Терновник

— Здесь… Свободно? — Уизли запнулся, увидев во взгляде Гарри настороженность, но, собравшись с мыслями, махнул рукой на пустое место слева от меня. — В других купе вообще сесть некуда.       Гарри и я успели лишь обменяться взглядами, прежде чем дверь снова открылась и в купе заглянули ещё двое мальчишек. Такие же рыжие и голубоглазые, только старше на год или два. Близнецы Уизли — одна из самых больших заноз в аристократических задницах слизеринцев и преподавательского состава. Юстас, несколько раз становившийся жертвой их шуток, рассказывал о них такое, что у нашей матери волосы вставали дыбом. Запомнив их лица, я сделала себе мысленную пометку: держаться как можно подальше и не провоцировать. Какими бы не были мои познания в зельеварении, эти двое — настоящие гении. Пусть и используют свой талант как попало. — Эй, Рон, — близнецы окликнули своего брата. — Мы пойдём. В двух вагонах от нас едет Ли Джордан, он везёт с собой огромного тарантула. — Ну, идите, — промямлил шестой Уизли. — Гарри, мы так тебе и не представились, — близнецы беззаботно улыбнулись, а я приложила усилие, чтобы не дать бровям, да и выражению лица в целом выдать мои истинные эмоции. И когда только успели? Неужели за те минуты, когда я провожала Грейнджеров? — Фред и Джордж Уизли. А это наш брат Рон. Ещё увидимся. — До встречи, — голоса Рона и Гарри послышались почти одновременно. — Эм… А ты? — голова рыжего повернулась в мою сторону, и тот с растерянностью протянул слова.       А я что? А я ничего. Вместо ответа просто пожала плечами. Уизли, так и не дождавшись какого-то внятного ответа ни от меня, ни от Гарри, сел на одно из свободных мест и почему-то заёрзал. Отвести взгляд и сделать вид, что увлечена рассматриванием чего-то на стекле, показалось мне лучшей идеей. — А ты действительно Гарри Поттер? — выпалил Рон. Разом пропали даже малейшие намёки на стеснительность и неуверенность.       Гарри взглянул на меня с растерянностью, но, осознав, что ему предстоит самому разбираться с последствиями, собрался с мыслями. — Да, это так. — А я уж подумал, что мои братья снова пошутили, — в глазах Уизли мелькнула заинтересованность. — А у тебя действительно есть… ну, ты знаешь…       Когда мальчик указал пальцем на лоб Гарри, я, не сдержавшись, фыркнула, за что удостоилась сразу двух взглядов: непонимающего и негодующего. — Я сказал что-то смешное?       Мне нестерпимо захотелось съязвить в ответ хоть что-то, но начинать словесные баталии с кем-то вроде Уизли было ниже моего достоинства. Гарри же думал целых несколько секунд, взвешивая все за и против. — Шрам? Да, есть, — Гарри приподнял чёлку так, чтобы Рон смог рассмотреть шрам в виде молнии, весьма аккуратный, надо сказать. Рыжий, разве что рот не открыл от удивления. — Значит, это сюда "Ты-Знаешь-Кто"… — Да, — коротко ответил Гарри. — Но я этого не помню и предпочту никогда не вспоминать. — Как, совсем ничего не помнишь? — в миг поникшим голосом переспросил мальчик. — Лишь много зелёного света и всё. — Ух ты, — Рон смотрел на шрам до тех пор, пока это не стало почти неприлично. Наконец он резко перевёл взгляд на пейзаж за окном, но я видела, как трудно ему не обращать внимания на отметину.       Гарри посмотрел на Рона, затем на меня, а потом снова на рыжего. Вопрос, который тот после этого озвучил, был вполне ожидаемым. — У тебя в семье все волшебники? — Ну… да? Наверное, да, — Рон крепко задумался над вопросом. — Кажется, у мамы есть двоюродный брат, он из маглов, бухгалтер, но мы о нём никогда не говорим.       Если до этого момента у меня была мысль просто отсидеться и дать разговору между рыжим и Гарри идти своим чередом, то после этой фразы я резко пересмотрела своё решение, а заметив мелькнувшее в глазах Поттера недовольство, лишь убедилась, что сейчас самое время вмешаться. — А почему, если не секрет? — шестой Уизли взглянул на меня так, словно я была внезапно ожившим предметом интерьера. — Не жалуете маглов? Точнее, сквибов, раз речь в данном случае о двоюродном брате твоей матери. — Я этого не говорил, — Рон насупился и взглянул на меня исподлобья. — Просто не общаемся и всё тут. Наоборот, моя семья очень хорошо относится к маглам. — Настолько, что твоя мать предпочитает не вспоминать о существовании собственного кузена?       