Fix you

В Асгарде сила и энергия в бою были отличительными чертами настоящего воина. Мужчин учили есть, сражаться и трахаться без устали до тех пор, пока они не попадали в Вальхаллу, после чего они продолжали обедать, драться и прелюбодействовать до Рагнарёка. Томиться в постели, даже чтобы исцелиться, считалось одним из величайших недостатков, которые только можно себе представить. Локи никогда не был одним из уважаемых бойцов Асгарда, но он также не мог уклониться от вековых укоренившихся условностей. В течение двух недель Энтони усердно заботился обо всех его нуждах – старательно обеспечивая регулярные приемы пищи, послушно отказывая во входе ряду медицинских работников и верно сопровождая его в ванную. Локи оценил его усилия; он действительно это делал. Но он также был самым могущественным магом в Девяти Царствах, и мочеиспускание стоя было предметом его гордости. Итак, Локи схитрил, как обычно. Сначала он лишь немного ускорил процесс заживления, чтобы стоять без посторонней помощи несколько минут за раз. Но когда Энтони, казалось, не замечал его прогресса, он перешел к заделыванию трещин в ребрах, усилению диапазона движения плеча и ускорению рубцевания ожогов. Он взял за правило ускользать из их общей кровати, пока Энтони спал, и мерить шагами гостиную, чтобы повысить свою выносливость. Это было одно из таких утр. Он проснулся от идеальной фантазии, фантазии, где его волосы были дикими и темными, его голос мелодичным и четким, его сейд потрескивал и переливался. Ему приснилось, что он Локи, и что Энтони, громко смеющийся над чем-то, что сказал его двойник из сна, нисколько не заботился об этом. Проявление его самого пылкого желания в сочетании с имманентным знанием того, что оно недостижимо, подстегнуло желание двигаться. Но он позволил себе минутку потворства после пробуждения. Крепкое сердце Энтони гудело у его щеки, и когда он моргнул, открыв свои грязные глаза, он увидел дуговой реактор, гудящий и сверкающий всего в нескольких дюймах от его носа. Он поднял голову и обнаружил, что дремлющее лицо его партнера освещено утренним светом. Укоренившиеся тени, которые так стойко держались за черты лица изобретателя, наконец-то исчезли. Как это уже стало рутиной, сердце Локи испытывало пределы его грудной клетки, а его кожа покраснела там, где она прижималась к голой груди Энтони, и ему нужно было двигаться сейчас, прежде чем он ступит на путь, о котором он наверняка пожалеет. Потребовалось несколько минут, чтобы освободиться от хватки Энтони, поскольку рука мужчины нашла себе вечное пристанище в волосах Локи. Его нога пульсировала, когда он хромал в гостиную, но боль была терпимой. Он на мгновение остановился на пороге коридора, чтобы проверить устойчивость своей ноги. Она не выдерживала его полного веса, но он должен был справиться с несколькими хромающими кругами по периметру комнаты. Кроме того, боль была желанным развлечением. — Мистер Уокер, могу ли я посоветовать вам воздержаться от занятий спортом сегодня утром? — вмешался ДЖАРВИС после того, как Локи сделал всего несколько шагов. — Я не буду перенапрягаться, — заверил Локи своего друга, обходя ряд окон, в которые он много лет назад выбросил надоедливого Энтони. — Как скажете, сэр, — ДЖАРВИС затих, но голос ИИ звучал явно недовольно. Несмотря на все усилия отвлечься, Локи подумывал признаться в своем смертном грехе в который раз. Он откладывал это целые недели, ожидая, что явный шок Энтони перейдет в неизбежный ужас. И все же он не мог различить никаких пагубных изменений в оценке его Энтони. Если уж на то пошло, его партнер становился более ласковым, склонным к демонстративным и нежным ласкам. Намеки изобретателя на то, что он был бы рад еще раз увидеть кожу йотуна Локи, были совсем не тонкими. Локи не мог этого понять, но и отрицать реальность он не мог. Энтони не волновало, что он монстр. Точнее, Энтони не верил, что он монстр. На самом деле, судя по всему, Энтони любил монстра. Энтони также, по-видимому, был способен принять разрушительные личные истины. В то время как его партнер изначально был опустошен разоблачением убийства его родителей, в последнее время Энтони начал вспоминать о своей ранней жизни во время их тихих моментов вместе. До разоблачения Стивена любое упоминание об отце Энтони было в лучшем случае уничижительным, в худшем — отвращающим. Но теперь инженер был так же склонен вспоминать тихие моменты заботы. Несколько раз Локи просыпался от того, что его партнер увлеченно смотрел устаревшие рекламные видеоролики его родителей глубокой ночью. Поначалу гнев Энтони был яростным. Он бушевал, строил планы и интриговал, строил различные планы мести. Но после его первой вспышки ярости рациональность взяла верх. Он нашел файлы, подробно описывающие стирание Джеймса, спрятанные в глубинах хранилищ ГИДРЫ, что, казалось бы, положило конец его желанию отомстить. Это заставило Локи задуматься: если Энтони смог принять и, возможно, однажды простить Джеймса Бьюкенена Барнса за смерть его родителей, то наверняка он сможет простить Локи за его участие во вторжении, которого он никогда не желал. И все же он продолжал колебаться. Это был такой новый опыт – хотеть и быть желанным, нуждаться и быть нужным, любить и быть любимым. Он не хотел терять это. Терять своего Энтони. Итак, спустя недели Локи продолжает находить любой повод для безделья, но по-настоящему захватывающие развлечения были ограничены, когда он был прикован к постели. Таким образом, его вовлеченность в его нынешнюю решимость тайно наращивать свою выносливость. С каждым шагом по периметру комнаты тупой гудящий гул в его ноге сохранялся. Хотя ощущение было лишь слегка раздражающим, оно было достаточно поглощающим. В полной силе он мог бы считать свои раны незначительными, но его более смертная форма покрылась прискорбным потом после всего лишь одного круга по гостиной. Он так устал чувствовать себя слабым. — Мистер Уокер, я действительно должен настоять на том, чтобы вы отдохнули. Сэр будет недоволен, если вы сегодня себя измотаете. Было что-то в тоне ДЖАРВИСА, в том, как он подчеркивал титул Энтони, что вызвало подозрения Локи. Он остановился у спинки дивана и сделал вид, что изучает свое забинтованное бедро. — Что ты знаешь, ДЖАРВИС? — спросил он, маскируя свой скептицизм приятными нотками в словах. — Да ничего, сэр, — Бог был прекрасно знаком с кажущейся простодушной невинностью, которую сейчас изображал ДЖАРВИС, учитывая, что ИИ почти идеально подражал Локи. — ДЖАРВИС, ты мне лжешь? — спросил Локи, недоверчиво глядя в потолок. — Конечно, нет, сэр. Такое действие явно нарушило бы мою программу. Даже когда он набрался сурового взгляда, Локи обнаружил, что его губы дернулись вверх. Казалось, он приобрел нового покровителя. — Кстати, мистер Уокер, я считаю, что должен предупредить вас, что сэр присоединится к вам примерно через три секунды. Как и было намерением его друга, время предупреждения дало Локи достаточно времени, чтобы перенести часть своего веса на спинку дивана. В следующее мгновение Энтони вошел на кухню, решительно помятый, заметно небритый и, очевидно, не удивленный, увидев Локи стоящим без посторонней помощи. Изобретатель направился прямиком к сложной кофемашине на кухонной стойке, которую Локи никогда не пытался запустить. Он открыл шкафчик, в котором хранилась его коллекция кофейных зерен – да, у него был целый шкафчик, посвященный его любимым напиткам и смесям, – и при этом тщательно отводил взгляд от того места, где стоял Локи. Локи боролся с желанием съёжиться и направился к кухонному бару самыми ровными шагами, на какие только был способен. Давным-давно его учили, что любое проявление раскаяния является признаком неудачи, а члену королевской семьи не дозволено иметь никаких недостатков. Поэтому он опустился на полированный табурет, ни разу не поморщившись, и если бы Энтони удостоил его хотя бы взглядом, он бы увидел высокомерный взгляд Локи. Внешне изобретатель казался совершенно не заинтересованным в успехах Локи. И все же месяцы опыта в распознавании внутренних эмоций Энтони означали, что Локи мог обнаружить малейшие подсказки – плечи изобретателя были скрытно напряжены, а измотанные вздохи, которые он издавал, направляя их на булькающую кофемашину, были заметно театральными. Больше всего беспокоил тот факт, что его партнер еще