Ничтожество

Звёзды безмолвно сверкали высоко в небе, наблюдая за тем, как группа людей, выстроившись в ряд, ступает по еле заметным тропинкам посреди огромных болот. С позиции людей, болота эти были так велики, что даже на горизонте не был виден их конец. Лишь впереди виднелась огромная гора. Настолько великая, что даже подняв голову вверх, нельзя было увидеть её самой верхней части, а лишь множество вершин, переплетающихся друг с другом, создавая удивительный в своём безумии ландшафт. Гора была столь колоссальная, что даже не стоя у её подножия, она, казалось, находилась всего в сотне шагов от наблюдающих её людей. Но на деле, по топям они шли уже как несколько часов, и не заметили, чтобы гора визуально приблизилась. Болота были… коварны, и за малейшую ошибку платили десятикратно — так, Огонёк чуть не распрощался с жизнью, ступив на несколько сантиметров правее положенного. Джоса тут же среагировал, подхватив товарища и не позволив ему уйти под воду. Во второй же раз подвёл и Джоса, из-за чего всю группу пришлось вытаскивать Медведю. Благо, его физическая сила была огромной не только визуально, но и на деле. В итоге троицу чудом не постигла ужасная участь. После этого случая, Огонёк решил изменить тактику, и теперь на каждом шагу дважды проверял плотность земли под ногами. Хуже всего было то, что они сумели додуматься до того, что было бы неплохо проверять землю палкой… но сделали это слишком поздно, когда уже прошли огромное расстояние. Возвращаться обратно было бы ошибкой, да и никто не желал делать идти обратно ещё несколько часов. — Этому месту конца и края нет… — раздражённо выдохнул Джоса, когда прошло ещё несколько часов блужданий среди болот, — Мы точно сумеем добраться до этой горы? — Точно, — с уверенностью ответил Огонёк, в очередной раз проводя рапирой по земле, и выбирая более подходящее место для нового шага, — Я чувствую это. — Ага, я тоже, — хмыкнул он в ответ, — Но сколько ещё это будет продолжаться? Зачем это место вообще существует? — Без понятия, — вздохнул Огонёк, но вслед за тем удивлённо вздохнул, — Но, похоже, я догадываюсь. В очередной раз он провёл рапирой по земле, и, содрав часть земли, обратил внимание на что-то ярко-белое. Кость. Присев и раскопав землю руками, он нервно слотнул слюну. Это был чей-то череп. Череп человека, от которого уже совсем не осталось плоти. Привычным усилием воли он задал вопрос и понял, что они стояли не совсем на земле, а на останках тысяч и тысяч существ. Сотен тысяч. Миллионов. Встав на ноги и оглядевшись, Огонёк изменил решение. Триллионов. — Это кладбище, — повернувшись к товарищам, сказал он. — Что за жуть, — глядя под ноги, сказала Ева. — Так вот что нас ждёт, если мы оступимся, — подойдя к Огоньку и взглянув на череп, сказал Медведь. — Похоже на то, — кивнул парень, — Подробностей мы вряд ли узнаем, но теперь предельно ясно — права на ошибку у нас больше нет. — И зачем я только из Реки вылез… — с грустью вздохнул Джоса, — Лучше уж Забвение, чем стать почвой в этом месте… — Назад в Реку пути нет, — пожал плечами Огонёк, — Мне что-то кажется, что и того леса, откуда мы пришли, больше не существует. — И что же он тогда делает? — хмыкнул Джоса, оглянувшись назад. Они уже прошли так далеко, что лес скрылся за горизонтом, поэтому ничего кроме болот парень не увидел, — Пребывает? — Разве что под водой Реки, — задумчиво ответил он, — Когда я уходил от неё, под самый конец уровень её воды поднялся метров на пять. Что, если и тут случилось нечто похожее? — Тогда нам надо торопиться, — сказала Ева, — Если Река и правда хочет нас забрать насильно, то стоять на месте не лучшее решение. — И то верно, — согласился Огонёк. Обсудив всё, что их волновало, группа продолжила своё движение прямиком к горе, вершины