На лице Уизли начали появляться красные пятна, одно за другим, не знаю, из-за чего конкретно: гнева или смущения. Так или иначе, Рон выглядел, мягко говоря, недовольным. Гарри же наблюдал за нашим разговором, словно судья за игроками во время матча по квиддичу. — Это не так… Да, точно, вспомнил, она даже говорила, что виделась с ним несколько раз! — Ого, должно быть, это огромная честь для сквиба вроде него, — сарказм настолько легко слетал с языка, что я невольно поражалась. — Да что ты ко мне прицепилась! — Рон, не выдержав, почти закричал и вскочил на ноги. Его ладони сжались в кулаки, а на лбу пролегла некрасивая складка. — Ты, наверное, и сама из этих гряз…       Мальчик осёкся, но я услышала достаточно, чтобы не позволить поставить точку в нашем разговоре (который скорее уже напоминал ругань). — Грязнокровок, значит? С чего ты взял, что мои родители не маги? — Заметив удивлённый взгляд Гарри, я едва заметно качнула головой. — И вообще, это очень оскорбительное слово, но ты и сам знаешь об этом, да? Очень некрасиво говорить так при Гарри — его мать ведь из маглорождённых.       Рон, осознав свою ошибку, резко повернул голову в сторону Гарри и разом будто уменьшился. Казалось, ещё немного и тот сольётся с собственной тенью. — Не могу сказать, что все маглы хорошие… Мои тётя и дядя, да и кузен точно не самый лучший пример, — очки-велосипеды не скрывали нехорошего блеска ярко-зелёных глаз. — Но вот с дедушкой и бабушкой я бы очень хотел познакомиться, но они мертвы, как и моя мама, которую ты только что обозвал этим мерзким словом. — Я не обзывал, у меня даже в мыслях не было… — Рон вскинул руки и начал протестовать. В его глазах промелькнуло понимание. — Она специально всё так вывернула. Я бы в жизни такого не сказал! — Но сказал, — едко подметила я и эффектно (как мне показалось) вскинула бровь. — И просто, чтоб ты знал, Рон, человек никогда не выкрикнет в споре то, о чём сам ни разу не задумывался. Разберись в себе для начала. — Ты…       Стоило лишь Уизли сделать шаг в мою сторону, как я вскинула палочку и стала вспоминать все боевые заклинания, которые мне показывали тьюторы. — Ты первокурсница, — несмотря на то, что Рону слабо верилось в мой успех, он не стал предпринимать попыток приблизиться. — Так мы же уже выяснили, что я не маглорождённая. Кто знает, каким заклинаниям меня могли научить? — Рон, прекрати, пожалуйста, — в голосе Гарри отчётливо слышалось разочарование. — Девочек нельзя обижать. — А она не девочка, а змеюка! Наверняка из семейки потомственных слизеринцев!       Для полноты картины Рону оставалось лишь топнуть ногой. — Рон, — Поттер вздохнул и отвернулся, чтобы не смотреть в нашу сторону. В купе повислая неловкая тишина.       Уизли, видимо, осознав, что наговорил лишнего, окинул меня прищуренным взглядом и сел обратно на сидение. А в следующее мгновение случилось то, за что мне будет стыдно ещё долгие годы: рыжий достал из кармана жирную серую крысу, и я завизжала во всё горло. Голосок у Грейнджер, стоит добавить, оказался очень и очень мощным.       Гарри и Рон синхронно распахнули глаза от удивления, а крыса, не ожидавшая подобного, открыла свои глазки-бусинки и недовольно запищала. Услышав эти звуки, я набрала побольше воздуха, чтобы повторить свой невольный подвиг, но Поттер, вовремя заметивший приближение новой атаки на барабанные перепонки, рванулся в мою сторону и закрыл мне рот ладонью. Я недовольно промычала, не зная, как ещё можно отреагировать на такую наглость. — Убери крысу, — Гарри окинул Рона таким взглядом, что тот и не подумал о непослушании. Недовольная крыса снова оказался в кармане мантии. — Сильно испугалась? — А ты как думаешь? — прошипела, не отрывая взгляда от шевелящегося кармана.       