Fix you

Локи обожал среды. Не потому, что это был день недели, который мидгардцы ассоциировали со Всеотцом. Скорее, среда представляла собой перерыв в скуке от его скромной рутины. По средам Локи тратил свои скудные средства на сэндвич из ближайшего гастронома во время обеденного перерыва. Это было излишество, которое он вряд ли мог себе позволить, учитывая состояние его подержанной одежды и заплесневелую квартиру, но его жизнь в Мидгарде содержала мало источников настоящей радости. Возможно, это было неразумно, но Локи взялся пробовать все мыслимые сочетания мяса, приправ и начинок, которые мог предложить маленький магазинчик сэндвичей. Каждую неделю он с нетерпением ждал возможности нарушить однообразие супа с лапшой, имеющего привкус картона. Сегодня Локи предвкушал сэндвич с индейкой, увенчанный всеми доступными начинками. Посетители перед ним были нетерпеливы, безошибочно сосредоточены на своих телефонах, если только они не вытягивали головы, чтобы проверить уменьшающуюся очередь. С потрепанным экземпляром «Гамлета», скрывающим большую часть его лица, Локи прекрасно понимал, что он нарушает нормы Мидгарда. Его инструкторы в Асгарде отругали бы его за то, что он пренебрег своим окружением в пользу пустых баек, но никого не волновал, казалось бы, среднестатистический смертный, чтобы бросить на него хотя бы второй взгляд. Локи наслаждался анонимностью. Почти два года он скрывался на загрязненных улицах Нью-Йорка. Первый год был мучительным упражнением в длительном уклонении. Его очень узнаваемое лицо не давало ему двигаться днем, заставляя его рыскать в поисках объедков в ночные часы. Вероятное осложнение его увлечения магией крови, потребовалось мучительно много времени, чтобы восстановить запасы сейда. Его первостепенной задачей было создание нового лица. Наручники на запястьях подавляли его естественные способности к изменению формы, требуя множества слоев гламура, чтобы скрыть как его изуродованное тело, так и его отличительные черты. Иллюзии изначально были слабее, склонны к осложнениям и неудачам, но его усилия потребовали почти каждой капли сейда, которую его текущие ограничения позволяли ему сохранить. Месяцы накопления сейда дали ему достаточно энергии только для одной попытки. Сначала Локи думал изменить все в себе — цвет кожи, пол, рост, — но это была провальная идея. Чтобы оставаться скрытым, требовалась личность, которая могла бы стать второй натурой, которую он мог бы легко поддерживать в течение длительного периода времени. В то время как часть его приветствовала абсолютную безопасность исчезновения даже от самого себя, большая часть его боялась потерять себя в новой коже. Конечно, под многочисленными слоями гламура таилось чудовище с отвратительной сапфировой плотью и пылающими красными глазами, но ему удалось сохранить свою форму аса на протяжении всего своего плена в Санктуарии. Возможно, это было безрассудно, но Локи не мог вынести того, чтобы полностью отказаться от себя. Итак, бог пошел на компромисс. Он сохранил свое худощавое телосложение до Пустоты и стер слои рубцовой кожи, которые он накопил после. Сочетание его бледной кожи и темных волос было слишком характерным, поэтому Локи затемнил его плоть до розово-бронзового цвета и подстриг волосы в копну каштановых кудрей. Сложнее обстояли дела с глазами. Как он ни старался, Локи не мог собраться с силами, чтобы затемнить их до простого коричневого или осветлить до ужасающего синего. Кошмары давно стали его ночным гостем, и часто требовался вид отличительной зелени его радужных оболочек, чтобы вспомнить, что его воля принадлежит ему. Так что и в этом Локи пошел на компромисс. Он остановился на голубом цвете, не совсем зеленом, но и не совсем синем. Результат был достаточно запутанным, чтобы сделать его неузнаваемым для всех, кроме него самого. Так родился Томас Уокер. Его новая личность таила в себе любовь к литературе и могла свободно говорить на пяти языках. Локи позаботился о том, чтобы Томас отличался во многих отношениях. Там, где Локи был олицетворением резкости, Томас Уокер был ничем не примечательно пассивен. Он говорил почти неслышным бормотанием и добровольно разговаривал только тогда, когда к нему обращались. Банальные по замыслу, мидгардцы неизменно теряли интерес к общению с ним. Потребовалось несколько месяцев, чтобы подделать документы, необходимые для трудоустройства, но в конце концов Томас был нанят переводчиком в небольшое книжное издательство. Преобразование обыденных произведений начинающих авторов в столь же невообразимые адаптации было утомительно до крайности, но Локи справился. Он соблюдал все сроки, приходил вовремя, ел почти каждый день, укрывшись в своей кабинке, и уходил в самый разгар часа пик. Томас Уокер был совершенно незаметен и совершенно одинок; Локи наслаждался этим. — Что читаешь? Это было редким, но не совсем беспрецедентным событием, когда кто-то вовлекал его в очередь. Мидгардцы были более склонны к бессмысленным взаимодействиям, чем среднестатистический глупый асгардец. Несколько раз незнакомцы пытались вовлечь его в страшную светскую беседу, сосредоточенную на погоде или дорожном движении. Вероятно, человек, пытающийся привлечь его внимание, просто хотел отвлечься от скуки ожидания пока стоял в