Терновник

      Впервые в жизни я действительно обрадовалась тому, что наступило время ужина. Не думаю, что в ином случае меня отпустили бы так просто. Из Больничного крыла меня забрал Роберт, бухтя что-то себе под нос про неосторожных первокурсников, но я едва ли обратила внимание на его недовольство, поглощённая собственными мыслями.       На самом деле, когда мадам Помфри сказала, что мне нужно будет выпить целых пять капель молоко единорога, я ей попросту не поверила. Если столь редкий ингредиент и имеется в школьной аптечке, то тратить его нужно исключительно на тяжёлые случаи. А магическое истощение первой степени таковым уж точно не является. Либо эта медведьма слишком сердобольна, либо не умеет укладываться в рамки выделенного бюджета для Больничного крыла, либо, что самое невероятное, у неё есть доступ к неограниченному количеству молока единорога. Последнее, к слову, не очень легально: вокруг Хогвартса нет ни одного официально признанного магического заповедника, а содержание единорогов в частном порядке запрещено как законами Магической Британии, так и законами Международной Конфедерации Магов. С МКМ, в отличие от работников министерства, простой взяткой обойтись не получится.       В любом случае, вкус, столь отчётливо ощущающийся на языке, я бы не перепутала ни с каким другим. Интересно, есть ли ещё в той кладовке? Даже одной жидкой унции достаточно, чтобы значительно улучшить финансовое положение. Про пинту и говорить нечего. — Место сама найдёшь. — Роберт довёл меня до дверей Большого зала и благополучно оставил одну, чтобы скорее присоединиться к своим друзьям. Я проводила его безразличным взглядом и мигом переключилась на свою цель.       Гарри действительно обнаружился за столом, и выглядел тот в много крат лучше, чем при нашей последней встрече. Полностью поглощённый разговором с сидящими с ним Терри и Энтони, он совершенно не обратил внимания на моё появление за столом Когтеврана. — Быстро она тебя выпустила, — шустро проговорила заметившая меня раньше всех Падма. В её радостном тоне я отчётливо услышала нотки недовольства. — Мы со Сью испугались, что случилось что-то серьёзное. — Просто сильно разболелась голова, — чуть опустила взгляд, делая вид, что мне неловко говорить на эту тему. — Слишком переживаю... из-за всякого.       Гарри, услышав мой голос, резко повернулся и, убедившись, что ему не послышалось, радостно улыбнулся. — Гермиона! — поняв, что сказал это слишком громко, Гарри резко притих, а после продолжил почти шёпотом. — С тобой всё в порядке? — Разве это не я должна спрашивать? — Мне стало немного смешно. — Просто дали зелье от головной боли и возможность отлежаться. Не думаешь, что причина, по которой ты попал к мадам Помфри, в разы серьёзнее?       Поттер взглянул на меня с искренним удивлением, словно не понимая, о чём идёт речь, а после осторожно кивнул, медленно, словно сомневаясь, стоит ли это делать. — Главное, что сейчас со мной всё в порядке. — Мальчик пожал плечами, показывая, что не произошло ничего серьёзного. А я замерла, так и не донеся до рта вилку с тыквенным пюре.       Серьёзно, какого Мордреда творится в голове у этого мальчишки? Он находится в школе-пансионе и не имеет никакой возможности просто взять и уехать к родственникам, когда заблагорассудится. В этом самом пансионе ему подлили непонятное зелье, что при самом неудачном раскладе могло и вовсе привести к летальному исходу. А Поттер, вместо того, чтобы с опаской начать проверять каждую крупицу еды, просто пожал плечами и сказал: "Ну, сейчас же всё в порядке".       Если до этого момента и был какой-то шанс, что я привыкну к обществу этого мальчишки и стану относиться к нему мягче, чем следовало бы, то эти его слова подействовали гораздо мощнее комбинации заклинаний агуаменти с глациус. На лицо все признаки отсутствия мозгов, так что и зельями, думаю, вышибать будет нечего.       Можно, конечно, попробовать открыть ему глаза и научить хотя бы базовым вещам, раз в моих долгоиграющих планах Поттеру отведена самая главная роль. Хотя бы для того, чтобы меня в будущем не называли невестой взрывопотама и не смотрели вслед с сочувствием. Но и слишком сильно открывать глаза тоже не стоит, а то на него мигом обратят внимания чересчур проницательные Гринграссы или Паркинсоны. Или те же самые Патилы.       