Перед глазами проносились воспоминания — минуты и часы жизни, которые мне пришлось провести в Азкабане. Десятки голодных и облезлых крыс, бегающих из камеры в камеру в поисках пропитания и наблюдающие за мной своими чёрными, словно ночь, глазками. — Это Короста, — Рон положил руку на свой карман так, чтобы я не могла смотреть столь пристально. — И чего только испугалась… Вечно от девчонок одни проблемы. — А сам ты, значит, ничего не боишься? — наигранно поинтересовалась я. Рон храбро кивнул. — Тогда почему ты так вздрогнул, когда твои братья упомянули тарантула?       Словно в подтверждение моих слов, Уизли снова вздрогнул. — Короста только и делает, что спит целыми днями, — невпопад пробурчал рыжий. — Не могу сказать, что мечтал о таком питомце, но даже она лучше, чем никакой. — Могу поспорить с этим утверждением, — не без усилия, но мне удалось отвести взгляд от кармана мантии, а вот отодвинуться как можно дальше не получилось, — Гарри, понявший, что я всё ещё напугана, сел справа от меня, отрезая путь к окну. — У меня вот нет питомца, но крысу заводить и не подумаю.       Полярная сова, до того тихо и беззвучно сидевшая в клетке (наверняка дремала, а я разбудила её своим криком), недовольно ухнула и стала пристально наблюдать за шевелящимся карманом. Короста, почувствовавшая, что рискует стать чьим-то обедом, замерла. — Кстати, знакомьтесь, это Хедвиг, — сова, поняв, что речь о ней, издала торжествующий возглас. — Она очень умная. — Да, совы действительно умные птицы. А ещё они хорошие охотники, — Рон недовольно поджал губы, услышав мои слова. — Крысы тоже очень умные. Короста, например, ни разу не пыталась сбежать! — Сбежать и лишиться тепла, еды и воды? Да, пожалуй, умна, — вздрогнула, почувствовав касание Гарри к своему запястью, и послушно умолкла. И вправду, пора прекращать погружаться в детство — я тут не ради развлечения сижу.       Какое-то время мы сидели молча: то ли не знали, о чём говорить, то ли неловкость мешала сказать хоть что-то. Наконец, случилось событие, заставившие нас всех оживиться: в дверь постучали, а затем в купе заглянула улыбающаяся пожилая женщина. — Не хотите чем-нибудь перекусить, ребята?       Гарри торопливо поднялся на ноги и пошёл к тележке. Я помедлила, вспоминая количество монеток в кармане, а потом встала и последовала его примеру. Рон, наблюдавший за нами, покраснел и достал из второго кармана что-то, отдалённо напоминающее еду. Мне захотелось скривиться от отвращения.       В то время как Гарри переводил взгляд от одной сладости к другой, пытаясь понять, насколько съедобна та или иная по одному внешнему виду, я сразу протянула продавщице золотой галеон и взяла то, что мне хотелось: несколько тыквенных печений, сдобный котелок и все оставшиеся упаковки с шоколадными лягушками. Пока женщина отсчитывала мне сдачу, я разложила свои сладости на сидении.       До попадания в Азкабан у меня, как и у многих других волшебников, была собственная коллекция вкладышей из коробок с лягушками. Жаль, конечно, что придётся собирать их заново, но кто знает, может, в этой жизни мне повезёт больше?       Гарри, решивший купить всего понемногу, положил купленные сладости себе на колени, а те, что не поместились на них, разложил по правую сторону от себя. Рыжий смотрел на нас с плохо скрываемой завистью.       