Испытание верности

Я не могла поверить услышанному. Хотелось просто упасть на коленки и слезно молить, чтобы это оказалось чьей-то идиотской шуткой или самым отвратительным в жизни кошмаром. Но реальность была неумолима и на руках скоро проявятся синяки от того, сколько раз я щипала себя, в надежде отогнать наваждение. Прошло, казалось, не больше пары часов, с момента, как закончилось голосование и монотонный голос объявил о выбывших. Убитых в туалете. Ки Хун, с триумфальной уверенностью больного человека, поведал близкому кругу крестиков свой «гениальный план». Чертов Ки Хун. Меня почти выворачивало от одной мысли, чем могло закончиться это месиво. План был до абсурдного прост. Спрятаться в укрытия, пока кружки будут убивать таких же крестиков, как мы. Дождаться, пока верхушка решит, что убийств достаточно и отправит солдат, чтобы это прекратить. Дальше, по его словам, должно было начаться самое интересное. Они должны будут притвориться мертвыми, а после, когда солдаты подойдут, чтобы проверить пульс — обезоружить и убить их. Обезоружить чертову десятку охранников и пойти против целой системы. Системы, которая не оставит ни малейшего шанса на выживание тем, кто пойдет против неё. Несколько сотен вооружённых, подготовленных, наблюдающих за каждым движением через камеры людей. Людей, которые знали их лучше, чем они сами. — Это безумие, — сказала я, и мои слова прозвучали как глухой выстрел. Они застряли в воздухе между мной и остальными. Ки Хун находился в какой-то странной эйфории от своего плана, ему было наплевать на сказанное мной. Больной ублюдок. — Мы выберемся из этого зала, дойдём до одного из кабинетов, а потом? Он замолчал на мгновение, но тут же нашёл ответ. — Дойдём до главного. Он ответит за всё. — Вы готовы отдать наши жизни, все до единой, чтобы отомстить за тех, кого у вас отняли в прошлый раз. Это не разумно, — не унималась я. Его лицо исказилось от моего упрёка, но он ничего не ответил. Он повернулся к остальным, снова продолжая разжигать их желание бороться. Мне было невыносимо это слушать. — Юна, — Ён Иль окликнул меня, желая что-то сказать, но его я тоже уже не слышала. Я поднялась. Ноги едва слушались, но я дошла до двери и посмотрела на стоявшего там охранника. — Мне нужно в туалет, — сказала я ровным голосом. Он молча открыл дверь. Ему было всё равно, что происходит внутри. Казалось, им всегда всё равно. Я вышла в коридор, стараясь не показывать дрожь в руках, пока шагала к кабинке. Быстрыми, отточенными движениями я вытащила решетку вентиляции, откуда забрала блокнот и ручку. Руки дрожали, из-за чего почерк едва можно было разобрать, но посыл был ясен. Я знала, что делаю. Возможно, я прокляну себя за это позже. Возможно, они никогда не простят меня. Возможно, кто-то из них умрет, но если я ничего не сделаю, умрут все. Они готовят нападение. Сердце колотилось так сильно, что казалось, его слышат за стенами туалета. Это должно было сработать. Должно было. Если план Ки Хуна провалится, это спасёт жизнь большинству из них. Сложив листок вдвое, я положила его обратно в вентиляцию, после чего поставила решетку обратно.

***

Я вжималась в угол так, будто это помогло бы мне спрятаться от всего мира. Казалось, что внутри снова образовалась пустота, холодная и бездонная. Никто не слышал моего отчаяния. Даже Ён Иль. Он сидел рядом, молчаливый, немного напряжённый, и не понимал, почему я никак не могу успокоиться. Его взгляд был одновременно обеспокоенным и беспомощным. В какой-то момент он положил руку мне на плечо и тихо сказал: — Юна, прошу, останься здесь. Ты не должна идти с ними. Ты… Ты безусловно лучший стрелок, но, пожалуйста, останься. Его голос дрожал. Возможно, впервые за всё это время. Но я его не слышала. Да и не слушала. В голове стоял один-единственный вопрос: зачем? Зачем они шли на этот безумный шаг, зная, что всё это закончится смертью? Нет, конечно, большинство здесь буквально каждый день голосовало за то, чтобы встретить смерть быстрее, но у них была цель. Заработать деньги. Помочь себе, помочь своим близким. На что рассчитывали они? Как же мне хотелось сказать ему о том, что их план изначально обречён на провал. Как же хотелось закричать, что это безумие! Десяток человек, даже если и смогут добыть оружие, не смогут продвинуться дальше корпуса видеонаблюдения. Когда патроны закончатся, их окружат. Убьют всех, кто участвовал в мятеже. Они убьют Дэ Хо. Дэ Хо, который всегда был рядом, словно старший брат. Который своими шутками разряжал самую напряжённую обстановку и не давал нам сойти с ума. Убьют Чжон Бэ, который каждый раз подсовывал мне часть своего обеда, аргументируя это тем, что я недоедаю. Убьют Ён Иля. Меня накрыла волна такой сильной боли, что я едва удержалась от того, чтобы закричать. Ён Иль, который, несмотря на столь короткий срок, стал для меня самым близким человеком. Ён Иль, который тянул меня за собой, когда у меня не было сил даже двигаться. Который смотрел на меня с такой заботой, что мне казалось, что моё сердце вот-вот разорвётся. Эти люди стали для меня чем-то большим, чем просто союзники. Они стали для меня семьёй. И я не хотела их терять. Не хотела, чтобы их погубила жажда мести одного человека. — Юна, — голос Ён Иля снова вырвал меня из мыслей. Он наклонился ближе, пытаясь встретиться со мной взглядом. — Скажи что-нибудь. Пожалуйста. Но я не могла. Я отвернулась, стиснув зубы, чтобы не разрыдаться ещё сильнее. Всё, что я могла сделать — это продолжать сидеть в углу, молясь, чтобы время остановилось и этот момент никогда не наступил.