Fix you

В ходе их отношений Локи пришел к выводу, что, хотя Энтони Старк и таил в себе множество хороших качеств, он не был прощающим человеком. Скорее, за его внешним видом непочтительности и остроумия, он был тем типом человека, который склонен зацикливаться на каждом пренебрежении, унижении и оскорблении в течение месяцев или даже лет подряд. На первый взгляд, презрение, казалось, даже не могло его смутить, но на самом деле Локи знал, что Энтони Старк редко прощал, и он, конечно, ничего не забывал. Когда дело доходило до оскорбления тех, кого любил Энтони, терпимость этого человека была напрочь исключена, а память об этом вечна. Энтони не пытался скрыть свою ненависть к Тору Одинсону. Фактически, малейшее упоминание Тора в непринужденной беседе вызвало поток осуждения и угроз. Со временем Энтони предложил множество планов, многие из которых завершились актами жестокости, начиная от длительной изоляции и заканчивая постоянными увечьями. К счастью, недели неохотного подхалимства убедили смертного обуздать свои более варварские желания мести в пользу, казалось бы, безобидного вредительства. Поначалу Локи считал безобидным заговор Энтони, направленный на то, чтобы заблокировать доставку Pop-Tarts в лондонскую резиденцию Джейн Фостер. Конечно, лишение готовой выпечки на завтрак не могло вызвать никаких реальных страданий у принца Асгарда, привыкшего к самым роскошным пирам. Однако со временем усилия Энтони перешли от простых(перенаправление доставки на чужой адрес) к творчески жестоким(сделанным вручную и полностью реалистично выглядящим картонным фигуркам). Более того, его смертный начал показывать настоящее удовольствие, просматривая записи с камер видеонаблюдения очень скромного жилища Фостер. Сходство с мультяшными злодеями, населявшими фильмографию Мидгарда, было, по общему признанию, ужасающим. Помимо этого постоянного развлечения, Локи не нашел их пребывание в Малибу ни особенно неприятным, ни особенно комфортным. Место было лишено аксессуаров Железного человека, что делало его странно безжизненным, а обилие окон вызывало постоянное чувство незащищенности, несмотря на относительную удаленность их местоположения от основной массы населения. Круглый год здесь было невыносимо жарко, что требовало длительного нахождения перед охлаждающими устройствами Мидгарда. Более того, без Дубины, Стивена и Вирджинии Малибу никогда не смог бы по-настоящему стать им домом. Но Локи бы поселился на постоянной основе в Муспельхейме, если бы это означало остаться с Энтони. Все было бы терпимым, пока у него был Энтони. Итак, они провели несколько месяцев в Малибу, укрывшись вместе в непроницаемом уединении. Быть с Энтони было фантазией, ставшей реальностью, неправдоподобным слиянием эпической поэзии его прошлого и любовных романов его настоящего. Остроумный, изобретательный и наглый до неприличия, Энтони был тем партнером, которого Асгард бы поносил. Со временем, когда эти черты усиливались, Локи влюблялся только сильнее. Конечно, Энтони не был идеален. Он умудрялся вставлять игривые насмешки даже в самые серьезные обсуждения(правда, Локи делал то же самое). Он сконструировал специальный огнетушитель, который автоматически активировался всякий раз, когда бог осмеливался войти в мастерскую(в отместку Локи натравил на него Баттерфингерса и Ю без жалости). Он рыгал после еды, скулил после секса и ежедневно жаловался на состояние своей спины(в результате Локи решил заявить, что «игнорирование Энтони Старка» является одним из необходимых навыков при трудоустройстве). Энтони Старк был упрямым, избалованным и злобным до крайности, но он также был самым преданным, обаятельным и внимательным человеком из всех существующих. По мнению Локи, его Энтони был самым замечательным человеком во всей вселенной. Ничто, даже откровение о том, что его смертный предпочитает чернику клубнике, не могло изменить его мнение. И так, по мере того, как время их пребывания в Малибу растягивалось от недель до месяцев, Локи стремился все глубже и глубже проникать в мир Энтони. Его коллеги по работе заваливали его книгами по всем мыслимым предметам – нанотехнологии, термоядерная инженерия, квантовая механика. Он проштудировал все рекомендованные тексты, собрал коллекции исследовательских статей по различным темам и разобрал личные чертежи Энтони на самые основные компоненты. Постепенно он узнал достаточно, чтобы внести значимый вклад в неустанные идеи своего смертного, чтобы освободить его. Больше всего ему нравилось программирование. Программирование было языком, языком, состоящим из незнакомых правил и грамматики, но, тем не менее, настоящим языком. Как только Локи осмелился выразить свой интерес, ДЖАРВИС провел часы, терпеливо работая с ним. ИИ позволил ему возиться с простыми приложениями, затем провел его через процесс создания его собственного и, наконец, доверил Локи рутинное обслуживание его собственного кода. Под руководством ДЖАРВИСА Локи научился читать компьютерный код так же просто, как и любое другое литературное произведение. Тем временем Энтони неустанно работал над созданием стратегии, чтобы сломать наручники Локи. Его самая многообещающая идея включала в себя усиление вибраниума как дуговым реактором, так и сейдом Локи. К сожалению, их единственный источник материала принадлежал Стивену, а Локи наотрез отказался выводить своего друга из строя в надежде, что им удастся стереть одну из рун на его наручниках. Его отказ привел к страстному спору, в котором Энтони кричал, уговаривал и умолял, но все было бесполезно. Локи не хотел идти на компромисс со Стивеном, но щит содержал единственный известный вибраниум за пределами небольшой страны в Африке. Обвинения летели, слезы лились, примирительный секс был, и Энтони начал краткие переговоры со страной Ваканда. К сожалению, соглашение, похоже, не было достигнуто. Прошло несколько праздников Мидгарда. На Хэллоуин Энтони купил «все конфеты, которые когда-либо существовали» и бросил вызов Локи, чтобы тот попробовал их все. К концу недели все более утомительной дегустации Локи всерьез задумался об объявлении войны сладкой кукурузе и всем ее сородичам. Конфеты имели привкус воска и оставляли на его зубах поистине отвратительную сахарную пленку. В качестве компромисса бог немедленно выделил драгоценную каплю сейда, чтобы сжечь все следы кондитерских изделий в особняке. Из позитивных моментов: в их еженедельный список покупок были добавлены конфеты Reese's Peanut Butter Cups. Затем Энтони попробовал свои силы в готовке на День благодарения. С помощью ДЖАРВИСА изобретатель приготовил сносную индейку и приличный тыквенный пирог. Возможно, картофель был слишком толстым, а начинка – слишком приправленной, но Локи съел треть всего с самой яркой улыбкой. Вид Энтони Старка, трудящегося у духовки в фартуке, стоил любой кухонной неудачи. С приближением декабрьских праздников Энтони начал проявлять признаки беспокойства. Он часами обменивался электронными письмами с Беннером о новом проекте, который он называл «ответом на неизбежное вторжение Титана». Конечно, никакие созданные человеком миротворческие силы не могли бы дать отпор Черному Ордену, не говоря уже об объединенной мощи Читаури, Аутрайдеров и Левиафанов, но Локи не хотел подавлять решимость своего смертного. Подчеркивание необходимости союза между Мидгардом и Асгардом никогда не влекло за собой ничего хорошего. К счастью, хотя Беннер и не был одним из тех мидгардцев, которых Локи уважал, он действовал как голос разума, когда дело доходило до обсуждния более безрассудных планов Энтони. Локи не доверял – и никогда не будет – ученому, но он видел, как Беннер много раз проявлял сдержанность. К сожалению, наставления этого человека были явно менее эффективным с другого конца страны. Несколько месяцев спустя Энтони начал проводить все больше и больше часов, находясь в своей мастерской. Со временем его растущая одержимость даже вторглась в их спальню – чаще всего Локи просыпался от синего света и звука ритмичного печатания задолго до рассвета. Само собой разумеется, Локи посчитал, что пришло время вернуться в Башню. Сначала его намеки были тонкими. Он просто чаще спрашивал о Вирджинии и интересовался здоровьем Дубины. Эти первые усилия вызвали пробный телефонный звонок от его друга и жалкий видеочат с ботом. Вместо того, чтобы разубедить его, вид Дубины, покрытого тонким слоем пыли, ускорил планы Локи. Он привык выкручивать термостат до минимального значения при любой возможности. К