К слову о проверке еды и напитков. С сомнением взглянув на опустевшую тарелку, нащупала в кармане мантии волшебную палочку и тихо выдохнула. Даже простейшие заклинания для проверки — это уровень учеников пятого курса Хогвартса, не меньше. Тьюторы, конечно, пытались объяснять мне теорию, но из-за того, что у подобных заклинаний нет чётко определённых движений, обучение довольно быстро зашло в тупик. Так что от имеющихся у меня знаний довольно мало прока. Пожалуй, распознавание добавок в еде — одно из немногих направлений в заклинаниях, в которых я действительно бесполезна. А вечно полагаться на вкус, зрение и обоняние не получится — далеко не все зелья имеют уникальный цвет, вкус или запах.       Более того, из-за того, что это заклинание считается довольно энергозатратным (хотя на мой взгляд, основная проблема заключается в умении контролировать свою силу), я даже не смогу обратиться за помощью к декану. Только не после того, как мадам Помфри занималась устранением последствий моего магического истощения. А ведь я не использовала ни одного действительно серьёзного заклинания! Вот вам наглядная разница между взрослым волшебником и одиннадцатилетней недоучкой.       Чтобы не надорвать окончательно, как выяснилось, и без того слабое физическое и магическое здоровье своего нового тела, я решила притаиться и не предпринимать никаких активных действий до самых выходных. Задания, даваемые преподавателями на уроках, выполняла безукоризненно, но ночных вылазок и бесконтрольные тренировки по ночам более не устраивала.       Примерить на себя роль наблюдателя в какой-то степени даже оказалось увлекательно. И, кроме того, весьма полезно. На память я никогда не жаловалась, так что запомнить имена и лица однокурсников оказалось проще, чем показалось поначалу. Но оно и понятно: сорок человек на один курс — это не так уж и много.       Что касается взаимоотношений между студентами... Тут, пожалуй, всё несколько труднее. Возможно, не наблюдай я за первокурсниками урывками, (спасибо администрации за прекрасно составленное расписание занятий) а стабильно на каждом занятии, то выводов удалось бы сделать гораздо больше.       Пожалуй, первое, что бросилось в глаза — абсолютно противоположные характеры сестёр Патил. Парвати, в отличие от Падмы, практически не интересовалась учёбой и большую часть времени проводила за бессмысленной болтовнёй с Лавандой Браун или Фэй Данбар. "Бессмысленной" даже не из-за того, что эта троица ставила её превыше учёбы, а из-за того, что в ней действительно не было смысла. Сплетни, обсуждение причёсок старшекурсниц, едкие комментарии о тканях, из которых шьют школьную форму, и прочее по списку.       Помимо сплетниц, среди гриффиндорцев мне особенно запомнились Невилл Лонгботтом и Рон Уизли. И если с Шестым всё понятно, то от наследника Лонгботтомов я ожидала гораздо большего. В свои одиннадцать при малейшем стрессе Невилл начинал заикаться, терять нить разговора и путаться в собственных конечностях. Более того, у него явно имеются какие-то проблемы с волшебной палочкой. По крайней мере, никакого другого объяснения его постоянным фиаско при малейшей попытке наколдовать что-либо я не вижу. К сожалению, увидеть его "в деле" во время гербологии у меня не будет возможности в этом учебном году, (ну или, по меньшей мере, во время первого учебного семестра). Но что-то мне подсказывает, что родовой дар Лонгботтомов не обошёл его стороной. А если так, то в будущем Невилл может стать прекрасным гербологом.       Из пуффендуйцев хорошо запомнились Джастин Финч-Флетчли, Эрнест Макмиллан и Захария Смит, которые, казалось, попали на барсучий факультет исключительно из-за того, что шляпе нужно было распределить туда хоть кого-то. Поставь их рядом с наследником Малфоев — и они часами будут спорить друг с другом на тему того, кто из них круче, у кого укладка лучше и остальное в том же духе. Даже мне, всегда сидящей в противоположном конце кабинета от них, было невыносимо терпеть их присутствие. Чего уж говорить про племянницу главы ДМП, которая к концу четвёртого учебного дня превратилась в тень той девочки, которую я видела первого сентября.       