Ренегат

            На стрельбище повисла такая тишина, что даже жуки с птицами, казалось, вся природа шикнула со словами: «О, тут намечается что-то эпичное, не мешаем» Но вместо бури грязных ругательств или разбитых носов, ты вдруг... икнула.             Мужчина впереди усмехнулся, его плечи дёрнулись так, будто он еле сдержался, чтобы не рассмеяться:             — Зови меня Кёниг. А это, — он кивнул куда-то за твою спину, — Хоранги.             Руки так и чесались, чтобы взять этих двоих и столкнуть лбами, как неугомонных школьников, особенно после такого снисходительного тона. В голове пронеслась мысль проверить списки правительства: а вдруг эти два имени там уже значатся, и можно было бы сразу выполнить приказ? Ох, какая была бы экономия времени.             Ты шумно выдохнула, будто пытаясь сдуть целую бурю, стиснула зубы так, что челюсти чуть не хрустнули, и выдала такую фразу:             — Приказы мне отдают либо Гоуст, либо Маккормик. Ни от одного из них ничего не поступало, а значит, вы мне не указ.             За спиной раздался тихий смешок. Этот Хоранги явно был в восторге от спектакля. Кёниг чуть наклонился ближе, создавая эффект учителя, прижавшего нерадивую школьницу к стенке. Только ты тут была не из тех, кто стыдливо опускает глаза.             Ты упрямо встретила его ледяной взгляд. Если сейчас сломаться, то они тут же взгромоздятся на шею и будут болтать ногами, свесив их, как на качелях. А ты этого не допустишь.             Под маской Кёнига раздался сдавленный смешок, а глаза его опасно прищурились, будто он заглядывал куда-то за твою оболочку, прямиком в душу, или, скорее, в её самые тёмные закоулки. На миг тебе показалось, что он что-то там нашёл. И тебе это определённо не понравилось.             В голове тут же зажглась лампочка с надписью «личное пространство». И нарушитель, к слову, действительно был непростительно близко. Настолько рядом, что можно было различить текстуру маски на его лице.             Ты даже не стала думать — схватила его лицо, вместе с маской, как будто это был упакованный товар, и без тени сомнения отпихнула куда подальше. Вежливость? Сегодня она взяла выходной.             На удивление, он даже не сопротивлялся, хотя его взгляд начал судорожно блуждать, как у человека, забывшего, зачем он зашёл в комнату. Ты прищурилась, пытаясь разгадать эту реакцию. Но не успела ты ухватиться за эту мысль, как тяжёлые лапы Хоранги опустились тебе на плечи.             Очередное пренебрежение пространством? Сделав шаг вбок, ты ловко завела руку за спину, ухватилась, предположительно за шиворот Хоранги и одним стремительным движением отправила его в полёт — на жёсткую посадку перед собой. В один момент он оказался лицом к земле, а его рука — в таком захвате, что лишний градус угла мог легко превратить её в «товар ненадлежащего качества».             Честно говоря, сейчас никто бы даже на спор не захотел оказаться на его месте. Твой взгляд сейчас был сродни мощной гравитационной аномалии: он сжимал всё живое в компактные комочки и вынуждал катиться прочь, чтобы избежать фатального давления. Ты уже едва ли не плавилась от злости, и оставалось только гадать, сколько времени пройдёт, прежде чем ты начнёшь решать проблемы радикально – например, вручную удаляя конечности, которые посчитаешь лишними.             Боковым зрением ты заметила, как Кёниг осторожно сделал крошечный шаг назад. Ну конечно, молодец, смекает быстро. Хоранги, попавший в твою железную хватку, изо всех сил старался молчать, но пыхтел так, будто только что финишировал на чемпионате мира по выживанию среди запыхавшихся. Наклонившись ближе, ты прошипела с такой сладко-ядовитой интонацией, что тебя бы точно приняли за свою в семействе гремучих змей:             — Надеюсь, мне не придётся повторять? — Прозвучало так, будто ты лично отвечаешь за миграцию всех присутствующих на тот свет при малейшем движении в твою сторону.             Освободив приятеля из своих стальных объятий, ты выпрямилась с элегантностью, достойной королевского бала, но в каждом твоем движении читалась неприкрытая угроза. Казалось, даже воздух вокруг тебя напрягся, как будто сам опасался стать следующим, кого ты решишь "обнять". Взгляд твой лениво скользнул с Кёнига на Хоранги, который, кряхтя, поднимался с пола:             — 그 사람이 여자가 아니었다면... — пробормотал себе под нос Хоранги. Его голос был настолько тихим, что до тебя донеслось лишь странное звучание слов, словно шелест экзотического языка, а смысл остался за завесой загадки.             