Fix you

Казалось, что времени не прошло вообще, и все же однажды утром Локи понял, что он был нанят Старком – нет, что он был другом Старка – почти два месяца. Изменения были постепенными, но заметными с момента его болезни. Во-первых, с разрешения Локи, Старк натравил Поттс на Глэйда за нарушение условий их контракта. Сначала Локи мучился из-за этой конфронтации, беспокоясь, что Глэйд решит уволить Локи с его должности, но заверения Старка, что он наймет его сразу и засудит этого человека до полного забвения, успокоили его. Все закончилось тем, что Локи наконец получил свой обусловленный аванс в десять тысяч долларов. Несмотря на мольбы Старка направить средства на переезд в другое место, он спрятал большую часть денег в своем карманном измерении. Было облегчением знать, что если дела пойдут плохо, ему не придется начинать с нуля. Плюс он мог признать, что описание Глэйда Поттс – брызжущим слюной и отступающим, пока он почти не расплакался, – вызвало у Локи искреннее чувство ликования, которое длилось несколько дней. Помимо этого развития, его время, проведенное со Старком, неуклонно увеличивалось. Всякий раз, когда Старк не был отправлен на миссию Мстителей, не застревал на бесконечных корпоративных встречах или не терялся в мире своей мастерской, строя последний проект, они ужинали вместе. Большинство пятниц Локи проводил с ним ночь, иногда подчиняясь вечернему кинообразованию, а иногда становясь — по словам Старка — пугающе искусным в хладнокровном убийстве игровых аватаров изобретателя. Любимыми ночами Локи были те, когда Старку нужно было закончить свои более приземленные обязанности — отвечать на электронные письма или создавать инструкции по копированию его технологий для массового производства. В те ночи они сидели бок о бок на диване, Локи был поглощен одной из книг, которые тайком находили пристанище в его книжном шкафу, а Старк щелкал по своему StarkPad или проводил пальцем по голограммам в воздухе. Старк, как довольно тактильный человек, был склонен тянуться, когда они оставались неподвижными слишком долго. Иногда это означало рассеянное потирание ног или массаж рук. Однажды пальцы Старка залезли в волосы Томаса, и Локи, надо признать, не нашел получившиеся царапины на его голове особенно отвратительными. И все же, помимо своей склонности вторгаться в личное пространство Локи, когда отвлекался, Старк не пытался продвинуть их связь дальше дружеских отношений. Локи мог втайне признать, что он наслаждался безраздельным вниманием Старка, что ему нравились его невозмутимые попытки заслужить его привязанность, но было трудно представить, что он желает чего-то большего, когда он все еще приспосабливался к текущему расширению их контактов. Частично его сдерживало то, что ему удалось добиться незначительного прогресса со спорой. Конечно, его попытки ослабить ее хватку были спорадическими и в лучшем случае поверхностными, поскольку идея вернуться к своему утомительному существованию до Старка не была благотворной перспективой. Тем не менее, каждый раз, когда он пытался ослабить хватку споры, он обнаруживал, что существующие связи стягивались, и больше корней кристаллизовалось и укоренялось. У него просто не было достаточного количества сейда, чтобы сделать достаточно существенную вмятину. Итак, Локи пытался убедить себя, что его пренебрежение было несущественным. Более фанатичные ранние попытки Старка насильно проникнуть в его жизнь утихли. Изобретатель, казалось, был доволен их граничащей с чем-то большим, чем платоническое общение дружбой. Разве было бы так неправильно желать единственного приятного аспекта его жизни? Возможно, Локи впал в ложное чувство спокойствия, поскольку ему пришлось признать, что он не предвидел последних событий в своих отношениях(дружбе, они не были в отношениях) со Старком. Это был вечер пятницы, и Локи планировал провести ночь в Башне. Старк согласился посвятить вечер прослушиванию «дряхлой, старой музыки» Локи, хотя он настоял на том, чтобы ему разрешили вставить в их плейлист несколько собственных оркестровых треков. В результате получилась ночь прослушивания смеси традиционной классической музыки и эпических звуков «Звездных войн» и «Скайрима». Локи пришлось признать – после долгих уговоров Старка – что его выбор не был полностью плачевным. После этого признания Старк работал над тем, чтобы убедить его попробовать The Elder Scrolls, и Локи пришлось признать, что вдохновленный скандинавскими мотивами игровой процесс, который этот человек привел в объемном звуке, был довольно убедительным. Несколько часов спустя, вскоре после того, как они согласились провести прохождение во время их следующей игровой сессии, Локи обнаружил, что его внимание привлекла спора. Она начала потрескивать и извиваться в груди Старка. Внешне мужчина даже начал отражать ее внутреннее смятение распространяющимся блеском пота на лбу. — В следующий четверг у меня день рождения, — выпалил Старк. Локи медленно сел. Он лежал на спине, положив ноги на колени Старка, пока тот играл. — Ладно, — уклончиво протянул он. Руки Старка опустились на голени Локи. — На следующей неделе я отправляюсь на задание, но вернусь к субботе. — Хорошо, — снова сказал Локи. Его тело постепенно напрягалось, пока он ждал. Почти неуловимая дрожь пробежала по голосу Старка, когда он снова заговорил. — В субботу вечером будет вечеринка. Для меня будет очень много значить, если ты придешь. — Вечеринка, — тупо повторил он. Старк сжал ноги Локи. — Это не та вечеринка, о которой ты думаешь! Там будут только мои самые близкие друзья. Мы, вероятно, проведем всю ночь, выпивая. Мы можем закончить тем, что поиграем в настольные игры или посмотрим фильм или что-то в этом роде, — Затем слабее, но более пылко: — Будет тихо. Это вечеринка в стиле Томми. Локи едва дослушал его речь до первой части. — Там будут твои самые близкие друзья, — повторил он ровным голосом. — Да, — сказал Старк, голос его был приглушенным и осторожным. — И кто входит в это число? — Ну, ты, очевидно, — уклончиво ответил Старк. — Старк, — предупредил он. — Пеп и Хэппи. Роуди, если он сможет получить выходной, — Старк тяжело сглотнул и обратил взгляд к потолку. — А потом мои друзья по работе. — Твои друзья по работе. — Угу. Старк, должно быть, чувствовал напряжение, пульсирующее в теле Локи. Падший бог плохо скрывал это. — Под друзьями по работе ты имеешь в виду Мстителей? Старк стиснул челюсти. Он не мог смотреть Локи в глаза. — Может быть? — Старк. Ты и вправду пытаешься убедить меня пойти на вечеринку с Мстителями? — Эй! — запротестовал Старк, на самом деле, выглядя несколько смущенным. — Я Мститель. Почему это должно быть плохо? — Это другое, — сказал Локи. Он плюхнулся на спину и закрыл глаза рукой. — Ты мне нравишься. — Ох. Черт возьми, Томми, ты говоришь такие милые вещи. — Заткнись, Старк. И Старк так и сделал в течение минуты, во время которой он водил руками вверх и вниз по икрам Локи. — Тебе не нравятся Мстители, — наконец заметил