Испытание верности

Время текло невыносимо медленно. Разговор между новыми знакомыми проходил где-то на фоне, я едва понимала суть и лишь изредка кивала головой, натягивая дружелюбную улыбку. Имена я запомнила скорее из приличия, чем из искреннего интереса. Хотелось поскорее дождаться вечера, передать начальству послание и наконец провалиться в сон, который, я надеялась, заберёт хотя бы часть напряжения. Быть рядом с людьми, улыбаться их шуткам и разделять их позитивный настрой казалось невозможным. Они говорили о победе, об удаче, о том, как они все соберутся вместе за кружкой хорошей выпивки и обсудят планы на жизнь. Но я знала правду: по правилам в живых останется только один. Это знание словно выжигало внутри дыру, каждое слово окружающих только раздувало её больше. Конечно, могла существовать вероятность, что всё действительно изменилось, что новые правила позволят проголосовать и прекратить этот кошмар. Но я в это не верила. Как и не верил 456. Ки Хун, кажется. Для випов, которые приезжают только к финальным играм, такая концовка не имела смысла. Они не ради гуманности вкладывали свои деньги в это. Всё здесь устроено для их развлечения, для их удовольствия. Глупо было надеяться на что-то другое. Я снова посмотрела на Ён Иля. Он беседовал с 388 и 390, смеялся и жестикулировал руками, рассказывая какую-то историю из жизни. Его улыбка выглядела искренней, даже успокаивающей. Мои размышления прервали звуки шагов. В комнату вошли люди в розовых комбинезонах, словно ураган, сдержанный, но неотвратимый. Квадрат громко объявил об успешном окончании второй игры. Его голос эхом отдавался в бетонных стенах, перекрывая даже самые тихие разговоры. Я подняла глаза. В воздухе повисло напряжение. Было очевидно, что последует за поздравлениями. Он объявил результаты: те, кто не справился с заданиями, не дожили до этого момента. Имён я не запомнила, но это и не имело значения. Выкрики начались почти сразу, словно это могло что-то изменить. Игроки с самых разных концов комнаты начали требовать голосования. Глупо, наивно, но я понимала их. Они просто хотели ухватиться за последнюю надежду. Но ухватиться за последнюю надежду хотели и те, кто желал остаться. Надежду на то, что выживут и станут богатыми, забавно. Я устало выдохнула и отвела взгляд. Стало немного холодно, но мне казалось, что холод идёт не снаружи, а изнутри. Возможно, я замерзала от собственных мыслей. Мои товарищи переглянулись, но ничего не сказали. Я снова уловила взгляд Ён Иля. Он изучал меня, как будто пытался что-то сказать. Я отвернулась, делая вид, что не заметила. Тяжело. Каждое слово, каждая мысль. Тяжело даже дышать. Но я знала одно — я не имею права показывать это. Пока я молчу, пока я держу всё в себе, я сохраняю контроль. До следующей игры. — Ты что-то задумалась, Юна, — голос 456 прервал мои мысли. Я подняла глаза. Мужчина улыбался. Весь его радостный настрой был лишь от того, что он смог договориться со своими товарищами, что они проголосуют за окончание. Пять человек, обнадёживающе. — Всё в порядке, просто устала, — ответила я, стараясь звучать непринуждённо. — Не переживайте, я проголосую за окончание. Должна. Втереться в доверие, значит встать на его сторону, поддерживать своеобразную оппозицию. — Спасибо, — коротко кивнул Ки Хун. Я кивнула, не желая продолжать разговор. Мужчина пережил одну мясорубку и свято верил, что в новой у кого-то по-настоящему был выбор. Смехотворно. После перечисления погибших, человек в костюме сообщил, что сегодня голосование начнется с игрока с наименьшим номером. Все замерли. — Номер 1, — сказал голос с безразличием. Ён Иль встал без промедления и подошел к панели. Он нажал на крестик, даже не задумываясь, а затем обернулся к нашей команде с той самой знакомой улыбкой, которая сейчас казалась