Пустыня Сонора

      – Что это ты делаешь? – приглушенно фыркнул Пако, стиснув в кулаке руль внедорожника и бросив короткий взгляд вниз, где Роза в этот момент активно воевала с его ремнем и ширинкой.       – Я соскучилась, – промурлыкала та ему на ухо, а потом длинно и влажно лизнула в щеку, заставив парня поморщиться.       – Мы вроде только вчера виделись, – напомнил он, не отрывая взгляда от дороги, однако возню девушки пресекать не стал.       – Вот именно. Сама не понимаю, как прожила всю ночь и утро без тебя, – и наконец, выправив из штанов его член, нагнулась и накрыла горячим ртом головку.       – Oh diablo…       Пако еще кое-то время пытался соблюдать скоростной режим и удерживать внимание на трассе, но все же бросил эту заведомо обреченную на провал затею и, выискав относительно удобный съезд, свернул с шоссе и остановил авто среди тощих и едва что-либо прикрывающих кустов.       К тому моменту Роза уже почти подвела его к пику, с поражающей воображение самоотдачей доказывая правдивость своих слов о том, что скучала и еле пережила ночь.       А ведь это даже не было преувеличением.       С момента, как Пако поцеловал ее в тени полусонных садовых деревьев и тем самым как бы сказал, что прощает свою нерадивую возлюбленную, принимает ее чувства и готов отвечать на них взаимностью, Роза ощущала себя буквально заново родившейся. В душе и сердце ее внезапно обнаружилось столько энергии, страсти, любви и неизрасходованной нежности, что оставаться без Пако дольше пары-тройки часов было равносильно пытке. В отсутствии него все это генерировалось и накапливалось в таких чудовищных количествах, что в самом деле угрожало разорвать ее хрупкое тело в клочья.       – У меня такое чувство, что влажная ты двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, – хмыкнул парень, раскатывая пальцами ее собственную смазку по клитору: он еще ничего толком не сделал, а Роза уже текла и нетерпеливо поскуливала, снова и снова насаживаясь на его пальцы. Лежала перед Пако на заднем сиденье внедорожника, покусывая свои раскрасневшиеся полные губы, и выглядела так фантастически горячо, что парень еле сдерживался, чтобы не начать капать слюной.       – Это… моя естественная реакция при виде тебя, – сладострастно простонала девушка, перехватывая его за те самые пальцы, что только что были в ней. После чего погрузила их в себе рот и тщательно облизала.       – Б-блядь… – цыкнул парень, но, покорно приняв поражение, отложил все намеченные игры на следующий раз.       А потом трахнул ее – глубоко и жестко, крепко удерживая за волосы и в процессе оставив несколько синяков на бедрах и талии. Ровно так, как она того заслуживала – и как просила, пока извивалась перед ним мартовской кошкой и провоцировала на все большее и большее.       Он крутил Розу так и эдак, вторгаясь в ее горячее, чуткое и невероятно податливое тело до тех пор, пока та не охрипла от громких стонов, а колени ее не перестали выдерживать ее собственный вес, дрожа и разъезжаясь…       С воспоминания об этом сексе девушка начала свой новый день. Толком не открыв глаза и, конечно же, не умывшись, она осознала себя в постели – одинокой, но переполненной той самой энергией, что навязчиво пульсировала между ног и требовала немедленного удовлетворения, потому что этой ночью Розе снова снился Пако.       Чуткий, заботливый, страстный, мужественный – самый любимый на всем белом свете. Он внимательно вслушивался в каждый ее вздох и безо всякого стеснения заявлял о том, чего хочет сам и как следует повести себя Розе, чтобы ему было приятнее всего.       А ей очень нравилось делать ему приятно. Дарить себя без остатка и однозначно, красноречиво выражать свою безмерную любовь к нему и все прочие чувства, что так легко ставили девушку перед Пако на колени и превращали ее из упрямой бунтарки в хорошую девочку – послушную, старательную, бесстыдно текущую и готовую ради его удовольствия абсолютно на все.       – Mi amor, – вздохнула Роза, живо представив рельеф мышц его пресса под языком и солоноватый привкус кожи, а потом сквозь тело девушки прокатилась сильная волна оргазма, запустив под плотно сомкнутыми веками настоящий фейерверк.       