Земляничная поляна | Smultronstället

      Эмили скользнула взглядом по лаборатории, умиротворённо и практически с удовольствием вслушиваясь в мерное жужжание ламп и гул аппаратуры. Царившие в помещении звуки успокаивали её, усмиряли всё ещё бешено стучавший в ушах пульс и притупляли болезненную пульсацию в правом боку. И хоть она никогда бы не признала это вслух, но присутствие Оскара, возившегося с образцами биоматериала, тоже добавляло ей спокойствия.       — Говоришь, на человека было похоже? Как ты лица тогда не разглядела? — раздался озадаченный голос судмедэксперта, привлекая её внимание. Эмили рвано выдохнула и посмотрела на него тяжёлым взглядом, сцепив подрагивающие пальцы в замок.       — Во-первых, у этого… «существа» был капюшон, — терпеливо пояснила она, на мгновение прикусывая щёку, когда боль кольнула под рёбрами. — А во-вторых, я была немного занята тем, что пыталась не помереть.       Оскар поморщился, будто на секунду ощутил то же, что и она, и ворчливо продолжил, не отвлекаясь от своего занятия:       — Нахера ты вообще полезла туда? Спряталась бы за красавчика и была бы цела и невредима.       Эмили закатила глаза, но всё же не удержалась от почти неприметной улыбки, уловив переживание в его шутливой фразе.       — Да ты просто жалеешь, что не увидел моего избиения, — вполголоса произнесла она, проходя мимо стола, где лежали инструменты. Даже простая ходьба давалась ей с немалым усилием, и только принятое обезболивающе помогало не корчиться каждую секунду.       — Я просто в бешенстве, — усмехаясь, подыграл Оскар и легонько ткнул её в бок тупым концом карандаша, когда она оказалась рядом. Шикнув, Эмили дёрнулась от причинённой боли и буквально отпрыгнула от приятеля, схватившись за заболевшее место и едва не согнувшись пополам. Парень тут же отдёрнул руку, сам испугавшись того, что натворил, и встревоженно уставился на девушку.       — Будь добр, не делай так больше, — приоткрывая глаза, с натянутой любезностью попросила Эмили. — Хотя бы ещё пару недель. А лучше никогда.       — Тебе надо в больницу, — уже абсолютно серьёзно проговорил Оскар, оставив работу. — Вдруг сломано?       Девушка хмыкнула, осторожно выпрямляясь.       — Из сломанного у меня только психика. Угадай, из-за кого. Ты тут скоро? — съезжая с темы посещения врача, спросила она, рассматривая разбросанные по столу бумаги и стеклянные ёмкости. Смиряясь с тем, что переубеждать её бесполезно, Оскар нехотя повернулся обратно к столу и склонился над микроскопом, бросая:       — Скоро. Если перестанешь суету разводить.       Капризно фыркнув, Эмили вернулась к нему и встала по его правую руку, с любопытством принимаясь рассматривать пробирки с образцами. Она прищурилась, изучая содержимое, похожее на мельчайшие песчинки, мерцающие в свете ламп.       — Напомни, что ты там решил перепроверить? — аккуратно взяв один из образцов в руки, вновь заговорила Эмили. Возмущённо выхватив пробирку из её пальцев, будто она покусилась на нечто святое, Оскар не без раздражения объяснил:       — Во внутренностях грудной клетки у всех жертв нашёлся песок, — он ненадолго прервался, сжимая пробирку в руке. — Вернее, я думал, что песок… Ох, ну ради бога, женщина, сядь и посиди спокойно ещё пять минут!       В его голосе проницательная Ньюман услышала недовольство самим собой — со всей его внешней беспечностью и неорганизованностью, Оскар явно был раздосадован тем, что обнаружил просчёт в своей работе. С улыбкой вздёрнув подбородок, Эмили беззлобно бросила:       — Зануда.       И всё же послушно отошла назад, к столу, попутно замечая подходящего к лаборатории Леона через стеклянную дверь помещения.       — Келли уже закончила, — сухо сообщил вошедший агент, протянув Эмили отчёт криминолога.       — Слава богу, адекватный человек, — облегчённо пробормотал Оскар при звуке его голоса. Сложив ряды пробирок в контейнер и защёлкнув замок, он скрылся вместе с образцами в дверях камеры хранения. Проводив его взглядом, Леон вопросительно глянул на девушку и полюбопытствовал:       — Что ты с ним сделала?       — Я? — невинно переспросила Эмили, деловито рассматривая бумаги. — Я ему и слова не сказала. Он просто королева драмы, вот и всё.       Из-за приоткрытых дверей тотчас же донёсся приглушённый голос парня:       — Я всё слышу!       — Я на это и рассчитывала! — повернув голову, громко сообщила Эмили и на мгновение поморщилась, снова ощутив резь в рёбрах. Её свободная рука рефлекторно дёрнулась к боку, но девушка тут же опустила её, незаметно вцепившись пальцами в край стола.       — Рад, что тебе уже лучше, — скептично проговорил Леон, всё ещё недоумевая из-за отменно хорошего настроения Ньюман. Её поведение было тем же, что и в день приезда Аарона: в попытке отвлечь других от неприятностей, она вела себя подчёркнуто беззаботно и даже дурашливо. Но больше вестись на эту уловку Кеннеди не собирался.       Девушка уткнулась в отчёт, никак не отвечая на его комментарий, вместо этого спрашивая:       — Что насчёт Аарона?       — Недоступен, — кратко ответил Леон, оперевшись рукой на стол и нервно побарабанив по поверхности пальцами.       — Ну и хер с ним, — бросил Оскар, вернувшийся из каморки. — Толку от него, как от козла молока.       — Патруль кто назначит, ты? — саркастично спросила Эмили. — Надо прочесать город.       — Обойдёмся без него, — вдруг тихо сообщил Леон, рассматривая разложенные на столе приборы. — Я со всем разобрался.       — Что, прости? — круто оборачиваясь на него, спросила девушка. — С чем это ты разобрался?       