Он шумно втянул воздух, как будто готовился выдать что-то мудрое или смертельно язвительное. В его голосе, до удивления спокойном, мелькнул странный акцент — корейский, или что-то на него похожее.             — Эта миссия выполняется вне командования, но она... тоже важна.             Кёниг, словно вернувшийся из режима ожидания, тут же подхватил:             — Посвящение в наше подразделение.             Ах вот оно что. Детский утренник с элементами военной подготовки. Но тебя это мало трогает: ты здесь ради настоящей работы, а не ради того, чтобы зарабатывать очки дружбы в каком-то тимбилдинге.             Хоранги выпрямился и стал рядом с Кёнигом, но всё равно выглядел как младший брат, который старательно тянется до уровня старшего:             — Заодно нам интересно посмотреть на твои навыки.             Твои пальцы дернулись – желание растянуть его щёки до ушей и вежливо уточнить, кого они тут собрались разглядывать, было слишком велико. Это ты что, теперь зверюшка из цирка? Привезли, чтобы все дружно собрались и поудивлялись твоим трюкам?             Хотя…             Ты прищурилась, мысленно хищно улыбаясь. Если на этом их "посвящении" будет Гоуст, то идея начала звучать куда заманчивее. Под взглядом всей базы ты могла бы эффектно отправить его гордость в нокдаун, как он однажды сделал это с твоей.             Ты метнула острый, почти рентгеновский, взгляд на них обоих, скрестив руки на груди, и с ядовитой улыбкой произнесла:             — Так-так, и в чём же заключается эта ваша "великая миссия"? И главное — когда мне успеть побеспокоиться?             Кёниг в это время напоминал сломанный прибор, который то включается, то выключается, коротя током от твоего присутствия. Стоило тебе посмотреть на него – он тут же отводил взгляд, внезапно вспоминая, что узор на потолке гораздо интереснее. Но через секунду всё равно возвращал глаза обратно, и так по кругу. Выглядело это так нелепо, что тебе едва удалось сохранить серьёзное выражение лица.             Хоранги же потерял весь интерес к разговору и лениво разминал руку – ту самую, которую ты совсем недавно была готова вырвать с корнем и пересадить куда-нибудь, где она точно бы не пригодилась.             Кёниг, наконец, решился на жест – махнул рукой, приглашая следовать за ним. Любопытство взяло верх, и ноги сами двинулись вперёд. Втроём вы вышли на улицу, оказавшись на небольшой возвышенности. Внизу виднелось старое здание, покрытое снегом, – заброшенный жилой дом, которому явно были знакомы и лучшие времена, и худшие.             Немец заговорил и указал на здание:             — Там мы собираемся после отбоя. Главное – не попасться дежурным.             В голове ты уже заливисто рассмеялась: да ты бы могла прошмыгнуть мимо дежурного, умыкнуть его ужин и даже щипнуть за бок, а он бы только чихнул и подумал, что привиделось. Но в реальности ты лишь кивнула с лицом дзен-буддиста, словно ничего особенно забавного не пронеслось у тебя в голове.             — Мне к чему-то готовиться? Ну, морально, например, – уточнила ты, также переводя взгляд с одного на другого.             Кёниг снова заиграл в «не смотреть на неё, не смотреть на неё», а Хоранги едва заметно повернул голову, хотя его глаза за очками так и остались скрытыми.             — Всё непредсказуемо — ответил он, скрещивая руки на груди и добавив с весёлой ноткой в голосе: — В этом весь шарм посвящения. Никто не знает, с чего начнётся и чем закончится.             По его интонации было ясно, что он уже радостно потирает руки, предвкушая, как ты повеселишься. Ну-ну, посмотрим, кто из нас устроит шоу. А теперь к главному вопросу, который не давал тебе покоя:             — И кто там будет? Весь взвод в полном составе или, может, ещё и Маккормика прикарманят?             Кёниг, к счастью, не подвел:             — Большая часть солдат. Те, кто уже прошли просвещение и обладают доступом к информации.             