Fix you

Вернувшись в гостиную с Беннером, Локи был приятно удивлен тем, что никаких бурных реакций не последовало. Он ожидал выражения искренней обеспокоенности, осуждения и немедленной изоляции. Конечно, некоторые гости отвлеклись на них и замолчали, наблюдая, но никто из Мстителей не бросился его уводить. ДЖАРВИС даже включил музыку – на этот раз «Deck the Halls» – словно для того, чтобы создать некое подобие нормальности. Локи никогда не был рад обществу Беннера, но этот человек был верен своему слову. Скривившись, делая очередной глоток Red Bull, Беннер изобразил, как будто шатаясь, идет к шпионам, устроившимся рядом с книжным шкафом. Актерство явно не было его сильной стороной, но Локи надеялся, что то, как он спотыкался, отвлечет менее наблюдательных членов команды. Если повезет, они спишут нескоординированную походку Беннера на недостаток сна, а не на изначальное опьянение, за которым последовала искусственная трезвость. — Эй, Томми? — позвал Энтони из кухни, его голос был едва слышен из-за громкой музыки. — Ты можешь нам помочь? Мы уже почти накрываем на стол. На первый взгляд просьба казалась безобидной. Несмотря на присутствие Стивена, который усердно резал сырые овощи, кухня была более чем достаточно просторной для трех взрослых мужчин. Тем не менее, Локи беспокоила явная зацикленность Энтони на дымящейся тарелке индейки. Изобретатель обычно был сосредоточен во время готовки, но это никогда не мешало его пустой болтовне и игривым шуткам. Эта неподвижность была достаточно сбивающей с толку, чтобы внушить неумолимое чувство настороженности, когда Локи пересекал комнату. — Ты можешь заняться картофелем? — Энтони размахивал разделочным ножом, не поднимая глаз. — У меня не было возможности размешать масло. — Конечно. После минутного раздумья Локи подошел ближе, взял ложку.. И вскоре оказался в ловушке крепкой хватки Энтони. Обычно Локи мог бы выбраться из такой хватки, но прикосновения изобретателя были слишком отчаянными. Напряженные пальцы царапали его спину, когда его смертный прижимался ближе, делясь всеохватывающим теплом. Несмотря на то, что их гости внимательно следили за ними, Энтони, казалось, был полон решимости объединить их тела в одно. — Не смей снова так со мной поступать, — прошипел его смертный. — Тебя могли убить, идиот. — Опасность была минимальной, — негодовал Локи. Конечности, сжимающие его тело, тут же превратились в упрямые тиски вокруг его боков. — Беннер контролировал ситуацию. Он не собирался причинять мне вред. Щетинистое лицо упрямо терлось о его подбородок. — Если бы Халк вышел.. — Очевидно, Зверю нравится Томас, — К сожалению, его попытка отвлечь внимание только побудила Энтони еще сильнее вцепиться в него. — Это был рассчитанный риск, кяресте. Я не чужд успокоению людей, и я не мог допустить, чтобы моя семья подвергалась опасности. Энтони прижался невыносимо близко, фактически прижав Локи к огромному холодильнику. — Это не обязательно должен был быть ты, Локи, — возразил он, украдкой взглянув на Стивена. — Никто не хотел, чтобы ты столкнулся лицом к лицу со смертельной опасностью. — Я знал, что буду в безопасности, пока ДЖАРВИС наблюдает за нами, — Запах моторного масла и лесного ореха ударил ему в нос, заставив Локи прижаться ближе к своему смертному. — Твой страх заставляет его нервничать, Энтони. У меня больше практики в контроле своих эмоций. К этому моменту воротник его кигуруми был растянут до неузнаваемости благодаря цепким пальцам Энтони. — Я не боюсь Брюса, — запротестовал его партнер. — Возможно, не за себя, но ты боишься того, что он может сделать со мной, — Несмотря на его попытки успокоить Энтони, слова Локи вызвали прилив почти незаметной дрожи у изобретателя. — Кяресте, я в безопасности. Я здесь, с тобой. — Всего лишь один промах, Ло. Один маленький промах, и я потеряю тебя навсегда. Настала очередь Локи прижать его ближе. — Кажется, я припоминаю, как сегодня утром ты говорил, что никогда не допустишь этого. — Хм, — Энтони судорожно втянул воздух. — Я ведь говорил что-то подобное, да? — Именно, — Локи провел губами по влажному виску. — Я пережил тысячу празднований Рождества, Энтони, но никогда по-настоящему не наслаждался ни одним из них. Конечно, ты не лишишь меня моего первого праздника с нашими друзьями. Губы Энтони, прижимающиеся к ключице Локи, изогнулись в широкой улыбке. — Нашими друзьями, дорогой? — Постарайся обуздать свой энтузиазм, — отрезал Локи, хотя его собственные губы беспомощно потянулись вверх. — Ты же знаешь, что я нахожу большинство из них терпимыми. Медленно, но верно, тиски, сдавливающие его грудную клетку ослабли, становясь очень крепкими объятиями. — Они тебе нравятся. Признай это. — Я ничего подобного не признаю, — Локи проверил, насколько крепки объятия его смертного и обнаружил, что Энтони почти разжал хватку. — Мы должны подать ужин, пока он не остыл. Его предложение побудило Энтони быстро поцеловать его в кончик носа. — Тебе всегда нужно быть упрямым? Локи демонстративно закатил глаза. — Пожалуйста, прочти мне лекцию об опасностях упрямства. Я просто обожаю лицемерие. — Как я умудрился влюбиться в такого придурка? — проворчал Энтони. — Я задаю себе тот же вопрос каждый день, — Чтобы освободить его теперь уже безнадежно деформированный ворот комбинезона из рук смертного, потребовалось несколько упорных попыток выбраться из тисков Энтони. — Тебе нужна помощь с чем-то, кроме картошки? Энтони наконец повернулся к индейке, держа в руке огромный разделочный нож. — Ты можешь попробовать подливку? Я никогда раньше не готовил ее с нуля. Локи несколько минут самоотверженного перемешивал картофель и пробовал подливку, прежде чем присоединиться к Стивену за обеденным столом. Будучи художником, капитан взял на себя обязательство разместить каждое сервировочное блюдо с скрупулезной заботой. По расчетам Локи, нескольких зажженых свечей было бы более чем достаточно для их пиршества, но удачное расположение даже самой незначительной зеленой фасоли действительно усиливало визуальную привлекательность. Им потребовалось некоторое время, чтобы красиво расставить все тарелки и блюда, прежде чем Стивен объявил, что все готово. ДЖАРВИС немедленно созвал Мстителей к столу звоном колокольчика, что вызвало чуть ли не панику в команде. По прибытии все собрались вокруг стола, восторженно расхваливая растущее кулинарное мастерство Энтони и организацию Стивеном их еды. По прошествии нескольких минут Локи не мог не заметить, что их гости медлят. Хуже того, некоторые из них начали тайно поглядывать на него. Локи знал, что Мстители не питают к Томасу никакой неприязни, но, тем не менее, он напрягался в ожидании неизбежной проблемы. — Сижу рядом с Томасом, — выпалил Бартон, вызвав кучу совершенно ошеломляющих протестов. Локи никогда не задумывался о том, нравится ли он кому-то из друзей Энтони, кроме Джима. До недавнего времени Томас предпочитал покорно подчиняться, что, как правило, исключало развитие сильных чувств в его сторону. По мере того как проявлялись черты характера его истинной личности, Локи инстинктивно ожидал, что его будут терпеть, пока он полезен, и отвергнут, как только он утратит свою ценность. Никто, кроме избранной им семьи – его настоящей семьи, – никогда не ценил Локи за то, что он был самим собой. Но пока Мстители боролись за места рядом с ним, Локи не мог не задаваться вопросом, не нашел ли он каким-то образом целую компанию людей, которые однажды смогут принять каждую его часть, даже чудовищного монстра, скрытого под гламуром. Кроме Энтони, никто еще не желал его общества так безоговорочно. Локи в итоге сел в центре стола, чтобы все могли легко с ним общаться. Энтони, как и ожидалось, занял выгодное положение справа от него, но Стивен обогнал и Гарольда, и Бартона, чтобы расположиться слева. К сожалению, Романофф вышла победителем в битве за место напротив него, из-за чего его бедные коленные чашечки заныли, предвкушая боль. Он ожидал, что этот ужин будет похож на многие празднования Рождества в его юности, но Локи не ожидал, что сможет обрадоваться тому, что здесь собрались все его бывшие враги. Пиры в Асгарде быстро становились пьянками, сопровождающимися громким смехом и наглым подстрекательством. К концу таких празднеств разбитые кружки неизменно валялись на полу рядом со значительной частью приглашенных гостей. Помимо этой очевидной новизны, Локи чувствовал себя включенным, как никогда прежде, в этот канун Рождества. Стивен хотел поделиться новостями о продвижении(отсутствии) прогресса в поиске Джеймса. Бартон потребовал полный список просмотренных им фильмов и сериалов, а также впечатления от них. Даже Романофф несильно лягала его под столом, пока он не одобрил ее планы постричься после праздников. Во время всего этого Энтони держал руку на его плече, создавая чувство защищённости и уюта. Ощущение того, как сильный большой палец поглаживает его бицепс по кругу, удерживало Локи заземленным даже во время мучительного описания бейсбольной статистики Гарольдом. К счастью, ДЖАРВИС обеспечил ему отвлечение в виде мягкой инструментальной праздничной музыки. Это было самое мирное празднование Рождества за всю историю существования Локи. Пока не наступил самый важный момент трапезы. К середине ужина Беннеру надоел его безалкогольный яичный коктейль, и он давно перестал притворяться, что ему нравится Red Bull. В конце концов, ученый побрел на кухню в поисках чая. Локи не мог не напрячься в ожидании, несмотря на ответное усиление хватки Энтони и мельчайшее сужение глаз Романофф. Тем не менее, богу в основном удавалось изображать терпение во время кипячения воды и заваривания чайного пакетика. К сожалению, ему придется попросить Джима повторить историю зарождения Дубины позже. Несмотря на то, что он внимательно кивал в ответ на его слова, слушать в данный момент было за пределами его возможностей. Беннер сделал глоток чая. И тут же выплюнул напиток. Ошеломленный взгляд, который он направил на свою дымящуюся кружку, был всем, что Локи ожидал, и даже больше. Даже приглушенные вздохи гостей не могли затмить слабую улыбку, с которой бог уткнулся в свою полную тарелку. — Что это? — Хрипло прорычал Беннер. Это могло бы быть весело, если бы его кожа не имела отчетливо зеленоватого оттенка. Стивен поднялся как по команде, вытянув руки вперёд и пытаясь