Fix you

Он не мог услышать ничего определенного из жилой зоны, но был уверен, что кто-то скрывается в его комнате. Хотя, возможно, что они уже скрылись и просто забыли закрыть дверь, способность блокировать ДЖАРВИСА предполагала изощренность. Профессионалы не были бы настолько небрежны, чтобы уйти, не убедившись, что все было оставлено точно так же, как они нашли. Инфильтратор, вероятно, все еще был здесь. Его пальцы сжались вокруг отвертки. Даже в своем истощенном, лишенном магии состоянии Локи мог бы достаточно умело защищаться, но для Томаса такие маневры были нереалистичными. Если бы в его комнате была враждебная сила, ему пришлось бы играть роль хрупкого, хнычущего переводчика, неспособного защитить себя. Он ненавидел идею подвергнуть себя такой уязвимости, но альтернативой было бы подчиниться и начать все заново сейчас, а это потребовало бы непомерного количества усилий. Это также означало бы отсутствие более веселых, односторонних разговоров с Гарольдом и конец спокойным вмешательствам ДЖАРВИСА. Что еще важнее, это означало бы потерю ласк, грандиозных жестов и его любимой липкой улыбки. Поэтому он мог раскрыть себя только в крайнем случае, ограничив свою защиту слабыми возможностями обычного человека. Он прокрался к своей комнате, и, приближаясь, он мог различить тихий шелест бумаг. Ничто в прошлом Томаса не мешало ему быть скрытным, поэтому он бесшумно открыл дверь, пока пространство не стало достаточно широким, чтобы заглянуть внутрь. Как только Локи получил собственную комнату, Старк постепенно начал ослаблять меры безопасности в отношении журналов, в конечном итоге разрешив ему хранить свои переводы в запертых ящиках его тумбочки. После того, как в пустом углу таинственным образом материализовались старинный стол из красного дерева и плюшевое кресло на колесиках, Локи редко выбирал библиотеку для своей работы. Несмотря на заверения Старка, работа в библиотеке казалась навязчивой, учитывая ее историю. По словам изобретателя, замки на его тумбочке были и неоткрываемыми, и невзламываемыми. Кроме того, Старк настаивал, что ДЖАРВИС слишком пристально следит за этажом, чтобы взлом был осуществим, и он гарантировал, что всем, у кого есть доступ в пентхаус, можно доверять. И все же в комнате Локи находилась Вдова. Волосы, ярко-рыжие в свете, проникающем сквозь прозрачные занавески, она перелистнула страницу с его точными переводами. В руке она держала устройство, напоминающее ручку. Пока он смотрел, она направила приспособление на страницу и щелкнула, по-видимому, документируя каждое слово. Белый шум ревел в ушах Локи, пока он наблюдал, как она осторожно переворачивает очередную страницу пальцами в перчатках. Его собственные пальцы сжимали отвертку в кулаке, пока он боролся с импульсивным желанием ударить. Скрежеща коренными зубами, он работал над тем, чтобы смягчить свою позицию и стереть ярость с лица. Он мог это сделать. Он мог перехитрить ее. Он мог победить ее. Для Старка. — Агент Романофф, — поприветствовал он, придя в себя и стараясь сохранять мягкий тон. Внезапное напряжение в ее плечах было более приятным, чем он хотел признать, – определенно, казалось, она не знала, что он был там. Она неторопливо отпустила уголок страницы, которую она собиралась перевернуть, очевидно, преувеличивая движение, чтобы отвлечь его от ловкости рук, которая позволила только что вырезанной странице его блокнота скользнуть ей в рукав. — Привет, Томас, — сказала она, голосом тошнотворно-сладким с притворным дружелюбием. Она еще не обернулась. Локи молча толкнул дверь. Она скрипнула, медленно описав дугу, пока ручка не уперлась в стену. Она попыталась соответствовать ему. Она неторопливо выпрямилась и повернулась к нему, сдержанная улыбка на ее губах противоречила пронзительному подозрению в ее глазах. Он не мог не усмехнуться про себя, увидев намеренное выпячивание ее груди, задуманное, чтобы отвлечь его от того, как она подняла руку, чтобы отправить украденную страницу дальше в рукав. С пустым выражением лица Локи расположился в дверном проеме с явно напускной непринужденностью, благодарный за то, что смоделировал Томаса по собственному образцу – он занял большую часть пространства. Она взглянула на него, приподняв идеально уложенную бровь. Он устроился поудобнее в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку. Он не мог отрицать, что почувствовал небольшой всплеск триумфа, когда она заговорила первой. — Кажется, мы в тупике, Томас, — заметила она. Он издал тихий звук и пристально посмотрел на нее. — Я уйду отсюда с файлами, — сказала она. Та жуткая улыбка все еще была на ее лице, но Локи веками читал подсказки. Ее вес сместился на самую малость, когда она его оценивала. Но он ничего не сказал. Его язык тела наглядно показывал, что просто уйти – не вариант, если только она не решит применить силу. Как гражданское лицо и, ну, кем бы он ни был для Старка, причинение вреда Томасу было бы для нее последним средством. Несмотря на это, в ней была легкая уверенность, которая нервировала. Ее блеф мог иметь некоторую остроту. Она продолжила после мгновения, казалось бы, спокойного изучения его лица. — Уйди с дороги, — сказала она, — или я скажу Старку, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Он почувствовал, как его глаза незаметно расширились, прежде чем он успел это остановить. И, конечно, она это заметила. Ее губы растянулись в хищной ухмылке. — Это было почти идеальное прикрытие, — промурлыкала она, подкрадываясь к нему. — Твоя история подтверждается на первый взгляд. Glade Translations – настоящая компания, и ты на самом деле работаешь в ней. Твои записи ведут в настоящий приют, который очень кстати сгорел вместе со всеми файлами. Дома престарелых, в которых ты якобы жил, подлинные. Никто тебя не помнит, но это нормально. Дети все время ускользают, — Теперь она была близко, слова были тихим шипением, и ему почти пришлось затаить дыхание, чтобы услышать. — Слишком много совпадений, — сказала она, глядя на него этими плоскими, бесстрастными глазами. — Ты не тот, за кого себя выдаешь. Он изо всех сил пытался думать, несмотря на звон в ушах, читать между строк и отсеивать несоответствия. Но кровь застыла в жилах, мысли путались, и у него не было своего сейда. Если он ошибется здесь, спасения не будет. Он молча сосчитал до пяти и сжал кулак. Вспышка боли от сжимания сухожилий в поврежденной руке заставила его