которой пронзают облака и уходят так высоко, что способны достать до самой дальней из звёзд. Болота же были покрыты еле заметным туманом, исходящим от воды, поскольку ночь была холодна. Отражая небеса и горы, вода манила к себе, когда на неё смотрели. Раньше Огонёк списывал это на нечто, что отвечает на все его вопросы, но теперь он понимал, что это не вода неизвестных и самых обычных болот, а вода Реки. Реки, которую желали пересечь многие до его группы. По крайней мере триллионы огней, вышедших из Реки и не смирившихся с тем, что их ждёт тьма Забвения. Первые из них, выйдя из леса, должно быть, вновь увидели Реку, из которой только что вышли. Увидели они и гору, что казалась так близко, что можно было подумать, что до неё можно легко доплыть. И они плыли. Первое пламя, второе, третье, десятое, тысячное, миллионное, и так вплоть до того, что тела их заполнили Реку, и она больше не могла смыть с себя утонувших. Не могла очистить себя в этом месте, на пути к горе, и чужой волей и жертвой стала болотом. Ужасная судьба. Как для Реки, так и для огней, решивших дойти до тех, кто их ждёт. Теперь же эти огни… позволяют группе пройти путь, который погибшим ранее пройти было не дано. И всё же, как бы то ни было, Огонёк не собирался сдаваться, зная какие жертвы принесли те, кто шёл здесь раньше. Но чем-то этот путь, которому нет конца, напоминал ему о прошлом, которого он совсем не помнит. Словно когда-то давно, почти также, он шёл по пути, а цель впереди не приближалась ни на йоту. Нос внезапно пробил фантомный запах пепла и гнили, и парень чихнул. Тут же его придержал Джоса, чтобы Огонёк не упал. Хорошо, что он здесь не один, иначе точно погиб бы… и сделал этот путь чуть шире, чем он был прежде. А ведь когда-нибудь эти болота обратятся полем, по которому до гор можно будет дойти не рискуя жизнью. Или тем подобием жизни, которое им дано в этом месте. — Так не пойдёт, — сказал Огонёк, поворачиваясь к товарищам, — Мы идём уже… сколько? Часов десять? — Я бы сказала, пятнадцать, — ответила Ева. — Чёрт… — вздохнул он, и взглянул на рапиру, — Я не смогу поддерживать её сияние вечно. Учитывая прошедшее время… у нас осталось несколько часов. — Значит, нужно отдохнуть, — хмыкнул Джоса. — И как ты себе это представляешь, дурень? — спросила его Ева, — Просто будем стоять здесь, балансируя на этом тонком краю земли? Тут ведь даже не присесть! — И то верно… — выдохнул он. — Но что-то сделать всё ещё нужно, — прогудел Медведь, — В крайнем случае, я могу попытаться воззвать к огню. — Нет… это нам не поможет, — покачал головой Огонёк, после чего вновь взглянул в небо. Теперь звёзд не было видно — их закрывали тучи, тихо и мирно проплывающие куда-то далеко. Воображение начало представлять дальние земли, прекрасные и цветущие, куда так спешат эти облака, чтобы затем полить их водой. Чтобы они расцвели с новой силой. Места, согреваемые лучами солнца и не имеющие недостат- Или это вновь был зов Забвения. Гневно скрипнув зубами, Огонёк сжал весь накопленный негатив в кулак воли, и направил его в рапиру, отчего та окрасилась тьмой, что пламенем загорелась вокруг серебряного лезвия. А затем всё это он отправил в небо, рассекая облака и вспышкой чёрно-серебряной силы освещая бесконечные топи. А вслед за тем его сила растворилась в воздухе, открывая вид на звёздное небо вплоть до самых дальних горизонтов. — Воу! — еле как сдержав себя от того, чтобы отскочить в сторону — это было бы фатальной ошибкой — Джоса удивлённо воскликнул. — Какого… — произнёс Медведь, в изумлении смотря на звёзды. — Кажется, он что-то осознал, — с интересом сказала Ева. Вокруг же Огонька, в этот момент поднявшего руку с рапирой в небо, расцвели потоки сил, излучающих серебряное сияние и пускающие волны по воде