Love & Crime

В предрассветных сумерках Хейс задремала, когда веки потяжелели настолько, что держать их открытыми даже на секунду дольше стало слишком сложно. Множество буйных чувств, пробиравших до мелкой дрожи, пронзавшей тело раз за разом, слегка успокоилось и постепенно улеглось в закромах души, дав немного времени, чтобы отдохнуть. Чужие руки — или теперь не совсем чужие, когда сердце описывало странные виражи в его присутствии — обнимали с такой силой, что едва ли не граничили с отчаянием. Осознание близости, которую не испытывала ни с кем прежде, совсем не физической в том смысле, к которому девушка привыкла, но чертовски интимной, дурманило сознание, смешивая обрывки сновидений с реальностью. Проснулась Шери намного раньше Чана, утомлённого в разы больше, чем она. Во сне тот выглядел ещё привлекательнее. Его безмятежное и расслабленное лицо вызывало в её груди нежный и трепетный вихрь, полный робких и неуверенных надежд, которые зашевелились там вполне отчётливо, хотя настигли неожиданно, будто взялись из ниоткуда. Будить Бана Шерон не думала, тихо выбравшись из постели, где самым тёплым было то, с чем вдруг смирилась, — чувства к детективу. Настоящие и не надуманные, не вызванные игрой разума, который был уже не способен обманывать. Слишком она устала от неразберихи и полного хаоса, творившихся внутри, и единственное, что видела сейчас чётким и понятным, — это желание не покидать человека, действовавшего на неё, как лучшее успокоительное и одновременно как дофаминовая бомба. Уверенность и глубокая убеждённость в том, что нужно поговорить с Чанбином, появились сразу, как сделала себе кофе на кухне и язык обожгло первое терпкое прикосновение горячего напитка. Хейс не нашла ни одного повода для сомнений в принятом решении, не придумала ни одной веской причины отложить разговор и лишь тонула в страхе, что после откровений всё уже не будет прежним. Всё и так не было прежним, как только осознание его чувств свалилось на неё. Теперь гораздо лучше поняла, что чувствовал Со, когда Шери тыкнула его носом в симпатию Одри. Легче от этого не становилось, а неловкость с каждой минутой нарастала с такой скоростью, что, казалось, к моменту их встречи она не сможет произнести ни слова. Просто возьмёт и сдастся, сделав вид, что ничего не знала. Раньше у неё это отлично получалось, но тогда Шерон правда ничего не подозревала. Не могла даже предположить, что в ответ на её искреннюю дружескую привязанность Бин проникся чем-то более сильным, двусмысленным и совершенно неуместным. Поддержать Браун Хейс стремилась изо всех сил, поверила, что у них с Чанбином что-то да и вышло бы, но примерять на себя подобное точно не желала. Не из-за того, что Со — плохой человек. Просто они друзья, и их дружба была тем единственным и незыблемым, за что девушка отчаянно держалась, чтобы оставаться наплаву и не утонуть в этом жестоком и пугающем мире. Принимая во внимание тот маленький шанс, что скоро обретёт ещё один якорь, который спасёт от огромных и безжалостных волн бушующего океана, лишаться другого, намного более ощутимого и реального, не хотела. С Крисом у них всё только зарождалось, и цепляться за него, наплевав на всех остальных, опрометчиво. Отворачиваться от Бина не собиралась, но груз его чувств придавливал к земле так сильно, что перекрывало дыхание. Выход один — разобраться с этим, поговорив открыто и честно, а значит, предстояло собраться с силами и набраться смелости. Заняв руки готовкой, когда чудом отыскала в холодильнике и кухонных шкафчиках еду, Шери сильно увлеклась. Счёт времени наконец покинул мысли, она перестала поглядывать на часы и смогла отвлечься, приведя в порядок намерения, планы и любые эмоции, которые прежде переполняли её и били через край. Подобие самоконтроля, на которое уже перестала надеяться, остудило голову, и девушка вздохнула с заметным облегчением. — Доброе утро, — сонно произнёс мужчина, облокотившись о дверной косяк, когда заглянул на кухню. — Ты давно встала? Оглянувшись, Шерон с улыбкой выключила плиту, где еда успела приготовиться, пока Чан досыпал последние необходимые ему для бодрости часы. Она замерла, почувствовав себя довольно неловко