Зазеркалье

Влад с трудом приоткрыл глаза, пытаясь сообразить, где находится. Сны о море и маме сменились суровой реальностью — с мрачным лицом над ним нависал Петрович и тряс его за плечо. — Вставай, вставай уже! — шептал охранник, оглядываясь на дверь. — Собирайся и уматывай отсюда, пока не пришёл главный и не выгнал меня с работы. Поймали этого мелкого пидорка, теперь ему не поздоровится, и даже мамаша не поможет… Слова Петровича сбивали с толку, но Влад понял одно: нужно убираться отсюда, как можно скорее. Он быстро поднялся с топчана, на котором оказался, судя по всему, уже после того, как заснул за столом. Едва справившись с головокружением от резкого подъёма, начал собираться, понимая, что времени у него совсем мало. — Всё, давай, проваливай, — угрюмо добавил мужчина, приоткрывая дверь и делая Владу знак на выход. — Представляешь, его хахаль каждую ночь сюда таскался, курево приносил, а в этот раз и спиртное притащил. Ну, придурок малой, разорался на весь коридор, стекло разбил, устроил скандал, да ещё и медсестру ударил. Теперь его точно выгонят. Зато тишина будет, хоть немного передохнём. Ты его точно не знаешь? Ты точно не из этих? — охранник покрутил рукой, намекая. Влад быстро замотал головой, неловко сунул ноги в кроссовки, поблагодарил мужчину за ночлег, пробормотал извинения и выскользнул из каптёрки, до конца не осознав услышанное. Гулять по незнакомому городу на пустой желудок было настоящей пыткой. Влад не заметил, как ноги сами привели его на рынок. Хотелось есть, но самое важное, нужно было как-то выживать. Работа нашлась не сразу: сначала приходилось ходить от прилавка к прилавку, униженно предлагая свои услуги за копейки. Наконец, повезло — доверили разгружать и таскать тяжёлые коробки из машины в крошечную каморку, которая с трудом могла сойти за склад. Через полчаса такой работы холод перестал быть важным, но голод становился всё более мучительным. И тут дородная тётка, руководившая процессом, вдруг вспомнила, что часть коробок нужно отнести к подруге. Как назло, её дом оказался совсем рядом с машиной, но в противоположной стороне от склада. Следующей неприятностью для Влада стал мелкий дождь, который, к счастью, вскоре прекратился. Тётка, заметив, как парень продрог и промок, сунула ему в руку несколько купюр и указала на другую хозяйку с похожим бизнесом. За шесть с половиной часов Влад успел заработать несколько тысяч, выпить три чашки кофе с пирожком и печеньем, а также получить сотню презрительных взглядов. Ночлега найти не удалось, но кто-то из местных подсказал, где собираются бездомные на ночёвку. Ещё более горьким открытием стали для Влада расценки наёмного труда. Эти мизерные суммы в Израиле даже не считали бы оплатой. Купив триста граммов колбасы и батон хлеба, он снова пересчитал остаток заработанного и понял: если дело так пойдёт дальше, он не только замёрзнет, но и просто погибнет в этом сером чужом городишке от голода. Идти под мост или на теплотрассу совсем не хотелось, а ночевать на лавочке было ещё хуже. Единственным возможным тёплым местом оставалось снова напроситься к Петровичу, хотя и не факт, что тот пустит. Измождённое тело начинало заболевать, и Влад понимал, что если не найдёт, где согреться, завтра может быть слишком поздно.

