Fix you

Локи не был чужд к физическим страданиям, которые сопровождали ожидание. Если уж на то пошло, он был втянут в слишком знакомые отношения с неприятным бурлением в животе и неконтролируемым трепетом сердца. Его ладони были больше, чем просто «влажные», и капли пота усеивали затылок, несмотря на поток прохладного воздуха из верхнего вентиляционного отверстия. Дыхательные упражнения, которые ДЖАРВИС напоминал ему выполнять, были абсолютно неэффективны для успокоения его неровных вдохов. Он все равно постучал в дверь. Судя по тому, что дверь открылась немедленно, Локи мог только сделать вывод, что обитатель комнаты ждал, когда он соберется с духом. — Томас, — поприветствовал Гарольд, стараясь казаться беспечным. К сожалению, его актерские способности были не на должном уровне, даже по сравнению с безрезультатными попытками Энтони обманывать. Несмотря на его решительно расслабленную позу, голос Гарольда был отчетливо обеспокоенным. — Тони наконец-то выпустил тебя, а? — Насколько я помню, нашу временную изоляцию установил ты, Гарольд, — напомнил ему Локи нежным голосом Томаса. — ДЖАРВИС сообщил мне, что ты отменил наши ограничения. — О, теперь это имеет значение? — раздался озлобленный ответ. — А я-то думал, что Железный Человек – твоя собственная охрана? В прошлом Локи, по крайней мере, отреагировал бы с возмущением на это вопиющее проявление неуважения. В Асгарде его статус члена королевской семьи не давал ему никаких преимуществ, когда дело касалось личной безопасности. С юных лет от него ожидали, что он будет защищать себя, желательно мускулами и силой. Тот факт, что он в первую очередь полагался на свой сейд и интеллект для защиты, часто вызывал шепотки о его неадекватности и слабости. В конце концов, он пришел к выводу, что его способности к самосохранению являются отражением его ничтожной гордыни. Однако Гарольд всегда был неизменно вежлив до сих пор. Вместо того чтобы обижаться на, казалось бы, воинственную манеру своего друга, Локи предпринял осознанное усилие, чтобы проявить заботу. — Почему бы нам не присесть? — предложил бог. После минутного раздумья он положил руку на плечо Гарольда, отчего тот едва заметно поник. — Очевидно, мы с Энтони тебя расстроили. Пожалуйста, позволь мне это исправить. — Я не виню тебя, Томас, — вздохнул Гарольд, даже когда позволил Локи увести себя к дивану у окна. — Я знаю, Тони бывает трудно обуздать. — Ты сердишься на статьи в желтой прессе, — оценил принц. — Нет, я расстроен, что не могу выполнять свою работу, — Гарольд сел так тяжело, что подушки перекосились. Локи тайком поправил свои, прежде чем устроиться рядом с другом. — Тебя похитили в мое дежурство, — продолжил Гарольд. — Я должен быть начальником службы безопасности, а я даже не могу защитить тебя от чертовых папарацции. Смягчение внешнего беспокойства не было навыком, который Локи часто применял, но Гарольд почти задыхался от напряжения. Он осторожно положил руку на колено мужчины. — Мы забыли сообщить тебе о нашем местоположении и не приняли надлежащих мер предосторожности, прежде чем выйти наружу. Это наш просчет, а не твой. Судя по выпяченному подбородку Гарольда, слова Локи не достигли цели. Если уж на то пошло, он похоже был сильно расстроен. — Без обид, Томас, но это просто чушь. Бросать меня – одна из любимых игр Тони, я понял это в первый же день этой работы. Локи предвидел ярость Гарольда в свете часов криков, которые они выдержали по прибытии в особняк несколько недель назад. Тем не менее, он ожидал взрывного проявления темперамента, а не этой кипящей версии гнева. Хотя он и обратился к Гарольду с намерением заключить мир, он начал подозревать, что простого раскаяния будет недостаточно. — Энтони защищал меня, Гарольд, — Локи позволил своим рукам сплестись в ощутимом знаке сожаления. — Никто из нас не хотел тебя обидеть. Глаза Гарольда сузились. — Защищать тебя – моя работа. Ой. Ой. Это тихое проявление ярости было поверхностным и, по-видимому, бессознательным фасадом. Под ним скрывалось сильное беспокойство, которое проявлялось через внимательное изучение Гарольдом гламура Локи и уменьшающееся расстояние между их коленями. По-видимому, еще глубже была вина – неверно направленная, неоспоримая и совершенно незаслуженная. Гарольд подумал, что он их подвел. — Кажется, я нарушил несколько основных правил дружбы, — посетовал Локи. — Я знаю, что это не извиняет моих ошибок, но могу тебя заверить, что я не хотел проявить неуважение. Гарольд моргнул несколько раз подряд. — Слушай, я в основном злюсь на Тони, ясно? У нас с тобой все в порядке. Локи не привык выставлять напоказ ослабляющие чувства, которые так сильно его запутывали, но пребывание в Мидгарде убедило его, что уязвимость – это существенный ингредиент дружбы. Гарольд был хорошим человеком, и он не заслуживал страданий из-за своего выбора друзей. Локи мало что бы не отдал, чтобы увидеть своего самого первого друга счастливым. Не то чтобы его мотивы были полностью альтруистическими. По правде говоря, Локи очень рассчитывал на то несложное принятие, которого он привык ожидать от тех драгоценных людей, которых Энтони называл семьей. — Я не был честен с тобой, — Вместо того чтобы скрыть свое беспокойство, Локи позволил своим пальцам подергать нитку на рукаве. — Есть части моего прошлого, о которых знает только Энтони, части, которые означали бы заключение или что-то похуже, если бы они были обнародованы, — Глаза Гарольда были на несколько оттенков темнее, чем у Энтони, но намек на простодушие был удивительно похож. Локи набрал воздуха, чтобы успокоиться. — Я доверяю тебе, Гарольд. Если хочешь, я мог бы поделиться с тобой чем-нибудь. Гарольд повернулся к нему, смотря все более пристально, нахмурив брови в явном беспокойстве. — Эй, ты же знаешь, что можешь доверять мне во всем. Я до сих пор никому не сказал, что твое любимое одеяло – плед Железного человека в моей машине. Локи уставился. И уставился. И еще немного уставился. — Это самая вопиющая ложь, которую я слышал за всю свою жизнь. — Оно все еще наверху стопки одеял на заднем сиденье, — Гарольд теперь ухмылялся. Надо признать, его очевидное веселье было немного предпочтительнее недовольного хмурого выражения, которое ранее было на его лице. — Знаешь, я мог бы сделать несколько снимков.. — Я понимаю, что фотографии имеют прискорбную склонность к коррупции, — Локи бросил многозначительный взгляд на потолок и получил несколько коротких вспышек красного света в знак подтверждения. Тем не менее, он не мог не помрачнеть, несмотря на относительную бурность их общения. — Пожалуйста, не бойся меня, Гарольд. — Бояться тебя? — усмехнулся Гарольд. — С чего бы мне.. Томас, у тебя рука синеет. — Я не причиню тебе вреда, — пообещал Локи, и его ногти почернели и увеличились. — Я все еще остаюсь собой. Обычно Локи был чрезвычайно склонен к анализированию людей, но сейчас он не мог ничего понять, кроме того, что Гарольд явно избегал его взгляда. Конечно, Локи также избегал любой возможности зрительного контакта. Краем глаза он заметил, как Гарольд наклонился так, что его нос оказался всего в нескольких дюймах от кончиков пальцев Локи. — Это то, что ты хотел мне показать? — Да. Его ответ был слишком резким, но он не ожидал такой непостижимости от Гарольда Хогана. Этот человек был любезен до неприличия и не обладал абсолютно никакой склонностью к уловкам. Несмотря на опыт Гарольда в