успокоить его. — Сохраняй спокойствие, Брюс. Дыши глубже. Но Беннер с ещё раз вдохнул глубокий аромат чая через широко раздутые ноздри. — Это наполнитель для кошачьего туалета? Локи прикрылся рукавом, пряча усмешку и игнорируя последовавший за этим резкий удар ногой по голени. — Может быть, вы просто выбрали пакетик чая, который испортился, — решительно и ровно сказал Энтони. — Мы заказывали какой-то совершенно непонятный чай из разных стран. — Угу, — Беннер продолжал смотреть на мутную коричневую жидкость в своей кружке. — Ты случайно не знаешь, как наполнитель для кошачьего туалета попал в чай, Томас? Локи убедился, что ухмылка исчезла с его лица, прежде чем поднять голову и посмотреть на доктора. — Недавно я купил несколько сортов экзотического чая, доктор Беннер. Возможно, мне попалась бракованная партия. Беннер медленно потянулся к коробке и выгнул густые брови, увидев ярко-зеленый шрифт на обороте. — А что насчет остальных видов? Тут написано на другом языке. Локи откусил небольшой кусочек от печенья, которое только что взял. — Ну, я говорю на нескольких. Вероятно, Беннер намеревался угрожающе подойти к нему, но Локи нашел его шатающуюся походку забавной. Увы, остальная часть их компании не разделяла этого чувства. Несколько Мстителей инстинктивно потянулись к своим бедрам, лодыжкам и спинам, предположительно нащупывая оружие, которое было конфисковано. Гарольд фактически прижал Вирджинию к своей груди и заслонил ее как живой щит. Даже пальцы Энтони болезненно сжали плечо Локи. Только Романофф оставалась относительно невозмутимой. Коробка с силой плюхнулась на колени бога, отчего несколько лежащих в ней чайных пакетиков посыпались на пол. Локи облизнул губы, чтобы скрыть их дрожь, и принялся читать текст. — Похоже, вам повезло, доктор Беннер, — заявил он, внимательно прочитав каждое слово на обратной стороне упаковки. — Чай с наполнителем для кошачьего туалета – один из самых безвредных вариантов. Вам мог бы попасться острый чай с перцем чили или даже чай со слабительным. — Интересно, — Беннер поставил чашку с чаем на стол с преувеличенной осторожностью. — Это была единственная коробка чая в шкафу. Разве это не странно? — О, боже мой, — Локи прикрыл рот дрожащей рукой в нерешительной попытке скрыть злорадство. — Надеюсь, вы не думаете, что Энтони или я пытались намеренно вас отравить. Беннер пристально разглядывал его несколько мучительных мгновений, в течение которых Энтони застыл, не решаясь шевельнуться, а Локи боролся с появлением несомненно безумной ухмылки. Наконец, ученый испустил подавленный вздох. — Теперь мы квиты, Томас? — спросил Беннер, внешне демонстрируя смирение, если не считать раздраженно скрещенных рук. — Я не имею ни малейшего представления о том, что вы имеете в виду, доктор Беннер, — Он кивнул на остывающий чай, не потрудившись скрыть усмешку. — Кстати, похоже, этот напиток не совсем вам по вкусу. Тишина. Локи слышал, как у Энтони перехватило дыхание, а Романофф резко изменила позу, подбираясь. Стивен сделал пару шагов в его сторону, заслоняя его своей нелепой мышечной массой. Даже Полковник сжал тупой обеденный нож в побелевшей руке. И тут откуда-то слева раздался смешок некоего Клинтона Бартона. Несмотря на все усилия Беннера, звук необоснованного веселья Бартона разрушил его серьезность атмосферы. Доктор попытался скрыть это совершенно бесполезной насмешкой, но ущерб был нанесен. — Твой парень – полный придурок, Тони, — вздохнул Беннер, и его губы дрогнули. — Я знаю, — Хватка Энтони на его плече продолжала оставаться слишком сильной, но его губы дернулись в слабой улыбке. — Разве он не потрясающий? Бартон прочистил горло, привлекая невольное внимание всех за столом. — Знаешь, Томас, если тебе когда-нибудь надоест Старк, я всегда попаду в яблочко, — Сопутствующее поигрывание бровями лучника было единственным самым тревожным зрелищем за все время существования Локи, но часть его оценила попытку пошутить. Энтони, похоже, не разделял подобных чувств. Он вцепился в Локи без сожаления, резко прижав его к своей груди. — Отвали, птичий мозг. Томми нравятся только мои подкаты. — На самом деле, — вмешался Локи, голос которого был приглушен шерстяным кигуруии Энтони, — есть несколько вещей, которые я ненавижу больше, чем невдохновленные фразы для пикапа. На этот раз хихикнул Стивен. Тихо, почти неслышно, но звук был достаточно громким в тишине. К сожалению, это только подбодрило Бартона. Ястреб подмигнул. — Не похоже, чтобы ты уже надел кольцо, Старк, — объявил он. — Эй, Томас, ты убийца? Потому что твоя внешность может убить. Энтони зашипел в ответ, и его руки, прижимающие Локи к реактору, сжались в кулаки. Слова Бартона были правдой, но реакция его смертного была странно преувеличенной. Локи осторожно, но настойчиво высвободился из железной хватки и окинул лучника мрачным взглядом. — Поздравляю, агент Бартон. Вам удалось заставить флирт Энтони казаться совершенно вдохновенным. Бартон надулся, но в уголках его глаз появилось еще больше морщинок, намекающих на веселье. — Ой. Я думал, что я теперь Клинт. — Вы должны заслужить такую привилегию, — Локи повернулся к Беннеру. — Доктор Беннер, я только что вспомнил, что храню большую часть своего чая под раковиной. Пожалуйста, примите мои самые искренние извинения за то, что не вспомнил об этом раньше. Беннер довольно добродушно фыркнул, заставив Стивена с облегченным вздохом снова сесть в кресло. Несмотря на это, остальные гости продолжали открыто таращиться. К счастью, того, что Локи снова приступил к трапезе оказалось достаточно, чтобы возобновить их индивидуальные беседы. Локи прижался к Энтони, как только гости показались ему достаточно отвлеченными. Вместо того, чтобы вернуться к дружеской беседе с Джимом, изобретатель принялся сосредоточенно разминать овощи в кашицу. Разочарование сопровождало каждое движение смертного, и Локи не мог его понять. Конечно, розыгрыш Беннера таил в себе определенную опасность, но сегодня утром Энтони, похоже, был полностью в теме. — Ты сердишься на меня, кяресте? — тихо спросил бог. Пальцы Энтони еще крепче сжали ручку вилки. — Конечно нет. Знакомое беспокойство скручивало его внутренности, но Локи отказывался скатываться до самоупреков. Вместо этого он позволил своим пальцам погрузиться в мягкие волосы на затылке Энтони. Несмотря на их компанию, чувство неловкости из-за инициирования такой наглой близости едва ли приходило ему в голову. Все, что сейчас хотел Локи, – это разгладить морщины, хмурящие лоб его смертного. — Ты расстроен, мой Энтони, — Изобретатель поднял голову, его губы уже приоткрылись в инстинктивном отрицании, но Локи успокоил его протесты мимолетным поцелуем. — Нет, нет смысла отрицать это. Ты никогда не бываешь таким тихим, если только тебя что-то не беспокоит. К счастью, Энтони смирился с поражением. — Я просто думал о том, что сказал Бартон, — пробормотал его смертный в изгиб шеи Локи. — Я не должен позволять этому беспокоить меня. Обычно для того, чтобы Энтони успокоился, достаточно было погладить его по голове или нежно положить руки на плечи, но каждая его мышца отказывалась расслабляться, несмотря на усилия Локи. — Клинт не интересуется мужчинами, — громко заметил бог. — Это кокетство было шуткой. — Да, я знаю. Плюс, ты знаешь, его подкаты не могут сравниться с моими, — Энтони прижался ближе, не обращая внимания на мимолетные взгляды их гостей. — Я просто веду себя глупо, милый. Не позволяй мне испортить твой ужин. Если бы Локи правильно надавил, Энтони, несомненно, поделился бы тем, что так горячо его терзало, но Локи отказался использовать эту тактику на нем. Его смертный всегда был готов ждать каждого признания Локи без давления или ожиданий. Независимо от того, насколько сильно бог хотел помочь ему, было бы справедливо отнестись также к Энтони. Локи в растерянности провел пальцами по напряженным сухожилиям на шее партнера. — Тебе понравился мой розыгрыш? — Я бы дал ему девять из десяти, — Локи возмущенно фыркнул, вызвав более искренний смешок изобретателя. — Мне пришлось вычесть балл за всю эту историю с травлей гигантского, зеленого, яростного монстра. У нас будет хорошая, долгая беседа о разнице между оправданным озорством и самоубийственным безрассудством, когда все уйдут. Конечно, Локи надеялся отвлечь внимание своего смертного, но это не означало, что он должен был наслаждаться этим новым поворотом в их разговоре. — Ты вряд ли в том положении, чтобы читать мне лекции о неразумных рисках, Энтони Старк, — фыркнул бог, забирая вилку. — Я знаю, что ты ведёшь себя так же. Энтони прижался так близко, что они практически сидели на одном стуле. — Да, ну, у меня есть костюм, придурок. Я смогу защитить себя, если Большой Парень решит выйти и поиграть. Локи схватил одно из фаршированных яиц с тарелки Энтони и демонстративно проигнорировал последовавший за этим невнятный протест. — Как и я, — Он замолчал, наслаждаясь тем, как взгляд Энтони безошибочно метнулся к его губам, пока он жевал. — Ты должен признать, что реакция Беннера была забавной. Его напускная дерзость пробудила самые низменные наклонности Энтони, как и предполагал Локи. Ловкие пальцы быстро схватили кусок индейки с его тарелки. — Это было уморительно, — согласился Энтони, прежде чем запихнуть в рот весь кусок украденного мяса. — Твой розыгрыш определенно стал одним из самых ярких моментов вечера. Зубцы вилки Беннера угрожающе заскрежетали по его тарелке на другом конце стола. — Вы хотите, чтобы я притворился, что не слышу вас? — Конечно нет, доктор Беннер, — возразил Локи с решительно зловещей улыбкой. — Мы никогда не будем надеяться на какую-либо приватность, когда половина наших гостей – усовершенствованные существа. Бартон испустил поистине озадачивающий вздох. — Я серьезно женюсь – ой. Эй, за что? — Еще остался гоголь-моголь, Тони? — спросила Романофф. — У нас он уже заканчивается. Улыбка, которую он так старался вызвать на лице Энтони, уже начала угасать, оставляя Локи еще более озадаченным, чем прежде. Его смертный никогда по-настоящему не ревновал. Даже его очевидное собственничество при малейшем упоминании задницы Стивена всегда несло в себе явную нотку игривости. Что еще важнее, Энтони должен был знать, что Локи никогда его не предаст. После тысячелетия мучительного одиночества у бога не было никаких сомнений, что