***

Петрович тяжело вздохнул, подняв глаза к потолку, когда увидел на пороге ночного гостя. Мало того, что напарник заставил его отдежурить лишнюю смену, так теперь ещё и этот геморрой, в виде ходячего привидения. — Шо? Опять? — ворчливо спросил он, до конца не веря своим глазам. — Можно? — слабо пробормотал Влад, с трудом сдерживая дрожь в голосе и теле. Парень стоял в дверях, съёжившись от холода, с видом побитой, но всё ещё гордой собаки — голодный, грязный, старающийся не показать своей слабости. От его потрёпанной одежды уже начинало попахивать, а сам он выглядел так, будто скоро свалится от усталости. С торчащими волосами, болезненно бледным лицом и жалобными глазами, Влад напоминал молодого барыгу, которого успела потрепать жизнь. Сторож что-то прикинул в уме, цокнул языком, сложил губы уточкой и протянул недовольное «ууу…». — Влад? Это ты? За спиной послышались шаги и знакомый, звонкий голос. Оба обернулись: Петрович слегка повернул голову, а Влад развернулся всем корпусом. Через центральную дверь больницы вошли двое, отряхивая зонты от дождя. Влад сразу узнал Катю по голосу, но мужчину рядом с ней он видел впервые. — Чечёткин? Господи, на кого ты похож? — её голос звучал то ли с упрёком, то ли с тревогой. Молодая женщина быстрыми шагами подошла к Владу, пытаясь заглянуть ему в глаза. Она внимательно осмотрела мокрую, грязную одежду и измученное лицо. Увидев парня в таком состоянии, не смогла скрыть беспокойства. На её лице отразилось беспокойство. Она не могла смириться с тем, что довелось увидеть. — Краше в гроб кладут, — заключила Катя, резко схватив Влада за руку, подтолкнула его к лестнице. — Доктор, потом договорим, — бросила она через плечо, виновато взглянув на изумлённого мужчину, который явно не понимал, что происходит. Тот кивнул сторожу и, не долго думая, быстрым шагом пошёл в ту же сторону, но перед лестницей свернул. Влад молча шёл рядом, полностью подчиняясь обстоятельствам, готовый к чему угодно. Всё, о чём он мог думать в тот момент, — это тепло и тот кусок батона с колбасой, который оставался у него в пакете после последнего перекуса. «И спать», — лениво добавила мысль, блуждающая где-то на фоне его измотанного сознания. Катя стремительно перебирала тонкими ногами в полусапожках, уверенно клацая по ступенькам, и Влад внезапно поймал себя на том, что разглядывает её попку, обтянутую джинсами. Тепло от её руки, сжимающей его ладонь, начинало приятно разливаться по всему телу, устремляясь, казалось, прямо в пах. — Садись и жди! — скомандовала она, не терпя возражений, и исчезла за дверью с надписью «Вход только для персонала». Опустившись на один из жёстких стульев в коридоре, Влад невольно вспомнил уютные, мягкие полу-кресла, которые стояли в любой израильской больнице или поликлинике, чтобы пациенты могли чувствовать себя комфортно даже в ожидании. Здесь же, жесткость сиденья и неудобная поза совсем не помешали ему отключиться, едва он прикрыл глаза. Накопившаяся усталость, недосып и голод сделали своё дело. Но больше всего вымотала его эмоциональная пустота. Это было похоже на безразличие, которое наступает, когда всё настолько достало, что хочется просто забиться в угол, как серая мышь, и тихо исчезнуть из этого мира. — Молодой человек. Влад с трудом открыл глаза. С уголка приоткрытого рта текла слюна, голова была откинута назад, а ноги небрежно раскинуты. «Видок ещё тот», — мелькнула мысль, когда он окончательно проснулся после короткого сна, который не принёс ему облегчения. — Вы Влад? — спросила женщина строгим голосом. Не дождавшись ответа, она продолжила: — Пойдёмте. Катерина смену принимает, попросила вас отвести в нашу дежурку. Женщина, лет сорока с лишним, скорее всего санитарка, с серьёзным видом поманила его рукой и медленно пошла вперёд по едва освещённому коридору. Чечёткин подхватил пакет и поспешил за ней, молча двигающейся уверенной походкой. Влад не стал долго размышлять о предназначении «дежурки». Кушетка с чистым постельным бельём, туалет и душ рядом — это был настоящий подарок судьбы. Как только женщина прикрыла за собой дверь, он тут же скинул