от того, что не спросила у детектива, могла ли похозяйничать здесь, но сразу попыталась успокоиться — ничего плохого же не сделала. С заспанным лицом, словно не до конца проснулся, он показался до сжимающегося в грудной клетке сердца домашним — совсем не таким, каким Хейс видела его обычно. Плечи расслаблены, а на губах у него играла безмятежная добрая улыбка, означавшая лишь то, что оба испытывали одно и то же. Совершенно незнакомое, непривычное и самое правильное сейчас чувство уюта и комфорта, обволакивающее с ног до головы, окутало тело и каждую его частицу. Как будто обзавелись новым коконом, который защищал от всего сразу и дарил уверенность в завтрашнем дне. Хотя, если рассуждать здраво, избавившись от утренней пелены, застелившей глаза приятным туманом пылкого и влюблённого очарования, ни черта всё равно непонятно и в голове всё ещё царила путаница. — Ну, — та замялась, пытаясь понять, сколько времени прошло, да и когда вообще проснулась, если и поспала не так долго, как планировала, — я приготовила завтрак и обед тебе на работу. — Видимо, давно, — покачал головой следователь, и на его лице проскользнуло благодарное выражение, удивлённое, но точно польщённое её неожиданной заботой, порадовавшей неподдельной искренностью. Прикусив губу, чтобы сдержать рвущиеся наружу эмоции, Шери медленно кивнула, принимая безмолвное «спасибо», даже не озвученное вслух. Видела это в карих глазах, неотрывно смотрящих на неё с мягкостью, в которой бы точно утонула, если бы не отвела взгляд, пытаясь найти точку опоры, чтобы устоять на ногах. Приятное чувство захлестнуло волной удовольствия, не дав сдвинуться с места, но девушка принялась искать тарелки и накладывать яичницу с беконом, пока та ещё не остыла, а Шерон — не слишком сильно смутилась. Запутавшись в поисках приборов, она не заметила, как Бан приблизился и внезапно оказался прямо за её спиной. Не повернулась, но поняла это по дыханию, едва коснувшемуся шеи, когда тот заглянул ей за плечо, указывая на нужный ящик. Фантомное прикосновение ласково обожгло кожу, хотя ночью Крис постоянно находился настолько близко, что следовало привыкнуть к этому и не реагировать так остро на резкое сокращение расстояния между ними. — Ты отдохнул? — спросила Хейс, развернувшись, и сразу оказалась зажата между столешницей и крупной мужской фигурой, когда Чан двумя руками упёрся в кухонный гарнитур, довольно близко к девушке, но не дотрагиваясь. Вторгся в личное пространство без разрешения, которое получил днём раньше и пользовался им, ни на секунду не забывая о её словах. Детектив видел, что она смутилась, словно загнанный в угол зверь перед хищником, и их короткая игра резко изменила расстановку фигур на шахматной доске. Разве что вместо страха в крови бурлило нечто другое — приятное и будоражащее сознание, оживлявшее и распалявшее фантазию, когда стояли рядом друг с другом. — Пожалуй, да, — тот расслабленно кивнул, пока нависал над ней, склонив голову вбок, рассматривая лёгкое женское смущение, которое Шери не удалось скрыть в его тесной близости. Одежды словно оказалось слишком мало, чтобы послужить убедительной преградой между ними. Да и расстояние столь стремительно исчезло, что обстановка покрылась налётом интимности, граничащей с откровенной чувственностью, когда их глаза встречались. А не смотреть на Бана очень сложно: он буквально сверлил и прожигал Шерон испытывающим взглядом прямо до костей, заглядывая в самую её суть. Сам заполз куда-то меж внутренних органов, успокаивающим теплом разлился под кожей, но в то же время вызывал смешанные чувства, воскрешавшие смутную робость и неуверенность. В его присутствии Хейс терялась, не находя нужных слов, а выдумывать пустые фразы не хотела — лучше останутся в комфортной тишине, игнорируя участившийся пульс, как будто тот не стучал в висках, непрерывно напоминая о себе и не давая забыть, как тело реагировало на этого мужчину. — Это ты столько приготовила, чтобы я взял с собой? — с недоверием поинтересовался Крис, оглядывая масштаб готовки, которой занялась девушка, чтобы отвлечься, пока собирала мысли в кучу и ждала, когда он проснётся. — Я, конечно, говорил, что сутками в