Ты чуть не ляпнула следующий вопрос, но вовремя прикусила язык. Нет уж, спрашивать в лоб, будет ли там Гоуст, было бы слишком очевидно. Придется узнать это на месте.             Какое-то время тебя оставили в покое. Ты с облегчением взялась выпускать накопившийся пар, уничтожая мишени до состояния трухи. Но наслаждаться этим долго не дали: патроны — ресурс ограниченный. После недолгой, но продуктивной стрельбы, ты в одиночестве пообедала и вернулась к себе.             Замок так и не починили, и у тебя создавалось четкое ощущение, что это не комната, а проходной двор. Правда, заходить без стука мало кто осмеливался — твоё присутствие в этой комнате пугало больше, чем отсутствие работающего замка.             Сев по-турецки на кровати, ты вытащила из тайного кармана рюкзака документы. Раскрыв их, сосредоточилась на списке тех, кто оказался "неугоден". Глаза привычно пробегали по строкам, выискивая знакомые имена.             Многие из них ничего тебе не говорили. Например, кто такой этот "Никто"? Ни имени, ни информации, просто пустота. Как его искать?             Дальше были имена, которые звучали как шорох чужих страниц: Джейд, она же Шарлотта... Валерия Гарза. Неважно. Но затем взгляд споткнулся о выделенные жирным курсивом строки:             Саймон Райли             Джон МакТавиш             Коди Дженсон             Блейк Фрейнор             Ты перечитала снова. Смысл слов бил в голову молотом: это твой отряд. И приказ непреклонен — устранить их.             Сглотнув комок, ты отвернулась от бумаг, зажмурилась и поджала губы. Впервые в жизни твоя рука дрогнула перед приказом. Что-то хрупкое, но удивительно сильное, пробудилось внутри и стучало по твоему черепу: "Очнись, дура, опомнись!"             Но реальность была безжалостна. Здесь не было места слабости. Не выполнить приказ — это не просто провал, это приговор. Полное исчезновение: ни следа, ни имени, ни могилы, чтобы хоть кто-то помнил, что ты существовала.             Странно, но мысль об этом не пугала. Твоя жизнь давно была выстроена на равнодушии к её стоимости — именно поэтому ты была хороша в своём деле. Оправданный риск, холодный расчет, полное отсутствие привязанности. Но сейчас…             Ещё и недели не прошло, а эти болваны умудрились окутать тебя вниманием — не тем липким и назойливым, что заставляет скрипеть зубами, а лёгким, заботливым. Таким, что порой оборачивается шутливым уколом, но никогда не оставляет неприятного привкуса. Кажется, именно на это внимание отозвалось что-то внутри тебя — может, душа, а может, её сонный отголосок.             Даже Коди и Блейк со своей безграничной болтливостью и раскованностью умудрились поселить в душе нечто похожее на тёплую симпатию. Ну, или хотя бы на слабое желание не трогать их до конца дня. Ты больше не чувствовала себя белой вороной в стае чаек. И от этого осознания, что приказ может всё это разрушить, внутри скручивался тугой узел. Эмоции шли вразрез с долгом.             С отвращением ты швырнула бумаги на край кровати и рухнула в позе звезды, раскинув руки. Потолок нависал над тобой тёмным, почти пустым холстом, на который робко ложился бледный луч света из-за неплотно задернутых штор.             Мысли вязко заскользили в омуте меланхолии, которые цепко утягивали тебя тяжёлыми камнями всё глубже. Потолок над головой размывался, как зыбкое отражение на воде, которое не поймать взглядом. Глаза горели — не от слёз, а от тяжести, давно сжирающей изнутри. Нос предательски защипало, горло стянуло невидимой петлёй, слишком тугой, чтобы глотнуть воздух. Когда ты в последний раз позволяла себе чувствовать? Настолько давно, что внутри вырос целый горный хребет. И вот теперь их вершины начали крошиться, угрожая обрушиться на тебя лавиной подавленных эмоций, похоронив под грудой обломков.             Как же это иронично, почти жестоко. Ты, та, кто всегда разрушала, теперь сама трескалась, ломалась под гнётом собственного хаоса. Сознание, испугавшись этой близости к краю, попробовало включить защиту — увести тебя в глухую бесчувственную пустоту. Но ты знала: это всего лишь отсрочка. Эти стены, выстроенные из отречений и молчания, однажды рухнут, и их крах окажется невыносимым. Конечно же, в самый неподходящий момент.             