грязную, пропитанную потом одежду, с облегчением отметив, что его израильская форма была в куда лучшем состоянии. На полочке нашлись туалетные принадлежности, и даже мысль о том, что теперь он будет пахнуть сладким ароматом женского шампуня и мыла, его совсем не смутила. Он долго стоял под горячей водой, натирая кожу до красноты, пытаясь смыть не только грязь, но и весь груз последних дней. Трусы Влад выстирал и повесил сушиться прямо здесь же, наслаждаясь каждой минутой этого редкого момента уединения и тепла. — А я зашла, смотрю, ты спишь, думаю, не буду будить, всё равно смену принимать, — донёсся до Влада голос Кати сквозь шум воды. Он поспешил завершить омовение, как будто чувствуя важность момента. Катя стояла в белом халате, смотря прямо на него, прикусывая губу. Несколько долгих секунд они молча смотрели друг на друга, словно оба ждали невидимого сигнала. Наконец, что-то внутри обоих щёлкнуло, и как по команде, они одновременно шагнули вперёд. Полотенце, которым Влад попытался прикрыться, соскользнуло на пол. За ним последовал и Катин халатик, вместе с бельём. Кушетка жалобно скрипнула, когда оба тела на неё опустились, но Катя не издала ни звука, оставив свои чувства безмолвными. Влад тоже хранил тишину, вспомнив о своём неудачном последнем опыте. Однако сейчас всё было по-другому — свежо, захватывающе и совершенно иначе, чем прежде. — А обманывать нехорошо, — проговорила Катя, обвивая его руками и перекидывая одну ногу через Влада. Он лежал с закрытыми глазами, ощущая её тёплое тело рядом. После короткого, но бешеного секса ему не хотелось сразу возвращаться к реальности. Влад уже был готов повторить, однако её слова застали его врасплох, заставив открыть глаза. — Обманывать? — спросил он, слегка приподнимаясь на локте и посмотрев на неё с удивлением. — Кто и кого обманул? — прошептал Влад, прижимаясь к её шее, покрывая лёгкими поцелуями, одновременно сжимая маленькую упругую грудь. — Ты, конечно. Всех нас. Сказал, что не местный, и что у тебя здесь никого нет. С родителями поссорился? — С чего вдруг? — нахмурился он, продолжая своё дело. С родителями у Влада не было серьёзных ссор — только мелкие споры и недопонимания, разве что, мать иногда обижалась, что он редко звонит. Но эта мысль быстро исчезла, как только он вновь сосредоточился на Катином теле, а его желание снова вспыхнуло с новой силой. Член был готов, но голос девушки снова его остановил. — Я видела твоего брата, поэтому и сделала выводы. — Какого брата? У меня нет... — Влад замолчал, сбитый с толку. Его взгляд был полон недоумения, а слова повисли в воздухе. Катя смотрела на него с удивлением, не понимая, как могла ошибиться. — Нет? Но вы так похожи... — её голос дрожал, когда она поняла, что что-то пошло не так. Ошеломлённый Влад замкнулся, и атмосфера в комнате изменилась. Свою ошибку Катерина поняла, заметив некоторые изменения как в настроении любовника, самом настрое ниже пояса, да и витавших в воздухе ноток напряжения. А ведь знала, что во время секса лучше помалкивать или говорить только о приятностях. Напряжение стало осязаемым, и, хоть она попыталась вернуться к прежнему ритму, заработав руками и губами, ситуация уже вышла из-под контроля. Она поняла — это конец. — Господи, я совсем забыла, что на работе. Ты оставайся тут, я позже ещё заскочу. Выспись хорошенько. Катя выскочила из комнаты, торопливо застёгивая пуговицы и поправляя растрепавшиеся волосы. Её шаги эхом разнеслись по коридору, оставив Влада одного. Он остался лежать на кушетке, уставившись в одну точку на потолке, пытаясь осознать, что только что произошло. "Полная хренотень!" — подумал он вслух, разочарованно выдыхая. Внутри всё бурлило от смешанных эмоций, но усталость быстро взяла верх, и вскоре он погрузился в глубокий сон, не успев додумать свои мысли до конца. Владу показалось , что он едва успел провалиться в долгожданную дремоту, когда его вырвал из темноты дрожащий, умоляющий голос. — Влад… Владик… Ну проснись же. Катя отчаянно трясла его за плечо, панически пытаясь поднять с кровати. Лицо девушки было искажено страхом, глаза расширены от ужаса, в голосе