Леон поднял на неё глаза и пояснил:       — С патрульными. Две пешие группы и столько же на машинах. Много кто откликнулся.       Едва заметная перемена на лице Эмили говорила о явном замешательстве. Леон ожидал, что у неё возникнут вопросы по организации, но девушку зацепило другое.       — Это не входит в твои обязанности, — сдержанно подметила она, медленно откладывая бумаги на стол, и атмосфера в лаборатории вмиг переменилась после этого, казалось бы, незначительного жеста.       — У-у, сейчас у кого-то будут проблемы, — тихонько протянул Оскар себе под нос, моментально считав настроение Ньюман. Не желая попасть под горячую руку, он опять деликатно скрылся в каморке вместе с оборудованием, оставляя агентов наедине. Проводив его строгим взглядом, Эмили вновь обратила всё своё внимание на Леона, со спокойным и уверенным видом смотревшим на неё в ответ.       — Я, видимо, сделал что-то не так? — аккуратно предположил мужчина, прерывая повисшее молчание.       — Ты принял решение самостоятельно и распорядился моими людьми, — сложив руки на груди, объяснила Эмили, и это её будто скорее удивляло, чем злило. — Как тебе вообще это удалось? Или что, перед очарованием прославленного Леона Кеннеди даже солдаты не могут устоять?       Леон не стал реагировать на неприкрытый сарказм в её голосе, вместо этого тихо сказав:       — Они узнали, что произошло. И сами вызвались. Ты всех здорово напугала.       — Я в полном порядке. И вполне в состоянии раздавать указания сама, — твёрдо заявила Эмили, поморщившись от мысли, что кто-то может в этом усомниться, а может, от очередного болезненного укола. Если она и пыталась звучать строго, то после всего пережитого её голос был попросту уставшим, словно этот разговор — последнее, чем она хотела бы заниматься сейчас. И всё равно уступать не собиралась. Судя по всему, Ньюман не могла вынести мысли, что может хоть с чем-то не справиться.       — Ты мне не доверяешь? — сложив руки на груди и тем самым копируя её позу, прямо спросил Леон. Эмили рвано выдохнула, и что-то в её взгляде переменилось.       — Этого я не говорила, — уклончиво сказала она. — И, кстати говоря, кто останется координировать работу из штаба?       — Я остаюсь, — незамедлительно ответил Леон, слегка пожав плечами так, словно это было очевидно.       — Разбежался, — проворчала Эмили. — На сегодня геройств тебе не хватило?       — Симмонс где-то гуляет, а тебе надо бы в госпиталь. Моя обязанность — убедиться, что приняты все меры безопасности, — объяснил Леон и вдруг кривовато усмехнулся. — Серьёзно, Эми, ты и в самом деле так боишься потерять контроль? — чуть понизив голос, спросил он, припоминая её же слова, сказанные на празднике. Девушка чуть нахмурилась и отвернулась от него, не ответив, и Леон решил, что попал в точку. Вздохнув, он выпрямился, делая шаг к ней, отчего она незаметно напряглась, настороженно воззрившись на него. Встав напротив Эмили, мужчина терпеливо проговорил:       — Послушай… Я лишь делаю то, что необходимо. Уж не знаю, что у тебя за история с Симмонсами, но я только хочу помочь. Как к этому относиться — дело твоё.       Не уловив притворства в его словах, Эмили прошлась по фигуре агента придирчивым взглядом, то ли визуально отыскивая намёк на обман, то ли действительно оценивая его поступок по достоинству.       — Ладно. Делай, как считаешь нужным, — вдруг мягко сказала она, пододвигая бумаги обратно к себе. — И ты, конечно, молодец, что проявил инициативу, но в следующий раз предупреждай.       Леон лишь едва заметно кивнул, соглашаясь с замечанием.       — Надо же, она даже не превратила тебя в тыкву, — раздался ехидный голос опасливо выглянувшего из каморки Оскара. — Наша мисс Ньюман сегодня в хорошем настроении.       — Попробуй как-нибудь тоже меньше болтать и больше делать. Глядишь, и тебя похвалят, — картинно закатив глаза, парировала Эмили и обернулась на судмедэксперта. Возвращаясь к своему рабочему месту, тот лишь беспечно фыркнул:       — Пф, больно надо. В отличие от твоих солдатиков, на меня твои феромоны не действуют. Без обид, Леон.       Леон ничего не ответил, казалось, пропустив подколку мимо ушей. Его взгляд был устремлён на девушку в попытке выловить хоть какой-то признак превозмогания боли. Увлечённая чтением отчёта Эмили, не поднимая головы, заговорщицки сказала:       — Ты во мне сейчас дырку прожжёшь. Завязывай.       Леон неопределённо усмехнулся на требование и посмотрел в сторону, как бы невзначай сообщая:       — Думаю, мне следует сопроводить тебя до дома.       Эмили заявление едва не рассмешило, но она сдержалась и сохранила серьёзное лицо, чтобы не тревожить перелом.       — Инициатива — это, конечно, хорошо, но сейчас ты просто наглеешь, — в очередной раз оторвавшись от бумаг, насмешливо сказала она, но мужчина даже не улыбнулся:       — У тебя, как минимум, перелом ребра. Водить машину в таком состоянии тебе нельзя.       Её брови возмущённо подпрыгнули от такого заявления.       — Интересно, и как это ты собрался меня остановить? Ключи отберёшь? — полюбопытствовала Эмили. Будто бы издеваясь, она вытянула из кармана плаща ключи от машины и ловко спрятала за спину, когда Леон предсказуемо потянулся за вещицей. Его рука лишь схватила воздух, едва успев задеть брелок. Эмили, победно улыбнувшись, укоризненно цокнула языком, а мужчина тут же посуровел, крепко стиснув челюсти и посмотрев на неё с нескрываемым укором.       — Какая досада, — притворно вздохнула девушка. — Моя машина всё-таки остаётся у меня. Понимаю, ужасная несправедливость.       — Для тебя это всё шутки, что ли? — подступая к ней вплотную, с негодованием процедил Леон.       — Приятель, лучше не спорь. Это бесполезно, — посоветовал Оскар, шустро выводя что-то в своих записях. Леон лишь бросил на него короткий угрюмый взгляд и вновь заострил всё своё внимание на девушке.       — За тобой охотится биооружие, а ты собралась разгуливать одна? — попытался втолковать он.       — Я буду не одна, — парировала Эмили, осторожно поправляя ремень портупеи в месте травмы. — Поеду в компании светошумовой гранаты. Может, даже двух.       Вспомнивший реакцию существа на салюты Леон немного переменился в лице. Недовольство в его голосе сменилось скорее на профессиональный интерес:       — Думаешь, сработает?       — Надеюсь, смогу проверить в ближайшее время, — легонько пожав плечом, ответила девушка. Неспешно выдохнув, Леон медленно выпрямился, но отходить не стал, как вдруг слабо улыбнулся.       — Какая же ты…       — Какая? — мягко перебила Эмили, опуская бумаги и чуть наклоняя голову набок. Ответить с интересом наблюдавшему за ней Леону помешало громкое «кхм» со стороны Оскара и его ворчливый комментарий:       — Не знаю, что вы сейчас делаете, но лучше прекращайте. Мне тут ещё работать после вас.       Помедлив, Эмили первая отодвинулась от Леона, будто нехотя возвращаясь к изучению отчёта, и он последовал её примеру, отходя на шаг. В лаборатории опять воцарилась тишина. Уткнувшись в свои записи, Оскар направился к компьютеру и принялся перепечатывать свои заметки, пока Эмили вчитывалась в описание предполагаемого сценария убийства. Она старательно отгоняла от себя размышления на тему того, что подобное могло случиться и с ней, не реши Леон явиться на этот злосчастный праздник и тоже остаться в стороне, но не думать об этом было затруднительно. Зная себя, Эмили не сомневалась, что и сама бы проследовала за незнакомцем в тот переулок. Услышала бы крики. Вышла бы на набережную. А вот на атаку со спины так же быстро могла и не среагировать…       Чтение плавно отошло для неё на второй план. Машинально пробегаясь взглядом по тексту, Эмили услышала, как нарастает звук биения сердца в ушах, ускоряясь со страшной скоростью. Зная, к чему всё идёт, девушка, всё ещё незаметно для других сжимая край стола, дрожащими пальцами вцепилась в него до побеления, сглотнула и украдкой сделала несколько размеренных вдохов, пытаясь успокоиться.       Нельзя сейчас поддаваться эмоциям. Не при коллегах. Она закончит с делами, пожелает всем доброй ночи, доберётся до дома и только там позволит себе дать слабину, но никак не здесь.       От внутреннего напряжения внешние звуки притупились. Щёлканье клавиатуры и гудение измерительных аппаратов доносилось до неё будто издалека. Лёгкие отказывались нормально вмещать воздух, каждая попытка вздохнуть давалась ей всё сложнее. Чуть нахмурившись, Эмили прикрыла глаза и упрямо сделала очередной медленный и напористый вдох. От усилившейся из-за этого боли перед глазами заплясали огоньки; возникло мерзкое ощущение, что лёгкие расширяются со странным скрежетом, словно вся её дыхательная система заржавела и вот-вот развалится, стоит вздохнуть поглубже. Выдыхая, Эмили легонько прикусила щёку и вдруг услышала немного приглушённый голос Леона:       — Эмили? Ты точно в порядке?       Она застыла, перепугавшись, что едва не начавшийся приступ паники выдал её с головой. Но боязливо открыв глаза, девушка поняла, что большая часть её лица скрыта за бумагами в руке, и этот факт её неимоверно обрадовал. Покончив с выдохом, Эмили в последний раз попыталась мысленно привести себя в чувство и, кажется, ей это всё-таки удалось. Под воздействием обезболивающих, присутствия других людей и уютного тепла помещения паника податливо отхлынула, но лишь затем, чтобы вернуться вновь.       — Да, — после затянувшейся паузы мягко ответила девушка, выдавив улыбку и чувствуя, как грудную клетку от напряжения сводит судорогой. — Просто немного устала.       «Ты грёбанная актриса, Ньюман» — мысленно проворчала она самой себе. — «Не ту профессию выбрала.»       Подняв руку чуть повыше, она спряталась от агента за отчётом. Леон, хоть и не видевший всего, что отразилось на её лице за время внутренней борьбы, явно что-то заподозрил, но говорить пока ничего не стал. Как подсказывал опыт, откровенничать Эмили была способна далеко не всегда, и уж точно не в присутствии других. Убедившись, что она хотя бы не собирается падать в обморок, агент немного расслабился и отвёл от неё глаза, вглядываясь в мелькающие огоньки аппаратуры в противоположном углу лаборатории. Почти неосознанно потянувшись, Леон выпрямил спину и слегка размял плечо — кажется, пережитый в схватке удар об стену потревожил давнее ранение. Уловив это движение, Эмили пристально глянула на него поверх бумаг, окончательно откладывая размышления о своей возможной судьбе на потом.       — Что это с тобой? — спросила она. Растерявшись на миг от вопроса, Леон посмотрел на неё и вымученно улыбнулся.       — Это? — неловко дёрнув плечом, уточнил он. — Старая рана. Не бери в голову.       Не убеждённая до конца, Эмили чуть прищурилась, прикидывая, насколько правдивы его слова. Тогда Леон иронично добавил:       — Что, желаешь меня осмотреть?       Тотчас фыркнув, Эмили снова скрыла лицо за бумагами, сдержанно выдавая:       — Мне и отсюда видно, что ты жив. Остальное меня мало волнует.       До её слуха тут же донёсся его короткий бархатный смех, говоривший о том, что её безразличие вышло крайне неубедительным.       — Как скажешь, — усмехнулся Леон, лениво потягиваясь. — Но должен предупредить, ты многое упускаешь.       