Испытание верности

Я с ужасом смотрела на то, как все мои надежды рушатся на глазах, когда у этих смертников все же получается выполнить первую часть плана и добыть оружие. Собранные в куча пистолеты-пулеметы, их лица — уверенные, почти торжественные, словно они уже одержали победу. Я стояла в стороне, молчала, и только чувствовала, как внутри все рушится. Почему я здесь? Почему ничего не могу сделать? Я проклинала всё — ведущего, который отправил меня сюда, себя за то, что не оборвала свою жизнь еще тогда, после травмы и реабилитации. Выбрала жизнь. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем Дэ Хо вернулся в зал. Он вошел, весь потный, тяжело дышащий, словно бегун на финише, с полупустым магазином и испачканной кровью одеждой. И вот он, момент, которого я больше всего боялась: их патроны закончились ещё на подходе к корпусу видеонаблюдения. Дэ Хо не произнес ни слова, просто принялся обыскивать тела охранников, в поисках запасных магазинов. — Помогите ему собрать магазины, — обратилась я к оставшимся. Я медленно подошла к одному из мертвых солдат. Пальцы дрожали, в голове витали мысли, что таким же телом могла лежать и я. Обшарив карманы, я заметила, что у этого не забрали из набедренной кобуры револьвер. План действий появился почти сразу. Я начала быстрыми движениями стягивать с него комбинезон, стараясь не думать о том, что собираюсь переодеваться в одежду мертвого человека. Комбинезон оказался чуть великоват, но я натянула его поверх спортивного костюма, закрывая лицо маской. Я заставила себя глубоко вдохнуть, но запах крови и пороха в воздухе не приносил спокойствия. Напоследок оглянувшись, убедившись, что люди в зале действительно помогают Дэ Хо, я пошла в сторону женского туалета. Вентиляция открылась с тихим скрежетом. Листка с посланием уже не было. Они забрали его. Они забрали послание и все равно допустили попытку мятежа. Я крепко зажмурилась, стараясь сдержать себя от всплеска эмоций. Если я полезу в вентиляцию, то все равно не смогу попасть в главный корпус, который располагался на самом последнем этаже. Для этого нужен был лифт. Соберись. Мне нужно было добраться до ближайшей подсобки, потому как идти напрямую было опасно. Заметив пятно крови на костюмы, могут убить солдаты, увидев розовый комбинезон, могли убить свои же. Не с первой попытки, но мне все же удалось проникнуть в вентиляцию. Слишком тесную, чтобы передвигаться свободно, но достаточно, чтобы доползти до ближайшего укрытия. Через несколько минут я все же смогла добраться до ближайшей подсобки. Снаружи раздавались звуки выстрелов, эхом отдаваясь в голове, как колокольный звон. Доставая из кобуры револьвер, я решила переждать, но вдруг услышала голос Ён Иля. — Это конец, — его голос был хриплым, но я узнала его сразу. — Нас окружили. После его слов раздались еще несколько выстрелов, и что-то внутри меня оборвалось. Я не могла больше сидеть взаперти. Переведя дыхание, я выскочила из подсобки, выставляя вперед оружие, как учила практика, и начала искать глазами розовые пятна. Я была готова стрелять на поражение, но передо мной был только Ён Иль и мертвые игроки. Он медленно повернулся ко мне, пистолет-пулемет в его руке направился в мою сторону. Я застыла на месте, но быстро сообразила сорвать маску, поднимая вверх револьвер, чтобы он понял — это я. Я не собираюсь стрелять. Его взгляд дрогнул, оружие чуть опустилось. Убедившись, что поблизости нет солдат, я бросилась к нему и, не раздумывая, прижалась к его груди. Как бы я хотела остановить время и насладиться этим мгновением, но медлить было нельзя. Я потянула его за руку в подсобку, туда, откуда всего минутой ранее сбежала, чтобы защитить его. — Ён Иль, прошу, вернись обратно, — выдохнула я, чувствуя, как дрожит голос от пережитого страха. — Быть может, они пощадят тебя. — Я не могу вернуться обратно, — его голос был ровным. Он даже не поднимал глаз, продолжая стоять у входа. — Я проведу тебя, покажу, как отсюда выбраться, — я сжала его руку, в надежде, что он согласится. — Умоляю, не рискуй жизнью просто так. — Я не могу вернуться обратно, Юна. Эти игры нужно прекратить, — ответил он. Я не понимала. Почему он так упрямо шел к смерти? Почему он был готов пожертвовать собой? Ради чего? — Что если в следующей игре умрешь ты? Я почувствовала, как внутри все перевернулось. Слова застряли где-то в горле. Он делал это ради того, чтобы я выжила? — Я не погибну в следующей игре, как и в следующей после неё, — произнесла я, чувствуя, как слезы текут по щекам. — Ён Иль, я не игрок, я солдат. Мужчина поднял пистолет-пулемет и направил его на меня. Его взгляд, холодный и отрешенный, пронзил меня насквозь. — Опусти оружие, Юна. Я перевела взгляд на свою руку, которая, словно по воле инстинкта, направляла револьвер на него. — Ён Иль, прошу… вернись обратно. Дай шанс нам обоим выжить, закончить это безумие. Он молчал. Не сдастся. В этот момент я и поняла, что выбор сделан. Пойти с ними — означало бы верную смерть. Вернуться и жить с грузом того, что они умерили, возможно, по моей вине, я бы никогда не смогла. — Опусти оружие, Юна. Медленно опустив оружие, я попыталась выдавить из себя улыбку, но получилось лишь жалкое подобие. Одно движение руки — барабан делает полный круг. Второе движение руки — мушка упирается прямо в висок. Холод метала обжигает разгоряченную кожу. Секунды тянутся вечностью, и в этой пустоте я слышу только свои мысли. — Что ты делаешь, Юна? — голос Ён Иля срывается, но он звучит где-то далеко, за пределами моего сознания. Перед глазами проносятся лица — те, кто умер, те, кто еще жив, и те, кого я оставила там, в прошлом. Но лицо Ён Иля — оно особенное. Его глаза, в которых я видела боль, усталость, но никогда — неприязни. Его руки, крепкие и уверенные. Его голос, который шептал мое имя, заставляя меня верить, что я еще жива. В горле стоит ком, и я не могу дышать. Если я умру здесь и сейчас, будет ли это конец? Или же я просто сбегаю, боясь встретить смерть, как достойный человек? Ты боишься. Ты всегда боялась. Даже когда смотрела в прицел. Даже когда тянула за спусковой крючок. Ты всегда боялась. Внутренний голос слишком жесток. Ён Иль кричит мое имя, но я уже не слышу. Я слышу только свой пульс. Бам-бам. Бам-бам. Он нарастает, стучит в ушах, и я знаю, что осталось только одно. Одно движение, одна секунда — и все закончится. Это не о том, что я боюсь. Это о том, что я устал. Последний вдох, и я чувствую, как холодный металл давит на висок. Никакой боли — только тишина. Только мрак, который я давно искала.