участке, но всё равно. Справедливое замечание вернуло почву под ногами, остудив разгоравшийся внутри пожар, уже перекинувшийся наружу, добираясь до человека, который его вызвал. Шери вспомнила о планах, которые поставила на первое место сегодня, и тряхнула головой, словно это хоть немного помогло бы вернуть ясность ума и не наплевать прямо сейчас на всё и сразу, лишь бы стать с Чаном ещё ближе. Так близко, насколько это возможно. — Я ещё Бину передам, — она поджала губы, прогоняя лишнюю неловкость, в которой мало смысла, когда намерения оставались чистыми и искренними. — Поеду с тобой, ладно? Хочу сразу поговорить с ним и не оттягивать разговор. — Как хочешь, — пожал плечами детектив, словно совсем не придал значения, не зацикливаясь на очередной идее со стороны Шерон. — Когда у тебя следующая смена? Вместо того чтобы продолжить разговор, который только начался, наклонился к ней так близко, что почти касался её лица. Аккуратно заправил выбившуюся прядь волос за ухо, и при этом не отводил взгляда, не избегая зрительного контакта, а, напротив, будто требовал, чтобы Хейс смотрела на него. Весь обзор перекрыл своим телом, и смотреть куда-то, кроме как на него, она не сумела бы даже при желании сделать это. Подчиняясь неизвестному и неподвластному разуму порыву, девушка осторожно подняла руку, прикоснувшись к лицу Бана совсем неуверенно, боясь передумать и оказаться отвергнутой в неожиданной ласке, которую не сумела сдержать. Едва касаясь, провела кончиком пальцев вдоль острой скулы, вырисовывая на коже её очертания непрерывной линией, пока следила за собственными действиями, словно со стороны. На секунду Крис прикрыл глаза, слегка прикусив губу, чем приковал женский взор к своим устам, не давая даже шанса отвести глаза, не потянувшись за поцелуем. Сейчас это казалось самым верным решением — единственным возможным. Однако, прежде чем Шери успела воплотить в жизнь задуманное, он посмотрел на неё пронизывающим взглядом, перехватив ладонь, и развернул тыльной стороной, аккуратным движением поднеся ко рту. Дотронулся мягко и прошептал что-то неразборчивое, не прекращая прямого контакта кожи к губам. — Сегодня вечером, — ответила та, тушуясь перед крупной фигурой, но в то же время стремясь растоптать всякие границы, которые ещё оставались. Очертания дозволенного медленно и незаметно стирались, когда уже позволили друг другу многое. Ещё не исчезли окончательно, совсем блёклые и незначительные, но всё к тому вело. Без излишней спешки, не бросаясь в омут с головой, как казалось на первый взгляд. Только Шерон ощущала, что водоворот незнакомых чувств засасывал глубже и глубже. Это не вызывало в ней страха — лишь готовность испробовать новый коктейль из эмоций, неминуемо доводя себя до состояния, когда уже сгорала от нетерпения, с трудом себя контролируя. — Думаю, тоже просижу на работе до утра, — Крис прикинул что-то в голове, ненадолго задумавшись, а потом снова сосредоточил внимание на Шерон, сложив руки на тонкой талии, перекрывая путь к отступлению. — Тебя забрать? Пальцы с переменным успехом легли на ткань и слишком быстро коснулись обнажённой кожи, настойчиво пробираясь вверх по спине вдоль позвоночника. От простого прикосновения Хейс вздрогнула, и дыхание резко сбилось, только и ждавшее малейшего повода для очевидного и спутавшего любые планы желания, которое уже наполняло их обоих, когда Чан зажал девушку на кухне. — Зависит от того, к чему мы придём, когда поговорю с Чанбином, — тихо промолвила она, немного выгнувшись от неторопливой ласки, полной нежности и исследования границ допустимого. Границ того, что позволит ему, прежде чем попросит остановиться. Чем меньше воздуха оставалось в лёгких, когда дышала исключительно ароматом мужского тела, заполнившего перед ней всё пространство, тем больше Шери убеждалась, что остановиться ни за что не попросит. Просто напросто не сможет произнести и слова против, чтобы прекратить и оборвать их близость — язык не повернётся, когда влечение было лишь следствием, а не причиной симпатии, как в случае с Хёнджином. — Я могу подвезти в любом случае, — не дав самому себе зайти дальше, чем решил перед этим, Бан отстранился, схватив