Вскрыв первую коробку, я тихо хмыкнула. Альбус Дамблдор собственной персоной. Кажется, в прошлый раз у меня набралось семь таких. — А это что? — Гарри с любопытством взглянул на шоколад в моих руках. Я перевернула вкладыш и положила к себе в карман, а саму коробку, наоборот, протянула Гарри, чтобы тот мог рассмотреть. — Это ведь не настоящие лягушки, правда? — Нет, не настоящие, они только сделаны в форме лягушек, — Рон попытался улыбнуться. — Помимо самих лягушек в коробках лежат волшебные карточки из серии «Знаменитые волшебники и волшебницы». Многие их коллекционируют. Мне вот не хватает только Агриппы. — Кого-кого не хватает? — неуверенно переспросил Гарри. — Хочешь попробовать? — вернув себе открытую коробку, я протянула Гарри другую, неоткрытую. Поттер сразу же переключил всё внимание на коробку с лягушкой. — Кассандра Ваблатски, — неуверенно прочитал Гарри. — Родилась в тысяча восемьсот девяносто четвëртом. Талантливая провидица и писательница. Известна тем, что изрекла за свою жизнь более шести истинных пророчеств, что является своеобразным рекордом, который никто не может побить вот уже более пятидесяти лет. Мадам Ваблатски является первой колдуньей, которая смогла освоить все известные виды и способы гаданий. Также она является автором учебников по дисциплине «Предсказания», который пользуется популярностью в Европейских школах магии. — О, кстати, в Хогвартсе нас будет учить её внучка. Говорят, на её уроках можно вообще ничего не делать, и ты всё равно закончишь год на отлично.       Я посмотрела на Рона Уизли, как на самого настоящего идиота. — Если ты изучаешь какую-то дисциплину, то в конце года по ней обязательно нужно будет сдать экзамен. Как ты собираешься не вылететь из школы, если, допустим, принимать экзамен в конце года будет не преподаватель, а комиссия из Министерства магии? — Ой, да будто нас кто-то специально станет расспрашивать. Мы же школьники. — То-то и оно, что школьники, а Хогвартс считается самой лучшей школой в Великобритании. — Беру свои слова назад. С таким характером тебе только на Когтевран. Будешь сидеть в окружении других умников и обнимать книжки, — Рон попытался вежливо обозвать меня книжным червëм. — Намекаешь на то, что я зубрилка и от меня не будут убегать только книги? — Я прищурилась, обдумывая, какую колкость лучше сказать. — А если я попаду, скажем... на Гриффиндор? — Да нет, быть этого не может. Гарри, скажи же, ну какая из неё Гриффиндорка? Наверняка будет выбор между Когтевраном и Слизерином. Жуть, конечно! — А разве в этом есть что-то плохое? — Гарри надкусил один из сдобных котелков, а мы с Уизли столкнулись взглядами. — Нет, все факультеты хороши по-своему. — А вот и нет! Гриффиндор — самый лучший факультет. — И чем же это? — С Гриффиндора выпускаются только самые храбрые и честные волшебники! Когда-то выпускником этого факультета был сам Дамблдор! — А выпускником Слизерина в своё время был великий маг Мерлин! Все известные Британские зельевары в своё время учились на Слизерине и Когтевране. Все добившиеся успеха политики, целители, ремесленники — почти никто из них не учился на Гриффиндоре. — "Тот-Кого-Нельзя-Называть" заканчивал Слизерин! — А тот, кто предал Поттеров и выдал их местонахождение Тёмному лорду — Гриффиндор!       Мы настолько самозабвенно кричали друг на друга, что напрочь забыли о том, что нам стоит быть потише. А о том, что в купе помимо нас в купе был ещё Гарри Поттер — и подавно. — Сейчас же прекратите, — голос Гарри дрожал, а сам мальчик переводил подозрительно блестящие глаза с меня — на Рона и обратно. — Прости, — мне хватило совести, чтобы сделать выражение лица хотя бы немного прохожим на виноватое. — Наговорила лишнего. — Ещё как! — торжественно заявил Рон и резко смолк, осознав ситуацию. — В смысле... Я... — Весьма красноречиво, Рон, — Поттер грустно улыбнулся и отвернулся, показывая, что он не хочет разговаривать.       Именно этот и без того напряжённый момент выбрал кто-то из учеников, чтобы постучать в дверь. Точнее, не один ученик — их было трое, и каждого из них я узнала сразу. Драко Люциус Малфой, Винсент Альфред Крэбб и Грегори Николас Гойл — старшие дети (или единственные) и по совместительству наследники своих семей. И если на последних двух я никогда не обращала внимания, присутствие первого заставило меня подобраться, словно змею перед атакой.       