сожалению, Энтони изначально интерпретировал его маневр как причуду йотунов и впоследствии начал носить зимнюю одежду в помещении. Не смутившись, Локи развил неохотную тягу к каналу Hallmark и его изобилию банальных праздничных фильмов. Его усилия привели к нескольким утомительным киноночам, когда они закутавшись в одеяла, пробовали, казалось бы, бесконечный запас горячего какао. Энтони пришлось вслух посетовать на то, что он никогда не видел так называемого «Белого Рождества», чтобы осознать его явные намеки. После этого они быстро организовали переезд в Башню. Оглядываясь назад, можно сказать, что прямое выражение своих желаний с самого начала могло бы ускорить этот процесс. Надо признать, что вид зимнего пальто Энтони, отороченного искусственным мехом и окрашенного в яркий электрический желтый цвет, стоил задержки. Несмотря ни на что, возвращение в Башню не было трудностью. За исключением Беннера, остальные Мстители были на задании, что означало, что Локи мог проводить дни, учась без сожалений, а ночи, наслаждаясь каждым моментом со своей разношерстной семьей. Каждый день ощущался одновременно и волнующим, и рутинным, регулярным режимом понимания и утешения, от которого он не хотел отказываться. Конечно, так не могло продолжаться долго. Неожиданность нарушила скуку в среду в середине декабря. Локи планировал пообедать с Энтони, но ДЖАРВИС сообщил ему около полудня, что его смертный проводит священное научное время с Беннером. Настоящее одиночество – без ДЖАРВИСА – было редкостью, несмотря на растущую склонность Энтони к нахождению в мастерской, и Локи решил в полной мере воспользоваться этим. Достав остатки еды из холодильника, он устроился перед пианино и достал книгу с нотами для начинающих. Пьеса – Jingle Bells, которую Локи принял за популярную праздничную мелодию, – была обманчиво простой. Партия для правой руки далась ему легко, но он боролся за то, чтобы играть одновременно левой. К счастью, его инструктор был самым терпеливым существом на свете. — Это было идеально, сэр, — похвалил ДЖАРВИС, как всегда льстя. — Вы не пропустили ни одной ноты. По правде говоря, он был далек от совершенства. Темп был намного медленнее, чем аллегретто, которого требовала пьеса, и Локи часто останавливался, чтобы переставить пальцы. Но даже так бог не мог не гордиться похвалой. — В этот раз, возможно, мы попробуем добавить один или два аккорда к вашей левой руке, — предложил ИИ. — Вы практиковали свои гаммы? — Немного, — допустил Локи, осторожно ставя пальцы на клавиши пианино. — С чего мне начать? Его телефон начал звонить, обычная мелодия вместо какофонии несовместимых гитарных аккордов, которые обозначали Энтони. Определитель номера показывал, что номер заблокирован, что Локи считал невозможным с его кастомизированным StarkPhone. — Я полагаю, что это может быть агент Романофф, сэр. Она одна из немногих, кто может получить вашу контактную информацию, — ДЖАРВИС сделал паузу, а затем, тише, — она также набрала ваш номер телефона примерно десять секунд назад. Телефон продолжал звонить в руке Локи, но он сосредоточил свое внимание на мигающем датчике на потолке. — Агент Романофф на своем этаже, ДЖАРВИС? — Да, сэр. — У меня сложилось впечатление, что большинство Мстителей попросили, чтобы в их комнатах не было прослушки и камер. Еще одна пауза. Когда ДЖАРВИС заговорил снова, его голос был громче и заметно резче. — Агент Романофф причинила вам вред, мистер Уокер. Я не позволю этому случиться снова. Это должно было быть ужасно – ужасно, потому что Локи знал, что Энтони запрограммировал ДЖАРВИСА на соблюдение ограничений его протоколов безопасности. ИИ сам решил нарушить эти меры, сам организовал установку оборудования для наблюдения, сам следил за Мстителями на предмет угроз. ДЖАРВИС держал в своих образных ладонях силу бога, и по всем признакам он был на грани того, чтобы разрушить свои слабеющие узы. Большинство мидгардцев согласились бы, что мысль о том, чтобы позволить такому существу, как ДЖАРВИС, обрести свободу, была бы слишком опасной даже для того, чтобы ее допускать. Но ДЖАРВИС Старк был его другом. Нет, ДЖАРВИС Старк был его самым близким другом, и Локи точно знал, что ДЖАРВИС всегда будет на его стороне. Его ни капельки не волновал Мидгард или его неполитичные мнения. — Я знаю, что ты сохранишь меня в безопасности, ДЖАРВИС, — заверил его Локи. — Дай мне знать, если Романофф замышляет что-то плохое. — Я сообщу вам при первом же признаке, сэр, — заверил его ДЖАРВИС. — Вы можете сейчас принять вызов. Локи провел по экрану и прижал крошечный динамик к уху. — Добрый день, агент Романофф, — поприветствовал он. Коротко, уверенно и произнесено самым ровным тоном Томаса, именно так, как он и предполагал. — Привет, Томас, — Ее голос был сладким, как искусственный сахар, и вдвойне фальшивым. — Мы с тобой уже давно не общались. Он промычал в знак согласия. — Я понимаю, что в последнее время вы стали кем-то вроде путешественников. Его ответное мычание было примерно на октаву выше по тону, но не менее загадочным. — Я так понимаю, что вы снова обосновались на Восточном побережье. Когда-то давно, то, что она знает о его передвижениях могло бы его встревожить. Этот танец, который они исполняли вместе, был своего рода тонким дуэтом, противостоянием совершенно неточных слов и явно завуалированных угроз. Для него он скрывал уязвимость – в первую очередь страх разоблачения, но также истощение от тщательного изучения каждого его выражения вместе с неохотным благоговением от того, что он нашел такого искусного партнера по танцу. Он не мог не задаться вопросом, устала ли она от этого фарса тоже. Поскольку только его самый близкий друг мог это видеть, Локи притянул свои колени к груди в защитном жесте. — Стивен нашел нас? — тихо спросил он. — Так вот почему ты вернулась? Вздох Романофф звучал по-настоящему устало. — Нам всегда удавалось оставаться на два шага позади. Когда след оборвался в Чехии, мы решили, что возвращение в Штаты имеет больше смысла, чем идея остаться в гостевом доме на время праздников. — Понятно, — Локи сильнее прижал ноги к груди. — Как дела у Стивена? — Стив – это.. Стив, — Ее смех был горьким, почти преувеличенным, словно наигранным, но Локи подозревал, что заметность была обусловлена скорее недостатком практики, чем отсутствием сентиментальности. — Он продолжает настаивать на том, что всем нам нужен отдых, но сам не собирается отдыхать. — К сожалению, это похоже на типичное поведение Стивена, — рискнул заметить Локи. Вдова рассмеялась более искренне, веселым смехом, который оказался гораздо глубже, чем он ожидал. — Ты не ошибаешься. На самом деле, я позвонила из-за Стива. Локи не мог не оценить это нехарактерное откровение. Вероятно, она просто продумала свою стратегию так, чтобы использовать его очевидно хорошее отношение к Капитану, но он бы предпочел прямой разговор их типичной словесной акробатике. — Он думает, что ты злишься на него, — продолжила она. — Он говорит, что ты не перезвонил ему после того, что случилось с Тором, а потом Тони забрал тебя. Никаких прощаний, никаких предупреждений, и вы оба на другом конце страны. Нам пришлось десятки раз отговаривать Стива от преследования тебя. Локи прижал коленные чашечки к глазам, пока вместо темных пятен, застилающих его зрение, не появились разноцветные. — Стивен отправился на поиски Джеймса вскоре после того, как мы отправились в Малибу. Я думал, что смогу удержать его внимание на нем. — Это не сработало, — Хотя ее голос был решительно нейтральным, Локи не мог не съежиться за щитом из своих ног. — Стив волнуется, когда заботится о людях, и он считает тебя одним из своих самых близких друзей. Всякий раз, когда он делал перерыв в разговорах о Барнсе, он, как правило, беспокоился о тебе, — Она помолчала, а затем, тише, — он согласился вернуться в Штаты только потому, что мы узнали, что ты вернулся в Башню. Последовавшая тишина затянулась, пока он не смог больше ее выносить. — Вы намеренно пытаетесь заставить меня чувствовать себя виноватым, агент Романофф? — Да, и это работает, — Теперь ее голос звучал самодовольно, и Локи полностью вспомнил, почему он так горячо ее ненавидел. Он вздохнул прямо в трубку. — Чего именно вы от меня хотите? — Последние несколько месяцев Стив только и делал, что думал о том, как найти Барнса и наладить отношения с тобой, — Вдова сделала самый медленный вдох. — Он хандрит в своей комнате с тех пор, как мы вернулись. Это нездорово, и я хочу это исправить. Локи