болот. Его чёрные глаза, прежде лишённые смысла, наполнились остротой и при взгляде на них можно было понять — у этого человека есть цель, ради которой он готов свернуть даже горы. С рапиры же спадали кусочки тьмы, созданные внутренней силой Огонька, оголяя сияющее серебро. Не менее привлекательного, чем обещания Забвения о покое. Заставляющее неотрывно смотреть на него, это серебро словно что-то пыталось сказать своему хозяину. Что-то важное, чего Огонёк не мог слышать. Лишь гулким эхом в его голове проносилось слово. Тайное слово. Слово, имеющее смысл. Имя. Имя его рапиры. — Миракл… — сказал он. И, словно только и ожидая этого момента, сила вокруг него разбушевалась и огромным потоком стрельнула в небо, осушая воду болот вокруг себя и отталкивая своих товарищей. Кое как удержавшись на ногах, они поддерживали друг друга и со страхом и с надеждой смотрели на Огонька, который, наконец, опустил своё оружие. Оружие, что было верно ему в прошлой жизни, теперь спасает и эту. — Просто идя вперёд мы ничего не добьёмся, — смотря на бесчисленное множество звёзд на небе, сказал он, — Это место… оно не отпускает тех, кто не имеет достаточно воли, чтобы разрушить его оковы. По крайней мере, так мне говорят звёзды. А затем он повернулся в сторону горы, и сделал шаг. Всего-лишь обычный шаг, но для его группы он исчез, чтобы появиться где-то на краю горизонта, стоя у подножия горы, которое всегда было невероятно близко к ним. А затем он шагнул обратно, и взял Еву за руку, чтобы исчезнуть вместе с ней. А затем, таким же образом, перенёс и Джоса с Медведем. И произошло это так внезапно и быстро, что они не сразу осознали, где оказались. Джоса и вовсе завалился на землю, не удержав равновесие. — Благо, — улыбнулся Огонёк, — Достаточно лишь одного такого человека, чтобы все смогли пройти. — Да ты чёртов монстр, — поднимаясь на ноги, сказал алоглазый, — И почему только тебе приходят подобные прозрения? Может, я тоже хочу проходить километры, делая лишь один шаг? — Ты ошибаешься, — покачал головой Огонёк, — Не было никаких километров. — Это как? — Когда я… осознал суть этого места, назовём это так, то взглянул в сторону подножия этой горы, — он провёл ногой по покрытой скальными камнями земле, — И увидел, что чтобы попасть сюда, мне достаточно лишь шагнуть. Здесь буквально метр расстояния… по крайней мере, так это я вижу прямо сейчас. — Ну и ну… — вздохнул Джоса. — Теперь осталось покорить сорок две вершины, — сказал Медведь, задумчиво посмотрев вверх. Огонёк тоже туда посмотрел. Отсюда гора, на удивление, не казалась столь огромной, как-то было издалека. Смотря на неё с расстояния можно было подумать, что подняться хотя бы до одной из вершин будет невозможным, или займёт дни или даже недели пути. Настолько великой она выглядела со стороны. Отсюда же, у подножия, четко был виден путь наверх. Путь нелёгкий, но проходимый, ничем не прерываемый. Лестница, вырезанная из красно-серых скал, меняющая наклон и направление, таким образом уходя куда-то вверх и скрываясь за облаками. Это выглядело намного проще болот, по которым они ходили раньше. Словно для тех, кто сумел пройти то испытание, следующий путь специально сделали проще. Впрочем, Огонёк догадывался, что и на этой лестнице будут свои сюрпризы. Но чего они будут стоить тому, чья воля достаточно крепка, чтобы поразить небеса, а цель — стоит того, чтобы к ней стремиться? Ничего. — Выдвигаемся, — решил Огонёк. — Даже отдыхать не будем? — поинтересовался Джоса. — Смотри, — указал он пальцем на болота, уровень воды в которых прежде был достаточно мал, чтобы можно было увидеть почву из триллионов тел. Но теперь вода начала подниматься, поглощая землю и угрожая добраться и до подножия горы. — Всё это время мы шли не над Рекой, а по