Земляничная поляна | Smultronstället

      Редкое мерцание машинных фар в окне. Цокот стрелок настенных часов. Мерное капание воды из крана в ванной.       Леон уже наизусть заучил всё, что происходило в ночной тишине конспиративной квартиры. Глаза щипало от усталости, но спать не тянуло совсем. Леон даже не пытался заснуть — знал, что не получится. Кровать давно перестала быть для него местом для отдыха. Принимать более удобную позу, чем полулежать, больно уткнувшись затылком в изголовье кровати, он тоже смысла не видел. Всё его затёкшее тело казалось неподъёмным грузом; сил не было банально подняться и дойти до ванны, чтобы докрутить неплотно закрытый кран, дабы не слушать этого звука капель, долбившего по ушам. Голова была непомерно тяжёлой от мыслей.       Леон глубоко вдохнул, пытаясь избавиться от непрестанного беспокойства, но что-то внутри упорно сопротивлялось этому желанию. В комнате было душно, и это при том, что оба задёрнутых окна спальни были открыты почти нараспашку. Поднеся руку к лицу, чтобы потереть раздражённые от долгого бодрствования глаза, Кеннеди вдруг замер, уставившись на полосу шрама на своей ладони. Её едва можно было разглядеть в зачинавшихся утренних сумерках. Сев на кровати и игнорируя занывшую боль в затёкшей шее, Леон провёл по раскрытой ладони большим пальцем, очерчивая контур шрама. В нём с новой силой всколыхнулось воспоминание о произошедшем в кабинете. Его загрубевшая за время службы ладонь никогда бы не повторила лёгкости того прикосновения Эмили. Прикосновения, которого ему, скорее всего, больше никогда не доведётся ощутить. С досады на всё и вся Леон сжал руку в кулак и слегка тряхнул головой, отгоняя мысли. Не помогло.       — Вот же… — тихо слетело с его губ. Не договаривая, Леон провёл рукой по волосам и ещё раз вздохнул. Повернув голову, он отыскал взглядом лежавший подле него телефон. Чёрный экран заманчиво поблёскивал в темноте, но Леон всё никак не решался протянуть за ним руку.       Из глубины помутнённого сознания всплыли слова Эмили в день находки дневника: «Мужчины вечно что-то прячут, и делают это хреново». Эта фраза, что сподвигла его сменить место тайника для второго телефона из просвета под матрасом в шкаф, показалась Леону неполной. Все ведь что-то прячут. Просто женщины в этом деле гораздо умелее.       Леон нахмурился и встал на ноги, первым делом направляясь к шкафу. Стоило подняться, все мышцы неприятно потянуло. Тело, изнурённое событиями прошедшего дня, просило отдыха или хотя бы небольшой разминки, но беспокойная голова упрямо отторгала идею о сне. Хмурясь больше обычного, Леон бесцеремонно спихнул с полки стопку чистых футболок и выудил из глубины шкафа второй телефон. Свет из окна тускло блеснул в отражении мелкого чёрного экрана.       «Какая же это всё херня» — устало пронеслось у Леона в голове. Несмотря на это, пальцы уже заскользили по кнопкам. Дождавшись включения, мужчина торопливо тыкнул по кнопке, открывая экран чатов.       Пусто. Ни одного сообщения.       Кеннеди усмехнулся, но в этой усмешке не было ничего радостного.       — Тебе же просто плевать, не так ли? — пробормотал он себе под нос и устремил взгляд в распахнутое окно, словно этот шёпот мог донестись до невесть где пропадавшей Аде. Его взгляд прошёлся по окутанной серым мраком комнате. Сколько бы не отсутствовала, Ада имела странную власть над ним. Даже учитывая, что шёл четвёртый год её молчания, он всё равно сидел, ждал, терпел, хранил эту грёбанную симку, и каждый раз, проглатывая тоску и унижение, был вынужден проворачивать этот ритуал, снова и снова.       От всех этих мыслей раздражение и злость достигли своего пика. Леон сделал глубокий вдох, стиснув телефон в ладони. Прошагав к окну и резким движением едва не сорвав занавеску с петель, он распахнул створку настежь, впуская в спальню поток утренней прохлады. Отчаянное желание покончить с этим раз и навсегда распирало грудь.       — Хватит с меня этого дерьма, — пробормотал он, собираясь замахнуться, чтобы выбросить телефон, но внезапно помедлил. В груди неприятно сжалось. Мысли о том, что вещица в его руке — последняя ниточка, связывающая его с Адой, вонзились в него как заноза. Она могла лгать. Могла пропадать и не выходить на связь. Но это была Ада. А он, как бы не злился и как бы гадко от этого не было, всё ещё скучал по ней.       Леон медленно опустил руку, тут же остывая. Усталость и апатия взяли верх над злобой. Задёрнув занавеску обратно, он стиснул зубы и с нескрываемым раздражением кинул злосчастный телефон на стол. Тот гулко стукнул о дерево и проехался по столешнице, а Леон с нажимом потёр висок.       Помимо принесённой досады, пустой экран чата подтолкнул его к тому, чтобы вернуться к кровати. Сев на край, Леон взял в руки смартфон и открыл переписку с Эмили. Палец замер над иконкой звонка. Стоит ли?..       Глаза метнулись к указанному времени в верхнем углу экрана. Полшестого утра. Вдруг спит? Лучше тогда отправить сообщение, но что писать?       «То, что произошло вечером. Нам надо это обсудить.» — набрал он первое, что пришло на ум, перечитал и стёр полностью.       «Нам надо поговорить. Это важно.» — уже лучше, но всё-таки не то.       «Надо поговорить.»       От долгого рассматривания текста буквы медленно расплылись перед его глазами, растеряли смысл. Чертыхнувшись, Леон откинул от себя смартфон на другую половину кровати, ссутулил широкие плечи и зарылся пальцами в волосы. «Поговорить»… А что он ей скажет? Что там вообще произошло? Видел же, в каком она состоянии. Кто кого использовал, чтобы забыться от проблем? Может, вообще никто никого не использовал, и всё было по-настоящему?..       Нерадостные размышления прервала вибрация уведомления. Выпрямившись, Леон перетянулся через постель за телефоном, без каких-либо ожиданий глянул на экран и резко поднялся на ноги, уставившись на сообщение от Эмили.       «Привет. Хочу поговорить с тобой. У тебя будет время перед работой?»       Впервые за эту ночь губы Леона дёрнулись в измученной, но искренней улыбке. «Хочет» поговорить. Не «надо», не «должна», а именно «хочет». Это слово отозвалось теплом в груди, даже если она и не вкладывала в него особый смысл. На миг даже дышать в душной спальне стало легче.       Принявшись было печатать ответ, Леон остановился, а затем стёр написанное и вернул взгляд на кнопку вызова. Прежде, чем он успел осознать своё решение, палец уже нажал на иконку. Экран слабо вспыхнул, стоило Эмили принять вызов.       — Эмили? — тихо произнёс Леон, прижав динамик к уху. Слух тут же уловил приглушённый шум на том конце провода, говоривший о том, что девушка находится где-то на улице.       — Как оперативно, мистер Кеннеди, — мягко похвалила она. — Надеюсь, я тебя не разбудила?       От звука её спокойного и чуть насмешливого голоса будто гора рухнула с его плеч. Леон невольно хмыкнул, его взгляд метнулся к нерасправленной и немного смятой кровати. Уснёшь тут, когда вся твоя жизнь в один вечер пошла по наклонной. Хотя, кого он обманывает, по наклонной она пошла уже давным-давно.       Леон хотел было отшутиться, но на ум почему-то не пришло ничего толкового.       — Нет, — честно ответил он, шагнув к окну. — Где ты?       Эмили сделала паузу, возможно, от того, как серьёзно прозвучал его голос, напряжённый после бессонной ночи. Кеннеди тут же возненавидел себя за свою сухость, а девушка всё так же мягко ответила:       — В парке. Я тут… да, в целом, неважно, — она вздохнула, и Кеннеди уловил в этом вздохе что-то до боли знакомое. — Если хочешь, приезжай. Сам всё увидишь.       Леон нахмурился и перевёл взгляд на светлеющее за окном небо. В парке? Что она там забыла в такой ранний час?..       — Да. Конечно, — торопливо согласился он, решив пока отложить расспросы. — Что за место?       — Парк Тантолунден.       Ему понравилось, как она это сказала: смягчая согласные, с лёгким уклоном в шведский язык, словно из уважения к тому месту и стране, где находилась. Повторив про себя название, чтобы не забыть, Леон потёр переносицу и опять робко улыбнулся.       — Понял. Буду.       На мгновение между ними повисло молчание, но оно не казалось неприятным; скорее, наполненным забрезжившей надеждой прояснить ситуацию, казавшуюся Леону безвыходной все эти часы бессонного ожидания.       — Хорошо, — первой прервала паузу девушка. — Тогда я тебя жду.       Леон хотел что-то добавить, но не нашёл слов. Обнадёжило, что он услышал в её голосе лёгкую улыбку, прежде чем связь оборвалась. Кеннеди вдумчиво посмотрел на погасший экран, только сейчас распознав, что такого знакомого было в её вздохе.       «Ты ведь тоже не спала» — понял он, почти с бережностью стискивая телефон в руке.       Чувство дискомфорта в плече окончательно вернуло его к реальности. Леон повернул голову и посмотрел на бурые пятна на бинтах старой повязки. Вряд ли Ньюман одобрит такое пренебрежительное отношение к себе, учитывая, какое беспокойство она проявляла ранее по этому поводу. Собрав остаток сил, что придала короткая беседа, он поплёлся в ванную, безуспешно пытаясь вспомнить, где припрятал аптечку с момента переезда из отеля.

***

      Названное место встретило Леона пронизывающей утренней прохладой и шелестом листьев деревьев. Стокгольм окончательно выходил из весенней спячки, вовсю обзаводился зеленью и красовался рассветным июньским небом, проглядывающимся из-за облаков и раскидистых крон. Мягко захлопнув дверь такси, Леон сразу же заприметил серебристый автомобиль Эмили на парковке. Неосознанно задержав взгляд на стоявшей поодаль полицейской машине, он повернулся лицом к просторным владениям парка и с лёгкой озадаченностью начал прикидывать, куда ему направится. Дорожки были пусты, и Леон после недолгих раздумий решил попросту довериться чутью, сделав первый шаг вглубь парка и отправляясь на поиски девушки. Минуя парковку, он двинулся по широкой прогулочной тропе, от которой в разные стороны расходились извилистые дорожки. На секунду сознание, усыплённое царившим тут спокойствием, подало знак тревоги. Почему она выбрала такое место для встречи? Может, что-то случилось? Или Эмили настолько боится мешать личное с рабочим, что готова говорить с ним откровенно, только находясь в километрах от штаба?..       Не успел Леон дать этим мыслям разгуляться, где-то неподалёку послышался собачий лай. Мужчина инстинктивно напрягся — теперь этот звук ассоциировался у него только с неприятностями. Однако стоило ему быстрым шагом пройти чуть дальше, на широкой лужайке меж деревьев он заприметил сначала Эмили в компании незнакомого ему человека, а затем и сам источник лая — овчарку из дома Джастина Коули, с которой возился ещё один незнакомец в спецодежде. Тот, кто стоял рядом с Эмили, был статным мужчиной в тёмно-синей форме и фуражке, с яркими жёлто-синими шевронами на служебной куртке, и Кеннеди, подойдя чуть ближе, признал на них символику полиции Стокгольма.       Взгляд агента вернулся обратно к девушке. С почти военной выправкой заложив руки за спину, Эмили тихо переговаривалась с мужчиной, выдерживая лёгкую полуулыбку на губах и время от времени посмеиваясь. Чем бы она не занималась в эту ночь, от вчерашней плачущей и потерянной Эмили не осталось и следа. Леону на ум даже пришёл его первый день в штабе. Опять она — образец опрятности и собранности, а он — откровенно вымотанный недосыпом страдалец, больше походивший на зомби, чем на человека. Даже переодеться с вечера не подумал.       Чуть повернув голову, Эмили уловила движение на основной тропе. Обернувшись на Леона, девушка что-то кратко сообщила своему собеседнику и направилась к Кеннеди. Несколько шагов, что им пришлось сделать навстречу друг другу, показались невообразимо долгими.       — Быстро ты так, — подметила она, подойдя к нему всё с той же улыбкой. — Почему не позвонил? Я бы встретила на входе.       — Прогуляться решил, — машинально отшутился он. Эмили усмехнулась и бросила взгляд через плечо на полицейского.       — У тебя проблемы? — иронично поинтересовался Леон, осторожно сделав ещё полшага к ней. — Мне надо было принести залог?       Легонько прикусив губу, чтобы не выдать смешок, Эмили ещё раз мельком обернулась на мужчину и поведала:       — Это капитан местной полиции Ларссон. Он… помог мне найти кинолога. Решила, будет лучше, если пса передадут на обучение.       Леон от этой новости непроизвольно нахмурил брови и глянул поверх её головы на человека с собакой. От вида прилежно исполняющего команду за командой пса ощущения были смешанные. Вроде бы и хорошо, так Чарли хотя бы будет под должным присмотром, но как-то слишком уж радикально.       — Ты уверена? — спросил он после затянувшейся паузы. На её лице промелькнула тень сомнения, но Эмили всё же мягко повторила:       — Так будет лучше.       Леон слабо качнул головой, понимая, что ею движет. Скорее всего, она была права. Так овчарка перестанет служить вечным напоминанием о неудаче. Их неудаче.       — Не познакомишь? — чуть кивнув в сторону капитана, сменил Леон тему. Благодарно улыбнувшись тому, что он не стал критиковать её решение, Эмили с уже более расслабленным видом шагнула обратно и поманила:       — Идём.       Завидев, что они направились к нему, капитан сам двинулся навстречу.       — Капитан Эрик Ларссон, — с готовностью протянув руку, представился капитан, выдержав строгую и при этом дружелюбную улыбку. — А вы тот счастливчик, что работает в паре с мисс Ньюман?       Леон кривовато улыбнулся в ответ, чуть кивнув в знак согласия:       — Леон Кеннеди.       Мужчины крепко пожали руки. Капитан почему-то понравился Леону с первой секунды знакомства. Говорившие о солидных годах службы морщинки, прямой стальной взгляд, но на удивление добродушный голос и хорошо поставленная речь с лёгким акцентом — в нём чётко прослеживались достоинство и честь.       Ларссон поправил фуражку, на миг обнажив подёрнутые сединой виски, и снова заговорил с Леоном:       — Рад знакомству, мистер Кеннеди. Эмили много о вас говорила.       Леон слегка приподнял брови.       — Вот как? — мягко усмехнулся он, мельком глянув на девушку. — Что-то любопытное?       — Только то, что заслуживает уважения, — спокойно ответил Ларссон, и его голос звучал настолько искренне, что Леону на миг стало неловко.       — И давно вы знакомы? — спросил агент.       — Около года, — опередил девушку Ларссон. — Мисс Ньюман в первые дни прибытия имела неосторожность превысить скорость на опасном участке дороги.       — А вот этого можно было и не рассказывать, — укоризненно заметила Эмили и скрестила руки на груди. Не удержавшись, Леон фыркнул от смешка.       — Так я работаю с опасной преступницей? — иронично подметил Кеннеди. — Чёрт, впредь буду настороже.       Эмили неопределённо поморщилась на шутку, а капитан, снисходительно усмехнувшись, невозмутимо продолжил:       — Берегите её. В нашем деле редко встретишь таких достойных женщин.       — Капитан, немедленно прекратите смущать меня и моего напарника, — спешно укорила Эмили, заметно подрастерявшись от сказанного, на что Ларссон тихо рассмеялся. Леон заметил, что девушка не выглядит по-настоящему сердитой. Ларссон, похоже, занимал особое место в её кругу общения.       — Прошу прощения. Привычка, — с лёгкой улыбкой пояснил капитан. — Стараюсь заботиться о своих.       Он опять пристально посмотрел на Леона, не скрывая интереса. Его взгляд не был осуждающим, скорее оценивающим. Ларссон не производил впечатление человека, склонного к поспешным выводам. Видимо, довольный тем, что увидел, капитан повернулся обратно в сторону кинолога, отдающего псу команду за командой, и обратился к Эмили:       — Хороший пёс. Сообразительный. Точно не хотите оставить себе?       Эмили тихо вздохнула, судя по всему, уже не в первый раз объясняя:       — У меня нет условий, чтобы содержать собаку, капитан. Это максимум, что я могу сделать в данной ситуации.       Через напускное спокойствие и невозмутимость пробилось что-то ещё. Леон отчётливо уловил в её взгляде горечь, но было ли это нежеланием расставаться с полюбившимся всему штабу питомцем или скорбь по погибшему свидетелю, знать он не мог. Наверное, и то, и другое.       Эмили будто нарочно избегала его взгляда. Всё-таки, неловкость после произошедшего прошлым вечером сказывалась на обоих.       — Что же, я вас услышал, — не стал давить Ларссон. — В таком случае, не смею задерживать. У людей вашей профессии наверняка с самого утра дел невпроворот.       — Это вы точно подметили, — с обворожительной улыбкой подтвердила Эмили, отступая от капитана на шаг. — Спасибо вам ещё раз. Вы меня очень выручили.       — Пустяки. Если понадобится что-то ещё, только дайте знать, — тепло заверил капитан и вновь посмотрел на Леона. — Рад был познакомится, мистер Кеннеди.       — Взаимно, капитан, — кивнув, сказал на прощание Леон, мимолётно обмениваясь с мужчиной рукопожатием. Взгляд агента снова невольно переметнулся к собаке. Словно почуяв их уход, пёс повернул морду в их сторону, но тихий оклик кинолога вынудил его вернуться к занятию. Кеннеди не мог избавиться от скверного и нелепого сравнения с самим собой. Вчерашние слова Аарона словно въелись ему в подкорку. Вот уж действительно — цепной пёс, куда его натравят, туда и побежит.       Эмили смотрела туда же, куда и он, не спеша уходить. Ни приторной доброжелательной улыбки, ни расслабленного вида. Было заметно, что решение далось ей с немалым трудом. Ступив к ней, Леон понизил голос и на всякий случай уточнил:       — Всё хорошо?       — Да, — растерянно отозвалась она и первая шагнула к тропе. — Идём. Помираю, как хочу кофе.