не посмотрел на него. Мужчина, казалось, был поглощен рысканьем по шкафам, по-видимому, в поисках чистой кофейной кружки. Смесь эмоций, бурливших в животе Локи, когда он наблюдал, как его смертный сосредоточенно рыщет по полкам, была знакома, несмотря на столетия притворства. Был страх – разоблачения, преследования и отвержения. Был гнев – направленный в первую очередь на себя, но антипатичные оттенки были направлены на Энтони за нарушение его немногих минут уединения. Но в основном Локи действительно чувствовал раскаяние. Он был причиной невнимательного фасада, который Энтони не мог убедительно изобразить. Он был ответственен за напряжение, сковывающее позвоночник Энтони, и за громовой стук дверец шкафа, захлопывающихся вслед за изобретателем. Он был виноват в преднамеренной концентрации своего партнера на чем угодно, кроме Локи. — Сегодня солнечно, — сказал Энтони, пока искал. Он звучал оптимистично, но его тон был слишком настойчиво оптимистичным. — Я думал, что дождь будет идти вечно. Локи уклончиво напевал. Спина Энтони все больше напрягалась, а тело Локи реагировало с закоренелой осторожностью. Когнитивно бог знал, что Энтони никогда не причинит вреда Томасу, но он был натренирован в определении тонких знаков, которые намекали на надвигающееся насилие. Хотя он мог предотвратить инстинктивное отступление, убедить свое тело ослабить усилия, чтобы казаться как можно меньше, было за пределами его возможностей. Выбранная Энтони кофейная кружка слишком сильно звякнула о окружающую керамику, когда он сдернул ее с полки. — Сегодня тоже должно быть довольно тепло. Кажется, я видел, что к полудню будет около семидесяти. Локи сделал глубокий вдох и приготовился быть как можно незаметнее, прикрываясь лишь хлипкой стойкой. — Энтони, ты действительно хочешь поговорить о погоде? Его партнер замер, неподвижно повернувшись спиной к Локи. — А? Локи спрятал сжатые кулаки на коленях. — Ты явно на меня сердишься. Может, обойдемся без позерства? Дребезжащий звук возвестил о легком дрожании пальцев Энтони, прежде чем он отставил кружку. — Я не злюсь, Томми. Он упорствовал, несмотря на все его инстинкты, призывавшие его воздержаться. — Я бы предпочел не обсуждать с тобой семантику. — Я не сержусь, — повторил Энтони, на этот раз яростным шепотом. — Я знаю, что ты выжил, скрываясь. Я не виню тебя за то, что ты хранишь свои секреты. Локи слышал в его словах зловещую условность, не высказанную, но неизбежную. — Я просто хочу, чтобы ты мог мне доверять, — продолжил его партнер, подняв плечи так высоко, что они почти коснулись его ушей. — Господи, Томми, я на самом деле думал, что у тебя улучшенный мочевой пузырь, когда ты перестал просить меня отвести тебя в туалет. Локи уставился. Он уставился, уставился и уставился. Через мгновение его лицо начало искажаться, выходя из-под его контроля. Энтони, должно быть, что-то почувствовал, потому что он внезапно обернулся, нахмурив брови. — Не смейся, Томми. Я серьезно. Он чувствовал, как весь его корпус сгибается, когда он пытался сдержать свою радость. Несколько смешков вырвались, несмотря на его усилия. — Томми, — простонал изобретатель, но когда бог взглянул, губы его партнера дрогнули. — Мои извинения, — Локи выпрямился на стуле. — Я мочусь. Я не осознавал, что это было под вопросом. — Да, теперь я это знаю, — Босые ноги Энтони зашаркали по полу. — Но это не совсем так. Тысячелетие существования рядом с братом, чудовище, преподнесенное как одно из божеств, побуждало его отвлекаться шепотом лести. Столетия дипломатических маневров при дворе Одина побуждали его уговаривать, обманывать и опровергать. Годы укрытия в Мидгарде подстегнули его исчезнуть как можно скорее. Месяцы знакомства и недели любви к Энтони Старку заставили его довериться. — Что ты хочешь узнать? — прошептал Локи. Ногти его сжатых кулаков едва не впились в ладони. На кухне жужжало бесчисленное количество приборов, бурлила кофемашина, но Локи мог сосредоточиться только на звуке шагов Энтони, когда тот крадучись подошел к нему. — Что? — прошептал его смертный. Локи расправил плечи, хотя его кулаки продолжали трястись на коленях. — Я отвечу на твои вопросы, — Ему удалось поднять глаза, и он обнаружил, что его партнер смотрит на него загадочно. — Все они. Тебе нужно только спросить. Проворные пальцы нашли его талию и потянули, пока крепкое тело не оказалось между его коленями. Моторное масло и лесной орех, благоухающие и приторные, затопили его нос, умоляя его мышцы расслабиться. Сердце Энтони билось подо лбом, на удивление тяжело и заметно стабильно. Обычно Локи находил, что эта комбинация ощущений была в высшей степени успокаивающей, но сейчас он не мог расслабиться. — Если я действительно могу задать любой вопрос, то, я думаю, нам следует начать с самого важного. Губы Энтони коснулись раковины его уха, вызвав неисправимую дрожь. Это почти, но не совсем отвлекло Локи от того факта, что он не мог вдохнуть даже капельку воздуха. — Что ты хочешь на завтрак? Напряжение в конечностях Локи продлилось еще мгновение. — Ты смешон, — фыркнул он, навалившись всем своим весом на грудь Энтони. — Ты самый смешной человек, которого я когда-либо встречал. Изобретатель захихикал и начал покрывать голову бога потоком нежных поцелуев. — Фрукты? Тост? Яичница с беконом? Локи устроил представление, размышляя над своим выбором, пока терпел нелепые привязанности Энтони. — Фрукты и тосты, я полагаю. Бекон и яйца кажутся опасной перспективой. Руки Энтони сжали его талию так, что его недавно зажившие ребра заскрипели. — Ладно, придурок, ты получишь все, и тебе лучше съесть каждый чертов кусочек. Почти час спустя Локи сидел за столом с полной тарелкой. Яичница была более жидкой, чем он обычно предпочитал, а полоски бекона были более хрустящими, чем большинство мяса, которое он ел в своей жизни. Его тост практически плавал в масле и джеме. Среди подложки из нарезанной клубники лежал ассортимент дынь, тщательно вырезанных в виде кривобоких сердечек. Локи смаковал каждый кусочек и старался удержать свое бьющееся сердце внутри грудной клетки. Постепенно он осознал, что Энтони наблюдает за ним. Инженер так часто протыкал вилкой свои собственные, просто нарезанные куски дыни, что они превратились в кашу, а его губы были сжаты так плотно, что сухожилия на его шее выпирали. В конце концов, Локи решил смягчиться, несмотря на то, что каждый его рефлекс кричал ему оставаться сдержанным. Локи сосредоточил взгляд на том месте, где его собственная вилка царапала дно миски, и выдавил из себя слово сквозь не эластичные губы. — Спрашивай. Его партнер заметно вздрогнул, и когда он заговорил, его голос был искусственно повышен. — Спросить что? Бог продолжал обводить края своей пустой тарелки, пока ждал. Энтони никогда не мог долго выносить тишину, и он не мог выдавить из себя ни единого слога. Энтони продержался еще несколько секунд, прежде чем выпалил: — Так, супер исцеление, да? Несмотря на торопливые слова, он, казалось, пытался смягчить свой голос. — Не совсем так, — пробормотал Локи. Он чувствовал, как вилка сминается в его руках, но каким-то образом он продолжал упорствовать. — Скорее, я могу выбрать, направить ли свои ресурсы на более быстрое исцеление, если захочу. Он слушал неколебимое дыхание Энтони в наступившей тишине. Снова и снова он обнаруживал, что склоняется к этому человеку, к этому замечательному смертному, к которому он так всецело пал. Каждый раз он ожидал, что сломается. Он предвидел критику, насмешки и неизбежный остракизм. Неизменно Энтони развеивал все его фаталистические ожидания. Сегодняшний день, по-видимому, не был исключением. — Твои ресурсы, — повторил инженер. Он так вытянулся через стол, что рисковал упасть со стула. — Значит ли это, что ты можешь делать и другие вещи? Локи отложил в сторону столовые приборы, заставил себя не морщиться, когда острый взгляд Энтони проследил за искореженным металлом. — Я могу сделать очень многое, когда я в полной силе, — Он перевел взгляд на свои дрожащие руки, туда, где его сейд кипел за пределами физического зрения. — Боюсь, что теперь мне пришлось ограничиться простыми трюками. — Например? — Изобретатель был так близко, что Локи чувствовал дыхание Энтони на своей щеке. Его сейд пульсировал на кончиках его пальцев, требуя освобождения, требуя слияния с реактором Энтони, и