ему суждено испытать только это мимолетное ощущение истинной любви. Потребовалось лишь самое легкое прикосновение мозолистого пальца к костяшкам, чтобы вспомнить, почему каждая эфемерная секунда того стоила. — В холодильнике есть ещё немного, — Энтони расправил плечи, несмотря на сохраняющуюся задумчивость на лице. — Извините. Я не знал, что он уже заканчивается. — О, я просто заранее предупредила, — Вдова положила руку с побелевшими костяшками пальцев на плечо Бартона. — Нам нужно взять ещё, не так ли, Клинт? — А? Но у меня все еще есть полный стакан.. ай. Господи, Нат. Локи научился предвидеть напряженность на подобных встречах, но он был рад обнаружить, что одностороннее трение между Энтони и Бартоном после этого ослабло. Их гости вернулись к своим беседам, а сам Локи быстро погрузился в воодушевляющие истории, происходившие во время студенческих лет Энтони, любезно предоставленные Джимом Роудсом. Описание юношеских подвигов его смертного увлекало Локи еще долго после того, как Мстители уничтожили несколько партий печенья. В конце концов, их команда направилась в гостиную, где на полу возвышались кучки упакованных подарков. Локи имел некоторое представление о том, чего ожидать, основываясь на своем неохотном знакомстве с каналом Hallmark, но он подозревал, что их друзья немного переборщили. Несколько кучек подарков были такими высокими, что они шатались на несуществующем ветру. Вокруг елки было достаточно коробок, чтобы заполнить полки небольшого Мидгардского магазина. Пока все рассаживались была толкотня, сопровождаемая спорами, вызванными алкогольным гоголем-моголем. Каким-то образом Локи оказался на диване между Романофф и Гарольдом. Несмотря на несколько ворчливых жалоб на плачевное состояние спины, Энтони занял место между коленями Локи. Остальные Мстители притащили стулья из столовой и расположились полукругом вокруг ёлки. Очевидно, многие хотели раздавать подарки. Бартон и Стивен спорили о том, кто больше заслуживает такой ответственности, пока Вирджиния не предложила им разделить привилегию. Ее предложение вызвало настоящую гонку, поскольку оба Мстителя стремились раздать как можно больше подарков. К счастью, многочисленные столкновения не смогли погасить их заразительный энтузиазм. Что касается самих подарков, Локи посвятил каждый час свободного времени за последние несколько недель созданию подарков для каждого из своих врагов, ставших друзьями. После восторженной реакции Энтони на его любительскую резьбу несколько месяцев назад, он ожидал, что Мстители так же оценят его работу. Однако Локи почему-то не подумал, что он тоже получит подарки. Почти каждый раз раздача подарков заканчивалась добавлением коробки к быстро растущей кучке Локи. Сначала он предположил, что Энтони снова поддался расточительству, но, за исключением нескольких небольших прямоугольных коробок, завернутых в простую зеленую упаковочную бумагу, большинство его подарков были от Мстителей. В конце концов, кучка Локи затмила даже большое количество подарков Вирджинии. Тем временем ДЖАРВИС выбрал It's Beginning to Look a Lot Like Christmas в качестве музыкального сопровождения. Все разговоры прекратились, когда Бартон раздал последнюю охапку подарков. Казалось, гости ждали какого-то тайного сигнала, чтобы начать, и Локи не был исключением. Как он мог, когда доказательства их принятия были свалены перед ним в беспорядочную кучу на полу? Безумие, начавшееся, как только все заняли свои места, можно было сравнить только с кровожадностью драугров. Куски оберточной бумаги хаотично летели в воздух со всех сторон, и Локи счел разумным продолжить наблюдение, а не присоединиться. Хотя он был польщен огромным количеством подарков перед собой, он жал, когда другие откроют его собственные творения. Вероятно, ему следовало ожидать, что Бартон первым развернет его подарок. Огромная коробка, в которою Локи положил подарок лучника, была довольно необычной, и Бартон, казалось, с удовольствием открывал свою стопку коробок в порядке их размера. Локи знал, что опасение и нетерпение могут вызывать схожие физиологические реакции, но это знание не делало биение его сердца и спазмы в животе менее мучительными. Норны, он надеялся, что Бартону это понравится. Бартон небрежно разорвал упаковочную бумагу своих предыдущих подарков, но то, как тщательно и красиво был упакован подарок Локи, заставило его более аккуратно оторвать ленту. По правде говоря, скрупулезность лучника заставила Локи пожалеть, что он уделил так мало времени внешнему виду подарка. Каждая секунда ожидания казалась невыносимой вечностью. — Это просто шикарно, — прокомментировал Бартон, как только он извлек простой футляр из зеленой и золотой оберточной бумаги. Поскольку Ястреб был невыносимым, он продолжал поигрывать бровями вместо того, чтобы открыть защелки. — Должен ли я угадать, что это? Каким-то образом Локи нашел в себе силы, чтобы обнажить зубы в некоем подобии улыбки. — Я очень сомневаюсь, что вы угадаете правильно, агент Бартон. К сожалению, формальность его обращения только подстегнула лучника к насмешкам. — Вызов принят, — заявил он с явно дьявольской ухмылкой. — Я предполагаю, что это какая-то серия книг. Ты похож на любителя занудных романов. Локи демонстративно закатил глаза. — Я точно не покупал для тебя никаких книг. — Я сделал это, — Стивен оторвался от рассматривания коробки роскошных шоколадных конфет. — Надеюсь, тебе понравится «Куриный бульон для души». Все тело Бартона изогнулось так, что капитан мог ощутить всю силу его ошеломленного взгляда. — Ты не.. — Я купил тебе всю рождественскую коллекцию, — Губы Стивена растянулись в самодовольной ухмылке. — И несколько подростковых, когда ты закончишь половое созревание. — Это была шутка, Кэп? — Лучник развернулся, широко раскрыв глаза, вероятно, в наигранном ужасе. — Ты слышал это, да, Томас? Стив на самом деле издевается надо мной. В любое другое время эта шутка могла бы успокоить, но здесь и сейчас Локи начал подумывать о том, чтобы самому открыть защелки на футляре. — Тебе повезло, что Стивен решил отказаться от сборников для подростков, — выдавил он. — Я начинаю сомневаться, не совершил ли он ошибку. — О, да ладно тебе. Я, по крайней мере, достоин подростковых книг, — Бартон рассеянно возился с защелками, и Локи чуть не подавился воздухом. — То есть, я думаю, они лучше, чем те, что для бабушек и дедушек, но.. ох. Он открыл футляр. Полностью. Локи наклонился вперед на диване. Это было слишком очевидно, но бог отказывался упускать даже малейшую эмоцию на лице Бартона. Его явный интерес вызвал робкое прикосновение пальцев к его лодыжке, но Локи не отвлекался. Он надеялся – нет, он был уверен – что Бартону понравится его подарок. — Боже мой, — прошептал Бартон так тихо, что только обостренный слух Локи позволил ему различить слова. — Блядь, Томас. Это ты сделал? Неожиданный жар прилил к щекам Локи, но спазмы в животе стали менее болезненными и почти утихли. Звук рвущейся бумаги вокруг них быстро прекратился, но Локи не чувствовал никакого желания скрывать свое нетерпение. Что еще важнее, он подозревал, что благоговение, от которого у Бартона отвисла челюсть, было подлинным. Бартону действительно понравилось. Локи не думал, что он вообразил себе дрожание пальцев лучника, когда тот вынимал лук из футляра. В Асгарде раскрытие талантов Локи – не только в деревообработке, но и в магии, языках и других научных занятиях – всегда заканчивалось неизбежным унижением. Тем не менее, бог не мог чувствовать ничего, кроме гордости, когда Бартон обводил пальцами гравюры, которые он старательно вырезал вдоль ручки лука. — В юности я вырезал несколько луков, — Никогда в жизни Локи не чувствовал себя по-настоящему смущенным, но несомненное благоговение, с которым Бартон оглаживал каждый дюйм лука, заставило его опустить голову. — Признаюсь, я давно не практиковался, но надеюсь, что он, по крайней мере, неплох для развлечения. Бартон дернул за веревку, по-видимому, чтобы проверить ее на прочность. — Мне она кажется чертовски надежной. На мгновение Локи не знал, как ответить. Ястреб улыбался ему ласково, почти нежно. Это было совсем не похоже на его бесчувственную покорность во время Вторжения и его холодную ярость после перелома позвоночника Локи. Ответная улыбка изогнула губы Локи, непрошеная, но не нежеланная. — Я рад внести изменения, — предложил бог, позволив себе на мгновение насладиться неожиданной похвалой. — Несомненно, у тебя есть предпочтения, которые я не учел, — Что? Нет, он идеален, — Бартон прижал лук к груди, но его последующий взгляд был явно игривой попыткой подчеркнуть свою признательность. — Этот лук качественный, Томас. Черт, ты даже включил гравировку ястреба, и.. эй, что за символы начертаны по краям? Применять руны было рискованно. Даже минимальное исследование могло выдать его работу за магическое оружие, но Локи не смог устоять перед соблазном создать хоть какую-то защиту. В его нынешнем состоянии капелька сейда, которую он влил в лук, могла действовать лишь немного, но отказ от гравировки казался невыносимо двуличным. — Это руны защиты и точности, — Локи на долю секунды задумался над оправданием и решил вместо этого сделать ответ более менее близким к правде. — Я подумал, что скандинавские руны могли бы дать луку больше силы, учитывая, что твой товарищ по команде Асгардец. — Бывший товарищ по команде, — заявил Бартон с яростью, которую Локи уже начал ожидать. А затем, мягче, — ты все продумал, Томас. Серьезно, мне это нравится. Ой. Клинтону это понравилось. Это превзошло ожидания Локи. Кстати, его улыбка растянулась настолько, что стало больно. Никто из Мстителей даже не потрудился притвориться поглощенным собственными подарками, когда Клинтон встал, и Локи не мог их винить. Лучник немного застенчиво пересек комнату, что сделало его приближение не только заметным, но и несколько настораживающим. Тем не менее, Клинтон держал лук слишком осторожно, чтобы это было похоже на попытку причинить какой-либо реальный вред. Что еще важнее, Локи не мог найти ни единого следа других эмоций, кроме восторга в выражении его лица. Поэтому, хотя его тело пыталось съёжиться, бог отказался поддаться этому трусливому желанию. Клинтон не причинит ему вреда. На самом деле, Локи начал подозревать, что они могли бы по-настоящему подружиться. Лучник