Love & Crime

Разноцветный неон тонул в искусственном дыме, украсившем эффектное выступление на сцене, к которому были прикованы десятки пар глаз. Не каждый постоялец внимательно смотрел все номера, подготовленные для ночного развлечения гостей, но некоторые из них притягивали взгляды всех без исключения. Притягивали и сразу пленяли изящной постановкой, удивительной гибкостью и откровенностью, критически граничащей с пошлостью. Разнося заказы по погружённому в интимный и зловещий полумрак залу, усыпанному людьми в дорогих костюмах с кошельками, под завязку набитыми деньгами, Шерон выделялась среди общей массы, чувствуя себя неуверенно в обществе местной элиты, от которой только тошнило. Казалось, на чужом празднике жизни она — самая настоящая белая ворона. Как ни украшай перья сверкающими стразами и пайетками, чтобы замаскировать под остальных присутствующих, всё равно выбивалась из стройного ряда тех, кто целиком и полностью принадлежал светскому миру. Необходимое здесь ощущение принадлежности изредка дарил лишь один человек — хозяин заведения, мельком бросавший на неё заинтересованные взоры, когда девушка оказывалась поблизости. Хван держал дистанцию, занятый оживлённым общением с партнёрами по бизнесу и завсегдатаями, которым считал важным уделить внимание, заведя вежливую, но бессмысленную беседу, чтобы проявить посильное участие. Жаловаться, что Хёнджин занят своим делом, в основном игнорируя Шери, та даже не собиралась — её всё больше, чем просто устраивало. Довольная получившимся раскладом журналистка пользовалась по максимуму предоставленным временем, пока не наступил решающий момент продемонстрировать готовность пресечь любые заигрывания с его стороны. Тогда недолго продлившаяся игра в работу под прикрытием, скорее всего, быстро закончится. Успев за пару часов поверить, что встреча лицом к лицу с Хваном уже миновала, хотя бы на сегодня, Хейс немного расслабилась. С плеч тут же спало колоссальное напряжение, от которого зашкаливала нервозность, и она даже перестала вздрагивать от любого приближения к себе, которое улавливала боковым зрением. Уменьшать бдительность в любом случае не следовало, когда до сих пор находилась в месте, где потенциально присутствовал человек, без зазрения совести и всякого сострадания покушавшийся на чужие жизни. Однако Шерон почему-то больше остерегалась Хёнджина, чем маньяка, с которым лично никогда не сталкивалась. Владелец клуба виделся ей угрозой куда более реальной и знакомой — он ничего не постесняется, если захочет. Наивность била через край: последствия того, что творил серийный убийца, Шери уже видела и знала не понаслышке, отчётливо помнила каждый труп, как будто других воспоминаний у неё не осталось. Легче верить, что тот леденящий душу ужас её никогда не коснётся, чтобы не опасаться его по-настоящему, чем постоянно ходить на цыпочках ещё и от осознания, что смерть дышала в затылок, когда девушка взялась за освещение расследования и работу в эпицентре выбора жертв. — Ты сегодня какая-то отстранённая, — по излюбленной привычке, которой никогда не изменял, мужчина вырос словно из-под земли именно тогда, когда Хейс настроилась, что в этот раз не окажется в его обществе. Запах дорогого парфюма с каждым произнесённым Хваном словом только сильнее обволакивал тяжёлым шлейфом, словно липкая паутина, в которой она по неосторожности безбожно запуталась. Амбре из цепкого внимания и назревающего флирта, уже витавшего в воздухе и без усилий источавшегося от бывшего, загородило доступ кислорода, как только тот подошёл достаточно близко, чтобы его речь заглушила всё вокруг. — А сам? — мигом ответила Шерон, обернувшись к нему с пустым подносом в руках, когда вернулась к бару от столика, куда только что отнесла выпивку. Ловко выхватив предмет из женских ладоней, Хёнджин убрал его на стойку, как нечто совершенно излишнее и неуместное сейчас. Как будто Шери перестаралась с костюмом для их ролевой игры, которой тот и представлял её нахождение в клубе. Это вызвало на его сжатых губах усмешку, позабавив выкрученным на максимум абсурдом, с которым медленно свыкался, постепенно входя во вкус. — Как только появилась свободная минута, не удержался, что не подойти к тебе, — он резко коснулся её подбородка, с силой приподняв, чтобы девушка посмотрела прямо в глаза. — Ты слишком стараешься… Понравилось быть официанткой? От пальцев, грубо сжавших кожу, ей захотелось как можно скорее отстраниться — избежать физического контакта любой ценой. Хейс решительно отступила, сбрасывая с себя чужую ладонь и оглядываясь по сторонам, будто искала повод, чтобы сбежать. Даже самую маленькую и незначительную причину, как будто бы та смогла бы устроить Хвана. — Это залог успеха, — качнув головой, ответила Шерон, наконец заметив у дальнего конца барной стойки что-то интересное, на что собиралась отвлечься, ловко избежав испытывающего мужского взора. Женщина, чьё имя она до сих пор так и не узнала, но с которой уже столкнулась во время прошлой смены, разговаривала с Джисоном на повышенных тонах. Их громкая перепалка не походила на ту, в которой