Погружение

      За последнее время Харпер даже соскучилась по обычным будням патрульного и ясно для себя поняла, что карьера детектива ей не подходит. Следить за порядком на улицах пусть и утомительно, но как-то привычно и не без приятных моментов. Таких как, например, душевный покой и в разы меньше ответственности. Не очень интересная жизнь, но к черту такой интерес. Она не была авантюристкой, не ощущала гнета одиночества и ни к чему не стремилась. Жила одним днем, стараясь ничего и никогда не планировать.       Очередное утро в департаменте. Джек распределил обязанности. Теперь патрули состояли лишь из одного офицера, а не двух, как обычно. Расследование требовало все больше людей, и Харпер определили в помощники детективу, теперь уже официально.       Она постучалась и вошла в кабинет. У детектива было на удивление многолюдно. Напротив Ланы сидел Эллисон, левее, прижимаясь локтем к стене, читал толстую тетрадь Том Райли.       Ханна подняла руку в приветственном жесте, и присутствующие молчаливо закивали в ответ.       Сама детектив Остин сидела за заваленным папками и бумагами рабочим столом. На ее шее из-под воротника виднелся бинт, заклеенный пластырем.       — Как ты? — Харпер шагнула ближе.       — Будто шею вчера проткнули, — сказала детектив.       — Почему ты не в больнице? — слегка удивленно спросила Ханна.       — Нехрен там делать, — Лана поправила очки и перевернула страницу. — Весь день там продержали, одни запреты. А как жратву их увидела, тут же уехала.       — И как работа? — насмешливо спросила Ханна. — Вид у вас такой серьезный, увлеченный. Успехи есть?       — Твой напарник рассказал об одном человеке, — Остин отвлеклась от бумаг и заботливо погладила Эллисона по плечу, вызвав у того легкое смущение. — Охранник их собрания, о котором знала и ты, но почему-то никому не доложила.       — Дело, похоже, серьезное. Стоило рассказать и раньше, — оправдывался напарник, заранее понимая, что Ханне это не понравится.       — Там и рассказывать не о чем, — на мгновение замешкавшись, ответила Ханна, не став отпираться. — Стоял какой-то мудак на входе, ничего не видел.       — Что ты знаешь? — внезапно строго спросила детектив.       — Ничего, о чем стоило бы рассказать.       — Твою мать, Харпер! — Лана стукнула по столу кулаками, и одна из стопок с папками рассыпалась на пол. — Ты вообще понимаешь, что происходит? С кем или чем мы имеем дело?       — Джек говорит, что это просто кучка психов, с которыми мы рано или поздно покончим.       — Джек говорит, блядь, — ноздри Остин раздулись от злости. — Ты слышала про Маунт Кармел в девяносто третьем?       — Смутно припоминаю, — Хана стыдливо опустила глаза. Она слышала это название где-то, но совершенно не помнила, о чем речь.       — Кучка федеральных агентов решила наведаться на ранчо к сектантам. Светануть жетонами, взять под арест лидера и все дела.       — Успешно? — ехидно спросила Харпер, догадываясь о правильном ответе.       — Их убили, а разбираться с фанатиками пришлось национальной гвардии.       — Вау, — единственное, что вырвалось у Харпер.       — Я бы тоже вызвала этих ребят, если бы знала куда, но мы ничего не знаем. А выходит, что ты просто решила все утаить? Меня чуть не прирезала психопатка, а ты, сука, столько знала и просто молчаливо стояла рядом!       — Эй, давайте не будем ругаться. Мы на одной стороне, — поспешил вмешаться Райли. — Я слышал, что случилось на старом заводе. Ты ведь сегодня должна в ночную? Знаешь что… Вечером поедешь домой, я с тобой поменяюсь, — великодушно и без доли иронии предложил Том. А Харпер не то, чтобы хотела с этим спорить.       Райли был хорошо знаком с взрывным нравом обеих женщин, и одно грубое слово вполне могло спровоцировать драку, а он всякий раз находил способ всех примирить и вообще считался надежным человеком. И свезло же такому парню жениться на последней стерве. Хотя, может, это тоже было с его стороны извращенным чувством долга. Куда лучшей парой для него коллеги видели Джесси, хотя между ними и не имелось ничего, кроме крепкой платонической дружбы. Уж слишком Райли был правильным. А мисс Сато он, напротив, очень нравился.       — Ладно, — чуть успокоилась Лана. — Позже разберемся с этим. У меня есть очень интересная информация по девочке из лечебницы. Смотри, — она вытащила из ящика стола два прозрачных пакета с приложенными к ним листами с больничной печатью.       Харпер взяла пакеты и бегло пробежалась по надписям. Это были стандартные бланки с анализом крови.       — И что это?       — Видишь? — Остин встала и подошла к Харпер. — Я сделала пару звонков куда надо и раздобыла копии из медкарты Евы. Той психованной. И параллельно отправила на анализ образец крови, который собрала там у разбитого стекла.       — Группа крови не совпадает, — заметила Ханна.       — Вот именно. А знаешь, у кого совпадает?       — Блядь! Да этого не может быть, — испугалась Харпер.       — У трупа, который ты нашла среди ночи в старом мусоре. И мне очень интересно узнать, как ты это объяснишь, — Остин выдернула пакеты из рук девушки и положила на стол. — Пока еще ты просто свидетель, но одно мое слово — и станешь в этом деле подозреваемой.       Эллисон и Райли подозрительно переглянулись и стали расспрашивать у детектива детали прошлой ночи, а Харпер словно выпала из реальности. Их голоса стали похожи на неразборчивый фоновый шум. Вместо этого громко застучали настенные часы, что висели в кабинете у нее за спиной.       Харпер обернулась. Это были круглые дешевые пластиковые часы из ближайшего магазина бытовых товаров. Каждое движение стрелки сопровождалось неприятным звуком, отдающим всплеском головной боли. Будто микроскопические гномы забивали маленькими молоточками гвозди ей в затылок. И этот мерзкий стук не думал прекращаться, заглушая мысли и голоса коллег.       Ханна сняла часы со стены и изо всех сил швырнула об пол, разбивая вдребезги.       — Так мерзко трещали. Не слышали? — непринужденно улыбнулась Харпер на недоумение остальных.       — Ты меня прямо доводишь сегодня, — без удивления в голосе сказала Лана. — Дай ей дневник, Райли. Может, она чего-то поймет.       Том протянул Харпер ежедневник в мягкой обложке, который до этого изучал сам. Без лишних слов она поняла, что записи принадлежали бывшему детективу Моссу.       Ханна полистала страницы, пытаясь вчитаться. Это было похоже на дневник, где вперемешку без какой-либо структуры были собраны заметки о жизни, показания свидетелей и много всякой чуши вроде шифров и неизвестных записей. Но даже то, что она способна была прочитать, не давало ценной информации. Непоследовательный поток сознания из мыслей, образов и заметок обо всем на свете. От повседневной ерунды до описаний странных событий. О неведомых существах, что помогали или, наоборот, путали его, о слежке неких «ночных тварей» и в таком духе. Он не приводил четких описаний, но по общему контексту становилось понятно, что речь шла о чем-то нечеловеческом. И даже повидавшая странностей Харпер посчитала это просто бредом, пока не перевернула очередную страницу, озаглавленную и подчеркнутую надписью «Уродливый человек».       Текст на этой странице подробно, не в пример остальным записям, описывал существо, похожее на то, что Харпер видела в тот самый день, когда вдохнула неизвестный дым и потеряла сознание. Читая каждое следующее слово, Ханна чувствовала, как ее тело делается тяжелым, а дыхание учащается. Слишком много деталей, которые она отчетливо помнила и что не могло быть простым совпадением. Из телепередач Ханна знала, что галлюцинации обычно дело сугубо индивидуальное, а значит, из всей жуткой ночи он, похоже, был настоящим.       — Бред, — Харпер захлопнула тетрадь. — Я бы тоже за тридцать лет работы детективом сошла с ума. День за днем сплошные грязь и дерьмо.       — Я и не надеялась, но попробовать надо было, — сказала Остин. — Но я тут не книжный клуб собираю. Собирайте вещи. Навестим этого охранника.       Остин надела наплечную кобуру под пиджак, проверила магазин и вышла со всеми из кабинета.       