Малфоям присылали приглашения на все светские мероприятия, но приходили эти снобы (даже Бёрки, Розье и многие другие чистокровные семьи казались на их фоне невинными овечками) только на те, что считали достойными своего присутствия. То есть ни на какие. Но при этом на каждом приёме для них были подготовлены места и закуски. Помню, Сабелия перед каждым важным мероприятием по несколько раз перепроверяла готовность всего, к приходу столь важных гостей, до сих пор не могу забыть её лицо, когда выяснилось, что Малфои не соизволили прийти даже на совершеннолетие Юстаса. — Это правда? — Драко приподнял подбородок и окинул всех находящихся в купе снисходительным взглядом. — По всему поезду говорят, что в этом купе едет Гарри Поттер. Это ты, верно? — Верно, — Гарри нехотя кивнул и с любопытством взглянул на молчавших мальчишек. — Это Крэбб, а этой Гойл. А я Малфой, Драко Малфой.       Рон пытался сдержать смех, но получалось у него, откровенно говоря, плохо. Я недовольно поджала губы. Видимо, избежать конфликта не получится. — Моё имя показалось тебе смешным? Даже не стану спрашивать твоё имя. Мой отец сказал, что если я увижу рыжего и веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи, в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители.       Затем Драко повернулся к Поттеру, проговорил что-то о важности общения с правильными людьми и предложил Гарри самое что ни на есть покровительство. На дружбу в его предложении не было и намёка, но кто знает, возможно, Малфой и сам не понял, как это прозвучало. Так или иначе, Гарри от предложения отказался, и в купе повисла напряжённая тишина. — На твоём месте я был бы поосторожнее, Поттер. Если не будешь повежливее, то закончишь, как твои... — О какой вежливости со стороны мистера Поттера может идти речь, если вы прямо сейчас пытаетесь оскорбить его, мистер Малфой?       Впервые с того момента, как троица переступила порог нашего купе, Малфой обратил на меня внимание. — А ты... — я проигнорировала вопросительную интонацию и вздёрнула подбородок, полностью повторяя его позу. — Не проигнорируй вы этикет, буквально ворвавшись в наше купе, думаю, разговор пошёл бы вообще иначе. Во-первых, вы не спросили: можно ли войти. Во-вторых, вы не поинтересовались именами тех, кто находился в купе до вашего прихода. В-третьих, я не давала вам разрешения обращаться ко мне столь фамильярно. Либо исправьтесь, либо закройте дверь с обратной стороны.       Взгляд Драко лихорадочно забегал по мне и моим вещам — попытка выяснить, к какой семье может иметь отношение столь зарвавшаяся девица. И мне не нужно владеть легилименцией, чтобы понять это. — Не ожидал от маглокровки, — хмыкнул Малфой и окинул меня презрительным взглядом. Мне резко захотелось перестать церемониться и оставить ему фингал на память. — Да что вы все заладили, — пробурчала, а после жестом указала на свою одежду и нахмурилась. — Это теперь единственный критерий? — А ты назови свою фамилию. Готов поспорить, что ни разу её не слышал. — Грейнджер, — фамилию я почти выплюнула. — Ну, как я и сказал ранее... — Малфой, оставь её в покое. Она не маглорождëнная.       Помощь пришла откуда не ждали, точнее от кого. Гарри, за этот день наслушавшийся достаточно, решил поддержать мою «легенду», высосанную из пальцев. — Что-то я не слышал ни про каких Грейнджеров в Британии, — Малфой подозрительно сощурился. Если от ребёнка маглов чистокровные могли просто отмахнуться, словно от надоедливой мухи, то от волшебников, врущих о своей родословной, точно нет. Из принципа, по всей видимости. — А про Дагвортов? — Пришлось приложить усилия, чтобы не звучало совсем уж обречëнно.       Про Дагвортов, судя по нерешительному кивку, Малфой что-то да слышал, но ни чувства облегчения, ни радости мне это не принесло. Ведь теперь меня мучило сразу два вопроса: как скоро и как именно мне придётся расплачиваться за эту ложь.