Старк, заставив Локи снова напрячься. — Как так? Иногда Старк был слишком резок, но Локи был беспечен. — Я.. я не очень хорошо лажу с людьми. Находиться в одной комнате с профессионально обученными убийцами, зеленым монстром ярости, престарелым бодибилдером и.. буквальным богом – это не кажется мне хорошим времяпрепровождением. — Я не знаю, о чем ты говоришь. Ты немного колючий, конечно, но это часть твоей харизмы, — Его пальцы начали массировать кожу Локи через тонкую ткань его одолженной пижамы. — Я думаю, ты с ними хорошо поладишь, особенно с Брюсом. Может, не так сильно, как с Тором, но он был вне планеты последние несколько недель. На родине было какое-то нападение или что-то в этом роде. На мгновение Локи отчаянно захотелось узнать об этом вторжении. Он был главным стратегом Асгарда на протяжении столетий, и его отсутствие сделало бы королевство определенно уязвимым для врагов Асгарда. Но выражать хоть какой-то интерес, когда он уже проявил необъяснимую неприязнь к Мстителям, было бы слишком подозрительно. — Я не знаю, Энтони, — вместо этого сказал Локи. Старк, казалось, понимал, что приставания к нему приведут к обратному эффекту, потому что он просто крепко сжал икры Локи. — Просто подумай об этом. Сейчас нет необходимости принимать решение. И Локи думал об этом. Одержимо. Остаток ночи. А потом и всю следующую неделю. Он беспрестанно колебался. Он знал, что Старк будет разочарован, если он не придет, а этот человек так много для него сделал. Мысль о том, чтобы расстроить Старка, была на удивление сокрушительной. И все же, мысль о встрече с Мстителями, даже если они не распознали в нем Локи, парализовала. Заключенный в одной комнате со зверем, который разнес его тело на куски? Делящийся выпивкой с женщиной, которая считала, что она так ловко его разыграла? Притворяющийся любезным с человеком, которого он был вынужден поработить и настроить против своих друзей? Как он мог функционировать достаточно адекватно, чтобы поддерживать фасад Томаса в таких обстоятельствах? Чтобы отвлечься, он придумал возможные подарки для Старка. Независимо от того, пойдет ли он на вечеринку или нет, он мог подарить Старку подарок в следующий раз, когда увидит его. Однако он быстро столкнулся со знакомой головоломкой. Как и в те времена, когда Локи считался королевской особой, Старк мог купить любую материальную вещь по прихоти. Для Локи тот факт, что он раньше ни в чем не нуждался, часто вынуждал дарить подарки, соответствующие его статусу, тщетные, но в конечном счете необязательные. Он хотел подарить Старку что-то значимое, и это было необычайно сложно, не используя свою магию и не вызывая подозрений. Он с некоторым беспокойством остановился на том, чтобы вырезать Старку что-то личное. Резьба по дереву была навыком, который он оттачивал в детстве и забросил после разрушительного инцидента с Тором и его друзьями. До их вмешательства работа по дереву соответствовала условию, что выбранные им формы подразумевают использование клинка. После вмешательства Сиф и Троицы Воинов он применял свои навыки только для вырезания скрупулезных рун на рукоятях своих кинжалов, и поэтому его способности значительно ослабли. Но, возможно, его ухудшенное мастерство сделает его усилия более правдоподобными. У людей не было столетий, чтобы оттачивать такие ремесла. В течение недели Старк общался с ним во время его миссии, используя несколько визуальных сообщений, которые он называл «мемами». Исторически Локи отказывался отвечать на текстовые сообщения, но он согласился отправить короткое сообщение в настоящий день рождения человека в четверг. Обилие восклицательных знаков, которые он получил в ответ, сказало ему, что сообщение было хорошо принято. Однако, по мере приближения субботнего вечера, он получил три все более настойчивых сообщения от Гарольда, который спрашивал о его местонахождении и предлагал отвезти его на вечеринку. С другой стороны, Старк был сдержан с раннего утра субботы, за исключением сокращенного сообщения, сообщавшего Локи, что он благополучно добрался домой. Локи знал, что Старк пытается дать ему пространство, и, черт возьми, этот выбор подталкивал Локи к фактическому оспариванию его рационального нежелания посещать вечеринку. Вечеринка началась в семь часов, и в семь часов Локи все еще колебался дома, несмотря на то, что был одет соответствующим образом. Он раскошелился на мятно-зеленую рубашку на пуговицах, которая подчеркивала изумрудные искорки в его глазах, и купил и надел свои первые джинсы. Он просто не мог набраться смелости, чтобы приговорить себя к вечеру, притворяясь вежливым с невольными врагами. Пока Гарольд не прислал ему четвертое сообщение за день. Это была фотография Старка, и мужчина выглядел определенно несчастным на своей вечеринке. Кто-то, возможно, Бартон, положил руку на плечи Старка, но ничто не могло скрыть изможденного выражения на лице мужчины или его очевидной поглощенности алкоголем в руке. Локи ругался на нескольких мертвых языках, пока тащился за ключами. Он схватил свой подарок – тщательно завернутый в изумрудно-зеленую упаковочную бумагу прямо из мусорного контейнера – по пути к выходу. Такси отказались обслуживать его район, поэтому ему пришлось пробежать несколько кварталов, прежде чем он сумел остановить одно. К сожалению, ему не повезло с водителем такси. После нескольких почти смертельных случаев в такси, он убедился, что все водители такси разделяют негласный кодекс безрассудства. Его нынешний водитель, очевидно, не получил такого указания и настаивал на соблюдении всех правил дорожного движения до последней буквы. Тридцати минутная поездка превратилась в почти часовое упражнение в сдержанности. Он прибыл в Башню сразу после восьми часов. — Добрый вечер, мистер Уокер, — пропел ДЖАРВИС еще до того, как двери лифта начали закрываться. — Сэр будет в восторге, когда увидит, что вы прибыли. Сделаем это сюрпризом? — Это был намек на облегчение, скрытый среди типичной монотонности ИИ? — Как считаешь нужным, ДЖАРВИС, — сказал Локи. — Прошу прощения за опоздание. — Счастье сэра – одна из моих главных директив, — ответил ДЖАРВИС, — и сэр, похоже, наслаждается вашей компанией больше, чем большинство других. Я верю, что вы будете работать над тем, чтобы развеять его уныние. — Я постараюсь сделать все возможное, — заверил Локи ИИ. — Очень хорошо. Тогда напомните ему, что он обещал сегодня вечером ограничить употребление спиртного. Повторение его дня рождения в 2011 году было бы нежелательным. Лифт выпустил его в атмосферу, которую он сразу же возненавидел. Во-первых, было громко. Одна из любимых песен Старка, Highway to Hell, играла на максимальной громкости. Во-вторых, с того момента, как он вышел из лифта, он знал, что с ним будут обращаться как с диковинкой ночи. Несмотря на экстремальную громкость музыки, вся бессмысленная болтовня прекратилась, уступив место откровенным взглядам в его сторону. В-третьих, Старк был на грани пьянства, а Локи давно усвоил, что опьянение – верный