The Trigger

      Спасти телефон Вакс’илдана не удаётся, хотя Персиваль сидит над ним три часа и даже достаёт со шкафа коробку с оставшимися с прежней работы запчастями (нужных там, конечно же, не оказывается). Но перенести медиафайлы на ноутбук Вакса оказывается лёгкой задачей.       — Ох, Перси, ты в очередной раз мой спаситель, — Вакс’илдан приближается к нему со спины и оставляет короткий поцелуй у виска. Простое мимолётное прикосновение губ, но Персиваль мгновенно ощущает растекающийся по лицу жар.       — Я даже не смог починить твой телефон, — тихо и неуверенно выдавливает из себя Перси. Наверное, пора бы привыкнуть к реакциям Вакса на совершенно незначительные вещи.       — Забей, он всё равно прожил дольше всех моих прошлых телефонов, — легкомысленно пожимает плечами Вакс, и тянется к мышке прямо через плечо Перси. — Сейчас проверим сохранность самой важной папки.       — Могу отвернуться или закрыть глаза, если вдруг там что-то секретное, — предлагает Персиваль.       — Совсем необязательно, — усмехается Вакс, кликая по папке.       На экране появляется изображение Саймона, обвившего пальцы своего хозяина. На фото он кажется гораздо меньше, чем тот, каким его привык видеть Персиваль, а узоры на его чешуе выглядят бледнее.       — Вот таким он мне достался, — с каким-то почти родительским умилением в голосе произносит Вакс’илдан. — Совсем малыш здесь.       — Я, кажется, никогда не спрашивал. Откуда он у тебя? — задаёт вопрос Персиваль, наблюдая, как одно изображение Саймона на экране сменяется другим с каждым щелчком мышки.       — О, это старая и отчасти печальная история, — усмехается Вакс. — Саймон достался мне от моей школьной влюблённости. Она занималась волонтёрством, постоянно спасала животных. В общем, она поступала в колледж за границей, и взять весь этот зверинец с собой не было возможности, так что Саймон стал своего рода прощальным подарком. Мы пытались поддерживать отношения на расстоянии, но ничего не вышло.       — И вы больше никогда не виделись? — спрашивает Персиваль. Впервые Вакс затрагивает в их разговоре тему отношений, и тем самым будит в нём странное любопытство.       — Нет, почему же? — пожимает плечами Вакс’илдан, продолжая листать однотипные фото: Саймон сворачивается в клубок, Саймон греется на солнце, Саймон пытается проглотить кусок мяса. — Она закончила учёбу и вернулась, но как оказалось, всю старшую школу ей нравился вовсе не я, а моя сестра, с которой мы похожи как две капли. Она осознала это, когда поцеловала девушку в колледже. Так что… уже три года моя бывшая встречается с моей сестрой, но Саймона я ей, конечно, не вернул — обойдётся.       — Чёрт, Вакс, я правда очень сочувствую, — искренне отвечает Персиваль. — Должно быть, это было очень обидно для тебя.       — Что? — Вакс отрывается от экрана и несколько секунд смотрит на Перси, часто моргая, а затем вдруг смеётся. — Нет, вовсе нет, скорее забавно. Многое сразу встало на свои места. Да и она не виновата, в семнадцать лет бывает сложно разобраться в себе.       «В двадцать три тоже», — думает Персиваль про себя, но вслух ничего не говорит.       — Кстати, — Вакс’илдан как-то странно оживляется и открывает другую папку с фотографиями, — вот и она.       На размытом фото отражения в зеркале пара подростков: рыжеволосая полуэльфийка со множеством разноцветных фенечек на руках и чокером с кулоном в виде пацифика на шее, похожая на сказочную лесную нимфу, и парень с неровно подстриженными чёрными волосами, половина лица которого скрыта за длинной чёлкой. Перси вглядывается в изображение с минуту прежде, чем неуверенно спросить:       — А этот парень рядом?       — Не узнал? — прыскает со смеху Вакс, в глазах которого пляшут искры веселья. — Это я. Подростком я делал всё, чтобы побесить отца, а особенно то, что считалось неприличным в эльфийском обществе. У эльфов любого пола ценятся длинные волосы, поэтому я и срезал свои, как раз незадолго до ухода из дома. Крику-то было — я думал, он меня сам на улицу вышвырнет. Потом ещё пару лет ходил с разными стрижками, но всё же понял, что мне больше идут длинные, да и самому комфортнее. А вот пирсинг из ушей так и не вытащил.       — А что, это у эльфов тоже запрещено? — вскидывает бровь Перси.       — Скорее признак дурного тона, — Вакс нарочито убирает волосы за ухо, демонстрируя три небольших кольца. — Когда я сделал первый прокол, отец грозился, что вырвет мне серьгу, если я не сниму. Ничего, конечно, не сделал, трепло несчастное, но нервов подпортил знатно.       Вакс пролистывает ещё несколько снимков. На одном из них он целует девушку с прошлого фото, сидя на парапете какой-то крыши. На другом ставит «рожки» пальцами девушке, в лице которой угадывается явное сходство с самим Вакс’илданом. На третьем он держит дорожный знак «стоп», судя по всему, настоящий и добытый им самим.       — Это был очень неудачный эксперимент, — комментирует Вакс очередной снимок, на котором чёлка его волос высветлена до ярко-жёлтого цвета. — Сестра прокляла меня дважды: когда осветляла мне волосы и когда закрашивала свои труды целого вечера в чёрный.       На одном из фото Вакс, мрачно глядя в камеру, пьёт пиво, присосавшись к горлышку бутылки, пока его сестра целует девушку, в которой Персиваль узнаёт Захру — ту самую владелицу бара Slayer's Take.       — Твоя сестра? — спрашивает Персиваль, когда на экране ноутбука появляется обычное фото брюнетки в чёрном вечернем платье с открытыми плечами и разрезом от бедра.       Казалось бы, совершенно невинный вопрос вызывает у Вакса внезапный приступ смеха, и Перси не понимает, что он сказал не так, чувствуя себя очень глупо. Он приглядывается к фото, забрав мышку из рук Вакса, чтобы приблизить изображение, и лишь теперь понимает причину его веселья.       — Погоди… Это что, ты? — Персиваль распахивает глаза, на всякий случай протирая тряпочкой стёкла очков.       С фотографии, сощурив густо подведённые чёрным глаза и изогнув губы в игривой улыбке, смотрит Вакс’илдан. На вид ему около двадцати, и небрежно отстриженные волосы уже успели отрасти до самых плеч. Персиваль узнаёт и татуировку ворона, тянущегося крылом к его ключице, выглядывая из-под платья. Он вынужден признать, что несмотря на всю необычность образа, Ваксу он очень к лицу, и эта мысль заставляет Перси покраснеть до самых ушей.       — Ага, — кивает Вакс. — Мы с Векс тогда поспорили, кто из нас был бы более горячим, будь мы близнецами одного пола. Я утверждал, что уделал бы её в образе роковой красотки, а она — что будь она парнем, у меня не было бы шансов и все девчонки были бы её. Ну и решили проверить: она дала мне своё платье и туфли, в которые я едва влез, и сделала макияж, а я постарался сделать из неё крутого парня, и эти фото мы выставили на каком-то сайте знакомств. В общем, за один вечер я получил больше фото членов в личных сообщениях, чем видел за всю свою жизнь, зато сестрица осталась довольна, несколько часов профлиртовав с девушками.       — А в споре кто победил? — спрашивает Перси, которого история в исполнении Вакса неплохо позабавила.       — А мы так и не выяснили, — фыркает Вакс, переключая изображение. — Зато, как видишь, неплохо повеселились.       На следующем фото, Вакс’илдан всё в том же платье сидит на корточках, балансируя в таком положении на шпильках слишком маленьких для него босоножек, и держит в руке бутылку пива, второй показывая в камеру средний палец. Между губ его зажата дымящаяся сигарета.       — А как по мне, ты выигрываешь в любом образе, — тихо произносит Персиваль.       Ушки Вакса коротко дёргаются, устремившись вверх и в стороны, и их кончики слегка краснеют.       — Позвал бы эту красотку на свидание? — глупо хихикает он.       — Непременно, — кивает Перси, неловко усмехаясь одним уголком губ, и уже не понимая, шутят они оба или нет. — Правда, место пришлось бы выбирать тебе, я не слишком знаю толк в свиданиях.       — Ловлю на слове, — подмигивает Вакс. Их взгляды вновь встречаются друг с другом. — Надеюсь, платье необязательно?       Перси мотает головой, оказавшись не в силах связать хотя бы пару слов. Пожалуй, им обоим сейчас слишком неловко, чтобы продолжать этот разговор, и Вакс’илдан возвращается к своему занятию. Он показывает фотографию, сделанную в каком-то парке, где на его плечах сидит эльфийская малышка лет трёх, чьи чёрные волосы заплетены в две короткие косички.       — Это моя младшая, — говорит он с нескрываемым умилением и какой-то тоскливой нежностью в голосе. — Один из первых раз, когда отец позволил с ней увидеться. Она такая замечательная, даже несмотря на отцовское воспитание. Такая смышлёная и любопытная.       На следующем фото маленькая семья празднует Рождество — Вакс и его сестра-близнец в нелепых парных свитерах с оленями и щенок алабая, на голову которого надели ободок с оленьими рожками.       — Первое рождество Тринкета, — посмеивается Вакс. — Ты можешь предугадать судьбу этой бедной ёлки на фоне.       Во всех этих фотографиях, с такой любовью хранимых в памяти телефона, как и в каждом слове Вакс’илдана чувствуется его невероятная привязанность и преданность семье. Чувство, когда-то знакомое Персивалю, но теперь остающееся лишь горьким осадком воспоминаний в его душе.       — А ты хранишь какие-то старые фото? — спрашивает вдруг Вакс, уставившись на Перси, и в глазах его вновь разгораются огоньки. — Наверняка же должны быть какие-то глупые фотки, где тебе лет семнадцать и ты вытворяешь какую-то странную дичь? Ты ведь не всегда был вот этим мистером серьёзность, копошащимся в железках и не выходящим из дома без пушки?       Персиваль отрицательно качает головой. Когда-то у него, как и у Вакса, была целая папка из совместных фотографий с братом и сестрой, глупых подростковых сэлфи и случайных снимков красивых мест Вайтстоуна. Но в больнице телефоны отбирали, тем самым лишая не только связи с внешним миром, но и воспоминаний. Сейчас Перси уже не уверен, что смог бы воспроизвести в памяти лица своих родных, их черты расплывались пятнами.       — Хочешь сказать, вообще ничего? — Вакс’илдан недоверчиво изгибает бровь.       — Ничего, — подтверждает Перси, открывая галерею в своём телефоне и демонстрируя однотипные фото: пистолеты, разобранные пистолеты, пули, запчасти. — Здесь только моя работа.       — Дай-ка сюда, — неожиданно Вакс забирает телефон из рук Перси, да так быстро, что тот не успевает даже отреагировать.       Открыв фронтальную камеру, Вакс направляет её на них двоих и улыбается, положив голову на плечо Перси. Раньше, чем Персиваль успевает сказать хоть что-то, Вакс запечатлевает их на фото.       — Видишь, Перси? Теперь в твоей галерее есть что-то, кроме работы, — он очаровательно улыбается, возвращая ему телефон.       Кто-то прерывает их звонком в домофон. Вакс’илдан выбегает в коридор, чтобы ответить, и это настолько обыденно, что Персивалю кажется, будто они жили вместе всегда.       — Наш стол привезли, — громко сообщает Вакс.       