И только спустя некоторое время, отдышавшись и облизнув пересохшие губы, Роза открыла глаза и поднялась с постели, чтобы поскорее начать новый день, потому что – она уже знала это наверняка – утренняя разрядка лишь ненадолго притупит голод ее сердца, а утолить его в полной мере сможет только сам Пако.       Девушка пропустила утренний душ, и ограничилась лишь тем, чтобы умыться, почистить зубы и принять все положенные таблетки, а затем спустилась на кухню к Альбе. Время было еще раннее, так что она вполне успевала разделаться с завтраком до того, как прислуга накроет в столовой для остальной семьи.       – Выглядишь счастливой, niña, – отметила няня, когда Роза отсела в самый уголок, чтобы не мешать другим работникам кухни, и принялась за еду с таким аппетитом и воодушевлением, будто год ничего не ела. – Люблю, когда ты такая.       – Счастливая? – подняла брови девушка, запивая панкейки черным кофе.       – Будто светишься изнутри, – подтвердила та не без удовольствия, устраиваясь на соседнем стуле и подпирая подбородок кулаком, чтобы было удобнее наблюдать за Розой.       Но девушка лишь неопределенно повела плечом и, даже не собираясь как-то объяснить няне свое резко переменившееся настроение и придумывать небылицы, мысленно вернулась к тому, над чем ломала голову секунду назад: ей нужно было срочно придумать повод, чтобы увезти Пако из поместья и счастливо провести с ним еще один день. Без семьи Ласаро с ее интригами, без Салазаров и их неуемного стремления испоганить абсолютно все жизни, которым не посчастливится переплестись с их, без картельных войн, смертей, казней, споров о свадебном торте и о том, белым должно быть платье невесты или все-таки кремовым.       Событие, маячившее зловещей тенью где-то там, на самой крайней границе лета, казалось Розе сейчас практически нереальным, не более чем плодом воображения злых умов – смертью, которая, как ей и полагается, случается всегда с кем-то другим и никогда с тобой лично, таким молодым, красивым и пьяным от любви.       Свадьба, Нандо, чужой дом, разлука с Пако – нет. Ни одна даже самая мимолетная ассоциация не должна была испортить это волшебное утро с его солнечными лучами, проникающими в кухню сквозь кроны плодовых деревьев в огромное окно; со сладкими блинчиками и ароматным кофе под носом; с этим восхитительным чувством в груди – теплым, переступающим мягкими лапами и без конца щекочущим внизу живота своим пушистым хвостом… Ничего, кроме этого, сейчас не имело смысла и веса.       Только Пако, который, если верить часам над плитой, должен был уже с минуты на минуту приехать в поместье.       – Вы слышали? Слышали про охранника Розы? – внезапно ворвалась на кухню одна из горничных, ослепнув и обезумев от горячей сплетни, которая, видимо, только что попала ей на язык и теперь невыносимо жгла. Форма на девице даже не была до конца застегнута – вот настолько той не терпелось поделиться с остальной прислугой новостями.       А у Розы в момент руки и ноги отнялись: неужели все-таки прознали? Но как? И почему так скоро? Нет, быть такого не может… Они же с Пако по широкой дуге друг друга все эти дни обходили на территории поместья и сближались только по очень и очень продуманному поводу.       – Ой… сеньорита… – запнулась горничная, встретившись с затравленным взглядом Розы, который, возможно, со стороны выглядел как угрожающий. – Вы здесь…       Анна Мария заливисто рассмеялась, а потом принялась гримасничать с другой поварихой, передразнивая глупо вытянувшееся выражение лица остолбеневшей горничной.       – Какое же ты помело, Нина, – цыкнула Альба, поднимаясь со стула и направляясь к духовке, которая только что оповестила о готовности булочек. – Чего там с Пакито?       Сверля Нину пристальным взглядом, Роза крепко сжала в кулаке столовый нож, всерьез готовая броситься на болтливую девицу и отсечь ей чересчур длинный язык, если та только начнет формулировать свою мысль в опасном направлении.       – Я не про Мартинеса, – активно замотала головой та, настороженно поглядывая на сеньориту, а потом принялась чинно одергиваться и застегиваться, чтобы привести форму в надлежащий вид. – Я про того, который сегодня приехал.       – О ком ты? – нахмурилась Роза, ослабляя хватку вокруг ножа.       – Я не знаю, как его зовут, – услужливо ответила та, кажется, почуяв после этого вопроса силу и уверенность в себе: ведь девице удалось не только избежать гнева сеньориты за сплетни о себе, но и завладеть вниманием всех присутствующих. – Рико на КПП мне только что сказал, что сегодня приехал какой-то незнакомый парень, который представился новым охранником сеньориты Розы.       – А Пакито уволили, что ли? – уперла руки в боки Альба с таким видом, будто если сейчас услышит «да», то лично пойдет стучать поварешкой Леандро по голове.       Но Нина лишь плечами пожала:       – Не знаю. Может, в помощь ему? Этот ведь, как я поняла, телохранитель от сеньора Фернандо.       Роза не сдержала ошарашенного вздоха:       – Как от Фернандо?..       – Очень мило с его стороны, правда? – вклинилась вдруг Анна Мария. – Бережет вас как зеницу ока, сеньорита. Вот именно в таких поступках и проявляется отношение мужчины к женщине.       – Он так вами дорожит, – с нескрываемой завистью поддакнула поварихе Нина.       А Роза тем временем не могла разобраться, с какого конца вообще начать осознавать эту новость: Фернандо приставил к ней своего доверенного телохранителя, но зачем? Следить за каждым ее шагом и доносить начальству? Накапливать грязный компромат и с его помощью потом избавиться от испорченной невесты, как от Бьянки? Или вообще сорвать навязанную свадьбу, в которой Салазары, очевидно, не были заинтересованы так же сильно, как Ласаро? А, может быть, все было совершенно наоборот, и Фернандо хотел таким образом проследить за тем, чтобы церемония точно состоялась?       Неужели это и есть тот самый пояс верности, который он обещал надеть на Розу в вечер помолвки?       А как же Пако?       – Нандо, больной ты сукин сын… – процедила девушка сквозь плотно стиснутые зубы, чувствуя, как лопаются капилляры и глаза ее заливает кровавой яростью.       

~

      Пако ощущал настойчивый, буквально сверлящий его взгляд сестры, игнорировать который становилось все сложнее. Поэтому, когда они остановились на очередном светофоре, парень все же повернулся к ней и, смирившись с неизбежным, предложил:       – Ну спрашивай уже, чего хотела.       – Ты снова с ней спишь, да? – тут же выпалила Лючия. И хотя интонации ее были вопросительные, девушка, судя по весьма недовольному взгляду, в предположении своем не сомневалась ни секунды.       Пако тяжело вздохнул. Он ведь никогда не говорил сестре, что между ним и Розой что-то было. Не говорил прямым текстом и о том, что это «что-то» прекратилось – и уж тем более о том, что началось снова. Тем не менее, эта черноглазая ведьма, как всегда, попала в точку. Видимо, с ней и правда общались духи, потому что иначе эту дьявольскую проницательность объяснить было невозможно.       – Если собираешься читать мне мораль, то побереги силы, – проговорил он, снова переводя глаза на освободившуюся дорогу и трогая автомобиль с места.       – Пако, это безумие! – не веря своим ушам, как если бы не сама только что его раскрыла, возмутилась Лючия. – Ты же прекрасно знаешь, что случилось с предыдущим парнем, который рискнул сунуться на эту территорию!       – Знаю, – равнодушно пожал плечами тот. – А еще знаю, что бывает с телохранителями боссов, охранниками на объектах или простыми солдатами. В картеле нет безопасного места, chica, и меня могут убить в любой момент и по любой тупейшей причине. Так что мои отношения с Розой тут особой погоды не сделают.       – Да какие нахрен у вас отношения? – цыкнула та.       – Я люблю ее.       После этого в салоне на несколько секунд повисла пауза, пока девушка едва слышно и совершенно обескураженно не повторила за ним:       – Любишь? Ее? Пако, ты…       – Я все сказал, – упрямо мотнул головой парень. – Тема закрыта. И вообще, я с тобой о другом поговорить хотел.       Лючия отвернулась к окну и раздраженно дернула плечом, выражая таким образом свое отношение к его категоричности, но Пако воспринял это как сигнал к тому, что может продолжать.       – Та девица, о которой ты рассказывала… Ну, у которой еще язык без костей.       – Нина.       – Да, Нина. Она правда знает все и про всех?       Лючия снова недовольно скривилась:       – Если ты беспокоишься насчет вас с Розой…       – Нет. Я о другом, – оборвал ее тот жестко, реагируя, скорее, не на ошибочное предположение, а на едкую интонацию, которую искренне считал чрезмерной. – Можешь поспрашивать ее об Эмилио?       Неожиданный поворот разговора оказал на Лючию должный эффект – сестра частично растерялась свою ершистость и, вернувшись взглядом к его лицу, уточнила:       – Об Эмилио? Твоем боссе?       – Насколько мне известно, других Эмилио в поместье нет, – подтвердил парень.       Да, Пако искренне пытался закрыть глаза на сложившуюся ситуацию и просто принять ее как данность, но у него так и не вышло. В отличие от Розы, которая как будто вовсе забыла и о своей предстоящей свадьбе, и о грозящей им в случае разоблачения опасности, он не мог просто раствориться в моменте и отдаться восторгу долгожданного единения. И пусть он легко и неконтролируемо быстро терял голову рядом с любимой, но потом, когда возбуждение сменялось разрядкой, а разомлевшая, тяжело дышащая Роза доверчиво и тесно прижималась к нему, парень чувствовал, как сердце его наполняется смятением – а вслед за ним досадой и злостью.       Все это должно было быть не так. Не из-под палки и не потому, что какой-то хитрый кукловод встроил их любовь в свои планы. Ведь даже когда они совершенно точно были одни, Пако чувствовал насмешливый – и в равной мере удовлетворенный – взгляд Эмилио, свербящий его затылок. И эта ложка дегтя в бочке меда портила абсолютно все, заставляя парня снова и снова возвращаться мыслями к фигуре своего босса.       А еще яростно, до покалывающих вспышек где-то в голове желать избавиться от него. Разорвать на части или – если не останется ничего другого – отгрызть собственную ногу, но вырваться из защелкнувшегося на ней капкана.       – Я уже говорил о нем с мамой, – меж тем продолжил Пако. – Подумал, что раз они дружили с отцом, то та могла что-то знать. Но… – он досадливо поморщился, – она не рассказала о нем ничего такого, на чем стоило бы заострить внимание. Ну, знаешь: трудоголик, всю жизнь посвятил работе, своей семьи так и не завел, и, может быть, именно поэтому так сильно прикипел душой к нашей…       Парень помрачнел, в очередной раз задумавшись о том, а в самом ли деле этот насквозь лицемерный хрен испытывал к семье Мартинесов сентиментальные чувства. Сейчас Пако не был даже уверен, что Эмилио и изначально-то предложил ему работу по старой памяти, а не из корыстного умысла.       Видимо, реагируя на ожесточившееся выражение лица брата, Лючия негромко уточнила:       – Думаешь, он желает тебе зла? Пако, почему… – голос ее звучал в равной мере напряженно и растерянно, – почему мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь?       – Потому что так и есть, – даже не стал отрицать он. – Но я пока сам не до конца во всем разобрался. Или, если уж говорить начистоту, даже не начал толком разбираться. Фигурально выражаясь, передо мной сейчас навалена целая куча дерьма, а мне из нее надо слепить слово «вечность». Или как там в той сказке было.       – Не… уверена, что в сказке кто-то что-то лепил из дерьма, – обреченно вздохнула его сестра.       – Неважно. Просто в поместье творится какая-то лажа. И мы с Розой очень глубоко в ней увязли. Именно мы, chica, – парень коротко, но с особым значением глянул на Лючию.       – Хочешь сказать, что это все не просто очередные ее проблемы, в которые ты ввязываешься?       – Нет, – ответил он уверенно. – На этот раз нет.       И, судя по тому, как тяжело нахмурились ее брови, Лючия поверила, так что Пако продолжил:       – Сейчас уже не так важно, кто из нас хозяин, а кто подневольный, потому что, если все покатится по наклонной, то, вероятнее всего, накроет не только нас с ней, но и… еще кого-то. Я этого не хочу.       Разумеется, он не стал говорить сестре, что угрозы ему были высказаны вполне конкретные, а полный список потенциальных жертв Пако мог озвучить хоть сейчас, причем имя Лючии фигурировало бы там в первых строчках.       – Мне все это не нравится, Пако, – тихо произнесла та, когда парень свернул на дорогу, ведущую в пригород и к поместью Ласаро.       – Мне тоже, – согласился он. – А больше всего меня бесит даже не то, что я ни хрена не понимаю, а то, что все это время занимал позицию слепоглухонемого и позволял крутить собой каждому в своих интересах. Но хватит с меня, пожалуй. Так что побудь моей дополнительной парой ушей и глаз, хорошо, chica? Поспрашивай у этой своей Нины как-нибудь осторожно, что ей известно. И держи меня в курсе, если вдруг… увидишь или услышишь что-то странное, окей? Особенно связанное с Эмилио.       – Ну… хорошо, – помолчав, согласилась та, и хотя спорить девушка не стала, он заметил, как потемнел ее взгляд.       