очереди. Но даже так, человек позади него был заметно близко, так близко, что Локи мог чувствовать каждый выдох на своей щеке. Возможно, Локи неправильно истолковал нормы Мидгарда, но он давно пришел к выводу, что расстояние в несколько футов типично для большинства разговоров, особенно между незнакомцами. Он всегда ценил этот особый обычай. — Гамлет, — коротко произнес Локи, пытаясь подавить инстинктивное напряжение в спине. — Повтори? Локи пришлось приложить немало усилий, чтобы скрыть свое разочарование. Томас Уокер носил поношенную одежду и слишком большие очки, чтобы создать ощущение странности. Обычно его внешность держала других на расстоянии, но не всегда вызывала желаемый эффект у особенно общительных людей. Тем не менее, раздраженный, Локи не мог отказать себе в том, чтобы провести рукой по непослушным кудрям на макушке. — Я читаю Гамлета, — повторил бог, справившись с нетерпением. После минутного раздумья он поднял книгу так, чтобы незнакомец позади него мог взглянуть на обложку. — О, круто. Тон сменился вежливым безразличием, как и надеялся Локи. Теперь он мог притворяться, что снова погрузился в книгу, пока не доберется до начала очереди. После этого Локи обычно заказывал сэндвич и быстро убегал в близлежащий парк, чтобы пообедать в более приватной обстановке. К сожалению, вторжение не позволило Локи снова погрузиться в мир предательства, призраков и безумия. Вместо этого он внимательно следил за продвижением клиентов перед ним, пока они продвигались вперед в очереди. К тому времени, как еще двое получили свои заказы, незнакомец позади него начал демонстрировать слышимое нетерпение, сопровождавшееся посматриванием в телефон и все более тяжелыми вздохами. Несмотря на это, Локи сосредоточился на своей книге и считал про себя до тридцати, прежде чем перевернуть каждую страницу. Он мог только молиться, чтобы незнакомец уважал его очевидные усилия по концентрации, пока он не доберется до стойки. — Так вы учитель английского или что-то в этом роде? На этот раз Локи удалось лишь формально сдержать хмурое выражение лица. — Это не так, — опроверг он, достаточно громко, чтобы его было слышно сквозь болтовню посетителей, сидевших за соседними столиками. Его отрицание дало ему несколько драгоценных секунд передышки. — Тогда тебе придется стать библиотекарем. Никто на самом деле не читает Шекспира ради развлечения. Мужчина позади него, пошатываясь, приблизился на дюйм или около того, очевидно, оттесненный давлением тел, намеревавшихся сжаться вместе в ограниченном пространстве помещения. Локи закрыл глаза и сосредоточился на глубоких, ровных вдохах. В гастрономе было больше народу, чем ему хотелось бы. Обычно он приходил до обеденного перерыва, но сегодня он пришел позже обычного. Его работодатель задержался у его кабинки, чтобы узнать последние новости о криминальном романе, который Локи переводил на французский, и тут же назначил ему на следующую неделю расстегивателя корсетов. — «Гамлет» считается классическим произведением литературы, — ответил Локи, изо всех сил стараясь сохранить ровность тона. Несмотря на все его усилия успокоиться, жар тела позади него одолевал его мысли. Даже до своего падения через Пустоту он избегал близкого соседства с другими. Теперь он едва мог выдержать это, не поддавшись физическому проявлению своей слабости. Больше всего Локи хотел сбежать, но это только привлекло бы внимание. К тому же бог объективно знал, что он слишком остро реагирует. Человек позади него был просто общительным, возможно, немного скучающим. Локи не был обнаружен; он был в безопасности. — Это классическое произведение пыток для старшеклассников и претенциозных хипстеров, — За его спиной послышалось еще больше шарканья; Локи чувствовал, как его собственный фасад скользит в ответ. — Так почему же ты это читаешь? — Не все настолько тупы, чтобы наслаждаться настоящим искусством, — пробормотал принц, прежде чем успел сдержать сарказм. Жара всегда непропорционально сильно влияла на него, но теперь пот выступил на его лбу, несмотря на свежий мартовский воздух. Только один человек стоял между ним и его заказом. Сегодня Локи предпочел бы удалиться в свою кабинку, чем рискнуть прогуляться по парку. Возможно, он предпочтет послушать музыку во время работы. Дебюсси всегда умудрялся утихомирить худшую часть своей ярости. — Я имею в виду, я бы сказал, что называть шекспировские вещи искусством – это немного щедро, — Человек позади него звучал явно удивленно, чему Локи даже не мог дать рационального объяснения. — Но эй, я по сути прославленный механик. Классическая литература никогда меня не привлекала. Локи никогда не поймет, почему мидгардцы так быстро делятся личной информацией с незнакомцами. Судя по торопливому ритму его речи, человек позади него наслаждался звуком собственного голоса. К сожалению, Локи был знаком с этим типом. В прошлом он сам мог даже проявлять подобные черты. — Итак, я был прав насчет всей этой библиотекарской фигни? Я имею в виду, ты носишь твидовый костюм и читаешь Шекспира ради развлечения. Я должен быть близок к этому. Нехватка желания, а не недостаток практики, помешали Локи продолжить их в основном односторонний разговор. Подыгрывание, вероятно, смягчило бы неловкость их обмена, но Локи не мог