вернуться в настоящее. — Почему ты не сказала ему раньше? — размышлял Локи вслух, пытаясь казаться оптимистом, несмотря на колотящееся сердце. — Несмотря на твои нынешние действия, ты заботишься об Энтони. Не имеет смысла, что ты не поговорила бы с ним, если бы что-то заподозрила. Резкое моргание – он на правильном пути. Ее зловещая улыбка слегка померкла. — Ты ему сказала, — понял Локи. — А ему было все равно. Ее челюсть едва заметно дрогнула, улыбка почти исчезла. — Нет, это не совсем так, — сказал он, прищурившись, когда увидел мельчайшие следы ее настоящей реакции. — Он ведь уже знал, не так ли? Ее выражение лица растаяло в отрешенности, когда она вернулась к оценке его. — Ты очень хорош, — отметила она. Ее голос приобрел новую, опасную остроту. — На кого ты работаешь? Что ты хочешь от Старка? — Я работаю в Glade Translations, — спокойно заявил он. — Что касается того, чего я хочу от Энтони, то я просто наслаждаюсь его обществом. Ее разочарование на самом деле начало проявляться, что указывало на то, что ее прозрачность была уловкой. Она хотела, чтобы он заговорил. — Ты идеален для него. Кто-то нанял тебя, чтобы соблазнить его, — настаивала она. Ее рука легла на бедро, где он уловил блеск рукоятки ножа. Ее вес не сместился в ожидании удара, что означало, что все это было уловкой, но он сделал вид, что играет со своей отверткой, чтобы иметь возможность подыграть позе. — Я уверен, что для такой задачи лучше подошли бы пышные груди и влагалище, — мягко сказал он, все еще изучая отвертку. — Кстати, разве вы не работали личным помощником Энтони в определенный момент? — спросил Локи, вспомнив небрежный комментарий Старка, сделанный несколько месяцев назад. — Любопытно, что оперативник Щ.И.Т. занял такую должность. Ее возмущение, по крайней мере, отчасти было искренним. Ее сжатый кулак дрожал. — Это была работа. — Это не для меня, — возразил он, позволяя отвертке упасть из его руки на пол. — Ты закончила пытаться вытянуть из меня информацию? На этот раз она действительно выглядела в полном недоумении. Вместо чрезмерно драматизированного, с открытым ртом ужаса, который, казалось, обманул его на Хэликариере, настоящее замешательство приняло форму легкого блеска пота на ее лбу и напряженного бицепса. Почувствовав уверенность, он оттолкнулся от дверного проема и сделал широкий шаг вперед, пока они не оказались грудь к груди. — Ты отдашь мне свое записывающее устройство и страницу, которую ты вырвал из моего блокнота. Ты восстановишь ДЖАРВИСА. А затем ты уйдешь, — продиктовал он. — Если ты чувствуешь себя особенно раскаивающейся, ты можешь подумать о том, чтобы извиниться перед Энтони, прежде чем я поговорю с ним. Вдова молча смотрела на него мгновение. На близком расстоянии было видно, что она носит контактные линзы. — Ты ему не скажешь, — заявила она, вызывающе подняв подбородок. — Неужели я не сделаю этого? — Если ты расскажешь ему обо мне, я расскажу ему о тебе. — Мы установили, что ты уже рассказала ему обо мне, — заметил Локи. Блеск вернулся в ее глаза. — Я говорила, но ты не думаешь, что будет подозрительно, если ты упустишь часть истории? Что подумает Старк, если ты настучишь на меня, но забудешь упомянуть остальную часть нашего разговора? Ты не думаешь, что он может задуматься о твоих намерениях, когда я скажу ему, что ты знаешь, что твое прикрытие раскрыто? — Если он спросит, может быть, я просто скажу ему правду, — сказал он, изо всех сил изображая безразличие. — Вещи, пожалуйста? Даже сейчас он был уверен, что ее демонстрация кипения была частью какой-то стратегии, но она отказалась от украденных вещей. Он пристально изучал ее в течение мгновения, задаваясь вопросом, что он упускает. — Ваши контактные линзы, — понял он. — Мне они тоже понадобятся. Ее голос, снова перешедший в эту приторную сладость, доказал ему, что он попал в точку. — Томас, ты же не заставишь меня идти домой слепой, правда? — Я уверен, что вы успешно доберетесь до лифта, но я с удовольствием буду вас сопровождать, — предложил он, делая свой тон соответствующим. — Ваши контактные линзы? На мгновение он был уверен, что она собирается отказать ему. Яростно. Он пристально смотрел ей в глаза, особенно на едва заметный блеск, который исходил от ее линз, поэтому он уловил момент, когда ее выражение стало суровым, а ее взгляд дрогнул, чтобы оценить тело Томаса на предмет слабостей. Он внутренне напрягся, даже когда внешне Томас должен был оставаться уязвимым и невежественным. Ее зубы сверкнули, когда они оскалились. — Когда ты предашь Старка, я лично займусь твоим увольнением, — пообещала она. Ах, так он наконец-то встретил настоящую Черную Вдову. Не Нат, не Наташа, и даже не агент Романофф, а убийца, которая процветала в тени до вмешательства Бартона. Он, вероятно, должен был проявить хотя бы некоторое смятение от ее слов. Он не сомневался, что она имела это в виду. Но вместо этого он рассмеялся ей в лицо. Дико. И с самоотдачей. Он ничего не мог с собой поделать. Мысль о том, что она могла сделать что-то, чего с ним еще не сделали, была смехотворной. Его искреннее веселье, по-видимому, не было реакцией, которую она ожидала. Ее оценивающий взгляд стал довольно широким, когда она изумилась ему. Закатив глаза, он выжидающе протянул руку. Ее взгляд сузился, но они оба знали, что он одержал верх. Ее обтягивающий наряд не допускал никаких других игрушек, и ей не удалось запугать его и заставить подчиниться. С беззвучным рычанием она сорвала контактные линзы с глаз, прежде чем пройти мимо него, волна прямых рыжих волос скользнула по его плечу вслед за ней. Он просунул голову в дверной проем и поправил очки Томаса на лице, пока они ждали лифта. — Не забудь восстановить ДЖАРВИСА, — напомнил он ей как раз перед тем, как закрывающиеся двери скрыли из виду ее напряженную спину. Каждая капля самообладания растаяла, как только он остался один. Застонав, он бросился на кровать и закутался в одеяло – он был слишком измотан, чтобы даже заползти под одеяло. Ему было больно. Сильно. Его рука, пульсирующая и бьющаяся , ныла в такт заражению крови, которое высасывало его сейд. Даже с отдыхом, лечение заражения могло занять часы, если не дни. Он зарылся в одеяло и постарался подавить дрожь вместе с беспорядочными мыслями. Хотя он и одержал победу над Вдовой, это не ощущалось как победа. Как это могло быть, когда его единственное убежище подвергалось угрозам множеством