Конечно, если бы Пако мог, то втягивать во все это сестру не стал бы. Но союзников, которым парень мог безоговорочно доверять, у него теперь почти не осталось. Просить о таком Розу смысла не было: Эмилио бы ни за что не позволил себе лишнего в ее присутствии. А вот горничные, серыми тенями шнырявшие по поместью и исправно приносившие на кухню всевозможные сплетни и новости, как старательные пчелки приносят в улей нектар, могли оказаться вполне себе ощутимым подспорьем. И хотя на особый успех этой затеи Пако не надеялся, но нужно же было с чего-то начинать, так?       – В каком смысле, меня отстраняют от должности? – переспросил Пако, чувствуя, что ему перестает хватать воздуха.       – Я этого не говорил, – возразил Леандро, прикрыв глаза и потерев висок. Мужчина сидел за столом своего рабочего кабинета, откинувшись в черном кожаном кресле и, кажется, еле сдерживался, чтобы не издать вздох, полный смертельной усталости.       Но парню было плевать на его состояние. Его отправили к начальству сразу же, едва Пако успел заглушить мотор, а потом выкатили вот это:       – Вы сказали, что к Ро… к сеньорите Розе приставили другого телохранителя.       – Я сказал, – твердо обрубил его старший наследник, – что с сегодняшнего дня вместо Хавьера за ней будет присматривать человек Салазаров, – судя по выражению его лица, мужчине эти новости нравились не намного больше, чем самому Пако.       – А меня переведут?       – Ты сохранишь за собой должность, но с этого момента Розе запрещено оставаться наедине с другим мужчиной. Даже с собственным телохранителем.       – Эти сраные Салазары вообще охренели, что ли? – вытаращил на него глаза Пако, ощущая себя так, будто девушку у него прямо сейчас отнимали физически.       Леандро, реагируя на это, только вопросительно поднял брови, как бы уточняя, не хочет ли тот переформулировать свой вопрос. Парень сжал кулаки, но, сделав над собой гигантское усилие, спросил иначе:       – Действительно ли это так необходимо, сеньор? Она пока еще не часть их семьи, так почему они лезут в наши дела?       – Похвально, что ты так радеешь за клан, – слабо поджал губы мужчина. – И именно потому, что Роза пока еще принадлежит семье Ласаро, ты сможешь остаться… в некотором смысле наблюдателем от нашей стороны.       – Наблюдателем… за кем? – не уловил Пако.       – За Розой. И еще этим парнем, которого они сюда прислали, – сухо пояснил Леандро. – Если его дело – присматривать за моей сестрой, пусть этим и занимается. Но если сунется туда, куда не следует, я хочу узнать об этом первым.       Ах вот в чем дело. Разумеется, Леандро не выступал на стороне Пако, потому что с какой бы, собственно, стати? Поперек горла ему встал именно потенциальный шпион от Салазаров, засланный в дом Ласаро под настолько благовидным предлогом, что отказать им было решительно невозможно.       – То есть… – Пако прищурился, выстраивая предложенную схему у себя в голове. – Он будет следить за сеньоритой, а я за ним?       «А Эмилио за мной, – мысленно добавил он, и от вида этого паровозика всеобщей паранойи ему вдруг захотелось коротко и нервно прыснуть. Но парень сдержался. – Вопрос в том, кто присмотрит за самим старым говноедом».       – Все так, – тем временем подтвердил его предположение Леандро, а потом выпрямился в своем кресле и посмотрел на Пако твердым и значительным взглядом. – Я хочу, чтобы ты ответственно отнесся к моему поручению. И чтобы было понятнее, поясню: с кланом Салазаров у нас прекрасные деловые отношения, и мне бы хотелось убедиться в этом отдельно и наверняка.       Прекрасные отношения? С Салазарами? Хотелось бы убедиться? В этом доме вообще хоть кто-нибудь разговаривает начистоту, а не на птичьем языке дипломатии?       С трудом сдержав дебильный порыв многозначительно подмигнуть, Пако просто понимающе кивнул, показывая тем самым, что уловил нюансы формулировок.       – Отлично, – удовлетворился этим старший наследник и снова откинулся на спинку кресла. – Кажется, Эмилио не зря рекомендовал тебя как парня смышленого.       В ответ на это тот только кисло улыбнулся.       – Спасибо, сеньор.       – Можешь идти, – распорядился Леандро, и Пако, у которого и так уже от нетерпения подгорали пятки, с облегчением покинул его кабинет.       