Райли и Эллисон взяли патрульную машину, в то время как Ханну детектив настоятельно попросила поехать вместе на ее так и не вымытом «Линкольне». По дороге они заехали на заправку. Остин заглянула в минимаркет и вернулась оттуда с пачкой сигарет и завернутым в светлую бумагу бургером. Покурила в машине, прямо перед запрещающим знаком, и прямо за рулем занялась едой. И жрала эту булку она с таким искренним удовольствием, будто узник Бухенвальда на фестивале фаст-фуда, не забывая периодически довольно стонать, дразня не позавтракавшую Харпер.       — Слушай меня, — доев последний кусочек и выбросив в окно бумажку, суровым голосом произнесла Лана. — Я благодарна за то, что не бросила меня там, но это ничего не меняет. Я не стала делать этого в департаменте, но сейчас мы одни. Ты расскажешь мне все, чего я еще о тебе не знаю, либо по возвращении сядешь в клетку по соседству с этим типом. Выбор за тобой.       — Я скажу, но это может остаться между нами? Хотя бы на время расследования? — встревоженно спросила Ханна.       — Зависит от того, что я услышу.       — В общем… Мы с Эллисоном взяли подработку у моей знакомой. И это привело меня на собрание. Я почти ничего не видела. Меня отравили чем-то, и я отрубилась, — Ханна сглотнула от волнения. — Потом я начала видеть то, чего видеть не должна. Я думала, это пройдет, но оно продолжается. Нечасто, но бывает. И как раз это привело меня к телу на свалке. Я будто знала, где искать, но объяснить это я не могу. Если об этом узнают, меня уволят. Я нормальная, я осознаю, что это все нереально. Но лучше бы никто не знал.       — Ты серьезно? — Остин окинула девушку недоверчиво-подозрительным взглядом. — К врачам обращалась?       — Нет, — резко ответила Ханна. — Они наверняка найдут у меня что-нибудь в крови и начнутся вопросы. Не говори Джеку. Пожалуйста, — голос девушки сделался необычайно жалобным, как у запуганного ребенка.       — Посмотрим, — кивнула детектив. — Да ты не грусти так. Хочешь анекдот?       — Анекдот? — вытаращила глаза Харпер.       — На детской площадке совершено жестокое убийство ребенка. Свидетелей нет, улик почти тоже. Полиция долго искала и наконец нашла убийцу. На допросе ему задают лишь один вопрос: «Зачем?». А он так устало вздыхает и говорит: «Да что-то скучно было», — после секунды неловкой тишины Остин залилась смехом.       Харпер непонимающе посмотрела на детектива, затем решила просто проигнорировать эту странную шутку.       — Так что с той девчонкой? А доктором? — сменила она тему.       — Плевать. Пусть Монтана с этим разбирается, у нас и своих проблем по горло, — ответила Лана.       Они остановились у многоквартирного дома в черте города. Поднялись на второй этаж к толстой двери из прессованной деревянной стружки в трещинах и вмятинах от ударов. Звонок и вовсе отсутствовал.       Остин встала чуть левее от двери, вытащила из кобуры пистолет и громко постучала в нее кулаком.       Реакции не последовало, никто с той стороны даже не шелохнулся, что заставило детектива стучать повторно.       — Может, его дома нет? — предположил Райли.       — Серый форд перед домом. Он здесь, — пояснила Лана. — Открывай, мудила, пока замок не выломали, — закричала она, пнув дверь ботинком.       Угроза возымела эффект. Изнутри послышались шаги и негромкий щелчок. Едва ручка дернулась, как Эллисон опередил детектива и ворвался в квартиру, укладывая мужчину на пол. Остин и Райли с оружием бросились осматривать помещение на предмет других гостей, но больше никого в квартире не оказалось. Бывшего охранника быстро заковали в наручники и посадили в кресло в комнате напротив входа. Начались стандартные возмущения, крики о правах и законности задержания. Харпер не хотела слушать, но деваться ей было некуда. Эллисон следил, чтобы задержанный не дергался, пока Лана объясняла ему суть вопроса. Том прикрыл входную дверь и остался в коридоре.       — Дай сюда эту штуку, — Остин вытащила полицейскую дубинку с пояса Эллисона и ударила хозяина жилища по ребрам, от чего тот тихо всхлипнул. — Мы знаем, кто ты, обо всех твоих связях, судимостях, и этого достаточно, чтобы задержать тебя до выяснения. Но слишком долго с тобой возиться. Будь добр, расскажи нам все сейчас.       — Нахер идите! Я ничего не делал! — огрызнулся охранник.       — Некоторое время назад ты подрабатывал охранником на Мейн-стрит. Кто тебя нанимал?       — Нахер, — огрызнулся мужчина.       Остин утомленно вздохнула, размяла плечи круговыми движениями и с размаха ударила того резиновой палкой в грудь. Охранник согнулся и начал задыхаться.       — Ты у меня дождешься, я тебе это глубоко запихну и в рапорте напишу, что до меня так уже было.       Входная дверь со скрипом приоткрылась. На пороге стоял неизвестный парень в черной куртке с пакетом в руке. Застав сцену истязаний полицейскими, он замер от удивления, затем выронил пакет и потянулся к поясу. Он не успел ничего достать, как раздались два выстрела, уложившие его на пол. Тело еще несколько раз дернулось в судорогах, и из-под него начала растекаться лужа крови.       Все обернулись на Эллисона, сжимавшего в руке пистолет.       — Он потянулся за оружием. Вы же видели? — с надеждой спросил он, пытаясь разглядеть в глазах коллег одобрение.       Остин проскользнула мимо него, и Харпер, осторожно выглянув за дверь и не увидев там других гостей, подошла к застреленному мужчине и проверила пульс.       — Труп, — заключила детектив. — Одна пуля в грудь, одна в область шеи. Да ты маньяк, блядь. Признайся, что тебе это просто нравится.       — Он правильно поступил. Это я виноват, — негромко произнес Райли. — Не закрыл дверь и чуть всех не подставил.       — А ствол-то у него и правда был, — засмеялась Лана, вытаскивая из-под тела окровавленный «Кольт».       Телефон Харпер запищал в кармане. Она взглянула на экран и увидела сообщение от актрисы с просьбой срочно приехать, так как появились новости о многострадальной Лиззи, с которой всё и началось.       Ханна вышла из квартиры за детективом.       — Мне надо срочно встретиться кое с кем. Это касается нашего дела.       — Помощь нужна? — спросила Остин.       — Нет, — отрицательно завертела головой Ханна. — Сами тут не облажайтесь. И кстати, я не понимаю, почему мы делаем это здесь, а не в департаменте.       — Потише, — шепнула Лана и дернула Ханну за рукав, отводя в сторону от посторонних глаз. — Я не думаю, что он много знает, только время на оформление тратить. Хорошо, если назовет пару имен или лица вспомнит. И будет шанс понаблюдать за ним. Если он как-то связан с культом, то поспешит рассказать о визите копов.

***

      Ланкастер назначила встречу в том же месте, где и в прошлый раз. Даже столик тот же выбрала. Ханне пришлось раскошелиться на такси, совсем недешевое ввиду малого потока клиентов в городе, но сейчас это ее не заботило. Гораздо интереснее было наконец встретиться с вечной жертвой и источником всех на свете бед по имени Лиззи Уиттерс, которая умудрилась, ни разу с ней не встретившись, обеспечить Харпер вагон проблем.       Ей оказалась молодая блондинка около двадцати с глуповатым, но смазливым лицом. В драных джинсах и, вероятно, модной куртке яркого цвета с блестками. Сидела рядом с Ланкастер, прижимаясь к той, как дочь к матери.       — А я думаю, чего на улицах так спокойно, будто у всех шлюх города сегодня выходной. А это потому что они все все здесь, — Харпер усмехнулась и села напротив. В ней кипела злость и желание если не избить этих девиц за доставленные ей проблемы, то хотя бы прилюдно унизить.       — Эй, поосторожнее. Я вообще-то заплатила вам за работу, которую вы не сделали.       — О гарантиях речи не было, возврата нет.       — Мне не нужен возврат, — перешла на шепот на последнем слове Ланкастер. — Мне нужна помощь, точнее Лиззи.       Уиттерс не реагировала на разговор, даже не смотрела на Ханну, старательно избегая зрительного контакта. Глаза ее были слегка красные от недавних слез.       — Она видела что-то, не так ли? — высказала предположение Харпер.       — Да, — подтвердила актриса. — Она не рассказывает много, но это серьезно и связано с тем, о чем мы говорили в прошлый раз.       — Она даст показания в департаменте?       — Конечно, — Ланкастер посмотрела на подругу, до сих пор не отлипнувшую от нее ни на дюйм.       — Поехали, но такси за ваш счет.