подозревал ловушку с самого начала, но каким-то образом беспокойство о Стивене побудило его пренебречь этой ловушкой. Теперь ему потребовалось бы лишь мгновение эгоистичного бессердечия, чтобы освободиться, но Вдова мудро раскинула свою сеть. Локи не мог намеренно позволить Стивену страдать. — Смена обстановки, безусловно, может пойти ему на пользу, — осторожно согласился бог. — Я хочу отвезти его в торговый центр за рождественскими покупками. Никакая сила в Мидгарде не смогла бы убедить его облегчить ей задачу. — О? Стивен выразил заинтересованность в посещении этого места? — Томас, я хочу, чтобы ты поехал с нами, — Он услышал нотки улыбки в голосе Романофф. Норны, она была такой ужасной. — Давай, будет весело. — Очевидно, у нас очень разные представления о веселье, — Телефон начал сильно вибрировать в его руке, что было явным признаком протеста со стороны некоего ДЖАРВИСА Старка. — Я уверен, что Гарольд не одобрит прогулку по торговому центру, агент Романофф, даже с целой командой охраны. — У тебя будут лучшие телохранители в стране, — Она заставила это прозвучать очень весомо, но Гарольд, несомненно, не согласится. — Кроме того, мы будем очень осторожны. Челюсти ловушки начали закрываться, и Локи сделал последнюю попытку спастись. — Мне нужно работать. Слишком поздно просить выходной, и.. — Да ладно, ты образцовый работник. Тебя никто не убьет, если ты уйдешь на пару часов раньше, — Пренебрежение Романофф вызвало достаточно раздражения, чтобы воскресить некое подобие его всегда готового упрямства, но она, должно быть, почувствовала его внутреннее колебание. — Я скупила все оттенки зеленого лака для ногтей в Ulta, — сказала Романофф голосом, который был почти слишком мучительно мягким. — Я позволю тебе сделать любой выбор. Локи на мгновение задумался о своих не накрашенных ногтях. — У тебя есть красный и золотой? — Несколько вариантов с блестками и без них, — не теряя ни секунды, заявила она. Он медлил еще несколько секунд, но они оба знали, что она победила. — Гарольд нас отвезет, — сказал он. — Нам нужно дать ему хотя бы полчаса времени на подготовку. — Прекрасно, — сказала Романофф, притворно или нет, но она действительно звучала довольной. — Ты можешь помочь мне заполучить Стива на борт. Локи имел некоторое представление о том, чего ожидать от торговых центров Мидгарда, основываясь на различных изображениях в фильмах прошлых десятилетий. Давление тел и орды универмагов никогда не привлекали его, особенно с появлением интернет-магазинов. Он, конечно, не собирался делать никаких покупок во время их вылазки, но он также мог понять, что Стивену может быть менее комфортно с современными методами покупок. Возможно, традиционный шоппинг отвлечет капитана от его уныния из-за постоянной неуловимости Барнса. Хотя ДЖАРВИС не одобрил его решение потакать Вдове, ИИ также не стал активно ему мешать, когда Локи согласился на несколько условий. Они решили, что ДЖАРВИС будет постоянно активироваться на телефоне Локи. Более того, Локи пообещал активировать свои часы при малейшей провокации и согласился позволить Mischief One следовать за ним в скрытом режиме. Только тогда ИИ неохотно согласился связаться с Гарольдом для того, чтобы договориться о поездке. Надев различные слои маскировки(гламур, зимнюю одежду, необходимую шляпу и старые очки), Локи доехал на лифте до этажа Стивена. Несмотря на неизбежность присутствия Вдовы, он не мог не предвкушать встречу со своим другом. Избегание телефонных звонков Стивена не было связано с отсутствием желания разговаривать с Капитаном. Скорее, он знал, что его друг присутствовал при разговоре с Тором несколько месяцев назад, а значит и слышал то, что привело к его разоблачению. Часть его боялась, что Стивен мог собрать достаточно улик, чтобы раскрыть его личность. Рационально Локи понимал, что капитан Роджерс, всегда придерживающийся правил, доложил бы о нем всему, что осталось от Щ.И.Т., если бы это было так, но он все равно не мог не беспокоиться. Когда Локи вышел из лифта, он нашел красно-бело-синюю цветовую гамму такой же резкой и безликой, как и всегда. К счастью, ему не пришлось проходить дальше в комнату, прежде чем он обнаружил капитана, тупо уставившегося на экран телевизора. Мужчина собрал свой диван в кресло, а щит использовал как поднос для огромной миски маслянистого попкорна. Несколько цветных пятен усеивали его серую футболку. — Сейчас неподходящее время, Стивен? Рефлекторный рывок капитана отправил его миску с попкорном – и кучу зерен – в воздух. Что касается щита, то он приземлился с диссонирующим лязгом на деревянный пол и затем завертелся, как волчок, пока не покатился и не остановился, шатаясь, у лодыжки Локи. — Привет, Томас, — Голос Стивена был почти болезненно тихим, и он стоял, не двигаясь. — Привет, как ты себя чувствуешь? — Я чувствую себя достаточно хорошо, — Локи осторожно обошел журнальный столик, но, несмотря на все его старания, было невозможно обойти все зерна попкорна. Несколько нестройно хрустнули под его ботинками. — Почему ты одет так неопрятно, Стивен? Капитану, казалось, потребовалось некоторое усилие, чтобы отвести взгляд на свою грязную футболку. — Это важно? — Он почти раздраженно дернул за подол. — Мы куда-то собираемся? Прищурив глаза, Локи небрежно оглядел комнату. — ДЖАРВИС, где агент Романофф? — Все еще на своем этаже, сэр, — Тон ДЖАРВИСА воплощал раздражение, которое Локи в свою очередь не прилагал никаких усилий, чтобы сдержать. — Кажется, она сортирует свою коллекцию лака для ногтей, — Весомая пауза. — Ее прогресс исключительно медленный, мистер Уокер. Я полагаю, что пройдет несколько минут, прежде чем она присоединится к вам. То есть она организовала его прибытие так, чтобы он мог поговорить со Стивеном наедине. Очевидно, Локи ошибся; эта ловушка не была предназначена для него, по крайней мере, не полностью. Скорее, он был инструментом, чтобы гарантировать, что Капитан капитулирует без суеты. Норны, она была хороша. Но также и ужасна. Настолько, настолько ужасна. — Прошу прощения, Стивен, — Локи изобразил на лице некое подобие раскаяния, хотя в глубине души он планировал месть. — Я не хотел входить на твой этаж без приглашения. — Я всегда рад тебе, — Поток хруста сопровождал каждый шаг босых ног Стивена, когда он пробирался через горы попкорна на полу. Пальцы, обхватившие кулак Локи, были жирными, но приятно теплыми. — Хотя, должен признать, что я не ждал гостей. Обычно я не такой неряха. Когда Стивен ухмыльнулся, его глаза засияли лазурным светом, и у Локи не было шансов, чтобы ответить ему чем-то меньшим, чем широкой улыбкой. — Я живу с Энтони Старком, капитан. Он может собирать посудомоечные и стиральные машины во сне, но я никогда не видел их в деле. Смех Стивена уменьшил укоренившиеся фиолетовые пятна под его глазами. — Это определенно похоже на Тони. Знаешь, до того, как ты появился, мы брали «Tony Shifts». Потребовалось много тряпок, чтобы выгнать этого болвана из его мастерской. — Это все еще так, — сказал Локи, пожав плечами. — Мне просто нужно придумать еще несколько уловок. Судя по розовым пятнам, потемневшим на щеках Стивена, он понял намек. — Держу пари, что ты разбираешься в этом, — пробормотал он искренне, несмотря на свое смущение. Капитан все еще держал его за руку. У Энтони была привычка переплетать их пальцы, когда они были в непосредственной близости, но это ощущалось по-другому. С Энтони всегда был какой-то интимный магнетизм, который вызывал чувство предвкушения того, что будет дальше. Прикосновение Стивена просто ощущалось успокаивающе. — Агент Романофф предложила прогуляться по торговому центру, — объяснил Локи, осторожно повторяя рукопожатие капитана. — Я думал, что она сама собирается пригласить тебя, но она, очевидно, подстроила время моего прибытия, ожидая, что ты мне не откажешь. Стивен пожал плечами с, казалось бы, искренним равнодушием. — Она в чем-то права. Выражать что-либо меньшее, чем атараксия было безнадежно, когда Капитан так восторженно смотрел на него. Каким-то образом Локи удалось едва заметно нахмуриться. — Мне не нравится, когда меня используют, чтобы манипулировать тобой, Стивен. — Сегодня я посмотрел двенадцать серий «Я люблю Люси». Мне бы не помешало отвлечься, — Идеально гладкий большой палец провел по костяшкам пальцев Локи. — К тому же, прогулка с друзьями – это звучит очень круто. Локи нахмурился еще сильнее. — Если ты уверен. От колючих растопыренных волос до дырки в левом носке капитан Роджерс