Обеденный стол, выбранный совместными усилиями и закаэанный в Икее ещё две недели назад, приходится заносить в квартиру самим. Стоя возле двери подъезда, Перси оставляет свою размашистую роспись в документе о получении доставки, и они с Ваксом с двух сторон берутся за громоздкую запечатанную коробку, чтобы поднять её по лестнице на третий этаж.       — Кажется, мне спину защемило, — жалуется Персиваль, потирая собственную поясницу.       — Сделать массаж? — Вакс’илдан вскидывает бровь, и за его улыбкой не разобрать, шутит он или говорит всерьёз.       — Был бы благодарен, — отвечает Перси, прогибаясь назад и слыша отчётливый щелчок в области поясницы.       Ушки Вакса снова вздрагивают и наливаются тёмным алым цветом, а глаза широко распахиваются. Перси открывает рот, но от растерянности не может вымолвить ни слова, потерявшись в чёрных зрачках, почти сливающихся с радужкой. Он опускает взгляд и от волнения принимается отрывать скотч с коробки пальцами.       — Где-то тут должна быть инструкция, — бормочет он себе под нос, пытаясь уйти от неловкости ситуации.       Вакс’илдан поспешно лезет в карман своего рюкзака, лежащего в углу комнаты, и возвращается с ножом-бабочкой, протягивая его Персивалю.       — Держи, так будет удобнее.       Забирая нож из рук, Перси задевает пальцы Вакса своими, и ощущения от мимолетного касания сравнимы с коротким ударом тока. Персиваль невольно отдёргивает руку и благодарит его кивком головы, поскольку слова пропадают где-то на языке.       Схематичная инструкция по сборке кажется простой и понятной на первый взгляд. Особенно для человека, собравшего собственный пистолет в подпольной мастерской — как самонадеянно думает Перси, рассчитывая, что в четыре руки они управятся максимум минут за двадцать.       Первые сомнения начинают закрадываться полчаса спустя.       — Мне кажется, они что-то перепутали на складе и положили нам не те детали, — с сомнением произносит Вакс, на всякий случай придерживая крышку стола, пока Перси, полуразлёгшись на полу, пытается закрутить винтик под ней.       — С чего ты взял? — отзывается Персиваль, высунув голову из-под стола.       — Ты уверен, что это нормально, что у нас остаются лишние детали? — спрашивает Вакс’илдан, задумчиво почесывая затылок одной рукой, копошась в волосах, завязанных в небрежный пучок. — Или это запасные?       — Мне всего лишь надо закрепить эту оставшуюся злосчастную ножку, — раздражённо бормочет Перси. Он ненавидит сомневаться в результате почти оконченной работы, и кажется, начинает ненавидеть сборку мебели.       Вакс отпускает крышку стола с некоторым явным опасением, но к счастью, полуустойчивая конструкция не обрушивается на голову Персиваля подобно небесной каре. Он наклоняется вниз, чтобы с любопытством заглянуть под стол, а после и вовсе опускается на колени, оказываясь на уровне Перси.       — Тебе помочь? — спрашивает Вакс.       Приходится потесниться, чтобы уместиться вдвоём под небольшим обеденным столом, и они едва не сталкиваются лбами, оказавшись лицом к лицу стоящими на четвереньках друг напротив друга. Кажется, Вакс’илдан первым осознаёт всю нелепость этого положения, и Персиваль наблюдает, как его губы растягиваются в улыбке, а после он еле слышно хихикает себе под нос.       — Можешь разве что морально поддержать, — раздражение Перси сходит на нет, стоит только улыбке озарить лицо Вакса. Он и сам ощущает, как невольно улыбается, говоря эти слова.       Их лица в очередной раз оказываются совсем близко, и Перси успевает отметить, что за последнюю пару дней близость перестала быть для него чем-то, выходящим из ряда вон. Едва ли он подпустил бы к себе кого угодно другого на то же расстояние, но с Ваксом всё происходящее ощущается совершенно естественно. И Персиваль позволяет себе плыть по течению, поддаваясь случайным порывам.       