способов? Она продемонстрировала, что безопасность Старка не может помешать ей, что в ДЖАРВИСЕ есть слабости, которые она и другие могут использовать, и что ее статус Мстителя и одного из друзей Старка не помешает ей выполнить миссию. Но в конечном итоге Вдова поставила под угрозу его отношения со Старком. Точнее, она показала ему трещины, о которых он даже не догадывался. Старк был так понимающ в отношении его желания уединения. Локи считал личность Томаса герметичной, когда тот ни разу не усомнился в его документах. Итак, что же означало избегание Старком дыр в его истории? Могла ли спора быть настолько влиятельной, что убедила Старка отказаться от элементарной безопасности? Он надеялся, что нет, но не мог предугадать другого ответа. Старк не должен был доверять Томасу так всецело, как он, казалось, доверял, не если он обладал той же информацией, которую раскрыла Вдова. С одной стороны, использование Локи магии крови было благом. Он был слишком измотан, чтобы даже попытаться прийти в сознание, когда устроился на матрасе, а это означало, что его паника могла достичь лишь определенных ограниченных высот. Если бы ему потребовалось больше силы, он мог бы спать несколько дней, но ничтожное количество магии, которое ему потребовалось, чтобы наложить заклинание перенаправления для Капитана, позволило ему обрести некоторую степень осознанности через несколько часов. Даже тогда он пошевелился только когда в лицо ударила вспышка света, и до него донесся звук стука из кухни. Ужас сжал его тело. Старк был здесь. Его рука все еще неприятно ныла, и слабое жжение сохранялось в его венах, пожирая каждую каплю сейда, которую он успел накопить. На мгновение он задумался о том, чтобы подождать, пока не получит доступ к своей магии на случай, если ему понадобится бежать. Но нет, независимо от того, что Вдова сказала Старку, он не верил, что ему грозит какая-либо физическая опасность. Риск был в том, чтобы быть изгнанным, и никакое количество сейда не могло защитить его от этого. После короткого крюка в ванную, чтобы ополоснуть лицо водой, он ввалился в коридор и с удивлением увидел через окна, что небо снаружи было темным. Неужели он действительно спал так долго? Когда он вошел в столовую, Старк стоял к нему спиной и разогревал в микроволновке что-то, что пахло горелым картоном. Он с некоторым беспокойством отметил, что плечи мужчины были напряжены, когда он упирался в стойку. Голова была опущена, руки Старка были сжаты в напряженные, пульсирующие кулаки. Коробка с чизбургером и картошкой фри Старка была перенесена на кухонный стол, но она, похоже, не была открыта. — Энтони? — нерешительно спросил он, входя в комнату. Озадачивающе, Старк на самом деле вздрогнул всем телом и развернулся, разинув рот. — Томми? — спросил он, широко раскрыв глаза. — Я.. я не знал, что ты все еще здесь. — Я думал, ты хочешь, чтобы я вернулся после обеда со Стивеном, — рискнул Локи. Его приглашение уже отменили? — Я хочу! Я хочу! — Старк внезапно превратился в вихрь движения, открывая различные шкафы. — Тебя не было в гостиной, когда я вошел, и свет в твоей комнате был выключен, а я застрял в мастерской. Наверное, я думал, что ты ушел. Локи осмелился подойти поближе, сбитый с толку немного нервными движениями Старка. — Я как раз собирался устроить ужин с телевизором, но, может, я смогу что-нибудь приготовить. ДЖАРВИС обычно держит кладовую заполненной. — У вас должны быть ингредиенты для приготовления сэндвичей с индейкой, сэр, — мягко вмешался ДЖАРВИС. — Ладно, ладно. Сэндвичи. Я умею делать сэндвичи, — Старк бросился к холодильнику и начал изучать его содержимое. Когда Локи приблизился, он услышал, что Старк дышит почти неистово, и, несмотря на собственное беспокойство, он не мог вынести вида этого человека в таком состоянии. Не говоря ни слова, он подошел к изобретателю сзади и обхватил его руками за талию. Старк замер, прижавшись спиной к груди Локи, застыв в его объятиях. — Энтони, дыши, — прошептал он на ухо Старку, заставив того содрогнуться. — Скажи мне, что не так? Медленно, но с удовлетворением, мужчина расслабился в кольце рук Локи. Мозолистая рука легко покоилась на нем, тупые пальцы легко скользили по его костяшкам. — Что-то случилось с ДЖАРВИСОМ, — тихо признался изобретатель. — Сегодня ему нужно было сделать некоторые обновления, поэтому я решил сделать это, пока тебя не было. Перезагрузка должна была длиться всего минуту, но он был офлайн почти час. Это, должно быть, саботаж, но я не могу понять, как они могли проникнуть или что они пытались украсть. Локи спрятал лицо на плече Старка, размышляя. Если только изобретатель не пытался активно обмануть его, в чем Локи сомневался, основываясь на ощутимом разочаровании в словах Старка, то Вдова не призналась в своей двуличности. Она сказала, что Локи блефует, и на мгновение он был искушен принять это как аут. Его устраивали его нынешние отношения с инженером. Он мог бы быть вполне доволен, если бы ничего не изменилось. Но теперь, когда он узнал правду, он также переосмыслит каждую реакцию Старка. Более того, это даст Вдове рычаг. Она узнает, что он скрыл ее предательство, чтобы скрыть свой обман, и это закрепит в ее сознании, что у него гнусные намерения. Она найдет способ манипулировать их ссорой и, в конечном счете, использовать ее против него. Угроза в краткосрочной перспективе была незначительной. Если он действительно намеревался скрыться после завершения переводческой работы, сохранение незаметности имело смысл. Он зажмурился и глубоко вдохнул, успокоенный запахом моторного масла и лесного ореха, проникающим в его нос. Он мог признать, что не хотел возвращаться к своей обыденной жизни в качестве еще одного безликого человека в Glade Translations. Он также не желал начинать все сначала и преследовать, вероятно, еще более банальное существование под новой личностью. Старк сделал его жизнь интересной. Он ценил непредсказуемость этого человека, его хитрость, его скрытую доброту. Нет, это было оправданием. По правде говоря, Старк ему нравился. Ему очень нравился Старк. И он отчаянно хотел верить, что Старк заботится о нем, несмотря на влияние спор. Он подумал, что, возможно, часть его действительно в это верила. Но если он отказывается потерять Старка позже, усмирив Вдову сейчас, ему придется и рисковать прямо сейчас. Его хватка на груди Старка невольно усилилась, останавливая поток