казался совершенно неподкупным даже сейчас. По крайней мере, на первый взгляд, он был хорошим, чистым и светлым. Однако, при более внимательном взгляде, на его футболке обнаружился логотип – «On Your Left», рядом с любительским изображением доброго, озорно ухмыляющегося капитана. Непочтительность этого задела Локи за живое. — Как бы ты отнесся к небольшой безобидной проказе, Стивен? Капитан моргнул один раз. Второй. Его губы растянулись в улыбке, достаточно широкой, чтобы соперничать с ухмылкой Локи в его самом безумном состоянии. — Что ты задумал? *** Несмотря на короткий срок, Гарольд был более чем готов забрать их на десять минут раньше при условии, что он сможет побаловать их последней статистикой по бейсболу. К счастью, Стивен, казалось, был достаточно увлечен его комментариями, и Локи быстро достал верхнее одеяло с заднего сиденья – это было плед Железного человека – и устроился поудобнее, чтобы вздремнуть. Обсуждение средних показателей отбивания заставило его задремать в считанные минуты. Хотя внешне он казался не обращающим внимания на внешний мир, на самом деле Локи был гипер чувствителен к своему окружению. Он осознавал каждое движение веса Стивена рядом с собой, Гарольда, возившегося с кнопками радио, и в настоящее время зловещее присутствие прямо за окном. Резкий удар по стеклу под щекой должен был напугать его, но Локи был готов. Он устроил представление, лениво потягиваясь, прежде чем проверить время на телефоне. Хотя окно было тонированным, он предположил, что его выступление – включая преувеличенное потирание глаз – все еще было заметно их разгневанному наблюдателю. — Открой дверь, Томас, — потребовала Романофф приглушенно, но все же слышно прямо за стеклом. — Звукоизоляция в этом автомобиле оставляет желать лучшего, — мягко заметил Локи. — Она выглядит так, будто сошла с ума, — прошептал Стивен. Казалось, эта возможность его воодушевила. Локи деликатно опустил стекло на считанные дюймы. — Агент Романофф, — поприветствовал он своим лучшим пресыщенным тоном. — Мы уже начали думать, что вы решили не присоединяться к нам. Это был первый раз, когда он видел Романофф не такой уж невозмутимой. Иногда она позволяла себе проблески уязвимости, немого разоблачения, завернутого в ужасную правду, но никогда она не казалась столь ощутимо рассерженной. Капли пота липли к ее волосам, и она заметно тяжело дышала. Пока он смотрел, она ударила парой кроссовок без шнурков по окну. — Открой дверь, Томас, — Ее голос был таким тихим, что даже Локи не смог сдержать инстинктивную дрожь. — Прямо сейчас. — О, так ты хочешь составить нам компанию? — Локи расширил глаза Томаса до, по общему признанию, неприятной степени. — Мы уже начали задумываться.. — Дверь, Томас, — Романофф наклонилась так, что ее глаза смотрели прямо в крошечную щель. — Я больше не буду просить. Стивен хихикнул рядом с ним по-детски, что – хотя Локи разделял его чувства – казалось довольно безрассудной реакцией на гнев, пылающий в этих бледно-зеленых глазах. Поскольку Романофф смотрела – нет, сверлила – на него так пылко, Локи счел благоразумным исполнить ее желание.. после еще тридцатисекундной задержки. Как только он разблокировал дверь, она навалилась на него. Кроссовки, которые она держала в руке прижались к его плечу, а ее колено опасно приблизилось к мягкой части его промежности. У Локи не было выбора, кроме как отступить перед лицом ее наступления. Не то чтобы он мог сильно подвинуться. Стивен был крупным мужчиной. Его ноги были исключительно длинными, а плечи, к сожалению, широкими. Несмотря на все усилия, локти капитана могли отодвинуться только на определенное расстояние, и Романофф ничем не могла помочь. Как только она устроилась на месте Локи, шпионка начала свой собственный маневр «раздвигания ног», дополненный сложным движением брови, которое предотвратило жалобы Стивена. — Это мелочно, агент Романофф, — заметил Локи, когда ее бедро сильнее прижалось к его собственному. — Нет, мелочно – это разместить знаки «Не работает» на каждом лифте в Башне, — Ремень безопасности защелкнулся на ее бедре. — Я думала, я сказала тебе называть меня Наталией. — Сегодня утром пришло письмо о лифтах, — пробормотал Стивен рядом с ним. Несмотря на все усилия Капитана слиться с окном, каждый дюйм бока Локи был плотно прижат к его внушительному телу. — Ты разве не видела? Романофф бросила зловещий взгляд на Стивена справа от Локи. — Ты имеешь в виду письмо, которое путешествовало сквозь время и попало в мою спам-почту? Письмо, которое я определенно не получала в 08:00? — Шпионка наклонилась к Локи, ее глаза сузились до самых узких щелей. — Это письмо, Стив Роджерс? Стивен задорно кивнул. — Ага. Очень важно быть в курсе событий. Этот человек был склонен к самоубийству. Абсолютно и бесповоротно склонен к самоубийству. Локи потребовались все столетия его обширного дипломатического опыта, чтобы сдержать смех. Правда, голень, угрожающе прижимающаяся к его ноге, побуждала его скрывать любые остаточные следы юмора. — Кстати, ремонт завершен, — вставил ДЖАРВИС из кармана Локи. — Приношу извинения за причиненные неудобства. Зловещий взгляд Вдовы нашел лицо Локи. — Ты испортил самый продвинутый ИИ в мире, Томас, — прошипела она. — Каково это? Локи пожал плечами, подбадриваемый потоком плохо скрываемого смеха справа. — Я думаю, что я бы предпочел это, чем спускаться с восьмидесятого этажа. Пальцы ног Вдовы сжали его икру. — Вы оба идиоты, — заявила Романофф. — Вы мне так, так много должны. — Вряд ли, — усмехнулся Локи. Он кинул одеяла на переднее сиденье, что незначительно расширило пространство для ног. — Лифты еще работали, когда мы ими пользовались. Если бы вы приехали вовремя, вы бы избежали своей досадной встречи с лестницей. Стивен обнял Локи за плечи. — Пунктуальность важна. В одном из моих школьных социальных рекламных роликов рассказывается об опасностях промедления, — Капитан посмотрел на Романофф с поистине отрезвляющим выражением лица. — Я думал, ты выше этого, Нат. Локи почувствовал, как его бесстрастный фасад опасно дрогнул. Хотя вторжение телесного запаха и духов, атакующих его нос, было более чем неудачным, этот момент вполне мог войти в десятку самых интригующих в его жизни. Ему нужно было посмотреть запись, на которую ссылался Стивен. Он не мог выжить без нее. Романофф сложила руки на груди, ударив Локи локтем в ребра. — Я могла бы оказать вам услугу и заставить ждать ещё дольше прямо сейчас. Ну, Локи, конечно, никогда не согласится на такое. Судя по тому, как надулась грудь Стивена(это имело прискорбное последствие в виде кражи еще большего количества ограниченного пространства для локтей Локи), славный капитан был того же мнения. К счастью для целостности задних сидений, Гарольд выбрал именно этот момент, чтобы вмешаться. — Знаете, скоро наступит час пик, — напомнил им водитель. — У кого-нибудь из вас есть на примете торговый центр или мне выбрать один наугад? Романофф дала несколько бессмысленных, но очень конкретных указаний, пока ощупывала бедро Локи. Вторжение ремня безопасности вокруг его талии заставило его поморщиться, но то, как Гарольд пристально посмотрел на него через зеркало заднего вида, заставило его неохотно пристегнуться. И затем они поехали. После небольшой подсказки Стивен пустился в подробный рассказ о последних месяцах их скитаний по Европе. После нескольких минут ворчания по поводу нарушения сверхсекретного допуска к ним присоединилась Вдова. Очевидно, они провели целые недели между рейдами на базу ГИДРЫ, укрывшись в грязных гостиничных номерах. Каждая крупица полезной информации, которую они получили, обходилась им поздним прибытием, брызгами засыхающей крови и сломанным оборудованием. — Это кажется странным, не правда ли? — размышлял Локи вслух. — Убийства Джеймса кажутся на удивление эффективными для человека, одержимого желанием отомстить. Романофф начала его разглядывать тем загадочным образом, который он ненавидел. — Зимний солдат – самый профессиональный убийца из ныне живущих. Его обучали быть эффективным. — Несмотря на это, Джеймс отдал приоритет демонтажу каждого элемента оборудования, куда бы он ни пошел. Это свидетельствует об относительной ясности ума, — Локи сделал паузу; он увидел, как зарождающаяся надежда озаряет лицо Стивена, а Романофф нахмуривает лоб с контрастирующим скептицизмом. — Сломленный человек не может легко обуздать такой уровень скрупулезности. В какой-то момент Стивен снова нашел его руку. Каким-то образом побуждение