Пустыня Сонора

      Солнце, как тайный любовник, проникло в спальню Розы через окно, подкралось к ее кровати и, мягко переступая по матрасу ладонями, принялось покрывать кожу девушки жаркими поцелуями. Постепенно оно накрыло ее своим горячим телом, добралось до лица и, прижавшись губами к векам, разбудило.       Теплая и разомлевшая, Роза сладко-сладко потянулась на сбившихся за ночь простынях и только потом открыла глаза. Судя по тому, что солнце завладело абсолютно всей кроватью, было время обеда. Девушка от души выспалась не только за весь вчерашний чрезвычайно сложный день, но и за несколько предыдущих.       С того самого момента, как она узнала о гибели Бьянки, Роза спала мало, очень тревожно, прерывисто и почти не восстанавливая потраченных сил. Накопленная усталость напрочь лишила ее аппетита, любых положительных эмоций и вкуса к жизни. Да и, что греха таить, отравление ополаскивателем для рта, тоже на пользу организму не пошло.       Но теперь все было кончено. Бьянка покоилась с миром, последнее желание ее исполнилось, дружеский долг был отдан сполна, и грандиозные поминки Эрмосильо запомнит надолго.       И пусть сама Роза еще какое-то время покоптит небо, но Бьянка… С Бьянки, судьба которой стала классическим примером того, что бывает с женщиной мафии, если она пытается спрыгнуть с проторенной тропы – хватит. Довольно, отмучилась. Пусть прошлое остается в прошлом, задача номер один теперь – собрать себя как-то в кучу и… постараться жить дальше.       О готовности начать жить дальше, причем как можно скорее, первым высказался желудок, когда Роза смывала с кожи испарину, оставленную солнечными лучами. Поэтому, выйдя из душа и промокнув волосы полотенцем, она даже не стала их сушить, а втиснулась в домашние шорты и просторную футболку, ворот которой то и дело сползал с плеча, и вышла из комнаты.       На короткий миг поток сквозняка пробрался к девушке под одежду, прохладно облизав еще влажную кожу, и тем самым вызвал на лице улыбку, можно сказать, первую искреннюю за минувшие несколько дней. А следом – четкое намерение пережить послеобеденную жару возле бассейна. И учитывая, что в поместье сейчас было необычайно тихо, в сердце Розы закралась робкая надежда, что сегодня она наконец-то сможет расслабиться, отдохнуть, ни о чем не думать, ни с кем не конфликтовать и просто насладиться временем наедине с собой.       «И с каким-нибудь легким романчиком, – мечтала девушка, шагая по галерее второго этажа. – Что-нибудь летнее и короткое. Может быть, побаловать себя и перечитать Франсуазу Саган? А что? Вполне себе вариант. Вот только сначала хорошенько поем. О да, попрошу у Альбы вафель! С соленой карамелью, точно. Боже, когда я в последний раз ела вафли?..»       – О, сеньорита Роза, вы проснулись? – раздался откуда-то снизу голос управляющего, прерывая и розовые мечты ее, и чуть подпрыгивающий от вдохновленной легкости шаг.       – Доброе утро, да. А что?       – Добрый день, вообще-то… – зачем-то поправил ее Родриго, но потом мотнул головой и продолжил с некоторой осторожностью. – Я жду, когда можно начать выполнять распоряжение сеньора Леандро.       В сердце Розы закралось нехорошее предчувствие:       – Какое еще распоряжение?       На этом управляющий заметно поплыл, видимо, опасаясь нарваться на очередную истерику молодой сеньориты, если он разовьет мысль. Впрочем, откуда тому было знать, что не было у Розы никакого настроения закатывать драмы. Единственное, чего она хотела, это как минимум неделю не совершать лишних телодвижений, наслаждаясь простыми и понятными радостями жизни.       – Какое распоряжение, Родриго? – настояла тем не менее девушка, пригибаясь к перилам и смотря на него значительно и твердо.       – Он приказал вынести из вашей комнаты все, кроме матраса и подушки. Как я полагаю, чтобы вы… не могли себе больше никак навредить. Карточки ваши, насколько мне известно, тоже заблокированы из-за вчерашних… эм… чрезмерных трат…       Роза перебила его, заостряя внимание на самом важном:       – Что значит, только матрас и подушка? – голос ее был низок, а сама девушка враз потемнела, как стремительно наливающееся влагой грозовое облако.       Но Родриго лишь руками развел.       – Maldito seas, Leandro, – прошипела та и, окинув пространство заискрившим взглядом, рванула в рабочий кабинет брата.       Нет, конечно, наивной дурочкой Роза не была и прекрасно понимала, что за свои выходки придется расплатиться сполна. Но враз лишить ее вообще всего? Только матрас и подушка? Как в тюремной камере? Не слишком ли чрезмерное наказание?       