неуместной. Я была следующей. Пальцы слегка дрожали, но я не стала колебаться. Крестик. Для меня это голосование все равно не имело никакого значения. Один за другим подходили игроки. На экране табло сменялись цифры. Некоторые нажимали, не задумываясь, другие стояли у кнопок, словно они могли сами дать ответ. Не прошло и нескольких минут, как из толпы начал вырываться Ки Хун. Его голос, напряженный и полный отчаяния, эхом разнесся по комнате: — Мы что, совсем с ума сошли?! Мы можем остановить это, прямо сейчас! Но прежде чем кто-то успел поддержать или возразить, вперед вышел Ён Иль. Его голос был резким и властным: — Вы что, сдурели все? Вы серьезно хотите продолжать? После стольких смертей? Кто сказал, что не вы следующие? Заберите деньги, главное — выжить, иначе все остальное бессмысленно. Толпа начала реагировать мгновенно. Кто-то кричал в ответ, другие спорили, а третьи — плакали. Те, кто еще не потерял надежду, требовали вернуться домой, выжить любой ценой. Но были и те, кому этих денег оказалось мало. — Это наш шанс! Мы уже пришли сюда! Если уйдем сейчас, вернемся в никуда! Эти выкрики были похожи на шум волны, разбивающейся о скалы — яростно, но без толку. Постепенно шум начал затихать. Каждый новый выбор приближал нас к финалу голосования. Последним голосовал Ки Хун. Его голос уже ничего не решал. Все взоры обратились к табло. 116 против 139. Большинство выбрало продолжение игр. Ещё один день и еще больше смертей. Все разошлись по своим углам, каждый с собственными мыслями, пытаясь не смотреть в глаза тем, кого предали своим выбором. Никто не решался заговорить, казалось, слова остались где-то далеко за пределами этой комнаты. Мы сидели молча. Было это страхом или сожалением, никто не знал. Спустя какое-то время из динамиков раздалось сообщение о начале ужина. Персонал в масках начал раздавать пайки. Молоко и какая-то сдобная выпечка, скудно. Я и в обычное время даже не взглянула бы на такое, но сейчас… сейчас еда казалось совсем гадкой. Не из-за страха смерти. Это было скорее чувство пустоты. — Эй, возьми моё молоко, — услышала я голос Ён Иля. Он сел рядом и протянул мне упаковку. Я подняла на него взгляд, не сразу поняв, чего он хочет. — У меня аллергия на лактозу, — пояснил он с улыбкой, словно это была мелочь. — Спасибо, но я не хочу, — ответила я, чуть качнув головой. Он пожал плечами, убирая молоко обратно. В голове роились совсем другие мысли. Почему он снова рядом? Почему он ведёт себя так, словно ничего не произошло? После той игры я не могла перестать думать о его странностях. Если он левша, тогда почему крутил волчок правой рукой? Откуда он знает моё имя? Это было как головоломка, которую я пыталась решить, но чем больше думала, тем больше запутывалась. Хотелось спросить, но слова застряли в горле. Этот мужчина никак не выходил из моей головы. Хотелось верить, что это всё из-за его странного поведения, слишком дружелюбного для такого места. А может… может, это было что-то ещё. Я ловила себя на том, что смотрю на него дольше, чем следовало бы. Задерживаю взгляд, когда он смеётся или разговаривает с другими. Это злило меня, словно он каким-то образом отбирал у меня контроль над собственными мыслями. Размышления прервал громкий спор. Дэ Хо и Чжон Бэ. Последнего, не смотря на своеобразное предательство, уговаривали поесть и спуститься к остальным. Я огляделась. Остальные ели молча, избегая встречаться взглядами. Только эти двое не могли удержаться от словесной перепалки. Пока их спор продолжался, я решила воспользоваться моментом и уйти. Аппетита всё равно не было. Сказать что-то — тем более. Это было удобное время, чтобы оставить послание в вентиляции. Никто не заметит, все слишком поглощены своими заботами. Дойдя до двери, я остановилась, чтобы выдохнуть. Меня без вопросов выпустили.