тарелки и поставив их на стол. Если бы Крис умел читать мысли, Шерон подумала бы, что тот уловил последнее сравнение и остался недоволен воспоминанием чужого имени. Лёгкое разочарование кольнуло в груди, но девушка быстро подавила едкое чувство, смяла его и выбросила в сторону от ненадобности. В нём точно не нуждалась, а в обществе Чана — совсем наоборот, и очень сильно. — Тебе же в другую сторону, — растерянно напомнила Хейс, присаживаясь на стул возле Бана и протягивая ему столовые приборы. — Ничего страшного, — пожал плечами мужчина, не видя никакой проблемы. После неспешного завтрака путь до полицейского участка стал едва ли не самым привычным. Туда Шери направлялась даже чаще, чем в ночной клуб, куда устроилась совсем недавно. Знакомые улицы и повороты почти успокаивали, когда видела их не в первый и не во второй раз, а довольно регулярно, свыкшись с районом и всем, что находилось поблизости, больше, чем с местностью у издательства, где раньше работала. На крыльце, перед тем как войти внутрь и пройти дальше по коридору в противоположную сторону от кабинета Криса, девушка настойчиво сунула ему в руки обед и улыбнулась так, словно сделала что-то само собой разумеющееся. Словно каждый день готовила для него, и сейчас не произошло ничего из ряда вон выходящего, хотя оно произошло. Встав на носочки, Шерон мазнула губами по мужской щеке, мимолётно и, скорее, следуя порыву, но Чан так не посчитал. Резким движением сгрёб журналистку в объятия, не дав той отстраниться, и поцеловал уже по-настоящему, а не так, как она собиралась попрощаться. Сминая податливые губы, Бан языком коснулся чужого, сплетая их вместе и заставляя Хейс едва ли не застонать от возмущения, когда оторвался от неё так же стремительно, как притянул к себе. — Удачи, — с улыбкой пожелал Крис, когда приоткрыл дверь, пропуская её вперёд и давая пройти в участок первой. Обернувшись, Шери кивнула, набирая в грудь побольше воздуха, догадываясь, что первое, о чём спросит Со, — где она ночевала. Только обсуждать подобные детали не собиралась, твёрдо решив самой установить тему разговора, хотя смелость улетучивалась с каждой секундой, словно сдувавшийся воздушный шарик, в котором появилась маленькая, но опасная дыра. — Спасибо, — тихо ответила Шерон, стараясь перенять уверенность и спокойствие Чана, будто взаправду могла изобразить тот же вид с необходимой долей убедительности. Скрывшись в стенах здания, никто из них уже не заметил пристального взгляда, обращённого на них снаружи, прожигавшего спины до сквозной дыры. Сотрудница вышла из автомобиля, и прежде наблюдая за парой, когда сидела в нём. Хлоя поморщилась, и на её лице появилось брезгливое выражение с мрачным оттенком, смешанным с недовольством и чувством собственничества, явно задетого и потревоженного. Закурив, женщина выпустила изо рта тяжёлый клуб едкого дыма, похожего на те эмоции, которые сейчас захлестнули её. Не стремилась вернуть Чана, когда упорно делала всё, чтобы потерять его, но просто отпустить, видя, что тому хорошо без неё, не хотела ещё больше. Последнюю выходку бывшего мужа помнила прекрасно, не забывая об унижении, которое испытала, когда намеревалась потешить собственное эго. Чересчур сладкая и, скорее, приторная картина, представшая перед глазами, нанесла сокрушительный удар по самолюбию. В душе зародился далеко не добрый ураган, а в голове закружились плохие мысли, чёткие и особенно изощрённые. Они, словно смерч, стремились обязательно разрушить увиденную хрупкую идиллию. С появлением сотрудников полицейский участок оживился. Когда проснулся от сна, в нём закипела работа. Люди бегали туда-сюда, с документами в одной руке и с чашкой кофе в другой. Стремились опередить время, дедлайны и все остальные дела, лишь бы поскорее закончить и поехать домой. День только начался, но в охватившей всех спешке Хейс видела лишь одно — желание поскорее приблизить вечер. Для Шери вечер означал начало смены в ночном клубе. Возможно, это была её последняя смена, если Хёнджин не оставит попыток продолжить их игру. Однако Шери полна решимости положить ей конец. Уже обдумывала стратегию, которая позволила бы выиграть время, искала хоть какой-нибудь