заставить себя сотрудничать. Пожертвовав столь многим ради выживания, бог стал рассматривать свои еженедельные визиты в гастроном как источник утешения. Он не видел причин участвовать в осквернении его нежелательным вниманием. Вместо ответа принц крепко обнял Гамлета и отсчитал секунды до того момента, как он окажется в начале очереди. Теперь платил тот, кто стоял перед ним; не было никакой реальной причины отвечать. Еще через несколько секунд, наконец, настала его очередь. — Я хотел бы сэндвич с индейкой на пшеничном хлебе со всеми доступными начинками, — сообщил Локи смутно знакомому кассиру за стойкой. Он пошарил в кармане в поисках нескольких мятых купюр, которые он тщательно отложил для этого случая, но тут же незнакомые пальцы обвились вокруг его локтя. На мгновение Локи запнулся, инстинктивная реакция после многих лет практически без физического контакта. Он был растерян достаточно долго, чтобы незваный гость наклонился мимо него и сунул в руку клерка неразборчивую сумму денег. — Дайте мне две с белым хлебом, — Незнакомец набрался смелости подойти к нему. — Оставьте себе сдачу. Потребовалось некоторое усилие, чтобы приспособиться к манерам Томаса Уокера. Там, где Локи быстро выходил из себя, Томас был неизменно вежлив. Каждое его высказывание было тщательно застенчивым, а каждый его жест – последовательно сдержанным. Никакие осложнения не могли смутить его, и никакой мидгардец не мог его рассердить. Томас был идеальной маскировкой. Но Локи был расстроен. И в отчаянии Локи повернулся лицом к этому назойливому человеку, который осмелился посягнуть на святость его еженедельных трат. Он узнал лицо этого человека. На самом деле Локи был близко знаком с этим своеобразным рисунком волос на лице и сопровождающей его зубастой ухмылкой. Он помнил необъяснимый гул силы, источник которой он никогда не мог определить. Но ужаснее всего было то, что он знал эти мерцающие карие глаза. Даже сейчас он мог вспомнить, как они сузились от отвращения среди пылких угроз и отвлекающих насмешек. Это был Старк. Это был тот дурак, чью жизнь Локи спас под самым носом у своих хозяев. Это был герой, который быстро отплатил ему ловушкой, насмешкой и унижением. Перед ним был Энтони Старк, предполагаемый гений Мидгарда, гений, который, как и все остальные, никогда не подозревал Локи ни в чем, кроме предательства. Из всех Мстителей Локи всегда больше всего боялся встречи со Старком. Напрягаться дальше казалось невозможным, но тело Локи одновременно умудрилось затвердеть и завибрировать. Как всегда, бегство было его первым инстинктом. Выживание было важнее любой детской привязанности к его тихой рутине. Если он сейчас сбежит, вполне возможно, что он был достаточно бережлив со своим сейдом, чтобы создать новый гламур. Процесс создания новой личности будет значительно более утомительным, но Локи был более чем знаком с жертвой, присущей началу заново. Тем не менее, даже когда он собрал свой сейд, чтобы сбежать, предательская рациональность упорствовала. Его тщательно организованное вторжение оставило Мидгард со здоровым заблуждением относительно его интеллекта. Они ожидали, что он будет безрассудным, привлечет к себе внимание, сбежав. Несомненно, Щ.И.Т. и остальные Мстители ждали, когда он захлопнет их ловушку, и Локи не спешил проверять прочность своей слишком смертной формы против их Зверя. Хотя он не хотел оставаться, ему, вероятно, следовало бы выждать, пока не представится более благоприятная возможность. К тому же Локи отлично практиковался в своей роли. Он позволил своей спине сгорбиться и смиренно улыбнулся своим поношенным туфлям. Томас не стал бы конфликтовать в такой ситуации. Изменение его поведения сейчас может заманить его в ловушку гораздо раньше. — Спасибо, мистер Старк, — пробормотал Локи, украдкой выглядывая из-под ресниц, чтобы составить список выходов.— Вы очень добры. — Конечно, — Старк криво усмехнулся, не сдвинув уголки глаз. — Я действительно надеялся, что ты меня не узнаешь. Оскал его зубов начинал больше походить на гримасу, чем на улыбку. — У тебя самое узнаваемое лицо в городе, — сообщил Локи своим ботинкам. — Верно, — последовало тщетное подтверждение. Локи напряг слух в последовавшую минуту тишины. Романофф была очевидным выбором для уловок. Как они могли ожидать, что он не узнает самого показного из их числа? Это сбивало с толку.. что, вероятно, и было их намерением. Старк был непринужденно вульгарен и навязчив до неприличия. По правде говоря, он был идеальным отвлечением. — Итак, прошлая неделя была довольно эпичной, — произнес Старк после нескольких долгих секунд наигранного пережевывания. Локи спрятал свои руки с побелевшими костяшками пальцев в карманы куртки. — Прошлая неделя? — Когда тот подросток приставал к тебе, — пояснил Старк. На этот раз его глаза слегка прищурились вместе с улыбкой. — Он продолжал задавать тебе вопросы. Ты отвечал ему на четырех разных языках? Бог смутно припоминал маслянистое лицо молодого человека, который усердно спрашивал о времени, затем о расписании ближайшей автобусной остановки и, наконец, о том, есть ли у Локи мобильный телефон. Чего он не помнил, так это наблюдения Старка за их взаимодействием. Конечно, он не мог не заметить присутствие одного из своих самых опасных врагов. — Он