поучаствовала сама Шери — бармен тоже отвечал ей с грубостью, и претензии выглядели взаимными, что ещё больше удивило журналистку. Наставница Одри терроризировала не только своих подчинённых, но, казалось, весь персонал ночного клуба. Некоторые слишком высокого мнения о себе, раз для них подобное считалось нормальным. Однако ни Хан, ни его начальник не выглядели шокированным переходящим все границы поведением — то ли привыкли, то ли Хейс чего-то не знала. — Почему эта женщина позволяет себе такое? — начала девушка, обернувшись к Хёнджину с бессильным возмущением, словно пыталась понять по его глазам, почему он допускал вопиющее бесчинство. Тактика отвлечения сработала успешно, и тот отстранился, принимая ловкий ход как небольшое поражение в битве, в которой в итоге всё равно не проиграет. Сколько бы Шерон ни изворачивалась, не видел в этом угрозы — лишь игру, которая ещё не успела ему надоесть. Он чувствовал себя котом, загоняющей мышь в угол, а на бывшую смотрел как на желанную жертву. Хотя однажды Шери призналась, что хотела начать всё сначала, потом никогда не повторяла сказанного — больше не испытывала прежнего отчаяния и не нуждалась в откровенной лжи. Однако те слова породили между ними странную связь, которая продолжалась до сих пор. Заставили что-то болезненно зашевелиться внутри мужчины и потянуться навстречу чувству, которое ещё могло разгореться вновь. — У Сукмён взрывной характер, — Хван усмехнулся, разглядывая даму, которая была всех их старше, хотя в изящном платье с ярким макияжем, который больше похож на те, с которыми её подчинённые выступали на сцене, совсем не выглядела на свой возраст. — Разве это её оправдывает? — журналистка закатила глаза и покачала головой, заметив, что та, о ком говорили, тоже обратила на них внимание. Не дав владельцу ночного клуба ответить на свой вопрос, Сукмён подошла к паре и смерила девушку тяжёлым взглядом, который не предвещал ничего хорошего. Однако, когда её взгляд упал на босса, выражение лица изменилось. За ледяной коркой, скрывавшей зрачки, трудно различить какие-либо другие эмоции, но Хейс заметила, как айсберг начал таять, и оттенок глаз слегка потеплел. Следствие уважения, проявившейся хоть с кем-то деловой субординации или же исключительного расположения к Хёнджину — совершенно неясно. Однако эта перемена в поведении оказалась настолько разительной и неожиданной, что это отметил бы любой человек. Загадки только множились, но Шерон осталась благодарна мегере хотя бы за то, что та спасла её от назойливой и тесной близости Хвана. — По поводу… — она скривилась, быстро обернувшись, но затем поспешно взяла себя в руки, стараясь сдержать переполнявшую её ярость. — Мне нужно поговорить с тобой о Джисоне. Удалившись от Шери и скрывшись из виду, они позволили ей вздохнуть с облегчением и спокойно продолжить работу. Пусть монотонную и однообразную, но причин сетовать нет, когда лучше всего занять выжидательную позицию и притвориться, что полностью погружена в рабочий процесс, чтобы не вызвать интерес у тех, у кого не стоило. Минуты сливались в единое целое, и даже часы казались лишёнными выразительных черт — последствия выбранной стратегии, с которыми приходилось мириться. В утренних сумерках выбравшись на улицу, уже переодевшись и ожидая Криса, который пообещал забрать, девушка заподозрила, что Хёнджин стоял здесь далеко не случайно. Слишком резко отпрянул от каменной стены, о которую опирался, со скучающим видом наблюдая за дверью, расположенной с торца здания, откуда обычно выходили работники. Подловил момент именно в конце смены, а не любой другой, когда Хейс находилась внутри, как делал обычно, и это вызвало справедливые подозрения, явно проступившие на женском лице. Остановившись рядом с мужчиной, она приподняла брови и встретилась с ним взглядом, рискуя оказаться в постыдной ловушке. Коварный блеск, который вспыхнул в тёмных глазах, как яркая молния, говорил сам за себя. Шерон переступила с ноги на ногу, готовясь к тому, что её скоро уволят, если тот воплотит в жизнь задуманное. От шага навстречу попятилась, пытаясь сохранить между ними приличное расстояние, но Хван упорно сокращал его, несмотря на продолжавшееся отступление. — Ждёшь кого-то? — спросила, уже догадываясь об ответе, который возник в уме одновременно с плохим предчувствием. Изменив их расположение, словно расставив фигуры на шахматной доске, Хёнджин притеснил Шери к стене, не давая возможности улизнуть. Не трогал, не распускал руки, но встал так близко, что перекрывал собой доступ свежего воздуха и загораживал солнце, медленно поднимающееся на горизонте и окрашивающее небо в алые оттенки. Девушка предпочла бы любоваться хмурым рассветом, чем наблюдать за фигурой, чья привлекательность в её глазах таяла с каждым мгновением, проведённым в тесной компании. Прежняя обольстительность, от которой не получалось скрыться, теперь показалась Хейс наваждением, в которое не могла поверить. Ощутимую свободу от мёртвой хватки, которой тот в неё вцепился, почувствовала только сейчас, когда смогла посмотреть на его истинную сущность без