Связь

Бенкендорф встретил Якова с кислым видом. — Пошли, — кивнул он ему. На удивление, они двинулись не в подвал, а в одну из комнат. Там, в тусклом освещении от зашторенного окна, на постели сидела хрупкая девушка в нарядном лиловом платье. Варвара. Вернее, голем, но ей же нужно было дать имя, так почему не назвать её именем прошлой владелицы этого тела. Она не шевелилась и лишь немного приподняла голову, когда Яков подошёл. Однако, интересно она реагирует. Тут Гуро увидел, что её лицо и руки все покрыты трещинами. — Опять, — только и сказал Бенкендорф. В его голосе слышалась… Досада? Нет, неверно. Неужели он действительно был опечален? — Мы так всю кровь изведём, и без толку. Совсем ненадолго её хватает. Вот тебе и бесценный ресурс. — Он бесценный, просто мы неправильно его применяем. Пока лучше его не переводить. — Тогда она умрёт. Это что-то новенькое… Яков недоумевающе взглянул на шефа. Сентиментальные глупости в отношении куклы? — Как она может умереть? Ты сам её оживил, сделаешь это ещё раз, когда мы найдём решение. Бенкендорф кивнул: — Да, что-то я совсем… Просто она так смотрит. И вообще, Варвара очень быстро учится. Сложно воспринимать её как что-то неживое. «Красивая юная девушка, выполняющая все твои прихоти. Конечно, тебе жаль с ней расставаться», — подумал Яков. Нет, на самом деле, ничего пошлого Бенкендорф, в этом вопросе отличавшийся рыцарскими взглядами, себе не позволял. Даже забавно — он был беспощаден к своим противникам, но при общении с женщинами всегда придерживался строгого морального кодекса. Это, однако, не помешало ему сделать рогоносцами множество вполне высокопоставленных господ. Впрочем, последнее только более очевидно указывало на его слабость — с женщинами грозный шеф Третьего отделения терял свою броню и показывал себя с совсем другой стороны. Ну а если нужно было выполнить особо грязную работу… Тут к его услугам были такие, как Яков, а он потом мог позволить себе сокрушённо вздыхать и просить избегать подробностей в отчётах, ведь насилие над женщинами не достойно мужчины. Так было и в случае с Ксенией, да и о реальной участи Марии он догадывался, но предпочитал не поднимать эту тему. Кто-то должен был это сделать, а положение Бенкендорфа позволяло ему не становиться исполнителем и оставаться относительно чистым. Яков взглянул на свои руки. Ими он убивал, ими же обнимал Николая, и на его белой коже оставались невидимые следы пролитой крови. Если Гоголь когда-нибудь узнает всю его подноготную, сможет ли её принять? Яков вспомнил направленное на него зеркальце и озорную улыбку Николая. «Всё про тебя узнаю!» Сам рад не будешь… Уже не в первый раз он ощутил внезапное отвращение к тому, что делал сейчас. Послать бы к чертям собачьим всех и вся, взять Николая в охапку и… Что? Укатить куда подальше? У него власть и положение, а Гоголю издаваться надо, дурно писателю будет житься без возможности получить признание. Это он сейчас так выступает о том, как легко ему будет всё бросить, но на самом деле Яков прекрасно знал, что из себя представляют творческие люди, в особенности такого таланта, как Николай. Не будет возможности выразить себя — затухнет похуже болота. А сам Яков превратился бы в авантюриста, так как сидеть без дела и не чувствовать азарта он не мог. Получалось, они оба — на своих местах. С другой стороны, кто сможет помочь Тёмному в мире алчных до его силы людей, как не человек, обладающий властью? «Сам он всё сможет», — откликнулось что-то внутри. Пусть так. Но пока ему нужна помощь, и Яков сделает всё, чтобы упростить его жизнь. А там уж, как получится… Гуро снова взглянул на Варвару. Да, она была предметом многих чаяний Бенкендорфа. Идеальное оружие, неуязвимое и беспрекословно исполняющее абсолютно любой приказ, да ещё и в таком невинном облике, способном сбить с толку самого хитрого