***

Когда я уже устроилась на жестком матрасе, пытаясь хоть немного расслабиться перед сном, услышала, как кто-то произнес мое имя. — Юна! — раздался негромкий, но четкий голос Ён Иля. — Ки Хун попросил всех собраться перед отбоем. Сонный и слегка раздраженный вздох сорвался с моих губ, но я все же поднялась. В конце концов, если это что-то важное, лучше не пропускать. Вместе с Ён Илем мы направились к группе игроков, которые уже сгрудились в своеобразный круг. Ки Хун стоял в центре, его лицо казалось напряженным, как будто он все еще переваривал мысли, которыми собирался с нами поделиться. — Послушайте, это важно, — начал он, окинув всех внимательным взглядом. — Когда я участвовал в играх в прошлый раз, ночью случилось нечто ужасное. Игроки осознали, что могут уменьшить количество конкурентов и начали убивать друг друга. Тишина накрыла нас, как толстое одеяло. Несколько человек переглянулись, явно обдумывая услышанное. Ки Хун продолжил: — Мы должны принять меры. Чтобы обезопасить себя, предлагаю спать под кроватями, соорудив что-то вроде шалаша из матрасов. Это хотя бы даст нам укрытие, а также позволит держаться вместе. Мы будем дежурить по очереди. Никто не останется без защиты. — Ты думаешь, они могут попробовать и сейчас? — спросил Чжон Бэ, голос звучал испуганно. — Не знаю, — Ки Хун провел рукой по лицу, его взгляд был полон сомнений и тревоги. — Но лучше быть готовыми. Мужчины вокруг начали кивать, переговариваться, планируя, как организовать этот импровизированный лагерь. Дэ Хо подошел ко мне, предлагая помочь перенести мой матрас под кровать. Я не возражала. Внутри теплилась благодарность — не к кому-то конкретному, а за то, что в этой ситуации все-таки нашлись люди, которые стараются защитить не только себя, но и других. Вместе с благодарность начало зарождаться и угрызение совести. Я не была одной из них, я была одной из тех, кто стреляет, когда компьютерный голос называет цифру выбывшего игрока. — Мы будем дежурить по очереди, — сказал Ён Иль, опуская матрас на пол. — Твоя очередь еще не скоро, можешь пока спать. Я коротко кивнула. Сказать что-то большее не было сил. Укладываясь на матрасе в новом импровизированном убежище, я чувствовала, как тяжесть накопившегося за день напряжения медленно сжимает мое тело. Сон казался невозможным, но я закрыла глаза, надеясь хоть немного отдохнуть. Где-то рядом послышался чей-то тихий разговор, звук перемещаемого матраса и редкие шаги. Я знала, что этой ночью не буду спать спокойно, но хотя бы пока была уверена, что мои новые товарищи рядом и не дадут мне умереть.

