Я - Кэролайн Форбс, или как выжить если ты по гланды в дерьме

Открыв глаза, я невольно задрожала, взглядом натыкаясь на лучи солнца, которые теперь для меня смертельны. Нахмурившись, я привстала, аккуратно убирая подушку назад, опираясь на неё, как на спинку дивана. Прикрыв глаза, я смотрела на свет, приподнимая руку и подставляя её под солнце, ощущая, как кожа начинает быстро-быстро нагреваться, мгновенно покрываясь едва ли не трещинами, как от огня. Я мгновенно убрала руку, ощущая, как регенерация действует, заживляя все появившиеся… ожоги. Теперь не от огня, а от солнца. Дверь открылась, и в неё вошёл Зак Рерик, который тут Мэтт Донован. Он держал поднос на одной, не загипсованной, руке, открывая другой дверь. Он прошел внутрь, пока я, будто пораженная электрошоком, изредка дёргалась, как при мелких судорогах, в попытки сдержать себя от крика ярости, внезапно нахлынувший на меня. Он вошёл, не постучав, и это действие буквально взбесило меня, от чего я нахмурилась и скрестила руки, уже здоровые. — Твоя мама сказала, что ты не ешь, — Сказал Мэтт, кладя поднос на стол возле доски, поворачиваясь ко мне и подходя. Я шарахнулась в сторону, ощущая некий страх. Я не боялась парней, просто меня страшили сами отношения, качели, и из-за того, что я видела, что с отношениями приходит измены, скандалы, слёзы и другие ужасные вещи, я запретила себе встревать в отношения, как очевидица «любви», а точнее её последствий на родителях. Тот взволновано проследил за моим движением, медленно отойдя на шаг, а я поджала к себе одеяло. — Что с тобой? — Ты… — Я поджала губы, готовясь причинить ему боль. — Кто? — Он замер, а потом усмехнулся, как-то нервно и, не сводя взгляда, подошел ко мне очень близко, наклоняясь надомной. — Ты чего, Кэролайн? Мы же вчера буквально виделись! — Я почти вжалась в железные прутья, желая оказаться от него как можно дальше. — Я тебя не помню, уходи, — И, следя, чтобы внушение не подействовало, я аккуратно сжала руки кулаки, готовясь биться, если не отстанет. — Я зайду попозже… — Он пробормотал это и ушел, закрывая за собой дверь. Прикрыв глаза, я посмотрела на солнце, понимая, что торчать мне тут долго, если не очень долго. — Всё в порядке? — Ко мне подошла та самая женщина, которую я встретила ночью, проходя в палату. Я помотала головой, ощущая, как десну начинает дико жечь, резать и ощущения от этого не песня. Хлопнув себя по лицу, я зажмурилась, всеми силами сдерживая крик боли, пока медсестра подошла ко мне очень близко, по привычке закрывая дверь. Дальше всё произошло слишком быстро, чтобы я смогла что-то понять, и осознала я всё только тогда, когда женщина уже была, почти что на половину испита мной. Я отпрыгнула от неё, понимая, что успела каким-то, блять, образом загипнотизировать её, при этом я даже не помнила ничего. Это… будто моя человечность отключилась на мгновение, после чего моментально пришло осознание всего, что произошло. Девушка не двигалась, а я посмотрела на то, что натворила, не сдержав себя и свой голод в узде. Прикрыв глаза, я закрыла нос и постаралась не дышать рядом с ней, чтобы не сорваться вновь. — Позаботься о ране и забудь о том, что произошло, если кто-то спросит — ты случайно поранилась, но только после того, как ты назначишь выписку мне сразу после 18:00, ясно? — Да… — Повтори, что ты должна сделать. — Я случайно поранилась, поэтому позабочусь о своей ране, и забуду обо всём, сразу после 18:00, но только после того, как выпишу тебя, — Я кивнула, подходя к ней и осматривая рану. Чёрт… она достаточно аккуратная, так что можно не переживать что я её что-то там повредила, но всё же, я сорвалась, а значит, мне придётся побыть в отряде «умираем ради Елены добровольно» ради того, чтобы Стеффик помог мне с контролем. Дожидалась я вечера за чашечкой чая, читая «сумерки», каким бы странным этот выбор ни был, всё же, вампиров мне и в реальности с головой хватит, и ещё из жопы полезет от переделов. Боже, какая я не