♚♛┉┉ Звериный Ум: Шах Лесному Королю ┉┉♛♚

***

Время: 19:07.

Место: Лес.

(Pov от 3 лица)

Воздух, пропитанный запахом хвои и свежего снега, казалось, звенел от напряжения. Дыхание вырывалось клубами пара в морозном воздухе, создавая иллюзию дымки вокруг фигур. Иван, облачённый в маску ворона, возвышался над остальными. Его маска отражала слабый свет луны, создавая иллюзию живого, насмешливого взгляда. Каждое его движение было наполнено грацией хищника, готового к прыжку. Напротив него стоял человек в маске медведя, его массивная фигура напоминала древнего воина, готового к битве. Медведь сделал несколько тяжёлых шагов в сторону Ивана. Снег хрустел под его ногами, нарушая зловещую тишину леса. Его голос, грубый и низкий, прорезал воздух: — «Ворон, что ты творишь? Ты забыл своё место?» Глаза за маской медведя горели яростью, но Иван оставался невозмутим. Под своей маской он ухмылялся, чувствуя, как адреналин растекается по венам. Медленно, словно в каком-то извращённом танце, он приблизился к медведю. Их маски почти соприкасались, когда Иван произнёс с вызовом, его голос был полон яда и насмешки: — «Съебал с дороги, косолапый.» В этот момент Кирилл, лежащий на снегу, почувствовал, как холод пробирает его до костей. Он медленно приподнялся, игнорируя боль в ушибленном теле. Его острый ум быстро анализировал ситуацию, складывая кусочки головоломки. «Иван вернулся,» — пронеслось в его голове. Решив не вмешиваться раньше времени, Кирилл замер, готовый действовать по первому зову интуиции. Алиса, чья лисья маска отражала лунный свет, создавая иллюзию живого огня. Её руки, затянутые в кожаные перчатки, слегка дрожали. Она не могла оторвать взгляда от разворачивающейся сцены, её сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Человек-медведь, явно задетый за живое словами Ивана, напрягся всем телом. Его глаза за маской потемнели, словно грозовые тучи перед бурей. Голос, полный ярости и возмущения, прогремел: — «Ты смеешь нарушить приказ хозяина?» Иван лишь усмехнулся в ответ, его смех был подобен карканью ворона в ночи. Внезапно, с молниеносной скоростью, он нанёс сокрушительный удар правой рукой по корпусу медведя. Звук удара эхом разнёсся по лесу, заставив птиц вспорхнуть с ближайших деревьев. Медведь, слишком уверенный в своей неуязвимости, даже не попытался защититься. Когда кулак Ивана достиг цели, произошло нечто невообразимое. Тело медведя, словно тряпичная кукла, отлетело на несколько метров, сбивая мелкие деревца и поднимая в воздух облако снежной пыли. Он рухнул на землю с глухим стуком. Но Иван не собирался останавливаться на достигнутом. С жестокостью, граничащей с безумием, он бросился к поверженному противнику. Его рука, словно стальной молот, влетел в тело медведя, ломая кости. Воздух наполнился хрустом ломающихся рёбер и сдавленным воем боли. Закончив свою ужасающую атаку, Иван выпрямился. Его маска казалась ещё более зловещей. Он поднял руку, наблюдая, как кровь стекает по пальцам, и прокричал с яростью, от которой кровь стыла в жилах: — «Мне насрать, еблан! Я сказал съебись с дороги!» Иван начал медленно сжимать и разжимать окровавленный кулак, словно наслаждаясь новообретённой мощью. Его тело, казалось, излучало тёмную энергию, заставляя окружающих отступать в страхе. Остальные участники этой жуткой сцены застыли в немом ужасе. Человек в маске совы, чьи крылья были сделаны из настоящих перьев, медленно отпустил Антона, отступая назад. Его движения были неуверенными, словно он внезапно оказался на тонком льду. Антон, лежащий на снегу, чувствовал, как страх вновь сковывает его тело. Он не мог пошевелиться, его глаза были широко раскрыты, отражая ужас происходящего. Каждый вдох давался ему с трудом, словно сам воздух стал густым и тяжёлым. Алиса, не в силах произнести ни слова, лишь учащённо дышала. Кирилл, стоя позади Ивана, внимательно наблюдал за происходящим. Его аналитический ум работал, просчитывая возможные варианты развития событий. Он видел в Иване временного союзника, но понимал, насколько опасен может быть этот союз. Иван, упиваясь своей победой, медленно