боевых видах спорта, Локи считал бывшего телохранителя яростно преданным и в конечном итоге безвредным. Эта оценка не изменилась, но бог не мог не почувствовать укола трепета, когда он безуспешно пытался интерпретировать реакцию Гарольда. — Ты синеешь целиком или только руки? Локи боролся с желанием спрятать сапфировые руки у себя на коленях. — Не только руки. Гарольд кивнул, не отвлекаясь от изучения его кожи своим жадным взглядом. — Могу ли я увидеть? И Энтони, и Беннер были удовлетворены этим фрагментом его чудовищного «я». Он не ожидал, что его попросят о большем, особенно от всегда услужливого Гарольда. Скрыть инстинктивное недоумение было невозможно. — Почему? Разве этого недостаточно? Гарольд наконец поднял голову. На его щеках появился румянец, которого Локи никогда раньше не видел. — Слушай, я не хочу, чтобы это прозвучало странно, — сказал мужчина, и теперь он ерзал на своем месте, испытывая явный дискомфорт. Еще больше озадачивало то, что он не сделал ни единого движения, чтобы увеличить расстояние между ними. — Но я был большим поклонником «Звездных войн» с самого детства. Для меня это своего рода мечта, ставшая явью. Локи недоверчиво уставился на гребни и кобальт, украшающий его руки. — Увидеть меня таким – одна из твоих мечт? Лицо Гарольда исказилось в гримасе, хотя его щеки еще больше покраснели. — Вроде того? Я имею в виду, ты же инопланетянин, да? Описание не обязательно было неточным, но Локи все равно возражал против него. Мидгардская концептуализация внеземных существ, казалось, переплеталась с серыми, пучеглазыми созданиями, одержимыми анальным зондированием. Он не хотел ассоциироваться с такой ребяческой абстракцией. — Я из другого мира. Глаза Гарольда странно заблестели. — Это слово, которое у ваших людей означает «планета»? — В каком-то смысле, — По правде говоря, эти концепции были несопоставимы в нескольких отличительных аспектах, но это все равно было достаточно близко по значению. — Я йотун из Йотунхейма, — объяснил Локи, вызвав бессмысленную ухмылку у другого мужчины. — Самый понятный перевод на ваш язык – Ледяной великан. Его друг задумчиво посмотрел на него. — Ты довольно высокий. Несмотря на пристальный взгляд Гарольда, жесткий позвоночник Локи медленно начал расслабляться. Ни одна грань озадачивающего очарования Гарольда, казалось, не была притворной. Вызвать даже толику трепета было в лучшем случае эфемерно, когда этот человек смотрел на него с таким энтузиазмом. — Я коротышка. Большинство взрослых ледяных великанов могут достигать высоты более десяти ваших футов. — Ух ты, — прошептал Гарольд тихо, почти благоговейно. — Это так круто. — Йотуны приспособились жить в крайне холодном климате, — Очень медленно Локи позволил остальной части заклинания Всеотца разрушиться и стать устойчивой волнообразной отвратительной синевой. Глаза Гарольда на самом деле расширились при виде этого зрелища. — Царство Йотунхейм – это замерзшая пустошь. Всего несколько минут нахождения там убьют большую часть людей в Мидгарде. Локи не сомневался, что Гарольд внимал каждому его слову, но взгляд мужчины был сосредоточен на его лице. Через мгновение Локи понял, что его глаза, должно быть, приобрели тот багровый оттенок, который он так ненавидел. — Ты похож на гранд-адмирала Трауна, — пробормотал Гарольд таким дрожащим голосом, что он даже звучал благоговейно. — Могу лишь предположить, что ты имеешь в виду персонажа из «Звездных войн», — вздохнул Локи. — Боюсь, что не припомню «Гранд-адмирала Трауна», хотя должен признаться, что немало внимания уделил трилогии приквелов. — Он часть Расширенной Вселенной, — Лицо Гарольда исказилось в недовольной гримасе. — Дисней пытается все переиначить и сделать вид, что его никогда не было, что является чушью, Томас. Полной чушью. Я прочитал трилогию Трауна по крайней мере двадцать раз. Я, вероятно, мог бы цитировать целые главы по памяти. — Это звучит обескураживающе, — Энтони устроил Локи страстный обзор романов «Звездных войн» после просмотра третьего по хронологии фильма. Он закончился моментом пронзительного траура по поводу явной деканонизации его «детства». — Кажется, ты очень увлечен этой темой. Гарольд с кажущимся безразличием потянулся к руке Локи. Конечно, бог мог слышать неконтролируемый стук сердца своего друга и чувствовать запах пота, застывающего вдоль линии роста волос мужчины. Пальцы, которые касались его собственных, мелко дрожали. — Твоя кожа на ощупь как эскимо, — прошептал Гарольд. И на этом Локи окончательно прекратил притворяться хорошим. — Моя кожа совершенно не похожа на замороженные десерты, — фыркнул принц, возвращая на место чары Всеотца. — Все мидгардцы такие не деликатные? Честно говоря, никто из вас не выдержал бы и дня при королевском дворе в Девяти Царствах. Локи ожидал хотя бы едва заметного намека на раскаяние перед лицом своего гнева, но легкая ухмылка Гарольда полностью напоминала некого изобретателя, который в данный момент трудился в своей мастерской. Хватка водителя на его пальцах усилилась, по-видимому, не смущенная возвращением бронзовой кожи Томаса. Если бы он был в лучшем расположении духа, Локи, возможно, почувствовал бы удовлетворение от недвусмысленного принятия. Но, честно говоря, его форма йотуна демонстрировала лишь самое незначительное сходство с замороженными десертами; повторяющееся сравнение было более чем раздражающим. — Тони сказал то же самое, да? — со знанием дела спросил Гарольд. Локи благоразумно решил не удостаивать такой идиотизм ответом. — Надеюсь, я не слишком тебя расстроил, — предложил он, возможно, слишком высокомерно. — Я понимаю, что до Вторжения Мидгард в значительной степени не знал о существовании жизни за пределами этого мира. — Томас, ты разговариваешь с пятикратным победителем конкурса «Лучший косплей Бобы Фетта» на ежегодном празднике «Звездных войн». — Ухмылка Гарольда была такой широкой, что она придала новый смысл понятию о заразительном выражении лица. — Я ждал этого момента всю свою жизнь. Честно говоря, я польщен, что ты решил поделиться этим со мной. Конечно, теперь Локи разрывался. Это было искреннее признание, которое мог отвергнуть только самый бессердечный из негодяев. В то же время, сохранить серьезное выражение лица в свете абсолютной абсурдности рассуждений Гарольда было невозможно. Бог мог только надеяться, что его неумолимая улыбка будет воспринята как добродушная, а не насмешливая. — Если позволите, я прерву вас, — ДЖАРВИС, как всегда, решил вмешаться в самый подходящий момент. Локи бросил благодарный взгляд на потолок и ритмичное мигание красного света. — Поддержание безопасности мистера Уокера – одна из моих главных задач. Я должен объяснить вам важность секретности этой темы, мистер Хоган. — Я никому не скажу, — запротестовал Гарольд, по-видимому, оскорбленный самой этой мыслью. — Само выживание мистера Уокера зависит от того, останется ли он незамеченным, — продолжил ДЖАРВИС голосом, который был заметно и необъяснимо усилен. Когда Локи снова поднял глаза, он обнаружил, что мерцающий свет ИИ начал гореть ярким и неугасимым зеленым цветом. — Даже малейшее разглашение может подвергнуть его опасности. Я не могу этого допустить. Черты лица Гарольда исказились от неуверенности. ДЖАРВИС нечасто вмешивался столь явно, и даже когда он вмешивался, ИИ обычно скрывал свое беспокойство за маской кибернетической отстраненности. В последнее время личность