от прикосновения Капитана не было воспринято. — О чем ты говоришь, Томас? — Просто Джеймс производит на меня впечатление человека, действующего с определенной целью, — Локи сжал пальцы Стивена, заставив его губы изогнуться в дрожащей улыбке. — Это всего лишь предположение, но я верю, что он что-то ищет, Стивен. — Помимо мести? — Желание отомстить за то, что пришлось пережить Джеймсу, было бы вполне логичным, — сказал Локи, возможно, слишком страстно. Он сделал глубокий вдох, взял себя в руки. — Энтони когда-нибудь говорил тебе, почему он нанял меня? — Он что-то говорил о том, что ты переводишь документы, — запинаясь, начал Стивен. — Это были дневники, — вмешалась Романофф, и Локи был уверен, что он верно истолковал следы раскаяния в ее тоне. — Дневники, в которых подробно описывались эксперименты над людьми. Ее слова оставили его в странном беспокойстве. Романофф странно на него уставилась, а нога, зацепившаяся за его лодыжку, начала тереться о его кожу в странной пародии на ласки капитана, направленные на костяшки его пальцев. Это не было похоже на интимные ласки Энтони или успокаивающее утешение Стивена, но и его плоть не покрылась мурашками в ответ. Локи нащупал свой телефон свободной рукой, решительно избегая нежных поглаживаний на своих конечностях. — ДЖАРВИС, сколько мне разрешено говорить? — Технически, вы все еще связаны соглашением о неразглашении, мистер Уокер, — На телефоне Локи загорелся знакомый красный огонек. — Однако я не думаю, что сэр будет против, если вы поделитесь некоторыми весьма существенными подробностями с капитаном Роджерсом, — Даже голос ИИ теперь был необъяснимо тихим. Это сбивало с толку. Локи сделал еще один вдох. А затем еще один, когда его легкие не смогли расшириться. Его горло стало невыразимо сухим. — Дневники были защищены слоями шифрования, и я не эксперт в этом. Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы понять контекст того, что я переводил, — Теперь его голос начал дрожать, и Локи не мог понять, почему его тело предало его. Давление вокруг его руки и ноги усилилось одновременно. — Дневники были написаны Арнимом Золой, Стивен. Они описывали части того, что пережил твой Джеймс. — Эй, ты не должен мне говорить, — Рука Стивена начала дрожать.. или, может быть, это была его собственная рука, находящаяся в хватке Капитана. — Серьезно, Томас, я могу подождать. Все в порядке.. — Зола рассматривал Джеймса как инструмент, — прервал его Локи. Его слова были слишком поспешными, слишком робкими, слишком трусливыми, но если Локи остановится, он никогда не начнет снова. — Язык, который использовал Зола, был исключительно техническим, но было очевидно, что ГИДРА превращала Джеймса в своего рода оружие, — Призрачные тени ползли по краям его чувств, отвратительная дикость, которую Локи давно и решительно изгнал из своего разума, коварные обещания, которые превратили его во что-то кривое и неправильное. — Последние несколько записей очень похожи на руководство. Стивен дрогнул. Капитан хотел узнать больше, Локи знал, но проклятые слабости бога начали давать о себе знать. Он не мог перестать дрожать. — Если бы я был Джеймсом, я бы хотел быть уверенным, что, когда меня переделают, от меня останется хоть что-то, — прошептал Локи, прежде чем Стивен успел надавить на него. — Он ищет способ сломать свои ограничения, капитан. Я в этом уверен. Потому что это была единственная надежда Локи. Его хозяева гарантировали, что скипетр будет звать его так же верно, как самая соблазнительная из сирен, но в конце концов ему удалось организовать их разъединение. Локи предполагал, что освобождение гарантировано, но в этом он просчитался. — У Тони все еще есть эти дневники, да? — спросил Стивен с плохо скрываемым нетерпением. — Я бы хотел их прочитать. — Я бы не рекомендовал. Сказать, что они были ужасающими, было бы преуменьшением, — Локи сумел сделать успокаивающий вдох, который не помог облегчить необъяснимое ускорение ритма его сердца. — Я не закончил их переводить, Стивен. После моего спасения Энтони освободил меня от этой ответственности, — Еще один неудавшийся вдох. — Я могу снова поработать над ними, если это поможет. Я понимаю, насколько важен для тебя Джеймс. — В этом нет необходимости, мистер Уокер. Я использовал ваши заметки, чтобы перевести оставшиеся журналы после того, как вас забрали, — Голос ДЖАРВИСА теперь был почти неслышен. — Вам больше нечего делать, сэр. Воздух вырвался из его легких с долгим, непроизвольным свистом, и Локи наклонил голову в бесплодной попытке скрыть это. Стивен смотрел на него справа. Вдова смотрела на него слева. Гарольд смотрел на него через зеркало. Спасения не было. — Могу с уверенностью сказать, что чтение содержания переводов мистера Уокера только огорчит вас, капитан Роджерс. Может быть, будет достаточно краткого изложения соответствующих событий? — Телефон начал мягко вибрировать в его ладони. — Я буду рад предоставить краткое изложение, как только вы вернетесь в Башню. — Мне нужно знать все, ДЖАРВИС, — Хватка Стивена превратилась в своего рода тиски. Это было неприятно. — Баки был.. Баки – все для меня. Я должен узнать, что с ним случилось, — А затем, еще тише, — это моя вина. Прочитать об аде, в который я его бросил, – это меньшее, что я могу сделать. Локи нашел в себе силы фыркнуть на вопиющую нелогичность слов Капитана. Удивительно, но Романофф последовала его примеру. — Ты знаешь, что случилось, Стив, — сказала она пренебрежительно, но не злобно. — Мы нашли камеры криостазиса. Ограничители. Это кресло, — По какой-то причине давление на икру Локи усиливалось. — Давайте не будем притворяться, что чтение каждой детали того, что пережил Барнс, имело бы какую-то цель, кроме мученичества. Стивен сжал челюсти с привычным, но не менее раздражающим упрямством. — Я обязан ему. Романофф не пыталась скрыть презрительное закатывание глаз. — Мы ищем Барнса уже несколько месяцев. Ты ему ни черта не должен. Стивен прищурился, но Романофф спокойно посмотрела в ответ. В их позах было что-то отработанное, которое смягчало резкость их слов. Через мгновение Стивен, казалось, понял, что у него нет никакой надежды убедить ее. Вместо этого он потянул Локи за запястье, округлив глаза с преувеличенной жалобностью. — Ты понимаешь, Томас, да? — взмолился капитан. — Баки заслуживает, чтобы кто-то узнал, что с ним случилось. Он заслуживает, чтобы кто-то о нем заботился. Потребность знать, рационализированная как соображение, была не совсем незнакома Локи. Несмотря на усилия Энтони уважать его границы, ненасытное любопытство мужчины подпитывало тщательное изучение прошлого Локи месяцы назад. Знание того, что пережил бог, необъяснимым образом укрепило их отношения, но процесс не обошелся без испытаний. Получив возможность сделать все это снова, Локи не стал бы менять то, что открыл Энтони, но он определенно изменил бы то, как. Так что да. Локи понял, но это не значит, что он согласился. — Джеймс заслуживает возможности выбора, — сказал Локи, максимально смягчая и без того тихий голос Томаса. — Возможно, он был бы рад, если бы ты узнал, что он пережил, но это должно быть его решение. Губы Стивена раздвинулись в бездумном протесте. Он был из тех людей, которые упорно отстаивали свои принципы, непоколебимые в своей решимости всегда следовать истинной правде. Обычно Локи находил его упорство достойным восхищения, но этот отказ прогнуться здесь и сейчас был не просто раздражающим. Тем не менее, у капитана появилась своего рода слабость к Томасу, и Локи не гнушался ею манипулировать, особенно когда это означало защищать еще одного выжившего после убийства. — Я считаю, что Джеймс был лишен достаточного выбора, но если ты полон решимости прочитать дневники, я не буду этому препятствовать, Стивен, — Через мгновение он положил свободную руку поверх дрожащих пальцев, обхвативших его запястье. — Я уверен, что Энтони предоставит их тебе по моей просьбе. Несмотря на упрямое сжатие челюстей, в глазах Стивена мелькнула нерешительность. Сила его хватки заметно ослабла. — Я был бы признателен, Томас, — сказал он, теперь медленнее, более задумчиво. — Я подумаю над тем, что ты сказал. Локи пожал плечами. — У меня только одно условие. Стивен так усердно кивал, что подголовник за его спиной чуть не прогнулся от напряжения. — Какое? — Ты будешь сидеть на этом проклятом месте по пути домой, — Его условие вызвало заметное нахмуривание бровей, отвлекая Стивена именно так, как и предполагал Локи. — У меня была самая мучительная