Открыв дверь с толчка, девушка ворвалась к Леандро и воскликнула еще до того, как удостоверилась, там ли он:       – Что это, нахрен, значит?! – а потом обвела помещение ищущим взглядом.       Мужчина сидел на диване в углу и с крайне мрачным выражением лица слушал, что ему говорят по телефону. Звуки голоса его собеседника доносились даже до Розы. Человек явно кричал – или перекрикивал что-то на фоне.       – Я тебя спрашиваю, Лео!       Тот поднял указательный палец, приказывающий девушке замолчать и обождать со своими претензиями. Та яростно выдохнула, сложив руки на груди, и продолжила испепелять брата взглядом.       – Я понял, Диего, – отозвался он, когда ругань на том конце стихла. – Они не посмеют. Даниэла у нас, и им придется с этим считаться, – упоминание имени жены Леандро удивило, видимо, не только Розу, но и Диего. Тот что-то спросил у брата, короткое, но веское, что заставило его тяжело вздохнуть. – А у тебя есть другие варианты? В конце концов, не ради ли этого я женился? Ладно, давай потом обсудим. У меня тут… Роза в кабинете. Нет, просто пришла пожелать мне доброго дня! Шутишь, что ли?.. Давай, до связи... Чего тебе?       Последний свой вопрос он задал уже непосредственно Розе, когда сбросил звонок и поднял на нее смертельно уставший взгляд. И взгляд этот не позволил девушке продолжить ту мысль, с которой она пришла.       – Что-то случилось? – тон ее был осторожен.       Леандро смотрел на сестру несколько мгновений с какой-то особенно тягостной эмоцией, природу которой девушке распознать не удалось. Но было на дне его глаз что-то такое… непривычное, что у нее захолонуло сердце и в ноги ударило тревожным холодом.       – Ничего, Роза, – ответил мужчина наконец, прерывая их зрительный контакт. – Наша работа тебя не касается. Так с чем пожаловала?       Той потребовалось какое-то время, чтобы отмахнуться от скверного предчувствия и вернуть себе сердитое выражение лица, хотя прежний ее пыл уже исчез без следа:       – Родриго сказал, что ты хочешь забрать у меня все вещи из комнаты.       – Правильно сказал.       – Зачем?       – Потому что ты не можешь и дальше шантажировать семью, – Леандро неторопливо поднялся с дивана, а потом подошел к бару и налил себе виски. – Ты, помнится, сказала, что собираешься повеситься на простыне. Так вот никаких больше простыней. Из дома, как и обещал, ты больше не выйдешь, поэтому искренне надеюсь, что вчерашняя вечеринка удалась.       В любой другой день Роза закатила бы истерику, не сходя с этого самого места. Но кусок подслушанного разговора и крайне подавленное настроение старшего брата совсем сбили ее с толку.       «Чего ты недоговариваешь? Что случилось?» – подумала она, внимательно разглядывая мужчину, но вслух спросила другое:       – В туалет мне тоже теперь в сопровождении ходить?       Ее брат кивнул:       – Да, Роза. К сожалению. Чтобы почистить зубы, тебе придется просить щетку у Альбы. Ты… должна помнить, как это работает. Каждый день, шаг за шагом, нарабатываешь репутацию хорошей девочки, а я постепенно возвращаю тебе вещи. Каждое благо нужно заслужить.       Роза помнила. Правила этой игры она усвоила еще в раннем детстве.       За неповиновение ее золотая клетка лишалась наполнения и обрастала дополнительными прутьями. За послушание – ей прибавляли корма и жердочек для прыжков. Но никогда сверх того. Полностью открытой клетку никто не оставлял.       Первые семь лет жизни она поместье вообще ни разу не покидала. Потом начала отлучаться с сопровождающими и исключительно на короткое время. А все вещи, сладости, игрушки, увлечения, спорт, учителя – только доставкой на дом. Будто семья всеми силами противилась тому, чтобы вырастить девочку нормальной.       Любое дозволение, выходящее за рамки образа жизни тепличного цветочка, сорвать который однажды будет позволено какому-нибудь очень выгодному для бизнеса партнеру, Розе приходилось выгрызать буквально зубами. Иногда на это уходили долгие-долгие месяцы.       Например, около года девушка потратила на то, чтобы ей разрешили посещать школу, как другим нормальным детям. Она тогда разве что насмерть не расшиблась ради заветного «да». Потому что образование женщине мафии было не положено. Единственное, для чего она годилась, это рожать своему криминальному мужу верных капо, которым тот однажды сможет передать дела. А за интеллектуальными беседами и всем прочим муж в любой момент сходит на сторону.       