противника. А заодно — ключ к бессмертию. Правда, пока только для голема, ведь мастера, способного изготовить нечто, похожее на работу Снегирёва, они пока не обнаружили. Ну разве что сам Бенкендорф занял бы это тело. Но как бы ему потом удалось доказать, что он — Александр Христофорович Бенкендорф, а не наглая девица-обманщица? И жена его тоже вряд ли бы оценила такое «перевоплощение». — Твой Тёмный. Может, его привлечь? Ты же слышал легенду — раз в сто лет он может подарить вечную жизнь, — Бенкендорф испытующе взглянул на него. — И ты предлагаешь потратить бесценный шанс на несчастного голема? — изумился Яков. — А ты, не иначе как, хочешь потратить его на себя? Не забывай, кто здесь главный. И заметь, я честен. Всё ради общих интересов. Скорее позиция «не доставайся ты никому». — Тёмному самому решать, кому дарить вечность. «Тронешь его — очень пожалеешь. Твоё главенство не такое уж прочное, и ты лучше прочих это знаешь. Мы нужны друг другу, так не зарься на моё, если хочешь, чтобы наше благотворное сотрудничество продолжалось», — подумал Яков, красноречиво глядя на шефа. — Ладно, с вечной жизнью я и правда загнул. Но, может, толика его силы поможет? — Может быть, — не стал спорить Яков. Только он вообще не должен знать об этих экспериментах. Хотя теперь, когда у него есть возможность подсматривать через зеркало, долго ли удастся держать их в тайне? Глупо надеяться обмануть Тёмного. Яков перевёл разговор на нынешнее расследование и как можно более подробно поделился найденными сведениями. — Да, эта ситуация просто ни в какие ворота не лезет! — возмутился Бенкендорф. — Ещё и к нам пробрались. — Пробрались. Позволь поинтересоваться — твои образцы обручей на месте? — Пошли проверим, — быстро сказал шеф. Добравшись до кабинета, он открыл один из сейфов, после чего вынул два браслета. Символы на них вспыхнули. — Всё на месте. Не подделки. Это было бы слишком просто. Даже проще, чем он тогда подобрался к Наставнику. Причем Яков был настолько самонадеян и самодоволен, что просчитал это исключительно своей заслугой. Он продолжал ходить на сектантские сборища, и всё так же не пил то дрянное зелье. Зачем травиться, если всё равно никто не замечал его хитрости? Ну, это он думал, что не замечали. А на самом деле… Человек, который помешал ему попасть под влияние гипноза больше не появлялся, чем вызывал у Якова недовольство и даже неведомую тоску. Иногда ему хотелось специально сделать попытку глотнуть зелья, чтобы тот всё же пришёл снова. В какой-то степени, происходящее, несмотря на всю одиозность, стало довольно рутинным. Нелепые молитвы, дурацкие монологи Наставника о вечном и великом, которые больше напоминали бред и, конечно же, оргии. После одной такой всё и случилось. Наставник подошёл к нему и положил руку на плечо. Какой же тяжёлой она показалась, равно как и взгляд за тёмными прорезями маски. — Пойдём со мной, — позвал он. Что бы это могло значить? Проблемы? Нет, тогда бы его уж скорее растерзала эта толпа упившихся фанатиков. Яков поискал взглядом Вьена. Тот был в глубоком обмороке. Эх, вытащить бы его отсюда… Они запетляли по коридорам. То вверх, то вниз, то вправо, то влево. Дорогу Яков запомнил, так что в случае опасности шанс сбежать у него будет. Наконец они вошли в довольно просторную, но совершенно пустую залу без окон. В ней был единственный предмет — нечто высокое, плоское и занавешенное чёрной тканью. Похоже, другого цвета Наставник не признавал. — Как ты думаешь, почему я позвал тебя сюда? — вопрос прозвучал безо всякой угрозы и даже дружелюбно, но Яков почувствовал напряжение. — Не знаю, Наставник, — с видимой безмятежностью ответил он. — Легко было расположить к себе Вьена, правда? Он такой доверчивый, хоть и выглядит неприступным. — Вы считаете меня неискренним? — А ты считаешь меня лгуном? — Нет, что вы, — Яков