Дейнис. Невеста Неведомого

106 год от З.Э., Красный Замок

      Деймон пылает яростью, пока несётся по коридорам и слуги, как и встречающиеся придворные, предпочитают разбегаться с пути принца, чтобы не попасть ему под горячую руку. Он опасен в таком состоянии, — это все знают, потому что гнев дракона ярок и неудержим, на глаза лучше лишний раз не попадаться.       Что ж, его милый брат отослал его, в очередной раз, обратно к жене. Деймон, впрочем, совершенно не собирается жить в проклятой Долине с Бронзовой Сукой — просто опять, снова, рванёт куда-нибудь в Вольные Города, Эссос. Туда, где будут рады прибытию всадника дракона, в отличии от собственного дома. Брат, как всегда, не готов «терпеть его отвратительные выходки». Но и слепо подчиняться, отправляться снова в Рунный Камень у принца совершенно нет желания.       Единственная его цель — это добраться до Караксеса, прямо сейчас, седлать его и взлететь, чтобы оказаться как можно дальше от прогнившего замка, от брата, который не желает его видеть при своём дворе из-за того, что Деймон, в отличии от всех лизоблюдов, говорит ему правду! Потому что блядский Отто Хайтауэр крутит своим королём, как хочет, а брат и рад!       — Мой принц! — перед Деймоном вырастает маленькая худенькая служанка — девчонка пятнадцати лет и он еле сдерживается, чтобы просто не отпихнуть её с пути, думая, какая сумасшедшая рискнула встать у него на пути в таком состоянии. Но спустя секунду, стоит вниманию чуть сосредоточиться на девчонке и он узнаёт в ней Эллу, личную служанку его маленькой племянницы.       Стыд, так не свойственный Порочному Принцу, тут же охватывает его — он чуть не ушел из замка даже не зайдя к малютке Дейнис. Она всегда просит, чтобы перед уходом он хотя бы заходил к ней. На самом деле, в отличии от своей старшей сестры, которая вываливает на него целые списки того, что она хочет, чтобы он привёз ей в следующий раз — и это ему только в радость — крошка Дейнис просит его только об одной вещи — не исчезать внезапно, а зайти к ней хотя бы на пару минут.       Что ж, по крайней мере, в этот раз эта служанка появилась очень вовремя. Иначе ему было бы очень нелегко смотреть в нереальные глаза племянницы в следующий раз.       «Если этот раз вообще будет,» — противно добавляет внутренний голос, звучащий отчего-то, как его бабка-королева. Но Деймон предпочитает об этом не думать и верить, что когда бы он не вернулся, его маленькая племянница дождётся его. Иначе уходить с каждым разом будет всё сложнее и невыносимее.       — Мой принц, принцесса Дейнис просила… — резким движением руки Деймон прерывает служанку и сам разворачивается, на этот раз направляясь быстрым шагом к покоям принцессы. Он уже понял, что облажался, в лишних напоминаниях не нуждается.       У дверей стоял сир Стеффон, один из белых плащей, которому принц просто кивнул, открывая дверь и заходя внутрь покоев. У его племянницы как всегда было темно, чуть прохладно — что его вечно удивляло, ведь камин тут никогда не затухал -, пахло травами, кровью и болезнью. Деймон с трудом сдержал порыв поморщиться — запах болезни его всегда несколько раздражал. Признаваться в том, что он его пугал, принц был не готов, даже не смотря на встающие перед глазами сцены смертей его семьи.       Он почти не помнит свою мать, но помнит такой же запах, что витал в её покоях.       — Дядя? — раздаётся слабый голос из спальни и Деймон покорно следует туда, где усиливаются все эти запахи. Спальня Дейнис такая же тёмная, а рядом с камином, на специальной подставке лежит яйцо, которое так и не проклюнулось, в отличии от Сиракс Рейниры.       — Здравствуй, принцесса, — принц подходит к ней, садится на кровать и целует племянницу в лоб.       Дейнис всё такая же — маленькая, гораздо меньше сестры в её возрасте, слабенькая, ужасно бледная — кожа её настолько тонкая, что во многих местах видно вены, проступающие сквозь неё, прямые волосы серебром рассыпались вокруг неё на постели, а огромные, яркие индиговые глаза неотрывно смотрят на него. Деймон вынужден признать, что даже сейчас, спустя три года, как этот взгляд впервые упал на него, у него всё ещё бегут мурашки по коже.       — Как ты? — дежурно интересуется мужчина, потому что это стандартный вопрос для всех, кто заходит к Дейнис. Её здоровье отвратительно слабое, с момента рождения она едва ли провела хотя бы пару месяцев, будучи здоровой, а у Рунцитера появляется всё больше седины на голове — у его маленькой племянницы постоянные приступы с кровавым кашлем, каждый из которых может закончится летально и мейстер всякий раз предрекает это.       — О, я всё ещё не попала в руки Молчаливых Сестёр, что говорит о том, что всё очень даже неплохо, — серьёзно говорит малышка и лишь на последних словах у неё дёргается уголок губ, показывая, что принцесса изволит шутить в своей излюбленной манере. Деймон послушно смеётся, как всегда несколько пораженный. Ему доводилось слушать шутки о собственной смерти от бывалых вояк, но от маленькой трёхлетней сопли?.. Впрочем, едва ли в целом мире найдётся ещё одна такая же умная трёхлетняя сопля с этим «ужасным чувством юмора», если верить его милой кузине.       — Утешь меня, что ты так не говоришь, хотя бы при своей матери, — усмехается Деймон, щипая племянницу за нос, которым она тут же морщится, недовольно фыркая.       — Сейчас высморкаюсь, — гундосит Дейнис и Деймон тут же в деланном отвращении убирает руку. Слышит хихиканье из постели. — Нет, при матушке стараюсь так не делать, у неё слишком нежная душевная организация, — он всё ещё не понимает, как трёхлетняя малютка может так выражаться, но Дейнис всегда была умнее всех своих сверстников несмотря на слабость физическую. Она раньше всех научилась говорить, читать, сейчас активно учится писать, хотя сил, чтобы сидеть ровно и держать в руках перо ей не хватает, что с трудом укладывается в голове принца — как может не хватать сил на столь простую вещь?.. Но Дейнис была настолько хрупкой, что действительно казалось, будто любое неловкое прикосновение или небрежное движение сломает её. — При Рейнире, кстати, тоже. В прошлый раз я довела её до слёз, — чуть грустно сообщает ему.       — Ограничиваешься теперь мейстером? — он удобнее располагается в постели, облокачиваясь о спинку кровати. — Рунцитер уже весь седой?       — Ещё нет, но я к этому стремлюсь, — маленькая ладошка тянется к нему и он перехватывает её рукой, аккуратно сжимая. Ладошка Дейнис настолько маленькая и хрупкая на фоне его, что ему почти страшно. — Он тебя снова прогнал, дядя?       — Я… — почти теряется от резкого перевода темы, хочет сказать привычное «Просто отправляюсь в путешествие» для Рейниры, но… но Дейнис — не Рейнира, несмотря на младший возраст и большую ограниченность в пространстве, эта малютка слишком взросло смотрит на мир вокруг. И понимает его. — Это ненадолго, Дени, — вздыхает в итоге, неспособный солгать этим глазам.       — Надеюсь, я хотела бы тебя ещё увидеть, — грустно говорит принцесса и Деймона тут же подкидывает, чтобы начать уверять её в том, что, конечно же, она его будет видеть ещё много-много лет. Но он знает, что она знает о собственном здоровье всё и чуточку больше, значительно больше, чем следовало трёхлетнему ребёнку. Даже такому умному. — Хочу, чтобы ты был рядом, когда я умру, дядя.       Эти слова разбивают ему сердце, хотя некоторые при дворе и убеждены, что у него его нет.       — Ты проживёшь долгую жизнь, племянница, — выдавливает он из себя, потому что он хочет верить в это, потому что это то, на что он истово надеется. Смотреть ей в глаза он тем не менее не может.       — Ну, мы оба знаем, что это маловероятно, — маленькие пальчики ласково гладят его ладонь, пока бездонные глаза не отрываются от лица. — Я не боюсь смерти, дядя. Она со мной всю жизнь, — нежная улыбка трогает лицо Дейнис и Деймону невыносимо хочется её стереть. Его племянница не должна улыбаться, говоря о собственной смерти. — Умирать не страшно, дядя. Поверь опытному человеку, который почти делал эту штуку уже не один раз, — из неё вырывается смешок, пока принц не может удержать в себе волну горечи, не может оторвать глаз от ладошки в его руке — неспособный посмотреть в глаза принцессы.       — Я знаю, — говорит Деймон и он серьёзен, потому что да, ему не страшно умереть, он не боится смерти, он довольно часто безрассуден в своих вылазках и стычках, он готов умереть в бою. Но он боится, что так думает его маленькая племянница, которая в своём возрасте ещё даже не должна понимать концепцию смерти.       Между ними воцаряется молчание и Деймон всё ещё, по прежнему, не может посмотреть в лицо девочки. Поэтому он смотрит на маленькую и белую ручку, на которой видны буквально все вены, они просвечивают сквозь её кожу, как сквозь тонкий пергамент. Это странный момент близости и неловкости, несмотря на темноту покоев и нелюбимый им запах болезни.       — Умирать страшно в одиночестве, дядя, — молчание разрывает слабый голос Дейнис. — Я боюсь, что однажды просто тихо умру здесь, в одиночестве, и мне будет некого взять за руку. Это странно, ведь в смерти мы все всегда одиноки… но я не хочу быть одна в последние минуты жизни.       — Ты не будешь, — хрипло обещает Деймон, надеясь изо всех сил, что он сможет сдержать эту клятву.       Принц прерывисто, глубоко вздыхает и съезжает по постели вниз, обнимая племянницу и прижимаясь своим лбом к её. Деймон смотрит в её глаза — не отрываясь, не моргая. Не отводит взгляда от её глаз — неестественно ярких и глубоких. Дышит одним воздухом на двоих. А потом всё же закрывает глаза и крепче прижимает к себе Дейнис, укрывая её в своих объятиях так, словно сможет укрыть её от смерти, стоит лишь заслонить её собой.       Эта мысль вызывает усмешку. Потому что он мог бы. На поле боя, да. Но в её личном бою со смертью и непонятной болезнью, истоки которой мейстеры так и не смогли найти кроме как объяснить это «слабостью от рождения»?.. Некоторые даже называют это проклятием, но только шепотом и в укромных углах. Никто не рискнёт сказать такое в глаза королю или королеве. При Деймоне не рискуют тоже, видимо, подсознательно понимая, что за такое он просто скормит идиота Караксесу. Его племянница не проклята. Она кровь от крови дракона, она его кровь.       Он не знает сколько времени они так лежат в обнимку, пока Дени тихо сопит ему в грудь, чем вызывает на его лице улыбку. Он знает о том, как его младшая племянница любит объятия — всякий раз она просит обнять её, когда он уходит. Право слово, он никогда и ни с кем не обнимался так часто, как это происходит с момента рождения Дейнис. Эта малютка с самого детства требовательно тянула к нему свои слабые ручонки, начиная хныкать, пока её дядя не додумывался до того, что её надо взять на руки и обнять.       Но момент прерывается, когда Дейнис начинает кашлять. Деймон отстраняется, придерживая принцессу за плечи и смотрит на девочку, чтобы спросить, не подать ли ей воды, но вместо этого видит, как его племянница выхаркивает сгустки крови, которые пачкают её губы, подбородок, белую сорочку и его камзол.       — Мейстер! Немедленно позовите мейстера! — кричит в сторону двери, где тут же звучит бряканье доспехов. — Дейнис, как ты?.. — но ответа он очевидно не слышит, потому что племянница содрогается в приступах кровавого кашля, до тех пор, пока кровь не начинает идти ещё и из носа. — Какого хуя носит этого мейстера?! — он почти паникует, наклоняя Дейнис вперёд, чтобы она не захлебнулась кровью.       Наконец-то в спальню врывается Рунцитер, за ним спешат его помощники, а Деймона отстраняют от племянницы. Ей вытирают губы и подбородок платком, пытаются аккуратно напоить каким-то снадобьем, пока принц нависает над мейстерами, не отрывая взгляда от девочки. Он искренне боится, что она умрёт прямо сейчас, прямо на его глазах… больше всего на свете он хочет убежать из этой комнаты, из этого замка, подняться в небо на Караксесе, ощущать под собой тёплую чешую дракона и ветер в ушах, а не слышать болезненные хрипы Дейнис.       Он почти поддаётся своему желанию, но в этот момент на него мельком смотрят глаза индиго и он понимает, что не может. Он пообещал, что будет с ней рядом в любом случае, но впервые понимает, как это может быть. Он слышал об этих приступах от Эйммы, но ещё никогда не был их свидетелем, лишь догадываясь о том, насколько это страшно, по страху и отчаянию в глаза кузины.       Теперь он знает и предпочёл бы никогда не иметь этого знания. Но он пообещал, пообещал это своей племяннице, маленькому храброму дракончику, который живёт с этим и умудряется шутить по поводу смерти и здесь и сейчас, он будет рядом. Он будет рядом в любом случае, даже если Визерис ворвётся в комнату и потребует, чтобы он немедленно отправлялся в очередное изгнание. Потому что Дейнис заслуживает того, чтобы её непутёвый дядя исполнял свои обещания, даже если они рвут ему сердце.       Когда состояние девочки стабилизируется, она не может ни привстать на кровати, ни говорить. Она лишь хрипло, прерывисто, глубоко дышит и с трудом держит глаза открытыми, не отрывая их от него. Деймон подходит снова к ней, становится на колено у кровати.       — Дождись меня, ладно, zaldrīzītsos? — просит тихо мужчина, дожидается согласного моргания и слабого намёка на улыбку на губах, в уголках которых всё ещё видна запёкшаяся кровь. Деймон ласково целует её в лоб, гладя по макушке. Затем аккуратно стирает большим пальцем остаток крови и ещё раз взглянув в глаза Дейнис, всё же поднимается и уходит.       Он надеется, что племянница действительно дождётся его, а он сможет вернутся как можно раньше. Потому что тут есть кто-то, кто его по-настоящему сильно ждёт.