рецепт катастрофы. Старк стоял в углу с Поттс и незнакомым человеком, которого Локи принял за полковника Роудса. Его плечи были явно сгорблены, и он поглощал бутылку какого-то виски, когда заметил, что вошел Локи. Мгновенная смена выражения его лица – внезапное цветение до полной яркости, сверкающие глаза и липкая улыбка, которая предназначалась только Томасу – почти оправдывала неприятное внимание. — Томми! Томми, ты здесь! — крикнул Старк с другого конца комнаты. Изобретатель сунул свой напиток в грудь полковнику Роудсу, неосторожно вылив половину на рубашку мужчины, прежде чем броситься к лифту. Обычно Старк подталкивал Локи к физическому контакту, но сегодня он едва не столкнулся с падшим богом. Руки, обхватившие талию Локи, были такими крепкими, что его ребра скрипели от напряжения. — С днем рождения, Энтони, — пробормотал Локи, пряча искреннюю улыбку в волосах инженера и нерешительно отвечая на его объятие. Старк запрокинул голову и громко рассмеялся в ответ. — Не могу поверить, что ты действительно пришел. — Прости, что опоздал, — извинился Локи. — Все в порядке. Теперь ты здесь, — Нос Старка вжался в его горло. — Я почти уверен, что все начали думать, что я тебя выдумал. Локи невольно напрягся. — Ты рассказал им обо мне? — Ну, да. Ты мой.. Томми, — От Старка кисло пахло алкоголем. — Бартон поспорил, что ты не настоящий. — А, — бесстрастно сказал Локи. Он не должен был знать, как выглядит Бартон, не говоря уже о том, что этот человек – Соколиный Глаз. Личности шпионов не были общедоступными. Интересно, что Старк, похоже, уловил его неуверенность, хотя она была наполовину напускной. — Бартон – это тот придурок, который скорчился на столе без всякой видимой причины. Кстати, он Соколиный Глаз. И он идиот. — Тони, — прошипела Поттс. Старк небрежно продолжил. — Рыжая не-Пеппер – Романофф, и она на самом деле Черная Вдова. Она, вероятно, либо бросает на меня сейчас очень страшный взгляд, либо бесстрастно обещает мне смерть своими глазами. Локи выглянул из-за головы Старка и мельком увидел плоский взгляд. — Пустой взгляд, — сообщил он изобретателю. — Я так и думал! — Старк вытянул шею, чтобы иметь возможность смотреть через плечо, не отпуская Локи. — У меня день рождения, и Томми уже знал, что Мстители будут здесь, — сказал он, повысив голос, чтобы его было слышно. — Расслабься. Локи смутно слышал, как Поттс подошла к шпионам и начала объяснять, что Томас связан соглашением о неразглашении. Старку было абсолютно наплевать, и он положил голову на плечо Локи. — Итак, тебе было бы комфортно встретиться с кем-то из действительно крутых людей здесь? Нет, его это совершенно не устроит. — Если это то, чего ты хочешь. — Я уже получил свое желание, — На мгновение Локи показалось, что он почувствовал прикосновение мягких губ к своей ключице. — Давай, позволь мне познакомить тебя с Брюсом. Старк сжал его руку в удивительно нежном захвате и потянул его вперед, прежде чем он успел даже начать формулировать протест. Он знал, что Старк пытался облегчить Локи встречу со своими друзьями, начав с самых безобидных, но было нелепо с его стороны рассматривать Зверя как что-то иное, чем самую мощную угрозу в комнате. Он предпочел бы начать с кого угодно другого, даже с самодовольного капитана Роджерса. Скромное альтер-эго Зверя заперлось у стены рядом с окнами. Он выпрямился, увидев сияющего Старка, ведущего в его сторону не слишком охотно шествующего Томаса. Он казался.. дерганым. Даже его улыбка была скорее гримасой, чем ухмылкой. — Томми, это Брюс, — Локи не мог не заметить, что Старк еще не отпустил его руку. — Мы с ним братья по науке. У него своя лаборатория в Башне, но иногда мне удается подкупить его, чтобы он потусовался со мной в моей мастерской. У него слабость к чернике. Беннер резко кивнул в его сторону, задержавшись взглядом на их переплетенных пальцах. — Приятно познакомиться, Томми. Старк все еще сиял от искреннего восторга, и он, казалось, не замечал, что подразумевается под рукой Локи. Локи не хотел быть тем, кто портит его настроение, поэтому он попытался завязать разговор и проигнорировать публичное сообщение, которое Старк посылал. — Вообще-то, мне больше нравится Томас, — поправил Локи, за что Старк игриво нахмурился, а ученый нерешительно дернул губами. — Ага, он начал придумывать прозвища, — со знанием дела сказал Беннер. — Нет, ты не слышал, — запротестовал Старк. — Его зовут Томми. Никто на самом деле не хочет, чтобы его называли Томасом. Это как быть Александром и не называться Алексом. Кто так делает? Локи заставил себя расслабиться настолько, чтобы закатить глаза. — Я полагаю, что некоторые люди предпочитают респектабельность своих полных имен, — сухо сказал Локи. Улыбка Старка стала нежной. — Я думаю, это фишка Томми. Беннер вернулся к потягиванию своего напитка. — Томми лучше, чем «Брюси Медведь», — предположил он. Старк резко повернулся к нему. — Как ты можешь так говорить? Тебе нравится «Брюси Медведь». Беннер поморщился, заставив Старка возмущенно зашипеть. Реакция Старка была немного драматичной, заметной только потому, что Локи провел так много времени с этим человеком. Локи знал, что Старк создает своего рода спектакль, пытаясь сократить разрыв между падшим богом и его другом. Только в этот раз, на день рождения Старка, Локи постарается побаловать его. — Это не очень-то креативно, — осторожно заметил Локи. Старк, конечно, воспрянул духом и принял вызов. — О? Думаешь, ты сможешь лучше, Томми? Знания Локи о популярной культуре Мидгарда были в лучшем случае ограниченными, но у него были некоторые идеи. Он просто не был заинтересован в том, чтобы потенциально беспокоить Зверя. И все же Беннер смотрел на него достаточно дружелюбно. — Шрек? — осторожно предложил он, вспомнив фильм, который Старк посмотрел несколько недель назад. Видимо, Локи не был достаточно знаком со сказками, чтобы оценить их по достоинству. Старк тут же рассмеялся, но внимание Локи привлекла реакция Беннера. Лицо ученого было каменным. Локи изо всех сил старался упереться в руку Старка, удерживая его в этом проклятом углу комнаты. Затем Беннер поднес стакан к губам и осторожно отпил. — Я всегда думал, что я сам больше похож на Бистбоя. Локи приподнял бровь, изображая скептицизм, хотя он определенно не понял этой отсылки. — Йода, возможно, больше подойдет. — Слизень. — Гридо. — Маска. Внезапное хихиканье Старка немедленно привлекло внимание Локи. На секунду он забеспокоился, что зашел слишком далеко, но Старк, казалось, был больше рад, чем что-либо еще. — Успокойся, Майк Вазовски, — сказал Старк, все еще хихикая. — Этот – кинодевственник. Ты тут в значительной степени истощаешь его запасы поп-культуры, — Его большой палец начал обводить костяшки пальцев Локи. — Я думаю, мы справились лучше, чем «Брюси Медведь», — пробормотал Беннер. Его улыбка, когда он смотрел между ними, вышла за рамки простой вежливости и переросла в искреннее одобрение. Локи не мог не почувствовать легкого волнения от победы. — Эй! Я