поклонился. — Если бы я так считал, зачем бы остался с вами? — Тем не менее, напиток ты не пьёшь. Почему? Он увидел. Странно было бы, если бы вышло по-иному. И Яков уже придумал действия для подобного развития событий. — Я пришёл за знаниями. Эти, — он указал вниз, — знания никогда не получат. Думаете, я не понимаю, кто они для вас? Расходный материал. Вы их чем-то подпаиваете, проводите обряды, видимо, с пользой для себя, но уж точно не для них. Я ведь не просто так здесь. Я искал такого как вы. Долго искал, а натыкался на шарлатанов и клоунов. Я готов служить вам всем сердцем и идти туда, куда вы укажете. Думаю, вам пригодится человек, способный выполнять поручения. Я достоин большего, чем они, и, если вы дадите мне возможность, я это докажу. Или убейте меня прямо здесь. Наставник рассмеялся. — А ты наглец. Но мне это нравится. Я сразу подумал, что ты здесь с далеко идущими планами. Верно, «эти», — он тоже указал вниз, — действительно на самом низшем уровне познания. И в нынешних жизнях им уж точно не подняться выше, так пусть хотя бы послужат целям тех, кто знает, куда надо двигаться. Но ты должен понимать, что знания стоят дорого. Иногда и собственная жизнь — слишком малая цена. Готов ли ты платить? — Готов, я ведь уже довольно далеко зашёл. — Ну что ты, — покровительственно сказал Наставник. — Ты лишь в самом начале. А чтобы двигаться дальше, надо проверить себя и пройти испытание. Оно опасное — ты можешь потерять рассудок. — Я пройду его, — уверенно ответил Яков. Если оно такое опасное, тот человек вполне может появиться. — Что оно из себя представляет? Наставник указал на чёрную занавеску: — За ней — зеркало. Древнее, из самой Атлантиды. В нём заточен демон. Он слаб, изранен и его сила подавлена. А ещё он очень зол и желает эту злость на ком-нибудь выместить. Если войдёшь к нему, окажешься на его территории, и он сможет влиять на твой разум так, как захочет. Сумеешь ли ты противостоять? Этот демон слаб, а на дальнейшем пути тебе встретятся гораздо более сильные. Если ты сейчас не сможешь победить, продвижение для тебя невозможно. Ну не отказываться же. К тому же интересно глянуть на этого демона. — Я с ним справлюсь. — Хороший настрой, — одобрил Наставник и отдёрнул занавеску. За ней действительно оказалось зеркало. Непроглядно чёрное, ничего не отражавшее и, самое главное, почему-то всё растрескавшееся. — Что с ним такое? — спросил Яков. — Демон пытается вырваться из него? — Не совсем, но это я объясню позже. Яков подошёл к зеркалу и увидел, что оно даже не растрескавшееся, а скорее напоминающее мозаику — возникало чувство, что оно было склеено из кусочков разных размеров. Одного не хватало. Странно. Яков коснулся одного из кусочков и тут ему словно вонзили нож под рёбра — так стало больно, но эта боль шла из его души. Чувство потери… Гуро постарался сосредоточиться. Он войдёт туда и, возможно, ему сразу станет более понятно. А может, это демон игрался с его чувствами? Может, тот человек и есть демон, уже каким-то образом добравшийся до его сознания? Тогда им наконец-то удастся поговорить. Яков развернул ладони и положил их на холодное стекло, глядя в темноту. Ему показалось, что с той стороны кто-то проделал то же самое, а затем почувствовал ледяное дахыние на своём лице. Наставник, между тем, взял две свечи и поставил их на пол, по бокам от Якова, после чего принялся читать какое-то заклинание на неизвестном языке. Как ни странно, огоньки от свечей отразились в, казалось бы, непроницаемом зеркале. Более того, они стали множиться и отступать вперёд, образуя некое подобие дороги. Яков оглянулся. Зала вместе с Наставником исчезли. Позади была только дорога из свечей, а вокруг — сплошная темнота, лишь немного разгоняемая там, где горели маленькие огоньки. Не тратя время на раздумья, Яков двинулся вперёд. Сбоку послышались