Так что когда Роза, довольно хорошо закончив школу, втайне от семьи осмелилась подать документы на медицинский факультет университета в Эрмосильо – тут, рядом, даже не в Мехико – разъяренный отец порвал ответное письмо, которое девушка не успела перехватить, в клочья. Она так и не узнала, одобрили ее кандидатуру или нет.       Зато Роза прекрасно знала, как сложится вся ее дальнейшая жизнь.       – Еще вопросы? – уточнил Леандро, снова берясь за смартфон.       – Никаких, – ответила девушка сухо.       – Вот и умница. Люблю, когда ты такая.       Роза шла по коридору, вдыхая и выдыхая так глубоко, что начинала кружиться голова. Ее злило не само наказание, а то, что в этот раз оно пробило потолок и устремилось куда-то в совсем заоблачные дали.       Что она сделала-то такого? Засветилась в порноролике? Пропала в героиновом притоне? Выскочила замуж за проходимца и, хохоча, убежала с ним в закат? За что?!       Нет, она всего-то почтила память покойной подруги. Пусть с небывалым размахом, но это же, вроде, даже богоугодное дело, нет?       Ах, ну да, еще угрожала самоубийством. Но не отнимать же из-за этого дезодорант! Да еще в такую жару. Им вообще можно себе навредить? Хотя… Диего, наверное, смог бы им даже кого-нибудь насмерть запытать… Но она же не Диего, в конце-то концов!       Размышляя о том, каким образом можно было бы покалечить себя тюбиком зубной пасты или расческой, Роза зашла на кухню.       Большое помещение, просторное и светлое, было залито солнечными лучами и, как всегда, наполнено аппетитными запахами. Сглотнув мгновенно наполнившую рот слюну, девушка принялась искать глазами Альбу, которая в это время дня всегда обреталась где-то между плитой и шкафчиком с приправами. Специй женщина никогда не жалела, особенно табаско, а тех, кто сквозь кашель и слезы жаловался на избыток перца в ее блюдах, искренне считала изнеженными нытиками и ненастоящими мексиканцами.       Однако вместо Альбы она обнаружила совсем уж неожиданного гостя – и в животе ее на миг бесконтрольно и сладко сжалось.       – Спасибо вам огромное, – проговорил сидящий за кухонным островком Пако, оборачиваясь куда-то через плечо. – Думал, так и придется сухомяткой перебиваться.       Простые охранники никогда не заходили на хозяйскую кухню, так что увиденная картина застала Розу врасплох. Перед глазами у нее мигом пронеслось воспоминание о том, что произошло вчера на пляже.       Она до последнего не хотела давать волю слезам – уж точно не в присутствии посторонних. Но день был такой длинный и девушка так смертельно устала, что в какой-то момент эмоции просто захлестнули ее с головой. Она вдруг почувствовала себя невероятно одинокой – теперь, когда ее лучшей подруги, которая, кажется, была единственным человеком на свете, кто знал ее от и до и никогда не осуждал, больше не было с ней рядом. Это одиночество казалось темным, непроглядным и горьким, как зимний океан – и таким же холодным.       А вот рука Пако была теплой. Настолько теплой и сильной, что Роза не смогла сопротивляться охватившему ее искушению и прижалась к ней щекой. Просто чтобы хотя бы на пару секунд почувствовать, что рядом с ней по-прежнему кто-то есть.       – Глупостей не говори, молодой человек, – донесся воодушевленный голос Альбы. – Тут на целый полк еды хватит, не то что на одного голодного мальчика.       – Не обещаю, что переем целый полк, сеньора, но пахнет просто божественно, – продолжал улыбаться тот, еще не заметив камнем застывшую на пороге девушку. – У моей матушки дома так не пахнет, даже когда она доставку заказывает.       Смущенно смеясь, женщина поставила перед охранником на стол тарелку с уэвос ранчерос. И у Розы, даже с ее места, защипало в глазах от острого соуса, которым были щедро залиты жареные яйца на тортильях. Однако парень, судя по всему, не почувствовал никакого подвоха, потому что тут же отломил вилкой солидный кусок яичницы и кукурузной лепешки, а потом, зацепив оба, отправил себе в рот.       Что ж, до момента величайшего сожаления в его жизни осталось всего три, два, один…       – Очень вкусно, – широко улыбнулся Пако. – У вас руки ангела, сеньора.       Девушка удивленно взметнула брови: ничего себе выдержка.       Охранник не то что не вспотел или покраснел, как ожидалось, но даже выражение лица своего не поменял на что-то более подходящее уэвос ранчерос. И это преисполнило Альбу настолько знакомым Розе лучистым восхищением, что в сердце девушки даже немного укололо ревностью.       – А меня покормишь? – поинтересовалась она, приняв равнодушный вид и проходя вглубь кухни.       – Ох, посмотрите-ка, кто, наконец, проснулся, – проворчала Альба и строго уперла руки в боки. – И не стыдно тебе?       Роза тем временем уселась на стул с противоположного от Пако края кухонного островка и подперла кулаком подбородок:       – За что мне должно быть стыдно?       Няня досадливо хлопнула себя по бедрам, а потом указала на охранника:       – За него! Представляешь, бедняжка всю ночь в машине сегодня провел – так ты его умотала вчера!       Роза бросила на парня удивленный взгляд, не до конца понимая, что за историю он рассказал Альбе.       – Хавьер так и не отпустил меня после того, как мы из города вернулись, – пояснил парень, проглотив очередной кусок. – Забыл, может, не знаю. Так что я вырубился прям в машине, а проснулся уже, когда Эмилио пришел в гараж и нашел меня.       – Вот как, – понимающе кивнула Роза, вычленяя для себя, однако, самое главное: про поездку на пляж охранник няне не проболтался. Умница. – Что ж, сочувствую. Обещаю сегодня тебя сильно не доставать, – а потом повернулась к Альбе. – Сделай, пожалуйста, вафли. Много. Я голодная, как волчица.       Через каких-то пятнадцать минут заказ был исполнен. Няня поставила перед Розой тарелку горячих, ароматных, восхитительно приторных вафель, щедро политых соленой карамелью, а рядом – большую кружку черного кофе. Истекать слюной девушка начала еще заранее, так что на еду набросилась в тот же миг, когда в руке ее оказалась вилка.       О чем говорили те двое, Роза начала понимать лишь спустя половину порции – когда голод стал ослабевать, а в кровь и голову ударил сахар. Он ощутимо подсластил неприятные новости от Леандро, поднял настроение и даже немного разморил девушку. Прихлебывая из кружки, она с интересом наблюдала за тем, как парень не устает рассыпаться в комплиментах Альбе, интересуется ее здоровьем, что-то рассказывает про свою мать, сестер и братьев, точного количества которых Роза так и не уловила. Няня в свою очередь охотно расспрашивала его, рассказывала про сына, на которого Пако, внезапно, оказался чем-то похож. И все это вместе делало атмосферу на кухне такой уютной и теплой, что сердце Розы окончательно оттаяло.       – …Ну а я ей отвечаю, что нет, ма, эта работа не по мне, – закончил очередную свою тираду Пако, а потом, без перехода, обратился к Розе, видимо, заметив, с каким интересом та вслушивается в их с Альбой болтовню. – Вот вы, сеньорита, можете представить меня в костюме и при галстуке консультирующим клиентов по ипотечным ставкам? Да меня в сон клонит от одной только мысли на тему!       Девушка даже не сразу поняла суть вопроса – настолько неожиданно тот к ней обратился, ведь до этого что он, что Альба ее, казалось, даже не замечали, полностью поглощенные друг другом.       – Думаю… – замялась Роза, окидывая парня оценивающим взглядом и подключая фантазию, – тебе бы пошло что-то классическое. Только, знаешь, не из этого века… Если волосы прилизать, то костюм-тройка, шляпа, пальто… – а потом, логично дорисовав образ до конца, поскучнела, – и пулемет Томпсона. Все равно гангстер получается. Нет, не могу.       – Физиономия у него разбойничья, это верно, – вздохнула Альба с легким неодобрением. – Зато глаза добрые. А глаза, niña, это зеркало души. Хочешь узнать, что у мужчины на сердце – загляни ему в глаза. Там и подлость, и глупость, и мелочность всегда как на ладони.       – Вот и я так думаю, – оживленно согласился Пако, довольно хмыкнув. – Не подхожу я для такой работы. Ни формой, ни содержанием.       – Но и матушка твоя права: работа эта опасная, – возразила ему женщина. – И неблагодарная.       – Ой, и не говорите, сеньора, – в тон ей отозвался тот. – Почти уверен, что если продолжу ночевать в машине, то шейный остеохондроз мне обеспечен. Возможно, даже геморрой насижу.       – Фу, Пакито, ну не за столом же! – возмущенно замахнулась на него полотенцем она, но парень лишь засмеялся, втягивая голову в плечи и на всякий случай прикрываясь ладонью.       Роза не сдержала улыбки и, подумав, решила спросить:       – А сам ты кем хотел стать? В детстве, например.       – В детстве, – тот нахмурился, будто вспоминая что-то. – Да как все, наверное – просто выбраться из нищеты и не столь важно, как. Вы, сеньорита, в районах типа того, где я рос, наверное, и не бывали никогда. Там даже водопровод не в каждом доме был, и воду на специальных машинах развозили. Отец ведь не сразу поднялся, и только когда на вашу семью начал работать, в доме появились какие-никакие деньги.       