Пустыня Сонора

      Убедившись, что Роза заснула, Пако аккуратно переложил ее голову на подушку и прикрыл девушку одеялом, подоткнув его с обеих сторон, как в детстве всегда делала его мама. После чего, спустив босые ступни на прохладный пол, еще некоторое время сидел неподвижно, глядя в темноту перед собой.       «Я могу быть тебе чем-то полезна?»       Полный надежды вопрос Розы все еще звучал у него в голове, заставляя парня испытывать в равной мере злость и стыд. Потому что он сразу понял, какой ответ подразумевался в этой ситуации.       «Да, дорогая. Когда войдешь в дом Салазаров, у меня будет к тебе одна большая просьба. Ты ведь мне не откажешь, правда?»       Эмилио все это знал. Знал, что такая неугомонная и деятельная девушка, как Роза, не сможет сидеть сложа руки. А еще знал, что, ослепленная своими чувствами, она будет готова сделать все, о чем Пако ее попросит. То на то и выходило – неуправляемая и не подчиняющаяся приказам Роза становилась податливой мягкой глиной в руках того, кого любила. И при мысли о том, что на его месте мог оказаться кто-то другой – кто-то менее принципиальный или более похожий на Висенте, – к горлу парня подкатывала дурнота.       Вот бы он мог ей обо всем рассказать! Но если девушка узнает, что Эмилио повинен в смерти Бьянки, то никакие его просьбы и уговоры не помогут – она обязательно сделает глупость. Ту самую глупость, которая по итогу может стоить жизни им обоим. А даже если каким-то чудом Розе удастся смирить свой гнев и жажду мщения, они будут подспудно пожирать ее изнутри день за днем, терзая, мучая и доводя до исступления. Этого Пако тоже допустить никак не мог.       Как ни крути, у него не оставалось иного выбора, кроме как разобраться со всем самостоятельно. А потом, когда он придумает, как им обоим из всего этого выбраться с минимальными потерями, придет время долгих и обстоятельных разговоров. И пусть почти наверняка Роза будет дико злиться на него за то, что он так долго молчал, эта злость не идет ни в какое сравнение с тем, от чего он оберегает ее прямо сейчас.       Одевшись, он бросил на девушку последний долгий взгляд. Сытая, удовлетворенная и всем довольная – такой она нравилась ему куда больше, чем полной отчаяния и боли. Нет, Роза и так пережила слишком многое за последнее время, и новому испытанию он ее подвергать пока не был готов.       В конце концов, из двух зол всегда следовало выбирать меньшее.       Сверившись с расписанием пересменок и убедившись, что прямо сейчас в этой части сада не должно никого быть, Пако выбрался из комнаты через окно и спустился вниз по декоративной решетке. Внизу аккуратно оправил одежду, стряхнув с нее листья и сор и убедившись, что ничто в его внешности не выдает того, где он только что был и чем занимался. Пусть даже в ближайшее время парень не планировал ни с кем встречаться, стоило быть готовым к любому повороту событий.       Потому что хотя время уже перевалило за два часа ночи, у него еще оставалось одно важное дело на сегодня.       Подумав об этом, Пако бездумно опустил руку к джинсам и сквозь плотную ткань переднего кармана ощупал ключ, который несколько часов назад передала ему Лючия. Большинство дверей в поместье запиралось единым мастер-ключом, но некоторые комнаты, включая, например, кабинет начальника охраны, имели собственные замки. Однако даже от таких в поместье хранились дубликаты – на случай утери или при необходимости попасть внутрь в отсутствие владельца. Последним правом чаще всего пользовались именно горничные, смахивавшие пыль, пылесосившие ковры и мывшие пол в те часы, когда в комнате никого не было.       – Так что если он узнает, что ты там был, то сразу поймет, кто тебе помог, – проговорила девушка, передавая брату дубликат ключа. – И нам обоим не сносить головы.       – Не узнает, – заверил ее Пако. – А если что, я всю вину возьму на себя. Ни о чем не переживай.       Но, конечно, она переживала – он видел это по ее серьезному и даже немного напуганному взгляду. Впрочем, к чести Лючии, больше ничего говорить она не стала. Просто уточнила, довезет ли он ее сегодня до дома, а, получив отрицательный ответ, только глубоко вздохнула.       И вот теперь, стоя перед дверью кабинета Эмилио, Пако в последний раз давал себе возможность передумать. Был ли этот риск вообще оправдан? Команданте мог оказаться тем еще параноиком, и, пусть внутри самого поместья камер не было, он вполне мог поставить парочку у себя в кабинете. Хотя, с другой стороны, если Пако прав и старый лис проворачивал какую-то собственную схему за спиной у Ласаро, любого рода записи могли играть, скорее, против него самого.       Впрочем, в любом случае все это было только домыслами, а на деле его могло выдать вообще что угодно, начиная с самого того факта, что он сегодня покинет поместье глубокой ночью. Они с Розой уже давно вышли за границы безопасной зоны, и теперь каждый шаг и каждое решение могло оказаться роковым.       Проблема заключалась в том, что бездействие и инертная покорность были таковыми в любом случае, а значит, вариантов у Пако на самом деле не было вообще. И, придя к этому нехитрому выводу, парень все же вставил ключ в замочную скважину, повернул его и вошел в пустой темный кабинет.       Не став включать свет, чтобы не привлекать внимания охраны в саду, он подсветил себе путь экраном телефона со скрученной на минимум яркостью. Света тот давал катастрофически мало, но споткнуться или заблудиться здесь в целом было довольно сложно, поэтому к столу команданте Пако прокрался благополучно и совершенно бесшумно.       Было очевидно, что искать что-то в ящиках и тумбочках смысла не имело. Вероятнее всего, что все важные документы – тем более компрометирующего характера, если таковые имелись – Эмилио точно не хранит в распечатанном виде там, где их может найти любопытная прислуга. Единственным местом в кабинете, где существовал пусть и небольшой, но все же шанс обнаружить что-то полезное, был сейф – тот самый сейф, который команданте сегодня открывал на его глазах.       