Сейчас же ты не могла позволить себе слабость. Время, чтобы выдохнуть, не наступило. Приняв эту мысль, ты смахнула подступающие слёзы тыльной стороной ладони, проглотила горечь и, словно захлопнув тяжёлую дверь, затолкала эмоции обратно, в глубину. Надо действовать.             Ну что, теперь пришло время для твоего просвещения. Что ожидать? Конечно же, худшего. Тем и лучше, так что, захватив куртку, надев ботинки и маску, сняла бинты с уже почти зажившей шеи и двинулась в сторону заброшенного здания.             Приоткрыв дверь, та подло заскрипела, как старый скрипач, подыгрывающий тебе на нервах. На секунду показалось, что она сейчас выдать тебя дежурному, но ты мгновенно просочилась через проём и шмыгнула за угол коридора. Остановилась, задержала дыхание, прислушиваясь. Дежурный солдат, к счастью, не был мастером скрытных шагов, и ты четко слышала его глухие шаги по старому линолеуму. Поставив себя на несколько углов от него, ты как тень пряталась, готовая раствориться в темноте.             Двери, конечно, на ночь закрывают, но кто вообще додумался на этом успокоиться, когда окна тут так низко расположены, что любой враг может в них впрыгнуть? И, что ты собственно и сделала, старая створка поддалась тебе без сопротивления, высыпав на тебя дождик из облупившейся краски. Быстро перекинув ногу через подоконник, ты успела оглядеться и заметила, как свет фонарика повернулся в твой коридор.             Ты не успела толком осмотреться, как вторую ногу перекинула на наружную сторону и, пригнувшись, спрыгнула. Но вместо привычного хруста снега тебя встретило нечто тёплое и твёрдое. С шлёпом ты рухнула в снег, а это «нечто» беззвучно, но уверенно упало рядом с тобой. На ощупь оно оказалось чем-то бугристым, а в условиях зимней ночи и маски — разглядеть или понять, что это за невидимый герой, было делом почти магическим. Но стоило тебе немного приглядеться, как ты поняла, что твоя прыжковая точность оставляет желать лучшего — ты, похоже, приземлилась прямо на человека. И если это был патруль, твоё прикрытие улетело к чертям.             Фонарик снова засветил в окно, ты машинально прижала руку в перчатке к лицу незнакомца, не особо заботясь о том, чтобы закрыть именно рот — важно было просто не издать ни звука. Ты услышала, как дежурный подбирался к окну, и в этот момент взяла человека за одежду и резко потянула за собой, протискиваясь под окно и слегка разметая снег вокруг — скрывая следы своего невероятно удачного падения.             Зажав рукой лицо этого неизвестного, ты задержала дыхание и осторожно выглянула. Свет фонарика скользил по снегу снаружи, словно пытался найти каждую возможную тайную тропинку, но его луч невольно задержался на том самом месте, куда вы только что рухнули.             Внутри у тебя всё сжалось в тугой узел, и в голове промелькнула пара сочных выражений. Если он сейчас поднимет тревогу и вызовет патруль для тотальной проверки района, то тебя точно потащат на допрос с пристрастием. Но вместо сигнала тревоги из рации, ты услышала лишь задумчивое «хм» и то, как солдат с показной ленцой захлопнул окно. Фонарик и он сам дружно уплыли обратно в темноту. Халатность? Или чистая удача? В любом случае — весьма кстати.             Теперь в голове пронеслось другое: кто же это, с кем ты оказалась в таком положении? Тем более, вместо того чтобы наспех перекручивать тебе руки, ты почувствовала лёгкую, почти нежную трёпку по голове, как с бедным щенком.             Шёпот, касающийся ушей, пробежал по коже:             — Теневичок, десант из тебя так себе, но думаю, приземление у тебя было точно мягким. — Он тихо хохотнул.             Ясно. Это был Соуп. Ты не могла сдержать улыбку, даже под маской. В какой-то момент тебе стало приятно, что встреча прошла именно так, а не с каким-нибудь Маккормиком, который бы начал расспрашивать, почему ты решила покинуть казарму ночью.             Глаза быстро привыкли к зимнему мраку, и ты с улыбкой увидела его — ту самую ухмылку Соупа и искорки озорных глаз, которые обещали нешуточные приключения. Ты легонько пихнула его локтём в бок, а он тут же устроил целый спектакль: с трагическим стоном завалился на бок, сцепился за место "удара" и изобразил мучительную агонию, будто только что получил смертельное ранение. Осталось только хор и зрителей позвать, чтобы овациями проводить "героя".             