соблазнительной ауры, найдя в себе силы ей сопротивляться. После расставания ни черта не избавилась от тяжёлых оков по-настоящему, но в последнее время приблизилась к этому. В душе зародилась уверенность в том, что оттолкнёт его без колебаний и усилий. — Тебя, — произнёс он с хитрой улыбкой, поддавшись вперёд, будто считал, что каждый сантиметр между ними — это уже слишком много. Его мнение Шери не разделяла, наоборот, думала, что даже десяток метров — это недостаточно мало. Лучше между ними были сотни и тысячи километров, непреодолимые горные хребты или бушующий океан. Но и на таком ничтожно маленьком расстоянии, из-за которого должна по привычке смущаться и тянуться навстречу, сохраняла голову холодной. В любой момент готова бежать без оглядки, чтобы спрятаться в крепких объятиях другого человека, совсем не похожего на Хвана. — Зачем, Хёнджин? — промолвила она с усталостью в голосе и, проскользнув под руку, отошла в сторону, глядя на него с немым укором. То ли Чан задерживался, то ли каждая минута казалась вечностью, но ожидание изрядно утомляло, высасывая последние силы. Шерон нервно поглядывала на часы, надеясь, что время ускорится. Однако оно, как назло, растягивалось в бесконечность, тягостную и зловещую, из-за чего находиться в безвременной мгле становилось невыносимо и даже опасно. Мужчина либо не замечал её эмоций, либо не придавал им особого значения — его уверенность в своей правоте была куда сильнее. Хёнджин, расслабленный и довольный собой, выпрямился, как лев после удачной охоты. Затем достал из кармана связку ключей, и их звон заставил девушку поморщиться, словно от хлёсткого удара. Если он действительно думал, что сможет увезти её к себе, не сомневаясь в согласии, о котором даже не спрашивал, то сильно ошибался. Безграничная самоуверенность, напоминающая стену, через которую невозможно пробиться, начинала раздражать и выводить Хейс из себя, но та старалась сохранять спокойствие, чтобы не наломать дров. Сквозь шум трассы, где гудели автомобили, журналистке послышался знакомый рёв мотоцикла. Мысль о том, что от удручающей компании скоро избавит человек, в чьём обществе нуждалась, как в глотке кислорода после долгого пребывания в затхлом подвале, позволила улыбнуться и вздохнуть с облегчением. Оставалось отвязаться от бывшего парня раньше, чем тот увидит Бана, встреча с которым могла вызвать подозрения. Неизвестно, заподозрил бы вообще что-то, но на всякий случай не мешало бы перестраховаться. — Обязательно нужна причина? — прыснув от смеха, Хван обратился к ней со сдержанной улыбкой, но глаза, когда посмотрел в сторону своей машины, выдавали лукавство, которое тщетно пытался скрыть. Игривый вопрос, адресованный Шери, услышала не только девушка, но и подошедший следователь, который оставил байк на парковке для посетителей. Слух её не обманул, но причин подходить сюда, если услышал, что она разговаривала с хозяином клуба, не видела. Палки в колёса Крис сейчас вставлял сам, хотя, в общем-то, до этого и так сказал, что смысла играть дальше с Хёнджином не видел. Пока что от их общения мало пользы, а пустые надежды привык оставлять позади. — Было бы неплохо, если бы ты её нашёл, — мужчина недобро зыркнул на него, подойдя ближе и встав рядом с Шерон. Скрестив руки на груди, воззрился на её собеседника с лёгким чувством превосходства — знал, что тому не светит ничего, на что Хван упорно рассчитывал, не давая ей прохода. Излишнюю настойчивость и надоедливое внимание ни в каком виде не понимал, находя это столь же унизительным, как поведение Хлои, которая всё время искала повод самоутвердиться и потешить необъятное эго, которое задеть — раз плюнуть. Видел, что их поведение во многом схоже, и это вызывало у него отторжение и даже брезгливость, которые отражались в мимике. Положив ладонь на женскую талию, Чан с заботой заглянул в лицо, ставя комфорт Хейс выше всех прений и разногласий. Однако, когда видел Хёнджина, резкость и грубость выступали на первый план, затмевая всё остальное. Не найдя в её облике ничего дурного, он осторожно провёл пальцем по линии подбородка, а затем убрал руки, слегка отстранившись. В обществе чаще вёл себя сдержанно, но кому-то явно следовало показать, почему не стоит даже пытаться трогать журналистку. — Детектив? — пробормотал Хван, удивленно приподняв брови, и нахмурился, словно пытался совместить в голове образы двух человек, но те никак не хотели соединяться. — Господи, Шери… У тебя что, фетиш на копов? — закатив глаза, произнёс почти с разочарованием. Притихнув, она не смогла найти подходящий ответ и решила, что лучше пусть думает, что их свёл вместе Чанбин, который тоже работал в органах. Так надеялась скрыть истинные мотивы, по которым возобновила общение с ним. Хотя старалась быть осторожной и не давать повода для сомнений, собрать все части пазла в единую картину — лишь вопрос времени. Если не допустила осечек, на что очень надеялась, то опасность обойдёт стороной. Повисшее в воздухе напряжение вибрировало, как натянутая струна, готовая лопнуть от малейшего прикосновения. Мужские взгляды сталкивались, как