В тот момент парень и сам не знал, зачем обратил внимание на вводимые цифры. План о том, чтобы использовать это знание, возник у него уже позже. К тому же он не был уверен насчет парочки из них, потому что в какой-то момент Эмилио перекрыл цифровую панель плечом. Но вариантов, судя по движению его руки, было не так много. Оставалось лишь молиться, что блокировка после трех неудачных попыток в случае чего-то автоматически снимется сама через заданный промежуток времени.       Ожидаемо, угадать с первого раза у него не вышло – после введенной комбинации сейф недовольно пиликнул и зажег запретительную красную лампочку. Повезло хотя бы в том, что не сработала сигнализация, а дисплей через несколько секунд вернулся в прежнее состояние ожидания. И все равно в тот момент у Пако похолодели пальцы, а внутри что-то предательски сжалось.       Если его поймают, главное – выгородить сестру и Розу. На остальное вообще плевать.       Он принялся вводить комбинацию заново. Шесть цифр, и лишь в четырех из них он был уверен, а еще две предполагал интуитивно. Одну почти наверняка, а вторую…       Снова красная лампочка и короткий недовольный писк. Осталась одна попытка. Нужно было точно вспомнить, как двигалась рука Эмилио и его пальцы. Пако закрыл глаза, сосредоточившись на своем воспоминании и вызывая в памяти картинку. Что ж, если два предыдущих варианта не подошли, то при условии, что он почти на сто процентов уверен в одной из пропущенных цифр, второй могла быть только…       Пако, не дыша и ощущая, как все тревожно поджимается в животе, набрал комбинацию в третий раз.       Раздался звуковой сигнал, и рядом с дисплеем вспыхнул приветливый зеленый огонек.       От облегчения парень коротко беззвучно выругался, а потом, поспешно открыв тяжелую дверцу и чуть отклонившись назад, наскоро сфотографировал то, что лежало внутри: чтобы впоследствии сложить все обратно в том же порядке. В сейфе обнаружилось несколько пачек наличных, пистолет, папки с личными делами охраны, среди которых Пако обнаружил и себя, а еще пейджер, съемный жесткий диск и ежедневник в кожаном переплете.       Из всего этого самым очевидной и желанной добычей был, конечно, жесткий диск. Только вот открыть и просмотреть его прямо сейчас парень все равно бы не смог – на компьютере в самом кабинете команданте стоял пароль. В общей комнате охраны был еще один, но там сейчас сидел дежурный. И даже если бы Пако и удалось каким-то образом ненадолго его выпроводить, просмотреть все файлы, часть из которых тоже могла оказаться запароленными, у парня бы точно не вышло, а копировать их на общий сервер было бы верхом идиотизма.       Воспользоваться ноутбуком Розы он тоже не мог по вполне понятным причинам, а, значит, единственным вариантом было забрать диск к себе домой, снять с него копию и вернуть обратно до рассвета. Но это, в свою очередь, упиралось в необходимость пройти через КПП и обыск. Пусть даже своих охрана шмонала не так активно, но жесткий диск размером с крупный смартфон они бы так или иначе заметили. Не на выходе, так на входе – вероятность попасться была слишком велика. А еще Пако мог банально не успеть вернуться до прихода самого Эмилио на работу.       Нет, как ни крути, эту штуку было трогать слишком опасно. Может быть, в другой раз? Попросить, например, у Розы ноутбук под предлогом, что ему надоело смотреть сериалы с телефона, пока он ничем не занят?       С трудом, но все же убедив себя в том, что спешка и необдуманные решения тут только все испортят, Пако вернул жесткий диск в сейф и взялся за ежедневник. В последнем, предсказуемо, не было ничего особо интересного. В основном – заметки о перемещениях Ласаро, в том числе их планы на будущее. Судя по всему, Эмилио обозначал членов семьи через сокращения. Например, «Р., 9.00 – “Райская птица”». «Райская птица» – это было название спа-салона, куда они с Розой ездили пару дней назад.       Встречались и записи без дополнительных пояснений, где было обозначено только время и место, и Пако предположил, что их Эмилио делал для собственных планов. А еще среди прочих ему на глаза попалось несколько схожих заметок, помеченных звездочкой – в них и вовсе было указано только время и все. Причем время это всегда было очень позднее и очевидно не входившее в его рабочие часы.       Конечно, в теории это могло быть что угодно, начиная от встречи с проститутками и заканчивая сеансами в любимом кинотеатре, где команданте втайне от всех смотрел детские мультики. Но если уж Пако цеплялся за любую ниточку, не проверить эту было бы, по меньшей мере, глупо. Поэтому, сфотографировав себе на телефон пару страниц, парень отдельно отметил, что ближайшая встреча «под звездочкой» была запланирована на эту пятницу – то есть ровно через два дня.       Позже, пролистав также несколько личных дел охранников и убедившись, что в них не было ничего компрометирующего или объединяющего людей Эмилио по какому-то принципу, Пако еще раз подтвердил собственную теорию: в чем бы ни заключалась схема команданте, он действовал один и никакой «личной армией» тут и не пахло.       И вполне могло статься, что сам парень – вообще единственный человек в поместье, кто оказался в курсе подковерных игр начальника охраны. От этой мысли делалось неуютно.       Наконец закончив осмотр и сложив все вещи назад в строгом соответствии со сделанным фото, Пако закрыл сейф. Потом проверки ради еще раз ввел верную комбинацию и убедился, что устройство никоим образом не дает понять, что его до этого кто-то дважды неудачно пытался открыть. И только после этого вышел из кабинета и закрыл за собой дверь, оставив ключ, как они с Лючией и договорились, под горшком с цветком в дальнем конце коридора. Оттуда девушка должна была забрать его завтра рано утром и вернуть на место.       В целом, вылазка оказалась не совсем бесполезной. Пако и так на многое не рассчитывал, в какой-то момент просто решив, что раз судьба сама дала ему в руки удочку, не забросить ее хотя бы раз было бы необдуманным расточительством с его стороны. И судя по всему, если Эмилио и хранил какого-то рода компромат – на себя, членов семьи Ласаро или, чем черт не шутит, самих Салазаров, – все это находилось на том самом жестком диске. А, значит, именно он и должен был стать основным объектом интереса парня.       