Погружение

      Единственный за неделю выходной омрачил звонок от актрисы, которой снова что-то понадобилось. Харпер и рада была отказаться, но сумма награды, растущая после каждого «нет», в конечном итоге заставила поменять решение.       Встречу она назначила в баре «Грэй Скай» на восточной окраине города. Когда Ханна приехала по нужному адресу, от напарника пришло сообщение, что он уже внутри.       Прямо у входа стояла девушка-активистка с короткими волосами в джинсовом жилете с наколотыми на нем значками. Пара каких-то цветных флажков, но самый крайний правый изображал золотистый серп и молот. Она держала в руках планшет для бумаги и с каким-то подозрительно дружелюбным энтузиазмом смотрела на Харпер. Ханна пыталась отвернуться и пройти мимо, но активистка буквально перекрыла ей дорогу, размахивая планшетом.       — Добрый день, вы не могли бы подписать петицию о правах женщин? — попросила активистка, всем своим видом давая понять, что без ответа пройти не даст.       — Нахрена вам еще больше прав? Отвали. И сними эту мерзость, не позорься, — Харпер указала на коммунистический символ. — Мой отец во Вьетнаме воевал против красных.       Ханна толкнула активистку в сторону и вошла в бар. Теплый приглушенный свет, тихая спокойная музыка и почти нет посетителей. Оглядевшись, заметила напарника на диване за одним из столиков, стоявших в один длинный ряд вдоль заведения.       — Удивлена, что ты пришел, — Харпер плюхнулась на мягкий диван напротив. — Но все равно спасибо. Надеюсь, не отвлекла от важных дел.       — Не отвлекла, хотя место встречи можно было и поближе найти, — недовольно заметил Эллисон.       — Здесь мебель с высокими спинками расставлена полукругом и народу немного. Не приходится смотреть на тупые рожи пьяных уебков.       — Да, я помню, что ты не самая светская персона, — Эллисон слегка улыбнулся. — Очередное дело от нашей старой знакомой? Ты вообще уверена, что я тебе понадоблюсь?       — Даже если нет, то пообедаешь за мой счет. И вообще, ты вроде не любитель таких подработок. Я помню твое лицо, когда ты брал деньги в прошлый раз. Что изменилось?       — Ничего, — Эллисон отвел взгляд, почесав заросшую щетиной щеку. — Раз она снова позвонила, значит ей нужна помощь, но я в любой момент могу отказаться.       — Нам два лимонада и пирог с орехами, — крикнула Харпер официантке.       — Посмотрел я последний фильм с этой Ланкастер. Безнадежная хрень. Как она только в кино попала?       — Ну уж явно, блядь, не из клуба Микки Мауса. Говорили, у нее отец какой-то сенатор или вроде того. Устроил девочку, но на высшую лигу таланта не хватило или бабок. Да где она ходит? — Харпер недовольно взглянула на время в телефоне.       — Со мной вроде разобрались, а ты? — спросил напарник. — Ты не настолько алчная. Не верю, что ты готова ради пары сотен ввязываться в мутное дело, еще и вне работы. Тут что-то еще. Искреннее желание помочь? — он проницательно взглянул на Ханну. — Маленькая искра доброты за метровой стеной злобной иронии?       — Дело только в деньгах, — медленно и четко проговорила Харпер, чем еще сильнее вызвала у Джеймса сомнения.       — Не скажешь?       — Ладно, — недовольно простонала Харпер. — Я расскажу о своих причинах, а ты расскажешь о том, почему тебя на самом деле перевели в Роксвуд. Только без той героической слезливой херни. Правду.       — Останемся при своих секретах, — ответил Эллисон.       Официантка принесла заказ. Пара высоких стаканов с малиновым лимонадом и пирог с орехами, порезанный на четыре части.       — Ты полон загадок, блин. И не скажу, что я этому очень рада.       — Ну, ты хотя бы получаешь удовлетворение от работы? — напарник продолжил угадывать, будто забыв о своем же решении не лезть друг к другу с этим.       — Слушай, — Харпер вытащила двумя пальцами кусочек ореха из пирога. — Если бы мое удовлетворение от работы можно было измерить, оно поместилось бы на десятой части этого орешка.       — Хорошо. Можем и помолчать, — пожал плечами Эллисон и принялся за еду.       