ДЖАРВИСА начала раскрываться, достигнув кульминации в новообретенной склонности отправлять Локи сообщения по несколько раз в день с примерами юмористического остроумия, которые Энтони окрестил «папиными шутками». Тем не менее, ДЖАРВИС нечасто разговаривал с людьми за пределами своего непосредственного круга, если только ему не задавали прямой вопрос. — ДЖАРВИС беспокоится о Торе, — пояснил Локи, несмотря на сопутствующую желчь в животе. — Йотуны – заклятые враги Асгарда. Если бы меня обнаружили, мое присутствие здесь посчитали бы серьезной угрозой. — И я не могу этого допустить, — заявил ДЖАРВИС. — У меня есть несколько средств, чтобы обеспечить ваше молчание, мистер Хоган, и я не колеблясь применю их, если станет ясно, что вы планируете каким-либо образом подвергнуть мистера Уокера опасности. Гарольд, который начал таращиться с самого начала невозмутимой тирады ДЖАРВИСА, теперь повернулся к Локи в неконтролируемой панике. — Он шутит, да? — О, конечно, — заверил Локи мужчину, одновременно с этим направив довольную улыбку в потолок. — Я уверен, что Гарольд понимает важность моего секрета, ДЖАРВИС. Угрожать ему совершенно не нужно. — Конечно, сэр. Мои извинения, — ИИ не звучал раскаявшимся, ни капельки. На самом деле, он каким-то образом вложил немалую угрозу в свое выражение сожаления. Гарольд рассмеялся, определенно высоким звуком, граничащим с истерикой, но он не предпринял никаких усилий, чтобы увеличить расстояние между ними. Если что и было, то волнение от опасности, казалось, усиливало его энтузиазм, судя по его продолжительному жадному изучению сравнительно бесстрастных черт лица Томаса. Локи было достаточно этого, чтобы начать с первого пункта своего первоначального плана. — Я знаю, что ты заслуживаешь доверия, Гарольд Хоган, — сказал бог, уже отрезвев, — и я был бы польщен, если бы ты в ответ наградил меня своим доверием. Кивок мужчины был на удивление быстрым. — Чем я могу помочь? В отличие от раскрытия своего облика йотуна, материализация его сейда на ладонях не требовал особых раздумий. Когда глаза Гарольда расширились, не от ужаса, а от удивления, он не мог не утолить свою жажду внимания. Локи заставил свою магию вращаться вокруг кончиков своих пальцев, она приняла форму восьмерок и он дополнил результат трескучим звуковым эффектом. — Боже мой. Ты джедай? Каким-то образом Локи удалось мысленно признать, что сравнение со «Звездными войнами» было предпочтительнее, чем с волшебниками с прутиками из «Гарри Поттера», но не намного, особенно после пародии на «мидихлорианы». — Мой сейд не совсем не похож на Силу, но я считаю, что между мной и майар Средиземья больше параллелей, — вздохнул Локи. Потому что если сравнивать его с персонажами из вымышленных миров, то Гэндальф был и уважаемым, и грозным, несмотря на свою склонность к колдовству. К этому времени радужки глаз Гарольда превратились в простые кольца, окружающие его расширенные зрачки. — Угу. Что ты умеешь? Телекинез? Астральную проекцию? Трюки с разумом? — Я мало что не смогу сделать, пока знаю правильное заклинание, — Локи позволил сейду, вращающемуся вокруг его пальцев, рассеяться по его коже. — Я знаю множество заклинаний, Гарольд. Заклинания, чтобы зажечь пламя, — Его магия вызвала шипящее, изумрудное пламя в его ладонях. — Заклинания, которые вызывают левитацию, — Ваза на стеклянном журнальном столике взлетела в воздух и начала медленно крутиться над их головами. — Заклинания, чтобы отвлекать и скрывать. Водитель выжидающе посмотрел на него, очевидно, ожидая физического проявления такого заклинания, но Локи имел в виду иную демонстрацию. — Гарольд, я хочу устроить Энтони свидание, — Он переплел пальцы на коленях, что сдержало их дрожь, но взамен костяшки пальцев заметно побелели. — Я бы хотел получить разрешение быть с ним без сопровождающего. Гарольд тут же начал пялиться на него, так широко, что Локи мог ясно различить гланды в задней части его горла. — Ты спрашиваешь у меня разрешения пригласить Тони на свидание? — Я неправильно понял? — Локи боролся с желанием заломить руки. — Я думал, что информирование тебя о наших намерениях и планах было одним из правил, которые ты подчеркнул в нашем контракте про безопасность. Рот Гарольда закрылся с громким стуком. — Ты вообще читал контракт? — Да, конечно. Я извиняюсь, что не сделал это раньше, — Локи сгорбил плечи и сымитировал лучшее безутешное раскаяние, на который был способен. — Я не осознавал, сколько правил мы нарушаем. Пожалуйста, прими мои самые искренние извинения. Локи считал себя своего рода экспертом в распознавании выражений лица и языка тела, но он не знал, что значит растущая багровость черт Гарольда. При обычных обстоятельствах он мог бы догадаться, что мужчина испытывает к нему желание, но это было другое. Выражение лица Гарольда было мягким, но озадачивающим. — Как ты относишься к объятиям? — спросил Гарольд. Все черты лица Локи исказились, когда он попытался разгадать мотив, стоящий за этим вопросом. — Прости? — Я люблю обниматься, — объяснил мужчина, что не прояснило ровным счетом ничего. — И я хочу тебя обнять. Никто, кроме Энтони, не проявлял реального интереса к прикосновениям к нему, даже когда он был Томасом, но Локи обнаружил, что он не чувствует особого отвращения к идее объятий. Он терпел и гораздо худшее во имя отпущения грехов. Он нерешительно наклонился в сторону водителя, что, очевидно, было всем приглашением, которое было нужно Гарольду, чтобы заключить его в самые крепкие объятия, которые Локи когда-либо терпел. От мужчины сильно пахло подспудным запахом тела, а нижняя часть его рук была влажной. Тем не менее, их объятия воплощали собой комфортную интимность, полностью лишенную похоти. Это было приятно. Спустя несколько секунд Гарольд похлопал Локи по спине в грубой форме мужской ласки, которая традиционно была принята в Мидгарде, прежде чем отодвинуться ближе к своей стороне дивана. Взгляд Гарольда был таким же жадным, как и всегда, но его черты приобрели своего рода сжавшийся вид, который не предвещал ничего хорошего. Локи не мог не задаться вопросом, не участвовал ли он в их объятии неправильно. Энтони никогда не жаловался, но, надо признать, Энтони также был довольно предвзят. — Мне не нравится идея, что ты будешь без защиты, если ты собираешься пойти в общественное место. Только на этой неделе у нас уже было почти тридцать попыток взлома. Таблоиды обещают большие деньги за фотографии тебя и Тони вместе. Как бы он ни старался, Локи никогда не поймет, почему мидгардцы паниковали даже из-за самых безобидных приключений. Фригга и их няньки перестали отслеживать их передвижения, как только Тор и он смогли орудовать клинком. По общему признанию, отсутствие надзора привело к нескольким случаям, когда они кое-как выжили, и к более чем нескольким новаторским спасениям, но столкновения с опасностью были отличительной чертой асгардских приключений. По сравнению с этим, его предполагаемое место для их свидания едва ли имело хоть немного риска. Тем не менее, после праведного гнева Гарольда после их неудачи с папарацци, Локи мог оценить подлинные чувства, стоящие за беспокойством мужчины. Хотя он надеялся облегчить беспокойство своего друга и получить разрешение на его грандиозный романтический жест одним махом, это было своего рода осложнение, которое Локи мог обойти. Кроме того, пока его количество друзей медленно росло, Гарольд был