два раскалённых меча, высекая из пространства угрожающие искры, от которых Шери становилось не по себе. Некоторые люди, испытывающие откровенное пренебрежение друг к другу, не должны видеться. Иначе даже короткий разговор рисковал превратиться в бурю, которая не пощадит никого на своём пути. — Следи за языком, — с холодной вежливостью предупредил Бан, покачав головой, и его мышцы напряглись, выдавая с трудом сдерживаемое раздражение. Даже в моменты тихой и, казалось бы, незначительной ярости Крис выглядел настолько грозно и опасно, что Шерон боялась представить, как тот будет выглядеть в настоящей ярости. Самоконтроль и рассудительность, которые помогали ему держать себя в руках, вызывали искреннее восхищение, и девичьи глаза светились удовлетворением от сделанного выбора. Рядом с таким мужчиной чувствовала себя в безопасности и под защитой, в которой не сомневалась, как и в самом детективе. Бывший парень, словно змей, хитрый и изворотливый, всегда вёл игру, в которой был лишь один победитель. Обычно он сам, потому что не допускал чужого выигрыша любой ценой, используя самые грязные методы. Этому Хейс тоже научилась у него, перенимая чужие привычки и превращая их в собственные, от которых потом плевалась, но отделаться уже не могла. Поэтому нуждалась в человеке с другим мышлением. В ком-то, кто показал бы, что бывает иначе. — Поверь, я очень сдерживаюсь, — усмехнулся Хёнджин, словно провоцируя полицейского тем, что не собирался выполнять его просьбу, о чём быстро дал понять. Преграда на пути к Шери, о которой не знал до этого времени и теперь безуспешно пытался принять неудобный и малоприятный факт во внимание, всё равно не сильно смущала. Уступать тот не любил, всегда добиваясь своего, даже если потом терял интерес, как только получал желаемое. Сам процесс достижения цели доставлял ему извращённое наслаждение, а трофей служил лишь подтверждением его победы, заполучить которую отчаянно желал. — Не вижу, — Чан ответил ровным тоном, словно его голос выточен из самого твёрдого камня, а воздух, который набрал в грудь, казался тяжёлым, как свинцовые облака, нависшие над горизонтом. Ситуация, похоже, выходила из-под контроля, либо нервы Шерон не выдержали раньше времени. Та переводила взгляд с хозяина заведения на следователя, осознавая, что нужно как можно скорее прекратить этот обмен невысказанными угрозами, которые отчётливо сквозили в каждом слове. Чем скорее, тем лучше, и желательно прямо сейчас. Шестерёнки в голове бешено закрутились, пытаясь найти выход из капкана, который впивался в ногу, будто острый клинок. — Я устала, — честно призналась девушка, прервав их разговор, наполненный взаимными претензиями. — Может, поедем? — с тихой настойчивостью предложила она, обращаясь к Крису, когда повернулась к нему лицом. Напомнив о себе, Хейс смогла добиться своего. Бан, кивнув, сразу потерял интерес к Хвану, который, недовольно сощурившись, неожиданно уступил. Только молча проводил недобрым взором пару, словно желая силой мысли выпустить смертоносную пулю в мужской затылок, чтобы размозжить череп. Дверь чёрного входа громко хлопнула, когда он, не в силах сдержать злость, выместил её на ней. Собирался снять напряжение привычным и доступным в его клубе способом, которым никогда не брезговал. Подойдя к мотоциклу, детектив протянул спутнице шлем. Неторопливо и нежно погладил её пальцы, этим жестом стараясь успокоить их обоих. Мужчина подумал о скорости, которая помогла бы ему очистить разум, но быстро осёкся, чтобы не испугать Шери, которая до сих пор относилась к подобным поездкам скептически. Когда источник негативных эмоций исчез из поля зрения, те резко уменьшились, но внутренней гармонии пока слишком мало. — Заедем в участок, я забыл взять материалы дела, — сообщил Чан, поджав губы, и достал из кармана сигареты, чтобы выкурить одну перед тем, как поехать. Вопросительно глянув на него и получив разрешение, Шерон тоже закурила. Сизый дым, который выпускали изо рта после глубоких затяжек, смешался в воздухе, словно отражая их чувства друг к другу, которые оказались взаимными. Эти чувства возникли на пепелище прошлых неудачных отношений. После пережитой боли, которая всё ещё саднила в груди и отдавалась свербящим зудом в других частях тела, тяжело снова открывать своё сердце. Но пока оказанное доверие не обмануто, а надежды всё ещё теплились на задворках сознания, это даже приятно. — Дома тоже планируешь работать? — хмыкнула девушка и, стряхнув пепел с сигареты, зажатой между пальцами, вновь поднесла её к губам. Пожав плечами, Крис вдруг повеселел и оживился, ухмыльнувшись. С мальчишеским азартом, редко показывающимся за серьёзной маской, которую всегда носил, он расплылся в ехидной и озорной улыбке, глазами блуждая по изящной фигуре, скрытой под верхней одеждой. Неспеша провёл ладонью по её спине, медленно очерчивая линию позвоночника и пробегаясь пальцами ближе к пояснице. Без пошлости, но с явным подтекстом, интерпретацию которого всецело предоставил журналистке. — А ты предлагаешь заняться чем-то другим? — следователь облизнул губы и приподнял