был очень настойчив, — признал Локи. — Это было качественное развлечение, — подтвердил Старк с явным ликованием. — Не знаю, как этот маленький негодяй нашел в себе силы ударить тебя. Каждый раз, когда я тебя видел, от тебя исходили серьезные флюиды «отвали». Колкость вырвалась из его уст прежде, чем он успел ее сдержать. — Очевидно, вы нашли его подход вдохновляющим. Старк необъяснимо рассмеялся; звук был таким ярким, что казался почти искренним. — Туше, — Он замолчал, придвинулся заметно ближе, делая вид, что смотрит через стеклянную перегородку на стойку. — Здесь довольно громко. Локи заставил себя проигнорировать толчки локтя о свой собственный и вернулся к фиксированной оценке обуви. — К счастью, ты проецируешь довольно хорошо. — Да, но ты этого не делаешь. — На этот раз Локи был уверен, что толчок в ребра был намеренным. — Есть ли какие-нибудь приличные места, где можно поесть на улице? — Несколько, — Остались только приправы для его сэндвича. — Вы просите рекомендации? — спросил он с единственной целью возразить. Старк на самом деле фыркнул. — Я должен был знать, что ты все усложнишь. Если Старк считал, что Локи согласится стать соучастником его собственного пленения, то смертный сильно ошибался. По правде говоря, Локи не хотел ничего, кроме как вытащить свои кинжалы и перерезать горло человеку, который так бесстыдно крал его покой. Конечно, челюсти ловушки быстро захлопнутся, если он поддастся такому желанию. Нанесение увечий одному из Мстителей фактически гарантировало жестокую расправу со стороны братьев по щиту Старка и, безусловно, гарантировало, что Хеймдалль обнаружит его присутствие. Пока он не узнал их план, лучшим вариантом, к сожалению, была имитация сотрудничества. — Возможно, ты сможешь сказать именно то, что имеешь в виду, — пробормотал Локи, и в его голосе слышалась неохотная мольба, смешанная с ощутимой желчью. Старк не переставал улыбаться. — Я надеялся, что мы сможем вместе пообедать в парке. Я хотел бы узнать тебя немного лучше. Локи потребовалось все его значительное самообладание, чтобы ограничить свою реакцию серией медленных морганий. Их разговор начал напоминать сценарий «встреча милашек», который так часто изображался в любовных романах Мидгарда. Конечно, мотивация его врага, несомненно, была уловкой для изоляции и последующего задержания, а не соблазнением. Интерес Старка к женщинам был общеизвестен, а Томас был определенно мужчиной. Конечно, Старк не считал его таким невежественным. К сожалению, кассир выбрал этот момент, чтобы завершить заказ. Старк схватил оба их сэндвича прежде, чем Локи успел ослабить хватку на Гамлете. — Я могу пообещать вам, что я закончил половое созревание десятилетия назад и что я не буду спрашивать вас, который час. Просто дайте мне шанс? Как бы он ни старался, Локи не мог понять мотивов Старка. Конечно, смертный не мог поверить, что Локи сдастся под опеку Щ.И.Т. под видом романтической прогулки. Что еще важнее, несмотря на растущее принятие отклонений в культуре Мидгарда, любовные увертюры между мужчинами все еще были относительно редки в общественных местах. Подходить к его поимке таким образом было крайне нелогично и, несомненно, было уловкой. — У меня всего час на обед, — пробормотал Локи, но не из-за неуместного любопытства, а потому, что он беспокоился, что ловушка зацепится, если он перестанет сотрудничать. Старк сумел торжественно кивнуть, несмотря на то, что его сверкающие глаза поднялись. — Конечно. Я просто надеялся, что мы сможем поговорить во время вашего обеденного перерыва. Я не задержу вас надолго. Локи всегда питал склонность к стратегии, но Старк его грубо перехитрил. Отказ вызвал бы невыносимый страх неопределенности и неизбежного попадания в ловушку в еще худших условиях. По крайней мере, засада в парке дала бы преимущество анонимности и возможности маневра. — Полагаю, я мог бы сэкономить время. — Потрясающе, — Под видом энтузиазма Старк преодолел ничтожное расстояние между ними, вероятно, намереваясь поймать его за руку или запястье. К счастью, мужчина отступил, как только Локи отпрянул и нацепил на себя, казалось бы, солнечную улыбку. — Здесь тесно. Держись поближе, ладно? Конечно, у Локи не было выбора, кроме как последовать за ними. Их хвосты Щ.И.Т. не были заметны, когда они вышли наружу, но это ничего не значило. Основываясь на своем ограниченном опыте общения с Вдовой, Локи знал, что по крайней мере один агент был способен на сносную уловку. Старк подошел поближе, по-видимому, не замечая, что он еще не отдал сэндвич Локи. — Холоднее, чем я думал, — сказал он, преувеличенно дрожа. — Моя машина за углом, если ты предпочтешь посидеть перед обогревателем, — Что-то в выражении лица Локи, должно быть, выдало его отвращение, потому что смертный быстро отступил. — Или мы все еще можем пойти в парк, если ты в игре. Любой из вариантов почти наверняка был ловушкой. Больше всего беспокоил пожилой джентльмен, пристально следивший за ними с другой стороны улицы. По опыту Локи, большинство агентов Мидгарда были молоды и полны решимости, но в использовании шпионов постарше была определенная изобретательность. В обычных обстоятельствах он никогда бы не заподозрил их в двуличии. — К черту. Пойдем в парк, — Старк с излишним размахиванием достал