её дну, — озвучил он ответ на вопрос, который задал в тот же момент, когда увидел происходящее, — Если не хотите упасть в Забвение, то придётся подниматься наверх. — Да я уже понял… — задумчиво ответил алоглазый, — Тоже научился задавать вопросы. — И чего мы ждём? — сказала Ева, ринувшись к лестнице, — Пойдём! За ней следом тут же побеждал Джоса, крича вслед, чтобы она их подождала. Медведь тоже не стал тратить время и направился вслед за ними. Огонёк же с улыбкой наблюдал за тем, как поднимаются воды Реки. В отличии от остальных, он начал понимать, что это лишь небылица. Всё это место не зря выглядело так, словно оно нарисовано ребёнком. Лишь они, почва болот и Река Забвения выглядели достаточно реалистичными, чтобы посчитать их реальными. Усмехнувшись своим мыслям, он рывком нагнал товарищей, и теперь уже все вместе, они начали забираться по каменной лестнице. А уже полминуты спустя о основание лестницы ударили волны Реки, что теперь выглядела неспокойной — она явно была недовольна тем, что они начали забираться наверх, а она не смогла их поглотить. Погода испортилась, но стремительно поднимающаяся по лестнице группа совсем не обратила на это внимания, пока перед ними, всего в паре метрах, в гладкий камень на ударила молния, разрушая часть лестницы. Осколки камней стремительно выстрелили в их сторону, но движением рапиры Огонёк отбил их все. Джоса от неожиданного удара молнии чуть не упал вниз, но его удержал Медведь. Ева же с новой силой впилась руками в лестницу, не желая повторять судьбы Готору — а вдруг её не смогут подхватить, и она упадёт? — А Река разбушевалась! — воскликнул Огонёк, и указал вниз. Там, внизу, в десяти метрах от них бушевали воды, ударяясь о гору высоко поднимающимися волнами, легко разбивающихся о казавшиеся нерушимыми, скалы горы. — Если она хочет нас забрать, какого хрена раньше так не сделала?! — вопрошал Джоса. — Потому что, мать твою, похоже это место в целом любит испытывать людей! — едко ответила ему Ева, вновь начав движение, — Вода всё ещё поднимается! — Давайте поднажмём! — крикнул им Огонёк, прыжком преодолевая шесть ступенек, чтобы вновь оглянуться вниз, на товарищей. Прямо сейчас он был сильнее их, а, значит, должен был следить за тем, чтобы они не умерли. Потому, если молния вновь ударит… «Она очень быстрая. Смогу ли я?..» — подумалось ему, но затем он хрустнул шеей, вгоняя позвонки на свои места, вместе с тем отвлекаясь от ненужных мыслей, — «Нет. Я обязан» — решил он, и вновь переместился наверх. Если бы раньше он не потратил добрые три четверти своих сил на удар в небо, сейчас они и вовсе не испытывали бы проблем, связанных с чёрными грозовыми тучами. Прескорбно, но теперь Огонёк должен был выкручиваться куда более изощрёнными методами. Когда они взбирались по лестнице уже более пяти минут, закапал дождь. Закапал сперва слабо и неуверенно, но уже через несколько минут он стал настоящим штормовым ливнем, из-за которого камень стал скользким, и заставил всех в отряде стать осторожнее раз в пять, если не во все десять. Однако больше внезапных происшествий не случалось, и хоть несколько раз некоторые члены отряда чуть не сваливались вниз, другие их поддерживали, и в итоге первые полчаса прошли почти мгновенно. Так быстро, что никто и не заметил. Первым настоящим препятствием на пути стало то, что форма лестницы изменилась — теперь её ступени имели увеличенный размер. Причём если первая такая ступенька была лишь на сантиметр выше обычной, то уже к двадцатой ступени это стало настоящей проблемой. А к сотой лишь Медведь мог дотянуться руками до края следующей ступени. Он же и поднимал остальных членов группы. Кроме Огонька, который всё также прыгал по лестнице, словно не замечая того, как сильно изменились её ступени. В