слышались нотки истерики. Влад с усилием разлепил глаза, и в тот же миг увидел её дрожащие губы, застывшую мольбу о помощи. Сердце сжалось в тревоге, и он мгновенно вскочил, как будто его толкнуло током. — מה כרה*? — спросил Влад на автомате, переходя на иврит, пока его разум ещё плыл где-то в полусне. Катя моргнула в ответ, её огромные глаза только сильнее распахнулись от непонимания. — Влади, помоги! Мне труп на смене не нужен, а он сейчас будет, если ты не вмешаешься! — Что случилось? — уже по-русски переспросил Влад, прищурившись от ослепительного света. — Какой труп? — Больной. У него, кажется, нет пульса… нужно откачать или… — слова застряли в её горле, сменившись сдавленными всхлипами. Влад мгновенно вскочил, одевшись на автомате: натянул штаны, сунул ноги в кроссовки, и почти выволок Катю из комнаты. Она задыхалась от слёз, пока он, собрав всю свою волю, быстрым шагом устремился к палатам. Сердце громко билось в ушах, подгоняя его вперед. В одной из палат горел тусклый свет, и Влад бросился туда, отталкивая зевак, которые сгрудились вокруг койки, где, как говорили, лежал «труп». Среди толпы оказались несколько больных с соседних кроватей и женщина в белом халате — трудно было понять, кто она: медсестра, санитарка или врач. Она ничего не делала, только тяжело вздыхала и безучастно наблюдала за происходящим. Рядом суетился ещё один человек в непонятной одежде, пытаясь нащупать пульс у лежащего, а другой рукой осторожно давил на глазное яблоко, словно пытаясь определить, жив ли пациент по реакции зрачка. — Всем отойти! — рявкнул Влад, резко наклонившись над телом. Несколько секунд он нащупывал пульс, и, наконец, уловив слабые, прерывистые удары сердца, почувствовал, как в голове мелькнула странная мысль: он здесь не случайно. Его миссия — возвращать людей к жизни, даже если для этого придётся делать искусственное дыхание или ломать рёбра при реанимации. Другого объяснения происходящему он не находил. Устроившись на полу рядом с пожилым мужчиной, Влад начал проводить привычные манипуляции — те самые, о которых все слышали, но которые на практике почти никто не решался применить. — Раз, два, три... — считая вслух, Влад задавал ритм, стараясь не сбиться. Уже через минуту его тело начало сдавать — руки ослабели, движения стали менее точными. По всем правилам, на второй минуте его должен был подменить кто-то другой, но этого не случилось. Зеваки лишь бездумно наблюдали, Катя закусив губу, тихо скулила, заламывая руки от беспомощности, а та загадочная женщина в белом халате вовсе исчезла, будто испарилась. Влад из последних сил продолжал давить на грудную клетку, чувствуя, как собственное тело вот-вот подведёт. Он старался не сломать рёбра, но усталость сковывала его движения, и в какой-то момент ему показалось, что сам упадёт рядом с больным. В этот миг в палату ворвался молодой мужчина, который пришёл в больницу вместе с Катериной. — Твою мать, — громко выругался мужчина, резко оттолкнув Влада в сторону. Чечёткин, потеряв равновесие, завалился спиной на пол, раскинув руки и тяжело дыша. Он лежал с закрытыми глазами, ощущая, как силы окончательно его покидают. Сознание плавно ускользало, и Влад не был уверен, теряет он его или просто засыпает от изнеможения — в этот момент это уже не имело значения. День сурка. Именно так мог бы описать своё состояние Влад, когда очнулся в палате на четвёртом этаже, или, по крайней мере, в очень похожей на неё. Небольшая, скромная комната, с плазменным телевизором на стене и мягкими лучами света, пробивающимися сквозь цветные шёлковые шторы. Обстановка казалась почти нереальной, словно кадр из повторяющегося сна. Он на мгновение открыл глаза, осмотрелся, и тут же почувствовал, как усталость вновь подкатила волной, и веки тяжело закрылись, приглашая вернуться обратно в мир сна. — Поменяйте физраствор и добавьте глюкозы. Все анализы почти в норме. Это и это — три раза в день, антибиотики и спецпитание, — отрывисто давал указания доктор. Затем, обратившись к пациенту, спросил: — Молодой человек, как вы себя чувствуете? Дежавю. Влад прищурился, глядя через полуприкрытые