Эмили через боль выдавила короткий искренний смешок, с непоколебимым внешним спокойствием перелистывая страницу отчёта.       — Если тебе так не терпится раздеться передо мной, стоит проявить чуть больше изобретательности, — не поднимая головы, насмешливо посоветовала девушка. Понимая, что этот поезд ему не остановить, Оскар шумно выдохнул, показательно громко опустив планшет с заметками на стол и включая принтер, но вслух ничего говорить не стал. Спустя несколько минут возни с бумагами, отключением аппаратуры и выслушивания их заигрываний Оскар прошёл к агентам, молча протягивая Эмили распечатанное заключение. Стоило девушке ожидаемо потянуться за листами, парень отдёрнул руку, чем незамедлительно вызвал раздражение со стороны Ньюман.       — Да твою мать, — громким шёпотом выругалась Эмили. — Этот трюк уже начинает меня бесить.       — Откуда, говоришь, ты взяла эти данные? — игнорируя недовольство, хмуро спросил Оскар, а Леон, до этого расслабленно стоявший рядом с девушкой, чуть оживился, устремляя на Ньюман такой же озадаченный взгляд. Выражение лица Эмили же из недовольного стало заинтересованным.       — Что ты нашёл? — игнорируя вопрос, спросила она у судмедэксперта.       — Это не песок. Это хитин, — сообщил парень, наконец, вручая девушке бумаги, ещё отчётливо пахнущие свежей краской из принтера.       — Как… у насекомых? — неуверенно уточнил Леон, потихоньку начиная понимать, в чём загвоздка. Оскар коротко кивнул. Приободрённая новостями Эмили принялась торопливо вчитываться в результаты анализа образцов, чуть повернувшись боком, чтобы Леон тоже мог видеть заключение судмедэксперта. И посмотреть ему было на что. Наличие подобного в телах жертв и такое специфичное расположение могло говорить только об одном. После увиденных в тексте слов «паразитическая форма жизни» у Леона в груди неприятно похолодело.       — Выходит, все жертвы были заражены паразитом? — подал голос Кеннеди, пробегаясь глазами по строчкам. — Что-то по типу «плаги»?..       — Вполне возможно, — не отрывая взгляда от Эмили, сухо отозвался Оскар. — Ты так не ответила, — напомнил он девушке. Откладывая бумаги, Эмили неспешно поправила высокий ворот водолазки и бегло объяснила:       — У меня были догадки. И в дневнике кое-что подглядела. Главное, что мы нашли что-то стоящее, ведь так? — не дожидаясь ответа, она сменила тон на поощрительный. — Эй, отличная работа. Можешь гордиться собой, Оскар.       Тот хмыкнул, не уверенный, что может присваивать себе эту заслугу, раз уж это её информация подтолкнула его к перепроверке материалов, но его настороженность чуть поугасла. Не дожидаясь очередного неудобного вопроса от своих собеседников, Эмили показательно обернулась на настенные часы и предложила:       — Давайте расходиться. Детали будем обсуждать завтра.       Её предложение, однако, принимать не особо спешили. Леон, как и Оскар, не сомневался, что тут что-то не так, и несколько секунд молча разглядывал начальницу, решая, дать ли ей в очередной раз оставить их без ответов. Медленно выдохнув, Кеннеди всё-таки сделал полшага от стола, приходя к досадливому выводу, что сейчас есть дела поважнее.       — Что ж. Тогда до завтра, — смиренно сказал он. Эмили напоследок решила уточнить:       — Я могу что-то сделать, чтобы отговорить тебя от этой идеи?       Хмыкнув, Кеннеди со снисхождением улыбнулся и туманно ответил:       — Не в этом состоянии.       Он как будто собирался сказать что-то ещё, но вдруг передумал и на прощание молча протянул Оскару руку. Судмедэксперт не очень уверенно ответил на рукопожатие агента и проводил мужчину настороженным взглядом аж до самых дверей, что не ускользнуло от Эмили. Едва Кеннеди скрылся из виду, девушка ехидно поинтересовалась:       — Ну и что это было?       — Ничего, — буркнул Оскар. — Хватка просто у него такая… крепкая.       — Что, факелами махаться больше не хочется? — с нескрываемым злорадством спросила Эмили. Оскар обернулся на неё и проворчал:       — Не понимаю, чего ты так радуешься. Тебя по итогу всё равно отпиздили.       Девушка, не удержавшись, хохотнула, последовав вместе с парнем к выходу и аккуратно затянув пояс плаща. Выключив свет в лаборатории и закрыв дверь на ключ, Оскар приобрёл более расслабленный вид, а его лицо озарила привычная улыбка.       — А парень-то на тебя запал, — кивнув в сторону коридора, в котором исчез Леон, подметил судмедэксперт. — Из кожи вон лезет, лишь ты его похвалила.       — Я тебя умоляю, — возводя глаза к потолку, пробормотала Эмили. — Это любимец президента, до моих похвал ему нет дела. Ему тут просто скучно, вот и всё.       — Ну да, от скуки в ночное дежурство полез, — не успокаивался Оскар. — И вообще, куда это вы двое собирались уйти, позволь спросить?       Нарочно выдержав долгую паузу, Эмили небрежно отряхнула рукав и направилась в полутёмный коридор.       — Ради бога, расскажи мне все версии, которые ты успел себе надумать, — устало улыбаясь, попросила она, когда Оскар поравнялся с ней.       — Расскажу, если разрешишь курить в комнате отдыха, — встречно предложил парень и невольно рассмеялся от отразившегося на её лице выражения. Под тихий смех приятеля Эмили пробурчала:       — Я, скорее, разрешу этой твари снова меня отпиздить.