***

      Бóльшая часть дороги до ближайшего кафе прошла в молчании, благо, идти было недалеко. Оба морально не были готовы к этому разговору, но объясниться стоило хотя бы для того, чтобы личные отношения не сказались на деле. До этих пор их выручали взаимовыручка и понимание: как в офисе, так и в столкновениях с биооружием. И если в штабе можно было бы избегать друг друга и прятать глаза, подобно незрелым школьникам, то в случае опасности это могло сыграть с ними злую шутку. Этого они допустить никак не могли.       Заняв столик в углу, чтобы не привлекать лишнего внимания, агенты переглянулись, не уверенные, как начать разговор.       — Как твоё плечо? — первым делом уточнила Эмили. Леон помедлил перед ответом, а затем пригладил и без того идеально лежавшие волосы и тихо усмехнулся.       — Как знал, что спросишь, — пояснил он на молчаливый вопрос в её глазах. Эмили смущённо улыбнулась и посмотрела на чашку кофе перед ней. Что-то выдало в ней нервозность, и Леон, то ли отвечая на её вопрос, то ли подбадривая её, хрипловато заверил:       — Всё хорошо, Эми. Не переживай.       Эмили перевела взгляд на его руку, покоившуюся на краю стола. Её губы дрогнули в хитрой полуулыбке.       — А рука как? Не болит? — с долей смешинки уточнила она, вновь вызывая у мужчины усмешку. Леон, кажется, только сейчас вспомнил о потасовке в коридоре.       — Видела бы ты второго, — лениво отшутился он, безотчётно сжимая руку в кулак. От неловкости было неуютно в собственном теле. Кеннеди казался себе неуклюжим подростком, а его полусонное состояние только подпитывало это ощущение.       С улыбкой хмыкнув на его ответ, девушка отвела глаза, призадумавшись. Стоило ей чуть расправить плечи, Леон догадался, что шутки закончились.       — Я хотела извиниться перед тобой, — наконец, заговорила она, виновато посмотрев на агента. — Я не должна была так…       — Эй, — перебил он, невесомо накрыв её ладонь своей. — Завязывай с этим, ладно? Я не за извинениями пришёл.       Эмили замолкла; её взгляд на мгновение задержался на их руках. Её пальцы дрогнули, словно она собралась убрать руку, и Леон понял — боится. Но не его. Чего-то другого.       Отстраняться Эмили всё-таки не стала. Нерешительно посмотрев на мужчину, она тихо сказала:       — Вчера я… была немного не в себе. Знаю, это никак меня не оправдывает, но мне давно уже не было так хреново. Слишком много всего за один вечер.       — Так дело не только в Симмонсе? — предположил Леон, убирая руку. — Есть что-то ещё?       Эмили еле заметно кивнула. Её робость перед ним его трогала: такая стойкая и практически высокомерная с другими, но стоит вывести на откровенный разговор, становилась хрупкой и кроткой. В этом не было чего-то лживого или двуличного; Леон видел в этом проявление осторожного доверия. Он не знал, чем и когда конкретно его заслужил, но высоко ценил это. И сейчас, в момент откровения, он тратил остаток сил на то, чтобы всем своим видом показать, что достоин этого.       — Если что, я этим не горжусь, — предупредила Эмили. — В начале месяца я подавала прошение. Пыталась выбить поездку в Штаты.       Брови Леона чуть взметнулись на последних словах, но он, подавив удивление, уточнил:       — Тебе отказали?       Эмили грустно усмехнулась, припоминая письмо.       — Сам как думаешь? — риторически спросила она, поднося чашку к губам, проверяя кофе на горечь. Поморщившись от первого глотка, она потянулась к подставке на столе. Леон засмотрелся на то, как её тонкие пальцы надрывают уголок пакетика со стевией. Ему нравилось смотреть на неё; наблюдать за аккуратными, выверенными движениями, невербальными сигналами, выдающими её состояние. После всего произошедшего он уже понимал: нет смысла давить и вытягивать из неё информацию. Достаточно просто быть повнимательнее к деталям.       — Зачем это тебе? По дому соскучилась? — полюбопытствовал он, мысленно приказав себе обратить больше внимания на слова собеседницы, чем на её внешний вид.       — Я уже больше года «в изгнании» в другой стране. Этого не достаточно? — с насмешливой улыбкой спросила девушка. — И у меня остались… семейные дела, — расплывчато добавила она. Глядя, как она помешивает напиток, Леон отрешённо спросил:       — Почему не отпускают?       Эмили чуть пожала плечами.       — Много причин. В основном, из-за непонятно где пропадающей твари. Ещё одна причина её поймать.       Леона вдруг едва не передёрнуло от упоминания существа. Образ вспыхнул так ярко, что на миг выбил его из полусонного состояния. Незаметно сжав руку под столом в кулак, Кеннеди как ни в чём не бывало поинтересовался:       — Адам тебя не поддержал?       — Адам ничего не знает, — сообщила Эмили, чуть нахмурившись. — И я бы предпочла, чтобы так и оставалось.       Он уловил лёгкий намёк, но и без этого сдавать её не собирался; не в его характере. Кеннеди откинулся на спинку стула и расслабленно усмехнулся.       — Собиралась бежать втайне от всех? — укорил он, а в груди зашевелилось какое-то странное чувство. Даже ему ничего не сказала. Боялась, что начнёт отговаривать?..       — Я и без тебя знаю, что глупо, — пробормотала Эмили, опустив глаза. — Но как ты мог вчера понять, думать головой у меня получается не всегда.       — Ничего не глупо, — ворчливо заверил он, подаваясь обратно к столу. — Просто… Мне казалось, это дело для тебя важнее всего.       — Так и есть, — незамедлительно подтвердила она.       — Тогда почему сейчас?..       — Мне нужен всего один день, Леон, — мягко перебила Эмили с толикой усталости. — Хотелось бы верить, что штаб в состоянии проработать без меня хотя бы сутки.       Леон скептично поджал губы, на секунду представив, какой бардак начнётся, стоит ей отлучиться. Может, ему просто не хотелось её отпускать. Он ведь тоже из-за дела застрял в этой стране; без кого-то близкого по духу он бы, наверное, совсем одичал. Грудь опять неприятно сдавило.       — Больше года, говоришь? — уточнил Леон и тихонько присвистнул. — Звучит и впрямь хреново.       — Что, боишься, что застрянешь здесь со мной? — хитро улыбнувшись краем губ, проницательно спросила Эмили. — Не волнуйся, у тебя во всех смыслах больше свободы. Если захочешь, сможешь вернуться ближайшим рейсом. Я всё устрою.       Это предложение, хоть и сказанное с долей шутки, было откровенным ударом под дых. Не двигаясь, Леон прошёлся хмурым взглядом по лицу девушки. Гораздо меньше его бы задело, будь это обусловлено наказанием за избиение Аарона, но нет — Эмили считала, что в этом есть что-то хорошее. Неужели она всерьёз думает, что ему это нужно?..       Эмили с любопытством наблюдала за его непроницаемым видом. Внешне понять, задело его это предложение или позабавило, было невозможно. Усмешка, заигравшая на его губах через несколько секунд, показалась девушке вымученной.       — Так просто ты от меня не отделаешься, — на удивление ровным голосом заявил Леон. Эмили ненадолго отвела глаза, окидывая взглядом пустое кафе, залитое светом утреннего солнца, и непринуждённо призналась:       — Я и не хочу от тебя «отделываться», Леон. Ты мне слишком понравился. Думаю, вчера я ясно дала это понять.       Он чуть переменился в лице и замер на стуле, не ожидая прямого признания. Эмили оставалась спокойной, и её волнение от поднятой темы выдавало лишь подрагивание пальцев, невесомо обхватывающих кружку. Заметив выражение его лица, она рвано усмехнулась:       — Не понимаю, чему ты так удивляешься. В штабе давно уже заметили, что у меня к тебе особое отношение.       Леон задумчиво опустил глаза на столешницу. Давно? Насколько давно? Почему он раньше не заметил? Настолько был увлечён мыслью об Аде?..       — Так вот, к чему эти разговоры о возвращении? Отправишь меня куда подальше, чтоб слухов не было? — предположил Леон, с горькой усмешкой поднимая на неё глаза. Эмили в ту же секунду напряглась, явно задетая подобным допущением.       — Ты настолько плохого мнения обо мне? — уже без намёка на улыбку спросила девушка. — Какое мне дело до слухов? Я же только что сказала, что не хочу, чтобы ты уезжал.       — Тогда на кой чёрт мы вообще это обсуждаем? — недовольно сморщив нос, устало спросил Леон. Его сонливость только подпитывала раздражение, но Кеннеди упорно боролся со своим состоянием, сам не до конца осознавая, почему её предложение так его задело. Мысль о том, чтобы вернуться в Америку, была практически невыносима. Даже немного иронично, а ведь в первые дни своего пребывания в Стокгольме он ни о чём другом и мечтать не мог, кроме как поскорей покончить с работой и с чистой совестью вернуться домой.       — Я же вижу, что тебя это изматывает, — прервал его размышления её тихий голос. — Не могу представить, на сколько всё затянется. Мне бы не хотелось…       — Эми, тормози, — прервал он, отодвигая нетронутый кофе в сторону и расправляя поникшие плечи. — Никуда я не поеду. Как я и говорил… Мы разберёмся с этим. Вместе.       На её лице вместо разочарования он, к своему облегчению, разглядел признательность. Медленно выпрямившись, она поправила высокий ворот платья и чуть кивнула в знак понимания.       — Ладно. Моё дело предложить, — нарочито беззаботно сказала Эмили, пряча улыбку за поднесённой к губам кружкой. Леон же придвинулся чуть ближе к столу, деликатно понижая голос, и уже не так решительно заговорил:       — Слушай, насчёт вчерашнего, я…       — Об этом не беспокойся. Всё под контролем, — опередила она, по-прежнему улыбаясь. Леон вопросительно поднял брови.       — В каком смысле?       — Встретишься с моими родителями за ужином, обсудим наши планы, — буднично поведала девушка, заправляя прядку за ухо. — Только оденься поприличней, хорошо?       Леон недоумённо нахмурился, не находясь, что на это ответить. Несколько секунд они смотрели друг на друга, пока Эмили, не выдержав, захихикала.       — Расслабься, Леон, я тебя подъёбываю, — успокоила его она уже знакомой фразой, явно веселясь с его реакции.       — Думаешь, это смешно? — не оценив шутку, бесстрастно спросил он, однако Эмили вновь хохотнула, потянувшись за кружкой.       — Видел бы ты своё лицо, — с улыбкой проговорила она, обхватывая кружку двумя руками. От того, как непринуждённо она держалась, особенно в контрасте с её вчерашним состоянием, Леон немного смягчился. Всё надуманное за ночь показалось ему попросту бредом.       — Рад, что мы уже смеёмся над этим, — с сарказмом проворчал он, сложив руки на груди. Глубоко вздохнув, Эмили немного посерьёзнела и миролюбиво сказала:       — Мне кажется, вчера мы оба были немного… на взводе.       — Ну, если ты это так хочешь назвать, — многозначительно пробормотал Леон.       — А как бы ты это назвал? — не выдавая смущения, спросила она. Леон не ответил, скользя по ней внимательным взглядом. Воспользовавшись заминкой, Эмили аккуратно продолжила:       — Слушай, я знаю, что сделала глупость. Но в конце концов, это был всего лишь поцелуй. Будет лучше, если мы постараемся забыть то, что произошло.       «Всего лишь поцелуй». Довольно скромная формулировка, учитывая, что руки ещё слишком отчётливо помнят, какова на ощупь ткань её чулка, и вряд ли скоро забудут. Ещё и глупостью это назвала. Эмили наверняка умышленно формулировала ситуацию таким образом, чтобы обоим было легче принять свой поступок, и, по правде говоря, винить её в этом Леон не мог. Но лёгкость её тона его задела.       — Для тебя это ничего не значило? — вырвалось у него прежде, чем он успел придать этому нужный тон. Эмили откровенно растерялась от вопроса. Чуть нахмурив брови, она отставила чашку и проворчала:       — За кого ты меня принимаешь? Думаешь, на твоём месте мог кто угодно оказаться? Я просто… — она запнулась, выдавая своё волнение. — Я не хочу делать из этого драму. Ты не хуже меня понимаешь, мы не можем себе этого позволить. Не с нашей работой.       Кеннеди шумно усмехнулся, как ему самому показалась, слишком нервно. Конечно, он понимал. Наверняка лучше, чем кто-либо другой. Вот только легче от этого не стало.       — Да уж. Знаешь же ты, как заставить мужчину почувствовать себя особенным, — выдал он чуть насмешливее, чем рассчитывал. Легонько склонив голову набок, Эмили как бы невзначай заметила:       — Помнится, ты говорил, что у тебя кто-то есть. Девушка твоя не заревнует, если узнает?       — Моя… кто, прости? — фыркнув, как от неудачной шутки, переспросил Леон и впервые за разговор едва не расхохотался. Ада была кем угодно и чем угодно, но только не его девушкой. Он, может, и видел в их отношениях больше, чем стоило, но выдумщиком вовсе не был.       — Я не права? — осторожно уточнила Эмили, уловив странную весёлость в его тоне. Кеннеди улыбнулся краем губ, неопределённо покачав головой.       — Это долгая история, — уклончиво ответил он, уже понимая, что сегодня он точно не в том состоянии, чтобы пускаться в разъяснения. После непростой ночи в голове стоял сплошной туман.       Эмили понимающе хмыкнула — на долгих историях, видимо, строилась вся её жизнь. Не желая давить на него, она мягко сказала:       — Ты не должен мне ничего объяснять. Я не люблю лезть не в своё дело. И уж точно не собираюсь отбивать тебя у… кто бы она не была.       Кеннеди снова усмехнулся её умению сглаживать углы. Украдкой глянув на неё из-под чёлки, он заметил проблеск вины в её глазах. Переживает, что позарилась на чужое.       — «Отбивать меня»? По-твоему, у меня своей головы на плечах нет? — беззлобно проворчал он. Эмили ответила на это улыбкой; тёплой, дружелюбной, но по большей части снисходительной. Любой другой на его месте уже нервно поёрзал бы на стуле от этой улыбки, но Леон лишь выжидающе приподнял брови.       — Леон, я же не глупая, — терпеливо объяснила девушка. — Я знаю, какое влияние могу оказывать. Даже на таких хороших и правильных, как ты. Иначе мы бы здесь не сидели.       Слова окончательно сбили с толку. Или наоборот, добавили ясности к его мыслям. Во время этой секундной рефлексии Леон устремил взгляд в противоположный угол кафе. К ночным размышлениям добавилось сомнений: насколько он отдаёт себе отчёт в своих чувствах? Если он всё ещё не готов отпустить прошлое, может, его влечение к Эмили обусловлено лишь затянувшимся одиночеством? Каковы шансы, что он воспринял приятное чувство от её поддержки и понимания за влюблённость?..        Эмили молча ждала, что он скажет, и внимательно рассматривала его профиль, понятия не имея, какую бурю вызвала в нём своими словами.       — Может, я не такой правильный, как ты думаешь, — наконец, вполголоса сказал Леон, помрачнев от собственных мыслей, и вернул на Эмили растерянный взгляд. Она лишь хитро улыбнулась.       — Может, мне именно это в тебе и нравится, — спокойно парировала она, опуская локоть на спинку стула и переведя взгляд на зал кафе, который по ходу их разговора начал медленно заполняться ранними посетителями. Рассветное солнце почти дошло до их укромного уголка, подбиралось к ногам, подсвечивая мерцающие в воздухе пылинки. Леон поднёс руку к лицу, в усталом жесте потирая лоб, и услышал голос Эмили, сквозивший непривычной кротостью:       — Я, наверное, сейчас попрошу слишком много… Но мне бы хотелось верить, что мы можем остаться друзьями после этого.       — Глупости, Эми, — с улыбкой заверил Леон, отнимая руку от лица. — Конечно, можем.       Эмили внимательно посмотрела на него, будто пыталась убедиться, что его слова искренни. Не уловив в его словах и жестах наигранности, она откинулась на спинку стула, впервые за разговор по-настоящему расслабившись.       — Хорошо, — бросила она, устало и при этом игриво улыбнувшись. — Ловлю тебя на слове.       Леон лишь кивнул, а в глубине души его всё ещё терзали противоречия. Лучше было не форсировать ничего. Эмили выглядела довольной результатом беседы, и Леон не хотел выводить её из равновесия. Ответное признание и попытка рассказать о том, что за кавардак происходит в его голове, только усугубили бы ситуацию. Чёрт его знает, сколько ещё проблем она в себе носит, наподобие того прошения в Штаты.       Стать для неё ещё одной проблемой он не хотел.       Аккуратно положив локоть на край стола, Леон позволил себе дерзость пройтись по девушке неторопливым взглядом, лишний раз отмечая её привлекательность. Даже несмотря на то, что эта любительница светлых пастельных тонов сегодня была одета в чёрное закрытое платье, облегающее её фигуру, это никак её не портило. Белое, чёрное, да хоть красное — всё ей было к лицу. Каждая вещь, каждая мелочь словно подстраивалась под неё. Наверное, как и люди в её окружении.       Быстро отгоняя от себя невесть откуда взявшуюся мысль об её фигуре, Леон неловко кашлянул, привлекая внимание девушки.       — По поводу того… инцидента, — аккуратно заговорил он. — Симмонс пока не доставлял тебе проблем?       Эмили посмотрела на него с ожидаемым снисхождением.       — Даже если и доставит, это только моя забота, — напомнила она. Кеннеди кривовато улыбнулся, уже усвоив, что предложения о помощи ей не нужны.       — Знаю, знаю. Просто… — Леон слабо фыркнул от смеха, скорее, на автомате. — Тот человек, о котором говорил Аарон. Он может добавить тебе неприятностей?       — Имя Кроуфорда никак не даёт тебе покоя, да? — со странной усмешкой заметила Эмили. Она сложила руки на коленях, будто не знала, куда их деть. Леон продолжал молча наблюдать за ней, не особо надеясь на ответ.       — Он уже никому не доставит неприятностей, — наконец, поведала она. — Кроуфорд давным-давно мёртв. Аарон просто пытался вывести меня на эмоции. Можно сказать, у него это получилось.       В её голосе со свойственным ей спокойствием промелькнула тоска, обнажая слишком личное отношение к сказанному. Леон вернул взгляд на поблёскивающую цепочку с кольцом, всё так же неизменно висящую на её шее. Знак траура?       — Так это… его? Кроуфорда? — указав глазами на украшение, предположил он, не понимая, почему не останавливает этот поток неудобных вопросов. Подсознание словно намеренно подгоняло его, подстрекало выжать из этой беседы по максимуму, словно, несмотря на договорённость оставаться друзьями, подобного личного разговора им больше не светит. Не спеша отвечать, Эмили дотронулись до цепочки, аккуратно поддевая её пальцами. В её взгляде, вместе с тенью сомнения, пронеслось что-то ещё.       — Нет. Это… — девушка запнулась, выдав волнение поднятой темой. — Мой младший брат его носил, — всё-таки призналась она, тоже рассматривая кольцо. На лице Леона отразилось искреннее удивление, не только от ответа, но и от того, что она не стала увиливать. Видимо, в это утро Эмили была крайне расположена к откровениям.       — Не знал, что у тебя есть…       — Был, — кратко поправила его Эмили, отпустив цепочку. — Больше нет.       Леон на секунду замер, оглушённый сказанным. Туман сонливости сошёл с него окончательно, и несколько вещей в его голове встали на свои места.       — Чёрт, я… — выходя из ступора, выдохнул он и выпрямился на стуле. — Извини, не подумал. Мне очень…        Он не знал, что сказать. Все привычные слова поддержки разом показались ему жалкими и неуместными.       — Не будем об этом. Ты так и намерен игнорировать свой кофе? — мягко оборвала она, избавляя его от необходимости выражать соболезнования. Леон покосился на напиток чуть ли не с враждебностью.       — Настроения нет, — сдержанно бросил он. Эмили с пониманием улыбнулась, оправила полу своего плаща и поднялась со стула.       — Тогда поехали, — поманила она, кивнув в сторону залитых солнцем дверей. — Как сказал капитан, у нас дел невпроворот.       — Как скажете, мэм, — с наигранным смешком бросил он, поднимаясь следом. — Только давай в этот раз без опасного вождения, ладно?       Она коротко посмеялась, поняв намёк на историю её знакомства с капитаном, и спросила, обернувшись:       — Ты теперь до конца жизни мне это припоминать будешь, да?..       Несмотря на лёгкий гул в голове и стойкий запах свежезаваренного кофе, от которого свербело в желудке, Леон поймал себя на мысли, что не хотел бы уходить. Слишком уж спокойно и хорошо было сидеть тут в компании Эмили, присутствие и разговоры которой, уже по традиции, производили на него успокоительный эффект. Голова всё ещё была тяжёлой — от сомнений, от всех этих признаний, но Леон в эти минуты ощутил странную лёгкость. Тугой ком в его груди немного ослаб. Чувство было не очень-то приятным, но он поспешно списал это на усталость, по выработанной привычке призвал себя собраться и даже нашёл в себе силы опередить девушку на пару шагов, чтобы галантно открыть перед ней дверь.