Ты только покачала головой, не сдержав тихий смешок, и принялась стряхивать снег с одежды. Затем, протянув ему руку, приготовилась вытаскивать «покойника» обратно в мир живых. С широченной ухмылкой, растянутой до ушей, он схватил твою руку и медленно поднялся на ноги. В его глазах заблестела нескрываемая радость, и тебе стало ясно — его компания тебе точно по душе.             Шёпотом, ты спросила:             — А ты что тут ночью шлындаешь?             Он расстегнул куртку и отодвинул её край, вытащив оттуда что-то вытянутое и прямоугольное, спрятанное так, будто это было что-то нелегальное. Ты присмотрелась и снова не сдержала смех — это была настольная игра. Соуп ещё шире улыбнулся, обнажая зубы, явно гордясь своим выбором. Значит, он тоже решил принять участие в твоём посвящении.             Ты кивнула головой, указывая ему идти с тобой в сторону здания. Совсем скоро вы добрались до места. Внутри горел приглушённый свет, и, судя по всему, кто-то пришёл сюда раньше. Соуп шёл сбоку, словно его ноги не касались земли, в каждом шаге чувствовалась какая-то игривая пружинистость, почти как у танцора. Он был полон энтузиазма, и это было заразительно.             Вопреки всем ожиданиям, внутри здания оказалось тепло — настоящий сюрприз, учитывая, что на улице мороз кусал так, будто хотел отгрызть тебе нос. Поднимаясь на второй этаж, ты направилась к комнате, из-под двери которой пробивался свет. Внутри тебя ждала компания, явно наслаждавшаяся этим уютным оазисом.             Первой в глаза бросилась рыжая девушка, мило болтавшая с… постой-ка, с кем? Присмотревшись, ты углядела в полумраке знакомые очертания Гоуста. Где-то внутри что-то неприятно зачесалось — подозрительно напоминая ревность, но ты решила переключиться на остальных.             В центре комнаты, словно два угрюмых каменных истукана, сидели Кёниг и Хоранги. Их уровень общения можно было описать как «телепатия премиум-класса»: редкие слова пролетали между ними с таким интервалом, что складывалось впечатление, будто они просто синхронизируют мысли.             В полумраке, ближе к краю комнаты, где почти не доставал свет, сидела женщина с утончёнными восточными чертами. Её пронзительный взгляд скользил по каждому из присутствующих, словно выискивая слабое звено.             А в глубине комнаты Коди и Блейк устроили «интеллектуальную» дуэль в карты. Судя по их хохоту и внезапному размашистому подзатыльнику, уровень этой дуэли был где-то на уровне "начальная школа, перемена". Коди ржал так, что чуть не свалился со стула, а Блейк едва не уткнулся носом в пол, прежде чем тоже разразиться смехом.             Несколько солдат были тебе незнакомы. Видимо, свежая партия или те, кто прячется от дежурств. Соуп, всё это время стоявший рядом, оглушительно хлопнул в ладони, прерывая весь балаган:             — Ну что, братья и сёстры по оружию, какие планы на вечер? — его взгляд скользил по комнате и неизменно задерживался на тебе. Остальные тоже не упускали возможности тебя разглядеть, щурились так, будто пытались разобрать мелкий шрифт.             Ты прекрасно понимала причину: никто не был в восторге от ещё одного «зашифрованного» на базе, прячущего лицо за маской. Но тебе это было безразлично. Твой взгляд, словно по собственной воле, снова прилип к Гоусту. Он сидел, чуть подавшись вперёд, и сверлил тебя таким мощным, концентрированным взглядом, что, казалось, вот-вот прожжёт в тебе пару аккуратных дырок прямо сквозь маску. Кажется, ещё немного — и начнёшь дымиться.             Ты решила не оставаться в долгу. Медленно наклонила голову, глядя на него из-под лба, будто говорила: «Ну что, готов отвечать за всё?». Его глаза прищурились — и ты почти почувствовала, как под маской мелькнула ухмылка. Гоуст лениво откинулся на спинку стула, раскинув ноги в стиле «я расслаблен настолько, что любой другой на моём месте уже бы уснул».             Тем временем Соуп, явно довольный затянувшимся молчанием, вытащил из-за пазухи загадочную коробку и, помахав ею, как ведущий лотереи, объявил:             — Раз уж никто не против, предлагаю сыграть в...             