Не чувствуя под собой ног, он взлетел на второй этаж, попутно проверяя телефон, но от Розы не было ни одного сообщения. Может, она еще спала и по-прежнему оставалась в блаженном неведении о тех нововведениях, которые, без всякого сомнения, спалили бы ее аппетитную жопку вместе со всем поместьем до черных углей? Ох, его девочка точно камня на камне здесь бы уже не оставила, если б узнала, что их легкомысленное счастье длилось так недолго.       После того судьбоносного разговора в саду два дня назад они пользовались каждой возможностью для того, чтобы побыть наедине – настолько неутолимым оказался их голод друг по другу. Будто, не обсуждая этого вслух, оба решили оставаться вместе ровно столько времени, сколько судьба пожалует им в распоряжение. И, черт возьми, какими же дерзкими, страстными и упоительными были все эти минуты.       В машине, в пустой раздевалке спа-центра, где точно не было случайных камер – даже в комнате Розы, куда парень зашел на правах телохранителя, ведь там обнаружилось «какое-то жутко страшное насекомое» и девушка грозилась умереть на месте, если с ним что-нибудь не сделают. Они любили друг друга так пылко и самозабвенно, словно каждым поцелуем и прикосновением отвоевывали у судьбы свое право на счастье. И еще вчера их роман, пусть и казался форменным безумием с катастрофическими последствиями, все же был чем-то реальным, чем-то за пределами фантазий или эротических переписок. А вот сегодня все уже выглядело так, будто невидимые архитекторы, осознав, что оставили пробоину в тщательно выстроенном заборе, криво и наспех залатали ее первым попавшимся куском ржавого металла.       Пако замер, не дойдя до двери Розы всего несколько шагов и вцепившись взглядом в сидящего на его стуле амбала под два метра ростом. Бритый наголо, покрытый клановыми наколками, нагло выставивший на всеобщее обозрение кобуру с пистолетом – он являлся буквально воплощением слова «проблема».       Заслышав шаги парня, громила перевел на него задумчивый и как будто даже немного ленивый взгляд, а потом, перекатив во рту шарик жвачки, уточнил:       – Ты Пако, да?       – А ты? – прищурился тот, подавив неизвестно откуда взявшееся желание схватиться за оружие.       – Тадео, – отозвался тот. – Сеньорита у себя, так что ты пока здесь не нужен.       Пако опасно сузил глаза, но говорить постарался спокойно:       – Я в этом очень сомневаюсь, – а потом подошел к двери Розы и решительно постучал, не особенно, правда, рассчитывая на ответ, однако девушка все же отозвалась:       – Да? – и голос ее был весьма и весьма настороженным.       – Это Пако, сеньорита, – произнес он, ощущая, как сердце неконтролируемо подскочило в груди.       – Входи, – тут же распорядилась она, и парень надавил на податливую дверную ручку.       Но, уже входя, вдруг краем глаза заметил неторопливо прокатившуюся по мраморному полу тень, а в следующую секунду осознал, что Тадео последовал за ним. Для такого здоровяка двигался он удивительно бесшумно – и быстро.       Роза бросилась Пако навстречу откуда-то из глубины комнаты, но внезапно будто споткнулась и замерла на месте, а потом поспешно и туго стянула отвороты шелкового халата-кимоно у себя на груди. Девушка глянула в сторону абмала так, будто нож метнула, однако удивленной не выглядела. Значит, просто решила ничего не предпринимать, пока не обсудит это с Пако? Слава Господу!       – Тебя сюда не звали, чувак, – обратился к Тадео парень, делая шаг в сторону и таким образом загораживая от его взгляда Розу.       – Я не помешаю, – невозмутимо отозвался тот, пожав плечами и продолжая двигать челюстями, как корова на лугу. – Обсуждайте, что хотели.       – Это… личное, – нахмурилась девушка, обхватив себя руками за локти.       – Мне не особо интересно, о чем вы собрались болтать, – возразил мужчина. – Но вас, сеньорита, велено постоянно держать в поле зрения.       Повисла неловкая пауза, и чем дольше она длилась, тем выразительнее поднимались брови на лице Тадео. Пако почувствовал, что еще немного и ситуация станет слишком очевидной, поэтому взял инициативу в свои руки и, постаравшись по возможности контролировать свой голос, произнес:       – Я так и не понял, какие тампоны вам нужны, сеньорита. Вы уверены, что не хотите попросить об этом кого-нибудь из горничных?       