***

Проснулась я внезапно, хотя, если честно, сон в этих условиях был больше похоже на короткую передышку. Первое, что я сделала — посмотрела на часы. Моё сердце слегка сжалось, когда я увидела, что уже давно наступило время моей очереди дежурить, но никто меня не разбудил. Я осторожно выбралась из «укрытия», которое мы соорудили из матрасов, и огляделась. В тусклом свете, пробивающемся через небольшие лампы в углах комнаты, я заметила одинокую фигуру на ступеньках. Ён Иль. Его силуэт казался спокойным, но от чего-то внутри все равно появилось лёгкое напряжение. Я подошла к нему, тихо, чтобы не разбудить остальных. Ён Иль поднял на меня глаза и, увидев меня, дружелюбно улыбнулся — такая простая, искренняя улыбка, будто он не находился в смертельной ловушке. — Почему не разбудили? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Не захотел, — ответил Ён Иль, легко пожав плечами. — Всё равно не могу уснуть. Слишком много всего накопилось. Мы сидели в полной тишине. Я пыталась найти слова, чтобы задать мучивший меня вопрос, но всё время откладывала. То ли от страха услышать ответ, то ли от банального смущения. Пока я собиралась с мыслями, Ён Иль вдруг достал из-за спины длинный отрезок пледа и протянул мне. — Это для твоей ноги, — сказал он так, будто это само собой разумеется. — Сильно болит? Я взяла ткань, чувствуя себя немного неловко. — Спасибо, не сильно, — попыталась улыбнуться, но слова прозвучали немного неуверенно. Не болела. Ён Иль прищурился, явно не поверив. — Давай-ка я помогу, — он жестом указал на мою кеду. — Снимай. Я колебалась, но всё-таки стянула обувь и носок, обнажая щиколотку. Ён Иль аккуратно взял мою ногу и положил её себе на колени. — Нужно было это сделать еще перед игрой, — произнёс он, разворачивая ткань. — Всё нормально, — пробормотала я, стараясь не смотреть на него. Вместо этого уставилась куда-то в сторону. Но от ощущения его пальцев, осторожно обхватывающих мою ногу, никуда не деться. Он работал быстро, но при этом каждый его жест был невероятно мягким и внимательным. Его ладони были теплыми, чуть шершавыми — это, наверное, от тяжёлой работы. Я не могла удержаться от того, чтобы посмотреть, как он бережно перевязывает мою ногу. Ощущение странной близости накрыло меня с головой. — Всё, готово, — произнёс он, завязывая небольшой узел. — Теперь должно быть лучше. Я кивнула, чувствуя, как что-то застряло в горле. Слова благодарности были где-то там, но выговорить их оказалось сложнее, чем я ожидала. Вместо этого я просто прошептала: — Спасибо. Он улыбнулся, снова так легко и по-доброму, что внутри стало ещё теплее. Тишина вокруг нас перестала быть напряжённой. Я не могла перестать думать о том, что всего два дня назад он был для меня чужаком. А теперь… теперь я не знала, что с этим делать. Я долго собиралась с духом, пока наконец не выпалила вопрос, который мучил меня всё это время. — Откуда вы знаете моё имя? — мой голос прозвучал неожиданно твёрдо, хотя внутри всё кипело. Ён Иль слегка улыбнулся, откинувшись на перила лестницы. Его расслабленный вид начинал раздражать. — Я старше, но это не обязывает тебя обращаться ко мне на вы. Я нахмурилась. Он явно увиливал. — Ладно, — кивнула я. — Тогда скажи, откуда ты знаешь моё имя? Его улыбка стала чуть шире, но теперь она казалась тёплой, даже немного смущённой. — Мы уже встречались, — сказал он наконец. — Год назад. На вечеринке в честь Хэллоуина. Я нахмурилась сильнее, пытаясь вспомнить. — Я узнал тебя по татуировке, — добавил Ён Иль, и мой взгляд невольно упал на ноги. Татуировка, начинающаяся с верхней части бедра и едва доходящая до колена. Он увидел её, когда я растирала ногу прошлой ночью. — Ты был на той вечеринке? — медленно переспросила я. Мысли хаотично метались в голове. — Был. Я замерла. События прошлого года плохо сохранились в памяти. Но одна деталь моментально всплыла в голове. На той вечеринке я действительно называла своё имя… одному человеку. Мужчине, с которым уединилась в кабинке туалета. Сердце гулко стукнуло в груди, и я резко отвела взгляд. — Тогда… — начала я, но замолкла, не зная, как закончить фразу. Ён Иль, казалось, понял, что происходит в моей голове. Я развернулась, чтобы уйти, но его голос остановил меня: — Юна. Если хочешь поговорить.. Я не дослушала, просто ушла обратно в наше укрытие, ощущая, как в голове назревает буря мыслей.