остановился перед диваном, с простодушием взглянув на Локи. — Могу ли я обнять тебя? — Через несколько секунд Клинтон совершенно неверно истолковал молчаливое недоумение Локи. — Подожди, мне что, спросить Старка, могу ли я тебя обнять? Это была реакция, которую Локи не мог предвидеть, но эти последние несколько месяцев, когда он был желанным, нужным и любимым, означали, что он точно знал, что ему следует делать. Это знание не облегчало ему задачу заставить свои ноги согнуться, а руки вытянуться. По правде говоря, Локи ожидал терпимости, возможно, благодарности, но уж точно не безоговорочного принятия. Он никогда не заслуживал такого благодеяния, ни от кого, но уж точно не от Мстителя, которого он так жестоко обидел. Пока он колебался, локоть Романофф больно врезался ему в ребра, а Энтони молча сжал его голень снизу. Они хотели, чтобы он согласился. По правде говоря, Локи хотел согласиться. Глубоко дыша, Локи неуверенно поднялся на ноги. — Я был просто удивлен, — признался он почти шепотом. Обнимать Энтони всегда было так естественно. Предположительно, существовал универсальный сигнал, означающий готовность к объятиям, но Локи не мог понять, какой он, пока все гости следят за каждым его движением. Выпрямившись, Локи поборол неловкость и, слегка раскинув руки, постарался придать себе хоть малейший оттенок уверенности. — Можешь обнять меня, если хочешь, Клинтон. Искренний восторг озарил лицо мужчины, прежде чем он решительно шагнул в пространство Локи. Последующее объятие отличалось от тех, которые Локи получал от Энтони – или даже от Гарольда и Стивена. Им никогда не удавалось приподнять его. Локи неловко потянулся, чтобы похлопать лучника по спине, хотя это действие, конечно, не казалось естественным, учитывая его болтающиеся ноги. Если бы он потянулся, его пальцы ног почти – но не совсем – коснулись бы пола. Честно говоря, это объятие вполне могло бы считаться одним из самых неловких в его жизни. — Я не могу выразить тебе свою благодарность, — прошептал Клинтон ему на ухо. — За все. — Не за что, — Локи мысленно досчитал до пяти. А затем снова, когда его пытка продолжилась. — Клинтон, я нахожу эту позу крайне неудобной. Руки, обхватившие его грудь и спину, сжали его в последний раз, прежде чем его ноги блаженно опустились на твердую землю. — Извини. Думаю, я немного переусердствовал, — В голосе Клинтона не прозвучало ни капли раскаяния. — Я собираюсь сейчас опробовать свой новый лук. — Нет, пока ты не закончишь открывать остальные подарки, — возразила Романофф. Каждый мускул Клинтона напрягся в явном протесте. — О, Нат. Посмотри на эту малышку. Я должен ее испытать. — Тир никуда не денется. — Но к тому времени я буду пьян, — Одна из бровей Вдовы изогнулась к линии роста волос. — К тому времени я буду еще пьянее, — раздраженно поправил Клинтон. — Жаль. Остальные тоже хотят открыть подарки Томаса. После ее слов все бросились искать подарки, упакованные в необычную зелено-золотую бумагу. Обычно Локи мог бы усомниться в искренности их необъяснимого рвения, но, возможно, их вдохновил искренний энтузиазм Клинтона. Несмотря на свой врожденный пессимизм, Локи обнаружил, что ожидает такой же благодарности и от остальной части их команды. Стивен был следующим, кто обнаружил подарок Локи, вероятно, из-за отличительной продолговатой формы. Как и Клинтон, он настойчиво отрывал ленту, заставляя коренные зубы Локи скрипеть от напряжения. Когда он открыл коробку, выражение лица Стивена сразу же стало недвусмысленно шокированным. — Ты подарил мне бейсбольную биту? — Стивен принялся рассматривать биту с разных сторон, пока не заметил нижнюю часть ручки. — Погоди, это что, бейсбольная бита Brooklyn Dodgers? Локи боролся с желанием поерзать. — Я понимаю, что их переезд в Лос-Анджелес расстроил тебя, — Энтони прислонился к его ноге, побуждая Локи запустить пальцы в его растрепанные волосы. — ДЖАРВИС помог мне с логотипом и техническими характеристиками. Даже этого в значительной степени символического подарка было достаточно, чтобы вызвать у Стивена, казалось бы, искреннюю благодарность. Капитан погладил пальцами рукоять и обвел эмблему, вырезанную на полированном дереве. Не было никаких реальных оснований раскрывать дополнительные тонкости своего подарка, но Локи не мог побороть искушение. К чему еще один небольшой риск, если есть возможность взглянуть на его редкую мальчишескую улыбку? — Я укрепил биту материалами из мастерской Энтони, — Ложь. — Она должна выдержать всю твою силу, Стивен, — Правда. Потребовалось несколько дней, чтобы накопить сейд, необходимый для такого заклинания. Хотя бита не продержится тысячелетия, как обычное оружие в Асгарде, Локи был вполне способен наделить простую игрушку устойчивостью, чтобы она продержалась несколько скудных десятилетий.. надеюсь. Конечно, его оправдание было в лучшем случае слабым. Бита была сделана полностью из кленового дерева, но у Стивена не было причин сомневаться в его работе. К тому же глаза капитана начали наполняться заметной влагой. — Ты сделал мне улучшенную бейсбольную биту? Локи был знаком с неконтролируемым жжением, которое иногда заставляло его собственные глаза слезиться, но подавить его было выше его сил. — Полагаю, можно сказать и так, — нерешительно сказал он. К его ужасу, подбородок Стивена начал дрожать. — Я смогу играть в бейсбол? — Я бы рекомендовал ограничить твои тренировки спортзалом Энтони, — поспешно уточнил Локи, но его слова лишь вызвали еще более яркую улыбку. Он не знал, что можно одновременно плакать и улыбаться. — Да, Стивен, — признал Локи. — Ты сможешь играть в бейсбол. Локи долго считал себя мастером манипуляций, но его разум затуманился, когда капитан начал шмыгать носом. Ошеломленный, он наблюдал, как Стивен нащупывает в кармане носовой платок, прежде чем осторожно подняться на ноги. Выражение его лица стало решительным. — Томас, тебе придется снова встать, — Стивен сделал небольшой шаг к дивану. — Ты получишь еще одно объятие. Локи никогда не любил платоническую близость, тем более между двумя мужчинами. Такая близость слишком легко приводила к инсинуациям, которые могли означать жизнь или смерть в Асгарде. В то же время Стивен был достаточно массивным, чтобы их объятия были приятными. Возможно, хватка капитана была чересчур крепкой, но от него пахло успокаивающей смесью корицы и ванили. Вообще, все в их объятиях вызывали чувство комфорта, в основном потому, что ноги Локи оставались на земле. — Ладно. Сегодня я был более чем щедр насчёт правила трех секунд, — Знакомая рука обхватила талию Локи. — Больше никаких объятий, мой дорогой, Кэп, — Когда их объятия затянулись, тиски вокруг ребер Локи резко сжались. — Я хочу вернуть своего Томми, — заявил Энтони почти рыча. — Серьезно, Спанглс, я буду с тобой драться. Его угрозы только подстегнули Стивена. Тони потребовалось несколько раз ударить капитана по спине и пару раз сжать плечо Локи, прежде чем капитан отстранился. Локи был удивлен, обнаружив, что Стивен поддерживал зрительный контакт с Энтони, даже когда тот пренебрежительно отвернулся. По пути к своему креслу он с важным видом покачивал задом. Энтони запоздало положил руку на глаза Локи, закрывая ему обзор. — Не волнуйся, милый. Я защищу тебя от плохого человека. — Вообще-то, Энтони, объятия Стивена показались мне очень приятными.. — Тише. Ты не понимаешь, что говоришь, — Нежное давление заставило Локи отступить назад, пока он не наткнулся на диван. — Сейчас я усажу тебя обратно на диван и.. да ладно. Только не ты, Хэппи. Липкие пальцы продолжали закрывать Локи обзор, но он безошибочно узнал тяжелую поступь своего друга. — Томас вырезал мне точную копию моих старых боксерских перчаток, Тони. Я собираюсь заобнимать его. Слова были произнесены медленно и гортанно, но Локи узнал, что ликование Гарольда может звучать сродни ярости. Что еще важнее, он хотел этих объятий. Объятия Гарольда всегда заставляли его чувствовать себя в безопасности, а руны, начертанные под основанием боксерских перчаток, которые он вырезал, в свою очередь, обеспечивали безопасность его друга. — Я следующая, — вмешалась Вирджиния. — Эти ручки великолепны, Томас. Я и не подозревала, что ты такой талантливый. Под руководством ДЖАРВИСА Локи выстрогал, отшлифовал и окрасил набор ручек в стиле твист, подобающих королеве-регентше королевства Энтони. Возможно, он заколдовал стержни, чтобы они вечно оставались заполненными чернилами. Не исключено, что он также выгравировал на них еще больше рун для удачи и процветания. — Ладно, но потом моя очередь, — настаивал Джим. — Я пилотировал F-15 Strike Eagle во время своей первой спецоперации, Томас, и это идеальная модель. Как, черт возьми, ты это сделал? Очевидно, Полковник еще не обнаружил мультяшного и отчетливо похожего на медвежонка пилота, управляющего деревянной копией. Локи мог только молиться, чтобы руны хорошего здоровья, выгравированные в реактивных двигателях, также остались незамеченными. Беннер прочистил горло несколько раз подряд. — Я хотел бы быть следующим после Роудса. К этому времени Энтони уже убрал руки от глаз бога, и Локи увидел, как Беннер благоговейно проводит пальцами по декоративному пианино. Потребовались скрупулезные исследования, чтобы превратить это творение в музыкальную шкатулку, а затем струйка нехотя собранного сейда, чтобы сделать его таким же неразрушимым, как бейсбольная бита. Локи был уверен, что успокаивающая мелодия Gymnopédie No.1 Эрика Сати успокоит даже самую сильную истерику Зверя Беннера. Объятия Энтони оставались бесподобными, но бог должен был признать, что физическое проявление благодарности было приятным. Даже Локи не мог отрицать, что они оценили его старания, когда цветочные духи Вирджинии въелись в его нелепый комбинезон, а руки Беннера оставили вмятины на его ребрах. А потом настала очередь Вдовы. Он ожидал от нее такой же беззаботной игры слов, которая была характерна для каждого их разговора, поэтому ее молчание заставило его насторожиться. Романофф всегда казалась такой самоуверенной. Конечно, он неправильно истолковал кажущиеся застенчивыми взгляды из-под ее ресниц и то, как она закусила губу. Более того, ее хватка на тщательно вырезанной балерине была определенно нежной. Если бы он не знал ее лучше, Локи мог бы подумать, что она тронута его подарком. Они молча оценивали