Лицо Розы дрогнуло, а потом вполне правдоподобно залилось краской. Тадео же лишь коротко хмыкнул у Пако за спиной.       – Сейчас, – выдохнула девушка, а потом метнулась в ванную. Через полминуты вернулась с пустой коробочкой, которую сунула парню, на несколько секунд задержав руку у его груди. – Вот такие мне нужны. Так понятнее?       Пако перехватил ее пальцы и коротко погладил их:       – Ну вот с этого бы и начали, – подтвердил он невозмутимо. – Что-то еще?       – Нет, это… все, – мотнула головой Роза и снова отступила назад.       Ее взгляд – влажно мерцающий, растерянный, в равной мере полный возмущения и отчаяния – еще долго преследовал его даже после того, как парень покинул комнату.       << Когда ты узнала?       Это сообщение он написал ей сразу же, как пропал из потенциально зоны видимости Тадео.       >> Сегодня утром за завтраком.       >> Я знала, что ублюдок Нандо ебаный диктатор, но это уже, блядь, перебор!!!       После трех восклицательных знаков в ее сообщении выстроилась целая ватага злобных матерящихся смайликов.       << Только не говори мне, что этот Терминатор и правда собирается повсюду за тобой ходить.       На этот раз на слова Розу явно не хватило, потому что в ответ Пако прилетел огромный рыдающий стикер. Потом еще один – дубасящий кого-то по голове. И третий – бьющийся головой об стену сам.       И только потом короткое и веское:       >> Я этого pendejo со свету сживу, клянусь! Не будь я Роза Ласаро!       И хотя парень ни на секунду не усомнился в том, что она и правда найдет способ это сделать, было очевидно, что проблему их это не решит. И к тому же, учитывая, какие методы по «сживанию со свету» Роза применяла к предыдущим своим противникам, Пако не был уверен, что готов дать на это добро.       << Салазары просто пришлют нового. Не делай глупостей.       >> Что, предлагаешь мне вообще ни хрена не делать в таком случае??!!       << Этого я не говорил. Сейчас съезжу в аптеку тебе за тампонами, чтобы поддержать легенду, а потом мы вместе обсудим, что делать, ладно?       << Не предпринимай ничего без меня, Роза! Посади свой неугомонный зад на стул и прижми покрепче. Поняла?       Ответ она набирала так долго, что Пако начал подозревать, что та все-таки хочет поделиться с ними подробностями своего созревшего гениального плана по устранению препятствия на их пути. Однако по итогу выяснилось, что девушка просто долго подбирала формулировку – или с каждым новым вариантом сообщения постепенно смирялась с неизбежным.       >> Поняла. Только возвращайся скорее.       Скатавшись туда-сюда до аптеки, Пако в самом деле относительно привел мысли в порядок. Первоначальный его эмоциональный порыв схлынул – особенно на фоне злящейся и бурлящей Розы. Было ясно, что ни слезами, ни истерикой, ни тем более отчаянием делу не поможешь. И нужно было включать голову.       Также было очевидно, что Салазар приставил к девушке своего человека не из вредности или желания досадить лично ей – хотя и такой вариант совсем отметать не стоило, – а потому что опасался повторения история с Бьянкой. Наверное, тот факт, что с Розой они были лучшими подругами, уверенности в верности своей невесты ему явно не добавлял. И даже Пако тоже вполне справедливо считался угрозой. Иными словами, любые попытки в лоб выкроить себе немного времени наедине – под каким угодно предлогом – не только не будут встречены с пониманием, но и еще больше усугубят возникшие подозрения.       Получается, сам Пако ничего тут сделать не мог. Но, с другой стороны, не только же ему одному было нужно, чтобы он имел возможность оставаться – и разговаривать – с Розой наедине, ведь так?       – Да, я слышал об этом, – подтвердил Эмилио, когда парень обстоятельно и, не скупясь на крепкие словечки, рассказал тому о Тадео. – Нас буквально поставили перед фактом.       – И что теперь? – уточнил Пако, сложив руки на груди и вопросительно изогнув бровь. – Как мне… сближаться и все остальное с Розой, если этот malparido постоянно будет возле нее ошиваться?       Мужчина пару секунд молчал, а потом вдруг усмехнулся:       – Почему мне кажется, что ты делаешь это моей проблемой, chico?       – Потому что, – тот шумно выдохнул через нос, опираясь ладонями на стол своего начальника и чуть наклоняясь вперед, – это и есть ваша гребаная проблема. Если нас поймают, то убьют обоих и ваш славный план пойдет по пизде.       