леди. Когда я собрала все вещи в сумку, я оглядела… себя. Всё было так непривычно, что у меня просто не хватало дыхания. Не скажу, что не мечтала каждую ночь жить там, где меня не будут морально насиловать из-за школы, уборки, домашки, просто по сексистким заскокам отца и всё так далее. Поправив небрежный пучок из блондинистых прядей, я вновь подошла к женщине, которую именовали… да мне похуй как её именовали, честно, почти совесть даже не грызёт, просто стыдно за то, что я абсолютно невинного человека едва ли не грохнула. Выходя из больницы, я подумала и поняла, что никаких воспоминаний из прошлого, что обычно бывает при попаданчестве, у меня не было. Не было флешбеков, привязанности к Мэтту и привычного Кэролайн перфекционизма, что, в общем-то, было не так плохо, учитывая, что я люблю творческий беспорядок. Такими темпами рассвет быстрее настанет, чем я пойму, куда мне идти. Подумав немного, я взяла телефон, набирая один из знакомых телефонной книжке номеров, думая, что делать с Деймоном. — Ало, Кэролайн? Всё в порядке? — Я пыталась вспомнить что-то грустное, чтобы плакать в трубку, но, не придумав ничего лучше, крикнула: — Ты меня убила, так что и я тебя убью! — И, скинув трубку, я залилась краской, от осознания того, что повела себя как истеричка. Так, нужно упаковать мысли, ибо из-за нестабильного эмоционального состояния я хотела что-то сломать, кого-то отыметь и поесть, желательно любимых наггетцов. Постаравшись не перейти на супер-скорость, я дошла до какого-то непонятного места, отдалённо напоминающего кафе. Зайдя туда, я заказала латте со льдом, сев за столик в ожидании. Мне быстро принесли мой заказ, и я стала хлебать вкусность, обдумывая, что же мне делать. Что делать с мамой этого тела? Лучше бы с ней уживаться, всё рано она часто дома не бывает, видеться будем не часто, а ещё с раннего детства я любила сказки и приукрашивать правду, так что не сдохну в первый день. Что делать с Еленой? Лучше не показывать, что что-то изменилось и попытаться вправить ей мозги, чтобы поняла, что Стеф не такой цветущий цветочек с грядки, и крови на его руках не меньше, а может, даже больше, чем у Деймона, и он, как это частенько говориться, «необходимое зло, которого не избежать». Меня нереально бомбило с момента, где когда Елена изменила Стефану с Деймоном, все повели себя как твари, когда Стефан, после их официального расставания, переспал с Ребеккой, вроде, Деймон тоже считал поступок своего брата неправильным, наезжая на того за это, хотя поступили они с Еленой точно также, и даже хуже, ведь на тот момент Елена и Стефан всё ещё составляли двое половинок одних отношений. Что делать с Бонни? А вот тут вот незадача, она может почуять, что я не совсем то и Кэролайн, и проклясть, но, будем надеяться, всё будет не так, и мы с ней подружимся, ибо заветное украшенице мне надобно, чтобы выжить, буквально, блять. Что с братьями-акробатами? Ну, думаю, тут лучше не бузить, ибо сейчас, может, Стефик святой, потом-то он, когда Санта без красной шапочки нагрянет, отключит человечность и станет расправляться, что будет весьма не кстати. С Деймоном тут всё куда проще, достаточно помогать, бузить в меру, спасать сраку Елены и во всём ей поддакивать, не создавая проблем и не особо начиная срачки, точнее ссоры из пустого звука. Но наподдать ему за хамское и маньяческое отношение к Кэролайн я всё-таки не забуду… Резкая волна злобы так же быстро стихла, как и появилась. Спокуха, мне нужны целые руки а этому кафе нужны целые стаканы. Что делать с будущим охотником? Лучше к нему не бузить вообще никак, ибо, мало ли… прихлопнет где-то за углом, ещё и где-то эти… «ветераны войны под землёй», вроде, скачут. Или нет. Не помню, вроде, они на свободе, как и Перл и Анна. Охо-хорюшки-хо-хо… А вот тут вот беда, причём, на уровне пожара. Чё делать с первородными? Я то их тяжкую психику не выдержу, а Клаус, как и был, так и остался моей первой любовью, после Деймона, чтоб ему икалось. У