из кармана пальто пару солнцезащитных очков. — В это время года там не должно быть так много народу. Где-нибудь найдем пустую скамейку. Постановка их противостояния в парке, скорее всего, сыграет на руку Локи. Там будет не так много народу, как на улицах, а естественные источники энергии усилят его жалкий сейд. По правде говоря, странно, что Тор не предупредил своих союзников об укрепляющем эффекте такого места, но Локи не собирался подвергать сомнению даже самые скудные благословения норн. — Я последую твоему примеру, — подтвердил Локи, заслужив ослепительную улыбку своего спутника. Несмотря на его заверения, Старк, похоже, был полон решимости идти рядом с ним на протяжении всего их похода. Фактически, смертный поддерживал такую близость, что он чуть не споткнулся о ботинок Локи, когда они пересекали оживленный перекресток, а позже он столкнулся со стоящим мусорным баком. Его невнимательность была более чем озадачивающей, но тот факт, что он был способен поддерживать совершенно односторонний разговор, был менее удивительным. За несколько кварталов до парка Локи узнал больше о ресторанах с едой на вынос и автомобилях Мидгарда, чем он когда-либо хотел узнать. Несколько скамеек в парке пустовали, что, скорее всего, было задумано. Еще более озадачивающим был выбор Старком места поближе к замысловатому фонтану. В другом контексте непрекращающийся моросящий дождь мог бы раздражать, но наличие источника воды способствовало бы ледяной магии. Конечно, в этой части парка было больше людей, чем ожидал Локи, и большинство из них, вероятно, были агентами Щ.И.Т., но местоположение оставляло ему больше вариантов, чем гастроном. Наконец, Старк отказался от своего сэндвича, необъяснимо извиваясь и предпринимая множество невнятных попыток прочистить горло. — Я чувствую, что должен сделать оговорку, прежде чем мы начнем, — сказал он, уделяя чрезмерное внимание разворачиванию сэндвича. — Прошла целая вечность с тех пор, как я пробовал это. Последовавшая пауза была достаточно напряжённой, чтобы побудить к неохотному разъяснению. — Сэндвич с индейкой? Его вопрос вызвал необъяснимое смягчение дерганой улыбки Старка. — Ну, да, но я в основном имел в виду все это знакомство с тобой. Честно говоря, я думаю, что нам следует пойти дальше и объявить это зоной, свободной от осуждения. Локи понимал индивидуальное значение каждого слова, но у него не было контекста того, как Старк их комбинировал. Он мог только догадываться, что смертный использовал бессмысленность, чтобы отвлечь его от надвигающейся засады. — Думаю, нам следует начать с представления друг друга, — Старк поддался театральному осмотру обстановки, прежде чем водрузил на голову солнцезащитные очки. — Я Тони Старк, миллиардер-исполнитель и резидент-циник всего, что связано с Шекспиром. Его представление было совсем не забавным, но Локи, тем не менее, обнаружил, что его напряженные плечи немного расслабились. — Громкая музыка – это как бы мое. ACDC, Black Sabbath, The Rolling Stones – если она разрывает ваши барабанные перепонки, мне это нравится, — Улыбка Старка трансформировалась во что-то другое, во что-то отчетливо мягкое, и Локи не мог понять. — Я никогда не откажусь от скотча. Или от текилы. На самом деле, любой напиток, который не имеет вкуса разбавленного сока, меня устраивает. Черт , это делает меня похожим на алкоголика? Так и было, но Локи не собирался прерывать. Несмотря на угрозу, которую представлял его скипетр, Старк проявил такую уверенность во время их противостояния в Башне. Это проявление беспокойства было не только новым, но и, по-видимому, искренним. Локи не знал, что с этим делать. Тем временем смертный поддался демонстративному беспокойному почесыванию головы. — Быть Железным Человеком – это приносит мне несколько очков брауни, верно? Спасение мира должно чего-то стоить, — Апатичный взгляд Локи вызвал по-настоящему раздражающий смех. — Полагаю, теперь твоя очередь. С скрытыми кандалами, сковывающими его запястья, Локи был неспособен оценить истинные мотивы Старка, но он не мог обнаружить ни единого следа злобы в выражении лица смертного. Вместо этого Старк наклонился в огромное пространство между ними, демонстрируя явный пыл. После их предыдущей встречи Локи полностью ожидал гнева, определенно враждебности и, возможно, даже страха. Никогда он не ожидал нервозности. Его неискреннее удивление было достаточным стимулом для Локи развернуть свой сэндвич. — Меня зовут Томас, — представился он после элегантно откусил от сэндвича. — Я зарабатываю достаточно денег, чтобы платить аренду каждый месяц, и я предпочитаю чай или кофе. Капля майонеза, вытекающая из-за чрезмерно неуклюжих манер Старка за столом, упала. Пытаясь остановить ее падение, смертный потерял рваный ломтик помидора и получил каплю горчицы на носу. — Я отдаю предпочтение инструментальной музыке, исполняемой на приемлемой громкости, и литературе, которую предпочитают педагоги и библиотекари, — Локи украдкой взглянул еще раз и обнаружил, что его спутник кивает, раздувая щеки. — Я не супергерой, — решительно закончил он. — Мне нравятся саундтреки, — посочувствовал Старк, снова кивнув головой. — Я имею в виду, что Джона Уильямса невозможно ненавидеть. Этот человек – настоящий гений. Локи никогда не сталкивался