шаги — кто-то шёл рядом с ним, отделяемый линией из свечей, и в кромешном мраке совершенно невидимый. Нет, ну так не интересно. Быстро схватив одну из свечей, Гуро навёл её на источник звука. От него шарахнулись — лишь мелькнули длинные волосы и не менее длинные одежды. Какой застенчивый, однако, демон. Стоп, а стоило ли вообще нарушать целостность дорожки? Яков замер и прислушался. Ну конечно не стоило — теперь демон стоял у него за спиной. Очень близко, так, что его дыхание обдавало холодом затылок. — Может, покажешься? Познакомимся. В ответ его резко обхватили руками за грудь. Яков отметил детали: тонкие кисти, длинные пальцы с острыми чёрными ногтями, прядь тёмных волос, упавшая ему на плечо. — Мы разве не знакомы? — еле слышно шепнул ему на ухо демон. Его хватка стала сильнее и в ней почувствовалось что-то маниакальное. Грудь и рёбра заболели. Яков сжал тонкие запястья и попытался освободиться, но с каждым мигом его только сдавливали, не давая никакой возможности вывернуться. Откуда столько силы в этих худеньких руках? — Ты хочешь убить меня? Зачем тогда помогал до этого? — с трудом вдохнув, спросил он у демона. — Убить? Нет… Я мог бы запереть тебя здесь навечно… — еле слышно ответил тот, и Яков вдруг осознал, что, по совершенно неясной причине, ему захотелось остаться. Демон наконец ослабил хватку, но теперь водил пальцами по щеке Якова. От него исходило нечто инфернальное, вперемежку с глубокой тоской. И эта тоска отзывалась в его собственном сердце. Гуро накрыл беспокойно скользившую руку демона своей и, как при первой встрече, почувствовал сильнейшую эмоциональную боль. Причём он мог поклясться, что демон чувствовал то же самое, если не хуже. Почему? Может, это просто морок? — Говоришь, мы знакомы? Но я совсем не помню тебя. Кто ты? Демон ничего не ответил, только уткнулся лбом ему в плечо сзади. Яков резко развернулся и схватил было его за плечи, но тот словно стал бесплотным и легко выскользнул. Гуро осталось лишь довольствоваться вновь мелькнувшими тёмными волосами и одеждами. Собеседник скрылся за границей освещённой зоны. Сердце заныло, а из глаз потекли слёзы. Он был нужен Якову. Но почему? Перескочив через свечи, Гуро устремился за демоном, сам не понимая, куда именно стоит бежать. Лёгкие шаги демона раздавались то тут, то там, и всякий раз казалось, что ещё совсем немного, и его удастся схватить. В очередной раз пытаясь достичь цели, Яков сделал слишком резкое движение и упал. Свечи остались очень далеко и теперь только раздражающе горели на самой границе видимости. Вокруг же был кромешный мрак. Рядом зашелестело. Яков перевернулся на спину. Под бок ему кто-то улёгся, пристроив руку у него на груди. Кто-то… Гуро не сомневался, но всё же спросил: — Это ты? — Здесь больше не может никого оказаться. — Ты так хорошо видишь в темноте? — Я и есть темнота. Яков нащупал его волосы — длинные, мягкие и шелковистые. Почему-то запахло морем. И незнакомыми цветами. Печаль накатила с новой силой. — Дай взглянуть на тебя, — попросил Гуро. — Зачем? Ты просто должен уйти. И отсюда, и от этого человека. У него громадные планы на меня, — демон усмехнулся. — Хочет, чтобы я ему служил. Наивный. — Я могу помочь тебе. Освободить. Уйдём от него вместе. Острия ногтей легонько провели по его щекам и шее. — Не стоит связываться с Тьмой. — Кто ты? — Какая разница? Когда ты покинешь это место, тебе уже не будет так больно. — А если я не хочу покидать это место? Демон придвинулся к нему совсем близко, и Яков понял, что их лица находятся менее, чем в паре сантиметров друг от друга. — Будь осторожен, — сказал демон, а затем приник своими губами к его. Поцелуй вышел совсем невинный, но вызвал целую бурю чувств. Пока Яков собирался с мыслями, демон исчез, а тьма начала рассеиваться. Вскоре Гуро оказался в зале. Наставник стоял рядом, зеркало