Пирог закончился, а актриса так и не появлялась, так что общим решением заказали еще один, и лишь к его половине Ланкастер прибыла.       Снова в роскошном наряде и с глупой, не сходящей с ее лица улыбкой, которая, впрочем, чуть сошла под недовольными взглядами полицейских.       — Не отниму много времени, офицеры, — Ланкастер протиснулась между столом и напарником, садясь рядом с ним. — Вы же помните мою подругу Лиззи Уиттерс? Вы помогли мне разобраться с ее парнем пару недель назад.       — Эта история уже звучит как пирожок с говном без теста, — поперхнулась Харпер. — И во что она на этот раз вляпалась?       — Скажем так… — актриса смущенно поежилась. — После расставания она очень сильно расстроилась. Замкнулась в себе, бросила съемки, пробы и порвала все связи. А недавно я узнала, что она связалась с какими-то странными проповедниками. Только ходит она не в церковь.       — И что ты от нас хочешь? — Харпер скрестила руки на груди и откинулась на спинку дивана. — Твоя подруга явно из тех, кто обожает, когда их объебывают.       — У нее тяжелый период. Я пыталась поговорить с ней, но она не слушает меня, а вы уже доказали, что умеете убеждать людей.       — Боюсь, методы у нас так себе, — усмехнулся Эллисон, вспоминая, как расправился с ухажером Лиззи.       — Убедите ее, что сектанты не самые хорошие друзья. Не важно как, но чтобы точно, а я вам свою благодарность, — Ланкастер вынула из сумочки конверт, положила на столик и подвинула к центру. — Здесь достаточно для вас двоих.       — И как ты себе это представляешь? — недовольно повысила голос Харпер. — Найду ее и скажу: «Привет. Буду называть тебя «Дженни», как мою двоюродную сестру. Потому что ты тоже тупая дура»? Или пристегну ее наручниками к батарее?       — Она не знает вас. Сходите на это собрание и объясните ей, что не стоит доверять этим странным людям. Я раздобыла для вас приглашение, оно в конверте вместе с фотографией Лиззи.       — Еще что-нибудь? — спросила Харпер.       — Нет. Просто разберитесь с этим, — ответила Ланкастер и встала из-за стола.       Напарник увлеченно проводил ее глазами, наслаждаясь фигурой в обтягивающем коротком платье, но снова обрел невозмутимый вид, почувствовав на себе сердитый взгляд Харпер.       — Что думаешь делать? — спросил напарник.       — Ничего, вправлю этой дуре мозги и поедем домой, — сказала Ханна, вскрывая конверт и принимаясь разглядывать таинственное приглашение.       — У тебя отлично получается ладить с людьми. Это точно. Не думала хоть иногда думать, что и кому ты говоришь?       — Зачем? — с насмешкой спросила девушка.       — И правда. Ведь кто тогда, кроме тебя, оскорбит кучу народа? — Эллисон сказал это с плохо скрываемым одобрением. Напарнику явно нравилась эта задорная стервозность. По крайней мере, пока она не направлена на него.       — Я вот думаю, — Харпер внимательно разглядывала бумажное приглашение. Это была небольшая карточка с ладонь размером. Без ярких цветов и пафосного оформления. Только какие-то надписи на латыни и неизвестный символ круглой формы. — Почти любая секта растет за счет новых адептов. По домам ходят, на каждом столбе свои листовки вешают. А про этих ты что-нибудь слышал? Да и чего они забыли в нашем бедном городишке?       — Никогда не видел такого, — Эллисон взглянул на символ с приглашения. — Значит, у них есть щедрый спонсор, помнишь вечер у мэра? Чья это машина была?       — Ты такой шум поднял, что я как-то не успела номер записать. Но это не все. В тот день, когда мы нашли труп Мосса, я видела на его кухне странный рисунок. Вот прямо веяло от него чем-то таким нехорошим. И Остин говорила, что старик помешался на религии.       — Странное дело, — кивнул Эллисон. — Уверена, что нам стоит браться?       — Я не любитель копаться в подобном, но мы уже взяли деньги. Как-то неловко теперь соскакивать.       — И все же странно. Если это такой элитный клуб, зачем им зазывать к себе актрису-неудачницу?       — Вот и узнаем, — Харпер оставила под стаканом двадцатку и собралась уходить.