первым, помимо Энтони, кто предпринял сознательную попытку стать его другом. Локи был полон решимости стать хорошим другом в ответ. — ДЖАРВИС будет следить за нашей деятельностью, и я не лишен собственной защиты, — Он без нужды пошевелил пальцами, прежде чем призвать один из своих кинжалов, что немедленно вызвало новый раунд пристального внимания. — Кроме того, ДЖАРВИС заверил меня, что нашим костюмам понадобится меньше минуты, чтобы добраться до нас, если мы столкнемся с опасностью. Даже если мое заклинание не сработает, Энтони будет в полной безопасности. Глаза Гарольда сузились. — И ты. Я беспокоюсь не только о Тони, ты знаешь. — Конечно, — Локи изо всех сил старался сохранить видимость беззаботности, несмотря на бурление в животе. — Я прошел твое испытание? Ты доверишь мне безопасность Энтони? — Гарольд сердито посмотрел на него. — И мою собственную? Водитель откинулся назад и начал поглаживать подбородок. Характерное отсутствие растительности на лице производило скорее комическое, чем устрашающее впечатление, но Локи крепко прикусил язык, чтобы сохранить молчание. Он не позволит своей склонности к проказам испортить его план. — Ты уверен, что тебя никто не узнает? — Я уверен, — Локи придал своему лицу соответствующее торжественное выражение, хотя его сердце забилось в предвкушении. — Я произносил это заклинание сотни раз. Оно не подведет. Еще больше внимания. Гарольд изучал его так ревностно, что Локи задумался, не ослабла ли часть его очарования. — Я хочу вести машину. Локи был готов к множеству условий, но почему-то не ожидал такой просьбы. По правде говоря, он представлял себе, как Энтони привозит их в их «обычной машине», что было, по общему признанию, невыполнимо, учитывая, что это было в Нью-Йорке. Тем не менее, предложение Гарольда не было совсем уж непривлекательным. Транспортные средства в мастерской Энтони были слишком показными, чтобы способствовать скрытности. — Звучит разумно, — предположил Локи, заставив все напряженные мышцы своего друга расслабиться. — Правда? — Гарольд откинулся на подлокотник, словно марионетка, лишенная нитей. — То есть, да, это так. Я отвезу вас туда и обратно, и останусь поблизости на случай, если я вам понадоблюсь, — Мужчина на мгновение задумался. — Это ведь не в глуши, правда? Насколько понял Локи, их пункт назначения был популярным центром туристической активности, а это означало, что там, вероятно, было несколько заведений, стратегически расположенных для обслуживания. — Я так не думаю. Еще один четкий кивок. — Я найду закусочную или что-нибудь еще. Ты можешь позвонить мне, когда будешь готов, чтобы я вас забрал. Это звучало подозрительно близко к разрешению. Локи вызвал самую сдержанную улыбку на лице Томаса. — Это очень великодушно с твоей стороны, Гарольд. Спасибо. Ответная улыбка Гарольда была неприкрытой и несомненно приветливой ухмылкой. — Ты подходишь Тони, знаешь? Мне не приходилось бегать в срочный винный магазин с тех пор, как он встретил тебя, — А затем, мягче: — Ты делаешь его счастливым, Томас. Горло Локи было странным – слишком опухшим, как будто что-то частично блокировало его дыхательные пути. — Энтони тоже заставляет меня чувствовать себя очень счастливым. — О, я знаю. Я думал, ты не умеешь улыбаться, — Указательный палец Гарольда ткнул его в щеку. Небрежно. Бездумно. Как будто прикосновение к нему не требовало никаких раздумий, хотя Гарольд знал о чудовище внутри. — У тебя ямочки. Локи тут же фыркнул. — Есть несколько вещей, которые мне нужно подготовить, прежде чем мы будем готовы, но я собирался выехать в течение часа. Надеюсь, к тому времени ты будешь готов? Гарольд все еще смотрел на него, и если бы Локи обобщил, он мог бы назвать выражение лица мужчины ласковым. Ему не хватало интенсивности, которая так часто характеризовала внимание Энтони, но оно было не менее любезным. — Конечно. Я подготовлю машину к поездке. — Отлично. Локи встал и стряхнул несуществующую пыль со своих штанов. После успешного одобрения Гарольда он наконец-то мог сосредоточиться на надвигающемся событии. Настала очередь Энтони удивляться. — Подожди, Томас, — крикнул Гарольд, прежде чем Локи успел выскользнуть за дверь. — Ты так и не сказал мне, куда мы направляемся. *** — Твоя рука выглядит тяжелой. Могу я ее подержать? Локи отвернулся от тонированного окна и посмотрел на сиденье, на котором его партнер был пристегнут. Он запомнил их маршрут и внимательно отслеживал каждую милю и поворот, которые Гарольд делал на пути к месту назначения. Машина сбавила скорость, как только они начали следовать вдоль береговой линии, и теперь они были всего в нескольких минутах от места назначения. Если бы Локи был честен, он мог бы признать, что нервничает. Он так отчаянно хотел, чтобы Энтони испытал то же беспомощное изумление, которое он чувствовал всякий раз, когда его смертный делал что-то в высшей степени продуманное, что случалось часто. Только сегодня утром Локи проснулся и позавтракал в постели – миска с фруктами, увенчанная ассорти из клубники в шоколаде, выложенной в форме улыбающегося смайлика. Две клубники были тщательно размещены так, чтобы образовать две ямочки. Этого было достаточно, чтобы Локи воплотил свой план в жизнь. Боты любезно спровоцировали кризис, пролив несколько напитков на один из проекторов в мастерской Энтони. ДЖАРВИС столкнулся с досадным сбоем и по совпадению заблокировал все выходы, пока Локи не сообщил об их готовности Гарольду. Затем оставалось только одеть Энтони так, чтобы тот не понял его намерений. В этом отношении он преуспел лишь отчасти. Повязка, которую он свободно завязал на глазах Энтони, была довольно очевидным намеком на то, что происходит что-то необычное, но он не хотел, чтобы его смертный увидел изображение на футболке, которую ДЖАРВИС помог ему разработать. Не нужно быть гением, чтобы предположить, что Локи организовал неожиданное свидание, и появление мягкой улыбки – зубастой, но одновременно липкой – предполагало, что Энтони догадался, по крайней мере, о начале его плана. Их пункт назначения был почти в часе езды, и все это время его партнер развлекал их бесконечной болтовней. Он ни разу не спросил об их пункте назначения и не усомнился в надобности повязки, скрывающей его зрение. От кончиков пальцев рук до кончиков дрожащих пальцев ног Энтони передавал свое волнение. Локи тоже не мог не почувствовать волнение. — Ты не можешь видеть мою руку, Энтони, — сказал бог, имея в виду неудачную фразу Энтони для знакомства. Его смертный пошевелил пальцами, что, вероятно, он намеревался сделать приглашающим жестом. По правде говоря, жест был в лучшем случае смешным, сродни тому, как новичок-маг произносит свое первое заклинание с ненужной пышностью. — Звучит тяжелой? — рискнул Энтони, продолжая в ожидании протягивать руку. — Давай, милый. Я лучше всех умею держаться за руки. Локи никогда бы не признался вслух, что находит подобный идиотизм очаровательным, но восторженный взгляд, брошенный на него Гарольдом через зеркало заднего вида, свидетельствовал о том, что его отношение может оказаться более очевидным, чем он предполагал. — Я не думал, что это навык, требующий мастерства, — сказал Локи, изо всех сил изображая нежелание, даже когда он следил за тем, чтобы их пальцы соприкоснулись в удовлетворительном положении. — Как можно судить о качестве рукопожатия? Энтони повернул руку так, чтобы ладонь Локи была обращена