Пустыня Сонора

      Размеры и внутреннее убранство поместья Салазаров поражали воображение. На фоне них дом Ласаро казался хоть и богатым, но довольно типичным особняком: просторным, отделанным дорогостоящими материалами, обставленным дизайнерской мебелью, с огромным бассейном и шикарным садом – однако все это меркло здесь.       Поместье Салазаров больше напоминало дворец венецианской эпохи – из тяжелого белого камня, с идеальной геометрией, арочной галереей первого этажа и ажурными балконами второго, сложными орнаментами карнизов и пилястр – от всего этого натурально захватывало дух и вместе с тем бросало в дрожь, потому что сложно было вообразить, для эго каких размеров были построены эти хоромы. Подчеркнуто холодная чопорность сквозила в каждом деревце, остриженном в идеальный шар и обнесенном садовым бордюром; в неестественно зеленом для Мексики газоне, каждая травинка которого, казалась, была обрезана четко по линейке. И не приведи господь какой-нибудь нахалке задрать голову чуть выше своих сестер – голова эта тут же будет отсечена, а воздух наполнится запахом сочной травяной крови.       Но гораздо сильнее, чем все это, Розу ужаснула система охраны, которой хозяева дворца окружили себя на зависть любой цитадели. Стены виллы были толсты и непроницаемы, на каждом углу висели камеры видеонаблюдения, ворота и двери открывались автоматически по запросу через интерком или магнитным ключом, а от количества вооруженных до зубов людей, что смотрели со своих позиций на гостью волками, по спине девушки бежали мурашки.       «Неужели мне в самом деле придется здесь жить? – ежилась Роза на заднем сиденье внедорожника, который Тадео неспешно вел по внутренней территории виллы к главному крыльцу. – Это же тюрьма! Колония строгого режима!»       И именно в этот момент ей как никогда захотелось домой. Туда, где лужи после мытья дорожек никто даже не думал сметать на землю – само высохнет, вон жара какая; вьюн на декоративной решетке так и норовил заползти к Розе в комнату, и она уже больше месяца собственноручно отрывала ему особо обнаглевшие усы; а в воде бассейна целые сутки могли прекрасно себя чувствовать лепестки гортензий или чего-нибудь еще.       «Я здесь задохнусь. Задохнусь!» – думала девушка в панике, глядя из окна машины на то, как садовник зачем-то снимает паутину с живой изгороди, которая в полукруг опоясывала подъездную площадку перед крыльцом дома.       – Значит, слушай сюда, Розита, – строго произнес Эмилио сегодня утром, когда девушка заявилась к нему в кабинет, как и было условлено, еще до завтрака и прихода вездесущего Тадео. – Задача твоя проста. Приезжаешь, знакомишься с будущей свекровью, обсуждаешь ваши женские штучки насчет переезда, производишь на всех благоприятное впечатление, выбираешь цвет салфеток, наполнение букетов или что там еще полагается… Но потом… – Выдержав паузу, мужчина достал из внутреннего кармана пиджака флэшку и положил ее на стол. – Просто подключишь эту безделицу к любому устройству в пределах дома, у которой есть выход в интернет, активируешь установочный файл – и дело в шляпе.       Звучало и в самом деле просто – если, конечно, оставить за скобками количество неочевидных переменных, которые должны были сойтись для того, чтобы у Розы в принципе появился шанс не только найти свободный usb-порт, но и воспользоваться им, а после запустить установочный файл так, чтобы никто из обитателей особняка не задал ей очевидного вопроса, какого хрена она, собственно, делает.       Но начать, наверное, стоило с проблем менее глобальных.       – Антивирус его не распознает?       – Не распознает, – уверенно заявил Эмилио и даже едва улыбнулся уголком губ, будто лично писал эту программу и ручался за нее головой.       Ну хорошо, допустим.       – А что потом? – спросила Роза, по-прежнему с сомнением глядя на флэшку.       – Ничего, – пожал команданте плечами и откинулся в кресле. – Как только вирус загрузится, я тут же получу доступ к внутренней сети Салазаров и всю интересующую меня информацию. Затем передам ее… куда надо – и всем нам воздастся по заслугам.       Нервно кусая губы и крепко обнимая себя за плечи, Роза мотнула головой: несмотря на то, что последняя реплика команданте, скорее всего, не имела второго дна и была сказана лишь для красного словца, уверенной в этом на сто процентов, однако, девушка быть не могла. На кону стояла не просто ее жизнь, а жизнь Пако – и поэтому нужны были гарантии.       – Покажи.       – Что? – не понял Эмилио.       – Покажи его паспорт, – настояла Роза и серьезно свела брови. – Я хочу знать, что он существует не только на картинке в твоем телефоне.       Но мужчина на это лишь выразительно вздохнул и развел руками:       – Не могу, Розита. Паспорт Пако находится в сберегательной ячейке, пароля от которой я не узнаю, пока не состоится наш с грингос взаимовыгодный обмен.       Девушка аж воздухом подавилась:       – В каком… каком смысле?! А если они тебя кинут? Что если ты им все отдашь, а они…       – Не строй из себя умную, девочка, – досадливо поморщился Эмилио, – тебе не идет. Я все предусмотрел заранее и потому позаботился о том, чтобы данные сперва попали в мои руки, а не туда. Я отдам половину, взамен они скинут мне адрес и пароль от хранилища – и только после того, как я заберу свои документы и сяду в самолет, отправлю все остальное.       На этом моменте Роза не смогла сдержать презрительной гримасы. Ну конечно, не останется же он после всего спокойненько трудиться на прежней должности в клане Ласаро. Нет, как и полагается всякой крысе, он сбежит с тонущего корабля незамедлительно и наверняка уже даже собрал вещички.       