Локи устал подавлять его тоску. Он доверял Энтони больше, чем кому-либо другому, и его партнер еще не предал его веру. Возможно, пришло время проявить свою убежденность в этом человеке, который так основательно заманил его разрушенное сердце в ловушку. — Охренеть! — пропищал его напарник. Крохотная орда магии Локи сочилась из его рук с небольшим изяществом, прилипая с прозрачным аппетитом к груди Энтони. Зеленоватые усики тыкались в края сегодняшней рубашки Железного человека, бесстыдно ища путь к реактору человека. И Энтони застыл настолько, что Локи даже не мог различить подъем и опускание его груди. Очевидно, он играл по правилам совершенно неточного фильма о динозаврах, который они посмотрели до поимки Локи. — Это не причинит тебе вреда, — заверил его Локи дрожащим шепотом. — Конечно не причинит, — усмехнулся Энтони. Но пронзительный звук, который он издал, наблюдая, как сейд Локи скользнул под рукав инженера, можно было бы великодушно назвать хрюканьем. Его глаза были шире, чем Локи когда-либо видел, расширенные зрачки преувеличенно двигались в глазницах, так что он мог следить за его развитием. — Это просто.. черт возьми, Томми. — Твой дуговой реактор ощущается как аналог моего сейда, — сказал Локи, стараясь казаться беззаботным. — Это очень необычно. Рука Энтони наконец двинулась, растягивая воротник рубашки, чтобы он мог обнажить край своего реактора. Пульсирующий сейд Локи неподвижно цеплялся за рифленую поверхность. Выражение начало проступать по чертам лица Энтони, характерно сморщенные глаза и приподнятые губы. Это заставило желудок бога сжаться, а горло раздулось странным комом. Это было очень похоже на надежду – опасную, коварную надежду. — Как ты это назвал? Сейд? — спросил Энтони, слегка запинаясь на незнакомом слове. Ищущий ноготь задел прилипшие зеленые щупальца, заставив дрожь пробежать по всей длине позвоночника Локи. Пока они смотрели, одиночное щупальце на полбу обвилось вокруг пальца изобретателя. — Томми, это потрясающе. — Это отклонение, — прошептал Локи. Он отвернулся и начал чертить руну на столе дрожащими пальцами. Где-то вдалеке он чувствовал, как его сейд дрогнул в такт его словам. — Я – отклонение. Твердая рука схватила его собственную, потянув до тех пор, пока прохладная кожа Локи не коснулась потрескавшихся губ. — Это потрясающе, Томми. Посмотри, что ты можешь сделать. — Вряд ли, — настаивал Локи. — Использование сейда – это позор, Энтони. — Это потрясающе, — Нос Энтони прижался к центру ладони, а его губы скользили взад-вперед по запястью. — Ты потрясающий. Локи закрыл глаза в безмолвном отрицании. Он дернул за руку, но Энтони не отпускал ее. — Мне все равно, превратишься ли ты в пост-пубертатного оборотня на стероидах или в блестящего вампира-сталкера, — прошептал Энтони. Локи чувствовал, как дыхание мужчины скользит по его челюсти. — Что бы ты ни боялся мне сказать, клянусь, это не будет иметь значения. Нет ничего, что заставило бы меня перестать любить тебя. Локи позволил Энтони подтолкнуть себя вперед, пока его нос не уткнулся в плечо инженера. Руки Энтони гладили его по всей длине спины, и он чувствовал дыхание партнера на макушке головы, а сейд Локи продолжал трещать и пульсировать между ними, осязаемый, низменный и каким-то образом полностью охваченный теплом. Это пенистое чувство, бурлящее в животе и текущее прямо в его трепещущее сердце, это была надежда. Коварная, восходящая надежда. Через мгновение Энтони провел губами по виску Локи. — Просто чтобы проверить, ты ведь не превращаешься в вампира, верно? Возможно, я немного блефовал, потому что все это просто жуткое. Каким-то образом Локи нашел в себе силы фыркнуть. — Я не поглощаю кровь. — Угу, — Пальцы Энтони начали ощупывать плоскости его черепа. — Ты не смотрел «Сумерки», да? — Я так понимаю, это фильм? — Это комедия, приносящая удачу, — Энтони помолчал. — Видишь? Я тоже могу использовать полуторавековые слова. Наконец, оцепенение начало покидать тело Локи. — Ты ведь уже давно готовил этот контрудар, не так ли? — Тезаурус – прекрасное изобретение, — самодовольно сообщил ему инженер. Когда Локи впервые испытал любовь, он предположил, что это чувство будет сильным, но статичным, константой, которую он мог в конечном итоге игнорировать большую часть времени. Но, в очередной раз, Энтони принял интегрант, который отличал его как Локи без каких-либо оговорок, отговорок или навязываний. Последующий всплеск этой неуловимой инфляции его внутренностей заставил его задуматься, есть ли предел тому, как сильно он может любить Энтони Старка. У него было такое чувство, что он уже знает ответ. — Простите, что прерываю, сэр, но могу ли я напомнить вам, что ваши подрядчики прибудут менее чем через час? Энтони замер в одно мгновение, зарывшись пальцами в волосы Локи. Локи чувствовал, как его пульс учащенно колотится у уха. — Чёрт, — яростно прошептал Энтони. — Чёрт, чёрт, чёрт, — Он встал так быстро, что его стул неуверенно откинулся назад на двух ножках, едва не упав на пол. — Эй, Томми, ты готов отправиться сегодня на поиски приключений? Сейд Локи сбежал обратно в его ладони, когда его партнер начал собирать их тарелки в нестройную кучу. Резкий звон бьющейся друг о друга глиняной посуды заставил его вздрогнуть. — Я недостаточно исцелился, чтобы долго стоять, — признался он. Выражение лица Энтони, прежде чем мужчина опустил подбородок, можно было описать только как робкое. — Даже с этим? Предмет, который его партнер вытащил из-под стола и сунул в руки Локи, напоминал посох, но его гладкая поверхность явно свидетельствовала о богатстве. Полированное черное дерево было украшено роскошными спиралями из золота и зеленых лоз. Рукоять представляла собой сверкающий золотой шлем Железного человека, который, казалось, находился на идеальной высоте для захвата Локи. Он был незнаком с большинством материалов Мидгарда, но качество изготовления заставило его заподозрить, что этот инструмент был изготовлен вручную. До того, как он испытал любовь, Локи мог бы импульсивно отказаться, не задумываясь о вдумчивости, стоящей за жестом. Всего несколько недель назад склонность Энтони к экстравагантным жестам напомнила ему, как много он потерял, лишившись благодати. Многочисленные доброты этого человека заставили его жаждать пышных празднеств и оттенков товарищества, одновременно осуждая свою неспособность обеспечить себя. Но теперь он понял, что каждое действие Энтони наглядно демонстрировало, как много приобрел Локи. Даже самые заветные моменты его жизни в качестве принца не могли сравниться с тем, как он ценил каждую секунду с Энтони Старком. Он бы в мгновение ока пожертвовал даже самыми близкими элементами своей прежней жизни, чтобы провести хотя бы одну смертную жизнь с этим человеком. — Похоже, ты считаешь, что я предпочитаю видеть мотивы твоего лица на всех своих вещах, — заметил Локи, вставая и демонстративно проверяя, выдержит ли посох его вес. Плечи Энтони на мгновение расслабились. Странно, но язвительные комментарии Локи всегда скорее успокаивали, чем провоцировали его. — Ты же знаешь, что любишь Железного Человека, придурок. Локи закатил глаза. Несмотря на очевидную легкомысленность заявления Энтони, не было смысла отрицать факт, но и не время было признаваться вслух в своих истинных чувствах. Он не собирался довольствоваться бойким признанием в любви к этому человеку. — Но серьезно, это лучше, чем костыли, верно? — настаивал Энтони. Его руки начали теребить подол рубашки Железного человека, которую он, по-видимому, носил в знак солидарности – обтягивающие шорты Локи были расписаны изображениями летящих Железных людей. Нога Локи пульсировала даже при помощи посоха, но боль была далеко не такой постоянной, как та, которая мешала ему двигаться в первые дни его выздоровления. Более того, посох был идеальной высоты, чтобы он мог перераспределить свой вес, не напрягая конечности. И, надо признать, он втайне лелеял идею носить на себе этот физический знак своего партнера. — Это работает, — заверил Локи своего смертного, — и я полагаю, что это.. модно с определенной точки зрения. Ответная улыбка Энтони была мягкой и ласковой. — Не обижай себя комплиментами, милый. Изобретатель приблизился, и его руки нашли талию Локи. Энтони часто прикасался к нему с тех пор, как он вернулся, но каждое поглаживание, платоническое