повернулся к остальным. Его движения были плавными, но каждый шаг был наполнен угрозой. Он направился к Алисе и человеку-сове. Человек в маске совы, видя приближение Ивана, решил действовать. Он взмыл в воздух, его крылья рассекали ночной воздух с глухим свистом. Сова попыталась зайти Ивану за спину, готовясь нанести удар, но тот, словно предвидя атаку, легко уклонился. В следующий момент кулак Ивана встретился с маской совы. Удар был настолько мощным, что противник отлетел, врезавшись в массивный ствол сосны. Дерево затряслось, сбрасывая снег с ветвей. Иван разразился жутким смехом, эхом разносившимся по лесу: — «ХА-ХА-Ха-ха-ха-ха! И это всё, что вы можете? Ваши примитивные удары даже ребёнок сможет заблокировать или увернуться. Ха-ха-ха-ха! Знаете, вы отличаетесь от людей лишь нечеловеческой силой и скоростью, но теперь она вас не спасёт.» Его улыбка, видимая даже сквозь маску, была полна злорадства и превосходства. В мгновение ока он оказался рядом с Алисой, перешагнув через тело Оли, словно через поваленное бревно. Алиса вздрогнула всем телом, чувствуя, как волна ужаса накрывает её с головой. Глядя в глаза Ивана сквозь прорези маски, она увидела нечто, заставившее её сердце замереть. В его взгляде читалась такая же безжалостная жестокость, какую она видела лишь у их хозяина. Иван, нагнувшись к ней ближе, так что она могла чувствовать его горячее дыхание даже сквозь маску, произнёс с хищной улыбкой, от которой по спине Алисы пробежал холодок: — «Привет, лисичка. Скучала по мне?» Алиса, тяжело дыша, впилась взглядом в насмешливые глаза Ивана. Её маска лисы, казалось, ожила, оскалившись в безмолвном рычании. Каждый мускул её тела был напряжён, готовый к молниеносному броску. Воздух между ними, казалось, искрился от напряжения, готового в любой момент разрядиться смертоносной вспышкой. Кирилл, заметив момент всеобщего замешательства, мгновенно среагировал. Он бросился к окровавленной Оле, распростёртой на снегу. Снег хрустел под его ногами, оставляя глубокие следы. Подхватив безвольное тело девочки, он почувствовал, как тёплая кровь просачивается сквозь его одежду. Не теряя ни секунды, Кирилл рванул в сторону посёлка. Антон, словно пробудившись от кошмара, с трудом поднялся на ватные ноги. Его сознание всё ещё было затуманено страхом, но вид убегающего Кирилла с Олей на руках придал ему сил. Спотыкаясь и проваливаясь в снег, он бросился вдогонку, но расстояние между ними лишь увеличивалось. Отчаяние захлестнуло его, когда он понял, что не сможет их догнать. Тем временем, Иван и Алиса, казалось, существовали в своём собственном мире, где не было ничего, кроме их противостояния. Иван, склонив голову, отчего маска ворона зловеще блеснула в лунном свете, произнёс с издёвкой: — «Ух ты, злишься, лисичка?» Его слова, словно искра, подожгли ярость Алисы. С яростным рыком она выпустила когти, острые как бритва. В мгновение ока она нанесла удар, целясь Ивану прямо в глаза. Но парень, демонстрируя нечеловеческую реакцию, перехватил её запястье на полпути. — «А вот это было очень, очень зря,» — прошипел он, его голос был полон холодной ярости. Хруст ломающихся костей прорезал ночную тишину, когда Иван сжал руку Алисы. Её крик боли эхом разнёсся по лесу. Не давая Алисе опомниться, Иван нанёс сокрушительный удар в её маску. Звук удара был подобен грому. Алиса отлетела и рухнула на снег, подняв облако снежной пыли. Когда она, ошеломлённая, приоткрыла глаза, Иван уже нависал над ней, словно мрачный исполин. Лунный свет очерчивал его силуэт, придавая ему поистине демонический вид. Он схватил Алису за горло и поднял, словно она ничего не весила. Его пальцы, словно стальные тиски, сжимались на её шее. — «Вы, ёбаные чудовища,» — процедил он сквозь зубы, его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. — «Убиваете людей, словно это какая-то игра. Я чувствую, как бешено колотится твоё сердце, дура. Ты боишься. Но почему? Почему тебе страшно, а? Разве не ты должна внушать страх?» Алиса, задыхаясь в его железной хватке, едва смогла выдавить: — «Он… кха… хозяин будет злиться…» Улыбка