слов, вырывающихся изо рта изобретателя. — Ты на меня злишься? — внезапно спросил Старк, повернувшись носом к изгибу челюсти Локи. Это заставило падшего бога извиваться и слегка ослабить хватку, позволив Старку развернуться и обнять талию Локи своими руками. — Ты всегда считаешь меня злым, — устало заметил Локи, позволяя себе в последний момент насладиться близостью между ними. — Ну, да, но это потому, что у меня есть история, что я был мудаком, помнишь? И ты потратил свои деньги на этот чизбургер, который я не ел, — На этот раз нос Старка скользнул по уху Локи, заставив его вздрогнуть. — Это было бы довольно по-детски, учитывая то, что случилось с ДЖАРВИСОМ, — сказал Локи, пытаясь сосредоточиться на своей коже, несмотря на дыхание Старка. — Это просто то, что, как мне кажется, произошло с ДЖАРВИСОМ, — вздохнул Старк. — Я пока ничего не могу доказать. Локи зажмурился. — А что, если я смогу? — прошептал он. Он услышал, как закрылся холодильник, но, в остальном, только звук дыхания мужчины окрасил внезапную тишину между ними. Хватка Старка на его талии медленно сжалась, пока не стала почти болезненной. — Что ты имеешь в виду, Томми? — наконец спросил Старк, и его голос, казалось, эхом разнесся в тишине. Желудок Локи скрутило от вялого тона мужчины, и внезапно он не смог выносить его руки на себе. Он с некоторым усилием вырвался из объятий Старка и осторожно шагнул к стойке. — Я вернулся, пока ДЖАРВИСА был офлайн, — сказал он, обращаясь к своим ногам в носках. — Я знал, что что-то не так. ДЖАРВИС всегда говорит со мной, когда я вхожу в Башню. Старк подвинулся к нему, и он автоматически повернулся, сгорбившись в ожидании. — Эй, эй, полегче, — Пальцы, которые скользили по его позвоночнику, были такими же нежными, как всегда, заставляя его вздрогнуть. — Что случилось? И вот снова – Старк необъяснимо оправдывает его слабость, вместо того чтобы надавить на него ради информации. Тем не менее, беспокойство мужчины подстегнуло его продолжить. — Энтони, — прошептал он, — когда я вернулся, в пентхаусе кое-кто был. Она обыскивала мою комнату. Пальцы Старка на его спине скрючились, вцепившись в рубашку. — Что? — прошипел он. Локи заколебался, ошеломленный внезапным проявлением ярости. — Энтони, все в порядке.. — Он тебя ранил? — Руки Старка быстро задвигались, порхая по ребрам, по спине. — Почему у тебя на рукаве кровь? — Это не от этого, — запротестовал Локи, прижимая руку к груди в защитном жесте. — Никто не причинял мне вреда, Энтони. Она охотилась за информацией. Когда он оглянулся, взгляд Старка все еще был прикован к засохшей крови, пятнавшей его рубашку. — Какого рода информация? — Дневник. Полагаю, мое участие вызвало у нее любопытство. — «Её». Ты всё время говоришь «её». Кого ты имеешь ввиду? Голос Старка приобрел злобную остроту, от которой у Локи скрутило живот. — Вдова, — пробормотал он. — Это была Вдова в моей комнате. Немедленный натиск тишины заставил Локи вздрогнуть. Старк подошел к нему ближе, и хотя Локи на самом деле не думал, что этот человек причинит ему боль, ощутимое напряжение между ними заставило его съежиться. Через мгновение Старк с рычанием отстранился. Звук захлопывающихся шкафов спровоцировал поспешное отступление. Осторожный взгляд назад обнаружил изобретателя, быстро шагающего по периметру кухни. — Энтони? — тихо спросил он, не в силах скрыть легкую дрожь в голосе. — Дай мне секунду, Томми, — прорычал Старк. Облизав губы, Локи продолжал пятиться от Старка, инстинктивно реагируя телом на проявление ярости. Его икры ударились о подлокотник дивана, останавливая его отступление, и он опустился на подушки, с облегчением ощущая некое подобие защиты за спиной. Прижав ноги к ребрам в защитном жесте, он наблюдал, как Старк бродит по комнате, и ждал неминуемого исхода. Наконец, после нескольких кругов, Старк направился к дивану. — Ты сказал, что у тебя есть доказательства, — сказал он опасно тихим голосом. — Да. Я остановил ее, — сказал Локи, не отрывая взгляда от журнального столика и своей фигурки Железного человека. — Она фотографировала и снимала видео. Я оставил все на тумбочке. Старк резко обернулся, а затем замер, напрягая плечи. — Ты не против, если я зайду в твою комнату? Локи моргнул. — Почему я должен возражать? Это твой дом. — Да, но это и твой дом тоже. Твоя комната принадлежит тебе. — Это не мой дом, Энтони, — усмехнулся Локи. — Да, это твой и мой дом — Старк снова оказался перед ним и в мгновение ока опустился на колени. — Эй, что происходит? — Ничего, — Локи закрыл глаза, чтобы не слышать жалобного беспокойства мужчины. — Я разрешаю тебе войти в мою комнату. Этого достаточно? — Ну, да, но ты как-то с ума сошел, — Пальцы Старка пробежались по его костяшкам, уговаривая его ослабить хватку на коленях. — Ты ведь не думаешь, что я злюсь на тебя , не так ли? — Когда Локи не ответил, мужчина наклонился вперед и нежно обхватил пальцами лодыжки падшего бога. — Милый, нет. Я не злюсь на тебя. Я просто.. черт возьми, Томми, я думал, что ты здесь в безопасности, — Взглянув на Старка, он обнаружил, что тот потирает свое сердце, рядом с местом расположения споры. Локи нахмурился, глядя на свои колени. — Я в порядке, Энтони, — сказал он через мгновение. — Кто-то вошел в твой.. наш дом без твоего ведома или разрешения. Но никто не причинил мне вреда. Я в безопасности, — Он поднял голову, обнажив зубы в карикатурной улыбке. — Кроме того, я более способен защитить себя, чем ты, кажется, думаешь. Ответная улыбка Старка – скорее гримаса, на самом деле – вполне соответствовала его собственному выражению. — Я в этом не сомневаюсь, — сказал изобретатель. — Но ты не должен чувствовать, что тебе нужно защищаться, не здесь. Локи наклонил голову набок, пытаясь разобрать смысл грубого тона мужчины. — Это не твоя вина, Энтони, — наконец сказал он. — Да, я знаю, — сказал Старк, небрежно махнув рукой. — Слушай, я сейчас вернусь. Я хочу увидеть эти фотографии. Сжав в последний раз лодыжки Локи, изобретатель пошел к темному коридору, шаги его были все еще заметно тяжелее обычного. Локи услышал, как он щелкнул выключателем в его комнате. А затем наступила тишина, густая и зловещая. Через несколько опасных минут мужчина вернулся с контактными линзами, ручкой и вырванной страницей из блокнота Локи в руке. Выражение лица Старка достигло громовых высот. — ДЖАРВИС, ты можешь это проанализировать? — Голос мужчины был на удивление