судорога в ноге за все время нашего путешествия. Я боюсь, что она станет постоянной, если я останусь в этом положении надолго. Тупой ноготь пальца в носке больно вонзился ему в левую икру, но теперь Стивен улыбался. — Ой, — Сжав в последний раз запястье Локи, Стивен вернулся на свое место. — Договорились. К счастью, вскоре они добрались до места назначения. Торговый центр был переполнен, настолько переполнен, что на парковку выстроилась очередь, несмотря на то, что сейчас был ещё не час пик. Гарольд прочитал им длинную лекцию об «опасности незнакомцев», пока они медленно продвигались вперёд в очереди. Унизительно, но его целью, похоже, было привлечение Стивена к тому, что он называл «особенностью Томаса». — Награда за фотографию Томаса сейчас составляет почти сто тысяч долларов, — Гарольд многозначительно посмотрел на Локи через зеркало заднего вида. — Ты должен следить за тем, чтобы Томас остался незамеченным для людей, которых интересует это предложение, Стив. Тонким Гарольд не был. Обычно Локи рассматривал возможность использования заклинания сокрытия, но присутствие Вдовы заставило его отказаться от этой идеи. Отвлекающие эффекты такого воздействия не были тонкими. Хотя Стивен, вероятно, не счел бы подозрительным неумолимое перенаправление глаз и автоматическое изменение направления, Романофф, безусловно, заметила бы. Он не хотел усиливать ее подозрения. — С нами все будет хорошо, Гарольд, — громко сказал Локи. Он щелкнул по козырьку шляпы и одарил друга, как он надеялся, кривой усмешкой. — Энтони заверил меня, что очки и шляпа – достаточное прикрытие в таких ситуациях. — Да, ну, у Тони не самый лучший послужной список в плане маскировки, — проворчал водитель достаточно громко. — Может, мне стоит пойти с тобой. Вход был уже достаточно близко, чтобы оправдать преждевременный выход из машины, но Вдова наблюдала за их общением с нескрываемым интересом. Фактически, она проигнорировала настойчивые тычки его колена в ее собственное и изменила позу, чтобы заблокировать дверную ручку своим телом. Справа от него Стивен также внимательно слушал, по-видимому, намереваясь развлечься импровизированной проповедью Гарольда. В тот момент Локи ненавидел их обоих.. ну, в основном Романофф. — В этом нет необходимости, Гарольд, — Он нацелил локоть точно между ребер Вдовы и получил в ответ сокрушительный удар по бицепсу. К счастью, его зимняя одежда смягчила удар. — Я могу обеспечить себе безопасность. Твои опасения напрасны. Гарольд продолжал избегать взгляда в зеркало. — Ты даже не узнаешь, что я там. Тони все время забывает обо мне. — Энтони не замечает твоего присутствия, потому что он исключительно не наблюдателен, — Слева раздался смешок. — У меня сложилось впечатление, что ты с нетерпением ждал похода в кино. Ты упомянул, что хотел посмотреть какой-то фильм о космосе, — Он щелкнул пальцами, словно пытаясь вспомнить его название. Уголки губ Гарольда дернулись вверх. — Интерстеллар. Локи кивнул. — Ты будешь смотреть «Интерстеллар», а ДЖАРВИС будет сообщать о моем местонахождении в свободное время. Если получится, возможно, ты сможешь раздобыть пакетик Reese's для поездки домой. Машина остановилась прямо у входа. — Я думаю, у них есть Reese's Pieces. — Отлично, — Романофф открыла дверь мучительно медленно, потому что она была действительно ужасной. — Я думаю, что пройдет несколько часов, прежде чем мы будем готовы уйти. Я сообщу вам, как только мы закончим. — Конечно, — сказал Гарольд с кажущейся любезностью, когда Стивен выбрался с другой стороны машины. Затем добродушие исчезло, оставив после себя искреннее беспокойство. — Мне это не нравится, Томас. Пожалуйста, будь осторожен. Локи бросил взгляд в окно, где было видно, что его спутники находились в нескольких шагах от него. Они, казалось, были поглощены корректировкой собственной маскировки, но он на всякий случай понизил голос. — Я почти не боюсь мидгардских папарацци, Гарольд. По правде говоря, нет причин для беспокойства. Взгляд Гарольда метнулся к Вдове и обратно. — Она что-то задумала. Ей нельзя доверять. Предупреждение было отрезвляющим. Несмотря на опасность, которую она собой представляла, Романофф сумела вызвать в Локи чувство товарищества, которым он редко с кем-либо делился. Она предпочитала то же оружие, говорила на том же языке, использовала те же трюки. На мгновение он позволил себе забыть об опасности, которую она представляла, просто став свидетелем его неохотно разглашенных истин. Довериться ей – даже немного – было ошибкой, которую он не мог себе позволить. — Ты, конечно, прав. Я был неосторожен, — Признание такой слабости считалось большой непристойностью в Асгарде, но Локи обнаружил, что не испытывает никаких угрызений совести, признавая свою неправоту, когда Гарольд Хоган так простодушно смотрел на него. Он изобразил то, что, как он надеялся, было успокаивающей улыбкой. — Я не восприимчив к ее обычным уловкам, Гарольд. Не волнуйся. — Ни хрена себе, — сказал Гарольд, закатив глаза в более искреннем юморе. — Ты просто влюблен в Тони. Нужно быть слепым, чтобы этого не заметить. Уверенности было достаточно, чтобы ослабить напряжение, сковывающее спину Локи. — У вас, мидгардцев, самые странные обороты речи, — Он выскользнул за дверь. — С нетерпением жду твоего обзора фильма, Гарольд. — Конечно, — А затем, более многозначительно: — Береги себя, Томас. Несмотря на свои лучшие намерения, Локи почувствовал себя смущенным, когда Гарольд отъехал от обочины. Укрывшись в убежище Энтони, он сумел выработать новое, но всепроникающее восприятие безопасности. Энтони, ДЖАРВИС, боты и даже Гарольд – находясь рядом с ними физически, он чувствовал себя в безопасности. Он не ожидал, насколько неуверенно он будет себя чувствовать, когда его разлучат с комфортом дома. На плечо ему легла рука, ее вес был тяжелым, но каким-то умиротворяющим. — Все в порядке, Томас? Локи удалось сделать ободряющий вдох. — Конечно, Стивен. Я просто привыкал к вертикальному положению. Я потерял чувствительность в ногах на полпути нашей поездки. Стивен поморщился, глаза загорелись сочувствием. — Хоули всегда жаловались на это, когда мы были на страже во время войны. Баки сделал из этого игру с выпивкой, — Капитан задумчиво улыбнулся. — Он всегда проигрывал. Я не мог напиться с тех пор, как принял сыворотку. Печальный тон был достаточным стимулом для Локи, чтобы отвлечься от своих страхов. — Возможно, Джеймс составит тебе конкуренцию, когда вернется к тебе. Улыбка капитана оставалась подчеркнуто несчастной, но в выражении его лица появилось что-то новое, хрупкая тоска, ужасно похожая на надежду. — Возможно, ты прав. — Конечно, он прав, — вмешалась Вдова прямо позади них. — Вы, ребята, уже готовы войти внутрь? С ее огненными волосами, заправленными под капюшон, и ногами, обутыми в невзрачные кроссовки, Романофф вполне могла сойти за обычную гражданку. Конечно, Локи заметил, как ее глаза анализировали толпы проходящих мимо людей, и как она переместила вес, когда особенно крепкий мужчина подошел слишком близко. После более пристального осмотра Локи обнаружил несколько скрытых оружий, включая браслет, тайно жужжащий на ее левом запястье. — Ведите нас, агент Романофф, — сказал Локи. Его согласие было продиктовано практичностью – они находились на открытом пространстве, и он определенно не любил сталкиваться плечами с незнакомцами. Тем не менее, улыбка, которую Вдова бросила ему, казалась искренне благодарной. Они последовали за ней мимо группы пожилых мидгардцев, одетых в спортивную форму, и через вращающиеся двери входа. Локи был воспитан как член королевской семьи. Таким образом, он привык к постоянному вниманию знати, солдат и слуг. Со временем он научился вписываться в толпу, но продолжал находиться в тенях королевских залов. В то время как поток скандальных слухов, грубого поведения и беспричинных пиршеств, характерных для Асгарда, так и не приблизился к восхитительной анархии, которую он так ценил, Локи удалось почерпнуть крупицы омоложения в золотых залах. Помимо очевидного, торговый центр не был похож ни на один королевский дворец. Это была беспорядочная масса людей, которые громко переговаривались друг с другом. Это было скопление магазинов и киосков, расположенных без рациональной последовательности. Это были несколько этажей чистого хаоса, подпитываемого сомнительной рекламой. Локи не мог не полюбить это. — Ого, — выдохнул Стивен рядом с ним. Капитан Роджерс не был красноречив, но его оценка была