Ивана мгновенно испарилась, словно стёртая невидимой рукой. Его лицо исказилось гримасой отвращения. Он отшвырнул Алису прочь, и она покатилась по снегу, оставляя за собой кровавый след. — «Опять этот ёбаный хозяин,» — выплюнул Иван. — «Нахер вы ему служите? В чём проблема просто объединиться против него, если он заставляет вас творить такое дерьмо?» Алиса, кашляя и сплёвывая кровь на белоснежный снег, с трудом поднялась на ноги. Её взгляд был полон смеси страха, ненависти и… чего-то ещё, что Иван не мог распознать. — «Ты, ворон,» — прохрипела она, — «даже не представляешь, на что он способен. Его сила… она за гранью твоего понимания.» Иван лишь широко улыбнулся в ответ на её слова, но эта улыбка не коснулась его глаз. Они оставались холодными и безжалостными. Он начал медленно приближаться к Алисе, каждый его шаг оставлял глубокий след в снегу. Но чем ближе он подходил, тем сильнее кричали его инстинкты об опасности. Что-то неуловимо менялось в воздухе вокруг них. Запах страха и крови стал гуще, почти осязаемым. Иван остановился, заметив, как Алиса начала мелко трястись. Её тело содрогалось, словно в лихорадке. И вдруг, прямо на его глазах начало происходить нечто ужасное. Алиса начала трансформироваться. Её тело выгнулось дугой, суставы выворачивались с отвратительным хрустом. Она стала расти, её кожа натянулась, готовая лопнуть. Маска лисы, казалось, плавилась, сливаясь с её лицом в единое целое. Тело покрылось клочьями облезлой шерсти, сквозь которую проступали вздувшиеся вены. Из рук вырвались длинные, изогнутые когти, каждый размером с охотничий нож. Кости выпирали из-под кожи, разрывая её, и из ран хлестала чёрная, густая кровь. Иван с ужасом и отвращением наблюдал за этим жутким превращением. Но его кошмар только начинался. Краем глаза он заметил движение — парень в маске медведя и человек в маске совы, которых он ранее вырубил одним ударом, тоже начали подниматься. Их тела корчились и менялись, превращаясь в уродливых огромных монстров. Ночной воздух внезапно наполнился тяжёлым запахом гнили и свежей крови. Этот смрад был настолько сильным, что Иван почувствовал приступ тошноты. Но даже перед лицом этого кошмара, Иван не позволил страху овладеть собой. Когда трансформировавшиеся медведь и сова двинулись в его сторону, он принял боевую стойку, готовый сражаться до последнего. Но вдруг его голова взорвалась невыносимой болью. Казалось, будто кто-то вонзил раскалённый прут прямо в его мозг. Перед глазами всё поплыло, мир вокруг закружился в безумном водовороте. А в его сознании начали роиться чужеродные, жуткие мысли: «Жрать… Мясо… Еда… Убить… Разорвать… Уничтожить…» Эти мысли были подобны ядовитым щупальцам, проникающим в самые глубины его разума. Иван мгновенно понял, что это то самое чудовище, которое обитает в его сознании, то, что чуть не убило его ранее. В отчаянии он схватился за свою маску ворона, пытаясь сорвать её. Но она словно приросла к его лицу, став частью его плоти. Чудовища медленно окружали его, их огромные тени падали на снег, словно предвещая неминуемую гибель. Иван чувствовал, как его собственное сознание ускользает, уступая место первобытным инстинктам монстра внутри него. В последнем порыве отчаяния он собрал все свои силы и с диким, нечеловеческим криком рванул маску. Боль была невыносимой. Казалось, что вместе с маской он сдирает с себя кожу. Кровь хлынула по его лицу, заливая глаза и рот. Но вместе с этой болью пришло и освобождение — чужеродные мысли исчезли, словно их и не было. Тяжело дыша, истекая кровью, Иван выпрямился. Его лицо, изуродованное и окровавленное, было искажено гримасой решимости. Теперь он стоял лицом к лицу с кошмарными монстрами, готовый к битве. Ночной лес затих, словно сама природа затаила дыхание в ожидании грядущей схватки. Луна скрылась за тучами, погружая поляну в зловещий полумрак. На окровавленном лице Ивана вновь появилась широкая улыбка. Эта улыбка, больше похожая на звериный оскал, резко контрастировала с ужасающей ситуацией, в которой он оказался. Чудовища окружили его плотным кольцом. Их искажённые, полуживотные