веки на доктора и, рядом стоящую, Катерину, которая выглядела всё так же испуганно. — Выспавшимся, — прохрипел он, едва шевеля губами. Голос звучал так, будто говорил кто-то другой. Ощущая тянущиеся к обеим рукам трубки, Влад добавил: — И живым, — попытался улыбнуться Катерине, когда та, робко подойдя, взяла в свои тёплые ладони его холодные пальцы. — Ещё бы, — фыркнула Катя. — Двое суток спал, и не выспался бы! Ну, как ты? — Живой? — переспросил Влад, ещё не веря собственным ощущениям. — Слава богу! А то у нас был бы незапланированный труп, — Катя сжала его ладонь, улыбаясь широкой, счастливой улыбкой. — А тот? — Влад прочистил горло, чтобы говорить громче и отчётливее. — Реанимировали? — Куда ж он делся бы после твоих умелых действий? Васильев — наш доктор — просто в восторге! Ему уже и делать ничего не пришлось после тебя. Владочка… — её голос затрясся от эмоций. — Я так испугалась, так испугалась за тебя… Катя не смогла сдержать слёз, и они закапали на одеяло, а через мгновение она уже опустилась лицом на его грудь, тихо рыдая. — Катерина, прекрати истерику и не пугай мальчика, — строго произнёс доктор, поднимая брови. — Парню нужно отдыхать и набираться сил. Лучше подумай, чем его накормить. Катя быстро поднялась, вытирая веки пальцами, и, всхлипывая, вышла из палаты. Пожилой доктор, тот самый, что и в прошлый раз, окинул Влада задумчивым взглядом, жуя нижнюю губу, как будто разгадывая непростой ребус. — Так-с, молодой человек, — протянул он, качая головой. — Что же мне с вами делать? Доктор бросил взгляд на незапертую после ухода девушки дверь, подошёл, тихо закрыл её и вернулся, садясь на край кровати, у ног Влада. — Как я понял, возвращаться вам некуда, потому что вы не местный? Если с памятью всё в порядке, хотя у меня есть сомнения, вы каким-то загадочным образом оказались в нашем городе, без документов, но… — доктор приподнял указательный палец и сделал многозначительную паузу, — У вас есть кое-что, от чего я не хотел бы отказываться. Ваши знания. Вы действительно медбрат? И живёте в Израиле? — Доктор, я же уже говорил. Сам не понимаю, что за чертовщина. Но, правда, мне некуда идти, и у меня здесь никого нет. — Вот именно поэтому я и хочу предложить вам одну маленькую авантюру, — продолжил доктор, наклонившись чуть ближе. — Сразу предупреждаю: этого разговора пока что между нами не было. Ферштейн? Влад прищурился, взгляд стал внимательнее, но через мгновение на его лице мелькнула улыбка. Он заметил лукавый блеск в глазах доктора, и невольная усмешка тоже прорвалась наружу. — У нас серьёзная нехватка персонала, и, судя по моим догадкам, хотя вы молоды, своё дело знаете. После небольшого собеседования я быстро пойму, не ошибся ли в вас. Хотя, честно сказать, чутьё меня ещё ни разу не подводило. Временные документы мы вам сделаем... думаю, в течение недели. Жить пока сможете здесь, в больнице. У меня есть комната для отдыха с диваном и санузлом. Насчёт питания я тоже договорюсь. А что касается одежды... — доктор прицокнул, — что-нибудь подберём. Ну, а дальше не будем загадывать. Он взглянул на Влада чуть серьёзнее: — Пока нет документов, зарплату, естественно, получать не сможете. Но на мелкие расходы я вам что-то выделю. Короче говоря, это сейчас не самое важное. Антибиотики пьём, здоровье восстанавливаем! И, конечно, благодарим Андрея Степановича, то бишь меня, за столь гениальную идею. Доктор с иронией кивнул, явно наслаждаясь своей ролью благодетеля, но взгляд его оставался цепким, будто проверяя реакцию Влада. По мере того, как Влад слушал слова доктора о своём «спасении», волнение и воодушевление всё сильнее охватывали его. Он ощутил, что луч надежды постепенно заполняет самые мрачные уголки его сознания. Мысль о том, что он сможет выбраться из этой непонятной и неприятной ситуации, в которой оказался, укреплялась в нём с каждым словом Андрея Степановича. Надежда не просто забрезжила на горизонте — она прочно укоренилась в его сердце и заявила, что не позволит ему сдаться. — Андрей Степанович! Я вам так благодарен. Огромное спасибо, — произнёс Влад, приподнимаясь на кровати и