непроницаемо чернело, а две угасшие свечи испускали еле заметный дымок. — Наставник? — позвал Яков. — Молодец, справился, — похвалил тот. — Сложно пришлось? — Совсем не сложно. Откуда у вас это зеркало? — Ищущий да найдёт. Я искал силу — я нашёл её. — Это вы заточили туда демона? — Нет, — Наставник коснулся одной из трещин на стекле. — Видишь, какое оно? Демон сначала был заточен туда, а уже после этого зеркало разбили. И его душа разлетелась на мелкие-мелкие кусочки. Они уже практически все собраны, не хватает только одного. Когда он окажется у меня, я поставлю его на место и заставлю демона служить себе. Демоны бывают уязвимы совсем в немногих случаях, и восстановление целостности души — один из них. Тогда можно установить власть над этим созданием. Яков почувствовал сильнейшее желание самому заполучить этого демона, но постарался тут же успокоиться, ведь Наставник мог почувствовать. — Я и мои соратники ищем последний осколок, но пока безуспешно. Ты хорошо проявил себя, и я хотел бы отправить тебя в одно из предположительных мест нахождения этого осколка. Согласен? — Конечно! «Ещё как.» — Очень хорошо. Но твои поиски могут быть очень опасными, поэтому тебе понадобится помощь. Наставник вытянул руку и приподнял край рукава. На его запястье сверкнул серебристый браслет. Он провёл пальцем по нему и через некоторое время в залу вошёл молодой человек с рыжими волосами. Взгляд его серых глаз был на удивление равнодушен, будто ему было безразлично всё в этом мире. Наставник слегка качнул головой, а в следующий момент край рукава балахона Якова буквально разрезало на две части. Гуро вздрогнул от неожиданности и схватился за испорченную вещь. — Что произошло? — удивлённо спросил он. — Вот что, — Наставник подошёл к молодому человеку и немного сдвинул его воротник. На шее у того оказался металлический обруч. — Он мой слуга, зовут его Андрей. У него есть разрушительная сила — наносить порезы только подумав о них. Опасная способность, не правда ли? Андрей ещё слишком молод, чтобы разумно распоряжаться настолько разрушительной энергией, поэтому я решил ему помочь. Теперь его силу контролирую я, при помощи этого браслета, — он поднял руку. — Ух ты, — только и сказал Яков, про себя думая о том, что вряд ли подобное могло нравиться самому Андрею. И самое главное — Якову то с него какая помощь в поисках? — Вы хотите отправить его со мной? — Ну что ты, мы с ним не можем расставаться. Ты должен сам найти подобного человека и подчинить его. Тогда поиски станут гораздо проще для тебя, ведь в их процессе могут подстерегать многие опасности. — Где же я его найду? — О, это просто. В этом, пожалуй, заключается главная ирония жизни. Те, кто могут прекрасно управлять собственным разумом, не так уж и часто обладают врождённой силой. И, напротив, люди не самые устойчивые, почему то получают её, и она приносит им только страдания. Андрея я обнаружил в одной Богом забытой деревушке. Ему грозила мучительная смерть за убийство нескольких человек, совершённое отнюдь не по злому умыслу. Теперь ему гораздо проще и спокойнее. Я направляю его. И смотри, как аккуратно, ведь ты даже не пострадал. «А мог?» — про себя содрогнулся Яков, ещё раз поглядев на разрезанную ткань. — Так мне предварительно тоже надо по деревушкам проехаться? — Вовсе нет. Есть места гораздо ближе. Я говорю о домах для умалишённых. Там частенько можно встретить наделённых силой людей. Конечно, она не настолько эффектна, как у Андрея, но ты всё равно сумеешь извлечь пользу. — Но как я сумею определить, кто действительно обладает силой? — Это будет ещё одно испытание для тебя. Сплошные испытания… Яков справился, сам не поняв, как именно это ему удалось. Он пробрался в одну из самых кошмарных богаделен города, под предлогом того, что там очутился его родственник. Прилично одетого молодого