морды излучали неприкрытую ненависть и голод. Они не нападали, а лишь пристально смотрели на него своими горящими глазами, в которых плясали отблески адского пламени. Воздух был пропитан зловонием их дыхания и металлическим запахом крови. Внезапно тишину зимнего леса нарушил громкий рык, от которого задрожали ветви деревьев, сбрасывая снежную пыль. Некогда обычная Алиса, теперь превратившаяся в уродливого монстра с лисьей мордой, выступила вперёд. Её рыжая шерсть была взъерошена, а с острых клыков капала слюна. Она прорычала, и её голос, смесь человеческого и звериного, заставил Ивана содрогнуться: — «Ворон, ты слишком зазнался. Твоя игра окончена. Сдайся, и, возможно, мы сохраним тебе жизнь.» Парень, стараясь не выдать своего страха, решительно сжав челюсти, Иван отбросил маску в сторону. Она упала на снег с глухим стуком, оставив на белой поверхности тёмный отпечаток. Приняв боевую стойку, Иван почувствовал, как холодный ветер касается его обнажённого лица. Он твердо произнёс, и его голос эхом разнёсся по лесу: — «Хуй вам в зубы! Я лучше сдохну, чем стану одним из вас!» Хотя внешне он выглядел бесстрашным, внутри Иван ощутил, как его покидает нечеловеческая сила, которой он обладал, пока носил маску ворона. Это чувство было подобно тому, как если бы кто-то выдернул из него стержень, на котором держалась вся его уверенность. Теперь он понимал, что шансы на победу стремительно таяли, словно снежинки на горячей ладони. Быстро проанализировав ситуацию, Иван лихорадочно искал выход. Его взгляд метался от одного чудовища к другому, пытаясь найти слабое место в их строю. В голове пульсировала лишь одна мысль, словно неоновая вывеска в темноте — бежать. В этот момент чудовище с лицом медведя, огромное и покрытое бурой шерстью, издало оглушительный рык. Его глаза, налитые кровью, сфокусировались на Иване, и оно бросилось вперёд. Иван, услышав звук приближающейся опасности, почувствовал, как волна адреналина захлестнула его тело. Время словно замедлилось. Он видел каждую деталь: капли слюны, летящие из пасти медведя, снег, взметнувшийся из-под его лап, блеск острых когтей, готовых разорвать плоть. Мобилизовав все свои рефлексы, отточенные годами тренировок, Иван молниеносно развернулся. В последний момент, когда смрадное дыхание монстра уже обожгло его шею, он нырнул под огромную лапу, уворачиваясь от смертельного удара. Он почувствовал, как когти чудовища прошли в миллиметрах от его спины, разрывая куртку. В смертоносном круге образовалась небольшая брешь, и Иван, не теряя ни секунды, рванул вперёд. Его ноги, казалось, сами несли его, утопая в глубоком снегу. Он мчался, не разбирая дороги, в ту сторону, куда ранее убежали Антон и Кирилл. Холодный воздух обжигал лёгкие, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. На бегу Иван пытался вытереть кровь, сочащуюся из глубокой раны над бровью. Красные капли падали на белый снег, оставляя за ним кровавый след. Липкая жидкость заливала глаза, мешая ориентироваться в полутьме зимнего леса. Позади раздавался жуткий топот и рычание — твари гнались за ним, жаждя разорвать на части. По звуку Иван понимал, что они начинают нагонять его. Он слышал их тяжёлое дыхание, чувствовал вибрацию земли от их шагов. Страх придавал ему сил, заставляя бежать ещё быстрее. Внезапно Иван почувствовал движение воздуха над головой. Взглянув вверх, он увидел, как тварь с лицом совы бесшумно летела над ним. Её огромные крылья рассекали воздух, а глаза, большие и жёлтые, были полны холодной жестокости. Сова-монстр постепенно снижалась, целясь острыми как бритва когтями ему в спину. Инстинкты Ивана сработали быстрее, чем он успел осознать опасность. В последний момент он прыгнул в сторону, чувствуя, как когти чудовища рассекают воздух в миллиметрах от его тела. Приземлившись на плечо, Иван перекатился по снегу, глотая ртом холодный воздух. Снег забился ему в рот и нос, но он проигнорировал дискомфорт. Мгновенно вскочив на ноги, он вновь бросился бежать, не давая себе ни секунды передышки. Сердце Ивана билось как сумасшедшее, отдаваясь гулким стуком в