или фамильярное, отклонялось от любовной близости в пользу целомудренной привязанности. Поначалу Локи был благодарен. Его тело реагировало непредсказуемо, извлекая угрозы из безобидных жестикуляций и бессмысленных выражений. Однако со временем Энтони продолжал колебаться, а Локи ненавидел, когда с ним обращались как с непоправимо хрупким. Бог осторожно балансировал и наклонился, пока не смог прижаться лбом к макушке головы своего партнера. Дыхание Энтони громко замерло в горле, а его пальцы сжались вокруг бедер Локи. Его реакция, казалось, была скорее предвкушением, чем рефлекторным ответом на перспективу близости с монстром. Этого было достаточно, чтобы вызвать момент безрассудства. — Это очень заботливо, Энтони, — прошептал он в волосы мужчины. — Спасибо. Сжимающиеся пальцы Энтони заставили его приблизиться. Он чувствовал каждый выдох партнера у своей ключицы, а нос изобретателя легким движением перышка скользил по его коже. — Поцелуешь меня? — Локи намеревался сделать это предложение вызовом, но оно было слишком хриплым, чтобы напоминать что-либо, кроме мольбы. Губы Энтони коснулись его горла, но это было не то место, которое хотел Локи. — Если я поцелую тебя сейчас, я никогда не остановлюсь, — прошептал он. Локи моргнул. С каждым словом щетина бородки Энтони царапала его кожу, сводя его с ума. — Ты хотел, чтобы это было сдерживающим фактором? — выдавил он на мгновение позже. — Скорее как стимул, — Горячее дыхание вяло поползло к его здоровому плечу. — У меня есть планы на сегодня. — О? — Он чувствовал, как посох шатается, пока он пытался удержаться в вертикальном положении. Ноги казались бескостными, и не от усталости. — Как приятно быть информированным. Энтони хихикнул, задыхаясь. Его большой палец нащупал полоску голой кожи над поясом шорт Локи. — Ты позволишь мне пригласить тебя на свидание, Томас? — спросил он. Сердце Локи, по-видимому, поселилось в его ушах. Он едва мог расслышать слова своего смертного за его стуком. — Ничего экстравагантного? — выдавил он через мгновение. Большой палец Энтони потирал покрывшуюся мурашками кожу на его бедре. — По моим меркам, ничего экстравагантного. — Энтони, — простонал Локи. Его глаза нашли незаметное устройство наблюдения на потолке, через которое ДЖАРВИС наблюдал. Он был уверен, что красный рабочий свет засиял ярче в знак своего рода сочувствия. — Ладно, я потратил больше, чем ты, вероятно, хочешь, но для меня это эквивалент карманных денег, — Его партнер тянул, пока Локи не прижался к нему вплотную. — Я планировал сегодняшний день целую вечность, Томми. Пожалуйста? Локи подумывал повторить их снова, эти три маленьких слова, которые, как он знал, Энтони так же отчаянно хотел услышать. Но после всего этого времени – месяцев тоски по Энтони Старку и столетий жажды любви – он убедил себя, что столь глубокое заявление заслуживает столь же важного случая. Поэтому он решил продемонстрировать свою преданность действием еще раз, на этот раз сдавшись изящно. — Ладно, — согласился он. — Не забывай, что мои ожидания очень высоки, Энтони. В ответ он заслужил сияющую ухмылку. — Я мог бы запланировать эпическое свидание из трех частей, которое сразит тебя наповал, — Локи был благодарен, что его сейд закрыл трещины в ребрах, потому что хватка Энтони начала приближаться к слишком сильной. — Тебе понравится, Томми. Вот увидишь. Возможно, час спустя Локи обнаружил себя закутанным в кучу шерстяных одеял на пассажирском сиденье «нормальной машины» Энтони. Погода была все еще заметно теплой, но Энтони отказывался прислушиваться к напоминаниям о том, что его температура тела в состоянии покоя естественно прохладная. Их дорожный плейлист играл, и Энтони напевал под него, а Локи уже поддался искушению незаметно улыбнуться в пассажирское окно. Их первым пунктом назначения был книжный магазинчик, спрятанный в одном из самых тихих уголков города. Снаружи он был невыразительным – дверь была выкрашена в кричаще-оранжевый цвет, а окна были заметно запачканы. Он не видел ни одного человека, который входил или выходил, пока ждал, когда Энтони заплатит за парковку и наденет свою дурацкую шляпу с широкими полями. Беспорядок был его первым впечатлением при входе. Не было никакого заметного порядка на полках. Вместо этого книги заполнили каждый мыслимый дюйм пространства от полостей между полками до шатких стопок вдоль пола. Как только звенящая дверь закрылась за ними, мускусный запах – странно напоминающий шоколад и кофе – почти подавил его чувства. Освещение было слишком тусклым, проходы между полками слишком узкими, и единственный владелец фыркнул на них, не отрывая взгляда от маленького телевизора с настоящей антенной. Локи был абсолютно уверен, что это место – настоящая находка. Руки Энтони обхватили его талию сзади, а подбородок зацепился за плечо Локи. К счастью, поля его шляпы оказались довольно гибкими – они стукнулись о висок бога, когда его партнер встал на цыпочки, чтобы прошептать что-то на ухо Локи. — Всё, чего касается свет, принадлежит тебе. Локи вздрогнул и попытался скрыть это, осторожно положив свою свободную руку поверх руки изобретателя. — Ты же знаешь, что я не понимаю этой отсылки. Нос мужчины нашел изгиб его шеи. Было что-то в риске быть обнаруженным – хотя он знал, что однополые отношения не так уж и осуждались в Мидгарде – что наполнило его двойным чувством восторга и предчувствия. Локи обнаружил, что отворачивает лицо, чтобы предоставить смертному лучший доступ. — У меня дома подрядчики устанавливают новые книжные полки в гостиной, — Рука Энтони перевернулась так, что их пальцы смогли сплестись. — Я хочу, чтобы ты помог мне заполнить их. Локи уже качал головой в знак отрицания, но свободная ладонь Энтони нашла его рот, останавливая неизбежный отказ. — Видеть тебя счастливым – это кайф лучше любого наркотика, — Ему показалось, что он чувствует, как губы его смертного двигаются по изгибу его челюсти. — Ты никогда не бываешь счастливее, чем когда уткнешься носом в книгу, Томми. Пожалуйста, дай мне это. Пальцы Энтони отпустили лицо Локи, но он все еще не мог говорить. Его сердце билось так громко. Энтони, прижатый к его спине так плотно, что бог чувствовал, как дуговой реактор пульсирует сквозь их совместную одежду, тоже должен был его слышать. — Мне можно все? — удалось выдавить Локи после нескольких осечек. — Все, что угодно, — Его партнер сжал его руку в последний раз и отступил назад. Локи одновременно тосковал по его возвращению и радовался возрождению своей способности дышать. — Насладись этим, Томми. Локи прохромал вперед несколько шагов, прежде чем остановился, и слова – неадекватные, ничтожные, алчные – вырвались из его уст. — Ты ошибаешься, кяресте. Литература – это не то, что делает меня счастливым. Энтони прочистил горло. Локи слышал, как он неловко шаркал ногами. — Музыка, значит? Может, лучше сходим в магазин пластинок? Каким-то образом Локи удалось бросить то, что он надеялся, было дерзкой улыбкой через плечо. — Я думал, что встречаюсь с самым умным мужчиной на свете, — сказал он, вкладывая в свой голос весь апломб, который он всегда будет изображать. — Конечно, мне не нужно объяснять это тебе. Смятение Энтони казалось искренним, и оно разорвало пылкое сердце Локи на острые осколки. Все это время Локи был так сосредоточен на своей безопасности, совершенно не обращая внимания на сомнения Энтони. Он начнет исправлять свою ошибку сейчас. — Ты делаешь меня счастливым, Энтони, — Каким-то образом ему удалось встретиться с прищуренными глазами своего партнера. — Неважно, что мы делаем. Это всегда ты. Лицо Энтони расплылось в самой сияющей липкой улыбке, которую Локи когда-либо видел.. и блестели ли его глаза? Инженер повернулся слишком быстро, чтобы Локи мог определить это наверняка. — Я просто собираюсь проверить другую сторону магазина, — Энтони неопределенно махнул рукой в сторону стопки книг в мягкой обложке, которые его почти наверняка не интересовали. — Сложи в стопку все, что покажется тебе интересным, ладно? Сначала Локи был полон решимости выбрать лишь скудную коллекцию романов из множества стопок, закоулков и щелей. Он мог бы оправдать согласие на просьбу Энтони, но была разница между потворством и откровенной тратой денег. Поэтому изначально он установил мысленный предел в сто американских долларов и сосредоточился на