же говорил, что «Брюси Медведь» – это ласковое прозвище! Старк все еще говорил, но Локи обнаружил, что его внимание быстро отвлекло движение позади них. Локи тайно следил за ней, поэтому, конечно, он заметил, когда Вдова, которая в свою очередь наблюдала за ним более открыто, отделилась от Бартона, чтобы подойти к ним. Ему удалось скрыть большую часть напряжения, которое начало сковывать его позвоночник, но Старк, прижатый к Локи, казалось, заметил его возмущение почти мгновенно. Действуя, казалось бы, инстинктивно, изобретатель маневрировал между ними, пока не оказался между Локи и Вдовой, оставив падшего бога всего в нескольких дюймах от Беннера. Локи немедленно сосредоточился на контроле парализующей паники, которая пыталась излиться на его лицо, хотя он ничего не мог поделать с гудящим напряжением в своих конечностях. Его тело помнило, как оно сломалось, даже если в то время он скрывал агонию за несколькими слоями гламура. Он схватился за руку Старка обеими своими, отчаянно нуждаясь в якоре. — Ты держишь возле себя нового парня, Старк, — сказала Вдова. Ее взгляд неторопливо скользнул по ним, несомненно, различив белеющие от напряжения костяшки пальцев Локи. — Остальные из нас хотят с ним познакомиться. Старк прижал Локи к своей спине, хотя защитный эффект был несколько испорчен ростом Локи. Спора забурлила в груди Старка, предположительно, реагируя на скрытый страх Локи. Он должен был это остановить. Она увидит. — Все хорошо, Энтони, — прошептал Локи на ухо изобретателю, вызвав более характерную дрожь. Он провел рукой по сердцу Старка и почувствовал, как спора запульсировала в ответ, когда она затихла. Мозолистый большой палец, поглаживающий костяшки пальцев, доказал ему, что Старк успокоился вместе со спорой. — Почему бы нам всем не сесть и не поиграть в игру? — спокойно предложил Старк. — Тогда вы все вместе сможете допросить его. Глаза Вдовы сузились. — Какая превосходная идея. Мы можем сыграть в покер. — Нет. Ты всегда выигрываешь, а у меня сегодня день рождения. Я хочу хотя бы насладиться своим поражением, — парировал Старк, и на его губах появилась хитрая усмешка. — Мы играем в карты против человечества. Локи никогда даже не слышал об этой игре, и все же она играла на его сильных сторонах. Она была посвящена чтению людей, и это было одной из его самых утонченных способностей, даже без его сейда. Как только он понял очень свободные правила, ему потребовалось всего несколько раундов, чтобы понять чувство юмора каждого человека. Беннеру нравилось умное, интеллектуальное остроумие. Точно так же Поттс больше всего развлекала хорошая игра слов или ответы, которые, казалось, высмеивали ее прежние отношения со Старком. Бартон и Гарольд отдавали предпочтение телесному юмору, а точнее всему, что касалось желудочно-кишечных расстройств или других телесных функций. Полковник Роудс, по-видимому, поддерживал темную сторону и предпочитал болезненные шутки, особенно те, которые касались крайнего несчастья или смерти. Капитан Роджерс, как ни странно, предпочитал грязный юмор – хорошая шутка о сексе имела для него большое значение. Обладание над эго Старка часто выигрывало раунд, если наступала его очередь определять победителя. Вдова была единственным джокером. Ее представление о юморе казалось в лучшем случае преходящим. Иногда она прибегала к остроумным шуткам, а иногда – к самым незрелым и грубым шуткам, которые только можно себе представить. В первый раз Локи одержал победу в третьем раунде. Поттс нарисовала: «Дорогая, у меня есть новая ролевая игра, которую я хочу попробовать сегодня вечером! Ты можешь быть ________, а я буду _________». Локи ответил: «Заткнись нахуй» и «Не занимайся сексом». Поттс улыбнулась ему с явной искренней доброжелательностью, когда он рассказал о своей победе. Он почувствовал руку Старка, обнимающую его за плечи, как явную награду за попытку достичь гармонии с его друзьями. Его следующей жертвой стал Бартон. После того, как лучник нарисовал надпись «В этом сезоне на Бродвее выйдет _____________: Мюзикл», Локи, не задумываясь, отыграл шутку с какашками («Умираю от дизентерии»). Когда Бартон выбрал его карту в качестве победителя, Локи столкнулся с несколькими придирчивыми оценками. Возможно, из-за очков и утонченной внешности Томаса, а также его хорошо выраженного, но мягкого голоса, друзья Старка, казалось, считали, что он разделяет более достойное чувство юмора Поттс. У них, по-видимому, не было чувства стратегии. Когда он выиграл следующий раунд (Роджерс вытащил карту о стариках, которая заставила Старка хихикать, а Капитана сверлить его взглядом) с самым непристойным из половых актов, Мстители плюс Гарольд, Поттс и Роудс наконец начали распознавать в Локи угрозу. Они устроили представление, пытаясь угадать, какую карту он разыграл вслух, прежде чем выбрать победителя, но редко выбирали правильно. Как Старк любезно указал остальной группе, когда Локи заработал значительное преимущество в четыре очка, единственной предсказуемой моделью поведения падшего бога было то, что он не понимал большинство отсылок к поп-культуре. Внимательность изобретателя и демонстрация сотрудничества с противниками Локи принесли мужчине сильный удар под ребра. К сожалению, Старк был прав. Его незнание фильмов, в частности, отбросило его назад в нескольких раундах. Это были раунды, в которых Вдова, как правило, выигрывала. Они решили, что первый, кто наберет десять очков, будет объявлен победителем. Через два часа Локи и Вдова набрали по девять очков, а самым близким по счету была Поттс с пятью. Старк должен был определить победителя этого раунда, а Локи приберегал идеальную карту. Вопрос: «Что становится лучше с возрастом?» Большинство ответов(«Не носить штаны» и «Выдержанное красное вино») вызвали вежливый, но не искренний смех изобретателя. Предпоследняя карточка была «Какой я классный». Это был хороший ответ. Старк смеялся от души двадцать секунд. Это было уместно для его эго. Но ответ Локи был лучше. Старк прочитал последнюю карточку. Ответ: «Тони Старк». Старк взревел. Это было крайне приятно. Но Локи был мастером контролировать свое выражение лица. Он продолжал сидеть рядом с изобретателем, сохраняя при этом свою лучшую беспристрастную маску. Старк не мог взять себя в руки. Каждый раз, когда он начинал успокаиваться, он снова бросал взгляд на карту Локи и срывался на глубокий, удовлетворённый хохот. — Следует ли нам предположить, что ты выбрал победителя? — спросила Вдова. Локи не думал, что ему почудился хоть малейший намёк на раздражение в её тоне. Старк молча протянул карту Локи вперед. Теперь из его глаз текли слезы. Только тогда Локи позволил себе едва заметно пошевелить губами. Он потянулся за картой, чтобы подтвердить свою победу, заслужив поток стонов и несколько недоверчивых взглядов. — Ты победил Нат, — заявил Бартон в наступившей тишине, нарушаемой лишь умирающим смехом Старка. Удивление в этом заявлении заставило Локи задуматься, не просчитался ли