Впрочем, как бы у него ни чесались руки заняться всем этим следующей же ночью, было очевидно, что придется взять небольшую паузу: учитывая, что Роза с Кларой собирались в клуб то ли отмечать, то ли оплакивать помолвку последней, это мероприятие запросто могло растянуться на всю ночь. А даже если нет, Пако не доверял себе уставшему настолько, чтобы рисковать попусту.       – Ой, здрасьте. А вы кто? – вместе с Клариссой в салон автомобиля, как всегда, вкатилось облако приторно-сладких запахов и очень много лишнего шума.       – Это мой новый телохранитель от самого Фернандо Салазара, – ответила за проигнорировавшего вопрос Тадео Роза. – Не обращай на него внимания, он очень стеснительный и боится разговаривать с незнакомыми людьми.       Сидевший за рулем Пако бросил на напарника короткий любопытный взгляд: обычно шпильки Розы вызывали у людей если и не бурную вербальную реакцию, то хотя бы очевидное раздражение, но на лице Терминатора не дрогнул ни один мускул. Он вообще как будто не понял, что речь идет о нем.       – Стеснительный охранник? – Клара же меж тем, как всегда, все принимала за чистую монету. – Такие вообще бывают?       – Да, он… очаровательно краснеет, когда бьет других людей, а потом полночи не может заснуть, размышляя о том, что же они о нем подумали, – фыркнула Роза.       Кларисса несколько секунд молчала, видимо, силясь это визуализировать, но потом бросила бесплодные попытки и обратилась к Пако:       – Надеюсь, в этот раз обойдется без перестрелок. У меня новый маникюр, он вообще не подходит для вылезания из окна и прочих… ваших приколов.       – Я тоже надеюсь, что обойдется без этого, сеньорита, – с чувством подтвердил парень, у которого перед глазами мгновенно полыхнула целая плеяда не самых приятных флэшбеков.       После этого, решив, видимо, что все дежурные любезности розданы, Клара переключила свое внимание на подругу и до самого ночного клуба, куда они ехали, трещала, не умолкая. Так, против своей воли, Пако узнал, не только какие нынче пошли грубые и бесчувственные мастера маникюра, но и целую кучу рандомных фактов о людях, чьи имена слышал впервые.       Например, о том, что некая Лола изменила Бернардо с Хайме, но Бернардо виноват сам, потому что в последнее время погряз в работе и совсем не уделяет ей внимания. А Хайме уже давно искал повода подкатить к Лоле, потому что всегда считал, что подходит ей больше, но из-за проблем со здоровьем отца никак не решался сделать первый шаг, зная, что тем самым затянет Лолу в свои семейные проблемы. Но после того как его старший брат вернулся из армии и заделал ребенка некой Вере, Хайме, видимо, осознал, что подходящий момент может так никогда и не наступить, а значит, нужно действовать.       К моменту, как черный кроссовер притормозил у входа в ночной клуб, в голове у Пако разыгралась настоящая сериальная драма, и он невольно поймал себя на мысли, что почти сопереживает Хайме и надеется, что у того с Лолой все как-нибудь сложится, несмотря на все сложности.       Как и следовало ожидать, Розу и Клару в клуб пропустили без лишних вопросов, а уже внутри девушки проследовали куда-то настолько уверенным шагом, что не оставалось никаких сомнений: это место они знали как родной дом. А вот сам Пако не ориентировался здесь вообще, и вкупе с громкой музыкой и стробящим светом чувствовал себя весьма некомфортно. В какой-то момент парень мельком глянул на Тадео, чтобы понять, один ли он здесь такой, но, как всегда, не понял по резиновой маске, которую, очевидно, Терминатор носил вместо лица, ничего.       То ложе в вип-зоне, к которому девушки присоединились, уже было кем-то занято, но, судя по восторженному визгу, прорвавшемуся даже сквозь басы из колонок, видеть их там были рады. Дождавшись, когда Клара расцелует по очереди двух парней и трех девушек, Пако с Тадео обыскали каждого из них, прежде чем подпустить к Розе. И несмотря на то, что вход с оружием в клуб был запрещен, с одного придурка они таки сняли пистолет, а у другого вытащили из-за пояса нехилых размеров охотничий нож. Парень божился, что им просто прикольно «разделять полоски порошка» и что «девицы от такого текут, как кошки», но Пако рисковать не стал. Во-первых, никакого «порошка» за столиком Розы в принципе не должно было быть, а, во-вторых, оружие в целом стоило держать от разгоряченной и пьяной молодежи подальше. Кто знает, вдруг один из них окажется тем самым Бернардом и именно сегодня ему по секрету расскажут, что его Лола намедни скакала на чужом члене.       Стоя в отдалении, Пако с Тадео наблюдали, как по вип-зоне курсирует молодежь, целуясь, обнимаясь, подсаживаясь друг к другу и вообще без всякого стеснения передавая из рук в руки наркоту разных форм, цветов и текстур. Столик Розы и Клары тоже повидал немало гостей – в основном это были девушки, но и парни попадались тоже. Сидели те, впрочем, не непосредственно рядом и никто из представителей мужского пола к Розе не прижимался, руки на плечи не клал и на ухо ничего не шептал.       Убедившись, что это так, Пако немного расслабился. Себя он особо ревнивым не считал, но, во-первых, у всего были свои границы и красные линии, а, во-вторых, пока здесь был Тадео, который почти наверняка докладывал о каждом шаге Розе этому сумасшедшему ублюдку Нандо, лишний раз рисковать и провоцировать конфликт не стоило.       И вообще – стоило, наверное, несколько подкорректировать свою тактику поведения с ним. Как там говорят? Держи друзей близко, а врагов еще ближе?       – Кажется, мы не с того начали, – проговорил Пако, обращаясь к своему новому напарнику. Для этого ему пришлось чуть повысить голос, чтобы перебить наполняющую клуб музыку.       Какое-то время парню казалось, что Тадео и с ним решил придерживаться той же тактики, что с Розой – молчать и игнорировать. Но через несколько секунд мужчина все же ответил:       – Мы вообще еще не начинали. Но я про тебя слышал.       – В самом деле? – парень немного напрягся. – Что, например?       – Что ты вытащил сеньориту из-под пуль в день бойни в Эрмосильо, – отозвался тот, и в его голосе впервые прозвучало что-то похожее на уважение. – Говорят, их был целый десяток против тебя одного.       – Их было… несколько, – согласился Пако, решив не уточнять точное количество. – Повезло с ландшафтом – было где спрятаться.       – Сеньор Фернандо тоже знает об этом, – добавил Тадео, посмотрев парню прямо в глаза.       – Знает… что я ее спас? – отчего-то у него слегка похолодели ладони.       – И что вы провели ночь в городе, – подтвердил мужчина, видимо, намеренно сделав фразу неприятно двусмысленной.       – Да, мы вместе с сеньоритой Розой и сеньоритой Клариссой ночевали в доме гражданских, – кивнул Пако, приложив определенные усилия для того, чтобы его голос не выдал никаких лишних эмоций.       – И как оно? – на мгновение парню показалось, что его напарник насмешливо улыбнулся. Самым уголком губ, почти неразличимо в царящем вокруг полумраке. Но, возможно, это была просто игра света и тени.       – Ты про дыру у меня в пузе или про тот зассанный матрас, на который меня положили спать? – намеренно сухо уточнил парень. – А как у тебя тот день прошел?       – Меня не было в городе, – ровным и по-прежнему совершенно безэмоциональным голосом произнес Тадео.       – Надо же, какое совпадение. И ведь не тебя одного. У вас там что, случился корпоративный слет в соседнем штате?       В поместье до сих пор, даже спустя столько времени, шептались о предательстве Салазаров. Из-за этого в тот день погибло много людей, в том числе и несколько знакомых Пако.       А еще мог погибнуть он сам и его любимая женщина.       Тадео перевел на напарника тяжелый, но по-прежнему нечитаемый взгляд. Несколько секунд молчал, а потом обронил короткое:       – Это был приказ.       – Приказ не выходить? – уцепился за его слова Пако.       Но на это мужчина уже ничего не ответил. Повернулся через плечо, чтобы посмотреть на оживленно болтающую с подругами Розу, а потом снова обратил глаза к парню.       – Сеньор Салазар всегда получает то, что хочет, – веско проговорил он. – Так что в твоих же интересах не вставать у него на пути.       

~

      Розе было ужасно скучно. А еще тоскливо. Увеселительных заведений она не посещала с тех пор, как ее в предпоследний раз посадили под домашний арест: тогда они с Бьянкой, Кларой и еще несколькими ребятами надрались в такие слюни, что известия об их бесчинствах долетели аж до поместья Ласаро, причем уже к началу четвертого утра. Бьянка потом всех убеждала, что сдала их лично управляющая того стрип-бара, чтобы приструнить обнаглевшую золотую молодежь. И, если так подумать, поступила она абсолютно правильно, потому что за все время пребывания там Клара успела укусить одну из танцовщиц за сосок; Бьянка умудрилась залезть на пилон в попытке доказать, что делает «рогатку» не хуже, но спьяну вывихнула плечо; а Роза и вовсе подожгла стойку бара, что наверняка стало последней каплей.       Забирал ее тогда лично Эмилио, а потом, получив выволочку от семьи, девушка оказалась под замком на целых две недели. Затем одурела от скуки, решилась на побег, была поймана Пако – и уже утром навсегда потеряла одну из лучших подруг.       А вот теперь она снова вышла в свет, чтобы повеселиться – но в итоге поняла, что больше этому миру не принадлежит.       Встреча со старыми знакомыми не вызвала в ней должной радости, ни одну из сплетен девушка не выслушала с интересом, ни один разговор ее так и не увлек, а предложения «догнаться» вызывали отторжение. Отныне все в этом месте для нее было не так, и со всеми – что-то не то. Ну, разве что коктейли тут по-прежнему делали вкусные – в них, собственно, Роза и черпала вдохновение для бесконечных дежурных улыбок.       – Ты сегодня прям в центре внимания, – не скрывая обиды, проворчала Клара, когда очередная знакомая, в мелких подробностях расспросившая Розу про ее помолвку с Фернандо, покинула их столик. Примечательно, что как девушка ни старалась обратить всеобщее внимание на практически аналогичную трагедию Клары, всем на это было глубоко наплевать. Очевидно, персона Нандо Салазара занимала местную фауну гораздо сильнее Лукаса Ласаро.       – Они просто пытаются взять у меня предсмертное интервью, – невесело усмехнулась Роза, – чтобы потом как с Бьянкой не получилось: убили прям в объятиях давнего любовника, а подробностей – бык чихнул.       – Фу, Зизи, не говори глупостей! – тут же возмутилась подруга, прервавшись, однако, на шот текилы. – Ты же не идиотка, чтобы повторять ее судьбу! Смотри вон, одета прилично, сидишь трезвая, чуть ли ни светские беседы тут ведешь. А еще целых два охранника злобно зыркают на всех, кто к тебе ближе чем на метр подойдет. С какой стати Нандо тебя убивать?       Роза подняла глаза на Пако – и тот, будто ведомый каким-то шестым чувством, тоже на нее посмотрел. Сердце девушки знакомо и сладко екнуло, а все ее существо потянулось навстречу в трудно подавляемом желании преодолеть эти чертовы десять шагов между ними, прижаться к его груди и попросить увезти отсюда как можно дальше.       «Ты же не идиотка, чтобы повторять ее судьбу».       Неужели у них с Пако получится однажды все прекратить? Любить друг друга этот месяц так, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь, а потом пойти каждый своей дорогой? Она – под венец и в чужой дом, а он… Даже думать об этом было страшно.       Как, черт возьми, ей его отпустить навсегда, если даже на время она отдирала его вместе с кусками кожи?       – Это и есть твой мистер Никто? – ворвался в размышления Розы голос Клариссы, заставив похолодеть.       – Что?       – Не прикидывайся, – недовольно скривила губы подруга. – Я, может, и дура, но не слепая.       Роза почувствовала, как в груди ее поднимается настоящая паника. Она метнула затравленный взгляд в сторону Тадео, но тот о чем-то беседовал с Пако и, кажется, не заметил того, что разглядела Клара.       – Ты никому не скажешь? – девушка схватила подругу за коленку и вперилась в ее лицо пытливым взглядом.       