Он опускает взгляд к приоткрытым губам Вакс’илдана, ловя губами их горячее дыхание, и сам на пару мгновений перестаёт дышать, замерев. Стоит хотя бы одному из них податься вперёд — и они непременно соприкоснутся губами. Эта мысль вызывает щекочущее чувство под ложечкой, но Перси не спешит сокращать дистанцию, дожидаясь, когда Вакс сделает решающий шаг за них обоих.       Злополучная ножка стола подкашивается, а следом за ней накренивается и столешница. Невольно вздрогнув, Перси ударяется о неё макушкой и слышит, как Вакс, спохватившись, тихо ойкает от неожиданности. Чувствуя себя полным идиотом, Персиваль неловко посмеивается над самим собой.       — Один-ноль в пользу стола, — произносит он с долей иронии в голосе, склонившись ниже и потирая ушибленное место.       Втайне он надеется, что Вакс’илдан заговорит о случившемся, а вернее — о неслучившемся. Ведь не могло же Перси показаться, что и Вакс тянулся к нему навстречу? Но в то же самое время, Персиваль боится, что Вакс заметил его взгляд, его робкие движения, и разумеется, верно всё понял. Он боится услышать вопрос, на который едва ли готов дать ответ.       И, к его облегчению, Вакс ни о чём не спрашивает. Ни сейчас, ни два часа спустя, когда они сидят за собранным столом: Вакс’илдан — листая новостную ленту на старом телефоне Перси, предложенном в качестве временной альтернативы, Персиваль — помешивая слишком горячий для него суп в своей тарелке и украдкой глядя на полуэльфа напротив. Но отчего-то, вместо облегчения он испытывает лёгкое разочарование. Сам виноват, что упустил момент, и теперь будет грузить себя этими мыслями всю оставшуюся вечность.       Босая нога под столом упирается носком в колено Перси, заставляя его вытянуться в прямую струну от неожиданности. Вакс, вольготно развалившийся на спинке стула и не встретивший никаких возражений, укладывает на колени Персиваля обе свои пятки. Перси поднимает взгляд от своей тарелки. Вакс по-прежнему весь в экране телефона, и судя по всему, чувствует себя очень расслабленно в своей позе. Он отправляет к себе в рот ложку супа, небрежно подув на неё, и поднимает короткий взгляд на Перси.       — Ох, прости, тебе неудобно, да?       — Нет, нет, всё в порядке, — Персиваль отрицательно мотает головой.       Он привык обедать за письменным столом, по обыкновению параллельно занимаясь своей работой. С появлением в его жизни Вакс’илдана эта привычка сменилась другой, и теперь неотъемлемой частью приёма пищи стали разговоры. Перси вынужден признать, что ему правда нравится слушать хаотичную болтовню Вакса, когда тот спешит поделиться с ним мыслью, тараторя с набитым ртом. И прямо сейчас Персивалю непривычно видеть его таким молчаливым и задумчивым.       — Что ты там читаешь? — Перси заговаривает первым.       — Новостные паблики, — отвечает Вакс, отрываясь от своего занятия. — Я давно не следил за криминальными сводками Эмона. Не то, чтобы мне правда хотелось, но лучше быть в курсе, сам понимаешь…       Перси понимающе кивает. Дальнейших объяснений ему не требуется, и он, наконец, принимается за еду.       — О чёрт… — встревоженно шепчет Вакс. Он резко выпрямляется на своём стуле, спуская обе ноги на пол, и начинает сбивчиво читать. — «Тело мужчины с несколькими пулевыми ранениями было найдено в подвале аварийного здания. По показаниям судмедэксперта, смерть наступила более месяца назад. Личность погибшего, тридцатисемилетнего Джеймса Р., была опознана его супругой. По неподтвержденным данным, убитый мог быть связан с одной из городских преступных группировок».       Ложка из его руки со звоном падает на стол.