***

      День, казавшийся бесконечным, наконец закончился. Ханна вернулась домой к половине двенадцатого, перекусила чем-то, что нашла в холодильнике, и завалилась спать под белый шум телепрограммы. Она вроде и безумно устала, но забвение не приходило. Сначала в ее дремлющее сознание начинали лезть бредовые образы из услышанного по телевизору, дополненного картинками, рисуемыми уставшим мозгом. Потом безобидная реклама и обрывки фраз приобретали все более зловещий характер, заставляя девушку несколько раз просыпаться в панике. Она выключила телевизор, оставшись в полной темноте. Но вместо покоя лишь насторожилась от скрежета за стеной. Будто крысы ползали по вентиляции, быстро перебирая маленькими лапками. На время они затихали, потом опять начинали шуршать и беспокоить Харпер. Пару раз она поднималась, включая свет, и выходила на кухню проверить, заглядывала в ванну, никого не обнаружив. Безуспешно пыталась отвлечься от шума, но мерзкое чувство соседства с этими зубастыми тварями не позволяло сомкнуть глаз.       В какой-то момент звук изменился на металлический скрежет. Ханна игнорировала его какое-то время, но он не прекращался, и она решила осторожно подкрасться к источнику, не включая свет, чтобы хвостатые не успели разбежаться. Вот только этот металлический скрежет исходил не из вентиляции, а отчетливо слышался за дверью. Харпер подкралась ближе и приложила к ней ухо. Кто-то определенно прямо сейчас ковырялся в дверном замке. Девушка, стараясь не дышать и не издавать ни звука, посмотрела в глазок, но за ним была лишь черная пустота. Возможно, его заклеили снаружи или выкрутили лампочку в подъезде.       Харпер попыталась так же тихо отойти, но уставшие немолодые колени захрустели, да так неестественно громко, что ее, без сомнений, услышали. Она схватилась за оружие и направила ствол ко входу.       — Кто здесь? — крикнула она дрожащим голосом.       Никто не ответил, а в дверь с грохотом ударило что-то тяжелое. Затем еще и еще. Послышался металлический звон. Вероятно, оторвалась и упала внешняя ручка. Снова прогремел удар, заставляя дверь трястись.       Ханна неожиданно для себя выстрелила, точнее, палец сам нажал на спуск. Удары прекратились, но лишь на пару мгновений, возобновившись с новой силой и темпом. Дверь уже чуть покосилась, и в ней начинала проглядываться щель.       Трясущимися руками Ханна набрала номер дежурившего сегодня Райли и попросила срочно приехать, затем быстро обулась, нацепила первый попавшийся свитер и полезла в окно.       Третий этаж — это не настолько высоко, чтобы разбиться, но покалечиться вполне реально. И страх высоты никуда не делся, но звон слетевшей дверной петли мгновенно лишил девушку сомнений. Свесившись с подоконника, она отпустила руки и упала на мокрый асфальт, сильно ударившись ногой. Ухватившись за бедро и прихрамывая, она выбежала на дорогу, где уже завывала полицейская сирена. Департамент был совсем рядом, но даже так Райли приехал уж очень быстро. Как только это было возможно.       Патрульная машина встала посреди дороги, освещая ночную тьму светом фар и красно-синим мерцанием мигалок. Завидев девушку, Райли вышел из машины, огляделся.       — Что случилось? — спросил Том.       — Кто-то вломился в мою квартиру. Давай уедем. Срочно! — завопила Ханна, умоляя его о помощи.       Из двора вслед за Харпер вышла человеческая фигура. В темной мешковатой одежде и капюшоне скрывающем лицо, под которым виднелся лишь подбородок.       — Давай в машину! — приказным тоном потребовал Райли, а сам приоткрыл водительскую дверь, укрываясь ею как щитом и прицелившись в незнакомца. — Полиция! Руки за голову, встать на колени!       Харпер села в автомобиль и с замиранием сердца наблюдала за происходящим.       Человек в капюшоне неожиданно подчинился, высоко поднял руки и сложил за головой, опускаясь на колено. За ним в темноте мелькнул кто-то еще, и загрохотали выстрелы. Десяток, если не больше. Ханна инстинктивно подалась вниз под сидение, отчетливо слыша свист пуль над головой и как крошится лобовое стекло от очередных попаданий.       Через приоткрытую дверь она увидела Райли, что лежал с простреленной головой у заднего левого колеса. Не поднимаясь, Ханна включила дальний свет в надежде ослепить стрелков и, вдавливая педали рукой, рванула вперед, не оборачиваясь и пытаясь сквозь слезы разглядеть хоть что-нибудь перед глазами.