Роза ошарашенно вытаращила глаза, представив этот ужас:       – А как же вы мылись?       Пако, очевидно, оценив произведенный эффект, расплылся в улыбке и страшно сверкнул глазами:       – По очереди.       – Madre de Dios! – воскликнула та, прижав ладонь ко рту. – Кошмар какой!       – Да, девочка, вот так люди некоторые живут, – вздохнула Альба печально. – А не то что ты, клубнику ей помятую подали на прошлой неделе. Представляешь, Пакито? Сказала, не буду есть – и все тут.       Тот неодобрительно цыкнул и даже нахмурился:       – Нет, ну помятая клубника – это серьезно. Я б даже сказал – возмутительно. Может, вы еще и простыни из египетского хлопка ей неглаженые стелете под шумок? – говорил он это ненадуманно строго, с такой уморительно искренней претензией, будто в самом деле был на стороне своей сеньориты – и Роза прыснула со смеху.       Находиться рядом с Пако было… приятно. Девушка и прежде знала, что с харизмой у него все в порядке, но теперь портрет его дополнился новыми качествами. Болтливый, забавный, обаятельный, дружелюбный – сложно сказать, обычным ли было это его состояние или только на сытый желудок, но наблюдать за ним, слушать, что и как он говорит, Розе показалось интересным.       – Так почему ты здесь? – спросила она охранника, когда Альба ушла мыть тарелки и оба остались допивали кофе.       – В каком смысле? – не понял парень.       – Я имею в виду… где Хавьер?       – Сам толком не знаю, – пожал он плечами. – Просто Эмилио разбудил меня и сказал покараулить вас, пока ситуация не разъяснится. А потом уехал.       Роза тут же нахмурилась, вспомнив подслушанный разговор Леандро.       – Какая еще ситуация?       – Мне не докладываются, сеньорита, увы, – покачал он головой, а потом залпом допил кофе и поднялся со стула. – Вот хотел сходить после обеда, узнать, что и как. Позволите?       – Иди, – кивнула девушка, наблюдая, как тот относит кружку Альбе, снова рассыпается благодарностями и комплиментами, чуть ли не в щеки ее целует, а потом уходит.       – Хороший парень, – резюмировала окончательно разомлевшая няня, ставя чистую кружку на место.       Роза расплылась в плутовской улыбке и посмотрела на нее с особенным значением:       – Подсказать тебе пару приемов соблазнения?       Та смешливо фыркнула и отмахнулась:       – No seas idiota, Rosita.       После плотного завтрака девушка решила не менять намеченных планов и, выпросив у няни все необходимые вещи, ушла к бассейну. Благостное расположение духа не покинуло ее даже после того, как Пако нашел ее и сообщил, что получил распоряжение не спускать с нее глаз и пресекать любые подозрительные телодвижения. Судя по всему, наставления эти ему дал лично Леандро перед отъездом, о котором парень тоже сообщил, а потом улегся на отдаленный шезлонг и прикрыл глаза.       По всему выходило, что в поместье не осталось вообще никого из старших: ни главы клана, ни его сыновей, ни даже капо или начальника охраны. Вздумай Роза удрать, никто бы ее даже не остановил – если, конечно, Пако не считать. Но бежать девушка никуда не хотела, да и неотложных дел у нее больше не было. Так что всеми легкими вдыхая редкие, но от того еще более сладкие мгновения тишины и покоя, Роза вытянулась на шезлонге под навесом и уткнулась в книжку.       Следующую пару часов она провела вот так, совершенно безмолвно и погрузившись в чтение. Покинуть свой привычный мир и примерить шкуру других, не похожих на нее людей, пожить их жизнями, вкусить их печалей и радостей, было приятно. Розе вообще всегда нравились книги и кино, но не оттого, что она была каким-то высоким ценителем искусства, а из любопытства. Потому что своя собственная история ей была известна – как фильм, который ни разу не садился смотреть вдумчиво и до конца, потому что кто-то уже выдал тебе все важные спойлеры. Неинтересно. Можно было, конечно, отойти от заданного канона, где-нибудь в промежутках между ключевыми событиями, но быть при этом стоило очень и очень осторожной. Бьянка бы сейчас это подтвердила.       Где-то под полотенцами завибрировал мобильник, грубо затаскивая Розу обратно в ее реальность. Звонила Кларисса.       – Алло?       – Ну, рассказывай давай, – с ходу начала подруга с жадной до сплетен интонацией. – Как все прошло в итоге?       – Удачно, в целом, – вздохнула та, откалывая книгу в сторону.       – Ты же понимаешь, что меня этот ответ не устроит?       – Ну… – протянула она, смиряясь с неизбежностью и переворачиваясь на спину, потом набрала в грудь побольше воздуха и заговорила. – Из палаты мне удалось выбраться только ночью…       Обрисовав события лишь в общих чертах, упустив кучу деталей, подробностей и даже несколько смысловых кусков, девушка пересказала Клариссе последние несколько дней, и, тем не менее, та все равно была в восторге. Впечатлить бесхитростную и глуповатую Клару никогда не представлялось сложной задачей.       В свою очередь та поведала, как прошли похороны Бьянки. Если вкратце – скромно. Видимо, Агилары таким образом заявляли, что осуждают поступок девушки, из-за которого ее убили.       – Так и что, ты сейчас одна? – спросила Кларисса, когда Роза сообщила ей, что все мужчины из дома разъехались.       – Вроде того, да.       – Повезло, – задумчиво протянула та. – А к нам ваш Эмилио приехал. Что-то замышляют с отцом.       – Эмилио?       – Да. Часа два уже на цыпочках по дому ходим все, чтоб не мешать. А они заперлись в кабинете – и только чай им приносят периодически. Неспроста это. Не знаешь, что намечается? Пабло, конечно, пытался подслушивать у окна, но его охранники ваши быстро заметили и выгнали к дьяволу.       От всей этой информации обычно любопытная Роза вдруг почувствовала тяжесть, будто на голову ей поставили большой кувшин с горячей водой – и она недовольно поморщилась:       – Не надо, Клара, – попросила девушка жалобно. – Не хочу ни о чем думать сейчас. Я… так перекипела за последние дни. Хочу отдохнуть. Просто поваляться у бассейна, расслабиться, выпустить пар… Такое маятное чувство после всего. Вот прям… будто распирает изнутри, а еще ты добавляешь.       На том конце понимающе хмыкнули:       – Бьянка посоветовала бы тебе в таком случае потрахаться.       Роза закатила глаза:       – Бьянка сексом даже насморк лечить пыталась, а все равно потом с соплями ходила. Так что я бы не стала доверять советам этого легендарного терапевта, – а потом, подумав, добавила. – Тем более я под арестом.       – А, то есть все-таки дело не в плохом совете, а в отсутствии возможности? – подловила ее та.       – Ты поняла, о чем я.       – Конечно, – охотно согласилась подруга. – Что ты бы с радостью, да не с кем. Ну, что, даже охранника никакого симпатичного нет?       Эти слова заставили Розу моментально вспыхнуть, а глаза ее совершенно против воли обратились к Пако, который уже довольно давно вообще никаких признаков жизни не подавал. Видимо, солнце все-таки пригрело его на шезлонге, а изматывающая ночевка в машине накануне сморила окончательно.       Конечно же, Кларисса заметила паузу:       – Та-а-ак, – вытянула она слово в струну. – И кто он?       – Никто, – поспешно отрезала Роза, зачем-то еще и голову от парня отвернув. Видимо, чтоб Кларисса уж точно – неведомым, правда, образом – не заметила, как она на него пялится.       – Да я слышу, – веселилась подруга. – И как зовут мистера Никто? Вы знакомы вообще? Общались или только издалека виделись? Красивый? Горячий? Как там визуально дела у него под ширинкой?       Все более и более провокационные вопросы сыпались на Розу, заставляя заливаться румянцем, а глаза снова возвращаться к парню.       Симпатичный, стройный, хорошо сложенный, с красивыми линиями спины и плеч… а еще невероятно страстный – и это девушка помнила до сих пор. Эти мысли, как за ниточку, вытянули из прошлого и во всей полноте развернули перед ее внутренним взором воспоминание того самого поцелуя. Причем так ярко и живо, что на секунду Розе даже показалось, что она прямо сейчас ощущает жар его губ.       В глубине живота ее пробежался взволнованный трепет.       – Ладно, молчи, если хочешь, – вздохнула Кларисса, так и не дождавшись ответа. – Но я бы на твоем месте воспользовалась ситуацией. Пока дома никого. Черт его знает, когда такая возможность еще предоставится. Или когда тебя вообще выпустят из-под ареста. Чего мучить себя, если хочется, Зизи? Все равно мужу девственницей ты уже не достанешься.       – А Вы точно психолог? – усмехнулась Роза, так и не найдя в себе сил отвести от спящего охранника глаз и будто бы всерьез начав размышлять над предложением подруги.       – Ой все, – фыркнула та. – Как знаешь. Звони, короче, как-нибудь, ладно? Не пропадай.       – Договорились.       Сбросив звонок, Роза осталась наедине со своими мыслями.       