вверх. — Ну, опытный держатель руки точно знает, где и как приложить нужное количество давления. Здесь, — Мозолистые пальцы разминали углубление чуть ниже его мизинца. — И здесь, — Еще больше давления, на этот раз в нескольких точках вдоль большого пальца. — Определенно здесь, — Теперь губы трепетали на сгибе его запястья. Локи не мог не содрогнуться. — Тебе это нравится? — спросил Энтони, затаив дыхание. — Я думаю, что мне понадобится вторая демонстрация, прежде чем я смогу составить мнение, — Каким-то образом Локи удалось произнести это так же затаив дыхание. Это должно было смутить, но рука Энтони была такой теплой. — Серьёзно, ребята? Я прямо перед вами, — проворчал Гарольд откуда-то издалека. Но губы Энтони уже соприкоснулись с его ладонью. Учитывая повязку на глазах и отвратительный чмокающий звук, сопровождающий этот поцелуй, это должно было быть каким угодно, но только не возбуждающим. И все же Локи никогда не испытывал ничего столь соблазнительного за всю свою жизнь. — Мы приехали. О, слава богу, мы приехали. Все вылезайте из моей машины. Энтони остановился на полпути, рисуя серию кругов на тыльной стороне ладони Локи. — А? — Вуайеристское порно с руками не входит в мой контракт, — Гарольд потянулся к пассажирскому сиденью и вытащил журнал, которым тут же начал махать перед лицом. — Ни за что я не буду смотреть это еще хоть минуту. Локи проводил прошлые свидания под прикрытием всех мыслимых методов сокрытия – запертые двери, слои заклинаний, подкуп и вымогательство. Никогда бы он не позволил себе вести себя так распутно на публике, ни с одним партнером, и уж точно не с мужчиной. Быть объектом столь скандальных чувств должно было вызвать не только смущение, но и полноценное отторжение. Но Энтони откинул голову назад в самом бурном смехе, и Гарольд улыбался им с особой нежностью, несмотря на недовольно нахмуренные брови. Вместо того чтобы отпрянуть, Локи схватил руку Энтони еще крепче и придал чертам Томаса некое подобие безрассудства. Губы Гарольда изогнулись в более широкой, но не менее ласковой ухмылке, которую Локи мог истолковать только как одобрение его неповиновения. Мидгард никогда не перестанет удивлять его. — Спасибо, что привез нас, Гарольд, — сказал Локи, потому что Энтони, очевидно, не смог оказать должного почтения, неосмотрительно ухмыляясь в сторону Гарольда. — Я свяжусь с тобой, когда мы будем готовы вернуться. Энтони потянулся мимо него к дверной ручке, минуя неуклюжие конечности Локи. Когда бог двинулся, чтобы последовать его примеру гораздо более скоординированным образом, нежная, но крепкая рука легка на его плечо. — Позаботься о нем, ладно? — каким-то образом Гарольд умудрился говорить одновременно успокаивающе и обеспокоенно. — Не позволяй ему делать глупости. — Это довольно сложная задача, — А затем, когда противоречивое выражение лица его друга начало сменяться гневом, — Я буду охранять его, Гарольд. Даю тебе слово. — И ты, — потребовал Гарольд. — Ты тоже будешь в безопасности. — Я защищу нас обоих, — послушно ответил Локи. Несмотря на его заверения, хватка Гарольда не ослабла. Энтони ждал его снаружи, и Локи знал по собственному опыту, что хотя его смертный таил в себе, казалось бы, бесконечный источник терпения, волнение слишком быстро истощало его самообладание. По правде говоря, Локи тоже достиг конца своей немалой выносливости. Он был готов к сюрпризу. — Знаешь, тебе не нужно нервничать, — Гарольд сжал его плечо. — Ему понравится, Томас. Локи позволил напряжению, сковывающему каждую его мышцу, ослабнуть. — Я знаю. Бог выдержал еще одно сильное сжатие плеча, прежде чем мужчина отпустил его. — Убедитесь, что вы оба не страдаете обезвоживанием, — приказал Гарольд, занимаясь поворотом различных циферблатов на панели приборов. — О, и сделайте много снимков. Сделав последний успокаивающий вдох, Локи вышел на солнечный свет и увидел еще более яркое сияние улыбки Энтони. Все последние намеки на опасения растворились при виде его смертного с протянутыми к нему руками и пальцами, напряженными в ожидании, пока Локи шагнет в его объятия. Бог прижался к его груди без всяких мыслей, довольный тем, что наслаждался ощущением волос Энтони, щекочущих его нос. — Здесь шумно, — прошептал его партнер ему в горло. Несколько детей играли в погоню всего в нескольких ярдах от них. Скрежет угрожал целостности их барабанных перепонок, когда сцепленные транспорты, мчащиеся по надземным путям, начали особенно крутой поворот. Из динамиков ревела веселая фортепианная музыка. По правде говоря, сочетание звуков граничило с просто раздражающим. — Так и есть, — согласился Локи. Он начал теребить узел на задней стороне повязки – казалось, он был затянут сильнее, чем изначально. — Кажется, здесь многолюдно. — Так и есть, — После нескольких все более энергичных рывков узел наконец-то ослабел. Пальцы Энтони сжались вокруг его талии. — Как нас сейчас не окружает толпа, Ло? — Я же говорил тебе, что когда я достаточно поправлюсь, мы сможем выходить на улицу, и никого из нас не узнают, — Повязка наконец спала с глаз. — Сюрприз. Потребовалось несколько мучительных мгновений быстрого моргания, прежде чем Энтони сосредоточился на их окружении. Локи ждал с таким терпением, какое только мог иметь, учитывая его растущее ожидание. Его собственные чувства отказали от потока шума и цвета. Локи никогда бы не выбрал посетить такое место самостоятельно, и на мучительную секунду бог забеспокоился, что ошибся в выборе развлечений для них. Но пронзительное удивление, которое ослабило каждую черту Энтони в следующее мгновение, стерло все клочки сомнения. Сердце Локи забилось в самом бодром темпе, пока он ждал потока понимания. — Ты привёл меня в парк аттракционов? Неверие в голосе смертного приближалось к бурной реакции, которую Локи так терпеливо ожидал. Он уже мог различить мелкое подрагивание пальцев, хватающихся за его рубашку, и все более частые выдохи, проносящиеся по его коже. — Это парк на набережной, — поправил Локи. — Я понимаю, что ты никогда здесь не был. Энтони прочистил горло. А потом снова, когда слова не смогли слететь с его губ. — Милый, я даже никогда не видел американских горок в реальной жизни. Локи уже знал это. Локи знал, потому что, когда ДЖАРВИС помогал ему прошаривать Интернет в поисках идей для свиданий, ИИ демонстративно задержался на фотографии пары, катающейся на колесе обозрения. ДЖАРВИСУ не потребовалось многого, чтобы рассказать, что Говард Старк нарушил свое обещание сопровождать гораздо более молодого Энтони в парк аттракционов три дня рождения подряд. Его друг был вполне уверен, что изобретатель с тех пор ни разу не пытался посетить парк развлечений. Со своей стороны, после тщательного изучения нескольких видео Локи был уверен, что Энтони оценит опыт стремительного падения навстречу смерти. — Ну, теперь мы оба здесь, — сказал Локи, когда очередная серия машин, набитых кричащими пассажирами, пронеслась над нами. — Купим билеты? Вместо того чтобы последовать за ним к билетной кассе, Энтони с опозданием заметил сочетание зеленого и золотого на своей рубашке и быстро схватил нижний край, чтобы поднять эмблему к носу. — Я что, ношу футболку с тобой? Локи удалось небрежно пожать плечами, несмотря на ухмылку, играющую на его губах. — Я посчитал это уместным, учитывая мой собственный наряд. Потребовалось несколько итераций, но с помощью ДЖАРВИСА ему удалось графически отобразить