вариант, который бы дал фору, пока Хван не потеряет к ней интерес после отказа. Ловкий ход никак не приходил в голову, и тогда девушка отложила его поиск на более подходящее время. Сейчас, стоя перед кабинетом Чанбина, она была не в состоянии сосредоточиться. Подняв руку, чтобы постучать, мысленно повторила заготовленные фразы, но, открыв дверь, поняла, что не помнила ни одной из них. Встав из-за стола, Бин уже хотел сам посмотреть, кто постучал, но увидел подругу, смущённую, едва увидела его, и тщетно пытавшуюся собраться с духом. Мужчина почти представил красочный рассказ о том, как та поехала к бывшему и осталась там на ночь, но спрашивать не стал. Вместо этого поздоровался и вздохнул с облегчением, увидев, что на первый взгляд Шерон в полном порядке. — Принесла тебе обед, — быстро улыбнувшись, девушка приобняла друга и сразу схватила за руку, потащив к выходу. — Поговорим? В действиях, сумбурных и торопливых, лучше всего отражалось эмоциональное состояние, пошатнувшееся от неожиданной правды и требовавшее немедленного разрешения. Чанбин не повёл и бровью, оставаясь невозмутимым, как будто не догадывался о том, что Хейс уже поняла, что он пытался сказать букетом с короткой запиской. Взяв куртку, последовал за ней, усмехнувшись её поведению, но благодарный за заботливый жест, с которым та навестила его в самом начале рабочего дня. Искренняя радость Бина пересилила неловкость, в которой пребывала Шери, немного смягчив стыдливые оттенки в душе, но полностью от них всё равно не избавила. Впрочем, на это особо и не рассчитывала, не строя воздушных замков без веских причин. Холод на улице ощущался сильнее, чем в объятиях Бана перед тем, как они распрощались, тот живо пробирался под одежду и позволял остудить нервы, накалившиеся и напряжённые от предстоящего разговора. Подставляя лицо хлёстким порывам ветра, Шерон сильнее вдыхала свежий воздух полной грудью, позволяя прохладе пощекотать шею за воротником и пробраться под манжеты на рукавах. Возможная простуда — последнее, что волновало сейчас и о чём могла бы переживать, не кутаясь в тёплую одежду, чтобы согреться. Как будто, испытывая вину перед другом, пыталась любыми способами причинить себе боль, неважно, сразу или позже. Лишь бы приструнить щекотливое чувство, неприятно засевшее внутри въедливым осадком и острой занозой. — И о чём ты хотела поговорить? — вопросительно глянув в её сторону, спросил Со, склонив голову набок, не зная, чего ожидать от Хейс — та могла выкинуть что угодно, всегда удивляла даже без больших стараний и усердия со своей стороны. Заметив, как девушка поёжилась, но всё равно не прятала руки в карманы, Чанбин наклонился к ней, осторожно накрыв ладонями женские, слегка растирая покрасневшую кожу. Минута, в которую Шери боролась с желанием сразу отстраниться, избегая близкого контакта, раньше не вызывавшего отторжения, показалась ей сейчас бесконечно длинной. Сделав вид, что поправляла волосы, она принялась заправлять за ухо пряди волос, которые ей даже не мешали. Поджав губы с сомнением, набиралась смелости для ответа, что требовал от неё Чанбин. Требовал, даже не подозревая, что услышит, когда Шерон вновь проходила путь до принятия, повторяя про себя аргументы, которые привели к этому месту. — Это ты подарил цветы, да? — тихо поинтересовалась Хейс, чтобы убедиться в том, что не ошиблась. На всякий случай уточнила, да и сразу прямо ответила на заданный вопрос. Атмосфера в одно мгновение изменилась, словно песня сбилась с ритма и мелодия резко поменяла настроение, переходя от куплета к припеву, на ходу едва ли не меняя жанр, но точно сменив мотив. Декабрьский воздух сгустился, покрывая их плечи невидимой вуалью откровений, которых Бин не ожидал, а Шери, как ни старалась, не смогла подготовиться, несмотря на все попытки привести мысли в порядок. Вздрогнув, Со неуверенно покосился на подругу, не до конца осознавая смысл её слов. Допустил, что ослышался и напридумывал лишнего, спутав сон с явью. Женский тон не давал усомниться в правдивости, хотя иным он его себе и не представлял, если бы речь зашла о подарке, который решил сделать. — «Чувствам нужно давать шанс», — отстранённо посмотрев