с музыкой Джона Уильямса, но он сделал себе мысленную пометку изучить ее в будущем... если оно будет. — В любом случае, «Томас» заставляет тебя звучать как старый чувак с напудренным париком. Я думаю, ты больше похож на «Томми», — Следующий укус Старка вызвал буквально брызги приправ на искусственном дереве между ними. — Как твоя фамилия? — Уокер, — выдал Локи после слишком долгой паузы. Он давно уже понял, что цифровые щиты, защищающие записи Мидгарда, легко ломаются. Не было смысла скрывать свою поддельную личность от кого-то столь могущественного, как Старк, но это не делало отказ от имени более легким. — Я предпочитаю Томаса Уокера, — повторил бог, подчеркнуто выговаривая каждый слог. — Томми Уокер, — повторил Старк с нахальной ухмылкой. — Итак, Томми, какая работа требует такого модного дресс-кода как у тебя? Несмотря на все усилия быть беззаботным, Локи не мог не бросить критический взгляд на свой наряд. Конечно, его одежда была секонд-хендом, но куртка была теплой и без дыр. — Я переводчик, — неохотно признался он. — Переводчик, а? Внезапно вся эта многоязычная тирада приобретает смысл, — Старк небрежно провел рукой по губам, размазывая по рукаву смесь приправ. — Спорим, ты переводишь книги. — Я работаю в основном с литературным переводом, да, — Локи не мог не заметить, что гиперактивное дрожание его спутника сократило расстояние между ними на несколько дюймов. — Я в основном сосредоточен на художественных произведениях, которые, по мнению моего работодателя, будут хорошо продаваться за рубежом, — ему следовало бы остановиться на этом, но Старк смотрел на него так, словно каждое слово, вылетающее из его уст, было совершенно захватывающим. — По правде говоря, я часто ловлю себя на том, что перевожу посредственные криминальные романы и жаркие истории для взрослых. Каким-то образом Старку удалось выглядеть задумчивым, несмотря на его полный рот. — Ты кажешься недовольным этим. Локи обратил внимание на группу велосипедистов, следующих по соседней тропе. — Это просто не мое предпочтение. — Ты это ненавидишь, — решил Старк, что было правдой, но и Локи не хотел показаться неблагодарным. — Мне нравятся многие аспекты моих обязанностей, поэтому я предпочитаю сохранить свою должность. Локи тайком сделал укрепляющий вдох. До сих пор Старк оставался в основном не угрожающим, и он не мог обнаружить никаких явных агентов в непосредственной близости. Возможно, смертный примет взятку. — Я бы многим пожертвовал, чтобы остаться, — признался он. Изобретатель тут же склонил голову набок в явном и совершенно необъяснимом недоумении. — Зачем тебе сохранять работу, которую ты ненавидишь? — Я не ненавижу это.. — Ты определенно это делаешь, — Старк изобразил сосредоточенность, вытаскивая кусочек гриба из глубины своего сэндвича. — Из любопытства, — сказал он, сосредоточенно и фальшиво небрежно, — что бы ты предпочел перевести? — Есть несколько литературных жанров, которые я ненавижу больше, чем криминальные романы и эротические любовные романы, — уклончиво ответил Локи после паузы. Ответный смешок Старка прозвучал одновременно и весело, и заинтересованно. — Справедливо, но это не сужает круг вопросов. Его настойчивость была более чем озадачивающей, но Локи все еще не мог различить никакой враждебности в поведении смертного. На самом деле, Старк, казалось, находил свои несчастья на работе забавными. Пока это отвлекало человека, Локи не видел причин сдерживать свои предпочтения. — Полагаю, я бы предпочел вызов, — признался он после минутного размышления. — В конце концов, описывать тонкости половых органов становится скучно. Локи предвкушал веселье Старка, но последовавшая серия бурных хохотов все же напугала его. — Могу только представить, — произнес мужчина, явно вытирая глаза. — Какую самую худшую вещь ты когда-либо переводил? Ответ требовал больше размышлений, чем следовало бы, но Локи подвергся нескольким откровенно ужасающим художественным произведениям за последние несколько месяцев. — Один автор, для которого я регулярно перевожу, предпочитает приравнивать пенисы к определенным видам конфет, — его губы изогнулись в слабой ухмылке, которую он не мог контролировать, — Я подумывал попросить выходной, когда дошел до описания мужской анатомии, включавшего несколько сотен слов. Глаза Старка драматично расширились. — Он описал член сотнями слов? Локи выдавил из себя подобающе торжественный кивок, несмотря на озадачивающее подергивание лица. — Я предлагал полностью вырезать этот отрывок из романа, но мой работодатель потребовал расширить эту часть. — Боже мой, — последовавший за этим смех Старка был таким восторженным, что он согнулся пополам, — Чёрт, это ужасно.. но и в то же время потрясающе, без обид. Локи тогда не был в восторге, но теперь он мог видеть развлекательную ценность. Более того, он не мог различить ни малейшей толики наигранности в смехе Старка. — А как насчет твоего положения? Веселье медленно покидало выражение лица Старка, даже когда он выпрямился в раздумье. — Что ты имеешь в виду? — Твоя профессия, — уточнил Локи, нехотя заинтересовавшись. — Тебе нравится твоя работа? На этот раз ухмылка Старка была явно искусственной. — Я целый день летаю и спасаю людей. Что тут может не понравиться? Очевидная небрежность