человека, ещё и расщедрившегося на взятку, пустили без вопросов. И там, за решёткой, в окружении немытых и нечёсаных безумцев, лезших на стены, голосивших и катавшихся по полу, Яков увидел его. Совсем молоденький паренёк, очень худенький, с тёмными вьющимися волосами, тихо сидел в углу, лишь иногда испуганно поглядывая огромными чёрными глазищами по сторонам. Они-то и поразили Якова в самую душу. Несмотря на их тёмный цвет, они будто светились. И в них не было даже толики безумия, лишь печаль. Печаль без озлобленности, протеста и желания обороняться. Такие глаза разве что у ликов на иконах бывают. Но столь сильные эмоции вызвало не только это. Паренёк ему кого-то напоминал, кого-то потерянного и очень важного. Тёмные волосы, большие глаза, светлая кожа… Облик на миг вспыхнул в сознании, но снова погас. А Яков понял, что, вне зависимости от того, если ли у парнишки способности, или нет, он вытащит его отсюда. С последним проблем не возникло, ведь участь пациента мало кого волновала, тем более, что Яков и здесь не пожалел денег. Парень никак протестовать не стал, и тут нечему было удивляться: куда бы его не повели, это всяко лучше, чем сидеть запертым с кучей умалишённых. Тем не менее, стоило им только выйти за пределы лечебницы, как он принялся расспрашивать: — Простите, но кто вы? И почему решили мне помочь? Яков представился и спросил его имя. Оказалось, звали его Арсений. — Так вот, Арсений, мне нужен помощник для одного очень сложного задания, и мне кажется, что именно ты прекрасно подойдёшь на эту роль. И, пожалуйста, не надо на «вы». Сколько тебе, кстати? Оказалось, девятнадцать. Получается, у них три года разницы. Объяснение Якова о том, что он ищет людей с необычными способностями его совершенно не удивило. Кажется, Гуро не ошибся. Надо было выяснить подробности, но он решил предварительно сводить Арсения перекусить, а уже потом задавать вопросы. Уж слишком заморенным тот выглядел. Поев, Арсений разговорился сам, Якову даже не пришлось его направлять. Видимо, давно у него в жизни не было нормального общения и возможности пожаловаться на свою непростую долю. На самом деле, у него была семья. Он родился в семье сапожника и стал седьмым из уже имевшихся детей. Отец Арсения не жаловал, потому что рос он субтильным и пугливым. Кроме того, отец любил выпить, и в такие периоды доставалось всем, но младшему сыну особенно. Как оказалось, это было не самой большой проблемой. Ещё с самого детства Арсений начал видеть то, что другие не могли и по глупости рассказал об этом братьям и сёстрам, которые поделились с родителями. Никто ему, конечно же, не поверил, и его посчитали бездельником и выдумщиком. Нелюбовь отца с тех пор стала просто огромной, и он колотил младшего сына уже даже будучи трезвым. В итоге, однажды Арсений просто сбежал из дома, поняв, что в ином случае его просто прихлопнут. Он прибился к другому сапожнику в качестве подмастерья. Жизнь и здесь была не сахар, мастер тоже его периодически поколачивал, но, по крайней мере, угрозы для жизни не представлял. Гораздо труднее оказалось с другим. Неведомое, присутствовавшее рядом с ним с детства, становилось всё отчётливее. Сны, видения, а иногда и духи являлись ему. Они не были злыми или опасными, а то, что они сообщали, вселяло надежду. Его призванием было защищать. Но кого и от чего? Ещё через некоторое время Арсений увидел. За некоторыми людьми следовала тьма, забиравшая их силы и отравлявшая жизнь. Сначала он не знал, как именно прогонять её, но однажды понял. Однако, именно это и сломало его. Он попытался защитить красивую девушку, которую преследовало нечто тёмное и бесформенное. Очень-очень злое. Понимание того, что это такое пришло буквально из ниоткуда. То было проклятие на смерть, и вскоре оно могло оборвать жизнь девушки. Вслед за осознанием сути явления пришло знание