ни облачка. Ветерок танцевал в листьях, шелестя и перешёптываясь, донося до тонкого носа Сансы целый букет запахов: плодородной суглинистой почвы, сладких цветов, терпких ягод и свежей воды ручья.              Женщины и девушки окружили Сансу, некоторые взгромоздились на валуны, некоторые сидели прямо на траве. Катджек и Тарбер выкатили несколько валунов на луг рядом с Полым холмом, чтобы женщины могли работать на солнышке. Чардреверный пень Сансы поставили под деревом, чтобы, как смущённо пробормотал Тарбер, леди не напекло голову.              Вдалеке, с вершины Полого холма, Санса почти могла разглядеть стройные стволы молодых чардрев. Она посадила шесть саженцев, по одному рядом с каждым из пней. Только позже она поняла, что их количество равнялось Старкам. Старые боги дали Джону Сноу лютоволка; теперь она должна признать его своим братом, незаконнорождённый он или нет. Она задавалась вопросом, было ли ему одиноко на Стене. У Сансы была Арья, Бран и Рикон — друг у друга, у Робба была армия, только у Джона нет никого.              — В этом нет смысла, — проворчала Арья вдалеке. — Никому сейчас не нужна вышивка.              Санса не отрывала глаз от рукоделия, притворяясь, что острые уши ничего не слышат. Пока женщины вокруг неё пряли и чинили, игла Сансы скользила по ткани, нить входила и выходила, как змея в воде.              — И чем ты занималась, м’леди?              Как всегда, Селия пряла. Старушка сидела у ручья, присматривая за играющими младшими детьми. Арья стояла рядом с ней, вся в поту. Игла висела у её бедра, сталь блестела.              — Тренировалась, — сказала Арья. — Я должна выполнять упражнения каждый день, если хочу стать лучше.              — Конечно, м’леди. — Голос Селии был подозрительно почтительным.              Арья громко выдохнула, лицо нахмурилось.              — Что?              — Вам нравится практиковаться, м’леди?              — Да. И что?              Мутные глаза бабушки смотрели исключительно на нитку.              — Может быть, твоя сестра находит утешение в своей игле, прямо как ты. У нас достаточно женщин, которые умеют прясть и чинить. Кроме того, у большинства из них никогда раньше не было ничего подобного, не говоря уже о том, что сделано выскородной леди.              Плечи Арьи поникли. Она направилась к лугу, ненадолго остановившись, чтобы без особого энтузиазма пнуть гниющее бревно. Поклявшийся щит Сансы всегда тренировалась, бегала взад-вперёд с волчатами, учила маленьких детей уклоняться от ударов, выполняла упражнения с мечом. Арья счастлива, хотя скучала по их братьям и матери так же сильно, как и Санса.              Это одна из причин, по которой Санса решила задержаться в Полом холме. Как только они доберутся до Риверрана, Робб, несомненно, устроит браки для них обеих. Иногда Санса думала, что он, возможно, попытается породниться с Тиреллами, выдав её замуж за сира Лораса. Роббу нужны мечи и рыцари, а зимой Простор мог прислать много еды, необходимой для выживания Севера. Она всего на несколько лет младше сира Лораса, и он был всем, чем не был Джоффри, храбрым и верным.              Она мечтала о малышках с каштановыми кудряшками и голубыми глазами, пока не задалась вопросом — за кого Робб заставит Арью выйти замуж? Отослал бы он её далеко, к какому-нибудь лорду, который не позволил бы ей оставить Нимерию? Конечно, Робб не стал бы так поступать, но как бы Арья смогла ужиться в чужом замке? Там наверняка будут септы и леди, которые отберут Иглу и заставят Арью отказаться от танцев в воде ради рукоделия.              Санса посмотрела вниз на свой лист чардрева, и у неё обмяк животик. На тускло-серой шерсти блеснули пять алых пятнышек. Нить была подарком Алина, захваченным во время налёта на обоз Ланнистеров. Она предназначалась для алых плащей Ланнистеров, но Санса придала ей другое назначение.              Простые люди начали возвращаться в свои дома, когда пришло известие, что речные лорды прогнали жителей запада. Почти все те, кто пришёл с севера Красной Развилки, ушли, у каждого где-то на одежде припрятан лист чардрева.              Это было задумано как знак, обещание, но Арья права. Рукоделие не могло восстановить их дома. Тонко сшитый лист чардрева не наполнил бы их погреба. Набеги лорда Берика Дондарриона кормили целые деревни, а что делала Санса? Вышивала, пела детям, отправляла Арью и волков охотиться, чтобы прокормить несколько десятков ртов.              Санса отложила тунику в сторону, и одна из женщин протянула ей детское платье. С горечью Санса начала шить, жалея, что не расспросила мать подробнее об обязанностях леди Винтерфелла. Несколько дней назад она поняла, что понятия не имеет, сколько душ живёт на Севере или даже в родовом замке. Алин не смог ответить ей, когда она спросила его, и Арья тоже не знала.              