ровным, учитывая его побелевшие пальцы. — Конечно, сэр. Диаграммы заполнили пространство перед диваном, коллаж из фотографий и немых видео. Локи узнал кадры своей комнаты, своей ванной, вид из окон. А затем крупные планы его мебели, сфокусированные на штрихах персонализации, которые характеризовали различные предметы декора. За фотографией его тумбочки последовал каталог изображений, запечатлевших страницы переводов Локи и сопутствующие записи журнала. Другие потоки демонстрировали видео, клипы его противостояния с Вдовой, увеличенное лицо Томаса. — Временные метки на изображениях и видео соответствуют периоду, в течение которого я был офлайн, сэр, — сообщил ДЖАРВИС. Локи обхватил руками ноги и краем глаза наблюдал за Старком. Лицо мужчины теперь было совершенно убийственным, свободное положение его ног противоречило сильному выпрямлению позвоночника. — Я не хочу, чтобы ты неправильно это понял, потому что я тебя не виню, но почему ты не рассказал мне об этом раньше? — наконец спросил Старк, нарушая напряженную тишину. — Это произошло несколько часов назад, Томми. Локи отчаянно не хотел лгать, но он не мог сказать всю правду, не мог раскрыть, что его использование магии крови по сути вызвало исцеляющую кому. Он положил подбородок на колени, зажмурив глаза, мучительно размышляя над ответом. — Полагаю, я испугался, — тихо признался он. — Испугался? — повторил Старк тем ровным голосом, от которого тело Локи изнывало на грани побега. — Романофф? Она, блядь, угрожала тебе? — Дрожащий кулак врезался в подлокотник на противоположной стороне дивана, заставив Локи вздрогнуть. — Я, блядь, убью ее, — прошипел Старк. — Я.. — Локи неуверенно облизнул губы, сбитый с толку проявлением агрессии, вызванным спорами. — Нет, Энтони, Вдова меня не пугает. Она просто сказала мне горькую правду. — Какую правду? Романофф лжет, Томми. Ты не можешь верить ни единому ее слову, — Пальцы Старка запутались в его спутанных волосах, яростно дергая за шоколадно-коричневые пряди. — Я думал, она изменилась, но она все еще чертова змея. Не могу поверить, что доверил ей тебя. — Она не лгала, — тихо возразил Локи, — по крайней мере, не в этом. — Что? — спросил Старк, и в его голосе послышались нотки отчаяния. — Что она тебе сказала? Локи сосредоточил взгляд на своей резьбе на столе. Когда он заговорил, его голос звучал так далеко, даже для него. — Она сказала, что ты знаешь. Обо мне. Ты знаешь, что мои записи – ложь. Что мое прошлое – ложь. Старк резко втянул воздух, замерев рядом с ним. — Я всегда был очень хорош в определении лжи, видишь ли. Это своего рода моя специальность, — Он вдохнул через нос и подпер щеку коленями, чтобы беспрепятственно наблюдать за Старком. — Но я понятия не имел, что ты меня раскусил. Я был так убежден, что ты мне доверяешь, и что, возможно, в этой жизни я заслуживаю твоего доверия, — Он улыбнулся Старку, выражение его лица было пустым. — Но я был обречен с самого начала, не так ли? Ты провел проверку моего прошлого в начале нашего знакомства. Ты, должно быть, знал обо мне уже несколько месяцев. — Томми, — запротестовал Старк, предпринимая неудачную попытку дотянуться до Локи рукой через пространство между ними. Он с трудом сглотнул, все следы раздражения исчезли, и на смену им пришла тоска. — Это было не так, ладно? Я не притворялся. Я доверяю тебе. Безоговорочно. — Тогда почему ты не рассказал мне? — спросил Локи, и в его голосе прозвучала обида, несмотря на все его усилия сохранять бесстрастность. — Потому что я тебя знаю. Мне насрать на подробности твоего прошлого, если только ты не захочешь поделиться ими со мной. Ты рассказал мне о своем прошлом своими действиями. Мне не нужно больше этого, пока ты не будешь готов. — Как ты можешь так говорить? — прошептал Локи. — Как я могу не делать этого? — Когда Локи просто уставился на него, Старк придвинулся ближе, глаза его светились неразличимой эмоцией. — Помнишь того парня, которого ты встретил пару месяцев назад в той закусочной? Парня, который обманом заставил тебя работать на него? Думаю, мы оба знаем, что он не был Тони Старком. Не могу сказать, что я жалею обо всем, потому что я почти уверен, что ты бы не уделил мне времени без подталкивания. Но то, как я влез в твою жизнь, было довольно хреново. Честно говоря, я не могу объяснить, что тогда произошло. Локи искал во взгляде другого мужчины двуличие и не нашел его. Это было непонятно. — Какое это имеет отношение к чему-либо? — Потому что, как только ты начал узнавать меня настоящего, ты дал мне шанс. Почему бы мне не сделать то же самое для кого-то такого удивительного, как ты? — Это не то же самое, Энтони, — прошипел он. Локи сорвал очки Томаса с лица и швырнул их на стол. — Я же говорил тебе. Я чудовище. Я не достоин всего этого. — Видишь, когда говоришь такие вещи, я понимаю все, что мне нужно знать. Кто-то в твоем прошлом был настоящим монстром, и он говорил тебе эту чушь, пока ты не поверил, — Руки Старка снова дернулись, очевидно, пытаясь дотянуться до Локи. — Им лучше надеяться, что они никогда меня не встретят. Я уничтожу их. Локи уткнулся лицом в колени и безмолвно усмехнулся. — Я также думаю, что то, что ты фальсифицировал свои записи, не имеет ко мне никакого отношения, — Подушки на диване заскрипели, когда Старк поменял позу. — Я думаю, что ты убегаешь от ублюдка, который причинил тебе боль, — Затем тише, почти слишком нежно: — Я прав? Тело Локи стало настолько плотным, что он мог чувствовать, как колотится его сердце. — Да, — прошептал он. — Я так и думал, — сказал Старк. Когда Локи поднял голову, он обнаружил, что Старк переместился, чтобы сесть спиной к противоположному подлокотнику, предоставляя Локи больше места. — Это все, что ты собираешься сказать? — недоверчиво спросил Локи. — Я имею в виду, да. Это не из-за меня, поэтому я не имею права знать больше. Поверьте мне, я весь во внимании, когда ты хочешь поговорить со мной, но это потому, что я забочусь о тебе. Я не могу диктовать, когда и как ты чем-то делишься. — А что, если я захочу рассказать тебе сейчас? — бросил он вызов. — А ты? — прямо спросил Старк. Локи закрыл глаза, размышляя. С одной стороны, он был, бесспорно, истощен. Последовательность событий за последние двадцать четыре часа ощущалась как более чем достаточный стресс для всей жизни, не говоря уже о дне. Но если он не раскрыл что-то Старку сейчас, он сомневался, что когда-либо намеренно