***

      Косой дождь хлещет по окнам бара. Тусклый свет старинных ламп с витиеватыми абажурами заливает помещение мягким янтарным свечением. Звук дождя заглушается гомоном голосов, звоном бокалов и редкими взрывами смеха. Прислонившись плечом к оконной раме, Леон тихо усмехается, наблюдая за тем, как струи воды прокладывают замысловатые дорожки по стеклу, а затем переводит взгляд на Эмили, молчаливо стоявшую рядом.       — Уверена, что хочешь уйти? — спрашивает он, и в тот же момент из глубины зала раздаются громкие радостные вопли. Солдаты, приободрённые выпивкой, роем вьются у барной стойки. Один из них, перебрав, громко запевает что-то вроде марша, не попадая в ноты. Персонал опасливо косится на разгульную компанию, но всё-таки продолжает сновать между столиками, разнося еду и напитки.       — Такой ответ тебя устроит? — насмешливо интересуется Эмили, одёргивая рукав платья. — Плохая была идея.       — Да ладно. Всё не так уж и плохо, — добродушно замечает Леон, обводя взглядом зал. За дальним столиком он замечает отбившихся от основной компании Келли и Оскара. Неясная фигура рядом с ними салютует ему стаканом и что-то бросает в его адрес, безуспешно пытаясь перекричать гомон солдат. Леон, приподняв свой стакан с виски в ответном жесте, спустя пару секунд признаёт в силуэте Луиса. Кажется, компания Оскара пришлась тому по душе. Даже немного жаль Келли, в этот вечер атакованную двойной порцией шуток.       Не так уж и плохо? Да в этот вечер всё просто замечательно.       Взгляд Леона плывёт по помещению, подмечая знакомые лица, но очень быстро возвращается к Ньюман. Эмили по-прежнему отрешённо смотрит в окно, и хоть расстроенной она не выглядит, Кеннеди физически чувствует, что она не в своей тарелке. Словно что-то звало её в мокром блеске уличных фонарей, будь то неотложное дело или что-то другое.       — Мне надо идти, — сообщает Эмили, отставляя стакан. Леон понимающе вздыхает и следует её примеру, оставляя виски на подоконнике и отталкиваясь от оконной рамы плечом.       — Ладно. Идём, — с улыбкой говорит он. Эмили останавливает его, осторожно касаясь его плеча, и ласково намекает:       — Тебе необязательно уходить со мной. Веселись.       Леон фыркает, мягко отводя её руку за запястье, и проговаривает:       — Какое же тут веселье, если тебя не будет?       Не отпуская её руки, он увлекает её за собой к дверям, не дожидаясь возражений. Эмили тихо и переливисто смеётся, позволяя ему увлечь её за собой. Некоторые из компании замечают их «побег» и пытаются дозваться, чтобы задержать, но Леон лениво отмахивается, а затем отпускает Эмили и берётся за рукав своего пиджака. При очередном взгляде на улицу через стеклянные двери бара девушка вновь серьёзнеет. Она едва заметно вздрагивает, когда пиджак Леона мягко опускается на её плечи, укрывая от вечерней прохлады.       — Зачем? — обернувшись через плечо, спрашивает Эмили.       — Давай без глупых вопросов, — ворчит Леон, первым шагнув к выходу и придерживая для неё дверь, пропуская вперёд. Снаружи, под тусклым освещением улиц, их встречает шум дождя, барабанящего по крышам машин и тротуару.       — Сюда, — тихо зовёт Эмили, беря его за руку. — Так быстрее.       Она увлекает его за собой за угол кафе, уводя в незнакомый переулок. Оживлённые звуки бара моментально стихают.       — Может, я не хочу быстрее, — насмешливо замечает Леон. Несмотря на дождь, Эмили останавливается, чтобы обернуться через плечо и одарить его усмешкой.       — Ты неисправим, ты в курсе? — укоряет она, разворачиваясь к нему и делая шаг обратно. Он беспечно пожимает плечами, парируя:       — Думал, тебе именно это во мне и нравится.       Он притягивает её к себе и делает шаг вперёд, вынуждая её уткнуться спиной в холодную стену. Небольшой козырёк становится для них укрытием. Он склоняется так близко, что их носы почти соприкасаются. Эмили скрывает волнение за напускным спокойствием, но её выдаёт рванный вдох перед тем, как их губы встретятся. Становится так хорошо, что момент не портят даже стекающие за ворот рубашки холодные капли. Девушка льнёт к нему в ответ, всё ещё улыбаясь, но постепенно серьёзнеет, когда поцелуй затягивается.       — Стой, не сейчас… — смущённо шепчет она, но слабое возражение перебивает очередное касание губ.       — Нет. Сейчас, — тихо возражает Леон. Его губы сместились на её щёку, спускаясь ниже и вскоре оказываясь на её шее. Эмили медленно выдыхает и шепчет его имя, и Леон прижимает её к себе ещё крепче, расслышав в её почти заглушаемом дождём голосе просьбу. Его ладонь скользит по шёлку платья, сминая липнувшую к коже намокшую ткань и задирая подол, и в этот момент он чувствует прикосновение её пальцев к своей щеке.       — Подожди, — всё-таки прерывает Эмили, взяв его лицо в ладони. Леон приоткрывает глаза, одаривая её затуманенным взглядом, и хрипло спрашивает:       — В чём дело?       — Я… — она прикусывает губу в нерешительности. — Я не могу. Прости.       Слова проходят по нему отрезвляющей волной.       — Что ты имеешь в виду? — дёргано усмехнувшись, спрашивает Леон, чувствуя, что сердце заколотилось сильнее.       — Тебе надо меня отпустить, — мягко просит она. Кеннеди окончательно приходит в себя, растерянно пробегаясь по ней взглядом, и хмурится, заметив на её лице знакомое виноватое выражение.       — Почему? Я сделал что-то не так?       Эмили невесело смеётся на это, склоняя голову. Леон поддевает пальцами её подбородок, вынуждая посмотреть на него, и не отступает:       — Переживаешь из-за телефона? Только скажи, я от него избавлюсь. Эми, одно твоё слово…       Эмили отрицательно мотает головой. Он пытается вспомнить, куда она так спешит, и почему ему так не хочется её отпускать, но тщетно. В голове только мысль о том, что отпускать её он никак не хочет.       