Про слизеринцев хочется говорить много, но вот хорошего почти ничего. Слишком уж много схожего оказалось у них и Бёрков. Но кое-что сказать всё же надо. Во-первых, Драко Малфой, которого мне захотелось по-тихому отравить уже к концу второго совместного занятия. Малфой цепляется к Поттеру. На защиту Поттера прибегает Уизли. Малфой и Уизли начинают перепалку, после которой баллы теряют исключительно два факультета — Когтевран и Гриффиндор. После того, как Гарри в третий раз лишился десяти баллов, заработанных трудами когтевранцев, Роберт и Пенелопа отправились на поклон к декану, чтобы тот как-то повлиял на происходящее. Но профессор Флитвик лишь беспомощно развёл руками в стороны и пообещал не ругать своего студента. Сослался он при этом на то, что не первый год знаком с деканом факультета Слизерин и повлиять на его склочный характер никак не может.       Во-вторых, Дафна Гринграсс. Как и думала, распределение Мальчика-который-выжил на факультет для умеющих думать волшебников заставило её семью, как минимум обратить на него внимание. Идти на контакт с Поттером Дафна не стала, но по редким недовольным взглядам в его сторону уже можно понять, что не одни мы с Падмой такие сообразительные.       В-третьих, наверное, Винсент Крэбб и Грегори Гойл — вечные спутники и помощники наследника рода Малфой. Ума почти ноль, но вот силы и таланта к боевой магии, который, слава Мерлину, они не смогли открыть в себе исключительно из-за юного возраста, хватит на пятерых, а то и семерых. На мой взгляд, те, кто слепо следуют чужим приказам и не задают никаких вопросов — самый худший тип людей. А эти двое, наверное, самый яркий пример этого типа.       Остальные первокурсники либо специально сливались с окружением, либо действительно представляли из себя ничем непримечательную серую массу. Причём слизеринцы явно специально занимались первым. Возможность узнать, так ли это, подвернулась совершенно неожиданно. И она же внесла коррективы в мои планы.       Утро в пятницу началось точно так же, как и в прошлые дни: все проснулись, дождались прихода старосты и пошли на завтрак с собранными сумками и полной готовностью к учёбе. Тем, что перевернуло день с ног на голову, стало появление тяжело дышащей, — после бега, — Пенелопы за каких-то пять минут до конца времени, отведённого на утренний приём пищи. — Пенни? — Роберт, не ожидавший столь эффектного появления напарницы, нахмурился и встал из-за стола, чтобы уступить своё место и дать Кристал возможность прийти в себя. — Изме... — у девушки резко закончился воздух, и та закашлялась. — Изменения в расписании. — Ты могла просто отправить мне журавлика или сову, — парень усмехнулся и пробежался глазами по листу бумаги, который ему трясущимися руками передала Пенни. С лица Роберта сошли все краски, и сидящие рядом когтевранцы, заметившие столь резкую перемену, умолкли. — Первый курс, немедленно берите вещи и идите за мной. — Но... До кабинета чар идти всего несколько минут. — Мэнди, сидевшая к Роберту ближе остальных, резко повернулась и окинула старост растерянным взглядом. На её тарелке лежал лишь слегла надкусанный бутерброд. — У вас сейчас зельеварение с профессором Снейпом и первым курсом слизерина, и видит Мерлин, если вы опоздаете всем курсом, про кубок можно будет забыть и в этом году! — Но ведь слизеринцы не торопятся, — Терри нехотя отложил булочку, которую ещё даже не успел надкусить, и нехотя повернулся в сторону старосты. В его голосе отчётливо слышалось негодование. — Слизеринцы могут хоть на двадцать минут опоздать полным составом, — один из старшекурсников, с которыми Роберт часто проводил время, громко хмыкнул и подмигнул подозрительно взглянувшей на него старосте Слизерина. — А вот у нас нет таких привилегий. Но нам достаточно просто приходить вовремя, в отличие от гриффиндорцев для которых приход за три минуты до звона колокола уже равняется наказанию. Лучше послушайте Роба, если не хотите до конца следующей недели ходить на отработки и собирать слизь флоббер-червей.       Несмотря на то, что редко кто-то из первокурсников знает о том, что это и с чем его едят (мысленно я скривилась, не самое удачная фраза в данном случае, признаю), все до единого догадались, что это что-то очень гадкое, и решили избавить себя от подобной участи. До кабинета профессора зельеварения мы добрались за рекордных тринадцать минут, то есть ровно за семь минут до звонка. Роберт, напоследок пересчитав первокурсников по головам, пробурчал что-то про драккловых старых кошек и почти бегом направился к кабинету профессора Макгонагалл, которая также весьма сурово относилась к опозданиям и самим опоздавшим.       