Но договорить он не успел. Его перебила та самая восточная леди, которая до этого сидела в тени. Она скрестила руки на груди и посмотрела на тебя так, будто ты только что с размаху сбила её любимую вазу.             — Мы здесь собрались для посвящения «новенькой», — протянула она, вложив в слово «новенькая» столько снисходительности, что ты на миг задумалась, не попросить ли у неё автограф как у мастера пассивной агрессии.             Ты подняла на неё взгляд, полный вызова. Она в ответ приподняла одну бровь, будто спрашивая: «Ну и что ты собираешься с этим делать?». А внутри у тебя уже закипал коктейль из гордости и боевого настроя.             — Раз посвящение, — медленно сказала ты, делая шаг вперёд, — то, может, устроим спарринг?             Соуп тут же схватил тебя за рукав, и его лицо внезапно стало настолько серьёзным, что ты невольно напряглась.             — Только не с Гарзой! Ты что, рехнулась? Она тебя так разберёт на части, что потом придётся собирать по кускам и подписывать каждый пакетик.             Он наклонился ещё ближе, будто готовился рассказать самую жуткую тайну:             — А потом… она заставит нас отмывать пол. От тебя. Щётками.             Но азарт уже кипел в тебе, и отступать было поздно. Ты выпрямилась, гордо вздёрнула подбородок и, не сводя глаз с Гарзы, уверенно продолжила:             — Условия просты: без оружия, без порчи одежды и масок. Побеждает тот, кто первым захватит оппонента приёмом, угрожающим жизни.             В углу твоего зрения Гоуст дёрнулся, будто собирался встать и прекратить это безумие, но его остановила рыжая, едва заметно потянув за рукав обратно. Отлично. Идеальное топливо для накаляющегося противостояния.             Гарза поднялась со своего места лениво, как тигрица, которой вдруг предложили размять лапы на новенькой жертве, словно победить тебя — это не спарринг, а избиение младенцев. Но ты-то знала приём, от которого челюсти повылетают из пазов быстрее, чем Соуп успеет спрятать свою коробку обратно.             Стулья задвигались, освобождая ринг. Соперница выглядела впечатляюще — спортивная, подтянутая, с грацией и резкостью, которую нельзя не заметить. В голове уже завертелись прикидки: шансы, слабые места, траектории её движений.             И вдруг — стоп. Гарза? Мысль, будто молния, прошила сознание: список на устранение. Валерия Гарза. Ну надо же, какая удача. Идеальный случай проверить её в деле, оценить способности, а потом, если повезёт, убрать бесшумно и без следов. Но это позже. Сейчас же — небольшое шоу, спарринг для приличия.             Ты сделала несколько шагов назад, создавая равные условия. Но в боевую стойку вставать не спешила. Просто повернула корпус, всё так же внимательно наблюдая за Валерией.             Она, будто не выдерживая тишины, театрально развела руки и с дерзкой улыбкой бросила:             — Ну давай, покажи, чему тебя там в школе учили!             Провокация, рассчитанная выбить из равновесия. Но тут она промахнулась. Годы твоей подготовки научили не просто сохранять хладнокровие — ты стала настоящим мастером заморозки эмоций. Ни тени реакции.             Твой взгляд был холоден и беспощаден, как дуло пистолета, направленное прямо в лоб. Внезапная вспышка сбоку — Блейк решил сделать фото. Ты только успела дернуть головой в его сторону, и тут же Гарза обрушилась на тебя, мгновенно повалив спиной на пол.             Она оказалась сверху, прижав тебя бёдрами, ограничив движение ног. Её руки уже метнулась к твоей шее, намереваясь провести удушающий захват. Но вместо того, чтобы пытаться вырваться или блокировать, ты, наоборот, устремилась вперёд, поднимаясь ближе к её корпусу. В одно движение твоя правая рука скользнула за её голову, фиксируя её шею под твоей подмышкой.             Ещё немного, и ты могла бы сдвинуть её шею под таким углом, от которого даже самые крепкие отправлялись в забвение. Но никто не дал сигнала остановить бой. Толпа замерла, наслаждаясь напряжённым зрелищем, как будто хотела растянуть этот момент как можно дольше.             Гарза не собиралась быть частью твоего триумфа. Она стремительно вывернулась из твоего захвата, и тут же схватила тебя за голову, резко толкнув её вниз. Затылок ударился об пол, перед глазами заискрили пятна, а мир качнулся, как на волнах. Но ты быстро собралась, включив всё тело в рывок.             