перед собой, не заостряя внимания ни на чём конкретно, Чанбин повторил слова, сказанные ему, когда говорили о симпатии Браун. — Ты сама так сказала, — он пожал плечами, мягко улыбнувшись, хотя сердце сбилось с привычного ритма и увеличило скорость в считанные мгновения. Сдержав порыв стукнуть себя по лбу, когда самолично подтолкнула Бина к действиям и подарила робкую надежду, Шерон нахмурилась, смотря в глаза собственным ошибкам. С малодушием пожалела о сказанном, желая только одного — вернуться назад и промолчать, чтобы всё оставалось как раньше. Эгоистично сосредоточившись на своём комфорте, не учла, что неосторожная, но искренняя фраза не стала причиной тех чувств, которые мужчина испытывал к ней. Она лишь открыла возможность для их проявления, отбросив в сторону многочисленные сомнения и страхи, которые долгое время преследовали Со. С трудом преодолев слабость, которая ощущалась настолько остро, словно пронзала каждый сантиметр её кожи, Хейс вернула лицу прежнее выражение — сосредоточенное и настолько нейтральное, насколько это возможно в такой щекотливой ситуации. — Я имела в виду Одри, — немного помолчав, запоздало отозвалась девушка и, достав из кармана сигареты, поспешила закурить, чтобы хоть как-то отвлечься от нахлынувших чувств, пока руки предательски задрожали. Неловкость мгновенно смешалась с волнением, подхватив в коктейль из разношёрстных эмоций смятение, растерянность и чёрт знает что ещё, вынуждая давиться напитком, неуклюже облившись им в процессе. Досада перетекла в тошноту, подступившую к горлу, как назло, не вовремя, и захотелось кричать, чтобы справиться с безысходностью. Моментами совсем не читаемое, а затем вполне понятное лицо Шерон отозвалось внутри Чанбина угрызениями совести и острым чувством вины. Слишком поздно осознал, что не должен был перекладывать ответственность за непослушное сердце на ни в чём неповинную подругу. Лучше бы остался наедине с тем, что испытывал, консервируя до истёкшего срока годности, чем поделился этим с Шерон, не подготовлённой к тому, что их дружба даст трещину. — Я сильно не надеялся на взаимность, так что… — мужчина взял из её рук пачку и дождался, когда Хейс воспользуется зажигалкой, — всё нормально. Случайное касание заставило обоих отпрянуть, гипнотизируя место, где только что почувствовали чужое прикосновение. Журналистка так посмотрела на ладонь, в которой меж указательным и средним пальцем зажала сигарету, словно на коже образовался настоящий ожог. Хотя всегда считала себя довольно тактильной и не стеснялась близкого контакта — возможно, благодаря или, скорее, по вине Хвана. Несоизмеримая произошедшему реакция, доведённая почти до абсурда, покоробила Шери, заставив покраснеть от мучительного стыда, пробравшего до костей. Под ложечкой засосало, и нервозность достигла самого пика, увеличившись до необъятного мыслям и осознанию размера. Ей не следовало так себя вести, смотреть на Бина подобным образом и бояться. Всё равно кое-что осталось неизменным — их общее прошлое и крепкая дружба, которую не способно перечеркнуть глупое недоразумение. — Всё нормально? — с издёвкой переспросила Шерон, сделав глубокую затяжку, пока смотрела, как Со подкуривал сигарету. — Как так вышло, что мы дружили втроём, но вы оба… — она оборвала себя на полуслове, стряхнув пепел. Ветер подхватил его, и он закружился в воздухе, а затем плавно опустился на одежду. С безразличием та посмотрела на испачканную ткань и неспешно отряхнула её, скорее машинально, чем действительно обеспокоенно. Свободной рукой сжала собственное запястье, словно пытаясь остановить поток крови, который стремился достичь кончиков пальцев. Давила на кожу с такой силой, что, опомнившись, резко отдёрнула руку и, тряхнув головой, словно избавляясь от минутного наваждения, осознала происходящее. Затянувшееся молчание как будто намекало на то, что Чанбин не собирался отвечать. Застыл, приоткрыв рот, намереваясь что-то сказать, и простоял так, не проронив ни слова несколько минут. Мысли, кружась в голове без его участия, сменяли друг друга, обгоняя и вытесняя каждую, что задерживалась там дольше, чем он мог вынести. Буйствующий поток из объяснений не