их шлемы и найти поставщика, который напечатал их футболки. Он мог бы нанять Стивена, если бы не очевидный символизм за его золотыми рогами, но его собственные усилия казались сносными. Кроме того, видеть Энтони в его собственных цветах доставляло ему немало удовольствия – он начинал понимать одержимость этого человека одевать его в атрибутику Железного человека. Энтони осторожно отпустил конец рубашки, как будто эта дешевая напечатанная одежда была каким-то деликатным предметом. Пока Локи наблюдал, он провел пальцами по рисунку, с предельной осторожностью прослеживая каждую выемку и углубление. Локи тайком придвинулся ближе, готовясь к лести. — Боже, какой же ты придурок. Ну, наверное, ему следовало этого ожидать. Энтони не терял времени, приближаясь к нему, пока они не оказались нос к носу – или, скорее, нос к подбородку. — Как я могу придумать что-то, что сравнится с этим, а? — Его указательный палец безрезультатно ткнул Локи в грудину. — Это буквально свидание моей мечты, придурок. Локи позволил себе приподнять бровь. — Прошу прощения, кяресте. Я думал купить нам билеты на «Короля Лира».. Он получил полный рот щетины, когда Энтони рванулся вверх и полностью промахнулся мимо его губ в явной попытке остановить его слова. Тем не менее, его смертный быстро исправил свой курс, и Локи снова был благодарен за заклинание, которое поддерживало их сокрытие. Язык, исследующий его миндалины, был совершенно неприличным для интимной обстановки, не говоря уже о присутствии детей. Пальцы крепко сжали его, а сопящий нос уткнулся в ямку между ключицами. — Не могу поверить, что ты привел меня сюда, — прошептал Энтони. — Я всегда хотел побывать в таком месте, когда был ребенком. Локи позволил своим рукам образовать своего рода тиски вокруг значительно меньшей формы своего смертного, запоздалую баррикаду для призраков прошлого. Губы Энтони изогнулись вверх на гладкой коже Томаса. — Ты ведь не будешь осуждать меня за то, что я хочу покататься на детских аттракционах, правда? — Энтони прижался еще ближе. — Потому что если здесь будет карусель, мы определенно прокатимся на ней в первую очередь. — Я позабочусь о том, чтобы мы отдали приоритет карусели, — пообещал Локи. — Она возле входа. Когда Энтони был счастлив, по-настоящему и полностью счастлив, он каким-то образом умудрялся выражать это всем своим телом. Все от плеч до пальцев ног ликовало, когда он цеплялся, сжимал и сжимал, пока между ними не исчезало расстояние. Счастье, казалось, было заразным. Впервые за очень долгое время Локи не испытывал ни малейшего беспокойства о будущем или мысли о том, что он пережил в прошлом. Все, что он знал, это то, что улыбка Энтони – счастливая, широкая, липкая – была самым прекрасным зрелищем во всех Девяти Царствах. Он мог сочинять целые произведения, используя все прекрасные слова на каждом языке, которые знал, и никогда не приблизиться к описанию свечения изгиба его губ, морщинок его глаз или потемнения его радужек. Тем не менее, он был бы рад провести остаток своей жизни, пытаясь. — Мы катаемся на всех аттракционах в этом месте, Локи, — заявил Энтони ему в шею. — Детские аттракционы, американские горки, колесо обозрения. Мы не оставим камня на камне. Локи ничего меньшего и не имел в виду. Судя по его комично круглым глазам, Энтони нашел даже процесс покупки билетов увлекательным. Их присутствие в очереди игнорировалось. Близлежащие семьи и пары предоставили им респектабельное место, не бросая в их сторону более чем беглые, не сосредоточенные взгляды. Это напоминало явление отталкивающего магнита из одного из учебников физики Энтони. От взгляда до осязания, заклинание Локи предотвращало любую форму внимания. Когда они вошли, Энтони схватил его за руку и понесся прямо к толпе визжащих детей, окружавших карусель. Локи быстро убедился, что существует точная стратегия выбора подходящего скакуна. Она включала в себя неоправданное количество маневров в очереди, ругань с рейтингом PG, направленную на ничего не подозревающих малышей, и настоящую гонку к пластиковым коням. В итоге они оказались на двух скачущих лошадях — серой в яблоках с зеленой уздечкой для Локи и красно-коричневой с желтым седлом для Энтони. Локи ненавидел все в карусели. От искусственного звука музыки, гудящей из динамиков, до мерцающих огней, покрывающих каждый дюйм спирального потолка, это был отталкивающий кошмар в маскировке. Плюсом ко всему, какой-то мальчик выбрал место в форме птицы рядом с ним. Пока Локи с ужасом наблюдал, мальчик старался, чтобы украсить седло под своими руками вязкой слизью. В любых других обстоятельствах бог решительно покинул бы свой пост, наплевав на последствия. Но Энтони любил все в карусели. Его смех не дрогнул с тех пор, как они начали свой первый медленный круг. Во время второго круга изобретатель решительно опустился на колени над своим конем и бросил Локи вызов на гонку. В этот момент Локи почувствовал себя обязанным достать свой телефон и задокументировать попытку Энтони принять позу жокея, с согнутыми ногами и поднятым задом. Это почти стоило того, чтобы на него чихнул сопящий мальчик, когда их поездка закончилась. Почти. После этого они медленно пробирались к американским горкам. Очевидно, поездка в чайной чашке в другом шатком круге и путешествие на драконе по слегка изогнутому маршруту были обязательными, прежде чем они могли перейти к более быстрым аттракционам. Еще более важным было покорение чудовищного приспособления, состоящего полностью из качелей, вращающихся в петле. Одного вида его ног, болтающихся в воздухе, было достаточно, чтобы отправить внутренности Локи в травматическое путешествие. Но Энтони смеялся, смеялся и смеялся, когда сандалия одного из их товарищей по гонкам упала в близлежащий бассейн, и Локи не мог не присоединиться к нему. Они покатались на качелях три раза. По настоянию Энтони они отправились на охоту за обедом, прежде чем столкнуться с американскими горками. Основываясь на своих скрупулезных исследованиях, Локи знал, что им следует приурочить свои приемы пищи к менее мучительным поездкам, но Энтони не удалось отговорить от спешки за хот-догом, сладкой ватой и стендами Dippin' Dot. Его выбор имел привкус горьких химикатов, замаскированных обильным количеством жира или сахара – иногда и того, и другого. Было мало того, чего Локи не вынес бы ради своего Энтони, но хот-дог оказался опасно близок к его пределу. Каким-то образом ему удалось проглотить почти столько пищи, сколько требовало его тело, несмотря на булькающие протесты желудка. После этого его живот неприятно наполнился. Часть дискомфорта, должно быть, просочилась на его лицо, потому что Энтони резко перешел от болтовни о «подставках» к настоянию на том, чтобы они позировали для карикатурной картины. Это было не то желание, которое Локи предвидел, и потребовалось несколько мгновений усилий, чтобы настроить свое заклинание так, чтобы художник мог рассмотреть их черты, не узнавая их. Но это того стоило. Видя, как все их черты появляются на холсте – толстые губы и слоновьи уши у Энтони и выраженный подбородок и чрезмерно заостренный нос у Томаса – он вернул себе свой звонкий смех смертного. За исключением копны рыжих волос на макушке, чрезмерное заострение черт Локи означало, что конечный результат на самом деле напоминал его форму аса. Изумрудно-зеленый цвет глаз был явно Локи. Более того, художник заметил их футболки и