он. Возможно, ему следовало играть роль кроткого, робкого Томаса, а не гибрида, который впитал в себя частички Локи. Вдова, безусловно, была подозрительна; она делала вид, что сосредоточена на упаковке карт, даже когда она изучала его сквозь ресницы. Бартон казался более сбитым с толку, чем что-либо еще, а полковник Роудс откровенно хмурился. Но затем рука Старка обхватила его стул и схватила за плечи. — Это мой Томми, — радостно объявил Старк. — Я же говорил вам, что он потрясающий. Локи не мог не расслабиться на долю секунды. У Старка был талант заставить его почувствовать себя в безопасности, даже когда он должен был быть готов к бегству. Он заметил, что Роудс отразил снятие напряжения. Взгляд мужчины смягчился от оценивающего до некоего подобия добродушия. — Я хочу посмотреть, как ты сыграешь в покер против Наташи, — сказал Полковник, откинувшись на спинку стула. — Ты действительно можешь составить ей конкуренцию. — Конкуренция? — усмехнулся Старк. — Томми бы победил. Локи облизнул губы. — Я уверен, что моя победа была просто удачей новичка, — предположил он. — Я думаю, что ты просто хорошо ладишь с людьми, — мягко заметил Роджерс. — Чем, говоришь, ты занимаешься? — спросила Вдова с напускной беззаботностью. — Что-то с переводами? Он не сказал, но вполне возможно, что Старк поделился этой информацией. — Да, я переводчик, — осторожно сказал он. — Я в основном перевожу романы на другие языки. — Какие языки? — с любопытством спросил полковник Роудс. Локи вспомнил резюме, которое он дал Глэйду. — Французский, немецкий, русский, шведский и испанский. Я немного говорю на японском, норвежском и португальском, и я знаю сносно арабский и хинди. — Чёрт, — сказал Гарольд. — Я изучал испанский в старшей школе, наверное, два года. Большинство друзей Старка выглядели, по крайней мере, слегка впечатленными. Это было озадачивающе. Его всегда высмеивали за попытки узнать о культурах других обществ в Девяти Царствах. Говорить на родных языках считалось бесполезным, когда существовал Всеязык. Вдова была единственной, кто остался явно невозмутимым от его признания. — Как же вы тогда познакомились со Старком? — надавила она, притворяясь, что бесстрастно изучает свои ногти. — Я.. — Он бросил жалобный взгляд на Старка, не уверенный, сколько ему позволено сказать. — Меня наняли, чтобы я сделал здесь кое-какую переводческую работу. Он уловил едва заметное сужение ее глаз. — Какого рода переводческая работа? — Он переводит некоторые из старых дневников моего отца, — весело вмешался Старк, по-видимому, не замечая растущего подозрения в голосе Вдовы. — Тебе для этого нужен переводчик? — надавила Вдова, широко раскрыв глаза в притворном замешательстве. — А разве ДЖАРВИС не сможет это сделать? — В журналах есть шифр, который ДЖАРВИС не может взломать, — Старк оскалил зубы в неожиданно холодной улыбке. — И делая это таким образом, я удерживаю твоего босса от попыток взломать ДЖАРВИСА и получить доступ к моим материалам. Не то чтобы он был хоть сколько-нибудь близок к успеху, но ты должна сказать ему, что если он не прекратит это делать, я заставлю ДЖАРВИСА взломать его и проигрывать самые раздражающие песни, которые только можно себе представить, через динамики Щ.И.Т. неделями. — Я подготовил плейлист под названием «Ужасно неприятная музыка, обожаемая моими друзьями» специально для такого случая, сэр, — добавил ДЖАРВИС. Старку хватило такта побледнеть и многозначительно уставиться в пол. Бартон, с другой стороны, выглядел необычно ликующим. — Какой плейлист ты подготовил, ДЖАРВИС? — спросил лучник. — Плейлист «The Horribly Notionable Music Adored by my Squeeze», мистер Бартон, — беззаботно ответил ДЖАРВИС. — Плейлист «THOMAS» для краткости. Пальцы Старка вцепились в ткань рубашки Локи, ужасно ее сморщив. Локи выбрал самое пустое выражение, на которое был способен, и сжал тыльную сторону руки Старка, пока инженер не взвизгнул и не переместил ладонь на верхнюю часть позвоночника Локи. — Понятно, — пробормотал Бартон. — Можем ли мы послушать что-нибудь из этого плейлиста? Старк нервно рассмеялся, выводя большим пальцем на спине Локи успокаивающие круги. — Я не думаю, что нам нужно истязать себя – ой! — Мои извинения, — нейтрально сказал Локи. — Я не заметил твою ногу. Жаль, что ты без обуви. — И ты такой жестокий, — заныл Старк. — А, да. Как жаль. Бартон сейчас практически вибрировал. — Я бы очень хотел послушать этот плейлист. Есть ли шанс, что ты сможешь отправить его мне, ДЖАРВИС? — Конечно, сэр.. — Нет! Нет, нет, нет. ДЖАРВИС, не смей, — Пальцы Старка скрючились. — Эй, что мы будем делать дальше? Торт? Давайте начнем с торта. Торт на самом деле состоял из нескольких отдельных тортов. Один, казалось, был куплен в магазине и на нем был изображен Железный Человек, сделанный из слишком сладкой глазури. Другой, покрытый простой шоколадной глазурью, по-видимому, был испечен и покрыт глазурью капитаном Роджерсом. Очевидно, он и Беннер были постоянными поварами в команде. Последний торт был обвислым, кривобоким и неравномерно покрытым розовой глазурью. Вдова, которую наняли, чтобы разрезать и раздать различные куски, посмотрела на него с явным недоумением. — О, это клубничный, — объяснил Старк, фактически ничего не объясняя. — Осторожно. У Пеп аллергия. Прошло несколько секунд, пока сидящие за столом переваривали его заявление, а затем Роудс спросил: — Откуда взялся клубничный торт? — И почему он выглядит так, будто на нем кто-то сидел? — добавил Бартон. Плечи Старка чуть-чуть опустились, заставив Локи сильнее надавить своим весом на бок изобретателя. Это принесло ему его липкую улыбку. — Ну, я испек его, — объяснил Старк, выпрямляя спину. — Ты испек его? — повторил полковник Роудс. Гарольд, который был готов получить первый кусок шоколадного торта, был следующим. — В свой день рождения? — уточнил он. — Ты не умеешь печь, — запротестовал Роджерс. Даже Поттс нахмурилась в замешательстве. — Ты даже не умеешь готовить. — Это любимое блюдо Томми, — защищался Старк. — И я умею готовить. Я практиковался. Наступившая тишина была напряженной от недоверия, и, хотя Старк привык быть в центре внимания, Локи мог сказать, что этот конкретный случай показался ему неприятным. — Это мой любимый, — вкрадчиво вставил Локи. — И я бы хотел очень большой кусок. Однако, я полагаю, что принято петь песню о дне рождения перед тем, как подавать торт? К счастью, Поттс быстро вернулась к нормальному поведению. — Нам нужны свечи! У нас они есть? Исполнение, возбуждающее, но диссонирующее, было настолько характерным для смертных, что Локи не мог не почувствовать себя немного обособленным. Дни рождения в Асгарде не праздновались. Достижения были тем, что имело значение, и, поскольку важные вехи всегда касались физической доблести и триумфов в битве, Локи никогда не получал такого признания. Асгард посмеялся бы над празднованием такого жалкого достижения, как старение. Он почувствовал, как Старк подтолкнул его в бок, когда они начали есть торт. Иногда