ушах. Дыхание было частым и прерывистым, каждый вдох обжигал лёгкие морозным воздухом. В голове крутилась лишь одна мысль, пульсируя в такт шагам — выжить, выжить, выжить. С каждой секундой его положение становилось всё более отчаянным, и он это прекрасно понимал. Пробегая мимо очередного заснеженного куста, ветви которого цеплялись за одежду, словно пытаясь задержать его, Иван заметил движение справа. Между деревьями, словно рыжая молния, мелькнула чудовищная Алиса. Она начала молниеносно обгонять его, прыгая с невероятной скоростью и ловкостью. Её цель была ясна — преградить путь, загнать жертву в ловушку. Сзади, ломая ветки и сотрясая землю, мчался огромный окровавленный медведь. Его рёв эхом отдавался в лесу, заглушая все остальные звуки. Иван чувствовал его приближение каждой клеточкой своего тела, каждым напряжённым мускулом. Казалось, что Ивану пришёл конец. Он был зажат между двумя смертоносными хищниками, без оружия, без сил, без надежды. Отчаяние начало захлёстывать его, словно чёрная волна. Но вдруг, словно ответ на немую молитву, вдалеке послышался лай собак. Этот звук, такой обыденный в нормальной жизни, сейчас показался Ивану райской музыкой. Твари, преследовавшие его, тоже услышали лай. Они резко остановились, и Иван увидел, как в их глазах промелькнул страх. Чудовища начали в панике разбегаться, словно тени, рассеиваемые светом. Их рычание сменилось испуганным скулежом. Они ломились сквозь кусты и заросли, удаляясь в противоположную от лая сторону. Иван, не веря своему счастью, собрал последние крохи сил. Ноги горели от усталости, каждый шаг отдавался болью во всём теле, но он заставлял себя бежать. Вскоре он начал различать свет фонарей, пробивающийся сквозь голые ветви деревьев. Этот свет манил его, словно маяк в бушующем море кошмара. Сделав последний рывок, Иван выбежал из-за огромной сосны и оказался ослеплён ярким светом фонаря. Резкий свет обжёг глаза, заставив его на мгновение зажмуриться. Сквозь пелену он различил силуэты людей в милицейской форме. Их фигуры казались размытыми, нереальными, словно мираж в пустыне. Иван остановился, тяжело дыша. Адреналин, державший его на ногах все это время, начал стремительно спадать. Он почувствовал, как на него навалилась чудовищная усталость. Каждая мышца в его теле кричала от боли, а многочисленные раны, о которых он забыл в пылу погони, вдруг дали о себе знать острой пульсирующей болью. Сознание начало уплывать, окружающий мир закружился в сюрреалистическом вихре. Последнее, что ощутил Иван, — это холодное прикосновение снега к лицу, когда он рухнул без чувств к ногам изумлённых милиционеров. Тьма накрыла его, даря долгожданное забвение от пережитого кошмара…

***

Время: 1:30.

Место: Участок милиции.

(pov от 3 лица.)

В тесном кабинете отделения милиции царила гнетущая атмосфера. Сине-беловатые стены, некогда свежевыкрашенные, теперь были покрыты паутиной трещин, словно морщины на лице старика. Пыльный воздух, пропитанный запахом табака и застоявшегося кофе, казалось, застыл в неподвижности, как и время в этой комнате. За массивным столом из тёмного дерева, потёртым годами службы, сидел участковый, лейтенант Тихонов. Его широкие плечи слегка сутулились под тяжестью накопившейся усталости. Морщины на лбу углубились, когда он поднял взгляд на молодого человека, сидящего напротив. На столе, словно безмолвный свидетель, лежала потрёпанная папка с делом номер 131, а рядом тускло светила старая электрическая лампа, отбрасывая причудливые тени на стены. Кирилл сидел неподвижно на жёстком стуле. Его глаза, холодные и непроницаемые, как льдинки, были устремлены на следователя. В этом взгляде читалось что-то неуловимое — то ли скрытое знание, то ли глубоко запрятанный страх. Лейтенант Тихонов, закончив делать пометки в блокноте, тяжело вздохнул. Звук его дыхания эхом разнёсся по комнате. Он поднял уставший взгляд на Кирилла, и в его глазах мелькнуло сложное сочетание эмоций — подозрение, усталость и, может быть, даже капля сочувствия. — «Вот мы снова и встретились, Фролов Кирилл,» — произнёс он с горькой иронией в