Как бы там ни было, все это неизбежно значит, что и семье Розы тоже осталось недолго. И мог ли подумать покойный Мануэль Ласаро, что окончательно потопит их отнюдь не вражеский картель или даже конкурирующий клан – нет. Приговор им вынесет та, кого они много лет полюбовно взращивали, как самого лучшего ягненка, чтобы однажды отдать его на заклание во имя собственного величия. А в итоге жертвами падут все они ради спасения простого парня из трущоб.       Точно такого же парня, как сотни и сотни других, которых наскоро зарыли в песках Соноры и заменили следующими, чтобы бросить их солдатами в свою нескончаемую войну за деньги и власть. Может быть, в этой иронии и крылась вселенская карма?       «Не переживай, Розита, – сказал ей Эмилио, когда девушка забрала флэшку и устремилась к двери, чтобы покинуть кабинет команданте в последний раз. – Если будешь умницей, я поделюсь с тобой паролями, как только сяду в самолет».       Надежда на то, что он сдержит обещание, еле теплилась на дне истерзанного девичьего сердца. Но даже она, призрачная и наивная, стоила того, чтобы поставить на карту абсолютно все.       Ради любви.       – Добрый день, Роза, – сдержанно поздоровалась с ней немолодая, но очень ухоженная и с лоском одетая женщина. Она ждала свою гостью на верхней ступеньке крыльца и напоминала главную львицу прайда, взиравшую на молодую самку с высокого камня. Судя по тому, что рядом с ней стояла девушка-служанка с зонтиком в руках и прикрывала от солнечных лучшей голову госпожи, то была сеньора Салазар собственной персоной. – Мы были… несколько удивлены твоему звонку.       Она протянула руку тыльной стороной вверх – для покровительственного рукопожатия, – и драгоценные перстни на пальцах женщины вспыхнули солнечными бликами.       Посещать дом жениха до свадьбы и правда не полагалось. Обычно детали переезда обсуждали уже постфактум: сперва заводишь кошку – потом покупаешь ей лоток, лежанку и корм. Не наоборот. Оттого мнимое желание Розы познакомиться с будущей свекровью и обсудить некоторые мелочи было встречено Нандо – которому девушка вчера и позвонила с подачи Эмилио, – с неодобрением. Посчитав просьбу Розы идиотской блажью, которая отвлекает его от дел, мужчина сперва ответил категоричное «нет», и ей пришлось приложить немало усилий и таланта красноречия, чтобы переубедить его. В конце концов, это был буквально вопрос жизни и смерти.       Примерно час после этого разговора девушка сидела как на иголках, убеждала команданте, что затея не удастся, и просила придумать любой другой способ решения проблемы, но, к счастью, Нандо все-таки перезвонил и сообщил, что сеньора Салазар дает добро.       – У вас просто великолепный дом, – силилась выдавить из себя подобие восхищения Роза, осматриваясь по сторонам.       Просторная, роскошно убранная гостиная больше смахивала на музей. Антикварная мебель, сложная лепнина на потолке и растущее из ее центра громадное паникадило выглядели настолько необжитыми, будто ни у чего здесь не было ни души, ни памяти.       – Благодарю, – сдержанно отозвалась сеньора Салазар на похвалу и распорядилась принести чай.       Худенькая некрасивая служанка, затянутая в форму и косынку, глубоко поклонилась и поспешила исполнить приказ. И глядя на этот зашкаливающий уровень то ли запуганности, то ли раболепия, Роза передумала садиться в близстоящее кресло – в этом доме явно превышего всего прочего ценились иерархия и субординация. Поэтому девушка сперва дождалась, когда сеньора Салазар первой займет свое место на диване и таким образом невербально определит, где примерно будет предпочтительней сесть ее гостье.       «Нет, цвет салфеток мы сегодня точно выбирать не будем», – подумала девушка, чувствуя, как в этом, лишенном пыли и до краев заполненном воздухом зале ей становится нечем дышать.       – Так что ты хотела обсудить? – спросила сеньора Салазар, когда девушка устроилась на почтительно далеком от нее расстоянии, и подперла средним пальцем висок. В жесте этом Роза без труда прочитала вселенскую скуку.       – Я… – замялась девушка, вдруг вспомнив, как с точно таким же выражением лица ее всегда выслушивал отец: «Да, да, просто спроси, что хотела, я тебе, разумеется, откажу – и ты уберешься к черту». И вслед за этим видением в груди девушки вдруг вспыхнул порыв схватить вон ту изысканную вазу династии Хуй, и шарахнуть ею прямо в центр вот этого великолепного стеклянного стола, чтобы сорвать маску равнодушия с лица сеньоры Салазар.       – Для начала, – вздохнула все же девушка, туша внезапный бунтарский огонь в груди, – приношу свои глубочайшие извинения, что вынудила вас отвлечься от дел. Но мне никак не уладить вопрос без вашей помощи, сеньора. Фернандо человек занятой и… Хозяйка в доме все равно, безусловно, вы. – На этих словах изящная бровь женщины заинтересованно выгнулась. – В общем, дело в моей нянюшке. Она ухаживала за мной с младенчества, когда я потеряла мать, и наша грядущая разлука… разобьет старушке сердце. Она уже немолода и слаба здоровьем. Боюсь, такого удара ей не пережить, а потому… Сеньора, я хотела спросить, возможно ли взять ее в ваш дом после свадьбы?       – Исключено, – ни секунды не задумавшись ответила та. – Все люди, которые работают у нас, проходят тщательную проверку. И они точно не могут быть связаны с любой другой семьей картеля. Мне жаль. – В лице ее, однако, не было ни намека на сострадание. – Передай ей от меня соболезнования.       – Конечно, – поджала губы Роза и почтительно склонила голову.       Историю про хворь Альбы она, разумеется, выдумала. И о матери рассказала исключительно для того, чтобы прощупать свою собеседницу на наличие сердца, но ни один мускул на отшлифованном косметологами лице сеньоры Салазар не дрогнул.       С другой стороны, чего она хотела от женщины, вырастившей Фернандо?       «Ладно, попробуем зайти с другой стороны, – решила девушка наконец и улыбнулась служанке, которая принесла поднос с сервизными чашками, передвигаясь чуть ли ни на цыпочках. – Что насчет чувства юмора? Или, может быть, женских сплетен?..»       