заканчивался, закручиваясь в ураган, из которого уже сложно вычленить хоть один разумный довод, который бы успокоил девушку. Вместо логики, на которую не приходилось надеяться в данном вопросе, остались голые чувства, обнажённые его же стараниями и ненадолго отсроченные небольшой заминкой, когда Хейс не сразу всё поняла. — А как вышло, что ты опять сошлась с Хваном? — пожал плечами Бин, говоря без осуждения, но с заметным напряжением, которое испытывал не меньше, а может быть, даже больше Шери. — Иногда происходит то, что сложно объяснить, — тот сразу ответил на свой вопрос, не дожидаясь, когда это сделает подруга. — Мы не сошлись, — тут же нахмурилась Шерон, отрицательно качнув головой, будто не хотела даже думать о таком. — Ты знаешь, почему я ввязалась в это. Да и я уже передумала играть с огнём. Несмотря на оговорку, от которой не сумела воздержаться, она не могла не согласиться с самым простым и понятным объяснением, которое ей предложил Со. По правде говоря, многое в жизни происходило само собой, без видимых причин или вопреки ожиданиям. Убедилась в этом на собственной шкуре, наблюдая множество примеров, за которыми ходить далеко не надо. Нужно перестать задавать вопросы и принять открывшийся факт как данность. Важно понять, как с этим быть, а не пытаться откопать предпосылки. Силой мысли ничего не изменить, а попытки только усугубляли положение, добавляя гадких и неприятных последствий. — Почему? — удивлённо взглянул на неё мужчина, не ожидая, что в мире найдётся хоть что-то, что заставит подругу взяться за ум, здраво оценив риски. Лучше она сделает это поздно, чем совсем никогда, как убедился до этого. Невзначай изменившееся русло беседы само по себе ответило на немой вопрос о том, как быть в новых обстоятельствах. Так и быть, не закрывая глаза, но не меняя отношения и привычек, которыми Хейс дорожила. Накрутила себя больше, чем нужно, и резко нахлынувшее облегчение от того, что в отрыве от щекотливой темы всё не выглядело слишком натянуто, пришлось очень кстати, заметно успокоив её. — Знаешь, почему я не поняла сразу, что цветы от тебя? — усмехнулась девушка, поджав губы, пока боролась с ощущением, что теперь говорить об отношениях странно, зная о чувствах Чанбина. — Подумала, что их подарил Чан. Переборов назойливые мысли, она поняла, что на полпути к тому, чтобы разрешить возникшие трения, обойдясь малыми жертвами. Конечно, лучше совсем без них, но не всё сразу, как бы ни хотелось. Путь наименьшего сопротивления Шери выбирала часто, если не видела иного, изощрённого, но обязательно сулившего хорошие долгосрочные перспективы. Сейчас видела в том, чтобы не предпринимать попыток что-то изменить, лучший исход или, возможно, единственный, если желала сохранить всё в первозданном виде. С неизменной долей наивности, но в то же время ослиного упорства, за которым ту наивность и прятала. — Конечно же, Чан, — улыбка вышла горькой и натянутой, но Бин вздохнул, взяв себя в руки, прогоняя неуместную ревность. — Так ты у него ночевала? Сразу вспомнилась их стычка на пороге его квартиры, когда Бан проводил Шерон до дома и задержался в дверях, словно не хотел уходить. Мог бы давно догадаться, но не стал спрашивать прямо, как будто не хотел слышать ответ. А теперь узнал правду, даже не интересуясь ею. Благотворное влияние, сказавшееся на благоразумии Хейс, решившей перестать водить Хвана за нос, нарываясь на неприятности, должно было его только порадовать. Однако Со неприятно кольнуло в области сердца, прямо под рёбрами, от того, что у него убедить девушку одуматься не получилось. — Да, но это вышло случайно, — понимая, о чём подумал Чанбин, Шери не стала оправдываться, говоря, что между ними ничего не было. Лишь прикусила губу, сдержавшись от рассказа, словно для него пока неподходящее время. — Надо было написать, что не приеду. — Ничего страшного, — он махнул рукой, замолчав, пока обдумывал следующие слова, подбирая их с особой тщательностью. — Я давно свыкся с тем, что чувствую к тебе. Это же не мешало нашей дружбе до этого? Вместо напряжения в воздухе витала затаённая надежда. Шерон отчаянно хотелось согласиться с другом, отбросить все сомнения, даже самые