затронет эту тему снова. И без некоторой уверенности в том, что Старк примет Локи, даже если он создаст исправленную, мидгардскую версию своей истории, как он мог оправдать этот флирт как что-то еще, кроме фарса? Но за пределами этого он никогда никому не доверял историю своей жизни, будучи уверенным, что любой потенциальный союзник выступит против него. Независимо от слов Старка, прошлое Локи было частью его. Оно сформировало его. Оно определило его. Как Старк мог присоединиться к нему, не зная, как он стал таким? — Я хочу тебе сказать, — прошептал Локи. — Я просто не знаю, как начать. — Ну, как насчет этого для начала? — сказал Старк с любезной улыбкой. — Хочешь, чтобы я остался здесь или я могу прикоснуться к тебе? Локи до последнего вздоха отрицал прилив облегчения, который он почувствовал от увертюры. Тем не менее, он почти сразу же покачнулся через диван, чтобы прижать ухо к устройству в груди Старка. Усмехнувшись, Старк потянул за образовавшийся клубок конечностей, пока Локи не оказался удобно раскинутым на нем. На мгновение они лежали в тишине, пока ловкие пальцы изобретателя не нашли кудри Томаса. Локи обдумывал десятки историй прикрытия, только чтобы отвергнуть их, поскольку они были либо слишком далеки от истины, либо слишком близки к ней. — Могу ли я угадать, прежде чем ты начнешь? — спросил Старк. Локи покосился на него. — Что ты имеешь в виду? — У меня есть теория о тебе, — признался Старк, подперев голову свободной рукой. — Я, типа, процентов на семьдесят уверен, что я прав, — Мужчина наклонил голову, на его лице появилась озорная ухмылка. — Может быть, процентов на семьдесят пять. Локи закатил глаза, хотя в глубине души был благодарен за отсрочку. — Ладно. Расскажи мне свою теорию. — Беглый гангстер, — тут же сказал Старк. — ..бандит? — повторил Локи, ошеломленный. — Да. Я имею в виду, что ты, очевидно, гениален, но это совершенно логично. Хочешь услышать, почему? — Старк замолчал, взглянул на скептическое выражение лица Локи и продолжил. — Ладно, во-первых, ты был среди людей, у которых были деньги. Ты не моргаешь, когда видишь что-то из того, что у меня есть, даже когда я пытаюсь произвести на тебя впечатление. Это ненормально, Томми! Людям не все равно, когда они видят лимузин Lamborghini! Ты хоть представляешь, какая это крутая машина? Хэппи так ее бережно хранит, что едва позволяет мне на нее смотреть. — Или, может быть, — сухо сказал Локи, — мне просто плевать на машины. — Да, может быть, но тогда у нас есть следующее доказательство. Второе.. — Энтони, это смешно.. — Во-вторых, тебе не нравятся Мстители. Только преступники – ну, бывшие преступники, в твоем случае – не любят Мстителей. — Многие не любят Мстителей, — усмехнулся Локи. — Назовите хоть одного не криминального. Локи.. не смог. — Вот видишь! — воскликнул Старк. — А затем у нас есть третий пункт. — Не могу дождаться, — проворчал Локи. — Третье, — не смутившись, продолжил Старк. — Ты дважды перехитрил Романофф. Не только в карты, но и когда она занималась своими настоящими шпионскими делами. Никто не может перехитрить Романофф. — Она не бог, Энтони, — проворчал Локи. — И она угрожала тебе и ДЖАРВИСУ. — Ох, — проворковал Старк, прижимая Локи к груди. — Мой герой. — Твои доказательства чисто косвенные, — сказал Локи, голос которого был приглушен рубашкой Старка, прижатой к его лицу. — Ну-ну. Я совершенно прав. И, что ж, несмотря на протесты Локи, он мог бы работать с таким прикрытием. Он устроился поудобнее на своей подушке в форме Старка, подумал, как бы представить свою историю в сопоставимом формате Мидгарда, и открыл рот, чтобы заговорить. — Я был воспитан в мире, который ценил насилие превыше всего, — осторожно начал он. — Моими первыми игрушками было оружие, мои первые воспоминания были о кровопролитии. Меня учили, что это нормально, и что если я хочу выжить, я должен подчиняться. Как второй сын нашего лидера, я должен был и править, и следовать, но, в конечном счете, я должен был подчиняться своему брату во всем, независимо от разрушений, которые вызывали его решения. Локи горько усмехнулся, чертя пальцами невидимую руну на бицепсе Старка. — Я ненавидел следовать. Мой брат был дураком. Он выбрал путь, который должен был вызвать величайшее опустошение, несмотря на мой совет. Это было раздражающе. Рука Старка обхватила его талию и крепко сжала. Когда Локи вытянул шею, он обнаружил, что глаза мужчины были бесхитростны, просто слушающие. Это было.. воодушевляюще. — В любом случае, — продолжал Локи, — я рос, зная, что во мне есть что-то другое, что-то неправильное, что отделяло меня от остальных детей, которые тренировались. Каждый наш урок вращался вокруг искусства уничтожения. С раннего возраста мы учились владеть каждым оружием из арсенала моего отца, каталогизировали лучшие способы причинения боли и самые искусные методы убийства. — Я был хорош в некоторых вещах. Я был достаточно искусен в обращении с кинжалами, и я был искусным манипулятором уже тогда. Я находил лазейки в указаниях моих инструкторов, чтобы заниматься тем, что мне действительно нравилось. Вот так я научился резьбе по дереву, — вспоминал он с приливом нежности. — Они сказали мне, что мне нужно практиковаться в работе ножом, а резьба включала ножи. Я думал, что я очень умный.. пока мой брат и его друзья не нашли мое укрытие. Вид моих творений полностью уничтоженными отговорил меня продолжать это конкретное хобби. Рука на его талии сжалась. Взгляд на лицо Старка обнаружил бурную дымку, стягивающую кожу вокруг глаз мужчины. — Энтони? — нерешительно спросил он. — Я в порядке, Томми, — сказал Старк, голос его был на удивление ровным. Он убрал непослушный рыжий локон со лба Томаса. — Продолжай. Нахмурившись, Локи посмотрел на мужчину, но все намёки на гнев исчезли с лица Старка, уступив место едва заметному ожиданию. — Если они не давали мне прямого приказа, — продолжил Локи через мгновение, — я ускользал в библиотеку моей семьи. Большинство книг описывали тактику ведения войны или истории наших предков, но мне нравилось фантазировать о приключениях в далеких странах. Когда у меня заканчивались тексты, я пытался поговорить со взрослыми рекрутами. Некоторые из них были иностранцами, и требовалось лишь немного уговоров, чтобы они заговорили со мной на родном языке. Я мог часами сидеть, слушая их. — Возможно, мой отец смог бы принять, что я отличаюсь от остальных, если бы