Клара ответила не сразу. То ли хотела поиздеваться над Розой, то ли в самом деле размышляла, как к этому относиться:       – Не скажу, – наконец вынесла она вердикт. – Мелкие увлеченности скрашивают наши будни, – но, не услышав ответа, Клара вдруг напряглась и окинула подругу подозрительным взглядом: – Это ведь… просто увлечение, так? Ты не спишь с ним?       – Нет, – выдохнула та, не найдя в себе духу, чтобы лицом к лицу встретиться с негодованием Клары. – Конечно же нет.       – Ну и вот, – кивнула она так убежденно, будто иного ответа и не ждала, и продолжила свою мысль: – Ты не подумай, я совсем ничего против Пако не имею, он горячий красавчик и все такое, но в твоем теперешнем положении мутить с ним было бы, как минимум, странно, а как максимум – идиотско… Или идиотски? Идиотично?       – Это называется глупо, Клара, – подсказала Роза, закатив глаза. – Безрассудно, неразумно, самонадеянно.       – Да-да, – отмахнулась та. – Вот видишь, ты даже в школе училась лучше меня и Бьянки, так что…       Кларисса говорила и говорила, присваивая подруге те качества личности, которые еще недавно могли бы побороться за звание справедливых, но теперь точно нет. От всего это на душе у Розы делалось только хуже, поэтому уже скоро она потеряла терпение и, прервав напрасный поток, предложила Кларе напиться и пойти потанцевать. В конце концов, разве не за этим они вообще сюда пришли?       Так что уже через несколько минут обе девушки стояли возле барной стойки и по очереди опрокидывали в себя слоистые шоты Хиросимы, не закусывая, а потом отправились на танцпол.       В гуще влажных и извивающихся тел, укрытая слоем басов, как толщей воды, Роза смотрела на вспышки софитов сквозь прикрытые веки и чувствовала, как по телу ее растекается головокружительная легкость алкогольного опьянения. Оно с поразительной быстротой вытравливало из ее головы все посторонние мысли, а из тела – ту неприподъемную тяжесть, что не позволяла девушке не то что подпрыгнуть, но даже махнуть рукой в такт музыке. Постепенно, подбадриваемая Кларой и вдохновленная другими людьми, Роза окончательно отпустила себя и позволила телу качаться на волнах всеобщего угара так, как оно чувствовало.       И тем не менее взгляд ее сам собой то и дело выхватывал из тени фигуру Пако. Он и его угрюмый напарник оба переместились на первый этаж вместе с девушками, как только заметили, что те уходят. Но вот что странно: Тадео Роза почему-то нигде не наблюдала. Хотя после нескольких шотов она вообще уже мало, что видела хорошо. Только любимого – и его гипнотический взгляд из темноты, безотрывно следящий за ней, как в день поминок Бьянки. А пространство вокруг него скручивалось, становилось смазанным и неясным – несущественным, – оттого сам парень на фоне него выделялся так четко и контрастно, будто находился в самом фокусе мироздания. Светился изнутри.       Был сутью всех вещей…       Эта мысль так больно обожгла Розу, что девушка тут же отвернулась от Пако.       – Сука, – выругалась она, обхватив себя руками, будто таким образом старалась стыдливо запахнуть внезапно раскрывшуюся душу, которая теперь каждым своим рецептором была направлена в сторону только одного человека и оттого наконец-то прочувствовала истинное значение тех самых слов Бьянки. И ни прикрыться теперь, ни хотя бы просто края стянуть. – Блядство…       Или одержимость?       – Пойдем еще вмажем? – прокричала ей на ухо Клара и потянула в сторону бара.       – Отличная идея, – согласилась девушка, позволяя себя увести.       Вскоре в ее желудке оказалась еще пара шотов, выпитых, чтобы прогнать дурацкое наваждение, вызванное не чем иным, кроме как недостаточной концентрацией алкоголя в крови. Оттого возвращаться на танцпол Роза пока не спешила и даже, дабы отвлечься, перекинулась несколькими репликами с очередной старой знакомой. Та выхватила ее за локоть и принялась выкрикивать на ухо уже до зубовного скрежета осточертевшие вопросы типа «Где так долго пропадала?», «Как твоя жизнь?» и сразу же: «Неужели ты и правда помолвлена с Нандо Салазаром?»       На все это Роза отвечала такими же однотипными фразами и была почти счастлива, когда Клара резко выдрала ее из цепких лап сплетницы.       Однако радость эта длилась совсем недолго.       – Смотри-ка, – веселясь и совершенно без задней мысли, Кларисса кивнула куда-то вдаль, а уже в следующую секунду у Розы оборвало дыхание.       Пако, который до этого, не отрываясь, наблюдал за ней, сейчас разговаривал с какой-то другой девушкой, одетой в короткое серебряное платье. Та стояла к Розе вполоборота, поэтому лица ее полностью было не разглядеть – зато была отлично видна татуировка-надпись на ее плечах. Сама Роза точно видела эти каракули и их обладательницу впервые в жизни, а вот Пако вел себя так, будто они сто лет знакомы: улыбался, кивал и всем своим видом выражал если и не живое участие, то, как минимум, заинтересованность.       Эта картинка его беззаботной болтовни с другой вызвала у девушки неприятное жжение где-то в груди, но она усилием воли убедила себя не делать поспешных выводов. Вдруг это просто еще одна его сестра? Ведь в лицо она знала только Лючию. Не стал бы он же вот так, на службе, у нее на глазах…       Незнакомка рассмеялась, а потом, ткнув пальчиком Пако в грудь, провела им поверх его рубашки, словно обрисовывая мускулы под одеждой. И вместо того, чтобы приструнить обнаглевшую девицу, он тоже улыбнулся – как если бы шутке. Хотя, может, и не шутке, а какому-то вполне конкретному предложению. Например, встретиться после его смены и продолжить разговор в более интимной обстановке.       В этот момент Роза почувствовала, как в голове у нее опасно зашумело, а глаза застило кровавой яростью.       Хрена с два, это была его сестра.       Девушка нырнула в толпу, резво выкрутившись из рук Клары, и устремилась к цели – упрямо и неотвратимо, ни на секунду не выпуская сладкую парочку из поля зрения.       – Ты еще кто, блядь, такая? – оскалилась она сходу, приблизившись.       – Роза, ты что делаешь? – в шоке вытаращился на нее Пако. – Тебе нельзя…       – Я Сальма, – меж тем ответила незнакомка в серебряном платье, смерив разъяренную девушку коротким и не особо заинтересованным взглядом. – И я вообще-то разговариваю. Тебя не учили, что перебивать других нехорошо?       