брови, задавая провокационный вопрос. Жар, исходящий от него, проступал даже через куртку, опалив озябшую на прохладе Хейс. Щёки порозовели то ли от тепла, то ли от шальных мыслей, забравшихся в голову. Та тихо рассмеялась, внимательно всматриваясь в выразительные черты лица. Перемена настроения откликнулась в ней игривостью, которую попыталась спрятать за деланной наивностью, чтобы подразнить Бана. В глубине души зрело желание заставить перейти от намёков к прямым словам. На радужке, переливающейся под яркими солнечными лучами, промелькнул хитрый блеск. Бесстыдство, скрытое под очаровательной непосредственностью, заставило бесноватые огоньки в глазах детектива зажечься. Правила игры устанавливались сами собой, пока её участники изучали реакцию друг друга. — Отдохнуть? — сдержав насмешку, настолько невинно, насколько могла, предположила Шери, притушив окурок об асфальт. Расхохотавшись, тот качнул головой, проделав с истлевшей сигаретой то же самое, и затем обернулся к журналистке, притянув в объятия. От Чана пахло табаком и парфюмом, смешанным с более глубоким запахом его тела, притягательным и обволакивающим медовой терпкостью, который чертовски нравился Шерон. Полюбившийся аромат кружил голову, навевая спокойствие, которое постепенно сменялось пылким влечением — естественным следствием близких отношений. — Нет, этот вариант сразу отпадает. Я бы рассмотрел другие предложения, — пронзив взглядом, с которым девушке передавались его черти, плясавшие на дне зрачков, вымолвил Крис, бережно касаясь тонкой шеи, которую гладил, вырисовывая на ней замысловатые линии, ведущие к ключицам. — На что ты намекаешь? — положив руки на широкие плечи, поинтересовалась она, нежно массируя напряжённые мышцы. От заботливого жеста накал страстей ослаб и быстро спал, словно понизив градус в алкогольном напитке, который распивали вместе. К мужчине тут же вернулась серьёзность, одновременно туманя взор ласковыми прикосновениями, от которых внутри крепла привязанность, и делая его ясным, когда обратился к Хейс с полной решимостью: — Поедем ко мне? Не надумала принять моё предложение? Сладость момента улетучилась, когда Шери тяжело вздохнула и нахмурилась. Некоторые решения требовали больше времени, чем другие. Даже там, где их не должно быть, возникали сомнения и не хватало уверенности. Резкие перемены и неосторожные шаги пугали, возвращая здравый смысл, который обычно куда-то исчезал, когда та отчаянно нуждалась в нём. Сейчас же он разрушал хрупкую идиллию, которая образовалась между ними. Продолжать жить у Чанбина было бы с её стороны как минимум нагло, хотя друг и заверил, что присутствие Шерон его ни капли не смущало. Однако, зная о чувствах Со, нечестно и дальше пользоваться гостеприимством, даже если они уже всё обсудили и пришли к соглашению, что всё в порядке. Ситуация могла перемениться в любой момент, и это коренным образом изменит положение дел. Лучше всего было бы иметь собственное жильё, чтобы ни от кого не зависеть. Казалось разумным дождаться, пока полиция освободит квартиру, чтобы её продать, и сразу найти подходящий вариант для покупки, а не для аренды. Только непонятно, сколько времени продлится расследование и когда поймают преступника, если его вообще поймают. В случае серийных убийств существовала большая вероятность, что те останутся нераскрытыми. Висяк или глухарь — не такая уж редкость. Воспользоваться предложением Бана — оптимальное решение, особенно учитывая, что их отношения развивались стремительно и Хейс всё сильнее проникалась симпатией. В то же время это и вызывало справедливые опасения — совместный быт рисковал всё испортить, чего она совсем не хотела. — Предложение пожить у тебя? — уточнила Шери, словно не сразу решилась ответить, ещё раз всё обдумывая. — Я пока не знаю, — призналась та, тихо вздохнув, и виновато опустила глаза, ощутив возникшую неловкость. Мягкое прикосновение к щеке послужило молчаливым знаком понимания. Крис приподнял точёный подбородок, не позволяя ей спрятаться, и посмотрел без упрёка, который так боялась увидеть девушка. Держал в объятиях так же крепко, как и раньше, не отстраняясь, а только сильнее притягивая к себе. Близость к мужчине успокоила Шерон, не давая беспокойным мыслям заполонить разум и вывести из равновесия. — Это ни к чему тебя не обязывает, не стоит так переживать, — сказал следователь, убирая пряди волос с задумчивого лица и аккуратно заправляя их за ухо. Нежность грубых пальцев, которыми он касался кожи, отзывалась приятным покалыванием и россыпью мелких мурашек. С Чаном Хейс чувствовала себя в безопасности и была особенно к нему расположена — видела исключительную честность. Безоговорочно доверяла, больше, чем кому-либо другому, с кем познакомилась не столь давно. Детектив обладал качествами, которые подкупали, и всегда поступал так, словно знал, где у неё болевые точки, и мог облегчить эту боль, когда был рядом. — Нет, дело не в этом, — журналистка покачала головой, чуть отодвинувшись, чтобы дать себе пространство для размышлений — как в прямом, так и в переносном смысле. Атмосфера, пестрящая