более дешевых книгах в мягкой обложке. Но через несколько минут он совершенно случайно отклонился и нашел толстый сборник мемуаров некоторых из своих любимых композиторов. Он должен был это получить. А затем он продолжал находить все больше и больше. Антология рассказов о Шерлоке Холмсе. Букварь по основам кодирования. Ассортимент древне-скандинавской поэзии. Путевые заметки о странах Мидгарда, в которых он никогда не бывал. Полная коллекция романов «Сумерки». Он добавил их все в свою постоянно растущую стопку книг. По большей части Энтони проводил собственное изучение и позволял Локи бродить. По общему признанию, бог был настолько поглощен извлечением из земли многочисленных драгоценных камней, скрытых на забитых полках, что он уделял достаточно энергии только для того, чтобы убедиться в постоянном присутствии своего партнера поблизости. Но время от времени Энтони подходил к нему со своими собственными открытиями. Предложения его партнера были в основном продуманными. Он представил биографии разных композиторов, несколько потрепанных пьес Шекспира, которые Локи ранее брал в библиотеке, и серию графических романов с гигантскими гуманоидами-людоедами, которые, как подозревал бог, интересовали самого Энтони. К сожалению, изобретатель также попытался присвоить серию «Сумерек», чтобы «защитить свою чистоту», что Локи не мог проигнорировать. Впоследствии Энтони был низведен до создания собственной кучи на противоположной стороне магазина среди надутых губ, раздражения и случайных вторжений в секцию Локи. К тому времени, как Локи был уверен, что он исчерпал все сокровища книжного магазина, солнце уже миновало свою высшую точку на небе, нога Локи дрожала, а Энтони соорудил себе трон из романов в твердом переплете, на который тут же рухнул. Когда Локи приковылял, он обнаружил, что его смертный уснул на середине страницы. Один из выбранных им графических романов был открыт и образовывал своего рода козырек над глазами Энтони. Локи решил пойти относительно высоким путем и ткнул изобретателя своим посохом. Энтони все равно вздрогнул, и его импровизированный трон опасно закачался. — Закончил? — выдавил его партнер, вскакивая, дезориентированный, на ноги. Его голос был совершенно ровным, но Локи мог различить надежду в его почти безупречно бесстрастном выражении лица. — Полагаю, да, — допустил Локи. Несмотря на все усилия, неуверенность настигла его, когда он оглянулся на свою возвышающуюся стопку книг. — Возможно, я выбрал слишком много.. — Нет. Даже не начинай. Я же сказал тебе, это мелочь, Томми, — Руки Энтони обхватили его лицо, заставив его отведенные глаза смотреть вперед. — Давай, дай мне увидеть эти ямочки. — У меня нет ямочек, — проворчал Локи, хотя его губы беспомощно потянулись вверх. — Ну ладно, — Большие пальцы Энтони нашли две точки на щеках Локи. — У тебя такие очаровательные вмятины на щеках, когда ты улыбаешься, — Инженер тоже обворожительно улыбнулся. — Лучше? Локи подозревал, что его взгляд был менее эффективен, когда он не мог сдержать остальные черты лица. — Купи мне мои книги, — проворчал он. Ответный громкий смех Энтони лишь усилил его совершенно несуществующие ямочки. Энтони отказался позволить ему помочь в загрузке машины, поэтому Локи развлекался тем, что тайно использовал свой сейд, чтобы протащить несколько книг на заднее сиденье. Зачарованное выражение, которое его партнер направил на зеркало заднего вида, когда он увидел подборку книг в мягкой обложке, проплывающих через дверцу машины, пробудило в его животе горячее ощущение, которое Локи отказывался размышлять. — Что дальше? — спросил Локи, как только изобретатель снова сел за руль. — Этого было недостаточно? — Несмотря на все усилия сохранить безразличие, Локи слышал улыбку, которую его партнер пытался скрыть. — Энтони Старк, ты ничего не делаешь наполовину, — заявил Локи. — Я ожидаю целый день веселья. Энтони повернул к нему свою улыбку – она была такой чертовски ласковой, что Локи почувствовал, как его собственные нелепые, воображаемые ямочки пронзают его щеки. — Ты так хорошо меня знаешь, — рассмеялся его смертный. Улица, на которой они припарковались почти полчаса спустя, была бесконечно знакомой. Локи ходил по тротуару под солнцем, дождем и снегом раз в неделю в течение года, рискуя жизнью и здоровьем на пешеходном переходе бесчисленное количество раз. — Это тот самый магазинчик, где мы впервые встретились, — объяснил Энтони, как будто Локи не помнил точно каждую секунду каждого момента, который они провели вместе. — Я подумал, что мы могли бы повторить это. Локи фыркнул. — Очевидно, ты обожаешь отказы. Энтони наклонился вперед, пока Локи не почувствовал, как его дыхание ласкает его собственные губы. — Думаю, на этот раз мне удастся тебя поколебать. — О? — Неужели его голос дрогнул, когда он пытался казаться отчужденным и безразличным? Ответная усмешка его партнера была откровенно озорной. — У меня есть несколько трюков в рукаве. Несколько минут спустя Локи стоял в знакомой очереди. Время обеда уже прошло, поэтому посетители, слоняющиеся перед ним, были более терпеливы, но не менее сосредоточены на своих мобильных телефонах. Конечно, на этот раз он очень хорошо осознавал тепло тела, стоящего всего в нескольких дюймах позади него. Несмотря на внешнюю уверенность Энтони, он мог слышать ускоренное трепетание сердца мужчины. Локи не мог этого понять. Конечно, он питал склонность к резкости, но Энтони должен был знать, что на этот раз он был уверен. — Используй реквизит, — прошептал Энтони, задыхаясь. Локи закатил глаза, но надел старые очки – судя по всему, Энтони спас их из мусорного бака несколько недель назад – и размахивал девственно чистым экземпляром «Гамлета», который его партнер, очевидно, подобрал в книжном магазине. Он устроил представление, водрузил оправу на кончик носа и облизал большой палец, чтобы перевернуть случайную страницу книги. — Что ты читаешь? — услышал он позади себя. Локи чувствовал на своей щеке каждый выдох Энтони, когда тот встал на цыпочки, чтобы заглянуть через плечо бога. «Гамлет», — четко произнес Локи. Он поборол желание повернуться и вместо этого поднял обложку книги. Энтони резко втянул воздух. — Как ты думаешь, Гамлет действительно был сумасшедшим или просто притворялся? Локи моргнул. Он моргнул снова. — Что? Сердце Энтони теперь колотилось за его спиной. — Я склоняюсь к тому, чтобы притворяться. Я имею в виду, Гамлет сам говорит об этом довольно откровенно. Оттуда Энтони приступил к детальному анализу различных сцен из нескольких актов пьесы, предоставив доказательства своей теории, одновременно признавая достоинства противоположной точки зрения. Было совершенно ясно, что он не только прочитал, но и проанализировал книгу, и Локи был сбит с толку. Между прочим, влечение, которое он чувствовал к Энтони прямо здесь и сейчас, было сильнее тех нескольких мимолетных увлечений, которые он лелеял на протяжении веков своего существования. — Ты читал? — спросил Локи, когда Энтони замолчал, очевидно, организуя свои мысли, чтобы начать свою вторичную критику того, действительно ли существовал Призрак в «Гамлете». Голос Локи был явно благоговейным, но он не видел смысла скрывать глубину своего уважения к этому человеку, который неоднократно похищал его сердце. — Конечно, я это сделал, — Сначала его тон был яростным с оттенками заслуженного высокомерия. А затем, тише, ощутимо теплым, — не пойми меня неправильно, милый, Шекспир никогда не будет мне сильно нравится, но он важен для тебя. И ты важен для меня. Локи едва мог это вынести – чувство, когда его сердце колотилось так мучительно, что оно вот-вот разорвется. Хотя он и не собирался заявлять о своих чувствах в закусочной, он все же хотел продемонстрировать, насколько основательно Энтони его очаровал. — Ты купишь мой сэндвич? — выдавил он. — Эй! — запротестовал Энтони. Его пальцы украдкой обвились вокруг бедра Локи. — Ты крадешь мои реплики. У меня был план и все такое. — Понятно, — Человек перед Локи платил, но бог едва замечал это. — Ну, ты собираешься меня спросить? Вздох Энтони был преувеличенно глубоким и полностью сведен на нет сияющей улыбкой, которую он направил в лицо Локи. — Нет, это было намного лучше, чем я ожидал. Они вместе подошли к стойке. Локи втайне удивлялся сдержанности мидгардцев – кассирша, казалось, едва ли