Твоё плечо и бедро сработали синхронно, создавая рычаг, благодаря которому ты провернулась набок. Гарза потеряла устойчивость, её ноги соскользнули с твоего корпуса, и ты мгновенно воспользовалась моментом. Подгибая одну ногу к себе, ты ушла из её зоны контроля, мгновенно возвращая себе свободу движений.             Вы снова выпрямились, оказываясь лицом к лицу. Гарза ухмыльнулась, лениво проведя языком по губам, и прищурила глаза с хищным блеском:             — Любопытная игрушка...             Ты не торопилась рваться в атаку, умело отражая натиск и терпеливо выжидая. Ведь зачем тратить силы зря, если можно дождаться момента, когда враг откроет ахиллесову пяту? Но Гарза, видимо, решила, что ждать — не её стиль. Она скользнула в низкую стойку, и вот он, старый добрый "проход в ноги".             Но тебе совершенно не улыбалось играть по её правилам. Если она так жаждет охотиться за твоими ногами, что ж, пусть попробует их поймать. Твоё оружие — не только удары, но и хорошая доля наглости.             Ты сменила стойку, сделав обманчивый замах правой ногой. Гарза, предугадывая атаку, резко ушла влево, уводя себя из предполагаемой траектории удара. Но именно этого ты и ждала — едва её движение началось, ты стремительно шагнула вперёд, словно размыв границы пространства. Твоя рука уверенно схватила её за ворот формы, а следом, с силой, подкреплённой яростью, колено метнулось вперёд, точно в солнечное сплетение. Гарза хрипло выдохнула, выдавливая воздух коротким, болезненным стоном.             Валерия молниеносно схватила твою ногу, ловко использовала инерцию и провернула вас обеих в вихре движения. Пол стремительно исчез из-под ног, а толпа, предчувствуя эпичное крушение, поспешно расступилась, освобождая место для «приземления века».             Падение обещало быть грандиозным — возможно, даже с участием какого-нибудь несчастного стула. Но, к твоему удивлению, вместо болезненного удара, кто-то вовремя поймал тебя, словно ты была не грозным бойцом, а слишком активной кошкой, слетевшей с занавески. С неожиданной мягкостью и даже странной заботливостью тебя уложили на пол.             Гарза грохнулась рядом, ещё пытаясь отдышаться. Ты же, не теряя времени даром, быстро сориентировалась: одним глазом зыркнула вверх — ага, это был Гоуст. Ну что ж, держись крепче, капитан.             Одним плавным движением ты закинула ноги вверх, словно выполняя идеальную стойку "берёзкой", и в считанные секунды обвила его талию и ноги, как удав добычу. Сильный перекрут твоего тела — и вот уже вся его величественная хладнокровность улетучивается, когда он с грохотом валится... прямо на Гарзу.             Бонусный результат? Этот импровизированный метательный снаряд в лице Гоуста имел все шансы не только прилично помять Валерию, но и оставить трещины в её гордости. А вишенка на этом сюрреалистичном торте — сам факт, что ты использовала Гоуста как живую баллистическую ракету.             Толпа ахнула, кто-то нервно засмеялся, а рыжая девушка вскрикнула так, будто увидела таракана размером с боевого дрона, прикрыв лицо руками от ужаса. А Валерия? Она и ухом не повела, встретив грузное падение Гоуста с таким величием, что впору было подумать: перед тобой античная статуя, выдерживающая всё, кроме хорошей пыли.             Гоуст мгновенно перекатился, вскочил на ноги и тут же одарил тебя таким взглядом, будто ты не просто использовала его в качестве боевого тарана, но и на его любимой маске умудрилась нацарапать что-то неприличное. Причём несмываемым маркером. Навечно.             Но сейчас это не имело значения. Всё внимание было на сопернице, которая слишком уверовала в своё превосходство. Молниеносно поднявшись и ухватив Гарзу за руку, ты провернула её через плечо, накидывая её вес на собственную спину. В одно движение закрутила её предплечье, контролируя захват. Она попыталась вырваться, но ты нанесла сокрушительный удар тяжёлой подошвой ботинка по её колену. Гарза пошатнулась, теряя опору.             Используя её нестабильность, ты вложила всю силу в бросок. Её тело закрутилось в воздухе и с грохотом рухнуло на ряды стульев. Дерево трещало, как ломаемые ветки, обломки разлетались вокруг. Глухой удар эхом отозвался в зале, заставив кого-то из зрителей отшатнуться. На мгновение время словно остановилось, а затем взрыв эмоций захватил толпу.             