облаках, что прежде стреляли молниями куда-то в реку, но не ударяя по самой горе, внезапно вспыхнул яркий свет прямо над головами людей, привлекая тем самым внимание Огонька. Заставив Миракл в его руках покрыться тьмой его силы, он с силой сжал рукоять рапиры и прыгнул в сторону выстрелившей из туч молнии, которая должна была ударить в Еву… но была принята на острие оружия, разбиваясь на мириад молний по-меньше, что подобно фейрверку куполом разлетелись вниз. А затем и Огонёк приземлился на лестницу, тут же подскользнувшись на её камне. Но в последний момент был пойман Медведем. Поблагодарив великана, парень прыгнул на следующую ступень и начал подавать руку своим товарищам, как делал это десятки раз до этого. — Этой лестнице конца и края нет! — жаловался Джоса. — А ты думал будет просто, алоглазик?! — вспылила Ева, — Ты можешь не ныть хотя бы пол часа?! — Да иди ты! — Между прочим, эта молния в меня летела, но я ведь не стала на это жаловаться! Мы все знаем, что эта лестница огромна! — Да ты… Выругавшись в доволь, остаток пути Джоса молчал. Более не было ударов молний, да и скорость подъема воды уменьшилась. Лестница ещё выдала несколько сюрпризов в виде пропасти, через которую пришлось перебираться вдоль отвесной скалы. Но Огонёк при помощи Миракла сделал эту скалу проходимой, и группа с успехом добралась до уцелевшей части лестницы. И, таким образом, поддерживая друг друга и сопротивляясь разгневанной природе, они добрались до первой вершины. Это было огромное плато из того же камня, из которого была создана лестница. Окружённое скалами, это плато вело к одному месту — проходу в виде величественной каменной арки. Когда-то давно в пределах арки там наверняка были ворота, однако теперь в проёме можно было увидеть лестницу, продолжающую подниматься вверх за пределами этой конструкции. Обрадовавшись, что никаких сюрпризов здесь нет, группа направилась к этой арке… Но, неожиданно, они услышали рёв откуда-то сверху. А затем, на одних лишь рефлексах, Огонёк сумел заблокировать смертоносные когти крупной твари, упавшей на него с неба и оттолкнувшей на десяток метров назад, ударной волной раскидывая остальных членов отряда в стороны. Руки, держащие рапиру, задрожали от боли, но усилием воли Огонёк заставил их замереть, крепко схватив Миракл. Отведя рапиру в сторону, он взглянул на то, что их атаковало. Это было собакоподобное существо с красной кожей и редкой чёрной шерстью, имеющее человеческий оскал и безумные глаза, желающие смерти. Безумные, но при этом не лишённые разума, что было парадоксально. Высотой оно было два метра в холке, и если бы Огонёк знал, кто такие медведи, то решил бы, что это существо и есть медведь. Они смотрели друг на друга. Изучали, видя в друг друге очевидную опасность. Внезапно Огонёк понял, что это существо когда-то давно тоже прошло через болота Реки Забвения, и поднялось по лестнице до первой вершины. Но по каким то причинам осталось здесь, словно… — Так ты один из тех, кто ждёт нас? — ухмыльнулся он. Существо… тоже ухмыльнулось. — Твой путь не прост, — прорычало оно низким басом с заметным расщеплением голоса, — Я же достиг его конца. Теперь я лишь испытание для тех, кто желают идти по своему пути. — В таком случае, мне ничего не остаётся, кроме как одолеть тебя? — поинтересовался Огонёк. — Я отправлю тебя в бездну Забвения и пожру твою суть, — пообещало существо, — И, возможно, с ней я смогу продолжить свой путь. — Так вот в чём дело… Медведь! — внезапно воскликнул он. А уже мгновением спустя в собаку врезался огромный шар из огня. Прогремел взрыв, и из этого взрыва вылетела фигура существа, что приземлилась на скалу справа. — Дело в том, что и мои товарищи не так просты, как ты думал, — сказал Огонёк, — Думаешь, сможешь противостоять