друг друга, но это взаимное изучение не вызывало напряжения, к которому Локи привык. Скорее, казалось, что Романофф ждала – чего, он не мог понять. Конечно, печально известная Черная Вдова не желала чего-то столь пустякового, как объятия. Но она смотрела на него этими широко распахнутыми рыбьими глазами, все еще ожидая, почти надеясь, и Локи не мог собраться с силами, чтобы отказать ей. После минуты неохотных раздумий он сделал небольшой шаг вперёд, тонкий знак, который Романофф, несомненно, уловила бы. По правде говоря, он не питал никаких реальных ожиданий относительно того, что произойдет дальше, но Локи, конечно, никогда не мог себе представить, что она практически упадет в его объятия. Это был трюк. Так должно было быть. Вдова никогда не допустит такой слабости. Ее губы коснулись его уха. Локи напрягся в ожидании неизбежного хука. — Ты читал мое дело, — прошептала Романофф. Норны, она действительно звучала подавленно. — Ты это санкционировала, — защищался Локи, из-за чего Романофф слегка наступила ему на пальцы. — Я не осознавал, что в нашем опыте так много параллелей, — неохотно поправился он. Романофф придвигулась вперед, пока ее губы не прижались плотнее к его уху. — Иногда мне хочется, чтобы это было по-настоящему, понимаешь? — Когда Локи не отпрянул, она встала на цыпочки и обвила руками его шею. — Балет был моей жизнью, но он никогда не был по-настоящему моим. Она была ужасна. Более чем ужасна. Локи ненавидел ее. Он никогда не перестанет ее ненавидеть. Но каким-то образом, обнимая ее обманчиво хрупкое тело, он чувствовал себя совершенно естественно. — Я знаю, Наталья, — пробормотал он в ее огненные кудри. В этот момент что-то изменилось. Это могло быть простое изменение в ее хватке. На мгновение Романофф искренне прижалась к нему, что само по себе было сложным, учитывая их разницу в росте. Она встала на цыпочки, и ее пальцы обвились вокруг затылка Локи. Ее дыхание оседало на его шее, каждый выдох, казалось, хватал и сжимал его горло в воображаемой петле. Возможно, изменение можно было отнести к тому факту, что Локи отказался отступить первым. Это было глупо до крайности, но он не поддавался проявлению каких-либо признаков своего растущего беспокойства. Скорее, он отзеркалил то, как сжимали его ее руки, то, насколько цепкой была ее хватка, несмотря на ее ужасность. С определенной точки зрения, эти объятия можно было бы считать битвой воли, а не пустяковым соревнованием в том, кто может обнять крепче. Перемены в поведении определенно нельзя было приписать взаимному восхищению. Локи ненавидел ее. Полностью. Целиком. Навсегда. Даже Романофф не могла этого отрицать. Несмотря на это, ее накрашенные губы мимолетно коснулись его щеки, прежде чем она отступила. Локи не предпринял никаких усилий, чтобы скрыть свою гримасу или то, как его пальцы начали тереть щеку, чтобы стереть образовавшийся след от помады. Когда он поднял глаза с намерением выразить свое недовольство, он обнаружил, что Романофф улыбается ему, а на ее щеках образовались ямочки. — Сначала открой мои подарки, — настояла она, кивнув на несколько огромных коробок, упакованных в розово-красную упаковочную бумагу. — Я сейчас вернусь. Вдова ушла к лифту, не сказав больше ни слова, оставив после себя совершенно сбитого с толку Локи и явно разгневанного Энтони. К счастью, постоянная неловкость в комнате не могла подавить его смертную склонность к юмору. — Ладно, ребята, с этого момента Томми закрыт для объятий, — объявил Энтони, пристально глядя в сторону некоего чрезмерно мускулистого Мстителя. — Это в основном предназначалось тебе, Капсикл. Больше никакого флирта с моим возлюбленным до конца дня. Стивен обескураживающе ухмыльнулся. — Всегда есть завтра. Как и ожидалось, Энтони подверг их целой лекции насчёт верности. Его выступление было просто предлогом, чтобы загнать Локи обратно на диван и укрыть бога в тепле своих объятий, но Локи не возражал. Теперь он мог сосредоточиться на гудении дугового реактора под ухом. В целом, такое количество объятий было воодушевляющим, но физическая близость с кем-либо, кроме Энтони, всегда оставляла его утомленным. — Что, черт возьми, тебе подарила Романофф? — проворчал Энтони после нескольких минут блаженного молчания. — Это дерьмо весит тонну. Локи сохранял бдительность даже с закрытыми глазами. Он всегда с чувством страха ожидал получения подарков. В прошлом его долгом как принца было демонстрировать бурную признательность даже за самые безличные подношения. Такие жесты часто заканчивались требованиями одолжений или более сомнительными предложениями. В глубине души Локи знал, что их друзья никогда не будут ожидать чего-либо, кроме самой простой признательности, но избавиться от въевшихся за века привычек было легче сказать, чем сделать. — Эй, это твои подарки, дорогой. Самое меньшее, что ты можешь сделать, это помочь. Локи собрался с силами, чтобы разлепить ресницы и прищурился. Энтони уже знал, что он не питал любви к подаркам, но он предпочел бы не вызывать излишнего беспокойства у своего смертного. — Сделаешь мне горячий шоколад, кяресте? Энтони повернулся к нему, смотря одновременно недоверчиво и нежно. — Серьезно? Я на кухне с трех утра. Не впечатлившись, Локи согласился оторвать уголок небрежной упаковки подарка Романофф. Не было смысла притворяться, что Энтони питал хоть каплю нежелания, когда дело касалось приготовления пищи. Если бы Локи позволил, его смертный кормил бы его день и ночь. — У нас еще есть французская ваниль? — с надеждой спросил бог. — Ты же знаешь, что ДЖАРВИС держит в кладовой все, что тебе нравится, — Вопреки ноткам негодования в голосе, бедро Энтони успокаивающе прижалось к бедру Локи. — Я добавлю к ней немного клубники, если ты откроешь свои подарки. — Отлично, — признал Локи с надменным вздохом. — Полагаю, я могу продолжить. Тепло тела, прижимающегося к его боку, убедило его, что Энтони полностью осознает причины его нежелания. Если бы кто-то из гостей заметил его беспокойство, Локи, возможно, притворился бы благовоспитанным, так, как он делал в детстве, и открыл бы свои подарки с совершенно притворной радостью. Однако с Энтони он не чувствовал ни капли стыда за то, что тайно опирался на могучее плечо, разрывая розовую оберточную бумагу. Тем не менее, невозможно было выразить ничего, кроме недоумения, когда он обнаружил то, что находилось внутри коробки. — Наталья подарила мне кошачий корм Meow Mix, — Он вытащил верхний пакет. — И кошачий наполнитель для туалета Tidy Cats. Энтони выглядел столь же сбитым с толку. — Ты рассказал Романофф о своем розыгрыше или что-то в этом роде? — Конечно нет, Энтони, — Локи поставил несколько банок Fancy Feast поверх растущей коллекции кошачьих принадлежностей. — ДЖАРВИС – единственный, кому я доверил быть своим сообщником. — Я согласился под принуждением, сэр, — угрюмо вмешался ИИ, когда их музыкальное сопровождение переключилось на «Twelve Days of Christmas». — Мистер Уокер обещал, что он будет в безопасности. — Так и было, — Одна из коробок была полностью наполнена кошачьими игрушками, все они были яркого неоново-зеленого цвета. Озадаченный, Локи вытащил одну с искусственным хвостом из перьев. — Это какая-то игрушка? Энтони поймал его запястье, предотвращая дальнейшее исследование сундука с мусором Романофф. — Мне кажется, я знаю в чем дело, дорогой. Нужно быть действительно глупым, чтобы не прийти к выводу, из-за которого, по-видимому, Энтони посерьёзнел. И все же Локи тщетно пытался обмануться, чтобы не начать паниковать. Никогда он не желал собственного потомства, особенно после того, как узнал про легенды, в которых его предполагаемое потомство обрекали на пытки и смерть. Конечно, Романофф не была настолько глупа, чтобы купить ему Мидгардское животное. Позади них раздался звон лифта. В руках у Вдовы была переноска. —Не говори пока «нет», — настаивала Романофф, заметив его свирепое выражение лица. — По крайней мере, сначала встреться с ней. — Если бы я хотел иметь домашнее животное, Энтони бы уже купил его для меня, — тщетно протестовал Локи. Романофф невозмутимо поставила переноску перед Локи, но он отказался смотреть на животное внутри. Если бы он сохранил хотя бы каплю сейда, бог мог бы поддаться искушению поджечь ее огненные волосы. — Она была одной из десятков кошек, спасенных от собирателя животных, — объяснила Романофф. — Ее котят поместили в приют для животных, а взрослых кошек отправили в приюты для животных с высокой степенью убоя, — Вдова сделала паузу, явно пытаясь произвести драматический эффект. — Ее должны были усыпить вчера, Томас. Норны, она была хороша. И все же, несмотря на столь точную подготовку, челюсти ее ловушки еще не закрылись. Локи все еще мог вырваться на свободу. — Это животное наверняка хотело бы жить со своим спасителем. Отвратительные рыбьи глаза Романофф сузились в узкие щели. — Она меня ненавидит. Романофф медленно потянулась к переноске, вызвав дикое шипение, как только ее пальцы открыли дверцу. Локи не смог сдержать раздраженного фырканья, вызвав у шпионки невозмутимую ухмылку. Еще одна часть ее ловушки закрылась, но он еще не был побежден. — Зачем тебе покупать животное, которое тебя ненавидит? — Негодование в его голосе побудило Энтони положить руку на его бедро, но Локи не отвлекся. — Что еще важнее, почему ты думаешь, что я когда-либо захочу такое животное? Романофф мягко улыбнулась. — Она напоминает мне тебя. На этот раз угрожающее шипение внутри клетки раздалось еще до того, как Вдова успела прикоснуться к прутьям. Локи был совершенно незнаком с домашними кошками, обитающими в Мидгарде, но эта проявила восхитительную дерзость. Хотя это не повлияло на его решение, Локи не мог отрицать искру любопытства. — Я понимаю, почему, — неохотно согласился Локи. — Это существо, похоже, обладает исключительными инстинктами. — Вот поэтому я думаю, что ты ей понравишься, — пообещала Романофф, на ее щеках появились отвратительные ямочки. — Давай, Томас. Дай мне свою руку. Конечно, после ее слов Локи быстро убрал руки за спину. — К сожалению, мне придется отказаться. Вероятно, Вдова хотела, чтобы он положил руку на ее протянутую ладонь, но то, как она поманила его указательным пальцем произвело обратный эффект. — Если она тебя укусит, я найду ей новый дом, — сказала Романофф, когда Локи продемонстрировал свою