The Trigger

      «Вакс       18:36       как насчёт выпить вместе»       Персиваль открывает сообщение и несколько секунд просто смотрит на текст, который очевидно должен был содержать в себе вопросительный знак. Это сообщение — последнее, чего он ожидал спустя три дня молчания и попыток отвлечься от тревожных мыслей, заняв себя работой над новой разработкой. Если говорить начистоту, то он и вовсе не ожидал сообщения, вбивая свой номер в чужой телефон с трещиной поперёк экрана и фото огромного мохнатого алабая на заставке (пса сестры, как объяснил сам Вакс). Но по крайней мере, теперь он знает, что Вакс’илдан жив.       Едва Перси успевает нажать на поле для ввода, вслед за первым сообщением приходит второе.       «Вакс       18:38       прости я не уточнил пьёшь ли ты алкоголь       если что я не против выбраться в город и просто прогуляться»       Перси невольно улыбается и поспешно набирает ответ.       «Персиваль       18:40       Я равнодушен к алкоголю, но думаю, что не откажусь от пары бокалов хорошего вина в хорошей компании.»       Он уже не помнит, когда позволял себе просто прогуляться или тем более сходить куда-нибудь. Но возможно и правда стоит иногда давать себе развеяться и изобразить хотя бы видимость той нормальной жизни, что осталась где-то позади.       «Вакс       18:41       отлично жду в 21:00»       Персиваль открывает прикреплённую геолокацию, и это оказывается адрес бара «Slayer's take» — того самого, о котором говорил Вакс’илдан. Судя по фото, которые выдаёт поисковик, место это не похоже ни на одно из тех, где когда-то доводилось бывать Перси: тёмное полуподвальное помещение, освещённое лишь неоновыми лампочками кислотных цветов, кривоватые граффити на стенах и надписи маркером, оставленные посетителями. Странно, но первое, о чём думает Персиваль — этот бар выглядит ровно так, как и должно выглядеть место работы Вакса.       В реальности заведение оказывается ещё более хаотичным, чем на фото. В колонках играет какой-то странный микс техно и рока. На всю стену, что расположена позади барной стойки, красуется граффити с изображением монстра, раскинувшего во все стороны длинные щупальца. Девушка за стойкой, размешивающая в шейкере коктейль, кажется частью местных декораций — её волосы выкрашены в белоснежный цвет с двумя ярко-красными полосами в виде демонических рожек, уходящими назад от висков. Кроме того, на исписанной маркером стене, среди многочисленных пожеланий, признаний и просто ироничных фразочек, оставленных разными почерками, Персиваль обнаруживает короткое и ёмкое послание, оставленное торопливым размашистым почерком: «Захра повысь зарплату! Вакс».       — О, ты уже здесь! — знакомый голос заставляет Перси отвлечься от изучения стены и обернуться. Вакс’илдан салютует ему зажатой в руке бутылкой вина и поспешно идёт в его сторону. — Извини, что задержался, я не так часто пью вино, так что мне понадобилась консультация. Надеюсь, ты пьёшь такое?       Персиваль кивает, с лёгким удивлением разглядывая этикетку на бутылке. Вакс явно не поскупился, выбирая вино, и даже угадал, что Перси предпочитает красное полусладкое. Из-за стойки раздаётся недовольное восклицание:       — Вакс’илдан, чёрт тебя дери, Вессар! Правила бара запрещают проносить свой алкоголь!       — Захра, ну прошу тебя! — Вакс’илдан, всунув бутылку в руки Перси, соединяет ладони в жесте мольбы. — Ну неужели нельзя сделать исключение для своего лучшего работника?!       — Лучший работник — это ты про себя? — девушка, названная Захрой, закатывает глаза и скрещивает руки на груди, оставаясь непреклонной. — Нет.       — Умоляю, Захра! Я закажу себе пива и даже оплачу!       — Ладно, — хозяйка бара, устало вздохнув, сменяет гнев на милость и кладёт что-то на барную стойку. — Так и быть, я даже дам тебе штопор, только не забудь вернуть.       — Спасибо, Захра, ты лучшая! — Вакс’илдан отвешивает девушке шутливый поклон и вновь обращается к Перси. — Займи нам стол, я возьму себе чего-нибудь выпить и приду.       Персиваль выбирает столик на двоих в самом углу зала — он чувствует себя достаточно некомфортно, находясь среди людей различной степени опьянения, и тем более замечая на себе любопытный взгляд хозяйки заведения, а здесь их с Ваксом по крайней мере никто не потревожит. Сам Вакс’илдан приходит пару минут спустя, успев обменяться ещё несколькими фразами с Захрой, а заодно взять две бутылки пива для себя и бокал, который он ставит перед Перси.       — Я давно говорил ей, что стоит ввести вино в ассортимент бара, но увы, видите ли, «у нас не та атмосфера», — поясняет Вакс’илдан, весьма ловко открывая штопором бутылку и, по всей видимости, изображая тон начальницы.       — У вас здесь довольно уютно… хоть и непривычно, — делится впечатлениями Персиваль, изучая взглядом граффити на стенах, изображающие разномастных диковинных существ с клыками, рогами и щупальцами.       — Захра сама занималась оформлением здесь, — слабо улыбается Вакс, заметив неподдельный интерес Перси. Метнув взгляд в сторону скучающей за стойкой девушки, уткнувшейся в свой телефон, он подозрительно прищуривается. — Наверняка уже пишет моей сестрёнке, что я сижу в баре с каким-то парнем. Мне не избежать допроса с пристрастием.       — Она хорошо знает твою сестру? — неловко спрашивает Перси. Последнее, чего ему хочется — стать предметом обсуждения, особенно когда дело касается сотрудницы полиции.       — Более чем, — кивает Вакс, открывая бутылку пива, и слегка снижает тон. — Она её бывшая. Ещё с далёких юных лет.       Телефон Вакс’илдана издаёт короткий звук уведомления, и его дисплей загорается подсветкой. Взглянув на пришедшее сообщение, он вскидывает вверх руку с поднятым средним пальцем и громко восклицает:       — Ты крыса, Захра!       Захра за стойкой демонически смеётся и, не оставаясь в долгу, возвращает Ваксу его жест. Персиваль, наблюдающий за этой сценой, сдерживает тихий смешок и наполняет свой бокал вином.       — Извини, Персиваль, что тебе приходится наблюдать за этим, — Вакс’илдан слегка виновато улыбается, поднимая открытую бутылку пива. — Я правда надеялся спокойно пообщаться и узнать друг друга получше. Давай так: мы по очереди задаём друг другу вопросы на любые темы. По одному за раз. Лгать при ответе запрещается, но можно недоговаривать. Идёт?       — Мне нравятся правила, — соглашается Персиваль, поднимая свой бокал и звонко ударяя им о горлышко бутылки. — И первый вопрос… возможно, покажется слегка бестактным. Я слышал, как Захра назвала твою фамилию. Ты как-то связан с Вессаром — эльфийским дипломатом?       Вакс’илдан вздыхает и закатывает глаза, делая большой глоток пива из горлышка прежде, чем ответить.       — Да сын я его. И если честно, это последнее, чем я горжусь в своей жизни, при том, что поводов для гордости у меня маловато. Хотя в каком-то смысле приятно быть полукровкой, портящим безупречную репутацию отца одним своим существованием… Теперь мой черёд, — он одновременно вскидывает бровь и уголок губ, задавая вопрос. — Где ты научился собирать пушки?       — Мой отец владел крупной оружейной корпорацией, — пожимает плечами Перси. Вакс кажется тем, кому можно доверять. — По наследству управление бизнесом должно было перейти к моему старшему брату, а я должен был заниматься разработками. Поэтому приобщать к семейному делу нас начали довольно рано… Вот я и зарабатываю на жизнь единственным, что умею.       — Надо отдать тебе должное, стреляешь ты тоже недурно, — более открыто улыбается Вакс.       — Не думаю, что было бы хорошей идеей на этом зарабатывать, — усмехается Перси, крутя в пальцах ножку бокала. — Моя очередь. Ты старший или младший в семье?       — Старший, — гордо заявляет Вакс, отхлёбывая ещё пива. — С Векс’алией у нас всего десять минут разницы, мы двойняшки. Есть ещё одна сестрёнка, Велора — младшая дочь отца. Ей сейчас десять лет, и ей не разрешают общаться со мной. В прошлом году моя мачеха разрешила нам повидаться тайком от отца. Вел очень славная, и… пожалуй, я скучаю по ней.       — Мне знакомо это чувство, правда, — понимающе кивает Персиваль. Он кладёт руку на стол, совсем близко к руке Вакс’илдана, но так и не решается коснуться его в знак поддержки. — Я не видел свою младшую сестру больше пяти лет. Помню её тринадцатилетней малышкой, а сейчас она почти взрослая девушка и я не знаю ничего об её жизни, как и она о моей.       Вакс’илдан вздыхает, горестно качая головой, и всё-таки касается руки Перси, невесомо, лишь слегка задевая его мизинец своим. Их ладони так и остаются лежать на столе, и ни один из них не решается сдвинуть руку ни на миллиметр ближе, также как и убрать её в сторону.       — Со мной-то всё понятно, но за что же тебя, такого прилежного мальчика, выгнали из дома? Да, предположим, что это мой следующий вопрос.       Глоток вина застревает в горле. Приходится потратить пару секунд на то, чтобы вспомнить, как глотать. Вакс’илдан видит в нём отражение своей собственной истории, цепляясь за их сходства. И это было бы даже по своему красиво: сын политика, вынужденный зарабатывать криминалом, и сын оружейного магната, по какой-то причине собирающий пушки в подполье. Вся жизнь, как затянувшийся подростковый бунт. Но реальность Персиваля — совсем другая, похожая на тёмный лабиринт без выхода.       — Не совсем выгнали, но возвращаться мне туда нельзя, — Персиваль прячется от внимательного взгляда напротив за бокалом вина. — После смерти родителей и старшего брата опеку над нами взяла двоюродная тётка, как единственная родственница. Кассандра многого не понимала в силу возраста, а я… Я прекрасно понимал всё то, чего не следовало. Она решила избавиться от меня до моего совершеннолетия. Формально, по всем документам, я признан мёртвым. И если честно, я бы не слишком хотел говорить на эту тему.       — Прости, — Вакс’илдан оказывается из тех, кому не приходится повторять дважды, и не задаёт лишних вопросов, что прямо сейчас написаны у него на лице. В его голосе звучат нотки сожаления, хоть и в самом деле, откуда он мог знать? — Но если хочешь, мы можем продолжить… не касаясь тех вещей, которые ты не готов обсуждать.       — Спасибо… И кстати, сейчас моя очередь, — Перси улыбается и в раздумьях барабанит пальцами по столу. — Почему ты вообще устроился работать на кухню?       — Тут всё просто, — Вакс откидывается на спинку стула и запрокидывает голову назад, вливая себе в рот остатки пива из бутылки. — Готовка меня успокаивает. Пока жил с сестрёнкой — готовил для неё, но теперь она живёт со своей девушкой, а для себя мне обычно лень готовить. Так что по-своему расслабляюсь на работе. Пытался раньше направить свои умения в мирное русло, работал в службе аварийного вскрытия замков, но это не то слегка, — он пожимает плечами и тянется ко второй бутылке. — И мой вопрос… Имя Персиваль как-то сокращается?       — Можно просто Перси, — отвечает Персиваль, глядя на Вакса сквозь стеклянные стенки пустого бокала, — для друзей.       Последним, кому Персиваль разрешал называть себя «Перси», был Грог — санитар в больнице. Добродушный здоровяк ростом больше двух метров был единственным, кто проявлял участие к напуганному семнадцатилетнему подростку, и иногда его визит становился самым радостным моментом за день. Но вот запомнить полное имя Персиваля представляло для Грога реальную сложность.       — Думаю, после нашей истории знакомства мы можем называться друзьями, — посмеивается Вакс, открывая вторую бутылку пива. — Ну или хотя бы приятелями.       — Тогда… За дружбу? — нерешительно спрашивает Перси, наполняя свой бокал.       — За дружбу, — более уверенно повторяет Вакс, и ободряюще улыбается.       За разговорами алкоголь исчезает незаметно. Персиваль выплёскивает последние капли вина в свой бокал и откидывается на спинку стула, расстёгивая слишком тугой и душащий воротник рубашки.       — Мой следующий вопрос… он, наверное, слишком личный, — Перси глупо и пьяно хихикает, прикрывая рукой лицо. — В нашу первую встречу я заметил у тебя… кхм… украшения…       — Ты про пирсинг? — Вакс расплывается в улыбке, подперев рукой голову и пристально уставившись на Персиваля.       Под этим взглядом он слегка сползает вниз по спинке стула, будто надеясь благополучно скрыться под столом. Но заведя этот разговор, отступать уже поздно.       — Да, мне просто стало интересно, почему ты сделал его… в таком месте, — Перси хочется исчезнуть. Вакс’илдан, давно снявший с себя свою мешковатую толстовку, сидит напротив него в одной обтягивающей чёрной футболке, и уходит немало усилий, чтобы не пытаться разглядеть очертания небольших металлических шариков под тканью.       — О, — Вакс смеётся, небрежно махнув ладонью. — Этому пирсингу лет десять. Мы с сестрой поспорили… я уже, хоть убей, не вспомню предмет спора, но проигравший обязался проколоть себе соски. Если честно, я ни разу не пожалел об этом. Заработал себе ещё немного очков привлекательности в глазах некоторых девушек… да и не только девушек, мне кажется.       