обоснованные, которые её переполняли. Она пристально посмотрела на мужчину, обдумывая, что ответить, и замерла в нерешительности, взвешивая все аргументы, пришедшие на ум. — Одри активно показывала, что ей мешает, — возразила та, подумав, что вспышки злости со стороны подруги легко оправдываются наблюдательностью, которой сама Хейс не отличилась. Высказала единственное, что придумала, уповая, что Бин найдёт ответ и на это, благодаря чему Шери вздохнёт спокойно, лишившись напрасных тревог. Тем самым вернула ответственность в руки того, на ком та изначально лежала, и высказала всё, что терзало. Или почти всё, умолчав о том, что на самом деле не давало расслабиться. Про угрозу их дружбе Со сказал сам, не услышав долгих изъяснений с её стороны, но заранее прекрасно понимая, что больше всего смутит девушку. Знал Шерон даже лучше, чем она знала себя, постоянно теряясь в лабиринтах собственного разума, пытаясь понять, откуда у неё возникало то или иное чувство. — Мы же сейчас говорим не о ней, — подметил мужчина, мягко возвращая к тому, от чего Хейс отходила, притягивая к теме всё, до чего вообще могла дотянуться. — А ты с ней говорил уже? — сразу поинтересовалась Шери, не упустив возможности узнать и продолжая переводить стрелки, словно от этого становилось легче. Перевести взгляд с их проблем на другую, такую же острую, но её самой напрямую не касавшуюся, проще, чем продолжать смотреть правде в глаза. Чанбин не сказал ничего, что противоречило тому, во что девушка хотела верить, однако необъяснимое желание вывернуть всё наизнанку пересиливало. После открывшихся тайн в истину стремилась погрузиться так глубоко, что рисковала захлебнуться в толще водной глади, не подготовленная к тому, чтобы задержать дыхание столь надолго. Только всё равно в бездонный омут бросилась без оглядки, когда уже подошла к обрыву перед ним. — Нет, но я это сделаю, — кивнув в подтверждение своих слов, Бин опустил глаза, понимая, что если Шерон нашла в себе силы для подобного разговора, то ему точно следовало набраться смелости как можно скорее. Тихое обещание подействовало на девушку успокаивающе, подарив надежду, что они разберутся со всем совместными усилиями, а лишаться тех, к кому прикипела всей душой, нет необходимости. Смутная уверенность, которой отчаянно не хватало всё это время, вернула в реальность, где поджидали другие трудности, к которым подготовиться куда сложнее — почти непосильная задача, которая стояла у Хейс перед самым носом. — Теперь странно снова сказать, что чувствам надо давать шанс. Но вообще-то насчёт вас двоих это бы решило проблему, — она вдруг рассмеялась и ощутила, как груз с плеч спал, когда между ними не осталось недомолвок. Сразу стало легче дышать, словно воздух в Нью-Йорке очистился от выхлопных газов и промышленных выбросов. Смех разрядил обстановку, став настоящим спасением после череды напряжённых фраз, колючих взглядов и усугублявшейся с каждой минутой неловкости. Положив голову на плечо Со, та прикрыла глаза, дав себе передышку. Наконец-то расслабилась лишь от того, что не держала всё внутри себя и озвучила вслух, несмотря на преследовавший по пятам страх. Надеялась, что то же испытывал и Чанбин, когда тайное стало явным. — Как обычно, ищешь самый лёгкий вариант, — усмехнулся тот, с улыбкой покачав головой. — Вероятно, это бы решило их для тебя. Одни вещи возвращались на круги своя, в то время как другие, казалось, менялись навсегда, не спрашивая разрешения. Сохранить прежнюю непринуждённость и доверительные отношения Шери хотела больше, чем что бы то ни было ещё, ставила это на первое место среди всего остального, о чём думала. Пусть и забравшиеся в укромные уголки души чувства к Крису перетягивали внимание, отвлекая и путая мысли. — Не только для меня, — девушка слегка пихнула друга в плечо, а потом отошла в сторону, выкидывая бычок в мусорку. — Я рада, что мы поговорили, — призналась искренне, не утаивая ничего, потому что говорила о том, что сразу пришло в голову, едва нервировавший её разговор остался позади. — Я тоже, — согласно кивнул Бин, последовав примеру Шерон и притушив сигарету, истлевшую почти до самого фильтра вместе со всеми сомнениями.