***

      По пути Ханна разглядывала и старалась запомнить лицо Уиттерс. Светловолосой пухлощекой девушки совершенно глупой на вид. И как часто происходило — внешность не была обманчивой. Харпер представляла себе кого-то похожего, когда слушала сначала о ее проблемах в отношениях, а теперь и о связи с сектантами.       Эллисон остановил машину у неприметного одноэтажного здания на Мейн-стрит в паре километров от центра. По указанному адресу не было никаких вывесок или указателей. В окнах не горел свет и, если бы не охранник на входе, можно было бы подумать, что это место заброшено. Харпер сунула приглашение в нагрудный карман и дернула ручку двери.       — Осторожней там, — предупредил Эллисон. — Они и тебя попытаются накормить своей херней.       — Не волнуйся, напарник. Я на такое говно не ведусь, — девушка улыбнулась ему напоследок и вышла из машины.       Но стоило ей встать на ноги и оказаться снаружи, как по телу побежала дрожь. Сердце сжималось и замирало от волнения. Словно ее дух всеми силами начал сопротивляться, лишь бы не заходить внутрь. Шагнуть в неизвестность вот так, одной и без оружия, навстречу чему-то зловещему.       Харпер особо не верила в мистику и божественные дела, но иррациональный страх встретиться с чем-то неизвестным и неосязаемым овладел ею полностью.       Она молча вручила охраннику пригласительную карточку, стараясь не смотреть ему в глаза и не выдавать свое волнение.       — Оружие, электроника, средства связи? — холодно спросил охранник.       — Телефон, — сказала Ханна.       — Оставишь в холле.       Как же иначе. Тайна должна оставаться тайной. Никаких фото и записей.       Харпер зашла в коридор, где ее встретил еще один здоровый дуболом с ручным металлодетектором. Она сразу выложила телефон на стол, но это не спасло ее от досмотра. Устройство запищало, видимо, от стальной пряжки ремня брюк. Охранник с подозрением уставился на девушку.       — Чего ты смотришь, придурок? Может мне еще раздеться тут перед тобой? Обойдешься.       На него это подействовало. Мужчина шагнул в сторону и разрешил Ханне пройти дальше.       Харпер вошла в окутанное мраком просторное помещение без какой-либо мебели, похожее на старый клуб или театральный зал. Единственным источником света были зажженные чаши, стоящие на небольшой сцене перед толпой людей. Жуткие тени от нестабильного пламени будто бы ожили и водили дьявольский хоровод вокруг собравшихся темных фигур. Люди стояли спиной к девушке и наблюдали за кем-то в темном балахоне посреди сцены. Невозможно было разглядеть его лица, скрытого тенью от капюшона. Позади громко захлопнулась дверь. Ханна вздрогнула, но никто не обратил внимание. Лишь фигура на сцене, по ее ощущениям, наблюдала за незваной гостьей, хотя и глаза были скрыты во тьме.       — Подойди, — прошептал человек в балахоне, но шепот его ощущался громче, чем должен.       Ханну охватил ужас, но она отчего-то не могла противиться требованию. Медленным шагом она приближалась к сцене. Остальные расступались, прячась от девушки. Кто-то закрывался рукой, тогда как другие просто отворачивались.       Харпер покорно забралась наверх к таинственному человеку, осторожно оглядываясь, пытаясь разглядеть в этой толпе хоть кого-то похожего на обычного человека, но ничего не получалось. Даже стоя перед человеком в балахоне в паре метров, она не могла его увидеть.       — Ты не на своем месте. Зачем ты здесь? — снова раздался тот же шепот.       Другие безмолвствовали. Не было слышно даже шорохов. Только треск раскаленных углей в чашах.       — Меня… Пригласили… — вполголоса неуверенно сказала Ханна.       — Ты жаждешь знания. Ты станешь его частью.       Из непроглядной черноты за человеком в балахоне выплыла вторая фигура. Еще более зловещая, чем остальные, значительно выше и крупнее . Его голова частично пряталась за маской из темной непроницаемой ткани, но то, что оставалось видимым, не поддавалось описанию. Непонятное месиво из грубых швов и складок кожи даже отдаленно не напоминало человеческое лицо. Не человек, антропоморфное существо. Оно протянуло человеку в балахоне серебристый бокал, от которого исходил невыносимый смрад, затрудняющий дыхание. Ханна закашлялась.       Человек в балахоне выпил из бокала, а затем выдохнул ей в лицо плотный поток этого дыма.       Девушка начала задыхаться, словно весь кислород в ее легких в один момент испарился. Она почувствовала сильное головокружение. Зрение стало нечетким, а мышцы предательски расслаблялись и ноги подкашивались. Она рухнула на колени, прежде чем свет погас и все вокруг исчезло.