протягивая руку доктору. Доктор мягко похлопал его по внешней стороне ладони, ухмыльнувшись: — Сочтёмся. — Он кивнул на капельницу, подключённую к Владу. — Когда инфузию отключат, приходите ко мне в кабинет. Катенька вас проводит. Катенька уже минуту стояла рядом, держа поднос с чаем и манной кашей. Несмотря на простоту блюда, Влад съел всё до последней ложки и почувствовал, что оно неожиданно вкусное, возвращающее его к жизни. Однако, усталость вновь начала его одолевать, и, извинившись, он почти сразу провалился в сон. Сон.... Всё снова повторилось, но на этот раз сон был ярче, горячее. Влад ощущал себя охваченным пламенем желания — он вцепился в губы незнакомца, не отпуская, терзая их с настойчивой страстью. Мысль о том, что нужно наконец-то увидеть лицо, мелькала где-то на задворках его сознания, но близость, в которую он погрузился, не позволяла рассмотреть черты этого таинственного человека. Желание видеть затмевалось непреодолимой жаждой продолжить. Проснувшись с тяжёлым дыханием, влажным лбом и стояком, Влад выругался на иврите, пробормотав все знакомые матерные слова. — Что? — к кровати подошёл молодой человек, тот самый, что подменил его во время реанимации. — Ничего, — удивлённо ответил Влад, всё ещё в полусонном состоянии. — Вы что-то сказали... и, кажется, это был иврит? — не отступал врач, склонившись ближе и аккуратно вытирая пот с его лба марлевым тампоном. Затем внимательно посмотрел Владу в глаза. — У меня родственники в Израиле, я учу язык и скоро собираюсь отправиться на землю предков. В голове Влада Чечёткина закрутились миллионы мыслей, все они путались, но одна идея вырисовывалась чётко — это его шанс. — Да, иврит, — кивнул Влад, стараясь не показать внутреннее волнение. — Я живу в Израиле. Но сейчас оказался в такой передряге, что сам не понимаю, что произошло. Мне действительно нужна помощь, если честно. Врач выпрямился и кивнул, заинтересованно разглядывая Влада, словно собирался задать ещё много вопросов. Но вместо этого, мужчина, на вид чуть больше тридцати, закрепил манжету на руку Влада повыше локтя и включил аппарат для измерения давления. Он мельком взглянул на пациента, наблюдая за реакцией. — Денег на самолёт нет? — спросил он буднично. Влад невольно поперхнулся воздухом от неожиданного вопроса. — И это тоже, — признался он, сглотнув, — но в первую очередь мне нужно связаться с родителями. Маленькая искра надежды всё ещё теплилась внутри — а вдруг это всего лишь странный сон? Один звонок мог бы всё расставить по местам: либо дать спокойствие, либо, напротив, окончательно выбить из колеи и погрузить в панику. Но, по крайней мере, ясность бы появилась. Доктор снял показатели, бегло посмотрел на прибор и записал их на листок. Его лицо слегка изменилось — лёгкое удивление промелькнуло в глазах. — Давление как у космонавта, — пробормотал он, чуть отстранённо. — Ну что ж, с этим точно проблем нет... — А вы разве не пользуетесь компьютерами для ведения документации? Это ведь удобнее и быстрее... Прошлый век, — Влад произнёс это, но тут же осёкся, понимая, что невольно унизил человека, который только что оказывал ему помощь. Он поспешил вернуться к более важной теме. — Мне бы только пару минут, сообщить, что я жив… — жалобно добавил он, заметив, что доктор намеренно избегает его взгляда. — Это возможно? Доктор прищурился, наконец посмотрев прямо в глаза Владу, с лёгким оттенком превосходства в выражении лица. В его взгляде читалось явное презрение: «Умоляй, смерд вшивый, и не смей смеяться над тем, что мы не такие продвинутые, как у вас там». Он аккуратно сложил бумаги в папку, и не торопясь встал. — Может быть, — бросил через плечо, прежде чем выйти из палаты, оставляя Влада в мучительном ожидании и тревоге. — Вот дурак, — прошептал Влад, прицокнув языком и опустив голову набок. Затем устало вздохнул, понимая, что сам создал себе проблемы, и свернулся калачиком под тонким одеялом. — И кто меня за язык тянул? — пробормотал, упрекая себя за резкость. Тишина палаты давила, и в голове снова закрутились мысли о том, что ситуация только усложнилась. *מה קרה - Ма кара - что случилось?