четверым сильным бойцам? — Грр… — прорычала собака. Но, увидев что к человеку с рапирой подошёл двухметровый бугай в доспехах, а также совсем невредимые девушка с обломанными крыльями и алоглазый парень… пёс задумался. Зашагав по скале, словно обходя людей, оно в итоге спрыгнуло на плато и… — Я не могу пропустить вас. Я хочу продолжить свой путь, — сказало существо в конце концов. — А если мы… заберём тебя с собой? — задал вопрос Огонёк. — Мы… что?! — удивлённо спросил у него Джоса. — Псих… — вздохнула Ева. Медведь промолчал. — Тогда я буду идти вашим путём. Не своим. — Но твой путь уже завершён. Как давно ты здесь? — всё также не теряя бдительности, осторожно спросил парень. — Давно. Очень давно, — ответило существо. — В таком случае, даже попытавшись вернуться на свой путь, разве не найдёшь ты там пыль, развеянную по ветру времени? Пёс зарычал. С угрозой. С гневом. А затем ринулся в их сторону на огромной скорости, заставляя Огонька поднять рапиру и встать в защитную стойку, а остальных членов отряда перегруппироваться. Из них только Медведь был способен сражаться, и по большей части слова Огонька были лишь блефом — это битва одного на двоих. Однако, когда до группы оставалось лишь пять метров, существо просто перепрыгнуло их, моментально добравшись до арки прохода, ведущего к лестнице на вторую вершину. — Ты прав, — прорычал пёс, повернув к ним голову, — Мой путь давно окончен. Прошло слишком много времени, чтобы вернуть его… но есть кое-кто, кому я хочу отомстить. — И… — Я проведу вас наверх, — перебил Огонька пёс, — Но взамен я прошу вас взять меня с собой. Туда, далеко. В миры, из которых вы прибыли. А дальше… я сам найду того, кого желаю убить. — Вот как… — неудомённо произнес Джоса. — Значит, твоя месть, — хмыкнула Ева, — Стала причиной, по которой мы не подрались. — Именно так, — сказал пёс, — Я же прекрасно вижу, что кроме владельца серебра, вы все слабы. Удивительно слабы для тех, кто сумел добраться до первой из вершин. Огонька же внезапно осенило. — Как тебя зовут? — спросил он то, что желал услышать с того самого момента, как существо заговорило. — Смайл, — натянув уродливую улыбку на свою морду, ответил пёс, — По крайней мере, это то имя, которое я могу вам сказать. — Это имя? Есть какое-то иное? — Вы ещё не дошли до своей вершины. Но я могу сказать вам — там, в конце, вы узнаете своё Истинное Имя. А теперь, хватит разговоров, — посмотрев за спину группе, резко прервал свою речь пёс. Оглянувшись назад, они увидели как волны слегка выглядывают из-под края плато, омывая камень первой из вершин. Огоньку стало жутко от того, как сильно их торопит Река Забвения, не давая шанса на хоть малейший отдых. — Бежим! — скомандовал он. И группа, пополнившаяся ещё одним, весьма необычным и опасным существом по имени Смайл, рванула к лестнице, а вслед за ними по камню ударили волны. Когда Ева, ступившая на лестницу последней из них, поднялась на две ступеньки вверх, на неё обрушилась особо мощная волна. Но, схватив девушку за шкирку, Медведь спас её от воды, и перепрыгнул сразу несколько ступеней, прежде чем поставил девушку на камень. — С-спасибо… — с запинкой поблагодарила Ева, вслед за этим побежав по лестнице. Медведь лишь вздохнул и сам, переступая за раз несколько ступенек, начал подниматься наверх. Благо, лестница здесь оказалась самой обычной, человеческих размеров. К тому же, относительно целой. Джоса за это время поднялся значительно выше, но это и близко нельзя было сравнить с Огоньком, что возвышаясь над ним на десять ступенек, внимательно смотрел за тем, как его товарищи поднимаются наверх. Смотрел, чтобы в любой миг придти на помощь. Смайл же забрался гораздо выше их всех, но это было неудивительным — с его телом можно было совершать и