включил в рисунок тему супергероев. Ребра Локи скрипели от напряжения его собственной истерики, когда нарисованный дубликат Энтони приобрел костюм Капитана Америки. Пока он не увидел, что художник выбрал для его собственного наряда ярко выраженные красный и золотой цвета. Это его быстро отрезвило. Энтони не переставал смеяться. А затем пришло время для американских горок. Локи намеренно выбрал сравнительно небольшой парк, а не коммерческий парк развлечений, как только понял цель таких аттракционов. Даже мысли о коварных подъемах, ускоренных падениях и перевернутых петлях было достаточно, чтобы поставить под угрозу возвращение его обеда. Он всегда предпочитал безопасность собственных двух ног, твердо стоящих на земле. Но глаза Энтони сверкали, когда они продвигались вперед в очереди. Ободренный отвлекающим эффектом своего заклинания, Локи потакал своему собственному желанию близости. Результатом были не объятия, но это можно было ошибочно принять за такую фамильярность со стороны. Устроившись в кольце его рук, конечности Энтони охватила непрекращающаяся дрожь, когда они приблизились к началу очереди. Они ждали несколько дополнительных минут, чтобы сесть в передний вагон, который, как заверил его Энтони, был оптимальным местом для езды на одном из этих адских приспособлений. Долгие секунды тянулись, пока они терпели инструкции по безопасности, все произносимые на преувеличенно южном напеве, чтобы соответствовать тематике аттракциона. И тогда они начали подниматься. Энтони перестал дышать рядом с ним, когда они приблизились к вершине. Только общий ремень безопасности и ржавый стержень, протянутый через их колени, удерживали их на месте, что казалось необъяснимо опасным, учитывая обширные меры безопасности, установленные в более обычных мидгардских транспортных средствах. Локи украдкой проверил ремень безопасности в последний раз, когда все пассажиры позади них затихли. Они достигли вершины склона и остановились на краю отвесного обрыва, которого так боялся Локи. Вздохнув, бог прижал перекладину к их животам так сильно, как только мог. Они полетели вниз. Энтони закричал. Судя по рукам, которые он небрежно вскинул в воздух, он явно был в восторге. Как только Локи убедился, что Энтони в безопасности, он закрыл свои слезящиеся глаза и начал отсчитывать секунды – девяносто шесть с начала визга до того, как они резко остановились в конце рельсов. Еще до того, как их освободили от пут, Энтони начал дразнить его, требуя еще одного раунда с металлической ловушкой. Локи сдался. Он сдался еще дважды, прежде чем настойчиво напомнил Энтони, что на соседнем аттракционе есть функция инверсии. Они проехали на нем четыре раза. Локи никогда не ждал пищи с таким нетерпением за все время своего существования. Он предпочитал шататься по библиотекам или отдыхать на природе; никогда он не искал адреналиновых ощущений, которые так очаровывали Тора и его друзей-воинов. Тем не менее, это была жертва, которую он принес бы стократно, если бы это означало вызвать липкую и румяную улыбку, которую Энтони бросил ему в лицо. Энтони угостил его потоком восторженной болтовни, пока они ждали чизбургеры и картошку фри. После недели терпения все более сложных планов своего партнера по обеспечению его свободы, проектирование вымышленного парка развлечений в стиле Мстителей за ужином было сравнительно успокаивающим. Веселый, гениальный и умный, прежде всего, Энтони Старк был во многом замечательным, но спокойствие не было одной из его сильных сторон. Он требовал больше поворотов, спусков и петель в каждой все более абсурдной идее, которую предлагал Локи. За исключением аттракциона Капитана Америки. Там предел креативности Энтони заключался в том, чтобы превратить щит в совершенно невообразимую карусель. Его план воздвигнуть звездообразные опоры был настолько прискорбно не вдохновленным, что Локи даже не попытался скрыть свою оскорбленную усмешку. В отместку Локи предложил разместить в центре парка дань уважения заднице доброго Капитана. Его предложение не было встречено с одобрением. К концу трапезы из сомнительной говядины с жиром и солью, они набросали несколько предлагаемых аттракционов для тематического парка на мятой салфетке. Энтони решил включить в центр своих каракулей знакомый рогатый шлем. Что касается Локи, он позаботился о том, чтобы их нарисованный костюм Железного человека сидел плотнее, чем в реальности. Энтони все время смеялся, даже не сводя глаз с двух округлостей своей тщательно прорисованной задницы. Теперь Локи вел Энтони к мигающим огням призовых стендов. Основываясь на нескольких фильмах и множестве интернет-статей, он пришел к выводу, что отличительной чертой опыта свидания в парке аттракционов было получение огромной плюшевой игрушки для своего партнера. Он был полон решимости обеспечить Энтони самой большой игрушкой в этом парке. Как он и ожидал, его смертный проявил энтузиазм по поводу их нового развлечения. — О, круто, — сказал Энтони, буквально подпрыгивая от волнения. — Эй, может, у них будет выставка на тему Мстителей. Я так и не купил тебе ту дакимакуру с Железным человеком. — Какая трагедия, — рассеянно прокомментировал Локи. На первом стенде демонстрировались подводные существа с выпученными пластиковыми глазами и торчащими зубами. Они совершенно не подходили его Энтони. — Я так ждал возможности получить такой приз. Пальцы Энтони скользнули сквозь его собственные, в то время как мужчина театрально пробормотал: — Какого черта я держу рядом с собой такого придурка, как ты? — Я могу только предполагать, что ты, должно быть, очень меня любишь, — На следующем стенде была выставлена коллекция надувных мячей. Энтони никогда не проявлял ни малейшего интереса к спорту. — Я понимаю, что мой особый стиль остроумия может быть приобретенным. — Полагаю, это хорошо, что мне нравится вкус мудака, — Этого было достаточно, чтобы отвлечь Локи от его разочарованного разглядывания обычных медведей на соседнем стенде. Он устремил на Энтони свой самый недоверчивый взгляд и заслужил проигрывание бровями. — Ты меня услышал. Я имел это в виду и в переносном, и в прямом смысле. — Ты идиот, — вежливо сообщил ему Локи. Энтони прижался к его боку, теплая тяжесть окутала его от лодыжки до плеча. — Но я же твой идиот, да? — Да, да, — сказал он, закатив глаза, в которых не было ни капли яда. — Используя твою логику, полагаю, это делает меня большим идиотом, верно? Его смертный просиял. — Ты так хорошо меня знаешь. Их целенаправленный поиск превратился в извилистую прогулку. Локи оставался бдительным в поиске приза, достойного его Энтони, но было трудно собрать всю свою решимость, когда запах моторного масла и лесного ореха пропитывал воздух, и его отважное сердце стучало в его грудной клетке. Всего на мгновение он позволил себе пофантазировать о жизни, полной этого – о свободно дарованном смехе и липких улыбках, завещанных без всяких условий. Здесь и сейчас, с Энтони, надежно устроившимся в кольце его объятий, он мог поверить, что такая мечта возможна. — Вот, посмотри на этого. У него глаза как у тебя. Стенд в конце демонстрировал своего рода тему джунглей, очевидно, призванную дополнить кошек, висящих на стенах и стропилах. Ассортимент мультяшных и нереалистично раскрашенных призов на нижних полках мог бы отговорить Локи от разглядывания остальных трофеев, если бы Энтони не дернул его за рукав. Даже тогда он нашел