вокруг них тёплыми цветами, незаметно изменилась, окрасившись в серые и тёмные тона. Бан напрягся, отступил от Шери, засунул руки в карманы и больше не касался её. В его взгляде вновь появился леденящий холод, который испытывал к ней раньше, до того, как они сблизились. На скулах заходили желваки, а лицо вытянулось, потеряв краски, и с губ исчезла мягкая улыбка. Крис понимал, что никогда не избавится от сомнений, которые, как червь, точат его изнутри, копошатся в груди и медленно откусывают по куску горячей плоти. Он дал шанс, поверив словам, которые, как ему показалось, были искренними. Однако повод усомниться нашёл его сам в лице Хвана, который тёрся слишком близко к девушке. Детектив не собирался наступать на те же грабли во второй раз, пусть на Хлою Шерон совсем не похожа. — А в чём? — спросил тот, не меняя отстранённого выражения лица, и, чуть приоткрыв рот, провёл языком по внутренней стороне щеки. — Или мне стоит спросить, в ком? — добавил со злой усмешкой, которая больно ударила по ним обоим. Не моргая, Хейс застыла, во все глаза уставившись на Чана. От его ожесточённого вида вся сжалась. Слова, полные несправедливых обвинений, задели за живое, и она едва сдержала тихое возмущение, разом захлестнувшее её и готовое вырваться наружу. Но ещё хуже стало от необоснованного чувства вины за то, что заставила его так подумать и погрузиться в далеко не весёлые мысли. Потянувшись к мужчине, Шери нахмурилась ещё сильнее, когда он отстранил её руку. В душе боролись праведный гнев и беспокойство, которое направляло негодование в мирное русло, усмиряя уже собственные сомнения. Несмотря на сопротивление, всё равно подошла ближе, взяла его за руку и посмотрела на следователя прямым взглядом, полным непоколебимой уверенности в том, что собиралась сказать: — Повторю ещё раз: между мной и Хёнджином ничего не будет. Переплетя их пальцы, Бан сжал ладонь, с силой впиваясь в бархатную кожу. Рывком притянул Шерон к себе и наклонился над ней. Внимательно изучал мимику и пытался проникнуть сквозь зрачки в самую душу, чтобы выведать там ответы, в которых нуждался. Словно рентгеновский аппарат, осматривал заострившиеся черты, пытаясь найти подвох, который никак не хотел проявляться на поверхности. — А ему ты это сказала? Он выглядел не очень осведомленным, — с вызовом произнёс Крис, считывая каждую эмоцию, отразившуюся на её лице. Внутри бушевало множество эмоций: от недовольства, вместе с которым не могла найти ответа, до внезапного раскаяния, хотя всё-таки решила остаться в клубе как можно дольше. Ей больше всего хотелось оправдать доверие, которое сложно заслужить, но Хейс не знала, как совместить одно с другим. Со своей стороны уже оставила позади пустые и опасные заигрывания, но действительно продолжала отражать чужие, над которыми не имела власти. — Нет, пока он меня не вынудил, — цокнула языком девушка, не размыкая их сцепленных рук, хотя тот сжимал её ладонь с такой силой, что места сильного нажатия пальцев на кожу уже начинали болеть. — Хочешь, чтобы вынудил? — с горькой издёвкой почти прорычал Чан, но, заметив, как Шери поморщилась от боли, ослабил хватку. Однако смотрел с тем же льдом в глазах, от которого, казалось, погода вокруг них ухудшалась, а порывистый ветер завывал всё громче. — Стремлюсь использовать все оставшиеся ресурсы, — ответила Шерон с невозмутимым видом, гордо подняв голову. Не собиралась уступать, когда уверена, что не сделала ничего плохого, хотя непреодолимое желание угодить и вспыхнуло на задворках сознания. Увидев, как она упрямо стояла на своём, без всякой попытки его обмануть, Бан вдруг расслабился и тихо хмыкнул. Ожидать от несносной журналистки другого поведения бессмысленно и даже глупо — этим она ему и понравилась. Взбалмошная, идущая напролом, чтобы добиться желаемого, но всегда умело находящая лазейки — чистой воды Хейс, которую знал, долго раздражаясь от её взрывного характера. Сейчас тоже испытывал негодование, но вовремя опомнился и даже нашёл её безрассудство в какой-то степени милым — сказывалась личная симпатия. — Вроде стоит тебя похвалить, но я почему-то не хочу этого делать, — притянув девушку совсем близко и прижав головой к груди, Чан зарылся носом в шёлковистые волосы, глубоко вдыхая их цветочный аромат, постепенно успокаиваясь. — Странно, да? Слушая, как его сердце мерно бьётся прямо у неё под ухом, Шери не могла сдержать довольной улыбки и негромкого смешка. Уткнувшись в крепкое тело, укрывшее в нежных объятиях, как в коконе, в котором ей ничего не страшно, она обхватила руками массивный торс. Вложив столько сил, сколько в ней было, вцепилась в мужчину со всем отчаянием, не желая отпускать ни на минуту. — Нет, я тебя понимаю, — поражённо признала та, осознавая, какой несносной могла показаться другим. Бин и Одри повторяли ей это без умолку и безуспешно пытались свыкнуться с фактом, с которым ничего не поделаешь. Принимая во внимание чужие недостатки или особенности, из-за которых выходили из себя, быстро оказались ещё ближе, словно преодолели невидимое препятствие, об которое прежде неизменно спотыкались. Чтобы