замечала откровенную интимность пальцев Энтони, обхвативших его талию. Она, казалось, не думала о том, что они делают заказ вместе, или не замечала, когда его партнер рассеянно прижимался губами к одетому плечу Локи. Мидгард был примитивен в конгломерате способов, но в этом, решил Локи, он был идиллическим. К сожалению, после того, как они купили сэндвичи, их прогулка в парк заметно затянулась. Нога Локи затекла после недель ограниченной подвижности и часов нетипичного стояния. Он больше хромал, чем шагал, несмотря на некоторую тайную помощь своего сейда, но Энтони был безгранично терпелив и, по-видимому, с энтузиазмом использовал свою обычную болтовню в качестве отвлечения. Как и прежде, в парке было несколько пустых скамеек, и Энтони выбрал ту, что была ближе всего к фонтану. Капли воды, пропитавшие воздух, были менее раздражающими, чем Локи думал ранее. Они охлаждали его разгоряченную кожу, когда он опустился близко к своему партнеру. Локи развернул сэндвич, но его желудок не принял ни кусочка. Он чувствовал, что Энтони наблюдает за ним. — Я думал, что мы могли бы снова представиться, — предложил его смертный. — Мне кажется, что я, возможно, не произвел лучшего первого впечатления. Локи расширил глаза в фальшивом изумлении, решив развеять оттенки нерешительности, которые он мог услышать в тоне изобретателя. — Ты хочешь сказать, что ты не миллиардер-экстраординарец, который предпочитает отвратительную музыку и текилу? Слащавая ухмылка Энтони могла по соперничать с блеском солнца, отражающегося от воды позади них. — Знаешь, ты тоже не казался таким уж придурком, когда мы впервые встретились. Локи закатил глаза и умудрился откусить кусочек сэндвича. — Начни первым. — Отлично, — Колени Энтони стукнулись о его собственные, когда он повернулся к нему лицом. — Меня зовут То.. Энтони Старк. За последние несколько месяцев я стал шеф-поваром и гуру выпечки. У меня стопроцентный коэффициент побед и поражений в Mario Kart и Super Smash Bros, и я думаю, что классическая музыка иногда терпима, — Энтони ухмыльнулся, и Локи совершенно не вздрогнул в ответ. — О, и Железный Человек – безусловно, любимый Мститель моего парня, потому что это я. Я Железный Человек. Вздох Локи был долгим, страдальческим и совершенно неискренним. — Ты смешон. Энтони ухмыльнулся и откусил кусок, который, казалось, состоял почти полностью из приправ. — Тебе это нравится. Это было правдой. Настала его очередь, и Локи тянул, потому что он подумывал о том, чтобы пойти на еще один серьезный риск. За исключением того, что.. он на самом деле не верил, что это был большой риск. На самом деле, он полностью ожидал, что Энтони примет эту новую часть его – еще одну отвратительную правду – так же безоговорочно, как он приветствовал каждую другую запутанную грань существования Локи. Потому что Энтони любил всего его, даже монстра внутри. Его вера никоим образом не помешала ужасу, сжимавшему его внутренности. — Я выбрал имя Томас Уокер, когда оказался здесь более двух лет назад, чтобы сбежать от своей семьи и спрятаться от безумного межгалактического военачальника, — начал он. Его руки начали дрожать, и это заставило бумагу, в которую был обернут его сэндвич, заметно помяться. — Я.. — Теперь его пальцы разминали хлеб сэндвича до неузнаваемости, но Локи не мог остановиться. — Я йотун, рожденный в Йотунхейме, и все, чего я желал, когда искал убежища в Мидгарде, – чтобы меня оставили в покое, — А затем, тишайшим шепотом, — Я каждый день благодарен тебе за то, что ты не позволил мне этого. Он ожидал, что последует гнетущее молчание, пока Энтони будет впитывать и анализировать осуждающие упущения, которые обнаружились в его последней правде, но реакция его партнера последовала незамедлительно. — Ну, неудивительно, что я не могу найти твоего отца-ублюдка, если он глава инопланетной мафии, — проворчал Энтони. Нежная рука, сжимавшая колено Локи, опровергала его легкомысленные слова. — Я должен был сказать тебе раньше, — прошептал Локи. — Я доверяю тебе. Пожалуйста, поверь, что я доверяю. — Эй! Эй, я знаю, что ты доверяешь, — Энтони подвинулся так, чтобы сесть вплотную к Локи. — Я не удивлен, если это то, о чем ты беспокоишься. Несколько недель назад ты назвал свою синюю – йотунскую, твою йотунскую – форму своим «наследием». Я думал, что либо существует подземное общество разумных, сверхспособных существ, либо ты с другой планеты. — Царства, — жалко поправил Локи. Его сэндвич представлял собой управляемую мешанину из измельченного хлеба и вялой начинки. — Я из другого царства. — И.. есть разница? — рискнул Энтони. Несмотря на внешнее хладнокровие, он еще не откусил ни кусочка от своего сэндвича. Локи кивнул и перевел взгляд на свои туфли. — Ладно, это звучит как действительно интересный разговор, который нам стоит провести позже, когда мы будем говорить о научных вещах, — Энтони тыкал пальцем в нижнюю часть подбородка Локи, пока бог не согласился встретиться с его приветливыми, всегда бесхитростными глазами. — Что значит быть из Йотунхейма? Локи открыл рот для простого ответа. — И я не хочу слышать этот чудовищный бред, Томми. Я сяду на тебя, если ты только начнешь. Губы Локи дернулись, несмотря ни на что. — Это пугающая перспектива. Ты в последнее время набираешь вес, — Очень нужный вес, но все же. — Боже, какой же ты придурок. Это было именно то, чего ожидал Локи, и совсем не то, чего он инстинктивно боялся. Энтони улыбался той липкой ухмылкой, которая не оставляла места для какой-либо другой альтернативы, кроме как что все будет хорошо. Локи был беспомощен и не мог ничего сделать, кроме как улыбнуться в ответ, с иллюзорными ямочками на щеках и всем остальным. — Йотунхейм – бесплодный, замерзший ад. Это умирающее царство, и его обитатели умирают вместе с ним, — Он позволил Энтони вытащить свою руку и погладить большим пальцем свою ладонь. Это немного облегчило дрожь. — Я говорю, что я чудовище, потому что это то, кем я являюсь. Все остальные царства считают, что мы не более чем безмозглые звери, жаждущие войны и обреченные на бойню. Энтони задумался на мгновение, пока его пальцы прослеживали углубления и борозды на ладони Локи. — Асгард – одно из таких царств? Конечности Локи снова напряглись. Его рука инстинктивно дернулась, но хватка Энтони усилилась, и он тянул, пока пальцы бога не нашли дуговой реактор через его рубашку. На этот раз ни Локи, ни его сейд не получили никакого утешения от гудения магии Мидгарда под кончиками пальцев. — Почему ты спрашиваешь меня об этом, Энтони? — прошептал Локи. — Потому что, когда я впервые встретил тебя, ты был в ужасе от меня, и я не мог понять почему, — Энтони потянул руку Локи, пока не смог прижаться губами к центру его ладони. — Потому что Тор использует «Мидгард» вместо Земли и настаивает на том, чтобы называть планеты «царствами», — Рука Локи снова содрогнулась, но Энтони крепко держал ее. — И потому что малейшее упоминание Асгарда или Тора напоминает мне о том, каким ты был, когда мы впервые встретились. Ты снова в ужасе. — Энтони, — безнадежно взмолился Локи. Он не был готов к этому. — Ты можешь мне рассказать, — заверил его Энтони. Рука в его хватке была той, которой Локи воспользовался, чтобы показать свою чудовищную форму несколько недель назад. — Я всегда на твоей стороне, Томми. Конечно, Энтони был на стороне своего Томми, но выбрать Локи вместо Тора? Локи отчаянно хотел верить, что это возможно, но сама мысль была непостижима. Локи должен был вечно служить как поруганный злодей, в то время как Тор непрестанно наслаждался как любимый герой. Норны вписали вражду в его судьбу, и ничто не могло ее изменить. Итак, Локи довольствовался частью своей правды. — Тор убил сотни йотунов только за последние несколько лет, — Его кулак был сжат так крепко, что ногти руки, все еще зажатой в хватке Энтони, едва не рассекли его собственную кожу. — Быстрая смерть – лучшее, на что я могу надеяться, если он обнаружит меня здесь. Когда он поднял взгляд, Энтони неразборчиво нахмурился. — Мы говорим об одном и том же Торе, верно? Бог грома? Местный болван? Запасатель Поп-тартс? Раньше Локи, возможно, колебался из-за намёков на сомнение в тоне Энтони. В детстве его истины называли преувеличениями, затем выдумками и, наконец, откровенным обманом, пока вся его личность не стала определяться его предполагаемой