***

      За окном машины всё так же царила ночь, под конец празднований накрывшая город своей безмолвной чернотой. Даже дождь затих, наполняя вязкую тишину только едва уловимым шорохом. Заглушив мотор и вжавшись в сиденье своей машины, Эмили не замечала, как крепко сжимает руль и как немеют от этого кончики её пальцев. Охваченная тревогой и напряжением с головы до ног, она рассматривала редкие капли, робко царапавшие стекло по ту сторону окна. На её коленях лежал телефон, а на нём — только что отправленное сообщение от неё на неопределённый номер: «Всё подтвердилось. Они были заражены. Теперь ты мне веришь?»       За всё время по дороге домой Эмили несколько раз приходилось сбавлять скорость, чтобы перевести неровное дыхание, а сама она то и дело ловила себя на том, что вместо дорожных знаков высматривает на обочинах чёрные тени, мелькавшие в свете автомобильных фар. Чудом не устроив на дороге происшествия и добравшись до своего двора, Эмили столкнулась с ещё одной проблемой — ей теперь было страшно покидать салон автомобиля. Как бы глупо это не звучало, она уже несколько минут уговаривала себя разблокировать двери, выйти из машины и дойти к парадной, как нормальный взрослый человек, вот только от одной мысли оказаться одной на открытом пространстве бедную девушку мигом бросало в дрожь. С каждой минутой промедления в голове всплывало всё больше подробностей о нападении: грохот раскрошенного ударом бетона, холодные пальцы, тянущиеся к её горлу, торчащая из глазницы монстра рукоять ножа, но самое жуткое из всего — свистящий кровожадный шёпот неведомого существа. «Наконец-то…»       Эмили тряхнула головой, стараясь прогнать навязчивые образы. Разжав пальцы, она отпустила руль, выдернула ключи из замка зажигания и запихала их вместе с телефоном в карман плаща. Буркнув себе под нос: «Соберись, блять», девушка открыла бардачок, нашарила рукой светошумовую гранату и зацепила за пояс, распахивая дверь машины прежде, чем успела бы передумать. Цокая каблуками, она пересекла маленький двор, бдительно поглядывая по сторонам и быстрым шагом разбрызгивая широкие лужи, мерцающие в скудном свете уличных фонарей.       Наконец, оказавшись в квартире, Эмили торопливо захлопнула дверь, судорожно защёлкнула задвижку и до упора прокрутила ключ в замочной скважине. Для надёжности дёрнув ручку, она на подгибающихся ногах отступила назад и практически свалилась в кресло в прихожей, только сейчас позволив себе издать жалобный стон и согнуться пополам от полоснувшей бок болезненной судороги. Покалывание в пальцах говорило о том, что действие обезболивающих препаратов начало проходить. Устало прикрыв глаза, девушка пару минут просто полулежала, тяжело дыша и чувствуя расходящуюся в рёбрах боль на каждом вдохе. Перед глазами стояли два полных ярости красных огонька, выглядывающих на неё из-под капюшона, и воткнутый в бетон железный столб. Откуда взялась эта тварь? Почему так стремилась её убить? И что значило это «наконец-то»?..       Дав себе небольшую передышку, Эмили дрожащими пальцами стянула плащ со своих плеч и аккуратно наклонилась, принимаясь расстёгивать молнию на сапогах. Кое-как управившись с этой задачей, девушка скинула обувь и выпрямилась, намереваясь встать. В глазах резко потемнело от того, с какой пронзительной силой судорога сдавила её грудь во время рывка. Ухватившись за стоявшую рядом вешалку, Эмили упрямо поднялась на ноги, издавая хриплый стон через стиснутые зубы. Оставив так и не пригодившуюся гранату на тумбе в прихожей, она направилась в ванну, попутно освобождая себя от тесной облегающей одежды и намереваясь оценить серьёзность повреждений. Включив свет, она невольно вздрогнула, заметив в отражении, что на её шее теперь красуются чёткие темнеющие синяки от пальцев — почти такие же чёрные и отчётливые, как и татуировка на её левом предплечье, которую она пока удачно скрывала от всех в штабе. Под оборкой бюстгальтера с правой стороны, как раз в месте перелома, под кожей тоже расползались лиловые кровоподтёки. Избегая после такого смотреть на себя в зеркале, девушка шагнула к раковине, выкрутила краник и наспех умыла лицо холодной водой, но особого эффекта это не принесло. Оставшись один на один со своими мыслями, Эмили заново ощутила липкий ужас перед лицом смерти. Оперевшись на края раковины, она просто наблюдала, как вода утекает в слив. Тело, не переставая, била мелкая дрожь.       — Блять, да успокойся ты, — прошипела она сама себе. — Сама ведь вызвалась…       Сердце бешено колотилось, воздуха недоставало. Рука взметнулась к шее и судорожно нашарила кольцо, сжимая предмет в ладони, но от этого стало ещё хуже. К воспоминаниям о нападении примешались другие картины и ощущения.       Холод металла в руках, треск пожирающего всё вокруг неё пламени и горечь дыма, оседающая в горле.       От фантомного запаха гари её грудь сдавило так, что воздух стал колоть лёгкие, а пальцы, сжимающие кольцо, вмиг слабели. В голову закрались нелепые, но от того не менее пугающие мысли: «Я сейчас задохнусь. Вот прям здесь. И никто не узнает». Опасаясь чего-то подобного, Эмили опрометчиво сделала жадный вдох. Травма тут же отозвалась ослепляющей резью, а поспешный выдох получился коротким и надтреснутым.       — Блять! — в очередной раз надрывно всхлипнула она, зажмурившись. Голова резко закружилась; задыхаясь, Эмили рухнула на колени прямо у раковины, упираясь руками в холодную плитку, будто ища спасительную точку опоры. Мир перед глазами начал расплываться, а все звуки — шум льющейся воды из крана, собственное судорожное дыхание, гулкий стук пульса — стояли громким звоном у неё в ушах. Ничего не видя перед собой, дрожащая Эмили вновь закрыла глаза и поневоле нырнула в воспоминания.       