Но ни на то, ни на другое сеньора Салазар не отозвалась. Более того, когда Роза завела тему о Фернандо под предлогом того, что хочет побольше узнать о будущем муже, чтобы наладить с ним отношения, на все вопросы женщина отвечала довольно коротко и без энтузиазма. Семья, путешествия, мода, косметология, маленькие женские хобби – все мимо, и холодная сеньора Салазар горделиво возвышалась над каждым проявлением человечности, какое бы ни пыталась в ней заподозрить будущая невестка. Хуже того, женщина даже не удосужилась сделать вид, что хоть сколько-нибудь заинтересована в доброжелательных отношениях: улыбки ее были вымученные и как бы говорящие, что Розе делается огромное одолжение каждую чертову минуту здесь.       Девушка чувствовала себя исключительно глупо и, если бы ситуация не обязывала, она бы уже давно попрощалась и ушла, но, к сожалению, руки Розы были связаны такими путами, разорвать которые не смог бы даже сам Господь бог.       К тому моменту, когда сеньора Салазар поставила пустую чашку на поднос, непрозрачно намекая, что чаепитию явно пришел конец, девушка уже догадывалась, что задержаться на обед ей никто не предложит. Все кончено.       Может, она еще попробует отпроситься в уборную, как в мудацком шпионском триллере, и там где-то по дороге поищет компьютер, но на успех этого предприятия девушка не надеялась уже даже сейчас.       – Вы… любите цветы? – предположила Роза уже, скорее, от отчаяния, чем в полном отчете, какую чушь спрашивает. Оставалось лишь надеяться, что в ее голосе не были слышны полуистеричные нотки, потому что после этого вопроса в зале повисла настолько давящая тишина, что закладывало уши.       «Прости, любимый… я правда очень старалась. Попробую… может, прийти сюда еще раз? Не знаю, пустят ли…»       – С чего такой вывод? – все-таки соизволила уточнить сеньора Салазар.       Роза пожала плечами, чувствуя, что вот-вот расплачется от безнадеги – или подлетит к будущей свекрови, схватит ее за плечи и начнет трясти, требуя, чтобы та, наконец, расколдовалась и перестала так жестоко играть с чужими судьбами.       – Просто… – едва слышно произнесла она, тоже ставя чашку на поднос. – Они живые… – «В отличие от всего остального здесь», – хотелось добавить ей. – Те, что на рояле.       Сеньора Салазар оглянулась, пару секунд поразглядывала спящий инструмент и букет белых калл на нем в высокой вазе.       – Вообще-то, люблю, – кивнула вдруг женщина, снова разворачиваясь к Розе. – Они меня… успокаивают.       От этой маленькой победы – первой в затянувшейся череде неудач и бесконечных «нет»‎ – у девушки буквально закружилась голова, а в носу защипало. Но позволить себе даже мимолетную паузу, чтобы собраться с мыслями, она не могла: нужно было ковать железо, пока горячо.       – Они очень красивые, – кажется, с чуть более явным энтузиазмом, чем это было уместно, выпалила Роза. – Сами выращиваете?       Впрочем, ее неприкрытое облегчение сеньора Салазар, кажется, приняла на свой счет – расценила это как банальное желание выслужиться и произвести хорошее впечатление на женщину, которая в дальнейшем будет играть чуть ли не самую важную роль в ее семейной жизни. И, судя по всему, старания будущей невестки пришлись ей по вкусу – или, по меньшей мере, она решила, что те заслуживают поощрения.       – Нет, мне их привозят флористы, – проговорила сеньора Салазар. – Раз в неделю я составляю заказ и… – Женщина неопределенно повела рукой, не договорив, однако Роза с замиранием сердца отметила, как уголок ее рта приподнялся в задумчивой улыбке.       – А я… я до сих пор не выбрала букет невесты, – взволнованно пробормотала девушка, все сильней и сильней овладеваемая надеждой. – Совсем ничего не понимаю в цветах. Нравятся… – Роза попыталась припомнить состав похоронных венков на могиле отца и Лукаса, чтобы назвать нечто неуместное. – Белые лилии, но кто-то мне сказал, что это дурной тон.       – Правильно сказал, – подтвердила женщина как будто в самом деле оживившись. – Это символ скорби. Не лучшая идея для свадьбы.       – Вы знаете язык цветов? Невероятно! – с почти не надуманным восторгом отозвалась девушка, до конца не веря, что у нее таки получилось задеть эту снежную королеву за живое. – Сеньора Салазар, умоляю, помогите мне с букетом! Очень прошу. Мне… хочется, чтобы он что-то значил. Нечто выразительное, понимаете?       Та выдержала мучительно долгую паузу, размышляя, но все же согласилась.       – Могу посоветовать тебе сайт той компании, которая занимается для меня составлением букетов… – Она еще не успела договорить, а Роза уже выхватила из сумочки мобильник и приготовилась вбивать название. – У них отличный выбор и, кажется, даже есть раздел со свадебной тематикой.       – Диктуйте, – активно закивала та.       За следующие полчаса Роза чуть наизнанку не вывернулась, чтобы подсесть к сеньоре Салазар ближе и заставить ее вместе вглядываться в мелкие картинки на экране смартфона. Женщина много и не без удовольствия рассказывала о самых разных цветах, их значениях и сочетаниях, показывая себя истинным докой. И хоть Роза искренне плевать хотела на всю эту информацию, лицом все же старалась передавать исключительно уместные эмоции: преимущественно либо восторг, либо сосредоточенное внимание. Попеременно.       В конце концов, ощутив, что сеньора Салазар впустила ее в свою зону комфорта, Роза осмелилась предложить:       – А у вас нет… экрана побольше? С телефона ужасно неудобно.       Как будто только сейчас осознав, что сидит с будущей невесткой плечом к плечу, женщина отстранилась и отвела взгляд.       – Да, пожалуй. Роберта! Роберта! Принесите нам планшет, ноутбук или что-то такое!       «Есть! – нетерпеливо заерзала на своем месте Роза. – Mi amor, кажется, я смогла… Ты почти свободен, любимый!»       – И можно еще воды или чаю?       – Роберта, чай!       Кончики пальцев девушки покалывало от напряжения, тело бросало из жара в холод, а голова не могла сосредоточиться решительно ни на чем. И ноутбук, и новый поднос с чаем служанка принесла как в замедленной съемке, где кадры сменялись не чаще, чем с новым ударом сердца.       – Так, на чем мы остановились? – склонилась сеньора Салазар к ноутбуку, проматывая страницы онлайн-каталога.       – Кажется, на ландышах, – охотно помогла ей Роза и ткнула пальцем в двенадцатую страницу. – Вы говорили, что они говорят о надежде на счастливую семейную ж… ой! Простите!       – Какого черта?! – резко вскочила со своего места женщина, раскинув руки в стороны. По белоснежным брюкам ее растекалось рыжеватое чайное пятно.       – Сеньора, простите, Девы Марии ради! – взмолилась Роза, отставляя чашку и складывая ладони у груди. – Ваши брюки… Я нечаянно. Пожалуйста, позвольте мне…       – Не надо ничего, – огрызнулась сеньора Салазар и, на пару секунд зависнув над пятном, длинно втянула носом.       Роза была готова спорить, что та считает про себя, чтобы успокоиться.       – Ничего страшного, – вынесла та наконец свой вердикт и шагнула в сторону двери. – Пойду переоденусь. Все равно скоро обед подадут.       – Простите еще раз… – виновато проскулила ей Роза вслед.       Сеньора Салазар чуть притормозила и, обернувшись, окинула девушку ледяным взглядом:       – Выбери пока букет и выходи в столовую.       – Хорошо.       Роза покорно склонила голову, пряча ликующую улыбку. А когда женщина вышла из гостиной и оставила свою гостью одну, та немедленно переставила ноутбук себе на колени и выудила из чашечки лифчика флэшку Эмилио.       Руки ее тряслись от волнения и спешности: в любой момент сюда могла заявиться Роберта, Тадео или кто угодно еще. Стоило поторопиться.       Хоть и не с первого раза, но таки попав в разъем, Роза замерла, ожидая сирены антивирусника, однако, к счастью, как и обещал Эмилио, ничего не произошло – только установочный файл развернул небольшое окошко с одной единственной кнопкой «запуск». Тапнув по ней, девушка увидела загрузочную строку, которая обещала, что процесс завершится через двадцать пять секунд.       Это короткое время растянулось в бесконечно длинную линию отсюда и до горизонта, срывая сердце Розы на настоящий галоп.       Чувствуя, что от нервов ноги и руки ее буквально отнялись, и, войди сейчас сюда кто-нибудь, девушку разве что инфаркт хватит, но она точно не сможет резко вырвать флэшку, спрятать ее или что-нибудь еще.       «Спокойно, Розита, спокойно, – уговаривала себя она, глубоко дыша и стараясь не дергаться. – Всего десять секунд осталось. Девять. Восемь… Как же долго!»       Из холла донеслись торопливые и, что самое важное, приближающиеся шаги. Девушка рефлекторно вскинула взгляд на дверь:       – Вот черт…       Перепуганная до смерти, она пробежалась взглядом по комнате, как вдруг выхватила то, от чего клокочущее сердце ее резко оборвалось и затихло.       С той стороны окна, всего-то в двадцати – двадцати пяти метрах, прямо на нее смотрела камера видеонаблюдения.              

~

             Это утро Пако встретил на кухне поместья, куда периодически наведывался в перерывах между сменами и выездами. Здесь, в отличие от кабинета Диего, где они чаще всего собирались их большой и шумной компанией из девяти человек, составлявших личную гвардию Эль Фьера, парень мог не притворяться. Не тратить силы на то, чтобы держать лицо и контролировать в каждый момент времени его выражение, а также все до единого слова, которые обращал к товарищам или новому боссу. Мог даже не выдавливать из себя улыбку, если не хотел.       А еще здесь его кормили до отвала, и от второй добавки Пако был уже вынужден отказаться, чувствуя, что если съест еще хоть немного, то просто лопнет. Альба повздыхала, приговаривая что-то о том, что он все еще «растущий организм», а значит, ему нужно хорошо кушать, но все же забрала у него пустую тарелку.       – Мне если и расти, то уже вширь, сеньора, – произнес парень. – И даже не в плечах.       – Ну так почему нет? – ничуть не смутилась она. – Можно и поправиться чуток, ты вон какой худенький.       Худым Пако себя совершенно не считал, но, кажется, все женщины старше пятидесяти приобретали какую-то особую способность видеть молодежь вечно недокормленными, полумертвыми задохликами, и спорить в данном случае было, наверное, бессмысленно.       – Если я стану сильно больше, сеньора, в меня будет проще попасть, – тем не менее заметил он.       Парень увидел, как старушка на секунду замерла, словно пытаясь сообразить, шутит он или говорит на полном серьезе.       Альба, как и следовало ожидать, категорически не одобряла решение Пако присоединиться к команде Диего. Вслух она, конечно, этого не говорила, но он видел, как менялось и грустнело ее лицо всякий раз, как речь заходила о его нынешней работе. И чтобы отвлечь пожилую женщину от тоскливых размышлений о его неуклонно катящейся под откос судьбе, парень сменил тему:       – Как там Роза?       Альба была, наверное, единственной, с кем он мог говорить на эту тему, ведь старушка знала не только о том, как сильно он любил ее питомицу, но и о том, что они расстались. Причина этого, естественно, не называлась, но в нынешней ситуации, когда свадьба с Нандо Салазаром приближалась день ото дня, особых причин искать было и не нужно. Пако даже предполагал, что Альба где-то в глубине души одобряла такое их решение – не мучить себя и поставить точку заранее.       – К себе ушла после завтрака, – ответила старушка на его вопрос. – Сказала, что никого не хочет видеть.       – Ясно, – тихо выронил тот, опустив взгляд.       