мужчина был слишком внимателен. — Ты в порядке? — прошептал изобретатель. — Конечно, — заверил его Локи, заставив себя улыбнуться. — Ты устал? — спросил Старк, не пытаясь скрыть, что он изучает выражение лица Локи. — Немного, — сказал Локи. Это не было неправдой. Ночь была изматывающей, и, похоже, она еще далека от завершения. Старк выглядел обеспокоенным его ответом, но быстро втянулся в разговор с полковником Роудсом, дав Локи передышку. Локи опустил голову и сосредоточился на еде, горячо молясь, чтобы отвлечение Старка осталось незамеченным. Конечно, Локи никогда не мог быть так благословлен. Почувствовав неприкрытое любопытство своим сейдом, он поднял взгляд и обнаружил капитана Роджерса, который нагло пялился на него с другого конца стола. У этого человека было достаточно благородства, чтобы склонить голову, когда его поймали, но Локи все еще чувствовал цепкий интерес солдата. — Все в порядке, капитан? — неохотно спросил он, игнорируя неприятное скручивание в животе. — Извини. Я не хотел пялиться, — так же тихо признался Роджерс. — Я просто.. ты и Тони, да? Локи почувствовал, как его позвоночник напрягся в который раз, но заставил безмятежное выражение лица остаться на лице. — Прошу прощения, капитан, но я не совсем понимаю, что вы имеете в виду. В ответ взгляд Роджерса проследил за рукой Старка, покоившейся на спинке стула Локи. После отсутствия реакции на тактильные привычки Старка с Локи он думал, что такое взаимодействие считается нормальным или, по крайней мере, приемлемым в кругу друзей Старка. Похоже, он ошибался. — Я не хотел тебя смущать, — сказал Роджерс, нахмурившись. — Там, откуда я родом, людям просто не разрешалось быть такими публичными. Я до сих пор не привык к этому. — Я.. понимаю, — Локи не думал, как этот конкретный контакт может выглядеть для постороннего. Он просто был доволен приземленным качеством прикосновения изобретателя, благодарный за подобие безопасности в глубине этого гнезда врагов. — Это не так уж и плохо, — поспешил заверить его Роджерс, видимо, уловив намек на его беспокойство. — Я знаю, — холодно пробормотал он и попытался прекратить разговор, вернувшись к изучению своей тарелки. — Нет, я.. эй, Брюс, ты можешь пересесть? Беннер, сидевший рядом с Локи, молча соскользнул со стула, все время поддерживая разговор с Гарольдом. Локи едва удалось подавить дрожь, когда капитан обошел стол, чтобы сесть рядом с ним. Он ненавидел то, как Роджерс его изучал. Это было очень похоже на жалость, или, может быть, на отвращение. Он не хотел присматриваться. Роджерс присел, его глаза с явной настороженностью метались по столу, но они, казалось, потеплели, когда он уловил отсутствующее движение большого пальца Старка, ласкающего плечо Локи. Сглотнув, солдат полез в карман за кошельком, кожа которого была полированной и нетронутой. Фотография, которую он извлек, была в противоположном состоянии. Выцветшая и пожелтевшая от времени, глубокие складки свидетельствовали о том, что ее складывали и перекладывали бесчисленное количество раз. Края были рваными. — Это был мой парень, — пробормотал Роджерс. В его голосе была дрожь, которую мог уловить только острый слух Локи. Повинуясь молчаливому призыву солдата, Локи осторожно выхватил фотографию из его рук, осторожно спрятав ее под столом от посторонних глаз. — Он был очень красив, — заметил Локи, отметив сильную квадратную челюсть и морщинки смеха вокруг глаз человека в форме. — Как его звали? Роджерс выглядел немного удивленным вопросом, но все равно нежно улыбнулся. — Джеймс, но все называли его Баки. Локи облизнул губы, не решаясь зайти слишком далеко, не понимая, почему он вообще балует Капитана. — И ты любил его. Подбородок Роджерса качнулся так слабо, что это было бы незаметно для обычного человеческого глаза. — Это правда. — И он любил тебя, — заявил Локи. — Я так думаю. Тогда я не мог этого показать, как сейчас, но я знал, что он отдаст все ради меня, — Яркие голубые глаза капитана были достаточно влажными, чтобы это было заметно внимательному наблюдателю. — Он действительно отдал все ради меня. Молча, не совсем понимая, зачем он это делает, Локи произнес заклинание, которое побудило бы потенциальных наблюдателей избегать их части стола. Это не помешало бы тому, кто действительно настроен решительно их обнаружить, но это должно было заставить случайный взгляд пройти по ним и не найти ничего подозрительного. К сожалению, это стоило почти всего сейда, который Локи медленно накапливал для своей следующей попытки дезинтеграции спор. — Я слышал, что разговоры о близких могут помочь, — рискнул Локи. — Ты говорил с кем-нибудь о нем? — Ну, я же сейчас с тобой разговариваю, не так ли? — Улыбка Роджерса была водянистой, но с долей юмора. — Может, поговорим подробнее? Не здесь, — поспешно поправил Роджерс, когда Локи приподнял бровь, глядя на толпу людей, сидящих за столом. — Я живу в Вашингтоне уже несколько месяцев, но решил остаться в Башне на пару дней на день рождения Тони. Мы могли бы пообедать или что-нибудь еще, прежде чем я уеду? Локи неуверенно покусывал губу, требуя дальнейших объяснений. — Я просто не знаю кучу людей, и все, кого я встречал в этом столетии, знают обо мне больше, чем я сам. Ты кажешься другим. Локи не мог не быть очарованным этим человеком, который был так не в себе и так отчаянно нуждался в связи. Он мог отождествить себя с желанием после жизни в одиночестве. — Я думаю, что где-то там был комплимент, — заявил Локи, вызвав солнечный смех у солдата. — Полагаю, я бы не отказался от обеда. — Отлично! — Роджерс вытащил StarkPhone, раскрашенный в красный, белый и синий цвета. Локи не сомневался, что это подарок от Старка. — Какой у тебя номер? — Должен сказать, что я ненавижу отправлять текстовые сообщения, — предупредил Локи, дав капитану свою контактную информацию. — Я тоже. Все говорят, что я делаю это неправильно, — Роджерс сунул телефон обратно в карман и одарил Локи лучезарной улыбкой. — Я позвоню тебе завтра, чтобы мы могли что-нибудь устроить, прежде чем я уйду. Разговоры вокруг них тоже начали стихать, что побудило Старка заговорить, возможно, слишком бурно, после того как он допил красное вино, поданное к торту. — Время для подарков? — прогремел Старк, умоляюще глядя на Поттс. Женщина встала с долгим вздохом и вышла из комнаты, увлекая за собой Гарольда. Когда они вернулись, их руки были полны искусно упакованных подарков. Подношение Локи, небольшое и спартанское, казалось ничтожным по сравнению с показными усилиями остальных гостей Старка. Шпионы и Капитан объединили свои средства, чтобы купить дорогую бутылку виски, которая заставила Старка смеяться от восторга. Друзья Старка, не являющиеся Мстителями, подарили ему электрогитару с автографами участников AC/DC. Старк был так доволен, что сорвал со стены одну из тех абстрактных картин, которые были так нехарактерны для него, и попытался повесить инструмент, прежде чем Поттс остановила его. Наконец, Беннер купил два одинаковых лабораторных