Но бой ещё не был завершён. Гарза уже поднималась, её глаза пылали яростью. Готовность к новой атаке читалась в каждом движении. Ты же, напротив, оставалась хладнокровной и сосредоточенной, как идеально настроенный механизм. Она пыталась выбить тебя из эмоционального равновесия, но теперь сама кипела от гнева, задыхаясь от сдерживаемых эмоций. С её вспыльчивым характером быть снайпером ей точно не светит.             Ты прищурилась, решив, что пора завершать это представление. С лёгким блеском предвкушения двинулась вперёд. Гарза пригнулась, готовясь к контратаке, но вместо ожидаемого удара ты резко скользнула вниз и мощным разворотом выбила её ноги. Она рухнула на тебя, но ты уже была на шаг впереди. Резко вскочив, ты поймала инерцию её падения, ловко направив её движение вниз. Всё было рассчитано идеально — затылок соперницы с глухим стуком встретился с полом, расплата за её прежнюю подлость. В мгновение ока твоя рука перехватила её руку, другая оказалась зафиксирована твоим коленом. Второе колено придавило её горло, заставляя хватать воздух в панике, словно выброшенную на берег рыбу.             Но Гарза не собиралась сдаваться без последнего подлого хода. С неожиданной резкостью она дёрнула руку из-под твоего колена, и пространство наполнилось мерзким хрустом вывихнутого сустава — звук, от которого невольно сжимались зубы. Следом её пальцы метнулись вперёд, срывая маску с твоего лица вместе с креплениями.             В тот миг твои волосы взметнулись, разлетаясь веером в стороны. Маска закружилась в воздухе, прежде чем скрыться где-то в тенях под стульями, прямо у ног замерших от неожиданности зрителей. Каждый вдох в зале будто замер, а Гарза ухмыльнулась, даже сквозь боль ликуя в своём отчаянии. Блядство.             Правила спарринга были обозначены чётко, и хотя никто не упоминал, что использовать окружение запрещено, Гоуст определённо не числился в списке оружия. Но Гарза, видимо, решила прибегнуть к этому грязному трюку, чтобы хоть как-то уязвить тебя перед толпой.             Жажда довести дело до конца, надавить чуть сильнее, чтобы услышать хруст уже её ломаемой трахеи, вспыхнула внутри, буквально расщепляя кипящей магмой всё изнутри. Но прежде чем ты успела поддаться этому импульсу, чьи-то сильные руки подхватили тебя под мышки и оттащили в сторону.             Резким движением ты сбросила чужую хватку, резко обернувшись и метнув колючий взгляд. За тобой стоял Гоуст. Его холодный, исполненный сдержанного осуждения взгляд проникал до самых костей. За его плечом, робко выглядывая из укрытия, словно подсолнух из-за суровой каменной стены, появилась рыжеволосая девушка. Её глаза, полные тревоги, напряжённо следили за каждым твоим движением.             Да, победа оказалась на твоей стороне. Но Гарза, даже с этим мерзким трюком, заслуживала уважения. Она оказалась достойным противником.             Протянув руку, ты предложила помочь ей подняться. Однако Гарза лишь зло сплюнула на пол:             — Vete al diablo, — прошипела она, оттолкнув твою руку.             С трудом поднявшись на ноги, Валерия вытерла тыльной стороной ладони кровь, сочившуюся из разбитой губы, и громко кашлянула, пытаясь унять сбившееся дыхание. Грудь ходила ходуном, но в её глазах уже вспыхивали искры упрямства.             Ты посмотрела на неё с холодным спокойствием. В её взгляде и движениях не осталось ничего пугающего, несмотря на предупреждения Соупа. Ты видела перед собой не страшного зверя, а просто женщину — сильную, но взрывную и неуправляемую. Если бы она могла контролировать свои эмоции, возможно, вы действительно были бы на равных. Но её горячий нрав играл против неё, и ты не упускала шанса этим воспользоваться.             Сбоку снова вспыхнула яркая вспышка, за ней последовал тихий, но убийственно меткий комментарий — аккурат в тот момент, когда вся компания, будто по невидимому сигналу, внезапно погрузилась в напряжённую тишину.             — Удрочусь сегодня...             Блейк почувствовал, как время застыло. И осознание обрушилось на него с безжалостной ясностью: услышали все. Самое жуткое в этом сюжете было то, что это услышала ты.