лживостью. Он так много раз слышал, что он лжец, что начал верить и даже принимать это. Но он настаивал, потому что это был Энтони, и он хотел верить, что Энтони сможет не только принять его, но и выбрать его. — Я был там, когда Тор чуть не начал войну между Йотунхеймом и Асгардом, потому что Йотун назвал его «принцессой», Энтони. Я лично слышал, как он называл Йотунов «монстрами» и «зверьми» и заявлял о своем намерении убить их всех. Выражение лица его партнера быстро менялось от озадаченного к возмущенному, и Локи осмелился надеяться, что его гнев был направлен в другую сторону. — Если Тор узнает, что я здесь, если он узнает, что я обманул тебя, это будет судьба хуже смерти, — заявил он. Каким-то образом ему удалось казаться внешне бесстрастным, несмотря на внутреннюю дрожь его сейда. — Тогда мы сделаем так, чтобы он никогда не узнал, — заявил Энтони. Его голос был непоколебимым, злобным и яростным. — Никто больше не заберет тебя у меня, Томас. Ты меня слышишь? Энтони поверил ему. Энтони действительно поверил ему. — Я слышу тебя, Энтони, — прошептал Локи. Его смертный откинулся на спинку скамьи, но его челюсть продолжала сжиматься, а ноздри раздуваться в явном раздумье. — И, если уж на то пошло, я просто обольщал, ясно? Ты не можешь претендовать на роль злодея в нашей истории любви. — Ты был бы очаровательным злодеем, кяресте, — предложил Локи. Он осторожно переплел их пальцы. Пламенный гнев в глазах Энтони немного померк. — Да? — Несмотря на пристальное внимание, которое он уделял лицу Локи, тон мужчины был нерешительным, почти рассеянным. — Вполне, — Он сжал руку изобретателя и был удовлетворен, когда ответное сжатие вернуло давление в десять раз сильнее. — К сожалению, достижение успеха в твоих злодейских начинаниях менее определенно. Вполне вероятно, что ты будешь побежден в разгар монолога о твоих планах мирового господства. Губы Энтони дернулись, но проявление веселья было в лучшем случае неискренним. — Это справедливо, — пробормотал он, заправляя непослушный локон за ухо Локи. Было что-то странное в том, как он начал относиться к Локи, серьезность его слов и даже его незначительных жестов, что все больше тревожило. Локи украдкой напрягся, пока Энтони втягивал укрепляющий вдох. — Томми, мне нужно поговорить с тобой о чем-то серьезном. Я собирался спросить тебя позже, но не думаю, что это может подождать. Локи поборол инстинкт отвращения и остановился на искреннем недоумении. — У меня сложилось впечатление, что мы говорим о серьезных вещах. — Да, это так, — Инженер грубо провел пальцами по собственным волосам, комично приподняв свою мягкую шляпу. — Слушай, я собирался дойти до этого, но я.. я беспокоюсь, Томми. Я беспокоюсь, что не смогу обеспечить твою безопасность, если все останется по-прежнему. Раньше Локи мог бы просто проигнорировать опасения Энтони или, по крайней мере, резко отреагировать на непреднамеренный выпад в сторону его стойкости. Теперь он мог различить всепоглощающую тоску во всем поведении Энтони и был готов на все, чтобы ее облегчить. — Я могу позаботиться о себе сам, — заверил он его. — У меня есть сейд, и я могу использовать свою форму йотуна, если столкнусь с настоящей опасностью. Не стоит беспокоиться, кяресте. Воистину. Теперь обе руки Энтони охватывали его собственные. Если на то пошло, он выглядел более обеспокоенным. — Ты сильный, Томми. Я знаю, что ты сильный.. но ты не можешь победить Тора. — Вряд ли, — признался Локи, еще один неосознанный выпад, который бы его разозлил, если бы исходил от кого-то другого. — Но он не узнает меня, когда я буду похож на одного из вас. Я в безопасности от него. — Но ты не в безопасности, — Энтони поднес руку Локи к своему рту и прижался губами к костяшкам пальцев бога. — Томми, тебя уже похитили люди. Обычные, обычные люди, у которых были со мной счеты. Они смогли сдержать тебя, причинить тебе боль. Йотун или нет, ты не непобедим. Надменная оборона, которую он отражал, восстала, несмотря на все его усилия. — Я не позволю этому случиться снова, — настаивал он сквозь стиснутые зубы. Пальцы Энтони обхватили его запястье, неосознанно обхватив наручники, которые даже сейчас работали над его истощением. — Ты не можешь этого знать. — Я боялся потерять тебя, Энтони, — Он выпрямился и попытался излучать стойкую, но хрупкую уверенность, которую взрастили многочисленные доброты его партнера. — Я больше не боюсь. Энтони уставился на него, сначала безучастно, а затем с волной нарастающего ужаса. Его пальцы сжались в когти вокруг запястья Локи. — Скажи мне, что ты не позволил этим ублюдкам схватить тебя, потому что думал, что я отвергну тебя, — умолял мужчина. Тело Локи пыталось сжаться, и на этот раз у него не было воли, чтобы остановить это. — Это была не единственная причина. — Томми, — прошептал Энтони, теперь уже в агонии. Он нащупал его, нашел его плечи и прижал к себе. — Я что.. — Он запнулся, скомкал ткань на спине рубашки Локи в скрученные узлы в своих дрожащих кулаках. — Я что-то сделал, чтобы заставить тебя так думать? Обычно Локи ожидал бы вторжения покаяния. Он мог бы ругаться в рамках наложенных им ограничений или использовать свой красноречивый язык для любого подобия оправдания. Но сейчас он решил раскрыть свою правду, правду, в которую, как он ожидал, никто, кроме его Энтони, не поверит. — Все остальные отреклись от меня из-за меньшего, — прошептал Локи. Он уткнулся носом в изгиб шеи Энтони и позволил себе просто вдохнуть его характерный запах. — Теперь я знаю, что ты другой, кяресте. Энтони так горячо вцепился в него, что Локи чуть не упал ему на колени. — Я ненавижу твою семью, — прошептал мужчина. — Я ненавижу то, что они с тобой сделали. — Они меня не найдут, — сказал Локи, неуверенный, как никогда, когда его бывшую семью осудили. Всегда такие враждебные чувства были направлены на него. Его семья всегда была почитаема. — Черт возьми, верно, — прорычал Энтони. Его руки сжались на плечах Локи в последний раз, прежде чем он откинулся назад, каждая пора сочилась упорной решимостью. — Потому что теперь у тебя будет моя технология, которая будет защищать тебя. Энтони не дал времени на недоумение. Он уже шарил в кармане, стиснув зубы, с подчеркнуто торжественным выражением лица. — Я все это спланировал. Я собирался настоять на имплантации трекера в твою задницу. Очевидно, ты скажешь «нет», но я подумал, что это даст тебе немного перспективы, когда я представлю тебе другие варианты. — Я бы, конечно, отказался от следящего имплантата, — осторожно признался Локи. — В любой части моего тела. — Видишь? Так что просто сделай вид, что это сделал я, ладно? Изобретатель достал из кармана часы. Ремешок был заметно толстым, и когда Энтони застегнул его на запястье Локи, он обнаружил, что они были заметно тяжелыми. При более близком рассмотрении Локи обнаружил пустой экран там, где он ожидал увидеть циферблаты и стрелки. — Я называю это Перчаткой Железного человека, — объяснил Энтони. — Я бы показал тебе, что она делает, но даже этой шляпы было бы недостаточно, чтобы люди не узнавали меня, если бы мы начали использовать мою технологию посреди парка. Всего несколько часов назад Локи смирился бы со смертными ограничениями, но такую головоломку он мог легко решить. — Я могу это исправить, — предложил он, прежде чем успел отговорить себя. Энтони наклонил голову набок. — Как? Локи часто называли шоуменом, что не обязательно было неточным описанием. Его тяга к рунам, заклинаниям и колдовству высмеивалась с того момента, как он впервые инстинктивно изменил свою форму. В определенный момент он решил принять свои недостатки, по крайней мере, на поверхности. Для него было естественно добавлять один или два штриха даже к самому простому заклинанию, и несложное заклинание сокрытия и отвлечения не было исключением. Он позволил своему сейду ощутимо подняться до кончиков пальцев, когда он набросил на них саван, только потому, что надеялся, что Энтони будет впечатлен. Реакция Энтони – вытаращенные глаза и широко раскрытый рот – была именно такой, какой он ее себе представлял, но совершенно не такой, какой он ее получил. — Что ты сделал? — выдохнул мужчина. — Это заклинание, чтобы спрятаться и отклониться, — объяснил Локи. — Только кто-то действительно решительный мог бы нас заметить, — Его желудок содрогнулся, но это было не так