халата, украшенных словами «Братья по науке». Старк немедленно настоял, чтобы они позировали для фотографии вместе. Наконец, они добрались до дара Локи, и он не мог не чувствовать тревоги. Он не думал, что выдержит, если Старк или его друзья будут смеяться – или еще хуже – над его усилиями. И все же он знал, что должен подготовиться к разочарованию. Леди Сиф и Три Воина открыто высмеяли каждый его талант. Тор, когда он замечал Локи, непреднамеренно умудрялся регулярно оскорблять его до глубины души. Он не мог ожидать, что эта ситуация закончится по-другому. И поэтому он приготовился, когда Старк обратил свою ослепительную ухмылку в сторону Локи, прежде чем разорвать оберточную бумагу. Поначалу его работа была встречена полной тишиной. Он тщательно работал, чтобы выстрогать броню Железного человека, какой он ее помнил, с лучом, готовящимся выстрелить из правой перчатки, ракетой, готовой к выстрелу, на левой, и другими, вооруженными на плечах. Акриловая краска, которую он нашел в местном магазине товаров для рукоделия, была дешевой, поэтому он использовал свой сейд, чтобы усилить цвета. Готовый продукт, шести дюймовая трехмерная фигурка, выглядела достаточно аутентично, за исключением тусклости дугового реактора в центре костюма. Он не смог воспроизвести ее яркость, не сделав очевидным использование магии. Как он и опасался, энтузиазм Старка в лучшем случае оказался приглушенным. Возможно, он заметил мелкие ошибки, которые допустил Локи. Они бросались ему в глаза, но он надеялся, что они будут достаточно незначительными для неискушенного глаза. — Это чертовски круто, Томми, — сказал Старк с натянутой улыбкой, — но тебе не обязательно было покупать мне что-то подобное. Я знаю, насколько дороги эти вещи. Локи почувствовал, как его лоб наморщился. Да, краска немного выходила за рамки его бюджета, но он счел оправданным использовать часть аванса, который он припрятал для такой цели. — Чёрт, Томми, за такую детализацию тебе, должно быть, пришлось заплатить сотни, если не тысячи долларов. Подразумевалось, что он не мог позволить себе такую цену, что было правдой, но ему не понравилось, что такой комментарий прозвучал в присутствии Мстителей. Он проглотил обиду и желчность, которые хотели вырваться наружу. — Я этого не делал. — Томми, — мягко сказал Старк. — Это ручная работа. — Да, я знаю, — процедил Локи сквозь зубы. — Я сделал это. Старк замер, глаза расширились. — Ты что? Локи поднял руки, которые он дергал, спрятав их на коленях. Его пальцы все еще были слегка испачканы краской. — Я вырезал это, — повторил он, разочарование сделало его слова уравновешенными и тщательно выговариваемыми. — Я раскрасил это. Глаза Старка расширились. — О. — Ты сам сделал это? — вмешался полковник Роудс справа от Старка. — Черт. — Это потрясающе, — выдохнул Старк. Его рука обхватила шею Локи и притянула его к себе, чтобы он мог прошептать Локи на ухо. — Блядь, Томми, прости меня. Я мудак. Он с трудом сглотнул и выдавил из себя фальшивую улыбку, которую он отточил за столетия уклонений. — Все в порядке. — Как ты делаешь что-то подобное? — спросил Беннер, разглядывая резьбу через очки. — Детализация невероятна. Несмотря на свою убежденность в том, что его просто потешают, он объяснил процесс строгания максимально простыми словами. Он знал, что длинная речь вызовет остекленевшие глаза, к которым он привык. А после своего пребывания в Асгарде он понял, что использование незнакомой терминологии может непреднамеренно расстроить или оскорбить его аудиторию, поэтому он сократил свое объяснение и, возможно, минимизировал трудности, присущие обучению этому мастерству. — Ты когда-нибудь делал лук? — спросил Бартон после того, как он закончил свое объяснение. — Я бы с радостью заплатил тебе, чтобы ты сделал мне лук. Он смастерил несколько луков в детстве, но не был уверен, стоит ли раскрывать этот факт Мстителям. Он был совершенно уверен, что Томас вряд ли имел реалистичный опыт такого рода. — Эй, погоди, — прервал его Старк. — У меня сегодня день рождения. Если кто-то и будет просить комиссионные у моего парня, так это я. Лицо Бартона исказила озорная ухмылка, после чего он только взвизгнул, его нога, по-видимому, нашла острый конец каблука Поттс. — Может быть, ты мог бы научить меня, — вмешался Роджерс своим тихим, повелительным голосом. — Мы раньше немного занимались резьбой, чтобы скоротать время. Было бы неплохо получить несколько советов от эксперта. Ему было бы трудно усомниться в искренности этого человека. Он наклонил голову, чтобы скрыть румянец, не в силах вспомнить даже самую слабую похвалу его мастерству до сегодняшнего дня. — Я бы вряд ли назвал себя экспертом, — пробормотал он. — Есть ли уровень выше экспертного? — спросил Старк. — Потому что ты определенно там, если он есть, — Он чувствовал, как спора дрожит, несомненно, мучаясь из-за смущения, которое Локи мог скрыть только внешне. — Ты преувеличиваешь, — сказал Локи, — но я рад, что тебе нравится. Он не сомневался, что изобретатель оценил его усилия, и часть его действительно была взволнована комплиментами, но сочетание постоянного поддержания такого утомительного фасада перед его многочисленными врагами и напоминания о его прошлом вытолкнули его из себя. Если бы вечеринка не начала спадать вскоре после этого, ему, возможно, пришлось бы преждевременно покинуть Старка. К счастью, половина участников вечеринки были ранними пташками, а те, кто остался, заявили, что устали от миссии Мстителей. Успокоенный, Локи тоже приготовился уйти, но Старк поймал его за руку в дверях. — Останься? — попросил изобретатель. Локи неуверенно облизнул губы, прекрасно осознавая, какие любопытные взгляды бросали на них остальные, когда они заходили в лифт. — Я очень устал, Энтони, — сказал он, даже когда позволил мужчине увести себя от выхода. Болтовня гостей Старка прекратилась, когда двери лифта закрылись за ними. — Я тоже. Почему бы нам не пойти спать? За этой просьбой что-то стояло. Спора практически пульсировала в груди Старка. Но он был слишком измотан, чтобы понять, почему Старк так настаивал на том, чтобы он остался просто поспать. Вместо этого он сосредоточился на чистке зубов и переодевании в пижаму Железного человека, которая заполонила один из ящиков его комнаты. Он собирался выключить свет, смирившись с ночью размышлений и кошмаров, когда в дверь тихо постучали. Конечно, это был Старк. Но мужчина выглядел ужасно нервным. Его челюсть была напряжена, и он крепко сцепил руки за спиной, чтобы скрыть суетливость, которую Локи все еще мог легко различить по ряби различных сухожилий. — Прежде чем я спрошу тебя об этом, я хочу, чтобы ты знал, что ты можешь говорить «нет», — сказал Старк, продолжая внимательно изучать свои ноги в носках. Локи молчал, что, казалось, усиливало дискомфорт Старка. Старк наконец соизволил поднять глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Спора теперь практически колотила. — Могу ли я остаться здесь сегодня вечером? — прошептал