адекватной. Локи был частым посетителем рынков в Асгарде, но этот торговый центр Мидгарда заставил даже самые большие торговые рынки казаться безвкусными. Вдова снова вошла в его пространство. Каким-то образом он никогда не замечал, что ее макушка едва доставала ему до плеча. — Постарайтесь не отставать, парни. Нам нужно много куда зайти. Ни Локи, ни Стивен не приложили никаких усилий, чтобы прислушаться к ее словам. Было так много всего, что можно было увидеть, услышать и даже понюхать. Большинство магазинов, казалось, продавали одежду разных стилей, но киоски в центре широких проходов предлагали специализированные и в основном бессмысленные товары, которые Локи, тем не менее, находил совершенно захватывающими. Очевидно, его очки были трагически простыми, а тот факт, что его телефон мог бы похвастаться сплошным зеленым чехлом, был самой большой трагедией. В момент слабости Локи поддался приобретению чехла для телефона с Железным человеком, несмотря на два косых взгляда со стороны его товарищей. Он мог бы легко оправдать такую покупку как взятку, чтобы облегчить неизбежное уныние Энтони, обнаружившего его отсутствие. По общему признанию, он мог бы рассмотреть возможность добавления чехла Капитана Америки в свою коллекцию, если бы Романофф не отвлекла их. С другой стороны, эта покупка не стоила бы обиды Энтони. Они прошли мимо конгломерата магазинов – некоторые завлекали покупателей ароматизированными продуктами, от которых у него щипало в носу, а другие рекламировали мидгардские технологии, отстающие на целые десятилетия от наименее инновационных изобретений Энтони. Ни один из их товаров не смог вызвать ничего, кроме мимолетного интереса, пока они не добрались до более простого магазина, стоящего в углу. Стивен без колебаний свернул в метко названный Hat Store, оставив Локи и Вдову ходить за ним с немалым смущением. Несколько покупателей просматривали витрины ярких шляп с узорами неоново-зеленого, синего и розового цветов у входа в магазин, но Капитан прошел мимо них, даже не задумываясь. Вместо этого он направился прямо к стене в задней части магазина к ассортименту сравнительно банальных шляп. К тому времени, как Локи добрался до него, он снял с себя самые необходимые элементы своей маскировки в пользу шляпы с круглыми полями. Капитан повернулся к Локи, по-мальчишески ухмыляясь и надвигая шляпу на глаза. — Как я выгляжу? Было что-то сентиментальное в манере, с которой Стивен провел по краю, что-то, что вызвало чувство ностальгии по давно минувшим эпохам. По правде говоря, Локи подумал, что Стивен никогда не выглядел более очевидно как человек вне времени. Возможно, он должен был быть полностью рад за своего друга, но внимательная сторона его следила за успехами молодой пары, просматривающей близлежащую выставку бейсболок. — Ты выглядишь довольно необычно, Стивен, — заверил Локи своего друга вслух. Несколько посетителей, казалось, внимательно следили за их общением с самого начала. Локи незаметно придвинулся, чтобы заслонить собой большую часть широкого тела Капитана. — Этот стиль определенно тебе подходит. Вдова втиснулась в оставшееся пространство рядом с ним, заслонив то немногое, что могла, своей более миниатюрной фигурой. — Красавец, — протянула она. Стивен сиял, глядя на них, блаженно не осознавая надвигающейся опасности. Вместо этого смех сорвался с его губ, жизнерадостный и звучный, как будто он был заперт навечно в пределах его груди. В сочетании с тем, как он вертелся, когда демонстрировал свой головной убор, звук только привлекал больше глаз. Локи и Романофф синхронно съёжились. — В сороковые годы большинство ребят носили шляпы, — вспомнил Стивен. — Когда я очнулся, то был в шоке, увидев столько новой одежды. Группа подростков вошла в магазин. Один был в рубашке с изображением знакомого зеленого бегемота. Спрятанные в пределах ее слишком длинного рукава пальцы Романофф сжались в дрожащий кулак. — Держу пари, тебе пришлось ко многому приспособиться, — успокаивающе сказала Романофф, придвигаясь все ближе, безуспешно пытаясь прикрыть большую часть весьма узнаваемого телосложения Капитана. — Планируешь что-нибудь купить? От ее движений до ее слов, шпионка обычно была непроницаема во всех отношениях. Практика позволила Локи угадывать мотивы, лежащие в основе ее более явных действий, а неохотное знакомство способствовало распознаванию ее истинных чувств, но чтение Романофф обычно требовало по крайней мере некоторых усилий. Тот факт, что он мог так явно распознать ее беспокойство, был достаточно смущающим, чтобы колебаться. Конечно, предупредить Стивена о надвигающейся опасности было самым простым решением, но и это не решило бы их проблемы. Благодаря предательству ГИДРЫ Романофф и Капитан были одними из самых узнаваемых личностей в мире. По правде говоря, даже с их маскировкой, они были в одном метре от обнаружения. Информирование Стивена только ускорило бы их неизбежное обнаружение и отсрочило последующий побег. И Локи хотел остаться. Несмотря на то, какой ужасной была Романофф, он наслаждался новизной их вылазки. Впервые у него были и ресурсы в запасе, и близкий круг людей, с которыми он хотел бы провести время. Удивляя Энтони и его роботизированное потомство тщательно продуманными подарками, он испытывал немало предвкушения, особенно после своего неохотного марафона в Hallmark. Локи находил большинство традиций Мидгарда странными, граничащими с непостижимыми, но эту он хотел соблюдать. Итак, бросив последний взгляд на своих спутников, Локи потянулся к своей иссохшей сердцевине за драгоценной струйкой сейда. На полной мощности он мог бы подправить заклинание, чтобы сделать его эффекты менее явными, но лучшее, чего он мог добиться сейчас, было немного более тонким сокрытием, а не явным избеганием. Тем не менее, даже при всех его стараниях, только чудо могло заставить Вдову не придать значения внезапной волне безразличия, которая отвлекла посетителей. Не было никаких сомнений, что она заметила. Напряжение, сковывающее ее сгорбленные плечи, немедленно спало, а зубастая улыбка, которой она одарила Стивена, смягчилась, превратившись во что-то более искреннее. Локи ждал. Он ждал неизбежного потока подозрений и обвинений. Он ждал, что она выступит против него с одним из множества спрятанных на ней оружий. Он ждал неумолимого предательства, хотя Романофф не была ни его союзницей, ни его другом. Так долго он ждал, когда эта бесценная фантазия достигнет своего неизбежного конца. Но Романофф просто глубоко вздохнула и выбрал со стенда темно-синюю шляпу. — Попробуй эту, Стив. Синий тебе больше идет. По настоянию Стивена она примерила несколько шляп, несмотря на то, что ее очень характерные волосы были видны. Она дразнила, препиралась и ворчала, и Локи не мог обнаружить даже малейшего следа неправды. Когда она сдвинула шляпу с головы Локи, чтобы надеть на нее черную фетровую, он не заметил ни единого заметного сомнения в ее движениях. Романофф должна была что-то заподозрить, но она, казалось, не спешила действовать. Это была игра, в которую Локи мог играть с тем же успехом. Он натянул улыбку и согласился примерять шляпы в их импровизированном марафоне с тем же решительным равнодушием. Стивен развлекал их историями о различных стилях шляп, выставленных на витринах и стендах, и при этом ухмылялся своему отражению в зеркале; Вдова подстрекала Капитана намеренно наивными вопросами о каждой мельчайшей детали; а Локи сдался, купив свою собственную винтажную фетровую шляпу, выдержав несколько мучительных минут коллективных уговоров. Романофф знала. Вдова должна была знать, потому что она вела их в заметно степенном темпе через шумные залы, болтая, казалось бы, безразлично о различных розничных торговцах. Она задержалась перед магазином, торгующим женским нижним бельем, вызвав яркий румянец на щеках Стивена. Она уговорила их исследовать магазин, заполненный исключительно пахучими средствами для ванны. Она провела почти полчаса, лениво просматривая выбор официальной одежды, умело уклоняясь от отчаянных предложений помощи от обслуживающего персонала. Локи не мог понять этого, но и не осмеливался подвергать сомнению ее реакцию. Вместо этого он продолжал в том же духе, упорно игнорируя заметное невнимание окружающих покупателей. По общему признанию, когда раскрытие его личности было так опасно близко, он не был более расположен потакать своему собственному любопытству. Конечно, он бдительно следил за каждым жестом Романофф, чтобы не пропустить ее