Испытание верности

Я проснулась в крошечной холодной комнате, ощущая, как мороз пробирает до костей. Кажется, я никогда в полной мере не смогу привыкнуть к этому месту. Никто бы не смог. Медленно поднявшись с жесткой койки, я бросила взгляд на тусклый свет, который лился из одинокой лампочки под потолком, символично. Небольшой умывальник у двери, прямоугольный шкаф с комбинезоном и винтовкой, ничего больше. Хотя нет. Зеркало. Подойдя к маленькому квадрату над умывальником, я взглянула на своё отражение. Смотрела на меня та, кого я уже едва узнавала. Лицо бледное, с сероватым оттенком, а под глазами залегли тени, слишком тёмные, чтобы их можно было списать только на недосып. Боль вернулась. Спустя пять лет после последней операции, она снова поселилась в моём теле, как давний недруг, от которого невозможно избавиться, не причинив вреда самой себе. Синяки под глазами выдавали бессонные ночи, проведённые в размышлениях о том, как всё снова зашло так далеко. Темные, слегка волнистые волосы свисали вокруг лица, делая скулы еще более острыми, подчеркивая худобу. Я быстро умылась, смывая остатки ночных кошмаров, и выдавила на зубную щетку крошечную порцию дешевой пасты. Закончив, я натянула розовый комбинезон, который жутко натирал шею. Маска. Надев её, я вдохнула глубже. Лицо спрятано. Тонкая грань между обычной жизнью и работой. Или тонкая грань между жизнью и смертью? Страшно. Маска защищала меня от раскрытия личности, но явно не защищала от всех грехов, которые мы берем на душу в этом месте. Многие здесь предпочитают верить, что это место было как раз таки наказанием за все прошлые грехи. Громкий голос из динамиков разорвал тишину комнаты и внезапный приступ размышлений о бытие: — Всем солдатам немедленно выстроиться возле комнат персонала. После проверки занять свои места для подготовки к первой игре, согласно порядковому номеру. Я выпрямилась, натянула капюшон поверх маски и подошла к шкафчику. Номер 3. Я открыла шкафчик и достала оттуда тщательно ухоженную снайперскую винтовку. Полировала ее всю ночь накануне, готовясь к первому дню работы в этом году. Поправив капюшон комбинезона, я еще раз проверила защелки и поспешила к выходу. В коридоре уже выстроились остальные, стояли ровными линиями, лицом к дверям. Мы прошли проверку быстро, как механизмы на сборочной линии, и направились к лестнице, ведущей на наши позиции. Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы согнать остатки напряжения. — Номер три, задержитесь, — прогремел чей-то голос позади. Я обернулась и увидела одного из надсмотрщиков в черной маске. Он махнул рукой, указывая следовать за ним. — Вас вызывает начальство. Первую игру вы пропустите. Я молча кивнула и пошла за ним, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. Что я успела сделать не так в первый же день? Мы не обменялись ни словом, пока он вел меня по длинному, узкому коридору. За тяжелой дверью меня ждала встреча с кем-то, кто определит, как пройдет мой день, а может, и вся оставшаяся неделя. Ступеньки лестницы казались бесконечными, и с каждым шагом я чувствовала, как напряжение внутри становилось всё сильнее. Остановившись перед дверью, квадрат посмотрел прямо в камеру, которая висела над нами. Щелчок. Дверь открылась. Он пропустил меня вперед, склоняя голову перед человеком, который сидел на диване, после чего скрылся за дверью. Ведущий сидел в массивном кресле перед огромным экраном, транслирующим происходящее на арене. Его маска, украшенная геометрическими узорами, не оставляла никаких намёков на лицо, скрывающееся за ней. Увидев меня, он жестом указал на стул, стоявший неподалеку от кресла. — Садись, номер три. Я опустилась на стул, чувствуя, как напряжение сковывает плечи. Что я сделала не так? Почему меня сняли с первой игры? Хотела бы я спросить, но правила не позволяли нам даже смотреть на него без разрешения, не говоря уже о том, чтобы открывать рот. — Почему ты отказалась от первого ранга? — спросил он. — Ты могла быть одним из квадратов, смотреть за остальными. Я молчала. Могла бы ответить, но не хотела. Вместо ответа я только крепче сжала пальцы, лежавие на коленях. Он, казалось, не ждал объяснений. Просто кивнул, как будто и так всё понял. Затем медленно протянул мне прямоугольную коробку, которую достал из ящика тумбочки. — Вот что ты хотела, верно? — спокойно произнес он. Я открыла коробку. Внутри аккуратно лежали шприцы с лекарством. Тем самым, ради которого я вообще возвращалась сюда год за годом. Каждый курс лечения стоил так дорого, что даже одной игры едва хватало, чтобы покрыть расходы. Это была моя плата за жизнь — и одновременно моя зависимость от них. — Спасибо. Едва ли одним словом можно было откупиться. Здесь никто и никогда не сделает ничего безвозмездно. Мои пальцы прошли вдоль краёв коробки, ощутив её прохладную гладкость. Я закрыла крышку и выдохнула, проведя рукой между маской и комбинезоном. Ткань натирала шею, оставляя неприятное ощущение. — Можешь снять маску, — предложил Ведущий. — Разговор предстоит долгий. Я поколебалась, но всё же стянула маску, чувствуя, как прохладный воздух коснулся кожи. Теперь я чувствовала себя уязвимой, но не стала показывать это. На экране перед нами началась трансляция. Первая игра уже шла. Игроки, одетые в зелёные спортивные костюмы, двигались осторожно, словно каждый их шаг мог стать последним. Я узнала номер 456. Его глаза метались, он хватал игроков за руки, подталкивал их в безопасные зоны, даже рискуя собой. Ведущий смотрел на него молча, с интересом, который было трудно интерпретировать. Когда мужчина на экране снова спас кого-то, Ведущий наконец заговорил: — Мне нужно, чтобы ты присоединилась к игре. Сдружилась с номером 456, следила за ним. Если узнаешь что-то важное — доложишь вышестоящим, они сообщат мне. Я опешила. — Почему я? Почему вы доверяете это мне? — вырвалось у меня прежде, чем я смогла подумать. Он не ответил. Только посмотрел на меня, и этого взгляда — или того, что я вообразила за его маской — хватило, чтобы понять: объяснений не будет. — Возвращайся в свою комнату, — сухо сказал он. — Переоденься. Тебя проведут к остальным игрокам без лишнего шума. Я медленно кивнула, поднялась со стула, надела маску и повернулась к выходу. В голове всё ещё крутился его приказ. Быть среди игроков. Следить за номером 456. Но почему? Что такого в этом человеке? Оставалось только подчиниться. Это место не терпело вопросов.