он. Локи резко и громко втянул воздух. — Спать, — поспешно пояснил Старк. Это был, конечно, шаг, и, на первый взгляд, это была безобидная просьба. Они засыпали вместе на диване много раз. И все же, было что-то другое в совместном сне в кровати, да еще и в месте, которое стало своего рода убежищем для Локи. Это вызывало чувство уязвимости, которое Локи презирал. Но он слишком устал, чтобы мучиться из-за такого решения. Кроме того, это казалось важным Старку, несмотря на его заверения. — Просто поспать, — разрешил он, прежде чем закрыть за изобретателем дверь спальни. Глаза Старка, как заметил Локи, когда он вел его к кровати, расширились, и спора продолжала танцевать в груди мужчины. Тем не менее, внешне мужчина следовал за ним достаточно степенным шагом. Он скользнул под одеяло на противоположной стороне матраса без комментариев, прежде чем Локи выключил свет. Последовавшая тишина была невероятно неловкой. Несмотря на все усилия инженера сохранять безразличие, он не мог успокоиться. Простыни снова и снова шуршали, когда мужчина менял позу. Его сердцебиение было громоподобным и повышенным в тишине, а его дыхание было бесконечно громким. Когда Локи взглянул, он обнаружил, что руки Старка были крепко сложены за головой. Было очевидно, что он прилагал уважительные усилия, чтобы не коснуться Локи, но жесткость его позы раздражала. Раздраженный Локи перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. — Если хочешь что-то сказать, можешь просто сказать? Я знаю, что у тебя день рождения, но я устал. Старк вздрогнул и немедленно повернулся на бок, чтобы встретиться с Локи. Он чувствовал, как глаза мужчины изучают его, несмотря на то, что темнота низвела его тело до неопределенных очертаний. — Я был придурком, — прошептал наконец Старк. — Да, ты был, — нейтрально подтвердил Локи. — Я должен был дать тебе возможность объяснить. — Да, тебе следовало это сделать. Один из локонов Томаса оказался накрученным на неуверенный палец. — Я просто волновался. Я не хочу, чтобы ты тратила на меня деньги. Вздохнув, он повернул голову так, чтобы он мог смотреть на изобретателя. Он мог легко различить хмурый взгляд человека в темноте. — Разве это не мое решение? — спросил он. — Да, конечно, — искренне сказал Старк. — Мне правда нравится, знаешь. Ты просто.. — вздохнул Старк. — Ты такой удивительный, Томми. Локи понятия не имел, как ответить на подобные высказывания, кроме как избегать их, поэтому он просто выдохнул и еще плотнее зарылся под одеяло. Прошла минута, а затем: — Эй, так что, я прощен? — Я не осознавал, что злюсь, — пробормотал Локи. — Ты расстроен, и это хуже. Ну.. он не ошибся. — Я знаю, что ты ничего не имел в виду, — сказал он с полу напускной любезностью. Он покусывал губу, борясь с внезапным желанием признаться. — Я просто не хочу, чтобы кто-то еще знал о моем финансовом положении, — признался он наконец. — Я ненавижу, что вы с Гарольдом знаете. Прикосновение Старка переместилось с волос на лоб. — В этом нет ничего постыдного, — сказал он. — Возможно, и нет, — согласился Локи, — но мне все равно стыдно. И я.. я не хочу, чтобы кто-то думал, что я тебя использую. — Используешь меня? — повторил Старк, его пальцы замерли на коже Локи. Локи заставил себя пожать плечами. — Я уверен, что так оно и есть. Ты самый богатый человек в мире, а я тут, едва могу себе позволить еду. — Эй, эй, нет, — вырвалось у Старка. — Тот, кто хотя бы минуту потратит на то, чтобы узнать тебя, никогда бы так не подумал. Хэппи становится наседкой, когда упоминается твое имя, а ДЖАРВИС спрашивает меня о тебе по крайней мере пять раз в день, потому что его беспокоит, что он не может увидеть тебя здесь. Они не доверяют кому попало. — Возможно, они исключения, — упрямо предположил Локи. — Нет, — Пальцы Старка скользнули к его открытой щеке. — Они думают, что ты классный. Я знаю, что ты классный. Никто не думает, что ты какой-то охотник за деньгами, я гарантирую это, но даже если бы и думали, кого это, черт возьми, волнует? Те, кто имеет значение, знают правду. — Ты не понимаешь, — простонал Локи, закрывая глаза. Он заметил, что его руки начали дрожать, и спрятал их под подушку. — Тогда помоги мне, — настаивал Старк. — Что я упускаю? Он резко втянул воздух и задержал его на мгновение, пытаясь остановить слова, которые пытались вырваться наружу. Они все равно вышли. — Никто меня не любит, Энтони. — Вот это смешно. Разве ты не слышал, как я только что сказал, что ты потрясающий? — Но это неправда! — прошипел он. — Я действительно не такой. Старк безмолвно усмехнулся. Другая его рука втиснулась под лицо Локи, пока он не обхватил обе щеки падшего бога, нежно проводя большими пальцами по его скулам. — Энтони, — настойчиво сказал он, отчаянно желая, чтобы изобретатель понял. — Я – монстр. Я причиняю людям боль, что бы я ни делал. Я очерню тебя, если ты позволишь мне остаться. Пальцы Старка сжали его лицо, но они лишь сковывали его, а не причиняли боль. — Скажи мне, кто сказал тебе эту чушь, — прорычал он. — Никому не пришлось, — прошептал он. Спора начала бурлить в груди Старка. — Это был твой приемный отец? — потребовал Старк. — Назови мне имя этого маленького придурка. Я уничтожу его. — Энтони, — предупредил он. — Что? Я гребаный Торговец Смертью. Никто не смеет трогать мои вещи, а ты мой.. мой Томми. Руки Старка задрожали там, где они обрамляли его лицо. Локи нерешительно схватил мужчину за запястья. — Успокойся, Энтони, — взмолился он. — Я не должен был ничего говорить. Что-то в его тоне, должно быть, дошло, потому что челюсть Старка начала разжиматься. — Мне жаль, Томми, — прошептал Старк. — Я знаю, — пробормотал Локи. — Это не твоя вина. — Я не сержусь на тебя, — подчеркнул Старк, широко раскрыв глаза. — Я просто.. мысль о том, что кто-то говорит тебе это дерьмо.. я не могу этого вынести, — Даже этого заявления было достаточно, чтобы снова разжечь споры. — Я понимаю, — сказал Локи. — Все в порядке. Медленно он приблизился, пока не смог прижаться лицом к груди Старка. Из этого положения он мог слышать, как сердце мужчины ровно бьется под ухом, мог чувствовать, как спора бурлит в ярости. — Я никогда не пойму, как кто-то мог причинить тебе боль, — прошептал Старк. Локи неопределенно напевал, сосредоточившись на замедлении собственного сердечного ритма, чтобы спора продолжала успокаиваться. Он потянулся своим уже усталым сейдом, чтобы ослабить вновь формирующиеся узлы на его ветвях. Обычно спора разворачивалась от его легкого прикосновения, но теперь она пульсировала, почти дрожа от сдерживаемой энергии. Ослабление даже одной единственной связи истощало. — Эй, ты правда засыпаешь? Он был слишком истощен в свете своих усилий, чтобы ответить. Кроме того, в этот самый момент, окутанный объятиями другого мужчины, с их переплетенными ногами и ловкими пальцами, картографирующими пространство его черепа, пока они перемещались по его волосам, он почти чувствовал себя в безопасности. — Спокойной ночи, милый, — послышался ему шепот Старка.