него и харизма, и секси внешность, и деньги, и деньги… или это было? В общем, денег много не бывает! И ему много лет, с опытом, сильный, защитит всегда, ещё и в ресторане за пойло еду заплатит. Ну золото, а не мужчина! Ещё бы от привычки убивать отучить, вообще бы цены не было! С его сестрой всё обстоит сложнее, и если мне в первом случае просто не стоит светиться, то в этом случае вообще дышать рядом и моргать не рекомендуется, ведь мадама-дама с меня шкуру спустит и как коврик на пол постелет, любуясь на намазанную кремами кожу. Мне стоит быть с ней осторожнее, быстренько слинять с поста черлидирши, перестать заниматься убогими праздниками и предоставить всё Ребекке, надеясь, что на мою попытку спасти никого она не убьёт. Просто нужно слезть с посад и объяснить это тем, что смерть, для команды Елены, точнее полусмерть, для других, меняет людей. С Элайджей вообще лучше не пересекаться, с Колом и говорить я стрёмаюсь а с маман семейства дышать одним воздухом уже стресс стрессовый, про отца вообще молчу, хотя я бы поспорила, кто кого там в разборках победит. План: подождать пока подвернётся достойный случай, а их будет много, и слинять, желательно куда-то в солнечную страну, ибо теперь на жару мне посрать, а солнце я люблю. До этого момента лучше не злить «команду Света» только Елены, а не Светы. Допив свой латте, я отправилась бродить по городу, в надежде, что смогу найти праздник и школу, не забыв отмудохоть-но-по-дружески Деймона. Всю жизнь я свято верила, что не существует такого понятия как «жажда крови», что всё в фильмах наврали и переиграли, или не доиграли. Это была моя ошибка, ибо столкнувшись поздним вечером с мужчиной, чья кровь едва ли не словами кричала что хочет чтобы я её испробовала, я не знала что делать. Меня будто физически заставляют смотреть на самый заветный и вкусный сладкий пончик, который я точно знаю, придется мне по вкусу, точно, перед этим заставив сидеть на диете как минимум пару лет! Было почти что осязаемое желание впиться в чужую вену, испробовать вкус такой странный, но вкусной жидкости, испробовать и выпить до капли. Это почти физически заставляло меня дёргаться в попытках дойти до этой сладости. Меня мотало по всей площади черепа, пока тело мелко дрожало, борясь всем своим естеством за то, чтобы впиться в вену, но здравая мысль всё ещё билась в голове. Нельзя. Парень, заметив меня, повернулся, ко мне лицом, от чего его кровь будто стала ароматнее. Я вновь потеряла контроль. Я очнулась сытой, полной удовольствия от одного только ощущения крови на языке, приятно выгибаясь, ощущая как по телу расходиться восхитительная дрожь, от силы, которая начала течь по моим венам. Это мгновение длилось, казалось, вечность. Но стоило мне опустить глаза, я встретилась с мёртвыми карими глазами, в которых застыл ужас. Я так и замерла, не дыша и не двигаясь, пытаясь прислушаться к его сердцу, надеясь, что я пробила перепонки и просто чудиться, что его сердце не бьётся. — Э-эй… эй, открой глаза, — Я подёргала парня, ощущая, как начинает клеить страх. Нет, не так, это был не страх, это бы ужас от осознания, что я стала монстром, который медленно поглощал меня, заставляя сердце ускорить ритм и биться почти у самой глотки. Я аккуратно встала с парня, отходя от него, и ощущая, как на лице что-то чешется. Приподнимая руку, я не сразу заметила, как на руках были частицы плоти. На лице они тоже были. И только тогда я заметила большую, рваную рану, которую просто… сделала я. Дыхание участилось, а я запнулась и упала, прижимая руки к лицу, сквозь пальцы смотря на тот ужас, тот кошмар и то ужасное что я совершила, собственными руками. Нет… Я не могла… это не правда! Это ложь! Это не моя вина! Верно, это всё Кэтрин! Это она убила его! Но это были мои руки… Не важно! Но это моё лицо в крови, не её! И что?! Об этом никто не узнает! Просто соврём, как это и обычно делали! Но я поклялась не врать… И об этом я тоже соврала, всё равно никому до