Но отвечать на ее вопрос Роза даже не подумала и тут же повернулась к Пако:       – Кто такая, нахрен, Сальма?       – Она… – он запнулся, явно испытывая некоторую сложность с определением их рода отношений. – Она моя знакомая. Это неважно, Роза, я потом тебе все объясню. Вернись на место, пока Тадео тебя тут не увидел.       – Тадео – это ее парень? – фыркнула Сальма. – Так зови его, вчетвером интереснее.       – Заткнись, – не сдержался Пако, тоже, кажется, начав выходить из себя. – Все это тебя интересовать не должно.       – Согласна, – выразительно кивнула та. – Я с самого начала озвучила тебе свой интерес. Так что скажешь?       Девица щелкнула длинным ноготком по пряжке ремня Пако, и Роза отчетливо расслышала, как в эту секунду с веселеньким потрескивающим фейерверком у нее в голове нахрен сгорело несколько сотен нервных клеток:       – Значит, слушай меня сюда, Сальма, – зарычала она не своим голосом, перехватывая девицу за запястье и вонзаясь в него ногтями. – Там, где меня не учили не перебивать людей, наглых шлюх затыкали ударом головой о стену. Так что настоятельно рекомендую тебе убрать отсюда нахер свои шаловливые ручонки и перекаченные сиськи, пока я не вспомнила заветы предков.       Кажется, что-то в лице или интонациях Розы действительно проняло девицу, потому что та вдруг как-то стушевалась и, подавшись назад, зачем-то спряталась Пако за плечо.       – Ты ведь не позволишь ей…       – Пошла нахуй отсюда, – рявкнул на нее парень, и Сальма, подстегнутая его агрессией, как кнутом, действительно уже через секунду смешалась с толпой. После чего Пако снова обратился к Розе: – Слушай, я понимаю, как это выглядит, но тебе сейчас нужно вернуться к друзьям. Немедленно.       – А что еще мне нужно сделать? – вскинула брови девушка, не скрывая рвущей губы язвительной усмешки. – Тоже заткнуться и не отсвечивать, пока ты любезничаешь со своими потаскухами?       – Я не… – кажется, ему все сложнее удавалось удерживать себя в руках и говорить тихо. – Я ни с кем не любезничал. Она просто знакомая, как и сказал.       – Знакомая, которая, судя по всему, знает твой хуй в лицо, Пако? – прошипела девушка. – И много у тебя таких знакомых?       – Блять, Роза! – наконец вспылил он. – Да, много! У меня были женщины до тебя! Были отношения, а были… одноразовые дрочки в приват-комнатах, как с этой Сальмой. Чего ты от меня хочешь?!       Его злость горячо плеснула в Розу, как кипучая волна в утес, и откатилась с той же силой:       – Я хочу, – процедила она сквозь зубы, подступив к парню так близко, что уловила его запах, – сеньор половой гигант, чтобы ты раз и навсегда запомнил: если у тебя еще был вариант уцелеть, трахая дочь Мануэля Ласаро, то, изменяя ей – ни одного! Ни одного гребаного шанса ты себе не оставишь!       Пако явно хотел ей что-то ответить, но потом вдруг резко изменился в лице, однозначно увидев кого-то вдалеке. А потом резко схватил Розу за руку и потащил за собой сквозь толпу – сперва она решила, что к выходу, но когда он втолкнул ее в туалет клуба, поняла, что ошиблась.       – Блять, ты серьезно решила угробить нас обоих из-за какой-то херни?! – теперь уже не сдерживаясь, рыкнул на девушку Пако, после чего затолкал ее в одну из пустых кабинок и запер за ними дверцу. – Что за ебаное представление ты устроила, Роза?! Если бы нас увидели…       – Нет, это ты мне скажи, какого хуя ты себе позволяешь! – не осталась в долгу та, толкая его в грудь. – Почему ты сразу не послал эту суку? Думаешь, я не видела, как ты строил ей глазки?!       – Да ничего я не строил! – буквально взвыл Пако. – Мы просто обменялись парой фраз!       – А она сразу предложила тебе отсосать или сначала все-таки поздоровалась?!       – Блять, да я…       – Что? Скажи мне, ну! Признайся, если тебе просто захотелось разнообразия!       Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша. Оба одинаково напряженные, взведенные, словно две тугие пружины, готовые высвободиться и ударить так больно, как только получится. Лишь бы изжить из себя эту ярость, густо замешанную со страхом и адреналином. Лицо Пако было настолько темным и злым, что Розе вдруг почудилось, что он сейчас ее ударит. Поэтому когда парень подался вперед, она инстинктивно отшагнула, но сразу же уперлась спиной в стенку тесной кабинки. А уже в следующую секунду он вжал ее в эту самую стенку всем телом. Пальцы его сомкнулись на горле девушки, и она сипло, рвано выдохнула, ощущая, как в голове бешено пульсирует кровь.       – Я убью тебя, если ты меня предашь, Пако, – тем не менее заставила себя процедить сквозь зубы Роза, ни на секунду не разрывая их брызгающий во все стороны искрами зрительный контакт. – Клянусь могилой моей матери, я убью тебя.       Спустя пару секунд молчания он коротко произнес:       – Я знаю, – а потом поцеловал ее.       Губы его были жесткими и напористыми, чаще сменяющиеся зубами, нежели языком. Парень брал ее рот штурмом, будто вообще не рассчитывал на взаимность, и когда Роза, страшно дымящаяся и злая, дала отпор и укусила Пако, он грубо выругался. А потом сжал ее шею крепче, оторвал от стенки – и снова больно припечатал к ней.       – Malparido, – прошипела девушка, морщась.       – Perra loca, – не остался в долгу он, а потом сунул руку ей под короткий подол и дернул тонкое кружево белья, с треском его порвав.       – Что ты… – захлебнулась возмущением Роза. – Какого хрена?!       – Может, я и твой без вариантов и путей отхода, – проговорил он, глядя ей в глаза. – Но ты – моя в той же мере. Ты моя, Роза Ласаро, и я тебе это докажу.       Он снова накрыл ее губы своими, но не успела девушка укусить его во второй раз, еще больнее, как почувствовала его пальцы у себя между ног и, моментально переключив внимание, лишь протестно замычала, однако Пако не внял ей.       