За все это время Пако видел Розу всего пару раз – украдкой, издалека, но этого ему вполне хватило, чтобы заметить в девушке разительные перемены. Видеть Розу такой было невероятно тяжело – потухшей, съежившейся до состояния едва тлеющего уголька и почти полностью растворившейся в тишине поместья Ласаро. Девушка, что однажды свела Пако с ума, была не такой. Она была смелой, громкой, яростной и непримиримой – и ни перед кем не склоняла головы.       Но еще тяжелее было то, что он не мог обнять ее, прижать к своей груди и хотя бы на время унять ее боль. Пообещать, что они обязательно со всем справятся и найдут выход. Да, соврать, но… разве в их ситуации сладкая ложь не была бы единственным действенным обезболивающим?       << Мы ведь были очень счастливы, правда, Роза? Все то, что у нас было, такое случается раз в жизни. Или не случается вообще. Не уверен, что я смог бы полюбить кого-то еще так же сильно, как люблю тебя.       << Я много о чем сожалею. И если бы мог начать все заново, поступал бы иначе во многих ситуациях. Иначе вел бы себя с отцом и не упускал бы ни единой возможности провести с ним время. Слушал бы его внимательнее – и задавал бы куда больше вопросов о том, как ему удалось сохранить себя и вырастить всех нас такими, какие мы есть.       << Я бы не подпустил к поместью Лючию и не дал бы ей увязнуть во всем этом. Не поверил бы ни единому слову Эмилио и вел бы себя с ним совсем иначе.       << Но знаешь, о чем я точно не жалею и что бы не стал менять? Нас. Тебя и меня. Я бы не отдал ни секунды нашей истории, ни одной нашей встречи, ни одной нашей ночи, даже если это по итогу привело бы к тому, к чему неизбежно должно было привести.       << Все великие истории любви заканчиваются трагедией, разве не так? Ведь как иначе понять, что ты любишь кого-то по-настоящему, если тебе не представится возможность отдать за этого человека жизнь?       На середине последнего предложения вверху экрана его смартфона всплыло уведомление с превью какой-то похабной гифки, и, увидев его, Пако не смог сдержать короткого досадливого вздоха. Он бы давно уже замьютил чат с парнями Эль Фьера, полнящийся всякого рода пошлыми, а иногда и откровенно садистскими мемами, если бы там иногда не писали что-то по делу.       Отправив сообщение в их давно уже пустую и мертвую переписку с Розой, парень, тем не менее, перешел в другое окно, и с совершенно каменным лицом кинул свой ржущий смайлик в общий поток других реакций и остроумных комментариев.       Он не видел ничего особо забавного в огромном мужском члене, кончавшим автоматной очередью, которая превращала в кровавый фарш стоявших напротив противников, однако выбиваться из коллектива было нельзя. Такое позволялось только Хорхе, считавшимся местным нитакусей – он мог себе позволить даже снисходительно покритиковать подобного рода изображения или прислать эмоджи с выразительно закаченными глазами. А Пако следовало теряться в общей массе и быть своим в доску.       Закрыв чат команды, парень без всякой особой цели пробежался взглядом по остальному списку своих контактов и зацепился за коротко мигнувшую зеленую точку возле аватарки сестры. Когда они с Лючией вообще разговаривали в последний раз? В тот день, когда ее чуть не уволили?       После смерти Лукаса парень не мог себя заставить остаться с девушкой наедине. Она бы сразу все поняла – прочла по его лицу, как по открытой книге, а потом, задавая наводящие вопросы, так или иначе докопалась бы до истины. Но ей эту истину знать было никак нельзя – это тут же превратило бы ее в опасного и в то же время совершенно беззащитного свидетеля. Розу Эмилио не может тронуть по своим причинам, а вот Лючию…       Самое лучшее, что он мог для нее сделать, это держаться подальше. Не впутывать ее больше ни во что и не подвергать большей опасности, чем он и так уже подверг, когда помог устроиться на работу в поместье.       Да только вот Пако скучал. Сестра всегда была его маленьким солнечным лучиком, островком домашнего уюта и беззаботности. Она все еще жила в том мире, в который самому парню уже не было возврата, и он с трудом мог удержаться от искушения хотя бы чуточку приоткрыть туда дверь – позволить свету пролиться на его лицо и искупать его в своем тепле. Пусть ненадолго, пусть без всякой надежды отогреться по-настоящему.       Неужели он не мог позволить себе хотя бы этого?       << Привет, chica. Как твои дела?       Ответ пришел ему спустя пару часов – видимо, когда Лючия, как всегда занятая уборкой и прочими домашними делами поместья, ушла на короткий перерыв и наконец взяла в руки телефон.       >> Привет, Пако. Что-то случилось?       << Нет, ничего. Я просто… хотел узнать, как ты. Мы давно не общались.       Лючия набирала ответ долго – и, видимо, несколько раз его поправляла, – потому что в итоге сообщение вышло совсем не таким длинным, как можно было ожидать.       >> Да, мне тоже так показалось. У меня все нормально. А у тебя?       Пако чувствовал за этим коротким и внешне небрежным вопросом бездну тревоги. Лючия наверняка знала, что он теперь работал на Эль Фьера – новости такого масштаба в поместье распространялись молниеносно. Знала и о том, что он принимал участие в зачистках в Эрмосильо и побывал в самых горячих точках.       Но сейчас он не хотел говорить ни о чем из этого. Не с ней.       << Мы расстались с Розой.       Пауза. Он легко мог вообразить лицо сестры в этот момент – в равной мере ошарашенное и полное облегчения. Она с самого начала ему твердила, что ничего хорошего из их отношений не выйдет. И их окончание означало в первую очередь на одну угрозу его жизни меньше. Поэтому никакого сочувствия или расспросов Пако не ждал. Надеялся только, что сестре хотя бы достанет такта не радоваться слишком бурно.       >> Это из-за ее свадьбы?       Самый очевидный вариант, напрашивающийся у всех, кто об этом узнавал. Прекрасная легенда, которую не нужно было даже сочинять или искусственно поддерживать.       << Да.       >> Ты поэтому ушел работать на Диего?       << Моя должность ее телохранителя очень скоро перестанет существовать в принципе. Так что да, я просто позаботился обо всем заранее. Это важный шаг вперед в моей карьере.       >> Это шаг в могилу, Пако.       << Нет, шагом в могилу было бы попроситься патрулировать границу. А отряд Эль Фьера – это высшая лига, chica. Я устал ни на что не влиять и не иметь права голоса в этом доме. Устал быть погоняемым из угла в угол мальчиком для битья. Я хочу что-то значить. Хочу обладать какой-то властью. Знать, что способен что-то изменить, может быть, даже кого-то спасти и что мое мнение будет учтено при принятии итогового решения. А чтобы это сделать, я должен стать кем-то, понимаешь? Приобрести репутацию, вес и авторитет в клане.       Лючия какое-то время молчала, но оставалась онлайн. А потом, видимо, сформулировав свои мысли, все же ответила:       >> Ты выбрал самый опасный путь для этого, Пако.       << Опасный, но зато быстрый и эффективный.       От мысли, что сестра сейчас начнет читать ему мораль и рассказывать, что идти по головам только потому, что ему надоело быть прислугой, это весьма сомнительная со всех точек зрения идея. Но ни сил, ни желания оправдываться и что-то ей доказывать у парня не было, и оттого он неожиданно для самого себя вдруг начал злиться – еще даже не прочитав того, что Лючия набирала в ответ.       Но когда ее сообщение все же всплыло в чате, зарождавшееся в груди раздражение мигом утихло, оставив место только растерянности:       >> То, чем вы занимаетесь с Диего, как-то связано с Салазарами, да?       Нахмурившись, Пако несколько секунд просто смотрел на этот вопрос, не понимая, откуда Лючия вообще могла об этом знать. Вся операция с «тихоней» проходила в рамках строгой секретности, о ней за пределами отряда Эль Фьера вообще никто не знал – даже Эмилио и остальные капо. А теперь получается, что об их плане судачат горничные на кухне?       Что за бред вообще?       << Откуда ты знаешь про Салазаров?       >> Я… слышала разговор сеньора Леандро с братом по телефону. Он что-то говорил о том, что им нужно выгнать Салазара из дома по нужному маршруту.       Секунду у Пако в голове было совершенно пусто. Но потом парень ощутил, как от волнения похолодели его руки, будто инстинкты пропустили сквозь себя информацию гораздо раньше мозга – и отреагировали первыми. Печатая ответное сообщение, Пако едва чувствовал собственные пальцы.       Сперва были трекеры. Потом «тихоня», которую выводят из гаража только по особым случаям. Затем Каборка начинают активно раскачивать Эрмосильо и окрестности бесчеловечным террором. С чего бы вдруг?       Эль Фьера с командой прибывали на каждый случай одними из первых, но решительно ничего не предпринимали. И даже более того, не то что им, но вообще никому из солдат не поступало приказа выступить против врага. Каждый раз на логичный вопрос от своих ребят Диего просто качал головой и говорил, что сеньор Ласаро не считает проблему настолько масштабной, чтобы жертвовать солдатами. Странно тут было все: начиная с того, что эти самые масштабы на самом деле поражали воображение, и заканчивая тем, что Леандро Ласаро совершенно точно не было слепым или идиотом.       Разгадка странной пассивности начальства напрашивалась сама собой, но Пако буквально не мог поверить своим глазам.       << Что еще? Chica, он говорил что-нибудь еще?       >> Только то, что в ближайшие недели никто из нас не будет в безопасности. Пако, слушай, я не знаю, что там у вас происходит, но всеми святыми тебя заклинаю: будь осторожнее. Мне кажется, Леандро что-то задумал, и это что-то либо убьет нас всех, либо…       Она не дописала, видимо, сама толком не понимая, какая тут может быть альтернатива. А вот Пако, кажется, все понял, и от этого понимания по всему его телу бежали крупные мурашки, заставляющие волоски вставать дыбом.       Леандро Ласаро, хитрый ты сукин сын! Это ведь все твоих рук дело, да?       Средь бела дня устраиваешь настолько громкий скандал, чтобы тот наверняка докатился до лидера фракции и Салазара вызвали к нему на доклад?       Ну конечно. Куда еще может ездить настолько крупная шишка на, наверное, самой законспирированной тачке во всем муниципалитете? Чье инкогнито Салазар может защищать так яростно? Не любовницы же с бастардами.       Но зачем? Зачем, черт побери, тебе Рохо, Леандро? Хочешь пожаловаться на условия труда и выбить компенсацию за случившееся во время бойни с Луна?       Или же…       От переизбытка эмоций парнем вдруг овладел нешуточный голод – словно две порции уэвос ранчерос, съеденные всего пару часов назад, в один момент просто испарились из его желудка. И вспомнив, что у Альбы вроде бы оставалось яичницы еще на одну тарелку, он поспешил обратно на кухню.       Если он прав… Если новоявленный глава клана Ласаро действительно точит зуб на Салазаров, значит Розе может не понадобиться выходить замуж. Или же – в самом худшем случае – овдовеет она быстрее, чем успеет осознать себя сеньорой Салазар. А это, в свою очередь, означало, что помощь Эмилио становилась им не нужна! Сыграть можно и за другую команду!       Из-за резко подскочившего адреналина и в разы ускорившегося сердцебиения Пако было сложно соображать на ходу, но им вдруг овладела очень твердая и категоричная убежденность, что они справятся и так. Розе не придется бежать. Если Салазар исчезнет с горизонта, она будет в безопасности – хотя бы на время, достаточное для того, чтобы придумать новый план. И может быть – только может быть – этого самого времени хватит и на то, чтобы отыскать в этом бесконечном мраке обратный путь друг к другу.       – Альба! – увидев колдующую над обедом старушку, Пако ускорился и, крепко обхватив ее руками, приподнял над полом. – Дорогая вы наша!       – Ох, ты чего, Пакито, – испуганно вскрикнула та. – А ну поставь, поставь меня! Уронишь!       – Не уроню, славная сеньора, не бойтесь, – приглушенно рассмеялся он, но просьбу ее все же выполнил. – У вас еще осталось чего пожевать?       – Да куда там, – отмахнулась от него полотенцем Альба, вся раскрасневшаяся после неожиданно крепких объятий. – Подчистую уже все растаскали. Но если хочешь, могу тебе чимичангу разогреть. Я собиралась их Розе отнести, но раз она сегодня обедает вне дома, не оставлять же до завтра.       Первую половину ее реплики Пако только посмеивался, но, когда услышал имя любимой, веселость сползла с его лица.       – Вне дома? – нахмурил брови он. – Почему вне дома? У нее какие-то дела в городе?       – Не знаю, она толком не объяснила, – вздохнула старушка. – Но после утреннего разговора с сеньором Эмилио была сама не своя. Я пыталась у нее вызнать, что случилось, но ты ведь знаешь нашу девочку, Пакито, она так просто не…       – С Эмилио? – Пако с трудом сдержал порыв схватить Альбу за плечи. – Она говорила с Эмилио? Зачем?       – Я не знаю, – в очередной раз бестолково повторила та, и озабоченность на ее лице сменилась тревогой. – Пакито, мне следует волноваться?       – Я… я… – Он мотнул головой, ощущая, как та враз потяжелела, а до того сновавшие в ней мысли с грохотом посыпались куда-то вниз, перекрывая друг друга. – Я пойду, Альба. Мне нужно… нужно идти.       – Пакито… – долетело растерянное ему в спину, но парень не обернулся. В груди его полыхала ярость: раскаленная, шипящая, выжигающая все на своем пути.       Эмилио! Что этому куску дерьма было нужно от Розы? Зачем он позвал ее к себе? О чем они говорили и почему, ради Девы Марии, она уехала, даже своей нянюшке не сказав, куда именно? Может ли быть, что все это просто дурное совпадение, и речь шла о… о чем? О чем могла идти речь, если вчера Пако пошел ва-банк, выложив все свои козыри, а уже сегодня обнаружил их небрежно скинутыми на пол?       Что он сделал не так? Где просчитался? Очевидно – в том, что решил, будто Эмилио, чтобы получить желаемое, не рискнет пойти к Розе напрямую. Но как он вообще смог ее уболтать? На каких-таких условиях девушка, чьего брата убил этот мерзавец, могла согласиться помочь? Он угрожал? Шантажировал? Обманул и заболтал? Прежняя Роза никогда бы не поддалась ни тому, ни другому, ни третьему, но девушка, в которую она превратилась сейчас – сломленная бесконечными потерями, измученная и обессиленная, – была слишком легкой добычей.       И его, Пако, не было рядом, чтобы защитить ее.       Он открыл дверь пинком, даже и не подумав постучать. Уже позже осознал, что Эмилио с таким же успехом могло и не быть на рабочем месте, но ему повезло: команданте сидел за своим компьютером, что-то внимательно изучая на экране. Надо полагать, изо всех сил имитировал нормальность, чтобы не вызвать подозрения раньше времени.       – Ты! – прорычал Пако, рывком преодолел разделяющее их расстояние и, схватив Эмилио за грудки, выволок того из-за стола.       – И тебе доброе утро, chico, – сдержанно поздоровался мужчина, подняв на него глаза. – Не с той ноги встал?       – Что ты ей сказал?! – Гнев клубился у него под горлом, обжигая и лишая разума, и все, что оставалось от хладнокровия парня здесь и сейчас, уходило на то, чтобы не приложить бывшего начальника лицом об стол. – Где она?!       – Если ты о сеньорите Розе, то, полагаю, она в доме своего жениха, – не изменившись в лице, сухо отозвался Эмилио. – Там, где ей самое место.       Пако пламенно выдохнул, а потом без перехода и почти без замаха ударил команданте головой. Под его лбом хрустнула чужая переносица и команданте сперва надрывно всхрапнул, а потом зажмурился и стал оседать. Однако Пако не дал ему упасть и выждал несколько секунд, чтобы Эмилио избавился от искр в глазах, перетерпел первую вспышку боли и снова начал осознавать себя в пространстве. Правда, терпения парня хватило ненадолго, и уже вскоре он жестко встряхнул команданте.       – Я задам вопрос еще раз, – подрагивающим от ярости голосом повторил Пако, швырнув Эмилио обратно в его кресло и с мстительным удовлетворением наблюдая, как по усам того течет кровь из разбитого носа, а сам мужчина так ошалело вращает глазами, словно до сих пор не понимает, где и кто он. – Что ты ей сказал, malparido?!       Кряхтя и хрюкая, Эмилио с усилием проморгался.       – Ты просил… просил найти способ добыть вам паспорта до свадьбы, – наконец процедил мужчина. – Я его нашел. Без данных, которые мне нужны, паспорта не добыть. Я заключил сделку, chico, и ее условия определяем не мы. Я не гребаный волшебник, а ваши с Розой выкрутасы могут стоить жизни всем нам! Поэтому остынь и позволь мне разобраться в той каше, которую вы заварили.       – Мы заварили? – не поверил своим ушам Пако. – Ты сейчас серьезно, что ли? Это ты втянул нас в это! Никто не просил тебя вмешиваться в наши жизни! Нам вовсе бы не понадобились эти ебучие паспорта, если бы ты не подставил Бьянку! Розе бы не пришлось выходить замуж за главного психопата Эрмосильо, а на моих руках не было бы крови ее брата! Так что не смей, слышишь, не смей передергивать и читать мне мораль! Это ты во всем виноват! Ты взял на себя слишком много и облажался, Эмилио! – Парня трясло, он едва уже мог держать себя в руках. – Ты не мессия, не спаситель Мексики и не вершитель судеб! Не тебе решать все это за нас!       – Но кто-то же должен! – тоже повысил голос Эмилио, наконец-то выпрямляясь и подняв упрямый взгляд на Пако. – Пока вы жметесь по углам, зарываясь с головой в наркоту и чужие гениталии, кто-то должен брать на себя ответственность! И я ее взял. Я принял все на себя и согласился с ценой. Иногда перемены требуют крови, chico. – Он решительно ударил кулаком по столу, вдруг словно воспряв духом от собственных речей. Кровь с его лица капала на рубашку, и голос звучал чуть гнусаво. – В том числе крови невинных девиц и их тупых кавалеров, распускающих сопли каждый раз, когда жизнь отказывается раздвигать ноги по первому щелчку их пальцев. Хочешь знать, чувствую ли я вину за то, что сделал? Нет. Я бы сделал это еще столько раз, сколько понадобится. И сделаю! Если Роза облажается сегодня, она поедет к Салазарам завтра. И послезавтра. И ты, chico, не будешь мне мешать, потому что в случае моей смерти никто из вас, детки, отсюда не выберется! Да, это я загнал вас в этот угол, но вы позволили мне это! Вы были так ослеплены друг другом, что не замечали того, что происходит у вас под самым носом. И теперь пожинаете плоды своей беспечности. – Команданте наконец взял себя в руки и, словно только сейчас осознав, что его губы и подбородок залиты кровью, полез в карман за носовым платком.       Толкая этот длинный, пылкий монолог, Эмилио, кажется, впервые за все время их знакомства искренне говорил то, что думал, не пытаясь запутать собеседника или произвести нужное ему впечатление.       Впрочем, даже если бы команданте собирался в очередной раз повлиять на Пако, у него бы это не вышло: парень уже вынес для себя из этого пламенного спича самое главное, а потому молчал. Гнев его постепенно утихал, уходя в пол, как вода, и сменяясь холодной решимостью.       – Если Розу поймают, – произнес он тихо, – Салазары ее убьют. Даже разбираться не станут.       – Роза умная девочка, – раздраженно дернул плечом команданте. – Она справится. Скоро все закончится, chico. Просто… не делай глупостей и подожди еще немного. Я знаю, что все это выглядит погано и что твоя мальчишеская гордость не выносит мысли о том, чтобы слушаться старших. Но так нужно, слышишь? Позволь мне закончить свое дело, и потом можете до самой старости с Розитой на пару проклинать меня последними словами, попивая сангрию в Испании.       И несмотря на то, что Пако прекрасно слышал заверения мужчины, слушать их он не собирался. Хватит. Старый лис не впихнет ему в глотку больше ни одного своего лживого обещания.       – Что ты ей сказал? – Уходить, однако, без ответа на самый главный вопрос, парень не собирался. – Как убедил ее помочь тебе?       – А то ты не знаешь, – хмыкнул мужчина, заворачивая в окровавленный платок лед для виски и прижимая его к переносице. – Сказал, что убью тебя, если она не послушается. – Он запрокинул голову и прикрыл глаза. Очень опрометчиво с учетом того, что именно после этих слов Пако страшно захотелось свернуть команданте шею. – Надо отдать должное нашей девочке: она не сомневалась ни секунды. Я не знаю, из-за чего вы двое разошлись, но, признаться, я еще никогда в жизни не видел, чтобы женщина так сильно, до… полной потери контроля над собой любила кого-то. Поэтому и говорю: все у вас двоих наладится, просто подожди еще сутки, Пако. Последние двадцать четыре часа, и все это забудется как страшный сон.       Но парень его уже не слышал. В глазах его на мгновение все заволокло чернотой, а потом он выдохнул – шумно, длинно, словно выпуская из легких долгое время клубившийся там ядовитый газ.       Роза любит его. Она все еще его любит и ради него прямо сейчас рискует жизнью. Нет, не так. Ее заставили рисковать жизнью и только что недвусмысленно намекнули, что заставят сделать это снова, если понадобится. Чертов замкнутый круг не получится разорвать, пока Эмилио может командовать одним из них, устремив оружие на другого.       Если только не…       – Эй, мы договорились? – окликнул его команданте, когда Пако, не говоря ни слова, направился к двери.       – Ты сам сказал: скоро все закончится, – произнес он, не оборачиваясь. – Просто… потерпи немного.       В коридоре парень набрал Розу, но, судя по всему, она выключила на телефоне звук: длинные гудки шли один за другим, но трубку так никто и не взял. Смиряя завозившуюся в груди тревогу, Пако позвонил Тадео. Тот в отличие от своей подопечной ответил сразу.       – Да?       – Привет. Роза не берет трубку, поэтому меня попросили позвонить тебе. Вы вернетесь к ужину? На нее готовить?       Пауза в трубке растянулась на почти необозримую туманную вечность.       – Не знаю, – донеслось как с другого конца галактики. Голос Тадео звучал расслабленно, самую малость скучающе – ровно так, как обычно говорят, чтобы не дать повода заподозрить, что во время визита произошло нечто неожиданное и нехорошее. – Они еще не закончили свои дела.       – Хорошо, – подтвердил Пако, усилием воли подавив всколыхнувшееся в груди желание немедленно попросить Розу к телефону.       С другой стороны, у него был еще один способ поговорить с ней напоследок.       << Я люблю тебя, Роза. И больше ничего не боюсь. Ты тоже не бойся, родная. Салазар скоро перестанет быть проблемой, обещаю. И Эмилио тоже больше никогда не подвергнет тебя опасности. Все закончилось – или вот-вот закончится. И раз оно так, я хочу, чтобы ты знала: ты была лучшим, что когда-либо случалось в моей жизни. Прости, если хоть на минуту заставил тебя усомниться в этом.       Едва отправив это сообщение и убедившись, что то, как и все предыдущие, сохранятся хотя бы на стороне Розы, он удалил их чат. После чего сунул телефон в карман и, набрав в грудь воздуха – последним, длинным, задыхающимся глотком, – постучал в дверь.       – Да? – раздался изнутри голос Леандро Ласаро. Как всегда, в равной мере безэмоциональный и будто бы уже заранее уставший от еще не состоявшегося разговора.       – Сеньор? – Пако вошел в его кабинет, ощущая небывалую, почти головокружительную легкость во всем теле. – Мне нужно с вами поговорить.       – Это срочно? – не поднимая головы, уточнил мужчина за письменным столом.       – Да, сеньор, – решительно кивнул парень, делая два последних шага вперед. – Я пришел рассказать, кто убил вашего брата.