голосе. Каждое слово, казалось, давалось ему с трудом. — «Как интересно всё выходит. Ранее ты с Екатериной Смирновой якобы сбежали от маньяка, и девочка отделалась лишь незначительным растяжением лодыжки. А теперь ты утверждаешь, что спас Петрову Ольгу от каких-то людей в звериных масках. Не находишь, что это звучит как бред сумасшедшего?» Кирилл оставался невозмутимым. Его лицо, словно высеченное из мрамора, не выражало ни малейшей эмоции. Когда он заговорил, его голос был таким же холодным, как и взгляд: — «Лейтенант Тихонов, я прекрасно понимаю, к чему вы клоните. Но как бы это ни казалось невероятным, всё именно так и происходило.» Участковый снова тяжело вздохнул, на этот раз с явным раздражением. Он начал массировать правый висок, где пульсировала тупая боль. Его взгляд, полный усталости и недоверия, не отрывался от лица Кирилла. — «Эх, парень,» — сказал он с ноткой отчаяния в голосе, — «я бы хотел тебе верить, правда хотел бы. Но не могу. Просто не могу.» Он на мгновение опустил глаза, словно собираясь с мыслями, затем продолжил: — «Я был у тебя дома, Кирилл. Там никого, словно и не живёт никто кроме тебя. И ведь это не всё. С твоим появлением в посёлке начались странные вещи. Дети стали пропадать чаще. Ты не находишь это подозрительным?» Внезапно Кирилл подался вперёд, его глаза вспыхнули, как будто в них зажёгся огонь: — «А как же Иван?» — спросил он резко. Тишина, последовавшая за этим вопросом, была такой плотной, что, казалось, её можно было потрогать руками. Они смотрели друг на друга, как два дуэлянта перед решающим выстрелом. Воздух между ними, казалось, искрил от напряжения. Наконец, лейтенант нарушил молчание. Его голос звучал тише, почти примирительно: — «Да, Воронов Иван нашёлся. Он сейчас в больнице, в двадцати километрах отсюда. Ольга тоже там.» Он сделал паузу, словно не решаясь продолжить. — «Но девочка… она в очень плохом состоянии, Кирилл. Очень плохом. Завтра я поеду их навестить.» Тихонов потянулся к кружке с остывшим кофе, стоявшей на краю стола. Сделав два больших глотка, он поморщился от горечи напитка. Поставив кружку обратно, он посмотрел прямо в глаза Кириллу и произнёс тяжело: — «Но это ещё не всё. Сегодня ночью пропал ещё один ребёнок.» Кирилл заметно напрягся. Лейтенант внимательно следил за каждым его движением, пытаясь уловить малейший признак вины или страха. — «Пятифанов Роман,» — произнёс Тихонов, и эти два слова повисли в воздухе, как приговор. Услышав имя, Кирилл, казалось, погрузился в глубокие размышления. Его взгляд стал отсутствующим, словно он мысленно перебирал какие-то факты, недоступные следователю. Тихонов продолжал пристально наблюдать за ним, и его всё больше тревожило то, что ни в глазах, ни в поведении парня не было видно ни малейшего признака эмоций. Кирилл медленно поднял глаза, встречаясь взглядом с Тихоновым. Голос парня, тихий, но полный внутренней силы, нарушил тишину: — «Очень жаль это слышать, лейтенант Тихонов,» — произнёс он, каждое слово словно камень, падающий в глубокий колодец. — «Но мне не нравится, к чему вы клоните.» Парень встал, его движения были медленными, но уверенными. Он подошёл к массивному деревянному столу следователя. Наклонившись вперёд, Кирилл впился взглядом в глаза Тихонова. — «Вы проводите допрос уже пять часов,» — продолжил Кирилл, его голос звучал напряжённо. — «Пять часов без единого перерыва. Вы понимаете, что это значит, лейтенант?» Тихонов не отвёл взгляд. Вместо того чтобы отступить или показать признаки неуверенности, он подался вперёд, почти соприкасаясь лицом с Кириллом. Его голос прозвучал твердо и уверенно: — «Это значит, что у нас серьёзное дело, Кирилл. И я готов нарушить пару процедурных норм, если это поможет спасти жизни невинных детей.» Кирилл не растерялся, ожидая такого ответа. И быстро продолжил: — «Вы нарушаете закон, лейтенант. Статью 150 УК РСФСР, если быть точным. О порядке допроса обвиняемого.» Тихонов резко встал, его движения были быстрыми и решительными. Он обошёл стол и встал прямо перед Кириллом, глядя ему в глаза сверху вниз. — «Послушай меня внимательно, парень,» — сказал