всепоглощающе, как когда-либо. Он знал, что Энтони примет его. — Так я пережил свой первый год в Мидгарде. Энтони улыбнулся так широко, что его зубы сверкали, а глаза прищурились. — Я тебе уже говорил, что ты потрясающий? Потому что ты действительно потрясающий. Локи закатил глаза, но Энтони, без сомнения, видел, что он доволен. Энтони с облегчением снял шляпу и провел пальцами по приглаженным волосам. — Итак, я могу показать тебе, что делает Перчатка? — Никто не должен этого видеть, — подтвердил Локи. Подобно Локи, щеголяющему собственной магией, Энтони был театрален в презентации своей технологии. Нажатие на экран его устройства высвободило миниатюрный дуговой реактор, а второе широкое движение разблокировало множество расширяющихся частей, которые поглотили руку Локи в знакомый красный и золотой цвета. Название было подходящим. Это была перчатка, очевидно, завершенная версия перчатки, которую Локи, проснувшись, увидел, как Энтони конструирует несколько недель назад. — Она предназначена для защиты, — объяснил Энтони, пока Локи смотрел на металл, покрывающий его руку от вторых суставов до запястья. — У нее есть вспышка и ультразвуковой импульс. Разумеется, я не могу проверить ее на асгардце, но на мне она сработала. Перчатка должна дезориентировать кого-то достаточно долго, чтобы ты успел сбежать, — Он осторожно потянулся, чтобы сжать руку Локи в кулак, демонстрируя ее гибкость. — И она, очевидно, пуленепробиваемая. Тут уж не до риска. Слова застряли в горле Локи. Он хотел выразить так много, что не мог сказать вообще ничего. К сожалению, Энтони, похоже, воспринял его молчание как отказ. — Я знаю, что это много, — продолжил мужчина, — и я понимаю, что у тебя вся эта самодостаточная идея, но мне действительно нужно, чтобы ты это надел, ладно? Ты должен позволить мне сделать все, что я могу, чтобы защитить тебя. Сейд Локи собирался в его ладони прямо под поверхностью кожи в явном восторге, и ощущение было бесконечно приятным. Тем не менее, ему удалось выдавить совершенно неадекватное выражение водоворота эмоций, скапливающихся в его груди. — Это потрясающе, Энтони, — благоговейно прошептал Локи, надеясь, что Энтони услышит его, если он использует один из любимых эпитетов этого человека. — Конечно, я буду это носить. Энтони моргнул. Он моргал так неустанно, что его ресницы, казалось, трепетали. — И все? Никаких споров? — Зачем мне оспаривать честь твоей благосклонности? — в ответ на сгибание его пальцев раздался слабый стрекот. — Должен признать, что идея носить с собой часть тебя привлекательна. Глаза Энтони сияли слишком ярко. Его рука потянулась к Локи, несколько раз запинаясь, пока не опустилась на колено бога. — Это здорово, милый, потому что это могло бы быть первой частью. — Первой частью? — повторил Локи. Приглушенный тон Энтони заставил перспективу звучать зловеще. Изобретатель поморщился, но все равно решительно полез в карман. — Вторая часть – это этот браслет. Объект, который он извлек, действительно был браслетом, но только в самом прямом смысле этого слова. Браслет был простым и серым, монотонность гладкого металла прерывалась одиноким датчиком, который, очевидно, не питался от технологии дугового реактора. Браслет плотно прилегал к запястью Локи, но даже находясь близко, он не мог различить ничего особенно мощного в устройстве. Он тайком развернул свой сейд, только чтобы прийти к тому же выводу. — Что он делает? — спросил он, с любопытством поворачивая запястье на свету. Пальцы Энтони сжали колено Локи. — Ты обещаешь хотя бы подумать, прежде чем сказать «нет»? — взмолился инженер. Возможно, Локи должен был насторожиться, но уклончивый ход Энтони был настолько прозрачен, что его едва ли можно было считать манипуляцией. — Я полностью рассмотрю это, — пообещал он вместо этого. Его партнер расправил плечи, очевидно, как своего рода опору. — Это кнопка тревоги, — объяснил он сквозь напряженные губы. — Если у тебя проблемы, ты активируешь датчик, и ДЖАРВИС посылает помощь. Локи задумчиво наклонил голову. Пока что его функция звучала разумно. — Какого рода помощь? Энтони прижал подбородок к ключицам и пробормотал ряд непонятных слогов. — Я хорошо умею читать по губам, кяресте, но для этого мне нужно увидеть твои губы. Энтони нехотя поднял голову, избегая зрительного контакта. — Я, возможно, определенно построил для тебя костюм Железного человека, и если ты просто согласишься надеть браслет, я с радостью научу тебя им пользоваться. Гипотетически, конечно. Локи понял, что он полностью копирует Энтони несколько минут назад. Он чувствовал, как его челюсть отвисла, а глаза были сухими из-за отсутствия моргания. — Ты позволишь мне воспользоваться одним из твоих костюмов? — выдавил он. Энтони взглянул на него, очевидно, уловив благоговение в его тоне. — Нет, я бы дал тебе твой собственный костюм. Мы не можем все быть чудовищно высокими, ты же знаешь. Ты бы не влез в мой. Его Энтони был щедр, так бескорыстно щедр и так упорно ожидал отвержения. Когда-нибудь Локи жестоко отомстит мидгардцам, которые заставили его драгоценную любовь так настойчиво сомневаться в его ценности. Локи прочистил горло и попытался сделать вид, что ничего не произошло. — Какого цвета этот теоретический костюм? Губы его партнера дернулись. — Зеленый и золотой? Зеленый, он мог понять. Энтони почерпнул, что зеленый был любимым цветом Томаса в начале их увлечения, но выбор золота был необъясним. Изобретатель должен был знать, что это были цвета Локи. Зачем он одел Томаса в цвета одного из своих злейших врагов? Энтони, очевидно, заметил его смятение. — Я решил, что зеленый – твой, а золотой – мой? — Выражение его лица стало смущенным. — Я попробовал зеленый и красный, но это было похоже на что-то из фильма ужасов Фредди Крюгера. Ты хочешь что-то другое? — Нет, — поспешно сказал бог. — Зеленый и золотой – это идеально. Он не упустил бы возможности принять даже самое тривиальное подобие своего настоящего «я». Он опустился обратно на скамейку и вернулся к созерцанию своих запястий. Конечно, широкие кандалы под его гламуром блокировали подношения Энтони от настоящего контакта с кожей, но он не мог не восхищаться знаками своего партнера и верой, которую они символизировали. Не могло быть никаких сомнений в том, насколько его Энтони доверял ему, не тогда, когда он буквально подарил Локи части своего сердца. — Не понимаю, почему ты был так уверен, что я откажусь, — размышлял Локи. Энтони опустил голову. Он, казалось, был поглощен ковырянием занозы на скамейке. — Браслет отслеживает твое местоположение. ДЖАРВИС едва ли может убедить тебя включить его в нашей комнате ночью. Я подумал, что то, что я все время знаю, где ты, может быть своего рода загвоздкой? Локи мог признать, что не рассматривал это осложнение, но он также не был полностью против этой идеи, пока только ДЖАРВИС и Энтони могли получить доступ к его местонахождению. Насколько было известно Локи, ИИ никогда не следил за ним без его разрешения. И он достаточно хорошо знал Энтони на тот момент, чтобы понимать, что единственной целью отслеживания его местонахождения была его защита. — Ты носишь такой же? — наконец спросил Локи. Энтони решительно кивнул и поднял запястье, на котором действительно был застегнут идентичный браслет. — Некоторые из более умных суперзлодеев посчитали, что у них может быть больше шансов встретиться с Тони Старком без костюма, — Он оскалил зубы в мрачной карикатуре на улыбку. — Они ошибались. Сама мысль о том, что кто-то нацелился на его Энтони – замечательного, вдумчивого, хрупкого Энтони – была почти больше, чем Локи мог вынести. — Могу ли я получить доступ к твоему? — прошептал Локи. — Я тоже хочу знать, что ты в безопасности. Пальцы Энтони осторожно погладили его по лбу. — Конечно, можешь, дорогой. Я попрошу ДЖАРВИСА загрузить это на твой телефон, когда мы вернемся домой. Энтони улыбался самой глупой улыбкой, которую когда-либо видел Локи. Между его передними зубами застрял кусочек салата, а в уголке губ виднелся мазок майонеза, и любой мог видеть, что мужчина был совершенно сражен. Бог подозревал, что его собственное выражение лица было таким же глупым, за исключением остатков начинки. — Я думаю, что вторую часть нашего свидания можно считать успешной, — заявил Энтони, когда Локи вложил ему в руку салфетку. — Готов к третьей части?