Слизеринцы пришли минуту в минуту. И стоило замыкающим их идеально ровной, словно выверенной по линейке колонны остановиться возле кабинета, как дверь тихо приоткрылась, давая возможность ученикам зайти в кабинет.       Внутри было мрачно. Никакое другое слово не сможет описать этот кабинет лучше. Просто... мрачно. Ну и, пожалуй, немного нарочито. Слишком уж сильно эти банки с заспиртованными мелкими существами напоминают декорации, необходимые для большего запугивания.       Осознанно изменив своей привычке садиться исключительно за первые парты, выбрала место, которое было наиболее удалено от стола преподавателя. Гарри как-то совершенно незаметно для меня занял соседнее место за партой, а Падма и Сью, заметившие подобную "рокировку", сели слева от нас. Тот факт, что индианка оказалась настолько близко к Поттеру, я сочла более чем раздражающим. Но у меня не было ни адекватной причины прогнать её, ни хотя бы просто высказать своё недовольство. — Палочки убрать!       Профессор, казалось, выплыл из помещения, которое надёжно скрывала толстая дубовая дверь. Плащ за его спиной эффектно поднимался, придавая движениям одновременно и утончённость, и опасность. Остановившись возле своего стола, профессор резко повернулся к нам и окинул цепким взглядом. Именно так крупные хищники смотрят на свою будущую добычу. Так до конца и не определившись, кого он мне больше напомнил: кондора или гарпию (не ту, которая волшебная существо, а обычную птицу). — Что ж, — процедил мужчина, заметив непривычную для него рассадку, (когтевранцы и слизеринцы сидели практически вперемешку) а затем раскрыл журнал на первой странице. — Терри Бут.       Терри, которому посчастливилось занять первую парту по центру, почти обречённо поднял руку. Профессор никак не отреагировал, показывая, что сегодня не рассматривает когтевранца в качестве жертвы. — Броклхерст. Булстроуд, — Снейп не задерживался на одном имени надолго. — Гойл... Грейнджер.       Пробирающий до костей взгляд чёрных глаз встретился с моим, резко лишившимся какой-либо уверенности. Почему он так выделил мою фамилию?       Малфой, сидевший прямо передо мной, повернул голову и растянул губы в насмешке, словно показывая, что мне стоит знать своё место. Осознав, что этот дракклов наследничек наплёл что-то своему декану, я ощутила как в груди поднимается волна злости.       Интересно, в чём конкретно проблема? Он узнал о том, что Гермиона Грейнджер всё-таки грязнокровка или же дело в том, что я общаюсь с Гарри, с которым у Малфоя в последнее время постоянные конфликты? Хотя про общаюсь пока что громко сказано. — Наслышан про вас... мисс Грейнжер, — без угрозы, но с явным намёком. Надеюсь, Малфой осознаёт, что я потом отплачу за его выходку?       Оставив меня в покое (не знаю, правда, сколько он продлится), Снейп пошёл дальше по списку. Дойдя до имени Гарри, тот остановился. По лицу профессора пробежала тень, и на долю секунды, лишь на долю, я смогла увидеть целую палитру эмоций. Их было настолько много, что мне не удалось распознать и половины. — О, да, — тихо, но с чувством произнёс он. Голос волшебника, казалось, резко охрип. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость.              Малфой и его верные дружки издевательски загоготали, а я попыталась успокоить с новой силой разгоревшееся раздражение, упрямо думая о том, что мне, по крайней мере, не придётся настраивать Гарри против семей, приближенных к Тёмному Лорду. Малфой и сам прекрасно справится с этой задачей. — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — закончив по списком, профессор резко начал свою речь. И хотя он говорил почти шёпотом, каждое слово было отчётливо слышно даже в самых дальних уголках кабинета. — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки. Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но все это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.       Про стадо баранов, пожалуй, соглашусь. Тьютор, учивший меня продвинутому зельеварению, работал... ну или сейчас всё ещё работает в Мунго. В отделении "Отравлений растениями и зельями". Каждую неделю стабильно на их этаж попадает очередной идиот, выпивший неправильно сваренное зелье, и заявляет, что подобного не может быть, ведь он варил сам и строго по инструкции. Оказывается, даже для того, чтобы правильно прочесть подробный рецепт, требуется наличие мозгов.       