о том, как надо действовать. Он подошёл к девушке, взял её за руки и создал вокруг себя и её некое подобие стеклянного шара. Злобное нечто осталось за его пределами и билось, пытаясь проникнуть внутрь. Нужно было просто подождать, и оно бы оторвалось, потеряв связь. Но тут на лице девушки появилось брезгливое выражение, и со словами: «Как ты смеешь, оборванец?!», она резко оттолкнула его. Её нянька, до этого благостно взиравшая на происходящее, печально покачала головой. Шар пропал, и нечто буквально окутало девушку. Арсений понял, что через несколько дней она умрёт, но уже ничего не мог сделать. С этого дня он стал видеть всякие нечистые порождения всё четче и чётче, но боялся предлагать свою помощь. Он и так получал от жизни слишком мало хорошего, чтобы нарываться на очередные тычки, грубости, а, может быть, и побои. Арсений бездействовал и презирал себя за это, а нечисть насмехалась над ним. Со всеми волнениями он потерял способность нормально работать, в итоге мастер прогнал его. Скитания, голод и тяжёлый труд сказались на состоянии самым худшим образом, в итоге Арсений оказался в жёлтом доме, когда, перестав контролировать себя, всё же попытался изгнать очередную нечисть. Он думал, что выбраться оттуда ему уже не удастся, но тут судьба, похоже, сжалилась над ним и послала шанс. Так Арсений воспринял появление Якова. — Располагайте мною, как хотите, — сказал он в заключение. — Я вижу, вас ждёт необыкновенная судьба. — Говорю же, давай сразу на «ты», Сеня. Судьба необыкновенная? А хорошая ли? — улыбнулся Яков. Сеня доверчиво взял его за руку и задумался. — Надеюсь, хорошая, — он тоже улыбнулся, но не в ответ, а, скорее, своим мыслям. — Вижу большую любовь… — Прямо уж такую большую? — засмеялся Гуро. К кому, интересно? Только бы не к поэту-развратнику! Зеленоглазый паршивец в последнее время постоянно требовал его к себе и томно вздыхал, наблюдая за ним через дым от своей папиросы, которую он любил выкуривать, сидя обнажённым на рояле после развесёлой ночки. Зрелище сногсшибательное! Яков приходил к нему, стремясь выбить из головы образ демона из зеркала, которого он даже и не увидел толком, но который овладевал его мыслями всё больше и больше. Как говорится, клин клином. Поэт был опасен, но куда уж ему до настоящего демона. Кажется, златовласый Калигула конкуренцию почувствовал, поэтому и стремился теперь к обществу Якова, дабы доказать, что он лучше кого бы то ни было. Это забавляло и даже вызывало какие-то движения души, но им обоим было понятно, что лучше так далеко не заходить. К кому же тогда ему грозила большая любовь, и нуждался ли он в ней вообще? А Сеня внезапно нахмурился и сказал: — Что-то тёмное рядом с тобой… Сильное… Тянет тебя. Он посмотрел на Якова с поразительной решительностью, сверкнувшей подобно молнии на чистом небе. — Не позволю. Моё призвание — защищать, и теперь я знаю, кого в первую очередь. — Неужели меня? Мы же знакомы менее пары часов. — Ты спас меня, я у тебя в долгу. Но не только. Я вижу твою душу и это душа хорошего человека. Тьма любит пачкать такие души, сейчас она рядом с тобой. Но я не дам ей этого сделать. Вспоминая об этом разговоре сейчас, Яков подумал о том, что Сеня, по юности, конечно идеализировал его. Явился внезапно, вытащил его бедлама, дал надежду — много ли надо человеку, для которого элементарное хорошее отношение было подобно редким крупицам от основного пиршества, предназначавшегося другим? Бедный Сеня… Может, зайти к нему снова? Их встреча с Бенкендорфом подошла к концу, и Гуро покидал шефа, оставляя того в смешанных чувствах, да и пребывая в сходных. Но тут ему навстречу кинулся мальчишка и сунул в руки записку. Яков в ответ дал ему пятак, после чего развернул бумагу и прочёл. Так, один из информаторов, похоже, что-то углядел. Личное откладывается, работа первостепенна.