решимость ни за что не давать ей свою руку. — Неужели ты не можешь просто довериться мне? — А затем, еще тише, — пожалуйста? Романофф бессовестно манипулировала им, хотя и не была полностью уверена в своей тактике. Тем не менее, Локи обнаружил, что ему хочется потакать ей, несмотря на то, что ловушка закрывалась прямо перед ним. Конечно, он будет играть со своей собственной колодой карт и своим собственным набором правил. Точнее, Локи знал, что все существа, разумные или нет, всегда отвергали его. Потребовались столетия, чтобы хотя-бы одна лошадь в Асгарде позволила ему ездить на себе, но даже после этого он падал слишком часто, чтобы списать это на некомпетентность в езде. Узнав правду о своем происхождении, Локи понял, что эти животные инстинктивно давали отпор монстру внутри него. Понимание не сделало подобные ситуации менее разочаровывающими. — Пусть она понюхает твои пальцы, — нежно подбадривала его Романофф. — Только не тяни к ней руку слишком быстро. Стиснув зубы, Локи медленно протянул руку к переноске. В любой момент его движение могло вызвать шипение или нападение. Если бы это означало конец этого фарса, Локи с радостью подставил бы свои пальцы под натиск иглоподобных когтей. Вместо этого что-то влажное коснулось его костяшек, и Локи не смог сдержать инстинктивную дрожь от этого ощущения. Хотя он не был чужд насилию, бог также не любил терпеть боль. Это было уязвимостью, про которую Сиф и Три Воина никогда не позволяли ему забыть. Несмотря на его нежелание, мягкий мех начал скользить по его пальцам, за которым последовало легкое давление на его ладонь. После минутного раздумья Локи немного согнул пальцы. Его усилия вызвали странный трепещущий звук изнутри переноски. Каким-то образом сопутствующие вибрации казались отчетливо не угрожающими. — Видишь? — прошептала Романофф ему на ухо, когда музыка стала громче. — Ты ей нравишься, Томас. Локи так сильно хотел опровергнуть ее утверждение, но невозможно было отрицать то, что существо продолжалр урчать, создавая вибрации под его рукой. Он хотел съязвить ей в ответ, но сдержался, отдавая предпочтение искренности. — Что мне делать? — пробормотал Локи в наступившей тишине. Романофф приблизилась, но он был слишком поглощен ощущением мокрого носа, потирающегося о кончики его пальцев, чтобы думать о дискомфорте от ее близости. — Посмотрим, последует ли она за тобой. Каким-то образом Локи удалось сохранить относительную расслабленность руки, несмотря на нервное напряжение остальных мышц. — Я напугаю ее, Наталия. — Нет, — Романофф отступила на несколько шагов. — Она, очевидно, уже поняла, что ты большой добряк. Обычно такие слова вызывали у него как минимум раздражение, но, возможно, этому существу нужно было, чтобы он был мягким. Локи немного отодвинул руку, и это вызвало жалобное мяуканье, а потом существо потянулась следом. Локи был Богом Озорства и Хаоса. Его компетенция распространялась на ложь, трюки и огонь. Что бы ни утверждали его враги, его титулы не свидетельствовали о бессердечии. Существо из переноски следовало за каждым движением его руки, словно ее мокрый нос был приклеен к его коже. Следующим должно было быть его неизбежное разоблачение, за которым бы последовало неумолимое бегство, но она усердно преследовала его руку. Несмотря ни на что, Локи был уверен, что она передумает, как только выйдет на свет из тени переноски. Вместо этого кошка обратила на него свои гетерохромные глаза, моргнула один раз, ориентируясь, а затем быстро бросилась прямо к нему на колени. Оказавшись там, она проявила удивительное стремление слить свое хрупкое тело с его собственным. Она прижималась все ближе и ближе, пока ее трясущееся тельце не прижалось к его животу. И Локи точно знал, что делать. Подняв ноги, он создал импровизированный барьер, способный защитить дрожащее существо на его коленях от любопытных глаз гостей. Локи нерешительно положил руку ей на спину, вызвав волну почти неслышного урчания. Ее реакции было достаточно, чтобы убедить его попробовать погладить выступающие бугорки ее позвоночника. — Почему она так истощена? — Локи демонстративно проигнорировал раздражающую полуулыбку на лице Вдовы. — Я чувствую ее ребра, Наталья. Улыбка Романофф стала мрачнее. — Приют для животных может быть страшным местом, а персонал и волонтеры ужасно перегружены работой. Вероятно, про нее просто забыли в суете. Объяснение было столь же бесящим, сколь и обескураживающим. Неоднократно про самого Локи забывали из-за того, что он был медленнее, слабее, уродливее. Это заставляло его искать даже самые искаженные намеки на доброту. Пока он не влюбился в Энтони, Локи никогда не испытывал сострадания, данного добровольно. — А ее мех? — спросил Локи, осторожно проводя по выступающим костям. — Они не могли ее почистить? Ее длинная шерсть была не только грязной, но и спутанной в нескольких местах. Из-за всей грязи и мусора было невозможно различить ее истинный окрас. Локи мог только надеяться, что она ничем не болеет. — Ты первый человек, который к ней прикоснулся, — Романофф закатала рукав на правой руке, обнажив настоящую паутину царапин. — Я пытаюсь уже несколько дней. Урчание стало более глубоким. Очевидно, кошке нравилось то, как Локи поглаживая ее ушки. — Откуда ты знаешь, что я ей нравлюсь? — спросил Локи, прежде чем успел подавить свое прискорбное любопытство. Романофф улыбнулась, ямочки на ее щеках стали глубже. — Потому что ты нравишься всем, Томас. Его рот открылся в инстинктивном протесте. Это неправда. Это никогда не было правдой. Это никогда не будет правдой. Но. Они улыбались ему. Каждый его бывший враг, ставший другом, улыбался ему искренне, как будто его очевидная неопытность в обращении с домашними животными была не только естественной, но и милой. Все, чего Локи когда-либо желал, – это хотя бы подобия терпимости, но даже он не мог отрицать, что команда мстителей рада ему. Итак, Локи прикусил язык и повернулся к своему Энтони. Мужчина был необычно тихим во время знакомства с кошкой. Вместо того чтобы притвориться, будто он поглощен своими подарками, или открыто разглядывать их нового компаньона, изобретатель, казалось, был занят чем-то в своем телефоне. Локи давно понял, что первое впечатление может быть обманчивым, но Энтони никогда не реагировал так. Тем не менее, Локи не прочь был использовать его отвлеченность в своих интересах. — Мы можем оставить ее себе, кяресте? — умолял он с надеждой, улыбаясь. Энтони на мгновение поднял взгляд, мельком увидев его улыбку. — Милый, ты можешь оставить себе все, что заставляет тебя так улыбаться, — А затем он снова перевел свой взгляд на экран. — Эй, как думаешь, сколько щеток ей понадобится? Локи непонимающе посмотрел на него. — Зачем? — Я возьму пять, просто чтобы быть уверенным, — Энтони ухмыльнулся, набирая что-то в телефоне. — Не волнуйся, Томми. Я позабочусь, чтобы половина из них были зелеными. — Энтони, нет, — простонал Локи, одновременно радостно, раздраженно и благодарно. — Нам также понадобятся миски для еды и воды, — Энтони несколько раз нажал на экран. — О, здорово. Там есть набор в стиле Железного человека. К сожалению, Энтони не заметил хмурый взгляд Локи, поэтому бог поспешил озвучить свое недовольство. — Я не позволю тебе покупать для нашей кошки что-либо с Железным человеком, Энтони Старк. Конечно, его бессмысленная – и, надо признать, беспочвенная – угроза вызвала лишь более широкую ухмылку. — Уже в корзине. — ДЖАРВИС научил меня, как удалять товары из виртуальных корзин, fífl. Хочешь продемонстрирую? В ответ на его предложение Энтони несколько раз нажал на экран. — Упс. Я случайно нажал кнопку оформления заказа, — Теперь губы Энтони раздвинулись в его любимой липкой улыбке. — Кстати, я, возможно, купил несколько когтеточек, несколько кошачьих лежанок и почти все игрушки, которые были в наличии у Джеффа Безоса. Норны, как расточительно. ..кстати, Локи действительно не мог не любить этого человека. — А вот кошачьи деревья – это то ещё дерьмо. Я думаю, что на выходных мы сами сделаем одно в моей старой комнате. Локи даже не мог предположить, почему Энтони хотел предоставить такому крошечному существу настоящее кошачье дерево. Кроме того, Локи не имел реальных возражений против того, чтобы провести выходные, создавая что-либо со своим Энтони. Он наслаждался каждым моментом, проведенным со своим смертным, даже ночами, посвященными просмотру японских анимаций. Если бы Локи был полностью честен, он бы даже признался, что больше всего ценит эти ночи. — Было бы здорово, если бы мы сделали его похожим на настоящий домик на дереве? — рассеянно продолжил Энтони. — Держу пари, миссис Норрис понравится. Последние несколько недель Локи очень доброжелательно относился к Энтони, но ничто не могло спасти его смертного от самого уничтожающего взгляда, когда Локи узнал это прозвище. — Мы не назовем ее в честь кошки из Гарри Поттера, Энтони. Я этого не позволю. Его смертный тут же погрузился в виртуальный мир кошачьих аксессуаров. — Ну, и как же ты тогда хочешь ее назвать? Вопрос был задан небрежно, как будто бы присвоение имени не включало в себя риск насмешек и издевательств. По опыту Локи, имена порождали предвзятость и ожидания. Они могли даровать человеку почет и уважение, но будь он с другим именем, его бы подозревали и обходили стороной. Локи смотрел на грязь, размазанную по ее темно-розовому носу, и не мог представить, что назовет свою кошку не в честь вершины Мидгардского романтизма. — Арвен, — прошептал он, когда кошка посмотрела на него своими разноцветными глазами. — Я назову ее Арвен. Последующая тишина умудрилась показаться одновременно эфемерной и бесконечной. По мере того, как шли секунды, Локи не мог не заметить, как его слабая уверенность сменилась гораздо более привычной неуверенностью. Возможно, ему следовало назвать ее как-то более общепринято, например, Снежком или Принцессой. Возможно, Энтони предпочитал более традиционные имена для животных, распространенные в Мидгарде. Или, может быть, Энтони ожидал, что он последует традиции Старка, назвав ее невообразимым акронимом. — Мне нравится, — наконец заявил Энтони, продолжая водить пальцем по экрану. На этот раз Локи нашел его беззаботный тон успокаивающим. — Мы сделаем наше кошачье дерево похожим на деревья Маллорна в Лотлориене. Такое уже существует, ДЖАРВИС? — Я