он, его голос был низким и интенсивным. — «Я знаю закон не хуже тебя. Но я также знаю, что сейчас где-то там есть дети, которые нуждаются в нашей помощи. И если мне придётся ответить за нарушение процедуры, чтобы спасти их, я сделаю это не задумываясь.» Кирилл попытался перебить, но Тихонов поднял руку, останавливая его: — «Я не обвиняю тебя, Кирилл. Но у меня есть вопросы, и я намерен получить на них ответы. Сейчас же.» Лейтенант быстро вернулся к своему месту, достал из папки несколько фотографий и решительно положил их перед Кириллом. — «Это чёрный пистолет Токарева,» — сказал он, указывая на снимки. — «Найден сегодня ночью в лесу. Объясни мне, Кирилл, как это связано с твоей историей о детях в масках зверей?» Тихонов наклонился вперёд, его глаза буквально сверлили Кирилла. — «Я не верю в совпадения, особенно когда речь идёт о пропавших детях и оружии. Так что давай, расскажи мне всё. И не пытайся увильнуть или запутать меня правовыми терминами. Я здесь не для того, чтобы играть в юридические игры. Я здесь, чтобы найти правду и спасти жизни. Ты со мной или против меня?» Кирилл медленно выпрямился, его глаза сузились, внимательно изучая лейтенанта Тихонова. В этот момент что-то изменилось в его взгляде — словно маска спала, обнажив острый, расчётливый ум. И тут Кирилл увидел возможность. — «Лейтенант,» — начал он, его голос стал мягче, почти доверительным. — «Я вижу, что вы действительно заботитесь о судьбе этих детей. И я уважаю это.» Тихонов напрягся, явно не ожидая такой перемены тона. Кирилл продолжил, делая шаг ближе к следователю: — «Вы правы, ситуация гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. И, возможно, я знаю больше, чем говорил до сих пор.» Он сделал паузу, наблюдая, как в глазах Тихонова загорается искра интереса. Кирилл знал, что должен действовать осторожно, но решительно. — «Но прежде чем я расскажу вам всё, что знаю, мне нужны гарантии. Не для себя,» — он поднял руку, предупреждая возражения Тихонова. — «Для тех, кто может пострадать, если эта информация попадёт не в те руки.» Тихонов нахмурился, но кивнул, побуждая Кирилла продолжать. — «Я могу помочь вам найти этих детей, лейтенант. Но мне нужен доступ к информации о расследовании. Полный доступ,» — Кирилл сделал ударение на последних словах. — «И ваше слово, что вы будете действовать только по моим указаниям.» Лейтенант Тихонов издал короткий, недоверчивый смешок. — «Ты что, думаешь, я позволю ребёнку вести расследование?» Кирилл промолчал, затем продолжил: — «Не вести, лейтенант. Направлять. Подумайте сами — если бы я был замешан в этом деле, разве стал бы я предлагать свою помощь? Я знаю вещи, которые не укладываются в рамки обычного расследования. Вещи, которые могут шокировать даже такого опытного следователя, как вы.» Он наклонился ближе, понизив голос до шёпота: — «Вы готовы рискнуть жизнями детей из-за своей гордости или процедур? Или вы действительно сделаете всё, чтобы спасти их?» Тихонов колебался, его лицо было маской внутренней борьбы. Кирилл знал, что сейчас самый критический момент. — «Подумайте, лейтенант. Со мной у вас есть шанс. Без меня — вы будете блуждать в темноте, пока не станет слишком поздно.» Несколько долгих секунд в кабинете стояла мёртвая тишина. Затем Тихонов медленно кивнул. — «Хорошо,» — произнёс он хрипло. — «Но если ты лжёшь, если это какая-то игра…» Кирилл поднял руку, останавливая его. — «Никакой игры, лейтенант. Только правда. И она вам не понравится.» Он сел обратно на стул. Кирилл знал, что только что сделал первый шаг к тому, чтобы превратить лейтенанта Тихонова в свою пешку. Теперь нужно было действовать очень осторожно, чтобы не спугнуть свою добычу. — «Лейтенант,» — начал Кирилл, его голос звучал спокойно и уверенно. — «Давайте начнём с пистолета. Да, я знаю о нём. И да, он связан с этим делом.» Тихонов подался вперёд, его взгляд стал острым, как лезвие ножа. Кирилл продолжил, тщательно подбирая каждое слово: — «Этот пистолет я увидел у одного из людей в масках зверей, которые преследовали нас в лесу. Я бежал с Олей на руках, она была