не расшибить голову, следовало присмотреться ко всем шероховатостям характера, выучив пути, по которым легче их обойти. Если изменить их нельзя, а надежда сделать это — обычно пустая трата времени, то остаётся только попытаться смириться. — Я рад это слышать, — усмехнулся детектив, ненадолго прикрыв глаза, а потом поцеловал её в макушку и, придерживая за изящные бёдра, усадил на байк. С каждым разом, вжимаясь всё сильнее в широкую спину, чтобы не упасть и почувствовать хоть каплю спокойствия, Шерон даже нашла в поездках на мотоцикле определённую романтику. Та ей мало понятна и, скорее, подходила для кого-то вроде Бана, но она всё же её нашла. Возможно, если отпустить терзавшие без устали сомнения, можно попробовать насладиться скоростью, дурманящей рассудок. Привычный страх, с которым шла рука об руку, сколько себя знала, пересиливало полное доверие к мужчине и уверенность в том, что пока детектив рядом, с ними ничего не случится. Он держал всё под контролем, избегая напрасного риска, хотя его пристрастие к такому виду транспорта, казалось, говорило об обратном. С противоречиями, которых и сама полна, без труда уживалась. Остановившись у полицейского участка, Крис стремительно взбежал на крыльцо и скрылся за дверью, поторапливаясь, чтобы не заставлять Хейс долго его ждать. Та же, погружённая в ворох мыслей, стремительно сменявших друг друга, не успевая подолгу задержаться в голове, не обращала внимания на время и не волновалась о том, сколько простоит на улице. Прохожие не привлекали внимания, пока кто-то не коснулся её плеча, заставив вздрогнуть и резко отшатнуться от неожиданного прикосновения. — Шерон, какая встреча! — лучезарно улыбнулся Ли, поведением разительно отличавшийся от их первой встречи, когда она подкараулила его у издательства, где тот работал. Проведя время втроём, что делали не слишком часто, нелюдимый и отстранённый парень проникся к ней странным расположением, продиктованным, вероятнее всего, сулившей с её участием выгодой от общения с Хваном. Он был единственным, кто с энтузиазмом поддержал инициативу устроиться в клуб, да и доверием к Шери, которое ей оказывал его друг, тоже воспылал, пусть не всегда показывал это открыто. Обрастая полезными связями, девушка только радовалась, принимая всё как есть. — И тебе привет, Минхо, — с дружелюбием промолвила Шерон, вздохнув с облегчением. Прищурившись, пока рассматривал знакомую, Хо приметил мотоцикл Чана, возле которого стояла журналистка, и, что-то прикинув в голове, ухмыльнулся, поджав губы. Подозрительная реакция не ускользнула от Хейс, которая посмотрела на него в ответ так же пристально. Их немой разговор не затянулся надолго, и молодой человек, качнув головой, вдруг пожал плечами, не став лезть в чужие отношения — не его собачье дело. Да и себе дороже, лучше сделать вид, будто ничего не понял. — Ты тоже к нашему трудяге? — поинтересовался Ли, непринуждённо кивнув в сторону здания. — Пошли со мной, как раз поговорим все вместе. Если Ли Ноу хотел побеседовать с ними, то всё равно стоило сделать это хотя бы в кабинете Бана, а не оставаться у всех на виду. Лишние глаза и уши никогда не шли на пользу, так что смысла возражать нет, когда всё решилось само собой с его лёгкой подачи. После недолгого размышления та быстро согласилась, глянув ещё раз на двери полицейского отдела, за которыми на посту караулил дежурный. — Я ждала его здесь, но ладно, — не став сопротивляться, она направилась следом за быстро удаляющейся спиной Минхо, который, не дожидаясь согласия, двинулся вперёд. Пока шли рядом, пробираясь вдоль многочисленных кабинетов и извилистых коридоров, которые оба успели хорошо запомнить, между ними завязался дружеский разговор. Без особых на то усилий и совсем без неловкости, будто встретились два давних приятеля, которым было о чём поболтать, чтобы скоротать время. Шери это вовсе не в тягость — даже приятно, что негласный напарник проявлял к ней интерес, а не игнорировал, как в первое время. — Чан сказал, что пока нет новых сведений, верно? — между тем спросил Хо, когда они завернули за угол, приближаясь к тому помещению, которое всё это время искали. — К сожалению, да, — подтвердила Шерон и, разведя руками в стороны, тяжело вздохнула, вспоминая смену, с которой вернулась, и то, чем она закончилась. Её лицо выражало досадное разочарование, и это не осталось незамеченным. — Чёрт с ним, рано или поздно информация просочится, — Ли ободряюще похлопал по плечу, излучая уверенность и стараясь подбодрить. Когда человек, похожий на Минхо, говорил подобные вещи, это действительно успокаивало. — Главное — оставаться начеку. Впереди Хейс заметила знакомый силуэт, который стоял спиной к ним рядом с незнакомой женщиной, и, помедлив, неуверенно глянула на своего спутника, не решаясь прерывать чужую беседу. Детектив, вероятно, занят, если разговаривал с коллегой вне рабочего времени, да ещё и в спешке. Пытаясь понять, о чём думал Ли Ноу, девушка вопросительно посмотрела на него, приподняв брови, пока тот хмурился, оценивая обстановку. — Хлоя, это… — Крис схватил собеседницу за