С одной стороны, затея была не самая лучшая. Пако и так уже видел ее голой, плачущей, застигнутой врасплох, а еще целовал ее и чуть ли не в трусы залез однажды, так что подпускать его к себе еще ближе казалось девушке немного неправильным. Мало ли?       С другой стороны, что она теряла? Секса у нее в самом деле не было уже довольно давно, а накопившееся напряжение требовало выхода. Одноразовая интрижка с охранником – не то чтобы прям невесть какое событие в ее окружении. Да и привычки Роза не имела придавать сексу большое значение или тем более окутывать его сакральным флером. Просто приятный процесс, просто вид удовольствия – развлечение и способ расслабиться. Не более того.       А Пако в самом деле был парнем горячим. Да и, как выразилась Клара, «под ширинкой» все было на месте – это Роза еще в первую ночь проверила.       Так почему бы, собственно, и нет?..       Взгляд девушки скользнул по мирно покоящимся на подлокотниках шезлонга рукам парня. Она и раньше отмечала, какие у Пако были длинные пальцы. С ровными лунками ногтей, мужественно очерченными венами, извилисто тянущимися к предплечью. Дева Мария, насколько же красивые у него были руки… И как уверенно они некогда скользили по ее спине и талии. Как страстно прижимали к себе, словно не собирались отпускать больше никогда…       Воскрешая те ощущения, девушка затаила дыхание и, прикусив нижнюю губу, легонько потерлась коленями друг о дружку.       Без всяких сомнений, она хотела его. Еще тогда. Сильно.       Не раздумывая больше ни секунды, Роза поднялась с шезлонга и нырнула. Громко, с разбега, чтобы парень наверняка проснулся. А потом поплыла.       Вообще-то, воду девушка не особо любила и чаще отдавала предпочтение оставаться на суше, чем потом мерзнуть, обсыхать и мучаться с длинными сырыми волосами. Но, раз уж такое дело, отказываться от того соблазнительного эффекта, который придавали коже переливающиеся капельки воды, ей показалось неразумным.       Демонстративно не глядя на Пако, она сделала пару кругов, а потом эффектно вынырнула возле ближайшей к парню лестницы и, преисполненная чувством собственного достоинства, вышла из бассейна как в каком-нибудь клипе. Украдкой Роза заметила, что охранник все-таки приоткрыл один глаз и теперь следит за ней.       «Смотри внимательнее, – думала она про себя, пряча самодовольную улыбку. – Ничего не пропусти».       Неторопливой походкой от бедра Роза вернулась к своему шезлонгу и сперва вытерла тело, а потом промокнула волосы. Делать она все это старалась грациозно, но ненавязчиво, будто кошачья гибкость в ней была заложена самой матерью природой. Девушка не оглядывалась, но буквально кожей ощущала, что за ней наблюдают. Чувство это оказалось невероятно будоражащим.       Отложив полотенце в сторону, Роза нагнулась за тюбиком крема от загара и, выдавив крупную каплю на ладонь, принялась размазывать ее сначала по одной поставленной на шезлонг ноге, затем по второй. Так, скользящими круговыми движениями она покрыла себя тонкой, эротично поблескивающей пленкой почти полностью. И только потом обернулась:       – Не поможешь мне? – попросила девушка, поймав взгляд охранника. – До спины не достаю.       Пару секунд он медлил, словно сомневаясь, и девушка, чтобы подбодрить его, добавила:       – Ты же вроде мой телохранитель, нет? Так что это работа по твоей части – спасать мое тело от пагубного воздействия ультрафиолета. Он, знаешь, как кожу старит?       Судя по тому, как скептически дернулась бровь Пако, об этом он мало что знал. Но возразить на железный аргумент Розы ему было нечего, так что парень поднялся со своего шезлонга и подошел.       – Куда мазать? Прям… везде? – она отметила, что в голосе у него появилась легкая хрипотца.       – Да, на всю спину, – кивнула девушка, деля свои густые черные волосы на две части и перекидывая их вперед. – Постарайся ничего не пропустить и лучше два раза пройдись.       – Да-да, я помню, страшный ультрафиолет, – пробормотал Пако, выдавив себе немного крема на ладони и сперва размазав его, а потом принялся наносить на кожу Розы.       Движения его поначалу были какими-то рваными и робкими, словно он не был до конца уверен, насколько вообще имеет право вот так касаться ее, но постепенно, кажется, вошел во вкус. Как Роза и думала, пальцы у него были сильные, но при этом в меру чуткие – он не давил больше, чем нужно, не торопился, но и не мешкал, и этого оказалось достаточно, чтобы девушка легко вообразила эти самые пальцы на других частях своего тела.       