правда огромные прыжки. Вокруг забили молнии, дробя камень и заставляя слабых, на фоне бушующей природы, людей, двигаться ещё быстрее. На пределах возможностей, они поднимались всё выше и выше, борясь за свою жизнь. Огонёк прикрывал своих товарищей, несколько раз отбивая падающие с неба молнии и подавая руку тогда, когда требовалось. Но в какой-то момент лестница стала труднопроходимой даже для него — отдельные ступеньки по высоте достигали трёх и выше метров. Тогда в ход шла рапира и пламя Медведя, иссушающее камень, благодаря чему он легко трескался от концентрированных ударов рапирой. Не медля, терпя боль от касания с раскалёнными камнями, люди, несмотря на то, что препятствия стали сложнее, всё также уверенно поднимались наверх. Не разговаривая, они лишь делали то, что должны были, презирая боль, слабость и зов Забвения. Это и стало причиной пробуждения внутренних сил Готору. В какой то миг, слыша звук шипящей от температуры камней кожи своих рук, ему пришло осознание. Осознание, что он способен отдалиться от этого. Ограничить себя от окружающего мира пеленой силы, и эту же силу направить в нужное ему русло. Поднявшись на новую ступень, он остановил Медведя и Огонька от очередной комбинации пламени и удара рапиры. Остановил, чтобы ударом ладони раскрошить камень лестницы. — Вот это да… — удивлённо произнёс он, — Эй, вы видели?! — Ага… — удивлённо ответил Огонёк. — Похоже, в тебе тоже есть что-то особенное, — оскалился Медведь. — Неужели мне больше не надо будет обжигать свою кожу? — поинтересовалась Ева, подбежавшая к ним в этот момент. — Поспешите! — прогремел сверху рёв, — До следующей вершины остались жалкие два километра! Говорил это Смайл, что всё также не испытывал никаких проблем со ступенями, с лёгкостью запрыгивая всё выше и выше. — Да, нельзя терять времени! — сказал Джоса, и первым забрался наверх, чтобы приступить к деформации следующей ступени. Огонёк и Медведь переглянулись, после чего пропустили Еву первой, а вслед затем и сами забрались наверх. — Два километра! — воскликнул Огонёк, обращаясь к Медведю, — Говорит так, будто это очень легко! — Для него, похоже, всё так и есть. Если бы не Река… — с досадой вздохнул Медведь, наблюдая за тем, как Готору разрывает на части очередную ступень, создавая в ней диагональный склон под подходящим углом. — Если бы не Река, — согласился с ним Огонёк, устало вздохнув. А затем обратился к товарищам, — Давайте поднажмём! Следующие часы прошли в весьма изматывающем темпе даже при учёте того, что физически устать в этом месте невозможно. Но острые края обрушенных ступенек, удары молний и дождь, обратившийся ливнем, который, казалось, мог содрать кожу, делали своё дело. Руки Готору давно покрылись кровоточащими мозолями, а полученные ожоги даже не думали заживать. Но он продолжал тратить внутреннюю энергию и разрушать ступеньки, прокладывая товарищам путь наверх. Сперва было достаточно лишь одного удара для того, чтобы по камню можно было взобраться наверх, однако сейчас, под конец пути, на каждую из ступеней приходилось тратить не менее трёх ударов, иначе взобраться выше было невозможно. Медведь же за это время нашёл способ быть полезным для группы — своим пламенем он испарял капли воды, стремительно льющиеся с неба, тем самым позволяя Джосе и Еве вздохнуть спокойно. Особенно девушке, которая осталась единственной, не пробудившей своих внутренних сил. Но и она, проявляя необычайно крепкую волю, молча взбиралась на верх, игнорируя порезы, капли дождя, боль от ожогов и покалывание в спине — это обломки её крыльев начали неприятно болеть. Словно если бы она простудило горло, но подобное ощущение было на её крыльях. Но вот, когда Джосе вновь ударил по камню лестницы, его кулак не столкнулся с преградой и лишь