***

      Первое, что почувствовала Харпер, когда пришла в себя, — это боль во всех мышцах, как после тяжелой тренировки. Одежда в чем-то вымокла и ощущалась липкой. Она была связана по рукам и ногам. Попытка сдвинуться с места потерпела неудачу.       Ханна открыла глаза. Размытые пятна не сразу превратились в четкую картину. Девушка лежала на мокрой траве на какой-то поляне за городом. С неба, пробиваясь через быстро летящие облака, светила полная луна. В полусотне метров от нее горел костер, вокруг которого собрались двенадцать фигур, облаченных в черное. В центре стоял тот самый незнакомец со сцены. Он что-то вещал остальным, но слова хоть и казались знакомыми, смысл их терялся, смешиваясь с неразборчивым шепотом в голове Ханны. Она огляделась по сторонам. Рядом с ней в похожей позе, привязанная к вкопанному в землю деревянному столбу, лежала незнакомая женщина. На ее лице застыл ужас. Бледная кожа, красные и еще мокрые от слез глаза и едва заметная дрожь.       Ханна попробовала освободить руки, но жесткая веревка не поддавалась, только сильнее впивалась и резала запястья. Сердце начало бешено колотиться и болеть. К горлу подступала рвота.       Заметив шевеление, человек в центре обратил внимание на Ханну. Он взмахнул рукой и от толпы отделилось то самое огромное нечто. На этот раз его голову было отчетливо видно. И эта картина повергла ее в шок.       У существа действительно не было лица. А то, что должно было быть им, словно сорвано с места, повернуто набок и пришито обратно каким-то безумным хирургом. Ни рта, ни носа или глаз, только грубые шрамы и отверстия там, где когда-то, возможно, были эти органы чувств.       Существо взяло в руки огромный топор размером почти во весь его рост и зашагало к Ханне, громко хлюпая сапогами по мокрой рыхлой земле.       Оно встало напротив связанной женщины, загородив собой костер. Женщина закричала, что было сил. Существо, размахнувшись, ударило ее обратной стороной лезвия по затылку. Женщина потеряла сознание. Существо обрезало веревку у ее ног и поволокло за ногу к костру.       Ханна задергалась, как только могла. Не обращая внимания на боль, пыталась ослабить веревки и выпутаться, но ничего не выходило. Ее слишком крепко привязали, и с каждой секундой шансы сокращались.       Дотащив обездвиженное тело женщины до костра, существо в один удар разрубило ее пополам. Еще несколько ударов нечеловеческой силы делили жертву на все меньшие части.       Харпер издала протяжный стон, поддаваясь отчаянию и безумию, которое ей приходилось наблюдать.       Отчаянно пытаясь вырваться из пут, она завалилась на левый бок.       Что-то твердое в нагрудном кармане ударилось ей в ребра. Отцовская зажигалка, так удачно оставленная именно там.       Харпер перекатилась на плечо и начала тереться об землю, чтобы куртка упала с плеча и завязанными за спиной руками можно было добраться до кармана. Вот только запястья болели, а пальцы предательски тряслись и не слушались. Как только существо закончит с первой жертвой, Харпер ждет такая же участь.       И вот наконец у нее получилось. Зажигалка оказалась в ладони, щелчок, и пламя начало обжигать кожу, а вместе с ней и веревку. Боль заставляла ее стонать, но она не отпускала зажигалку. Если уронит, может уже не достать снова. Руки рефлекторно дергались, стоны сменились вскриками, которые она как могла пыталась заглушить, уткнувшись головой в землю.       