Позже Джейни нашла её и поделилась тем, что запомнила, слушая, как её отец рассказывал о работе стюардом. Санса знала великие и младшие дома Севера, символы, слова, лордов, но именно Джейни знала, какие из них платят больше всего налогов, выращивают больше всего зерна и так далее. Всего на Севере проживало около четырёх миллионов человек, в основном мелкий люд, но множество земель не знали ни пахаря, ни пастуха.              — До восстания Роберта, по словам моего отца, их было больше. Северяне понесли многие потери на Трезубце и во время восстания Грейджоя, — вспоминала Джейни.              Санса знала, что старая Нэн потеряла сыновей во время восстания Роберта, а внука — при Пайке. Старая Нэн однажды сказала, что в её молодости Винтерфелл был величественнее. Она приехала в Винтерфелл около восьмидесяти лет назад в качестве кормилицы Брандона Старка, сына лорда Виллама Старка, прапрадеда Сансы. Мать, Гловер, умерла при родах.              — Тогда в Винтерфелле было много народа, — сказала Старая Нэн, постукивая иголками. — Замок трещал по швам, и лорд души не чаял в моём маленьком Брандоне. Затем мальчик умер от летней простуды, и Винтерфелл оплакивал его.              Наконец, лорд Виллам снова женился.              — Они были счастливы вместе, да, — сказала Старая Нэн. Леди Меланта была Блэквуд, красивой и весёлой, с волосами такими же тёмными, как её имя, и смехом громким и сладким, как колокольчики.              От их любви быстро родился сын Эдвил, а несколько лет спустя и дочь Джоселин. Какое-то время Винтерфелл гремел песнями, банкетами и детским смехом.              — Затем Реймунд Рыжебородый перелез через Стену вместе с одичалыми, варгами и кое-чем похуже, — прошептала старая Нэн. Лорд Виллам выехал им навстречу, и клинок сиял, как улыбка его жены, но на берегу Длинного озера одичалые отрубили ему голову. И всё же Старки в конце концов одержали победу, поскольку младший брат Виллама, Артос Несокрушимый, убил короля одичалых в поединке.              — Когда пришло известие о смерти лорда Виллама, на этом всё закончилось, — вздохнула старая Нэн. Леди Меланта не думала ни о чём, кроме Винтерфелла, сохраняя его крепким и безопасным для своих детей. Многие погибли, сражаясь с одичалыми, а те, кто остался, не жаловали певцов или весёлых застолий. Она правила, пока Эдвил не достиг совершеннолетия, потому что была мудрой, и Артос поднял бы меч против любого, кто бросил бы ей вызов.              Затем война началась снова, на этот раз на западе, опустошители убивали вдоль побережья. Лорд Эдвил поскакал на битву, и железные люди почувствовали вкус его меча. Но победа досталась дорогой ценой, потому что Эдвил вернулся на носилках, а половина людей Винтерфелла вообще не вернулась. Эдвил задержался на год, прежде чем боги прекратили его агонию, и вскоре за ним последовала его жена, забранная какой-то изнуряющей болезнью. Рикард стал лордом Винтерфелла в пятнадцать лет, потеряв отца и мать, а Артос умер в течение года.              — Он был серьёзным человеком, этот Рикард, — сказала старая Нэн, — потеря стольких людей сделала его мрачным, как Королей Зимы в гробницах. Леди Меланта была всем для него, пока он не женился на леди Лиарре. Затем снова появились дети: Брандон и Эддард, Лианна и Бенджен, линия Старков возобновилась.       — Пока Безумный Король не забрал их, — прошипела старая Нэн с гневом, какого Санса раньше никогда не слышала.              Санса нахмурилась, протыкая иголкой ткань. Простой народ восстал против Мейгора Жестокого. Почему они не восстали против Безумного Короля? Санса огляделась по сторонам. Рядом с ней сидела Джейни, и несколько девушек примерно того же возраста, что и Санса, но большинство женщин гораздо старше. Конечно, они помнили жизнь до восстания Роберта.              — Какой была жизнь при короле Эйрисе?              Почти каждая иголка замерла, когда женщины озадаченно посмотрели на Сансу.              — М’леди? — спросила Бетани, игла зависла над бриджами, которые она латала.              — Мне любопытно, вот и всё, — пояснила Санса. Несколько женщин нерешительно переглянулись.              — В основном мирно, — сказала Дамина. — Дороги были безопасными, а урожаи хорошими. Мои братья хорошо торговали шкурами.              — Тем не менее, он изменил законы, — пробормотала Тэнси, опустив взгляд на свою работу. — Наша арендная плата выросла, как только Тайвин стал десницей. При старом короле Эйгоне лорды не могли повышать арендную плату зимой.              — Да, и наш лорд вернул себе землю, дарованную беднякам, — сказала Бетани. — Мой дедушка говорил, что при Эйгоне этого бы никогда не случилось, говорил, что он был другом простых людей.              — Тогда не стоило пытаться высиживать драконьи яйца. — Дамина сплюнула на землю, затем замерла, вспомнив, что рядом их леди. Санса отвернулась, тактично делая вид, что ничего не видела.              — Что бы ни случилось в Летнем замке, Эйгон не был больным королём, — подхватила Ширей. Она была младшей из многих сестёр, и у неё была история на каждый случай. — Ходили странные истории об Эйрисе — в Харренхолле был турнир, когда моя старшая сестра была там служанкой при старом лорде Уэнте, — сказала Ширей. — Она сказала нам, что король выглядел ужасно: волосы длинные, грязные и спутанные, как птичье гнездо, а ногти — как когти.              Девушка вздрогнула.              — Рейгар же был настоящим принцем, — голос Тэнси потеплел. — Умён, хорош собой, участвовал в турнире в Харренхолле и даже выиграл. Не убили бы его, он стал бы хорошим королём.              — Хороший король не похищает и не насилует дам, — тихо сказала Санса.              Тэнси вздрогнула. Бедная Лианна. Когда Санса была маленькой, она задавалась вопросом, добровольно ли ушла младшая сестра отца, хотела ли она принца. Несомненно, Рейгар был вынужден жениться на дорнийской принцессе только для того, чтобы его сердце покорила северная красавица.              Когда Санса впервые увидела толстого старого короля, она только сильнее убедилась в своей правоте. Это трагическая история любви, а не рассказ о насилии. Однако теперь уверенность пошатнулась. Идеальные принцы могут быть идеальными монстрами, — Джоффри научил её этому.              — Ширей, твоя сестра что-нибудь говорила о принцессе Элии? — тихо спросила Джейни. Санса удивлённо посмотрела на подругу.              Дорнийская принцесса преследовала Сансу во снах, её лицо было бледным, а живот раздутым, когда она лежала взаперти в своих покоях. Это агония — наблюдать, как нежная принцесса беспечно читает книги о драконах, не имея возможности предупредить об ужасной участи, которая ожидала её и малышей. Агония только усилилась, когда принцессу Элию привели к родам, простыни залиты кровью, тело покрыто полосами пота и слёз. С малышкой всё было в порядке, но мать не просыпалась, не хотела просыпаться…              Джейни разбудила Сансу ото сна, обеспокоенная страдальческими звуками, и Санса заплакала, рассказывая Джейни о принцессе, которая лежала неподвижно, не в силах удержать плачущего ребёнка. Почему боги так мучили её?              По крайней мере, когда ей снился Баттонс, она могла узнать что-нибудь полезное. Кот бродил по всему Красному замку, собирая обрывки сплетен, тёрся о лодыжки и мурлыкал на коленях. Сир Аддам Марбранд жаждал битвы, но смирился с обучением Томмена. У Беса была любовница, и королева знала об этом.              Ширей наклонила голову, стежки сбились, когда она задумалась.              — Дорнийская принцесса была слабой, по её словам. Ходила с золотой тростью, и иногда кому-то из Королевской гвардии приходилось помогать ей. Принцесса давала слугам монеты на каждую мелочь. — Ширей нахмурилась. — Она всегда была в богороще; моя сестра принесла ей одеяла, чтобы защититься от холода.              Никто из остальных ничего не слышал о дорнийской принцессе, только то, что она была хорошенькой и болезненной. И храброй, хотела сказать им Санса. Она успокаивала своих дам, когда они беспокоились о том, что сделает Безумный Король, если она родит ещё одну девочку; она никогда не показывала своего страха.              — Какой была жизнь при короле Роберте? — спросила Санса, отчаянно отгоняя воспоминания о Горе, ворвавшемся в покои принцессы Элии.              — Примерно такой, что и при Эйрисе, — сказала Бетани. — Но во время восстания погибло много речников, и это разрушило нашу деревню. Старый Сокол позаботился о том, чтобы у нас были деньги на восстановление, поскольку он был десницей, а его жена — Талли.              — Тётя м’леди, — пояснила одна из женщин.              Санса нахмурилась, пытаясь вспомнить тётю Лизу. Она встречалась с ней всего один раз, несколько лет назад. Лорд Джон Аррен и леди Лиза приехали в Винтерфелл с ребёнком, таким же тощим, как его отец, и таким же краснощёким, как его мать. Сансе было всего шесть лет, и она страстно желала увидеть леди, которая жила при дворе и одевалась по последней моде. Платья леди Лизы оказались именно такими красивыми, как представляла себе Санса, но леди, носившая их, грустна и раздражительна, постоянно трясущаяся над сыном.              — Знала ли м’леди, что леди Аррен была придворной дамой до женитьбы короля Роберта? — спросила Бетани. Санса покачала головой.              — Тогда вместо этого мы получили шлюху Ланнистеров, — проворчала Дамина. Санса замерла, кровь застучала у неё в ушах. Смутно она уловила запахи женщин, их сердцебиение затрепетало, когда Санса отложила своё рукоделие в сторону и устремила взгляд на Дамину.              — Шлюхи укрывали Джейни и Мери, вместо того чтобы последовать приказу и отдать их на растерзание посетителям борделя. Шлюхи узнали Арью и ничего не сказали, хотя за информацию им обещали кошель с с золотыми драконами.              Санса поднялась, гнев бурлил в венах.              — Шлюхи помогли мне сбежать из Королевской Гавани, не требуя ничего взамен. Не позорь их, говоря, что Серсея Ланнистер — одна из них.