ранена и истекала кровью.» Парень специально придумал историю, чтобы не наводить больше подозрений на себя. — «Значит, кровь на снегу — это кровь девочки?» — спросил Тихонов, его голос был полон тревоги. Кирилл медленно кивнул. — «Да, лейтенант. Оля была серьёзно ранена. Я делал всё возможное, чтобы остановить кровотечение на бегу, но это было нелегко.» — «А выстрелы? Почему пистолет оказался в лесу?» — Тихонов продолжал допытываться. Кирилл слегка нахмурился, словно вспоминая. — «Выстрелов не было, лейтенант. По крайней мере, я их не слышал. Я был сосредоточен на том, чтобы убежать и спасти Олю. В какой-то момент я услышал, как кто-то из преследователей споткнулся и упал. Возможно, тогда он и выронил пистолет.» Он сделал паузу, наблюдая за реакцией Тихонова. Лейтенант хмурился, но было видно, что он внимательно слушает. — «Вы спрашиваете, почему я не сказал об этом раньше? Страх, лейтенант. Простой человеческий страх. Я боялся, что меня обвинят в чём-то, чего я не совершал.» Тихонов медленно кивнул. — «Понимаю. А теперь объясни мне, почему ты живёшь один? Где твои родители?» Кирилл на мгновение закрыл глаза, словно собираясь с мыслями. Когда он снова заговорил, его голос звучал тише: — «Моя ситуация… она сложная, лейтенант. Я приехал в этот посёлок один, это правда. Но не потому, что у меня нет семьи.» Он сделал паузу, словно подбирая слова. — «Мой отец… он жив, но наши отношения сложные. Он много работает, часто в разъездах. А мама…» — Кирилл сделал не долгую паузу. — «Мама умерла несколько лет назад. Это тяжёлая тема для меня, лейтенант.» Тихонов нахмурился. — «И никто не проверяет, как ты живёшь?» — «Официально всё в порядке, лейтенант. У меня есть опекун, бумаги в порядке, счета оплачиваются. А на деле… я просто пытаюсь жить своей жизнью, понимаете? Иногда нужно просто сменить обстановку, начать с чистого листа.» Повисла тяжёлая пауза. Тихонов смотрел на Кирилла долгим, изучающим взглядом. Наконец, он тяжело вздохнул и поднялся из-за стола. — «Знаешь что, парень? Уже поздно. Я отвезу тебя домой.» Кирилл удивился. — «Вы уверены, лейтенант?» Тихонов кивнул. — «Да. И по дороге мы ещё поговорим. Кажется, нам обоим есть что обсудить.» Когда они вышли из здания полиции, ночной воздух был свежим и прохладным. Кирилл сел в машину Тихонова. Он знал, что сделал ещё один шаг к тому, чтобы превратить лейтенанта в свою пешку. По пути домой Кирилл продолжал говорить, раскрывая детали своей версии событий, искусно смешивая правду и ложь. Он видел, как с каждым словом Тихонов всё больше втягивается в его историю, как растёт его доверие и желание помочь. Когда они подъехали к дому Кирилла, Тихонов выключил двигатель и повернулся к нему. — «Послушай, Кирилл,» — сказал он, его голос звучал устало, но твёрдо. — «Я ценю, что ты поделился этой информацией. Но ты должен понимать, что я не могу просто так поверить во всё, что ты мне рассказал.» Кирилл кивнул, стараясь выглядеть искренним. — «Я понимаю, лейтенант. На вашем месте я бы тоже сомневался.» Тихонов внимательно посмотрел на него. — «Тем не менее, в твоём рассказе есть детали, которые совпадают с нашими находками.» — «Я хочу помочь, правда,» — сказал Кирилл. Он помолчал, словно взвешивая что-то в уме. — «Я буду держать тебя в курсе дела. Если у тебя появится новая информация — сразу звони мне. Вот моя визитка.» Кирилл взял карточку, стараясь скрыть удовлетворение. — «Спасибо, лейтенант. Я обязательно свяжусь с вами, если что-то узнаю.» Выходя из машины, Кирилл чувствовал, что сделал важный шаг. Тихонов всё ещё сомневался, но дверь была приоткрыта. — «Доброй ночи, лейтенант,» — сказал Кирилл, закрывая дверь машины. — «Надеюсь, мы сможем разобраться во всём этом.» Тихонов кивнул и завёл двигатель. Когда машина скрылась за поворотом. План работал, пусть и не так быстро, как он надеялся. Открывая дверь своего дома, Кирилл уже обдумывал следующие шаги. Теперь у него был контакт с лейтенантом, и он намеревался использовать это преимущество по максимуму…

***

"Самая страшная ложь — это истина, слегка извращённая." - Георг Кристоф Лихтенберг.