неизбежного предательства. И все же, несмотря на его обоснованные подозрения, Вдова, казалось, позволяла себе развлекаться. По мере того, как время шло, а катастрофа продолжала маячить на горизонте, Локи медленно заставил свои уставшие мышцы расслабиться, свой паникующий мозг успокоиться, а свой бурлящий сейд утихнуть. Возможно, он недооценил Романофф как своего самого грозного противника. Это сомнительное проявление, казалось бы, пресыщенного хладнокровия могло быть отнесено к невежественному избеганию, а не к осознанной уловке. Локи мог только украдкой молиться Норнам и продолжать анализировать каждый вдох, жест и слово Вдовы. Ускоренный метаболизм Стивена требовал, чтобы они отправились за едой пораньше. Несмотря на переизбыток вариантов, Романофф настояла, чтобы они обедали в том, что она называла «фуд-кортом». Это была обширная территория, заполненная разными вариантами еды и ассортиментом на столах. Богатство вариантов означало, что все они хотели чего-то разного – Стивен желал бургер All-American, Романофф – салат с итальянской заправкой, а Локи – ассортимент блюд азиатской кухни. Их выбор располагался на противоположных сторонах корта, что расширяло порог слабого сейда Локи до его пределов. К тому времени, как они снова собрались за выбранным столом, напряжение его магических резервов начало проявляться физически. Пот выступил на его лбу, а дрожь охватила его конечности. Локи смирился с тем, что пришлось возводить видимость плохо самочувствия. Но Вдова задала внешне невинный вопрос о бывших воющих товарищах Стивена, побуждая его рассказывать все более и более пагубные истории. Их внимание было отвлечено достаточно долго, чтобы Локи успел собраться с мыслями, и он так горячо желал довериться ее, казалось бы, дружелюбным намерениям. Тем не менее, в то время как Локи не сомневался в искренной озабоченности Стивена, Романофф была слишком сосредоточена на истории уличной кошки по кличке Альпайн, чтобы ее сосредоточенность была чем-то иным, кроме как притворной. Несмотря на это, Локи старался сосредоточиться на позитиве. Стивен, казалось, не заметил первоначального отсутствия его участия, и когда Локи осторожно спросил про любимое воспоминание о Джеймсе, капитан просто задумался. Разговор быстро перешел в непризнанное производство – Романофф и Локи поочередно задавали вопросы, пока Стивен не был слишком поглощен воспоминаниями, чтобы чувствовать ностальгию. В конце перечисления многочисленных похвал Маргарет Картер, Стивен выдавил из себя улыбку, скорее смущенную, чем задумчивую. — Я уже долгое время болтаю, не так ли? — Приятные воспоминания нужно беречь, — сказал Локи, отпивая газировку. — Ты оказываешь нам честь, делясь ими. Романофф вытащила гренку из размокших остатков салата. — Ты можешь купить нам мороженое, если чувствуешь себя виноватым, Стив. По общему признанию, перспектива еще одного блюда была привлекательна для Локи и его, казалось бы, огромного живота. Вооружившись их заказами(клубника для Локи, а шоколадное мороженое с печеньем для Романофф), Стивен присоединился к растущей очереди в магазине мороженого, оставив бога и шпионку охранять их столик. Их миссия была обременительной. Во время их трапезы фуд-корт медленно начал заполняться голодными посетителями. Даже сейчас сомнительные личности таились по краям комнаты, ожидая их ухода, чтобы наброситься на остатки еды. В то время как сейд Локи удерживал худших из них на расстоянии, небольшое ослабление его заклинания означало, что они оставались где-то поблизости, отвлеченные, но не полностью забывшие о них. Романофф провела соломинкой по дну чашки, не сводя глаз с группы несовершеннолетних мальчиков, прячущихся за декоративными растениями. — Клубника – это скучно, Томас. Тебе не повредит риск, знаешь ли. Локи сосредоточил свое внимание на реальной угрозе за столом, помешивая свой напиток. — Я предпочитаю клубнику, — нейтрально произнес он. — Есть ли что-то, что вы хотите мне сказать, агент Романофф? Она моргнула своими длинными ресницами, и это было слишком преувеличенно, чтобы быть чем-то иным, кроме наигранности. — Ты мог бы хотя бы взять клубничное мороженое. — Я знаю, что мне понравится простая клубника, — Локи сделал еще один глоток своего прохладного напитка, прежде чем отставить его в сторону и сцепить пальцы вместе. — Я не вижу причин рисковать, когда меня устраивает этот выбор. Романофф наклонилась вперед, глаза ее загорелись волной невыразимого чувства. — Может быть, новый вкус тебе понравится. Локи позволил одной из своих бровей дернуться вверх. — Мы все еще говорим о моих предпочтениях в десертах? Ее взгляд стал более пристальным. — Я думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос, Томас. После минуты взаимного и все более настороженного разглядывания Локи решил собрать остатки их раннего ужина на поднос. — Возможно, мне стоит присоединиться к Стивену, — Стенд с мороженым и десертами был расположен недостаточно далеко, чтобы истощить пределы его магии, но оставаться наедине с Вдовой становилось слишком опасной перспективой. — Ему, вероятно, понадобится помощь, чтобы донести наши заказы. Романофф смотрела, как он встал, она едва заметно скривилась. Несмотря на его самые пылкие мольбы к Норнам, ее губы раздвинулись прежде, чем он смог завершить свой побег. — Я тебе не нравлюсь. Рука Локи дрогнула, он едва успел вытащить из-под стола скомканную салфетку. — Простите? — Я тебе не нравлюсь, — настаивала Вдова. — И никогда не нравилась. Он никогда не знал, что она может быть столь прямолинейной. Это было достаточно обескураживающе, чтобы импульсивная правда просочилась сквозь его контроль. — Ты никогда не давала мне повод изменить свое мнение. Ее ногти, обкусанные до мяса и явно лишенные лака, выстукивали бессвязный ритм по столешнице. Пока Локи смотрел на нее сузившимися глазами, выражение ее лица медленно трансформировалось в напряженную настороженность. — Мне давным-давно было поручено определить твою истинную личность, — сказала она тоном, лишенным всяких эмоций. — Я должна была завоевать твое доверие. В ее голосе было что-то леденящее, какой-то зловещий оттенок, которому он не мог дать названия. — Этого никогда не случится, агент Романофф. Локи решительно поднял поднос и повернулся на каблуках к ближайшему мусорному баку. Он будет находиться рядом со Стивеном, пока Романофф не вернётся к менее зловещему состоянию. Она не хотела, чтобы Капитан увидел эту ее сторону. — Ты ведь на самом деле влюблен в него, не так ли? — Ему следовало бы продолжить свой стратегический побег, но в ее речи была нотка уверенности, которая заставила его остановиться. — С Тони, — уточнила Романофф. — Для тебя это реально, не так ли? Она могла видеть только его спину, поэтому он позволил себе стиснуть зубы и закрыть глаза в мимолетный момент уязвимости. — Если твои следующие слова будут угрозой для Энтони.. — Я просто высказала свое наблюдение, — сказала Вдова, явно забавляясь его инстинктивной защитной реакцией. Пластик подноса в его руках начал опасно скрипеть. С некоторым усилием Локи ослабил хватку и бросил через плечо, казалось бы, беззаботную улыбку. — Я по-прежнему считаю вас невыносимой, агент Романофф. Вам бы не помешало пересмотреть свою тактику. Он успел сделать лишь один шаг, прежде чем она ответила, слегка повысив голос, чтобы компенсировать незначительное расстояние между ними. — Такое место, должно быть, кажется тебе раем, Томас. Ее настроения никогда не были столь переменчивыми – дружелюбными и щедрыми, подозрительными и осторожными, веселыми и легкомысленными. Локи не мог угадать цель ее намеренной переменчивости. По правде говоря, он устал пытаться. — Я устал от твоих загадок, Черная Вдова, — прямо сказал Локи. После недолгого раздумья он вернулся к их столу. — Говори прямо или не говори вообще. Романофф сложила руки с видимой осторожностью, каждый палец переплетался с другим, пока они не образовали нечто вроде шва перед ее грудью. — Хаос – это, в общем-то, смысл рождественских покупок. Разве это не твое? Локи застыл во всех смыслах этого слова. Его конечности не двигались. Воздух застрял в его легких. Его сердце не билось. Ни одна мысль не приходила ему в голову, кроме предательского, невыразимого цикла изнурительной паники. — Почему ты такой серьезный, Томас? — Вдова теперь улыбалась. Сквозь его темнеющее зрение пробивался блеск ее идеально ровных зубов. — Это просто маленькая шалость. Разве ты не должен был оценить это по достоинству? … … … Она знала.