меня нет дела, я всего лишь позор! Я сделала это. Это Катерина. Мои руки по локоть в крови. Это она меня убила. Это из-за крови Деймона, это из-за вечной жертвы Елены! Это из-за Клауса! Это из-за Элайджи! Это из-за… меня… Всё это время я держала себя за плечи, трясясь и проговаривая про себя только одно слово: — Прости… прости, прости, прости, прости, прости, прости… Рядом что-то издало звук, и я замерла, так и поджимая голову в шею, трясясь и выныривая из своего мирка отчаяния. Это был Деймон. С колом. — Я убийца… — В голове будто что-то щелкнуло. Я мгновенно оказалась напротив Деймона, даже не осознавая этого, смотря в его сожалеющие и чуть равнодушные глаза. — Это моя вина? — Я ждала от него честного ответа, на что он, опустив глаза, кивнул. — Тогда… я недостойна жить? — Я будто упала в колодец, смотря на звёзды, которые с каждой секундой приближаются, желая разгромить и колодец, и меня и мир вокруг, которым я так дорожу. — Это моя вина. Я сделала больно. Я убила. Я чудовище, которое должно умереть. Должно умереть? Да… Но я уже умирала! Это больно… Но ты должна… Я должна? Почему? Ты убила. Лишила самого ценного в мире. Жизни. Да… — Я, будто в бреду, аккуратно беру руку Деймона, который смотрит на меня сожалеющим взглядом, едва ли слушая весь тот бред, который слетал с моих губ, так и не проходя фильтр между ртом и мозгом. Когда кол был почти у моего сердца, почти напротив его, когда я была почти готова, меня будто отпустило, пока Деймон неизвестным для меня образом отлетел куда-то назад. Я поморгала, видя перед собой только широкую спину Стефана, рядом с которым маленькая фигура Гилберт смотрелась совсем смешно. — Стефан! — Разочарованно и чуть зло прикрикнул Деймон, пока я оказалась в крепких объятьях Елены, которая пока что не видела моего лица и рук. Увидев её лицо, я сразу же оттолкнула её, отбегая так быстро, как только могла, врезаясь спиной в стену, от чего едва не отбиваю себе спину и лопатки, в каком-то животном ужасе желая убежать о неё. — Нет! Убирайся!.. Убийца! — Я закрыла уши, сползая на пол и не слушая тот шум, что был поза моим куполом безопасности. Несмотря на то, что я впервые её видела, у меня просыпался животный страх от одного только взгляда на неё. Похоже… во мне просыпалось что-то вроде ассоциаций. И пока я видела Елену — я хотела продолжить биться в истерики, громко рыдая и ударяясь головой о стену. Я убила человека, я забрала его жизнь! Я не имела на это никакого права! Он был просто добрым парнишкой с обычной работой и, возможно, семьёй, которая, по моей вине станет смертельно грустной! Они все умрут от грусти, и это всё моя вина! Вся заплаканная я отняла руки от лица только в туалете, где был только Стефан, не было Елены, не было Кэтрин, не было никого, кто хотел бы меня убить. Кто обвинил бы меня. Приоткрыв глаза, я посмотрела на Стефана, который старался вытереть моё лицо и шептал что-то успокаивающее, пока я, заплаканная, как овощ, моргала через раз и молча проливала слёзы, которые смачивали салфетку снова и снова. — Почему ты позволила Деймону подойти так близко? — Стефан, видя, что я не в самом лучшем состоянии, сторонился слов об убийстве, вампирах и давал мне время прийти в себя. — Я… в детстве очень боялась смерти… — Едва шевеля губами говорила я, вспоминая, как мама часто укачивала меня, чтобы я спала. — Ночью просыпалась после кошмаров и… там были… маньяки, убийцы, психопаты… они все хотели убить меня, не знаю почему… Только когда сны стали начинаться с начала, а не с конца… я поняла что всё время убивала кого-то важного для моих убийц. Может, это было моим наказанием?.. Моё убийство, возможно… заслуженное? — Я посмотрела на Стефана, который, замерев, смотрел мне в глаза, не зная, что ответить. — Нет, нет. Нельзя заслужить убийство, — Я улыбнулась краешками губ. — А Кэтрин? — Он открыл рот, смотря в бок, думая. — Ну… везде есть исключения, — Я издала не громкий смех, ведь это было смешно. Впервые я посмеялась.