Его руки меж тем, покончив с плечами и лопатками, начали спускаться ниже, к талии, и в процессе несколько раз задели горизонтальную лямку с застежкой, ощутимо дернув ее вверх и вниз. Роза, которая только этого и ждала, как можно более небрежно бросила, не оборачиваясь:       – Можешь расстегнуть, если неудобно.       Пальцы Пако на мгновение озадаченно замерли, но потом послушно исполнили указание, и разъединенные части купальника безвольно обвисли по бокам. Не давая ни себе, ни парню опомниться, Роза сняла лиф полностью – и с наслаждением выслушала рваный выдох позади себя. Но чтобы не спугнуть Пако раньше времени, она показательно прикрыла грудь волосами, да еще и руками себя обхватила, изображая скромность.       Помедлив немного, ладони парня все же спустились ниже, и девушка чуть прогнулась в спине. Это уже вышло не специально, скорее, как естественный ответ на сладко томительные ощущения, от которых глаза закрывались сами собой и очень хотелось простонать. Роза, кажется, даже немного покрылась мурашками, когда кончики пальцев охранника прошлись в критической близости от верхнего края трусиков.       Но потом все вдруг прекратилось.       – Ну, вроде… как-то так, – подвел итог Пако, но не отошел, как, по идее, должен был – и этим вызвал у девушки одобрительную улыбку.       – Было приятно, – сообщила она мягко и доверительно.       – Я очень старался, – хмыкнул тот.        И тут Роза повернулась и шагнула к нему вплотную, буквально прижавшись грудью к его груди, а потом заглянула в глаза.       С необычайным удовлетворением она отметила, как в момент расширились его зрачки и напряглись мышцы рук, когда он стиснул кулаки, словно этим усилием перебарывал в себе желание ответить на ее прикосновение. Отстраниться он снова даже не попытался.       – Пако, а ты… часто думаешь, чем могла бы закончиться та ночь, если бы я не сболтнула глупость про отца и не испортила момент? – тихо и вкрадчиво заговорила Роза, проведя кончиками пальцев по венке на его напряженной руке. – Я – очень часто…       – Я… – голос у него ощутимо просел, а в глазах впервые плеснуло неуверенностью.       Девушка почувствовала, как ее сердце наполняется восторгом – причем куда более ярким и сильным, чем она сама могла ожидать. Думал. Он совершенно точно думал о ней и о той ночи. Теперь она знала это наверняка.       – Особенно по ночам, – продолжила она, с трудом сдерживая пульсирующее в груди торжество. – Когда мне было так… одиноко в моей пустой постели. Я не хотела думать именно о тебе, но… не могла перестать. У тебя такое бывает? Когда знаешь, что ни к чему хорошему это не приведет, а остановиться не можешь?       Она продолжала говорить, а мысли ее, помимо ее воли, действительно все ярче и настойчивее крутились вокруг их первой встречи. Тогда они стояли так же близко, ее сердце колотилось настолько же громко, и кружилась голова.       Она все помнила. А еще знала эти губы, знала эти темные лисьи глаза – и эти руки, что непреодолимо влекли ее к себе. Она знала его тело, потому что не могла прекратить смотреть на него каждый раз, как они оказывались рядом.       Дьявол его разбери, откуда он вообще такой взялся на ее голову?       – Я думаю, сеньорита, – тихо, почти на одном дыхании произнес Пако, отвечая на ее вопрос. – Думаю, что если бы вы не остановились тогда и если не остановитесь сейчас, у нас обоих будут большие проблемы.       – Разве некоторые вещи не стоят риска? – облизнув вдруг пересохшие губы, спросила Роза, действительно всем своим существом желая услышать от него ответ. – Разве они не заслуживают того, чтобы ради них поставить на кон абсолютно все?       Он улыбнулся, коротко, одним уголком губ – и с ощутимой горчинкой.       – Некоторые вещи, – подчеркнув эти слова, произнес Пако, – определенно заслуживают того, чтобы ради них рискнуть жизнью. Но то, что вы мне предлагаете, сеньорита, не из их числа.       – Откуда ты знаешь? – воспротивилась та, чувствуя, как из рук ее ускользает заветная нить, на которой она держала парня мгновением ранее.       – Просто знаю, – ответил он, окончательно резанув по той ниточке. – И вы тоже это знаете. Так что если шоу окончено, разрешите я продолжу делать то, что мне положено, а вы – то, что положено вам, – и, сделав шаг назад, развернулся и ушел к своему шезлонгу.       Несмотря на то, что солнце палило вовсю, Розе отчего-то стало очень холодно. Она поежилась и крепко обхватила себя руками.