Привычными и хорошо знающими ее тело движениями он ласкал Розу, не оставляя ей ни единого шанса на сохранение гордости и чести. Пробирался глубже, менял направление, скорость, интенсивность – и все это до тех пор, пока девушка в конце концов не потеряла голову и отставила одну ногу чуть в сторону, дав ему таким образом больше свободы и пространства. Она сама не отследила того момента, когда начала отвечать на поцелуй и с жалобным поскуливанием подаваться бедрами навстречу и просить о большем.       Когда парень отпустил ее шею, чтобы задрать облегающее платье выше, Роза тут же потянулась к нему сама. Руки ее судорожно огладили его плечи, расправились с пуговицами на рубашке и распахнули ее, а потом девушка припала губами к его ключицам и шее, оставляя на них влажные голодные поцелуи.       – Ну вот видишь, как просто из тебя сделать хорошую девочку, – довольно хмыкнул Пако, продолжая ласкать ее одной рукой, а другой – наматывая ее длинные распущенные волосы на кулак. Роза подняла на него замутненный желанием и полный слепого обожания взгляд. – Чья ты, хорошая девочка?       – Твоя, – выдохнула та, не думая ни секунды и готовая сказать, пообещать, отдать и сделать вообще что угодно, лишь бы он продолжал на нее так смотреть. Лишь бы не прекращал любить и приносить столько удовольствия.       – Точно? – скептически выгнул бровь Пако, проникая в девушку двумя пальцами и внимательно выслушивая ее сладострастный стон.       – Да, – взмолилась она, уткнувшись лбом ему в плечо и чувствуя, как колени неумолимо слабнут, подгибаясь.       И будто прочитав это по ее реакции, парень недвусмысленно потянул Розу за волосы вниз. Она не сопротивлялась. Сев обнаженными ягодицами на пятки, девушка наскоро разделалась с ремнем и ширинкой Пако, а потом освободила его член и, не раздумывая, взяла в рот.       Взбудораженное, распаленное настроение ее, однако, не позволило растягивать с нежными прелюдиями и прочими играми, которыми Роза любила дразнить парня прежде, и она сразу погрузила его член глубоко, практически до самого горла. Тонкая пленка слез подернула ее взгляд, но так было нужно – так было даже приятнее ласкать себя внизу, пачкать пальцы в собственной смазке, немного захлебываться слюной, облизывая и глотая член – самозабвенно, старательно, с полной самоотдачей, – чтобы утолить яростное желание показать, кто хорошая, послушная, любящая – самая лучшая – девочка в его жизни.       Роза подняла на Пако глаза и поняла, что демонстрация удалась, потому что ироничное и несколько даже самодовольное выражение на его лице продержалось совсем недолго, быстро уступив место явному, почти мучительному в своей остроте удовольствию. Его едва слышные гортанные стоны переполнили девушку щенячьим восторгом, а от того, как жадно – и в то же время обожающе он смотрел на нее – кружилась голова.       Пако в самом деле принадлежал ей, и прямо сейчас она чувствовала это всем своим существом – пусть даже это Роза стояла на коленях, пусть он сжимал ее волосы почти грубо и с каждым движением все настойчивее сам толкался ей в рот, словно вообще не заботясь о ее ощущениях. Но именно благодаря этому она видела и чувствовала, как безумно он хочет ее – только ее одну на всем белом свете. До помутнения рассудка, до готовности рискнуть вообще всем, включая собственную жизнь, до абсолютной потери контроля над собой и происходящим.       В какой-то момент Розе даже показалось, что всего этого будет достаточно, чтобы он дошел до конца быстрее обычного, распаленный опасностью и их ссорой. Возможно, Пако тоже это осознал, потому что вдруг потянул ее за волосы наверх. А потом, не дав ей каким-либо образом перехватить инициативу, развернул к себе спиной и буквально уткнул лицом в исписанную маркером стенку клубного сортира.       Роза нетерпеливо облизнулась, прогнувшись в пояснице и призывно повиляв задом. Ей было плевать, как она выглядит, плевать, где они находятся – даже на то, что их было слышно на весь туалет. Пако был всем, чего она хотела сейчас. Как угодно, где угодно, лишь бы он наполнил собой ту ноющую пустоту внутри нее, что так истосковалась за прошедший день.       – Да, я тоже скучал, – хрипло усмехнулся парень у нее за спиной, а потом, туго собрав в кулаке подол ее платья, буквально насадил девушку на себя. – Вот так. Ты же этого добивалась, правда? – он толкнулся, загоняя в нее член сразу до упора. – Этого хотела? – его свободная рука нырнула в ее декольте, сминая и комкая нежную грудь. – Скажи мне, Роза.       – Н-нет, – расплылась она в ликующей улыбке, жадно сжимая внутренние мышцы вокруг него, – но мне нравится. Еще…       Если бы не крепкая хватка Пако, Роза вряд ли смогла бы долго удерживаться на каблуках, потому что ноги ее стали разъезжаться уже после первых порывистых толчков, отдающих по голым ягодицам таким звонким и характерным звуком, что за дверью кабинки раздалось улюлюканье и воодушевленные призывы выебать эту суку как следует. Девушка кусала губы, задерживала дыхание, но все равно не могла надолго сдержать распирающих грудь стонов, потому что каждый следующий, окончательно сорвавшийся рывок внутрь бил ей по всем нервным окончаниям разом и прокатывал через тело слишком частые и слишком сладкие электрические разряды, чтобы терпеть их молча.       Поняв, что уже закипает от их интенсивности и количества, девушка просунула руку под живот и, зажав между пальцами болезненно изнывающий клитор, устремилась к разрядке.       Не сдерживая стонов, крепко зажмурившись и напрягшись всем телом, девушка торопливыми, остервенело дергающими движениями загоняла себя между пальцами и членом, дышала исключительно через рот и потому не сразу заметила, что из уголка губ ее беззастенчиво течет слюна, показывая, в какую дикую, первобытную самку Роза сейчас превратилась. Но к черту приличия. Пусть даже все происходило вот так, спонтанно и грязно; в тесной кабинке общественного туалета, под насмешки и гомон болельщиков с той стороны двери; с лицом, прижатым к исписанной матом и неприличными картинками стенке. Потому что именно здесь и сейчас она ощущала себя по-настоящему живой. И ненормально счастливой.       А потому, влажно всхлипывая, девушка продолжала подмахивать Пако и насаживалась на него все яростнее и чаще, пока мир вокруг нее не вспыхнул пламенем ослепительного оргазма, а потом – канул во тьму.       