в тоне мужчины сбила с толку Локи, и он продолжил: — Я имел в виду твою склонность к творчеству. Как по маслу, Старк тревожно наклонился в его сторону. — Большинство людей спрашивали бы о Железном Человеке. Обычно Локи, возможно, стремился бы к повторному увеличению расстояния между ними, но глаза Старка сияли в несомненном восторге, — Железный человек – это символ, — вместо этого пояснил бог, — Мне больше интересно узнать об Энтони Старке. Смертный улыбался на протяжении всего разговора, но улыбка, которую он изобразил сейчас, была другой, полной десен и почти лишенной зубов. — Я имею в виду, это не так захватывающе, как литературное порно, но, полагаю, я изобрел кое-что классное, — Старк вытер рот уже засаленной салфеткой, делая вид, что обдумывает свои варианты. — Что ты знаешь об искусственном интеллекте? — Умная машина? — рискнул Локи. Он ещё не удосужился ознакомиться со смертной наукой, но терминология показалась ему достаточно базовой. — Получилось с первого раза, — с энтузиазмом воскликнул Старк, скромно опустив голову, —Итак, я, возможно, создал самый продвинутый ИИ из существующих. Локи аккуратно промокнул губы своей безупречной салфеткой. — Что подразумевает такой подвиг? — Он начинался как система пользовательского интерфейса на естественном языке, но я просто продолжал дополнять его код. Теперь ДЖАРВИС в основном управляет моей Башней. Он координирует безопасность, отслеживает доходы компании, помогает мне управлять костюмом. Черт, он даже покупает мне продукты. Локи съел только половину сэндвича, но его желудок был слишком неспокойным, чтобы продолжать. Он сосредоточился на том, чтобы аккуратно завернуть остаток, размышляя, как лучше всего продемонстрировать вежливый интерес. — Твоя невероятно продвинутая машина покупает тебе продукты? Старк засунул в рот то, что вполне могло быть четвертью его собственного сэндвича. — Он также помогает мне избегать моего генерального директора, когда у нее есть стопка бумаг, которые мне нужно подписать, — сообщил изобретатель, откусывая кусок частично пережеванного хлеба. Локи выдержал столетия дипломатической подготовки, но он никогда не культивировал в себе любовь к светским разговорам. Возможно, это было неблагоразумно, но он устал от этой игры осторожных слов и скрытых сообщений. Старк пытался отвлечь его плохими манерами за столом, но мужчина напрягся при упоминании своего руководителя, и Локи был достаточно знаком с заголовками журналов в проходе у кассы, чтобы понять причину. — Зачем тебе избегать своего партнера? — спросил Локи, вызвав приступ сильного кашля, — Наверняка ты с нетерпением ждешь ее визитов. Старку потребовалось несколько попыток, чтобы отдышаться, но бог не питал сочувствия к его положению. Ему следовало бы соблюдать надлежащий этикет за едой. — Мне нравится проводить время с Пеппер, — наконец заявил мужчина, — но мы больше не встречаемся. На самом деле, мы расстались несколько месяцев назад. Локи задумчиво кивнул. — Полагаю, это объясняет недавние новости. — О, да? — Загадочная пустота начала вытеснять легкую любезность, которая была характерна для большей части их разговора, но Локи не мог заставить себя пожалеть об этом, — Какие новости? — Были предположения о твоих партнерах по постели, — Медленно и осторожно Локи спрятал остаток сэндвича в карман куртки. — Я смутно припоминаю утверждения о фотографических доказательствах, но признаюсь, что не имею достаточного интереса для дальнейшего расследования. Старк сжал алюминиевую обертку своего сэндвича в неряшливый шарик. — Нельзя верить всему, что читаешь. Как он ни старался, Локи не мог сдержать свой развязавшийся язык, когда он начал. — Я просто просмотрел заголовки на журнальном стенде в продуктовом магазине. Будьте уверены, что я не думал больше ничего о вашей личной жизни. — Ну, хорошо, — признал Старк, теперь уже явно раздраженный, — Потому что я одинок. Очень одинок. Уже некоторое время. Их разговор принимал такой оборот, которого Локи никогда не ожидал. Опасный оборот. Хотя все еще было возможно, что Старк разыгрывал уловку, чтобы выиграть время, бог начинал подозревать, что у этого противостояния была и другая цель. На самом деле, весь их обмен мнениями был ужасно похож на романтические прогулки в любовных романах Мидгарда. — Кажется, тебя слишком заботит мое мнение, — осторожно заметил Локи. Старк принялся тереть и дергать шерстяную ткань на груди, лицо его окрасилось в незнакомый малиновый оттенок. — Слушай, я понимаю, что это может показаться странным, но я думаю, что ты интересный. Я хотел бы узнать тебя получше. Локи уклончиво промычал. Тогда Старк представлял себя в качестве потенциального жениха. Отношения между мужчинами не допускались в Асгарде, а это означало, что Локи никогда не сталкивался с открытым преследованием со стороны мужчины, но он был достаточно знаком с тем, как отпугивать нежелательных поклонников. В прошлом отсутствие признания часто было эффективным сдерживающим фактором, но быстро становилось ясно, что такая тактика не действует на Старка. Если уж на то пошло, смертный приближался. — Я уже несколько недель планирую пригласить тебя на свидание. Я не.. совсем не в себе, по крайней мере пока, но в тебе есть что-то. Я не могу выкинуть тебя из головы. Локи не