На последней сказанной фразе Вакс подмигивает, глядя прямо в глаза Персиваля, заставляя волну жара захлестнуть его лицо, а его самого резко опустить взгляд, принимаясь изучать собственные руки.       — Кажется, теперь самое время для моего любимого вопроса, — Вакс потрясает перед своим лицом пустой бутылкой из-под пива, чтобы убедиться, что в ней не осталось ни капли, и резко ставит её на стол. — Я всегда задаю его во время игр в правду или действие или чего-то подобного. Вопрос банальный, но какие истории за ним следуют обычно… Расскажи про свой первый поцелуй?       — Первый п-поцелуй?.. — Персиваль откашливает глоток вина, попавший не в то горло, и неловко теребит пальцами воротник рубашки. — У меня его не было.       — Да ладно?! — Вакс’илдан достаточно резко хлопает донышком пустой бутылки о стол и коротко смеётся. — Шутишь!       — Говорю, как есть, — бурчит Перси себе под нос. Это не выглядит так, словно Вакс над ним потешается, но он чувствует необходимость защищаться. Персиваль скрещивает руки на груди, наконец, переставая беспокойно елозить пальцами по своей одежде и волосам.       — Не пойми неправильно, просто это довольно необычно, — Вакс поспешно выставляет перед собой ладонь, поднятую вверх. — Такой красивый, обаятельный юноша, и ни разу не целовался за… сколько тебе лет?       — Двадцать три, — отвечает Перси, комкая пальцами ткань задранных рукавов, собравшихся гармошкой под локтями. В очередной раз он ловит себя на этом и проклинает свои нервные руки, будто живущие отдельной жизнью.       — Ещё не поздно, — улыбается Вакс одним уголком губ, собирая с их стола пустые бутылки. — Я думаю, тебе стоит попробовать поцеловать кого-то приятного, когда выпадет такой шанс… Если ты не аромантик, конечно.       — Подвезти тебя до дома? — спрашивает Персиваль, желая уйти от неловкой темы. — Нам ведь всё равно в одну сторону.       — Уверен, что тебе сейчас стоит садиться за руль? — с сомнением спрашивает Вакс. — Я мог бы вызвать нам такси.       Чтобы подняться со своего места, Персивалю приходится упереться обеими ладонями в стол. Он берёт свой пустой бокал, собираясь отнести его на барную стойку и, пошатнувшись на месте, несильно, но весьма неприятно ударяется бедром о спинку стула. Дабы не терять лицо перед Вакс’илданом, Перси делает вид, что ничего не произошло. Прошествовав через весь небольшой зал, попутно собрав углы всех встреченных предметов мебели и едва не запнувшись, он ставит бокал на стойку перед скучающей Захрой.       — Уборная — напротив входной двери, — флегматично сообщает девушка.       Перси и правда сейчас хочется сбрызнуть лицо холодной водой, а лучше — засунуть голову прямо под ледяную струю воды из крана. Он благодарит Захру кивком головы и направляется к умывальникам.       Рукава и воротник рубашки намокают, а волосы, уложенные гелем, предательски начинают завиваться от влаги. Персиваль тщетно пытается пригладить их ладонью, но замечает в зеркале позади себя зашедшего Вакса.       — Наше такси приедет через две минуты, — сообщает Вакс’илдан самым непреклонным тоном, придерживая рукой пальто Персиваля, забытое на спинке стула в зале. — За руль я тебя такого не пущу.       Он помогает ему надеть пальто, терпеливо дожидаясь, когда Перси просунет обе руки в рукава, попадая в них не с первого раза, и неожиданно зарывается пальцами в его влажные волосы. Персиваль вздрагивает, замерев на месте, пока длинные ловкие пальцы Вакса, будто ощутив себя в полном праве, ещё сильнее лохматят его чёлку.       — Тебе так больше идёт… Перси, — улыбается Вакс, и тон его голоса будто теплеет сразу на несколько градусов.       Персиваль заново примеряет на себя полузабытое уменьшительное имя и пытается понять, какие чувства оно вызывает в нём. Тоску о прошлом? Ностальгию? Наверное, он должен бы испытывать это, но голос, которым Вакс произносит это «Перси», не похож ни на что. Он окутывает, подобно бережным защищающим объятиям, заставляя кожу покрыться мелкими мурашками.       — Идём, — Вакс’илдан легонько касается его плеча ладонью, разворачиваясь к двери. — Такси вечно ждать не будет.