Парень кончил почти сразу следом, словно наконец разрешив себе это, и она почувствовала, как в последнем исступленном порыве он загнал в нее член, до хруста стиснул в объятиях и крупно задрожал, шипя и матерясь ей в затылок. А следующим более или менее отчетливым ощущением стали его руки, заботливо поддерживающие ее и оправляющие платье. Когда подол вернулся на свое законное место, Пако усадил Розу на закрытый крышкой унитаз, а сам, все еще дыша через рот, как загнанный пес, откинулся на стенку кабинки.       – Бля, чуваки, я вам почти завидую, – донесся чей-то задорный голос с той стороны двери.       – Завидуй молча, – хмыкнул Пако, после чего достал из кармана брюк пачку сигарет и прикурил. Правда, нормально щелкнуть зажигалкой ему удалось только с третьего раза: у парня все еще едва заметно подрагивали руки. Затянувшись, он выпустил струю дыма под потолок, а потом спросил неожиданно тихо и мягко:       – Ну как ты?       «Лучше всех…»       Ответить Роза не успела, потому что по ту сторону двери вдруг чем-то громыхнуло, кто-то смачно выругался, а уже в следующее мгновение по дверям всех кабинок начали барабанить.       – Роза! Tu eres una stupida у menca cabrona!!! – судя по голосу, это была Клара. – Я знаю, что ты здесь! Открывай немедленно!       – О, у кого-то сейчас будут проблемы, – засмеялся все тот же «завистник».       – Закрой свой вонючий рот! – гавкнула на него Кларисса. – Роза, тупая ты дрянь! Открывай!       Девушка переглянулась с Пако, который в момент тяжело нахмурился и, затушив недокуренную сигарету о косяк, принялся оправляться.       Под нестихающий барабанный бой в дверь Роза тоже вскочила на ноги и, пригладив и поправив все, что смогла, дала сигнал парню, что готова встретиться с неизбежным, хотя на самом деле это было не так: разъяренные вопли подруги резко задвинули на задний план и счастье, и приятное покалывание в теле от недавно отгремевшего оргазма, и заставили внутренности девушки покрыться ледяной коркой страха.       – Ты совсем с ума сошла?! – толкнула ее в грудь Клара сразу же, как только Роза сделала первый шаг из кабинки. Пако тут же завел возлюбленную к себе за спину и грозно навис над ее противницей:       – Полегче.       – Полегче? – вытаращила глаза Клара. – Полегче, говна ты кусок?! Ты хоть понимаешь, что ты делаешь вообще?! Зизи, ёб твою мать!       – Что случилось? – по возможности спокойно спросила Роза, хотя все ее существо протестовало слышать ответ, потому что вариантов-то, по сути, и не было – Тадео.       Роза с Пако устроили черте что под самым носом у надзирателя от Фернандо Салазара. И одному лишь Богу было известно, где он сейчас и успел ли уже позвонить своему хозяину.       – Что случилось?! – захлебнулась возмущением Клара, бессильно всплеснув руками. – Ты вообще, что ли, охренела?! Вот это! – она указала на них обоих, видимо, подразумевая, что пригладились и оправились они весьма посредственно и потому выдавали себя с потрохами. – Вот этот пиздец случился, Зизи! Вот этот пиздец! Я… Блядь, я чуть наизнанку не вывернулась, чтобы прикрыть твою жопу от этого образины! Знаешь, что мне пришлось сделать, пока ты тут трахалась по туалетам со своим… Ар-р! – она не договорила, но смерила парня настолько презрительным взглядом, будто смотрела не на человека вовсе, а на размазанный по полу помет.       – Ты нас прикрыла? – уцепилась за самое главное Роза, чувствуя, что снова может дышать. – Спасибо! Спасибо, Клара! Прости меня! – в приливе чувств она вышла из-за спины Пако и протянула к подруге руки, но та размашисто шлепнула ее по запястьям.       – Не трогай меня!       – Клара, прости, – взмолилась Роза, складывая ладони будто в молитве. – Прости дуру, я…       – Что ты?! Что ты, Роза! Сдохнуть ты захотела, вот что!       – Нет, я… Ты не понимаешь… – губы у той дрожали, а жалостливый взгляд метался по лицу подруги, напрасно ища подсказку, как лучше до нее достучаться и что сказать, чтобы она поняла. – Клара, я… Послушай, пожалуйста. Это все… все очень серьезно, потому что… Я люблю его.       Та, кажется, подавилась своей созревшей по ходу обрывчатого лепетания репликой, изумленно вскинула брови и перевела ничего не понимающий взгляд с Розы на Пако и обратно. А потом, очевидно, осознав, что все это не какая-то дурацкая шутка и совсем не просто пьяный перепихон в клубном сортире, побледнела в лице:       – Ты? – голос ее сломался и просел от яда насмешки. – Его?       – Да, – так же тихо подтвердила та.       Клара несколько секунд молчала, кажется, стараясь уложить все это в голове, и только в этот момент Роза поняла, что в туалете стоит гробовая тишина: зеваки наблюдали за развернувшейся драмой, раскрыв рты.       – А ты ее? – спросила наконец Кларисса, обратившись к Пако.       – Тоже, – уверенно кивнул он.       Девушка горько усмехнулась:       – Ты в курсе, кто ее жених?       – В курсе.       – И что он сделал с Бьянкой?       – Да.       Она шумно втянула носом, борясь с навернувшимися на глаза слезами отчаяния:       – Твоя любовь убьет ее.       На это Пако ответить было нечего, и поэтому попыталась Роза:       – Клара, ты не понимаешь…       – Я не понимаю, – перебила та, нервно рассмеявшись и влажно шмыгнув носом, но очень быстро помрачнела и проговорила настолько серьезным тоном, какого Роза не слышала от подруги ни разу за все пять лет их знакомства: – Это был первый и последний раз, Зизи, так и знай, – обрубила она жестко. – Я больше не буду ни в чем участвовать. Не звони мне больше. И не пиши. И не проси потом в случае чего порвать жопу, но удалить с твоего телефона все данные.       Боль от последней реплики Клары была такая, будто она настоящий нож Розе в живот воткнула – и та надсадно вздохнула:       – Клара, все не так…       – Все именно так, – перебила ее та, вытирая льющиеся слезы с щек. – Буквально точь-в-точь. Ты смотришь на него так же, говоришь о нем теми же словами. Поэтому я не собираюсь на это смотреть: я знаю, чем все закончится.       И не дав возможностии никому ответить, крутанулась на каблуках и выскочила за дверь.