Она уже не понимает, от чего не может дышать — из-за густо окутавшего помещение дыма или рвущихся из груди рыданий. Кто-то тащит её из огня, кричит, что надо выбираться, и волочит к выходу. Она не помнит, почему так отчаянно вырывается, и чей крик пытается дозваться до неё через звуки пожиравшего всё вокруг пожара. Через пелену слёз она различает чей-то силуэт, и через мгновение она сжимает ладони стоявшего перед ней человека, стискивая его пальцы, на одном из которых красуется серебряное кольцо.       — Эми! — её трясут за плечи, пока родной голос пытается до неё докричаться. — Твою мать, говори со мной! Что там произошло?!.       — Нет. Даже не вздумай… — твёрдо и в то же время еле слышно пролепетала Эмили себе под нос. От боли в груди и страха задохнуться слёзы сами покатились по её лицу, но девушка машинально утёрла их тыльной стороной ладони, шмыгнув носом и судорожно вытолкнув воздух из лёгких. Её плечи тряслись от напряжения — до того отчаянно она упиралась ладонями в плитку, наотрез отказываясь поддаваться позорному желанию улечься на полу в ванной и биться в агонии. Замерев в сидячем положении, девушка поглощала воздух короткими, отрывистыми вдохами, придумывая, чем себя отвлечь. Натужно сглотнув, она заново сжала висевшее на шее кольцо и постаралась сосредоточиться на окружении и собственных ощущениях. Гладкость плитки под рукой. Стекающие по лицу капли. Тепло серебряного кольца в ладони.       Лишь бы звон в ушах прекратился…       Мыслями Эмили попыталась перенестись в свой офис. Тёплый полумрак её кабинета и приятное ощущение занятости делом — вот в чём она могла найти успокоение. Шорох бумаг, запах чернил, строчки текста предстали перед глазами мутной и расплывчатой картинкой. Ей непроизвольно вспомнился тот вечер, когда Леон решил задержаться с ней и закончить работу над дневником. Представила его лицо, спокойный уверенный голос, бархатный смех, дружескую атмосферу и чувство защищённости от его присутствия. Видел бы он её сейчас, полную жалости к себе, со следами избиения на полуобнажённом теле, плачущую на полу ванной комнаты. Да уж, зрелище ещё то…       Эта мысль немного отрезвила. Затаив дыхание, Эмили продолжила возвращаться в мир вокруг себя, сосредоточившись на звуках. Её собственные всхлипы. Журчание льющейся воды. Шум ночного города за окном. Какой-то надоедливый, пронзительно громкий звук из прихожей… Чёрт, кажется, это её телефон.       Спустя минут десять, найдя в себе силы встать, Эмили вцепилась в край раковины и поднялась на ноги, с облегчением отметив, что дышать она всё-таки может, хоть и не без труда. Потянувшись к шкафчику, девушка отыскала там набор инъекций с обезболивающими. Вытащив один из инъекторов, она аккуратно прощупала пальцами место травмы, занесла руку и, задержав дыхание, отточенным движением всадила иглу между ноющих рёбер. Зажмурившись, она с шипением втянула воздух через стиснутые зубы, брезгливо швырнула использованный инъектор на полку и протянула дрожащие руки к крану. Набрав в ладони воды, Эмили сделала несколько жадных глотков, а затем, выключив кран, на ватных ногах вышла в прихожую, слабо отфыркиваясь от воды. Ища не перестававший трезвонить телефон в кармане плаща, Эмили рассчитывала, что это как раз-таки тот, кому она отправила сообщение ещё в машине, но имя Леона на экране она точно увидеть не ожидала.       — Эмили? Где ты? С тобой всё хорошо? — сходу раздался голос Кеннеди из динамика, стоило ей принять вызов. В его обычно сдержанной интонации угадывалась нервозность.       — Да… Я дома, — не совсем понимая причину его обеспокоенности, растеряно ответила Эмили. — Что случилось?       Едва услышав её голос, Леон тихонько выдохнул, словно уже и не надеялся на ответ.       — Ничего. Я тут… — торопливо заговорил он и кашлянул, избавляясь от хрипотцы в голосе. - Минут сорок пытаюсь до тебя дозвониться. Уже начал думать…       Решив не заканчивать фразу, Кеннеди напряжённо вздохнул, успокаиваясь.       — О-у, — вполголоса выдала она, не зная, что ему на это ответить. Конечно, так вышло не намеренно, но от того, что она ненароком заставила агента понервничать, ей стало совестно.       — Прости. Не слышала, — всё, что смогла выдавить девушка. Из трубки раздался вымученный смешок, наверное, от того, как непривычно Леону было слышать её виноватый и дрожащий голос. Успокоенный агент тепло заверил:       — Всё нормально. У тебя наверняка были причины.       — Вроде того, — тихо сказала она, ещё не до конца отошедшая после обрушившегося на неё состояния. Измотанная событиями этой ночи настолько, что приходилось буквально заставлять себя говорить, Эмили слегка осипшим голосом проговорила:       — Прошу, скажи, что хоть что-то удалось выяснить.       Напряжённая пауза красноречиво уже дала знать, что хороших новостей ей ждать не стоит.       — Извини. Мне нечего рассказать, — явно сам раздосадованный этим фактом, ответил Леон. — Эта тварь словно испарилась.       Несмотря на очевидность ответа, Эмили всё равно почувствовала укол разочарования. Вздохнув, она мельком обернулась на двери ванной комнаты.       — Ну, спросить стоило, — пробормотала она словно самой себе. — Жаль. Я очень скучаю по своему стилету.       Включив громкую связь, она прошла обратно в ванную вместе с телефоном и принялась отыскивать в ящичке антисептик.       — Как ты там? — не поддерживая попытку уйти в юмор, коротко уточнил Леон. — Справляешься?       Положив телефон на полку рядом со шкафчиком, она на автомате перешла на беспечный тон:       — Уверяю тебя, я в полном…       — Чёрт, Эми, даже не начинай, — беззлобно пресёк он едва начавшуюся попытку соврать. — Тебе явно досталось больше всех.       Эмили надрывно усмехнулась, и рёбра моментально отозвались на это уколом боли.       — Это же моя работа, — ответила она, смачивая ватный диск в спирте и придирчивым взглядом рассматривая себя в зеркале. — Мне буквально платят за то, что мне достаётся больше всех.       Она приложила диск к царапине на скуле и недовольно зажмурилась.       — Не поспоришь, — сухо согласился Леон. - И всё-таки…       — Я в норме, — резковато повторила Эмили, отставляя антисептик. — Честное слово, Леон, ты зря беспокоишься. У меня полно обезболивающего и бинтов.       — Эми, — с терпеливым укором произнёс Кеннеди. — Мы оба знаем, что речь не об этом.       Эмили прикусила щеку, не понимая, почему сказанное смогло её пристыдить. Умение Леона подмечать мелкие детали она явно недооценивала. Каким-то неведомым образом агент догадался: с этой стороной «Амбреллы» девушка прежде никогда не сталкивалась.       — Слушай, — снова заговорил агент, не дождавшись ответа. — Прозвучит стрёмно, сам знаю… Но если хочешь, назови адрес, и я…       — Не стоит, — уже более мягко перебила она, понимая, куда он клонит. — Всё под контролем, правда. Я справлюсь.       Он замолчал, но она могла почти физически ощутить его колебания на другом конце линии. Непривычно запредельная неловкость давила на обоих. Эмили впервые за долгое время понятия не имела, как себя вести. Часть её остро нуждалась в этом звонке и в звуке его голоса, полного искренней обеспокоенности и заботы, таяла лишь от одной мысли, что он прямо сейчас готов бросить все дела и примчаться к ней. Но другая часть — та, к которой она чаще всего и прислушивалась — затравленно билась ускоренным сердцебиением у неё в груди, не позволяя даже думать о том, чтобы отвлечь его от важного дела, и уж тем более, показаться ему на глаза в таком виде. Эмили отчаянно хотелось всё ему объяснить, признаться, что хотела бы сейчас его увидеть и противиться не из-за своего нежелания, но тогда ей придётся объяснять и многое другое. А такую роскошь Эмили позволить себе не могла.       — Необязательно справляться со всем одной, — вполголоса продолжил Леон. - Даже если ты так привыкла. Эми, клянусь… ты можешь мне доверять.       В его интонации Ньюман не уловила даже намёка на раздражение — лишь робкую надежду на то, что она прислушается к его словам. Надо было отдать агенту должное: несмотря на свой суровый вид, Кеннеди обладал удивительной чуткостью и безграничным запасом терпения. Эмили поймала себя на том, что сглотнула ком в горле, непонятно почему растрогавшись от обычного человеческого понимания.       — Доверять? — переспросила она и скривила губы в ироничной улыбке. — Хочешь сказать, ты мне доверяешь?       — Да. Доверяю, — тихо подтвердил Кеннеди, не потратив на раздумье и секунды. Эмили, не спеша верить ему на слово, рвано выдохнула, едва не рассмеявшись.       — Я сказал что-то смешное? — поинтересовался Леон, всё же подметив этот слабый смешок. Перебирая содержимое шкафчика в поиске эластичного бинта, Эмили с читаемым в голосе снисхождением сказала:       — Ты ведь едва меня знаешь. Откуда такая уверенность? Или ты уже забыл про мой разговор с Аароном?       Теперь пришла очередь Леона посмеяться.       — Да поебать мне на Аарона, — простодушно заявил он. — И на то, что он тебе там наговорил. Речь не о нём.       — Я чую предвзятость, мистер Кеннеди, — вкрадчиво укорила она, про себя отмечая, что обезболивающее уже начало действовать. Леон вздохнул, никак не комментируя это высказывание, помолчал, собираясь с мыслями, и неторопливо заговорил:       — Я тут много думал, почему вообще решил пойти на этот грёбанный праздник. И, если честно, то получается… что из-за тебя.       Эмили застыла с найденным бинтом в руках, в замешательстве уставившись на экран телефона.       — Ты не мог бы быть поконкретнее? — настороженно попросила она. Заметив, как напрягся её голос, Леон тихо посмеялся, а затем невозмутимо пояснил:       — Расслабься, Эмили. Я всего лишь пытаюсь сказать, что с тобой веселее. И в отличие от остальных, ты не смотришь на меня, как на ходячий трофей, — он усмехнулся сам над собой, с лёгкой неловкостью в низком голосе. — Крутая ты, в общем. А по поводу того, доверять тебе или нет… Я доверяю Адаму. Значит, и тебе тоже.       Девушка немного помолчала, обдумывая его слова. На краткий миг она испугалась, что перестаралась с флиртом, но, кажется, Кеннеди говорил с ней честно и открыто. Тоже пытаясь управиться с неловкостью, она слабо кашлянула и довольно сухо ответила:       — Рада это слышать. Знаешь, мне уже лучше, и… ну, если тебе надо идти, я не возражаю.       Из молчавшего несколько секунд динамика вдруг вырвалось некое подобие смешка. Очевидно развеселённый её реакцией, Леон прямо спросил:       — Эми, ты что, сейчас попыталась меня отшить?       Девушка сама едва не рассмеялась, но предупредительный укол в рёбрах, даже заглушённый препаратом, подсказал, что смеяться ей пока не стоит. И всё же после этой фразы сразу стало как-то полегче. Прямолинейность Кеннеди потихоньку возвращала её к реальности.       — Вовсе нет, — торопливо бросила она. — Ну… если честно, на секунду мне показалось, что ты уже успел надумать себе… всякого.       В трубке опять повисло молчание. Эмили уже решила, что сказанное его задело или пристыдило, как Леон, не удержавшись, опять добродушно усмехнулся.       — Ты сама зажала меня за тем углом, не забыла? — укоризненно напомнил он. Решив подыграть, Эмили нарочито неубедительно заявила:       — Исключительно ради дела!..       — Как скажешь, — с неверием ответил Леон, всё так же посмеиваясь. Эмили улыбнулась, перебирая содержимое шкафчика в поиске эластичного бинта. Усевшись поудобнее на краю керамической ванны, она расслабила напряжённые плечи и уже более собрано попросила:       — Расскажи мне, что там у тебя происходит. Тебе не доставляют проблем?       — Твои ребята и без меня отлично работают, — поведал Леон. — Даже слишком хорошо, если честно. Чувствую себя пятым колесом.       Эмили поджала губы в усмешке, одновременно стягивая тонкую лямку бюстгальтера с плеча.       — Ты имел в виду «третьим»? — шутливо подметила она, аккуратно просунув руку между лопаток и потянувшись к застёжке. Леон шумно выдохнул, поняв намёк, но весёлость из его голоса никуда не пропала:       — Смотрю, мой байк никак не даёт тебе покоя, да?       Усмехаясь, Эмили стянула с плеча вторую лямку, встала напротив зеркала и вкрадчиво произнесла, расправляя бинты:       — Ты всегда можешь пересесть на более безопасный транспорт, и я сразу же от тебя отстану.       Леон слабо фыркнул на это предложение.       — Ну уж нет, — заявил он. — Как же я буду без этих переживаний?..       Беседа явно затягивалась, но прекращать её никому из них двоих не хотелось. Управляясь с бинтами, Эмили за время их разговора почти позабыла, каким невыносимо тяжким оказалось её возвращение домой. Её страхи теперь казались настолько глупыми, что стало откровенно стыдно. Стоило услышать знакомый голос и заняться делом, в её голове всё начинало возвращаться на свои места. Даже истома в её теле после изнурительного вечера казалась теперь многообещающей — вымотанная недостатком сна за последнюю неделю и схваткой с монстром, Эмили рассчитывала свалиться ночью в кровать и уснуть без сновидений, а это было ей необходимо. Леон и понятия не имел, какой благоприятный эффект на неё произвёл его звонок; возможно, потому что сам нуждался в этой беседе не меньше её. Он никогда бы не признался в этом, но в штабе он остался, потому что был уверен: нормальный сон после увиденного ему сегодня и так не светит. Лучше уж вымотать себя работой в штабе, чем просыпаться посреди ночи в холодном поту от леденящих кровь воспоминаний.       Сделав последний виток, Эмили затянула край бинта чуть туже и едва успела прикусить губу, предупреждая болезненный стон. Схватившись за край раковины, она судорожно выдохнула, и Леон это заметил.       — Не затягивай слишком сильно, — посоветовал он. — Задохнёшься ещё.       — М-м. Я учту, — сдавленно отозвалась она, медленно выдыхая и аккуратно выпрямляясь. Ослабив конец бинта и надёжно запрятав его между витками, она расправила плечи и вдруг решилась сказать:       — Слушай, по поводу всех этих угроз от Аарона…       — Эми. Не надо, — тихо, но настойчиво перебил Леон, догадываясь, что она собирается сделать.       — Я всё-таки скажу, — мягко возразила она, оглаживая больное место. — Если действительно так хочешь знать… Ты всегда можешь поговорить с Адамом. Уверена, он всё тебе расскажет. И про Симмонсов, и про меня, и про всё остальное. Но должна предупредить, услышанное тебе вряд ли понравится.       Леон молчал, по-видимому, обдумывая это довольно соблазнительное предложение. Эмили знала, что сильно рискует, доверяя ему такую информацию, не говоря уже о том, что предпочла бы оставить всё так, как есть, но после всего произошедшего считала себя обязанной поделиться хоть чем-то.       — Ты хочешь, чтобы я знал? — вполголоса уточнил Леон, и без того догадываясь, каким будет ответ.       — Неважно, чего хочу я. Запретить спрашивать я тебе не могу, — уклончиво заметила она. — Просто решила, что будет правильным это озвучить.       С лёгким облегчением вздохнув, Эмили прикрыла глаза, откидывая волосы назад и слегка потирая затёкшую шею.       — Ладно. Спасибо, — будто бы не до конца веря в правдивость сказанного, ответил Кеннеди. Эмили усмехнулась на это неверие и снова тихо заговорила:       — И ты заблуждаешься. Я доверяю тебе. Даже больше, чем ты думаешь.       — Надеюсь, — с сомнением пробормотал Леон. Она слабо посмеялась на это, поправляя повязку и приводя в порядок полку с разложенными лекарствами:       — Посмотрите на него, какой недоверчивый. Как я могу тебе не доверять? Ты же мне жизнь спас, глупыш.       — Это моя работа, — привычно заявил он, неловко усмехаясь от ласкового обращения. Подмечая его лёгкую нервозность, она довольно улыбнулась и с теплотой сказала:       — И всё равно… спасибо. А я ведь даже не догадалась спросить, в порядке ли ты.       — Сама же говорила, я уже большой мальчик. Но я тронут вашей заботой, мэм, — шутливо проворчал он, намеренно отходя от этой темы. — Вот же чёрт, время… — Леон недовольно цокнул языком, подметив поздний час. — Надеюсь, ты не планируешь заявляться в штаб в шесть утра?       — Ох, Леон, — снисходительно вздохнула она. — Тебе ещё многое предстоит узнать. Впереди так много сюрпризов.       — Мне только этого и не хватало. Сюрпризов, — пробубнил голос Леона из трубки. Посмеиваясь, Эмили закрыла дверцу шкафа и чуть помедлила перед тем, как нехотя сказать:       — Ладно, я, пожалуй…       — Отдыхай, — подхватил он, понимая, что пора уже прощаться. — Ты это заслужила. И, Эми?       — Да? — с интересом отозвалась она.       — …доброй ночи.       Судя по паузе, он собирался сказать что-то другое, но, как и в лаборатории, передумал в последний момент.       — Доброй ночи, Леон, — попрощалась она с улыбкой, сбросила звонок и вдруг поняла, какая звенящая тишина стоит в квартире. В контрасте с только что завершившейся тёплой дружеской беседой она показалось девушке особенно зловещей.       — Радио, что ли, купить, — пробормотала она себе под нос.