Сбивчивые слова Леона обрывает грохот где-то из глубины переулка, вынуждая пару отпрянуть друг от друга и вглядеться в вечерние сумерки.       — Возвращайся к остальным, — торопливо просит встревоженная Эмили, будто знает наверняка, что должно случится. Кеннеди остаётся на месте и лишь хмурится от этой просьбы. Из темноты за спиной девушки появляется зловещий красный огонёк, и Леон инстинктивно берётся за оружие.       — Эми, встань за мной, — командует он, наставляя пистолет в сторону выступившего из мрака одноглазого монстра. Но Эмили, покачав головой, под его недоумённым взглядом вдруг делает шаг в сторону существа. Кеннеди нахмуривает брови и в последний момент ухватывает её за локоть, рывком возвращая к себе.       — Что за херня, тебе жить надоело?! — уже негодующе цедит он, держа существо на прицеле. Монстр не вмешивается, только подкрадывается ближе, словно ждёт удачного момента напрыгнуть на свою жертву. А «жертва» трепыхается в хватке Леона, силясь разжать его пальцы, и после пары безуспешных попыток срывающимся голосом объясняет:       — Мы ведь оба знаем, что будет! Зачем ты упрямишься?       — Помолчи, — бросает Леон, не сводя глаз с существа. Монстр имеет неосторожность податься вперёд слишком резко, и Кеннеди моментально реагирует, метясь в горящий глаз. Взвизгнув, существо отступает в темноту и злобно рычит на него оттуда. Он снова нажимает на спусковой крючок, но пистолет вдруг тихо щёлкает, давая знать о пустой обойме. Выругавшись, Леон отбрасывает оружие и пытается дотянуться до левой кобуры, но неуловимое существо, пользуясь промедлением, сбивает его с ног, освобождая себе путь к Эмили, и тоже валит девушку на землю. Эмили пытается оттолкнуть тварь от себя ногой, но чёрные щупальца обвивают её щиколотку и стремительно увлекают в темноту.       — Нет, нет! — испуганно выкрикивает девушка, осознавая своё положение, и, растеряв хладнокровие, просто отчаянно отбивается свободной ногой в попытке освободиться. Леон успевает поймать её, крепко сжав её ладонь, и изо всех сил упирается свободной рукой в мокрый камень тротуара.       — Всё будет хорошо, — едва не срывающимся от напряжения голосом заверяет он. — Я вытащу тебя, слышишь?!       Но пальцы предательски дрожат, упуская возможность вытянуть девушку из цепких лап существа. Последнее, что он слышит после того, как Эмили утянуло в темноту — пронзительный, полный ужаса крик, хруст свёрнутой шеи и стук, с которым бездыханное тело падает на асфальт. Из полумрака виднеется только безжизненная женская рука с парой серебряных колец.

***

      Леон судорожно глотнул воздуха и дёрнулся так резко, что едва не свалился с постели. Тело прошиб холодный пот. Мужчина рывком сел на кровати и заозирался, выискивая возможные угрозы по тёмным углам комнаты. Пустая спальня встретила его привычными шорохом проезжавших под окнами машин, разгулявшимся к ночи дождём и стрёкотом часов, но ощущение реальности так и оставалось притупленным. Казалось, он всё ещё чувствует тяжесть пистолета в руке. В ушах звоном стоял предсмертный крик Эмили.       Свесив ноги с края кровати, Леон торопливо поднялся, пошатнулся и едва не грохнулся на пол, в последний момент успевая завалиться плечом на стену. Лёгкие отказывались нормально работать. Ноги, до этого никогда не подводившие его, едва не подкашивались. Чертыхаясь и задевая мебель на его пути, он практически вслепую добрался до ванной комнаты и с громким стуком распахнул дверь. Наугад хлопнув ладонью по выключателю, он доковылял до раковины и дёрнул краник с холодной водой, принимаясь судорожно умывать лицо. С нажимом потерев глаза, он вцепился в скользкий керамический край до побелевших костяшек и поднял тяжёлый, расплывающийся взгляд на себя в зеркало.       — Какого хера… — слетело с его губ свистящим выдохом. От того, как упорно он боролся с паникой, на его лбу проступила испарина. Залёгшие под глазами тени, красные прожилки на белках, слипшиеся от воды прядки, спадавшие на лоб — Леон в этот момент испытал искренний приступ отвращения к своему неказистому отражению. Он не имел права на слабость; он был обязан немедленно взять себя в руки.       Не устраивай драму. Не будь проблемой.       Его вдруг захлестнуло отчаяние. Собственное бессилие вспыхнуло злобой на самого себя. С досады его кулак влетел в отражение, оставив мириады трещин на зеркале.       — Блять! — рявкнул Леон, стиснув зубы и обессиленно склонив голову над раковиной. Одна из трещин разрезала его отражение пополам. Снова выругавшись, на этот раз от боли, Леон подставил окровавленную руку под ледяную струю воды. Впившаяся в кисть судорога вернула ощущение реальности. Тряхнув головой, Леон потянулся к шкафчику за аптечкой.       Наспех замотав руку бинтом, он вернулся в спальню и свалился в кровать, усердно избегая размышлений об увиденном. Надо было поспать ещё хотя бы пару часов, чтобы нормально функционировать днём и не подводить команду. Появилась мимолётная идея позвонить Эмили, убедиться, что с ней всё в порядке, но Леон пресёк эту мысль на корню, призвал себя не глупить и не беспокоить девушку своей паранойей посреди ночи.       Он перевернулся набок и закрыл глаза, но пульс по-прежнему бешено стучал в висках. Его всего трясло, как в лихорадке. Кеннеди посильнее закутался в одеяло, ёрзая и устраиваясь поудобнее, но опыт уже подсказывал, как он проведёт эту ночь. Дождь вскоре затих; в окнах потихоньку зачинался рассвет, а Леон так и продолжал сверлить взглядом противоположный угол комнаты, к своему стыду, боясь закрыть глаза и увидеть повторение своего кошмара. К нему пришло горькое осознание: чувство, с которым он покидал кафе и которое вновь сдавило его грудь, было не лёгкостью. То было опустошение.       Редкое мерцание машинных фар в окне. Цокот стрелок настенных часов. Мерное капание воды из крана в ванной.