пронзил воздух, отправляя несильную ударную волну на расстояние десятка метров вперёд. Не удержавшись на ногах, он по инерции завалился на землю. Но тут его под плечо подхватил Огонёк. — Ты хорошо постарался, — сказал он, тяжело дыша, — Мы добрались до второй вершины… — Да?.. — с неменее тяжёлым дыханием, но с улыбкой на лице спросил алоглазый, — Отлично… а то совсем сил не осталось. — А эта вершина не столь просторна, как предыдущая, — сказала Ева, проходя вперёд и осматриваясь по сторонам. Подняв взгляд с пола, Огонёк чуть не уронил Готору на землю. Он сперва выругался, но также застыл, когда увидел, куда они пришли. — Эти вершины, не считая первой — отражение вашей сути. Суть же ваша исходит из прошлого, — сказал Смайл, с ухмылкой посмотрев на застывших в удивлении людей, — Познав через них самих себя, в конце концов вы сможете познать и мир, в котором жили. — Так значит, это всего-лишь воспоминания… — глядя на дом, что ощущался родным, сказал Огонёк, а по щеке его потекла слеза. В окнах горел свет, и мелькали фигуры людей. Двое взрослых и трое детей, веселящихся и играющих друг с другом. У кого-то из этих троих сегодня был день рождения, и от родителей он получил подарок, который ждал целый год. А другие дети попросту были рады тому, что он счастлив. «Трое?» — вот что показалось Огоньку странным. По его ощущениям, детей не должно быть трое. Ведь там был лишь он сам и его родной брат. Кто же тогда третий?.. Шагнув вперёд и пожелав войти внутрь, чтобы своими глазами увидеть, как он теперь понимал, свою собственную семью, Огонёк лишь разочарованно вздохнул, когда дом растворился во тьме. — Это место не любит раскрывать все тайны сразу, — теперь уже без улыбки и без оскала, с печалью в голосе произнёс Смайл. Словно и он сам увидел что-то, что тронуло его до глубины души. Посмотрев на своих товарищей, Огонёк не удивился тому, что взгляды их были наполнены скорбью. Особенно выделялась Ева, сидевшая на камне и обнявшая колени, безостановочно рыдая. Прежде чем это сделал Огонёк, к ней подошёл Джоса и начал успокаивать. Медведь же по виду, и вовсе не прослезился, но от взгляда Огонька не скрылось, как он смахнул скупую мужскую слезу. Сильный человек. — Нам нужно идти, — сказал Смайл, — Сейчас Река Мира имеет меньше власти над вами, однако всё равно не стоит дразнить её почём зря. Когда доберёмся до пятой вершины — вы сможете отдохнуть… если не умрёте от «душевных» ран. Сжав Миракл в руках с новой силой, Огонёк ощутил, как и его рапира, словно обладая разумом и тем, что можно было назвать «душой», излучает чувство скорби. «Всё будет хорошо» — подняв лезвие, мысленно сказал он, — «На этом пути ты не один. Со мной ты можешь поделиться любым горем, и тебе станет легче…» И Миракл поделился, отчего Огонёк ощутил, словно на него упала целая гора из чувств. Рапира потяжелела, так и норовя выпасть из руки, что означало бы их сиюминутное прощание. Ноги парня подкосились, однако в тот же миг, взяв волю в кулак, он сжал рукоять Миракла ещё крепче, и, пусть и медленно, но выпрямился, уверенно встав на ноги. «Вот так… молодец» — с улыбкой похвалил своё оружие парень, — «Впредь делись со мной всем, что гложит тебя. Так нам обоим будет легче…» В этот момент он не мог увидеть, что на оружие в его руке косо смотрел Смайл. Ранее он уже был удивлён, что в этом месте, в этом мире, у вышедших из Реки Забвения может быть оружие. Но теперь удивление его не знало границ, ведь оружие оказалось не простым, а разумным. К тому же, обладало Истинным Именем, что хранило огромную силу. Смайл решил, что будет пристальнее наблюдать за этим человеком. Разумное оружие — ноша, способная свести с ума. И если такое вдруг произойдёт, пока они поднимаются по вершинам, весь отряд может быть уничтожен…