запястье, отстраняя маленькую ладонь от своей груди, но не переставая сжимать её руку. До пары журналистов долетел обрывок диалога, начало которого те не застали, и у Шери что-то предательски закололо в груди, когда сразу предположила, что высокая девушка, отличавшая привлекательной внешностью, которую украшали пышные рыжие локоны, — бывшая жена Чана, о которой он ей рассказывал. Чувство неуверенности в себе, от которого никак не могла избавиться, сколько ни пыталась, вновь зашевелилось внутри, вызывая навязчивые мысли. Ситуация усугублялась тем, что мужчина касался её, пока бывшие супруги стояли чересчур близко друг к другу. Посмотрев на собравшуюся публику, не упустив из виду противного друга Бана и особу, с которой его уже видела, Хлоя быстро вернула внимание к Крису, чтобы тот ничего не заподозрил. Состроив печальное выражение лица и едва ли не заплакав от усердия, с которым изобразила притворную обиду, свободной рукой та пихнула его в грудь, встретившись с удивлённым мужским взглядом, которому не придала значения. Голос задрожал, словно от подступающих слёз, и сотрудница заговорила громче: — Перестань играть со мной. Хочешь снова сделать мне больно? Это твоя новая тактика соблазнения? Полностью ошеломлённый от ереси, которую сморозила бывшая, Чан уставился на неё, забыв, что нужно моргать. Скривился, сомневаясь во вменяемости той, чьей работой была проверка вменяемости других. Пальцы разжались сами собой, когда тот брезгливо отдёрнул их, как от кипятка, который оставил на коже мерзкие ожоги и глубокие отметины. Готовый немедленно развернуться, чтобы избежать смехотворного спектакля, который ему устроили без причины, отшатнулся, заметив, как Хлоя потянулась к нему и мазнула губами по лицу, едва задев уголок рта. От происходящего заболела голова, сжимая череп в железные тиски. Ещё пару минут назад их перепалка не выходила за привычные границы, и следователь считал, что скоро избавится от её общества. Однако внезапная смена настроения насторожила и испугала его, заставив усомниться в чужой адекватности. Ей оказалось мало того, что уже сделала, разрушив их брак и растоптав его чувства, вдобавок хотела портить ему жизнь и дальше после развода, словно у неё других дел нет. Сейчас он мечтал только о том, чтобы та оставила в покое и забыла напрочь о его существовании. — Блять… Спятила? — Бан зло зыркнул на неё, так сильно сжав челюсти, что послышался скрежет зубов. — Что ты несёшь и что ты, чёрт подери, творишь? — медленно отделяя каждое слово, процедил мужчина, сжав губы в тонкую линию. Закатив глаза, Минхо не выдержал, едва не подлетев к ругающимся. Настрой друга целиком и полностью разделял, не меньше того устав от представления, которое, как догадался, та устроила для Шерон, обомлевшей и застывшей на месте, словно приросла к земле. Кому-то нужно положить конец этому цирку, в который Хлоя превратила стены полицейского участка, — даже не сильно удивился, что это сделала именно она. — Ты осталась такой же ебанутой стервой, какой я тебя помню, — с невозмутимым видом Хо положил руку на плечо Криса и махнул головой в сторону Хейс, которая выглядела до ужаса растерянной. — Мужики перестали давать? Странно, раньше целая очередь была, и никто потом не жаловался, — его речь была полна яда, которого тот не скрывал и не стеснялся, глядя на бывшую жену Чана с явным презрением. Создавалось впечатление, что рыжая бестия вот-вот сорвётся с цепи, как сторожевой пёс, который увидел наглую кошку, пробравшуюся на его владения. Та часто дышала, с трудом сдерживая возмущение, накатившее на неё волной чистой ненависти. Казалось, ещё немного — и загрызёт парня, оставив от него только кости, которые затем закопает, чтобы их никто не нашёл. — А ты, Хо, остался таким же нахалом, как и раньше, — Хлоя покраснела от гнева, не зная, как ответить на оскорбления, от которых пришла в бессильную ярость. — Вечно суёшь нос не в свои дела. Повисло тягостное напряжение, как перед мощной грозой. Искры, подобно маленьким молниям, летали в электрическом поле и разжигали вокруг них беспорядочный огонь. Пламя пожара угрожающе разрасталось, рискуя поглотить всё на пути — здание, в котором находились, и, возможно, даже окрестности. — И не перестала трепаться языком — какая жалость, — Ли театрально вздохнул, приложив руку к сердцу с излишней драматичностью, которую недавно наблюдал от женщины. Только затем наклонился ближе и издевательски постучал пальцем по её надутой в недовольстве нижней губе. — Тебе бы его помыть, дорогуша. Детектив хрипло рассмеялся и, подойдя к Шери, коснулся талии, осторожно развернув её к себе лицом. Вглядевшись в удивлённые глаза, покачал головой, безмолвно развеивая страхи и давая понять, что всё хорошо. Больше всего на свете не хотел, чтобы Хлоя как-то влияла на их отношения. Прошлое осталось в прошлом, и там его точно давно ничто не держало — в этом их мнения с Шерон сходились. — У меня столько же вопросов, сколько у тебя, — он ласково пробежался пальцами по её руке, и в жесте отразилась вся испытываемая им нежность. — Пока ты веришь мне, я верю тебе. Помнишь?