коллекцию искусно сшитых охотничьих кошек заурядной. — Леопард сзади, — Энтони указал более настойчиво. — Видишь? Локи видел. За яркой окраской своих товарищей скрывался кот с, казалось бы, перевернутой окраской. Вместо того, чтобы демонстрировать более традиционные белые, оранжевые и желтые цвета, его базовый окрас был черным, а его пятна были самыми тусклыми из коричневых. Он слился с остальными, одинокий и отвергнутый, где он не мог омрачать других своим уродством. Локи никогда бы не выбрал такой приз. Но Энтони продолжал нести чушь о ядовито-зеленых глазах игрушки. Итак, Локи ослабил свое заклинание достаточно, чтобы привлечь внимание женщины – Кэтрин, – стоявшей за стендом. Она вызывающе подняла бровь, заметив их, и начала растягивать текст, явно направленный на то, чтобы разжечь его самолюбие и одновременно спровоцировать его алчность. В другом контексте он мог бы закипеть от натиска насмешек, бросающих вызов его силе, подчеркивающих его худощавое телосложение и унижающих его волю. Однако сейчас ни одно произнесенное слово не могло его тронуть. Он собирался выиграть для Энтони этого чертового кота. Очевидно, цель игры состояла в том, чтобы опрокинуть пирамиду из бутылок. Конечно, потребовалось меньше секунды, чтобы сделать вывод, что слишком большой шар, который передала ему служительница, был полым. Его сейд подтвердил, что груды непрозрачных бутылок на подставке были отягощены каким-то металлом, и пристальный взгляд подтвердил, что одна из бутылок почти незаметно выступала, тонкий обман, призванный отвлечь всю силу его броска. Для мидгардца опрокидывание всех слишком тяжелых целей потребовало бы потрясающей демонстрации силы и не интуитивной демонстрации прицеливания. Но Локи чувствовал, как его губы кривятся во все более знакомой улыбке. Это была не честная борьба – его любимое развлечение. Рука Энтони легла на его локоть, как перышко. — В таких играх почти нереально выиграть, здесь все построенно на обмане, Ло. Ты же знаешь это, да? — Не волнуйся, кяресте, — беззаботно сказал Локи, что только усилило намёки на беспокойство, проступившие на лице его партнёра. — Я очень сомневаюсь, что такая подлость может быть включена в игры, предназначенные для детей, — Он устроил представление, подбрасывая мяч в руке, и его улыбка превратилась в ухмылку. — Если бы такой обман присутствовал, кто-то мог бы поддаться искушению немного пошалить. Через мгновение Энтони затих с такой же озорной улыбкой, по-видимому, довольный тем, что наслаждается представлением. — Прошу прощения, мисс Кэтрин, — сказал Локи, поворачиваясь к дежурной. — Мы, несомненно, прервали ваше объяснение того, что я должен сделать, чтобы получить главный приз. Ее взгляд на секунду сфокусировался на лице Локи, прежде чем переместиться на какую-то точку за его плечом. — Тебе просто нужно опрокинуть все бутылки. Если ты ударишь их как следует, — она указала на точку, которая, казалось бы, находилась в центре трех бутылок, — они все должны упасть. Однако отскоки и перекрестные броски не допускаются, и все бутылки должны полностью упасть со стула, чтобы засчиталась победа. Это было так же обманчиво просто, как и предполагал Локи. При таком количестве явных условий и скрытых ловушек победа в такой игре обычно требовала бы удачи, а не какого-либо реального мастерства. Это было своего рода наглое двуличное предприятие, которым он мог бы восхищаться, если бы победа для Энтони не требовала нарушения их и без того кривых правил. — Одна попытка стоит пять долларов, — сказала Кэтрин, многозначительно кивнув на мяч в руке Локи. — Но ты мне нравишься. Могу дать тебе две за восемь баксов. — Мне понадобится только одна, — Локи вытащил купюру из кошелька. — Возможно, вам стоит отойти в сторону, мисс Кэтрин. Она не пыталась скрыть своего хихиканья. Вероятно, такая бравада была не редкостью среди позирующих взрослых и ничего не замечающих детей, которые часто посещали ее стенд. — Конечно, — Служительница преувеличила отступление, превратив свои длинные шаги в своего рода насмешку. — В любое время, когда будешь готов. Локи низко поклонился – отраженная насмешка, скрытая в безупречной демонстрации приличия. Кэтрин теперь открыто усмехнулась, что было не совсем непривычной реакцией на его идиосинкразии. Он чувствовал, как Энтони напрягается позади него, но ему не нужна была защита. Он был волком этой истории; хищнику не нужно было защищаться от несчастной овцы. Конечно, он не мог отказаться от своей склонности к изяществу. Он вяло выстроил свою подачу, которая была исключительно для выгоды Энтони, учитывая, что Кэтрин не могла сосредоточиться на нем больше, чем на поверхностную секунду. Последующее хихиканье его смертного было скорее поддерживающим, чем высмеивающим. Он запустил мяч. Это был очень сильный бросок. Оковы Всеотца ослабили многие из его талантов – его сейд, его природную способность менять форму, его выносливость, возможно, даже его долголетие. Тем не менее, он сохранил часть своей истинной силы, вероятно, из-за несовместимости между работой асов и упрямством йотунов. Помня о слабости мидгардцев, он был осторожен, чтобы вложить в свои усилия лишь толику силы. Результат оказался даже более опасным, чем предполагал Локи. Мяч пронесся чуть левее кажущегося центра бутылок, легко сбив их с табурета. Вместо того чтобы просто упасть на землю, бутылки полетели по своим собственным независимым дугам. Одна отскочила от стропил и тут же разбилась о землю. Другая врезалась в хлипкую стену справа от быстро искажающегося лица Кэтрин. Последняя сумела проложить курс куда-то в ночь, где она тут же приземлилась с драматическим треском. Вполне возможно, что Локи направил их своим сейдом. — О, боже, — пробормотал Локи, театрально прищурившись на разбросанные по земле осколки. — Это что, какой-то металл, Энтони? Его смертный подошел к нему и сделал вид, что вытягивает шею через перегородку. — Это похоже на свинец. Локи широко раскрыл глаза на Кэтрин, которая с опозданием приняла его совет и отступила к дальнему углу стенда. — Вы хотите сказать, что игра, явно предназначенная для детей, была нечестной? Стыдно. Радостное лицо Энтони прижалось к его пояснице. Локи пришлось приложить всю силу воли, чтобы продолжать свое собственное выступление. — Мисс Кэтрин, вы, конечно же, не были замешаны в этой несправедливости, — Он повысил голос на ноту, чтобы убедиться, что они привлекли внимание любого случайного прохожего, еще не встревоженного шумом. — Я не могу не беспокоиться о честности подобных развлечений. А как же дети? Тем временем, упомянутая служительница зашла за льва, недавно украшенного осколками стекла. — Что нужно, чтобы заставить вас уйти? — пронзительно потребовала она. Локи повернулся к Энтони. — Два приза, — заявил его смертный, преувеличенно раздувая грудь. Бог не смог скрыть свой вздох. Очевидно, Энтони нуждался в дальнейшем обучении тонкому искусству использования рычагов. Они вышли с тремя трофеями. Локи забрал несколько полых шаров для ботов. Энтони забрал деформированного леопарда, которого он тут же окрестил «Локитти», несмотря на возмущенные протесты Локи. В то время как Локи достался гепард, которого он неохотно окрестил «Читером», к явному удовольствию его смертного. Остался только один аттракцион – аттракцион, который, как уверяли десятки любовных романов, шоу и фильмов, был вершиной свиданий в парках аттракционов. Колесо обозрения.