это была любовь к книгам, знаниям и немного бунтарства. Он мог бы достаточно легко извратить мои навыки, чтобы они соответствовали его нуждам, даже если бы он находил мои методы недостойными. Но у меня было другое извращение. Локи положил ладонь на сердце Старка и почувствовал, как оно равномерно пульсирует на его коже. Это приземлило его. — В первый раз, когда он застал меня с другим мальчиком, я подумала, что он убьет меня. Я достаточно раз был свидетелем силы гнева отца, чтобы бояться его. Он никогда не допустит, чтобы кто-то запятнал его репутацию, даже я. Локи закрыл глаза от воспоминаний, в ушах звенело от эха смеха и элегических криков. — После вмешательства моего отца.. я всеми силами старался убедиться, что больше никогда не сделаю ничего, что могло бы его так разозлить. Я защищал своего брата, мирился с его невыносимыми друзьями, спал только с женщинами. Но полагаю, что я стал более беспечным, когда стало ясно, что я никогда не унаследую истинное лидерство. Начали распространяться слухи о моих интрижках с мужчинами. Эти отношения не были чем-то серьезным, по крайней мере, для моих партнеров. В конечном счете, все они хотели завоевать мое расположение, получить доступ к моей семье или поэкспериментировать сами. Ничего конкретного не достигало ушей моего отца, чего было достаточно, чтобы он не наказывал меня прямо большую часть времени, но это также удерживало меня от его расположения. Мозолистый палец коснулся мягкой кожи под глазами Локи, заставив его вздрогнуть и сосредоточиться на лице Старка. Челюсть изобретателя была сжата так сильно, что на его шее проступили сухожилия. Не говоря ни слова, Старк прижал его к груди, а Локи позволил себе прижаться к мужчине, в свою очередь, всего на мгновение. — Тебе не нужно продолжать, если ты не хочешь, — прошептал Старк. Локи почувствовал, как его брови нахмурились. — Что ты имеешь в виду? Я в порядке. Старк осторожно взял его руку в свои. — Томми, ты дрожишь. Он.. дрожал. Локи не осознавал этого. — Ты можешь остановиться, — снова предложил Старк. Локи знал, что если он согласится на аут, то никогда больше не сможет снова делиться своей историей. И тогда он никогда не сможет поверить, что Старк мог ценить его компанию по какой-либо причине, кроме как для умиротворения споры. Ему нужно было, чтобы Старк принял его настолько близко к полному, насколько он мог, не раскрывая всей правды. Он отчаянно хотел остановиться, но он должен был упорствовать. Еще через минуту, собравшись с мыслями, Локи глубоко вздохнул и продолжил. — Моего брата, очевидно, предпочли в качестве преемника моего отца, несмотря на его упрямство. Он был больше сильным, чем умным. Каждый его план основывался на грубой силе, и он отказывался признавать, когда мои ресурсы спасали его. Это сводило с ума, но я терпел, потому что любил своего брата, и я думал, что он может любить меня достаточно сильно, чтобы позволить мне быть самим собой. Я думал, что, возможно, под его руководством мне будет предоставлено больше свобод, и поэтому я умиротворял его, как мог. — Но когда пришло время ему унаследовать штурвал моего отца, это было слишком рано для него. Слишком много крови пролилось бы по его воле. Поэтому я вступил в сговор с конкурирующей группой, чтобы отсрочить его восхождение. Я верил, что он может смягчиться, если ему дать еще немного времени. Пальцы Локи вцепились в воротник Старка, когда он вспомнил, как унизил себя, заманив Йотуна в хранилище своего отца. Он просто хотел отсрочки, не для того, чтобы унизить Тора или вызвать гнев отца. Он был уверен, что кровожадность Тора ослабеет всего через столетие или два, и что, возможно, его брат смягчится в отношении сексуальных наклонностей Локи. Он ошибся. Сильно. — Я просчитался, — признался он вслух. — Реакция моего брата на его отсрочку превзошла все, чего я когда-либо боялся. Он потащил меня с собой, чтобы потребовать верности от этой конкурирующей группы. Это было.. жестоко. Он не слушал моих попыток умилостивить его. А их лидер.. он был похож на меня, так похож на меня. Старк сжимал его руку все сильнее, большой палец успокаивал судорожно сжимающийся кулак. Локи проигнорировал заземляющее прикосновение, слишком погрузившись в воспоминания о своем ошеломляющем ужасе, а затем о наплыве парализующей ярости. — После этого я столкнулся с отцом и убедил его рассказать мне правду. Я узнал, что он украл меня, когда я был младенцем. Я должен был стать всего лишь инструментом, призванным обеспечить верность моего биологического отца и, в конечном счете, стать марионеткой. И мой биологический отец, избитый и слабый, оставил меня там в качестве заложника. Не страх за меня удерживал его от того, чтобы выйти за рамки, а скорее отсутствие возможности. Ему было наплевать на меня. Никому не было до меня дела. Локи наблюдал за тем, как большой палец Старка скользил по его костяшкам. Рисунок был ритмичным, успокаивающим, но он едва мог его почувствовать. — Это сломало меня. Я всегда знал, что я второй по значимости, но я, по крайней мере, верил, что у меня есть место в семье, пока я следую их правилам, — Смех, горький и невеселый, сорвался с его губ, прежде чем он успел его остановить. — Я думаю, что я немного сошел с ума из-за последствий. Я.. я делал вещи, которые полностью противоречат всему, во что я верю. После победы Тора над Разрушителем, а затем смерти Лафея от рук Локи, он почувствовал себя слишком подавленным, слишком беспомощным, чтобы остановить свое падение. Отчаяние, которое нарастало со времен Йотунхейма, наконец сокрушило то, что осталось от его хитрости и всех рациональных попыток самосохранения. Всю свою жизнь он был кем-то, сыном Одина Всеотца, и это было для него достаточным, чтобы игнорировать пренебрежение и ехидные замечания. Его наклонности всегда считались чудовищными, но физическое проявление этой реальности, тот факт, что он действительно был не чем иным, как монстром, оказалось непреодолимым. Он должен был продемонстрировать, что он предан Всеотцу превыше всего. Никто не мог усомниться в его преданности, если он стер все связи со своим происхождением на корню. — Когда это не удалось, я попытался уйти. Я намеревался покончить со всем. Я просто хотел, чтобы это закончилось, — продолжал Локи вслух. Его тело перешло от дрожи к содроганию, которое, должно быть, было неприятно Старку под ним. — Я не успел уйти далеко, как меня поймал еще один