не могу найти такое дерево для кошек ни в одном онлайн-магазине, сэр, — раздался быстрый и явно снисходительный ответ с потолка. — Тогда давайте откроем новый файл проекта, — Энтони наморщил лоб, погрузившись в привычные размышления. — Нам, очевидно, понадобится веревка, дерево, и.. подождите, кошки, наверное, чувствительны к разным условиям, не так ли? Ах. Он наконец-то отреагировал так, как ожидал Локи. — Нам, наверное, также стоит построить несколько мостиков, и я уверен, что Арвен захочет укромный уголок, где можно будет спрятаться. О, а что насчет освещения? Стоит ли нам выбрать какие-то фонари, или лучше что-то более традиционное? Я думаю.. Локи многозначительно прочистил горло, помня об их внимательной компании. К счастью, веселье на лицах их гостей говорило о том, что они были хорошо знакомы с несвоевременными приступами вдохновения Энтони. — Я считаю, что наша компания была бы признательна, если бы ты отложил свою вылазку в зоотовары до завтра, — Как и ожидалось, его более мягкая попытка отвлечь только побудила Энтони упрямо сгорбиться над экраном. — Ты лишишься права на пикап-фразы, если не уберешь телефон, Энтони Старк, — любезно произнес Локи. — Как жаль. Я так ждал возможности услышать новые. — Что? — Энтони отбросил свой телефон, не задумываясь ни на секунду. — Нет, я закончил. Видишь? Инженер приземлился на пол рядом с Локи, что несомненно, вызовет в будущем массу жалоб на состояние его бедной, дряхлой спины. Тем не менее, Локи наслаждался тем, как Энтони прижался своим теплым боком к его, даже если это означало получить слюнявый поцелуй в свою щеку. Арвен не была уверена в том, стоит ли подпускать так близко незнакомого человека, но Наталья услужливо протянула богу одеяло, чтобы он накрыл ее. Дополнительный слой защиты достаточно успокоил ее, чтобы Локи вернулся к распаковке своих подарков. Сначала он открыл несколько подарков, завернутых в минималистичную коричневую бумагу, которая сильно напоминала продуктовые пакеты. Локи не удивился, обнаружив обширную коллекцию книг, которые, несомненно, были тщательно подобраны дарителем. Он не читал ни одну из книг, выбранных Стивеном, хотя смутно узнал большинство из них как классическую литературу, относящуюся к досывороточным дням Капитана. Особенно его заинтересовала книга «Дерево растёт в Бруклине». Под стопкой романов лежал более крупный пакет, от вида которого у Стивена перехватило дыхание в тот момент, когда Локи ослабил веревки, скрепляющие упаковочную бумагу. Это был портрет, на котором Энтони и Локи, замаскированный под Томаса, обнимались на диване. Каким-то образом Стивену удалось запечатлеть интимность их тихих моментов вместе, не переведя это в область непристойности. От расположения его щеки на дуговом реакторе до ловких пальцев Энтони, запутанных в рыжих кудрях Томаса, Локи восхищался каждой деталью. Энтони объявил, что картина займет почетное место в их спальне. Следующей была Вирджиния, которая приобрела портативное устройство, снабженное определением всех известных в Мидгарде слов. По правде говоря, Локи не нуждался в таком приборе. Даже без его природной тяги к знаниям Всеязык обеспечивал рудиментарный перевод всех форм речи. Кроме того, благодаря ДЖАРВИСУ Локи уже имел представление о том, как работать с Интернетом. Тем не менее, бог был рад обнаружить, что ее дар включает в себя специальную подборку сленговой терминологии, которую часто использует Энтони Старк. После этого Локи решил открыть большую коробку, обтянутую сливово-фиолетовой оберточной бумагой от «Роберта». В ней находился расписанный вручную чайный сервиз из зеленого богемского стекла, состоящий из пятнадцати предметов. Каждый предмет набора был позолочен отражающим золотом, создавая эффект, достойный принца. Локи, возможно, даже подумал бы о прощении Беннера за его многочисленные проступки, если бы тот не начал сердито смотреть на него из-за чашки с Железным человеком, прежде чем сделать предостерегающий глоток чая. Конечно, бог знал, что Беннер пытается пошутить, но Локи был не из тех, кто отступает перед вызовом, даже брошенным в шутку. Он позаботился о том, чтобы его ответный взгляд был в два раза более ядовитым. Подарки Джима были сравнительно небольшими, но не менее приятными. В простом конверте, украшенном зеленым бантом, лежали два билета в Диснейленд. Очевидно. Очевидно, неохотное знакомство Локи с парком развлечений на набережной породило ошибочное впечатление, что ему нравятся пытки в скоростных смертельных ловушках. Тем не менее, он не мог осуждать Джима за его ошибку, не тогда, когда вторым подарком пилота была колода игральных карт с изображениями молодого Энтони, позирующего с Дубиной. Энтони попытался немедленно конфисковать их, но Локи поклялся никогда больше не играть другими картами до конца своей жизни. Последними Локи открыл подарки от Гарольда и Клинтона. Гарольд подарил ему метательное оружие, заряженное электричеством. Локи немедленно предложил испытать его на достойном человеке, но его друг упрямо запретил ему провоцировать Зверя. Конечно, такое условие было совершенно разумным, но Локи не мог не чувствовать себя немного разочарованным. Клинтон необъяснимым образом выбрал для своих подарков оберточную бумагу с динозаврами, но его реальные подарки были продуманными. Он выбрал несколько раскрасок для взрослых с изображениями домашних кошек. В его коробке также был набор цветных карандашей на масляной основе и коллекция свечей с ароматом лаванды. После того как Локи обнаружил в коробках рукописные купоны, каждый из которых предлагал персональные уроки стрельбы из пистолета(Гарольд) или лука(Клинтон), началось импровизированное соревнование. Неудивительно, что они начали спорить о превосходстве выбранного ими оружия. Каким-то образом Клинтону даже удалось привести несколько мало-мальски весомых аргументов в возникшем хаосе. Несколько подарков были завернуты в обычную зеленую упаковочную бумагу, но Локи решил сначала исследовать большую плетеную корзину, украшенную атласными лентами и бантиками. Блестящая бирка гласила, что это подарок от «Всех твоих друзей». Внутри Локи обнаружил коллекцию вязаных изделий, выполненных в разных оттенках зеленого. Там был вязаный крючком шарф, который расширялся и сужался по очереди от Клинтона, и вязаная шапка-бини с несколькими заметными зазорами по периметру от Джима. Стивен связал несколько пар безупречных варежек, а Вирджиния попробовала связать крючком несколько простых подставок. Наталия проявила свою врожденную склонность к ужасности и вышила пару котов на двух мятно-зеленых наволочках, в то время как Беннер связал какой-то бесформенный мешок. Но Гарольд.. Гарольд, несомненно, переборщил. Он сшил клетчатое одеяло из чередующихся зеленых и золотых квадратов. В конечном итоге одеяло было достаточно большим, чтобы пресечь необоснованные жалобы Энтони на размер одеяла в их спальне. Гарольду, должно быть, потребовались дни – если не недели – чтобы раскроить, скрепить булавками и сшить такое одеяло. — Месяцы, — поправил его друг с широкой и необъяснимо слезливой улыбкой. — Я начал, когда ГИДРА похитила тебя у нас летом. Я, возможно, переоценил, сколько времени займет одеяло по сравнению со всеми моими костюмами для косплеев, — Его приветливая улыбка в одно мгновение превратилась в явно коварную ухмылку. — Но мы оба знаем, как ты относишься к одеялам, Томас. Секунды растянулись в долгие минуты, и Локи обнаружил, что не может говорить. Ему достаточно раз преподносили роскошные, но бездушные дары, так что он научился вежливо, но фальшиво благодарить. Знакомые слова благодарности застряли у него в горле, но он не мог произнести их вслух. Одеяло Гарольда было таким чертовски мягким. — Томас? — Кто-то стоял на коленях перед ним, но если бы он поднял глаза, то все бы заметили как дрожит его лицо. — Томас, милый, ты в порядке? Вирджиния. Это была Вирджиния. Она казалась обеспокоенной, и обычно этого было достаточно, чтобы он проявил некое подобие самообладания – выразил свою искреннюю благодарность, выдавил сдержанную улыбку, по крайней мере, установил базовый зрительный контакт. К его ужасу, его зрение вместо этого начало расплываться. — Мы все хотели что-то сделать для тебя, — Ее пальцы очень нежно легли ему на колено. — Большинство из нас не очень креативны, но ведь главное – это мысль, верно? Локи кивнул, не поднимая глаз. Он боялся даже моргнуть, чтобы влага из глаз не выплеснулась наружу. Большой палец Вирджинии начал выводить круги на его колене. — Это немного удивляет, не так ли? Ты не осознавал, как сильно мы все тебя любим. Локи каким-то образом нашел в себе силы покачать головой. Он едва мог думать, его дыхание не собиралось приходить в норму, а глаза продолжали слезиться, из-за чего он не мог даже поднять взгляд. Принцы должны были всегда быть собранными и держать все под контролем, но здесь он поддался глупым сантиментам. В Асгарде он был бы предметом насмешек на протяжении десятилетий. Длинные пальцы обхватили его щеки, и Локи приготовился к неизбежному унижению. — Тебе нужна минутка? — прошептала Вирджиния. — Я могу отвлечь. Норны, она была так добра. Все они. Они все были так добры к нему, не зная, какое чудовище скрывается за маской. Было бы чистой глупостью даже думать об этом, но Локи не мог не задаться вопросом, сможет ли он когда-нибудь появиться в своем истинном обличье и получить такое же, казалось бы, безусловное принятие от своих бывших врагов, ставших друзьями. С другой стороны, он когда-то считал, что Энтони неизбежно отвергнет его. Даже после того, как он понял, что Энтони не собирался его бросать, Локи боялся, что его смертный не сможет принять «Томми», носящего свое истинное лицо. Теперь Локи не мог даже представить себе, что Энтони любит кого-то, кроме его истинного «я», которое превратило «Томми» и «Локи» в кого-то, кто мог бы быть просто достойным. Локи признал, что Энтони не мог влюбиться в настоящего монстра. Более того, настоящий монстр не смог бы заслужить преданность ДЖАРВИСА, восхищение Гарольда или даже молчание Натальи. Если быть честным, Локи, не считая гламура Томаса, весь день был собой. Это знание не помогло ему восстановить самообладание. Локи уделял большую часть своего внимания выравниванию своего дыхания. Влага, закрывающая ему обзор, в конце концов вылилась наружу, намочив