Брови Эмилио неуловимо дрогнули.       – Не пойму, это угроза или мольба о помощи? – мягко уточнил он.       – Это предупреждение, – пожал плечами Пако. – Мы с Розой оба знаем, чем рискуем, и оба готовы на этот риск. А что насчет вас? Есть у вас план Б на случай, если Розу похоронят рядом с братом? Припоминая ваш недавний пламенный монолог на тему, я склонен думать, что ни хрена.       Теперь мужчина молчал немного дольше. А потом наконец вздохнул и пошел на попятную:       – Со стороны окна сеньориты есть замечательная декоративная решетка – та самая, по которой она обычно убегала по ночам. Сейчас на нее направлена камера, но на мониторы охраны, по понятным причинам, она не выводится, и доступ к записям есть только у меня, – тут он сделал многозначительную паузу. – Так что если подгадаешь время пересменки и не будешь шуметь, у тебя есть все шансы влезть к своей Джульетте в окно.       Парень призадумался. Вряд ли Тадео останется караулить Розу и ночью, потому что никто из Ласаро не позволит какому-то сомнительному мужику крутиться под дверью у единственной дочери главы клана, пока все спят и не могут его время от времени проверять. Скорее, просто отошлют на КПП и скажут караулить ее по доступным простым охранникам мониторам, если уж так хочется, или бродить вдоль забора. И все же пробираться в комнату Розы через дом для Пако было опаснее, чем через окно: если Эмилио прикроет его с камерами, то шанс попасться кому-нибудь будет практически нулевой. Главное вести себя тихо.       – Значит, мне нужен график пересменок, – резюмировал парень, снова выпрямившись.       – Отправлю тебе в мессенджер, – хмыкнул Эмилио, а потом вдруг поднялся с места и отошел к сейфу, стоявшему у него в углу кабинета.       Рассеянно наблюдая за тем, как его пальцы уверенно движутся по приборной панели, набирая код, Пако уточнил:       – Вы его там храните?       – Что? – сперва не понял мужчина. – А, ты про график. Нет. Но раз ты до вечера освободился от своей главной обязанности по сохранению уровня влажности в трусиках сеньориты, не подсобишь мне немного? – он вынул из сейфа небольшую коробочку, на которой при ближайшем рассмотрении можно было разглядеть картинку и название марки автомобильного видеорегистратора.       – Не подсоблю ли? – не сдержал сарказма Пако. – Надо же, звучит так, будто вы в кои-то веки собираетесь дать мне выбор.       – Не обращай внимания, тебе показалось, – отмахнулся Эмилио, а потом протянул коробку парню. – В порше Леандро эта ерунда начала сбоить. Я ему говорил, что ее давно пора заменить, но у него, видимо, руки так и не дошли.       Взяв новый регистратор, Пако, тем не менее, какое-то время помедлил.       – А разве у меня есть право лазать у него в машине? – неуверенно уточнил он.       – У тебя – нет, – охотно подтвердил Эмилио. – А у меня – да. Запасные ключи возьмешь у дежурного в гараже. Старую камеру принесешь мне, я попробую выжать из нее остатки адекватности.       – Хорошо, – пожал плечами Пако, в конце концов придя к выводу, что до вечера ему все равно было решительно нечем заняться.       – Тогда свободен.       Выйдя из кабинета босса, парень первым делом полез за телефоном. Нужно было дать Розе понять, что ситуация под контролем, чтобы она не дай бог все-таки не решила взять все в свои руки – с нее бы сталось. Прямо сейчас лишние телодвижения с непредсказуемыми последствиями Пако были совсем не нужны. Не теперь, когда все стало слишком сложно и многополярно.       << Так, я нашел способ нам встретиться и поговорить. Но это будет уже ночью. Так что не запирай окно.       Потом, подумав пару секунд, отправил еще одно:       << И не забудь почистить историю сообщений)       Отослав все это Розе и убедившись, что она прочла, Пако протяжно выдохнул, словно перед погружением в холодную воду, а потом встряхнулся и все же направился к хозяйскому гаражу.       Да, жизнь продолжала навязывать парню свои дурацкие правила игры, но теперь, избавившись от тягот сердечных драм и раз и навсегда избрав для себя тот курс, где им с Розой было по пути, он чувствовал себя предельно собранно и ясно. И пусть теперь ему стало ужасно тесно в роли мальчика на побегушках, но та позволяла ему держаться ближе к эпицентру событий. И, если представится возможность, обернуть их в свою пользу.