Финальная попытка, она резко дернула руки в разные стороны, и веревка поддалась, разорвавшись в месте поджога. Затем ноги, но их удалось освободить без пламени. А существо тем временем закончило ритуал и, вскинув топор на плечо, отправилось за Харпер.       Девушка одним ловким движением вскочила на ноги и понеслась прочь, не оборачиваясь. Неслась, не зная куда, лишь бы подальше, проклиная себя за то, что все эти годы ленилась заниматься бегом, и до смерти боялась, что ее догонят. Даже имея пистолет, она вряд ли бы справилась с этой толпой, а голыми руками это и вовсе безнадежно. Оставалось только бежать, не останавливаясь, пока ноги или легкие не откажут.       Пробежав какое-то время, то и дело спотыкаясь, выбиваясь из темпа, потом снова вставая, она добралась до реки. Тошнота подступила с новой силой. Харпер упала на колени, и утренний пирог начал вылезать из нее в речную воду.       Очистив желудок, Ханна осмотрелась, нет ли за ней погони, страшно боясь увидеть фигуры в лунном свете. Ведь в полубреду и изнеможении она вряд ли переплывет реку.       — Эй, ты! — послышался мерзкий женский голос.       Харпер обернулась и увидела перед собой обнаженную женщину по пояс в воде.       — Ты кто такая? — удивленно спросила Ханна. Ей показалось очень странным, что кто-то решил искупаться здесь, так еще и среди ночи.       — Я здесь живу, а вот ты что здесь делаешь? Не ты ли та тварь, которая обижает моих сестер? — голая женщина становилась все более агрессивной.       — Чьих? Ты кто-о-о? — совсем ничего не понимая, протянула Ханна.       Обнаженная женщина мерзко хихикнула и нырнула в воду. На мгновенье из воды показался широкий рыбий хвост.       Харпер отскочила назад и шлепнулась на задницу, еще несколько секунд пытаясь понять, что вообще с ней происходит. Но голос разума упрашивал бежать дальше. Если не через реку, то вдоль берега в поисках моста или дороги. И она незамедлительно побежала вверх по течению, стараясь держаться низа, чтобы те, кто гнался за ней, не смогли заметить ее издалека.       Харпер бежала, переходила на шаг от усталости, делала короткие привалы и снова отправлялась в путь. К рассвету добралась до моста. Дойдя до середины, она снова присела отдохнуть. Ни единой машины не проехало. Девушка села так, чтобы видеть дорогу и тех, кто может до сих пор идти по ее следу.       — Чего расселась, маленькая язва? — прозвучал очень знакомый голос.       — Отец? — без особого удивления спросила Ханна. После пережитого это уже не казалось ей чем-то невероятным, хотя и странным. — Ты же умер, — сказала она, поворачиваясь к источнику звука. Это действительно был он. Стоял на краю моста, держась за стальную балку. Его короткие волосы отливали сединой, а на шее блестели армейские жетоны. — Тебя нет.       — Это тебя нет, поняла? Прояви уважение к папе.       — Прости. Я, наверное, с ума схожу, — виновато склонила голову Ханна. — Твой подарок спас мне жизнь сегодня.       — Знаю, — отец кивнул, глядя вдаль на поднимающееся из-за горизонта розовое солнце.       — Мне столько хочется тебе рассказать, — глаза девушки налились слезами. — Только слов подобрать не могу. Я злилась на тебя, не понимала. А теперь, когда выросла и знаю, каково это. Мне тебя очень не хватает…       — Не лей слезы, дорогая. Тебе еще пригодятся. Давай, поднимайся, тебе еще столько надо сделать. Это я могу тут остаться хоть на целую вечность.       Последние слова разошлись эхом перед тем, как она снова осталась одна на мосту. Из-за холма показались яркие ксеноновые огни.