кончики пальцев Вирджинии, но он знал, что она не будет возражать. Через мгновение Локи собрался с силами и провел рукой по щекам, размазывая соль по костяшкам пальцев. — Моя семья никогда не демонстрировала свою любовь ко мне, — выдавил Локи, украдкой поглядывая сквозь ресницы на окружавшие его размытые фигуры. — Надеюсь, никто из вас не сочтет меня неблагодарным. — Томас, Стив буквально испортил два своих любимых носовых платка с тех пор, как открыл свою бейсбольную биту, — усмехнулся Клинтон. После нескольких быстрых морганий Локи смог увидеть ответный – и отчетливо слезливый – взгляд Стивена. — Черт, Томас, я почти уверен, что мы все воспринимаем это как комплимент. Я действительно думал, что облажался с этим чертовым шарфом. Локи снова повернулся к содержимому своей корзины. — Он действительно демонстрирует некоторые необычные пропорции. Клинтон ухмыльнулся без тени смущения. — Мудак. Улыбка – дрожащая, нерешительная, но несомненно искренняя – тронула губы Локи. — Нет слов, которые могли бы адекватно выразить мою признательность, — Все они смотрели на него, не бессердечно, а понимающе. Локи не привык, чтобы на него смотрели. — Я не думал, что ваша семья примет меня так безоговорочно, — признался он вслух. — Да, ну, твоя прежняя семья была кучкой придурков. — Клинт, — тут же предостерег Беннер. — Что? Это правда, — Клинтон повернулся к Локи, прижав лук к груди. — Послушай, Томас, Мстители – это навсегда, ясно? Даже если ты одумаешься и бросишь эту марионетку рядом с собой, ты все равно будешь одним из нас. Для него это не должно было ничего значить, особенно если это говорил Мститель, которого он так жестоко обидел. Но Локи хотел, чтобы это было правдой. Возможно, хотя бы сегодня он позволит себе поверить в это. Когда Локи сделал следующий вдох, его легкие были такими же полными, как и его сморщенное сердце. — Ты должен знать, что стрелы, которые Энтони подарил тебе, наполнены блестками. — Томми, — прошипел Энтони справа. Локи сосредоточился на том, чтобы аккуратно сложить одеяло так, чтобы все края были идеально выровнены. — И он налил в твой гоголь-моголь вдвое больше алкоголя. Упрямые пальцы Энтони безуспешно пытались закрыть его рот. — Томас Уокер, я выброшу всю клубнику в холодильнике. На этот раз я говорю серьезно. Толчок вызвал боль в бедре, но отсутствие кошачьего беспокойства удержало Локи на правильном пути. — Он полон решимости победить тебя во время нашего танцевального конкурса Holiday Ho-Ho-Hoedown, — признался бог между уклончивыми маневрами. — Знаешь что? Просто услышать, как ты произнес это вслух, было предательством, — Энтони поднялся на ноги. — Приготовься проиграть, Игритт. Надо отдать ему должное, Клинтон выглядел абсолютно довольным вызовом. — Ты ничего не знаешь, Тони Старк. Норны, Локи каким-то образом нашел лучших друзей, но они также были и худшими. — Ты в деле, Баргин Бин Леголас, — Энтони наклонился, чтобы собрать несколько подарков, завернутых в простую зеленую упаковочную бумагу, из стопки Локи, а также несколько подарков, завернутых в шуршащую красную и золотую упаковочную бумагу, из своей собственной. — Эй, Хэппи, можешь установить нашу танцевальную площадку? Я обещал Томми горячий шоколад. Локи не знал, что делать. Это были его подарки. Правда, бог не был в восторге от публичной капитуляции перед очередным неизбежным порывом сентиментальности, но он так же не понимал, чем заслужил подобное. Он знал, что Энтони принимает его предполагаемую двуличность – если уж на то пошло, он был рад видеть, как Локи ладит с Клинтоном. Так почему же он забрал подарки Локи? — Я бы предпочел, чтобы мы открыли наши подарки друг для друга наедине, — Энтони наклонился, чтобы провести губами по лбу Локи. — Ты не против, милый? Подняв голову, Локи почувствовал запах гоголь-моголя, которым пахло дыхание его Энтони. — Я не против, кяресте, — согласился он с застенчивой улыбкой. — А как насчет моей клубники? В ответ Энтони театрально поклонился. — Французский ванильный горячий шоколад и чертова тонна клубники сейчас будут, Ваше Величество. Стивен прочистил горло. — Могу ли я тоже попросить горячий шоколад? Джим поднял руку в воздух. — Сделай мне тоже. — Я думаю, что всем нам, Тони, хотелось бы горячего шоколада, — сказала Вирджиния с блаженной улыбкой. — Ну, я хочу еще гоголь-моголя, — властно заявил Клинтон. — И горячего шоколада. Энтони фыркнул, но Локи видел, что он доволен. Каждый раз, когда он чувствовал себя по-настоящему счастливым, в его глазах вспыхивал особенный огонек. — Хорошо. Я сейчас вернусь с вашими заказами, — Он бросил взгляд на потолок. — Присматривай за моим Томми, Джей. — Всегда, сэр. Под новейшую музыкальную подборку ДЖАРВИСА «It's the Most Wonderful Time of the Year», их гости активно стали приводить в порядок гостиную. Несколько участков пола были покрыты большим количеством разорванной оберточной бумаги, особенно в том месте, где сидел некий лучник. Локи никогда не участвовал в уборке после пиров в своей юности, но он понимал, что это часть его обязанностей как одного из организаторов вечеринки в Мидгарде. Тем не менее, бог позволил себе на мгновение проверить Арвен, спрятавшуюся под одеялом. Каким-то образом кошке удалось пронзить его нелепый комбинезон всеми своими острыми когтями. Было бы так стыдно, если бы она когтем случайно разорвала ткань. Наталья опустилась рядом с ним на пол, на ее щеках красовались ямочки. Локи не пытался скрыть свой скептицизм, когда она достала из огромного кармана своего кигуруми небольшой клатч. — Хочешь приступить к маникюру? В ее голосе звучала явная надежда, что обычно вызывало у него подозрения. Вдова была сплошной загадкой. Очевидный вывод почти всегда был уловкой, а ее истинные мотивы всегда были многогранными. Единственное, в чем он был уверен, это то, что он никогда не мог быть уверен в ее истинных намерениях. Но когда ее неуверенная улыбка начала исчезать, Локи не мог не задаться вопросом, искренне ли Наталья желает его общества. Несмотря на это, ему нравилось красить ногти. Но у него была обязанность. — Может, ты сначала поможешь мне с уборкой? Его нерешительность вызвала знакомую ухмылку у Натальи. — Я думаю, они и сами справятся. Клинт все равно создал большую часть беспорядка, — Она схватила его за руку и продолжила осматривать его ногти. — Сколько времени потребовалось, чтобы лак облупился в прошлый раз? Локи потребовалось время, чтобы вспомнить. В конце концов, дни после его последнего маникюра были довольно хаотичными. — Думаю, несколько дней. Наталья цокнула. Ее внимание было сосредоточено на том, чтобы поворачивать его руку туда-сюда. — Наверное, я срезала углы. На этот раз мы нанесем верхний слой и базовый слой. «Восторг», возможно, было слишком сильным словом, чтобы описать, что чувствовал Локи, получив новый маникюр, но он был доволен. По правде говоря, часть его наслаждалась дружеской привязанностью, стоящей за этим занятием, мыслью, что кто-то заботится о нем настолько, чтобы хотеть, чтобы он чувствовал себя привлекательным. Меньшая часть его даже наслаждалась безобидным притязанием на что-то, что считалось преимущественно женским. По общему признанию, Локи больше всего понравилось, как лак для ногтей блестел и переливался на свету после высыхания. Наталья расстегнула клатч и достала несколько флаконов с лаком. Очевидно, тщательное встряхивание каждого флакона требовало ее полной сосредоточенности. В то время как Локи не желал предпринимать дальнейших попыток, в ее поведении было что-то – вероятно, чрезмерные усилия, которые она прилагала, чтобы избегать его взгляда, – что вызвало в нем некое подобие благосклонности. Локи поймал ее запястье, мельком взглянув на нее, прежде чем она снова отвела глаза. — А как насчет тебя, Наталия? — настаивал он. Она сосредоточила взгляд на морщинке между его бровями. — А что насчёт меня? Он боролся с желанием громко фыркнуть. — Разве я не крашу тебе ногти в ответ? Ее бледные глаза наконец-то встретились с его взглядом. — Ты хочешь? — Разве ты не ожидаешь взаимности? — Не совсем, — Наталья замолчала. Если бы Локи не знал ее лучше, он мог бы интерпретировать движение ее языка по губам как признак нервозности. — Ну, это было бы неплохо, но.. на самом деле, я думаю, что взяла с собой другие цвета, — Она снова порылась в своем клатче. — Я хочу, чтобы мой был черным, ладно? Локи откинулся на спинку дивана. — Твой выбор едва ли соответствует тому «праздничному духу», о котором я так много слышал. Она снова посмотрела на него, в уголках ее глаз появились морщинки из-за слабой улыбки. — Может, добавим блестки? Он сделал вид, что размышляет об этом в течение минуты. По правде говоря, его мало заботил ее выбор, но не было ничего плохого в том, чтобы притвориться думающим. — Я полагаю, это будет приемлемо. К этому моменту Наталия выставила перед ним небольшой ряд бордового, изумрудно-зеленого и блестящего золотого лака для ногтей. Как бы горячо Вдова ни утверждала обратное, вид цветов вместе убедил его, что его ногти будут непременно в праздничной тематике. Локи обнаружил, что не возражает. — Как думаешь, Энтони понравится дизайн? — выпалил бог, пока Наталья готовилась нанести прозрачный слой лака на его большой палец. В выражении ее лица было что-то заметно нежное, когда она подняла глаза. Обычно Локи игнорировал даже малейший намек на снисходительность, но Наталья улыбалась, на ее щеках были ямочки, а вокруг глаз – морщинки, и он научился ассоциировать такие нюансы в выражении лица с привязанностью. Ответная улыбка тронула уголки его собственных губ, прежде чем он смог подавить импульс. — Я знаю, что твоему Энтони это очень понравится, — пообещала ему Наталья. Успокоенный, Локи позволил своим глазам закрыться. Он слышал, как Мстители суетятся вокруг него. Он мог различить ровный гул неуклонного присутствия ДЖАРВИСА над головой. Он чувствовал тепло их нового члена семьи, который довольно вибрировал, отдыхая у него на коленях. Кто бы мог подумать, что Локи Уокер может чувствовать себя не только в безопасности, но и счастливым, укрывшись в этой крепости своих бывших врагов, ставших друзьями? Вздохнув, Локи крепко обнял Арвен, вызвав еще более пылкое мурлыканье, и удовлетворился тем, что слушал, как его Энтони подпевает веселой музыке, звучащей из динамиков. Действительно, самое чудесное время года.