Вопреки моим ожиданиям, столь экспрессивная речь впечатлила лишь одного человека, и то им оказался мой сосед по парте. Слизеринцы сидели со скучающим видом, словно слышали эту речь уже не раз и не два. А когтевранцам, в принципе, на всё было плевать. Разумеется, на всё, кроме знаний. — Поттер! — внезапно произнёс профессор и устремил взгляд на нашу парту. — Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни?       Вот и прилетели. Слабо верится, что Гарри прислушался к совету, который дали мы с Энтони, и хотя бы пролистал первые главы учебника. Хотя какие первые... Речь идёт про усыпляющее зелье, а это восьмая и девятая главы, а это середина учебника. Странно, что профессор начал со столь сложного вопроса. Логичнее было бы начать с техники безопасности.       У Гарри, разумеется, возникли трудности с ответом. На мгновение Поттер скосил взгляд в мою сторону, словно надеясь, что я смогу чем-то помочь, а потом тихо вздохнул. — Я не знаю, сэр, — коротко ответил Гарри.       На лице Снейпа отразилось презрение, граничащее с отвращением. Мои брови против воли взлетели вверх. — Так, так… Очевидно, известность — это далеко не все. Но давайте попробуем еще раз, Поттер. — Снейп упорно не желал замечать поднятую руку Гермионы. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?       На лице Гарри виднелось полнейшее непонимание. Не выдержав, буркнула чуть громче, чем шёпотом: — В козе.       Поттер, определённо услышавший мои слова, едва заметно вздрогнул и растерянно моргнул. Профессор, разумеется, не упустил такой возможности и мгновенно установил зрительный контакт с Гарри. Мысленно я хлопнула себя по лбу. О, ну да, конечно. Снейпу же будет так сложно прочесть мысли одиннадцатилетнего мальчишки и с помощью легилименции. — М-м, в козе, сэр?       На лице профессора промелькнуло мрачное торжество. И как-то интуитивно я поняла, что следующий вопрос будет адресован не Поттеру. — Садитесь, Поттер. Раз уж мисс Грейнджер так сильно хочется продемонстрировать свои умственные способности, то я дам ей подобную возможность.       Гарри практически рухнул обратно за парту. Вид у него был почти ошалевший. Казалось, ещё немного и глаза сравнятся по размеру со снитчами. Невольно закатив глаза, я поднялась и устремила взгляд на пустую доску, выглядывающую из-за плеча профессора. Может у меня и нет какой-то серьёзной защиты, но рыться в своей голове я всё равно не позволю. — В чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха? — Её нет, — ответила, не задумываясь ни на секунду. — И то, и то является аконитом.       Я бы могла рассказать ему с десяток различных фактов про аконит, тем более что все они описываются в нашем учебнике. Главы десять и одиннадцать, зелье пробуждения. Вопросы уже были по трём разным разделам и не затронуты, пока что лишь зелья забывчивости и для излечения фурункулов, а также гербицид. Ну и дополнительная информация в конце учебника. Интересно, про что из этого он спросит дальше? — Какое зелье готовится из корней мандрагоры?       С трудом удержавшись от того, чтобы вскинуть ошарашенный взгляд на преподавателя, прикусила губу, обдумывая ситуацию, в которую меня загнали. Если отвечу, то появятся нежелательные вопросы. Можно, конечно, сказать, что про мандрагоры написано в справочнике про травологии, к тому же это действительно так. Но этот материал изучают в начале или середине второго курса. Если же рассматривать мандрагоры с точки зрения зельеварения, то речь идёт про уровень ЖАБА или даже выше. Но вот так просто взять и завалить — настолько простой вопрос... — Тонизирующий глоток мандрагоры, сэр, — специально добавила в голос побольше неуверенности. — А ещё простая настойка мандрагоры. — Одно очко Когтеврану, — Снейп помедлил с ответом, но всё же произнёс эту фразу. — Почему никто не записывает?       Осознав, что в дальнейшем урок будет проходить, как любой другой, я расслабилась и заняла своё место. Опустив кончик пера в чернила, написала несколько строчек конспекта. Больше для того, чтобы не привлечь к себе ещё внимания, чем с целью лучше запомнить материал. Уж с чем с чем, а с ЖАБА по зельеварению я справлюсь хоть сегодня и даже без предварительной подготовки.