сделал ни малейшей попытки скрыть свой скептицизм. От его избранной риторики до его непропорционального пыла, Старк не извлекал ни малейшей меры смысла. — Ты ничего обо мне не знаешь, — заметил бог после нескольких долгих секунд размышлений. Старк вытянулся вперед, пока Локи не почувствовал каждый выдох на его губах. — Ты Томми Уокер, выдающийся переводчик, — он поспешил продолжить, когда рефрен не вызвал никакой реакции, — Ты знаешь, как обругать кого-то по крайней мере на четырех языках, и тебе достаточно нравится «Гамлет», чтобы читать его публично, — следующий вздох Старка был отмечен преувеличенным подъемом и опусканием плеч. — Ты ни разу не попросил у меня автограф , Томми. Каким-то образом Локи нашел в себе силы закатить глаза. — Эти простые факты вряд ли являются поводом для интриги. — Так расскажи мне о себе побольше, — на этот раз губы Старка были заметно напряжены, — Мы можем сделать из этого день. Где-то в ходе тирады Старка произошла перемена, характеризующаяся непреодолимым желанием. Старк хотел его, и по опыту Локи такая похоть однозначно заканчивалась унижением и болью. Больше всего на свете он жаждал сбежать сейчас, но Локи был способен плести интриги даже посреди того, как он терпел сжатие своих внутренностей и дрожь своих пальцев. Возможно, все еще был способ выпутаться из этой ситуации, не вызывая гнева Старка. Милостивый отказ вполне мог позволить ему сохранить свое скромное существование под носом у Мстителей. — Твое предложение.. лестно, мистер Старк, но мой обеденный перерыв закончился. Выражение лица Старка уже начало искажаться в определенное возражение, но Локи упорствовал. Вставая, он нащупал в кармане деньги, которые собирался потратить на обед. Суммы хватило бы на несколько ночей безвкусной лапши, но побег должен был быть его приоритетом. Локи положил купюры на скамейку между ними. — Спасибо за компанию, но мне пора возвращаться к работе. Старк стоял, стоял и излучал достаточно бессловесной боли, чтобы Локи мог ее почувствовать, даже не используя ни капли сейда. Это было более чем достаточной мотивацией для него, чтобы повернуться на каблуках, устремившись к арке далеких ворот.. Только для того, чтобы пальцы сомкнулись вокруг его запястья, прямо на одной из скрытых оков, которые даже сейчас сжигали его магию. Шок от этого заставил его выдохнуть сквозь зубы. —Не уходи пока, — умолял Старк, свободной рукой странно массируя грудь. — Я понимаю, что где-то облажался, но я все еще могу это исправить. — Старк, отпусти меня, — потребовал Локи, голос его дрожал, хотя он и старался казаться беззаботным. — Еще один шанс, — Каким-то образом Старку удалось возвыситься над богом, несмотря на свой недостаточный рост. — Пожалуйста? Локи не терял ни секунды, размышляя об этом. Его кожа уже была вся в поту, а конечности дрожали сверх всякой меры. Чем дольше он ждал, тем больше становилось вероятность того, что его ноги откажутся выдерживать его вес, даже на протяжении этих жалких миль до свободы. Он вырвался, смутно услышал, как Старк выкрикнул имя его псевдонима, быстро шагая к арке. Прискорбная слабость не позволила ему убежать далеко, но он сумел втиснуться за кучу мусорных баков в соседнем переулке, прежде чем Старк смог последовать за ним. Всего через несколько секунд после того, как он опустился на грязный асфальт, он услышал отчетливый топот быстрых шагов, но Локи мог думать только о своем собственном прерывистом дыхании. Его телу требовалось слишком много времени, чтобы перестать быть таким уязвимым. После слишком многих минут вздохов, тряски и глотков богу удалось набрать номер, который соединил бы его с работодателем. Первоначальный всплеск гнева мужчины длился несколько мгновений, но даже его обычно бессердечный босс не мог отрицать постыдную слабость голоса Томаса. Обычно Локи уклонился бы от проявления такого малодушия, но он не мог представить, как выдержит еще пять часов утомительного раскрытия преступления, когда его пальцы отказываются прекратить предательскую дрожь. К счастью, Томас был продуктивным работником и ни разу не просил выходного. В конце концов его работодатель разрешил ему использовать накопленный больничный при условии, что завтра он будет работать сверхурочно без компенсации, чтобы уложиться в срок. Это было не оптимальное решение, но предложение было лучше, чем ожидал Локи. Он прошел пешком обширные кварталы до своей квартиры, намереваясь избежать давки тел в автобусе и не имея возможности позволить себе такси после того, как потратил свои ограниченные излишки средств на Старка. Несмотря на его уверенность в том, что смертный действовал в одиночку из любовных побуждений, дорога домой была полна робких ожиданий предательства. Его уши напрягались в ожидании раската грома, свиста стрелы, гудения вращающегося щита. За каждым углом он ожидал вспышки зеленого, полосы черного, всплеска красного и золотого. К тому времени, как он протиснулся через хлипкую дверь своей квартиры-студии, Локи не мог почувствовать ничего, кроме облегчения от того, что зарылся под потертые одеяла в своей кровати. Тем не менее, он собрал силы, чтобы взглянуть в зеркало в ванной и обнаружить, как вкрапления нефрита смешиваются с сапфиром его глаз. Зелёные. Они были ещё зелёными. Локи остался на свободе.