враг моего отца. Это была тайная группа, побежденная давно, но они забрали меня, и по какой-то причине я был уверен, что моя семья спасет меня. Я сопротивлялся своим похитителям так долго, как мог, уверенный, что мой брат придет в любой момент, чтобы вернуть меня. Я знал, что наказание моего отца будет суровым, но ничто не могло сравниться с этой тюрьмой. Внезапно он не мог выносить ощущения прижатого к нему тела Старка. Он отстранился, пока его спина не нашла противоположный подлокотник, и, когда этого оказалось недостаточно, он вскочил на ноги. Прохладное стекло высоких окон успокаивало жгучий жар его щек. — Томми.. — начал Старк, и в этом единственном слове читалось явное беспокойство. Локи этого не заслужил. — У меня уже был секс раньше, — прервал он, голосом, похожим на сдавленный хрип. — С мужчинами и женщинами. Я предпочитал мужчин, но эти связи всегда должны были быть тайными, всплески вялого удовольствия в темноте, — Он лениво начертил на прозрачном стекле размазанную руну, которая должна была заглушить боль, если бы у него была хоть какая-то сила. Она никогда не срабатывала и в подземельях Другого. — То, что они со мной делали, я не знал, что такое возможно. Я был для них просто игрушкой, той, что пришла уже сломанной. Если они сломают меня снова, они думали, что смогут сделать из меня все, что захотят. — Томми, — снова сказал Старк. Это было всего одно слово. Он был в ужасе. — Итак, я выжидал, — категорически продолжил Локи. — Я позволил им поверить, что я их, унижался до тех пор, пока не смог едва выносить существование, но в конце концов они доверились мне. Они не ожидали, что от меня останется достаточно, чтобы предать их, но мне это удалось. Зрелищно. Он возмущенно рассмеялся, и этот звук странно отразился в безмолвной комнате. — И вот тогда мой брат сделал свой грандиозный выход, чтобы забрать меня обратно. Не для убежища, а для того, чтобы мой отец вынес приговор. Я был самим определением извращения, понимаешь, и мой отец хотел запереть меня там, где я никогда больше не смогу запятнать его репутацию. Он думал, что я все еще слабая, хнычущая тварь, которая так отчаянно угождала ему даже за каплю внимания. Локи изучал отражение Старка через стекло. Каким-то образом мужчина зеркально отражал позу Локи с начала ночи, подтянув ноги к груди, наполовину скрыв лицо коленями. — Я сбежал и создал новую личность у них под носом, используя таланты, которые они считали такими бесполезными, — Улыбка, озарившая лицо Локи, была далеко не фальшивой, а скривившийся от восторга изгиб в его животе был совершенно искренним. — Я сбежал, — снова прошептал он, — и они никогда больше меня не найдут. Я умру первым. За спиной он слышал, как Старк прерывисто дышал, но в остальном было совершенно тихо. Он прислонился лбом к стеклу и изучал город внизу. Если бы он прищурился, то почти поверил бы, что мерцающие огни под ними – это звезды. — Я не знаю, что сказать, — наконец сказал Старк. Подушки шуршали, когда мужчина с трудом поднялся на ноги. — Я не хочу усугублять ситуацию, но я.. черт, Томми. Конечно, ты никогда к ним не вернешься. Я могу помочь тебе, если ты мне позволишь. — Я не говорил тебе, чтобы ты мог мне помочь или чтобы ты мог меня пожалеть, — Бесстрастность в его голосе идеально отражала растущую отчужденность, распространяющуюся по всему его телу. — Я просто хочу, чтобы ты знал, что человек, которого ты считаешь другом, – чудовище. Я грязный и извращенный, и тебе не следует со мной общаться, — Он заставил себя равнодушно пожать плечами. — Теперь, когда ты знаешь, может, и не будешь. — Нет, черт возьми, — сказал Старк. В то время как голос Локи был пустым, голос Старка был пылким, полным искренней ярости. — Я не хочу слышать эту чушь. Ты потрясающий, самый потрясающий человек, которого я когда-либо встречал, — Мужчина был позади него, его дыхание скользило по шее Локи. — Ты пережил нечто ужасное. Черт, ты пережил целую жизнь ужасов. Я восхищаюсь тобой, Томми. Локи безмолвно усмехнулся. — Я нехороший человек, Энтони. А ты Мститель. Я не буду винить тебя, если ты не захочешь иметь со мной ничего общего. — Я тоже был Торговцем Смертью когда-то давно, — Старк подошел к нему, пальцами прочерчивая изображение ракеты на стекле рядом с руной Локи. — Я переименовал себя, и это именно то, что ты пытаешься сделать, не так ли? Ты просто хочешь начать все сначала? — Я не настолько благороден, — вздохнул Локи. — Я просто больше не хочу причинять боль. — Отлично. Это одно и то же. Ты больше не живёшь той жизнью. Теперь у тебя есть паршивая классическая музыка, коллекция самых скучных книг, которые только можно себе представить, и я. Не забывай обо мне, — Когда раздраженный взгляд Локи нашел Старка в окне, изобретатель улыбался, и выражение его лица было лишь отчасти напряженным. — Я не собираюсь отвергать тебя или что-то еще, чего ты ожидал. Ты мне нравишься. Очень, — Улыбка инженера перешла в лукавую ухмылку. — Я думаю, что, возможно, я тебе тоже нравлюсь. Локи ничего не мог с собой поделать. Ответная улыбка прорвалась сквозь сокрушительное оцепенение, заставив его закатить глаза, чтобы отыграться. — Заткнись, Старк. — Старк, а? — Другой мужчина поднял руки в игривом жесте капитуляции. — Задел за живое, да? — Старк. — Я тебе нравлюсь, — воскликнул Старк. — Томми, я тебе действительно нравлюсь! Он знал, что Старк вел себя совершенно нелепо просто чтобы заполнить пространство и снять напряжение. Это была доброта в его собственном абсолютно отвратительном стиле. — Я не обязан это слушать, — проворчал Локи, проходя мимо него на кухню. Ему обещали сэндвич. Они работали вместе, чтобы приготовить ужин, Старк был вынужден намазывать майонез на хлеб. Изобретатель не издал ни звука, и Локи не мог расслабиться. Мужчина, вероятно, размышлял над историей Локи, потенциально сомневаясь в его обещаниях. — Могу ли я сказать еще одну вещь? — Ага, вот оно. — Ладно, — выплюнул Локи, сосредоточившись на нарезке помидора слишком большим ножом для стейков. — Я угадал, — радостно сказал Старк. — Ты просто бежишь от мафии. Локи снова закатил глаза. Жестко. — Я не являюсь членом никакого преступного синдиката, Энтони. — Ну, да, больше нет, но ты определенно им был. Локи деликатно вернулся к приготовлению пищи. Он не мог не почувствовать себя легче, когда Старк с соблазнительным подмигиванием толкнул его бедро. Возможно, ничего не должно было меняться.