Белый Капюшон, или Проклятие Кадма

— Эдди! — задушенно воскликнул Деррек, склонившись над Кармайклом, которого Гарри залатал всего пару минут назад. Время утекало сквозь пальцы, как и красная, горячая кровь его новых друзей. — Лайзе тоже хуже, — слабо произнесла Гермиона. Несмотря на амортизирующие чары, после прыжка со второго этажа раны рейвенкловцев открылись, а Гриффитс подвернула ногу. Они даже не успели оказать помощь, когда со стороны дома в них полетело две жёлтых молнии. Заклинания разбились о куполообразный щит Волдеморта, всё это время незримо прикрывающий их. Чем бы он ни ответил им, это вывело из строя обоих преследователей. Гарри мог поклясться, что после столкновения синих лучей с их телами слышал хруст костей. Сосредоточившись, он разглядел трепещущие души — их обладатели чудом остались живы. Волдеморт был на грани. — Сами на ноги не встанут. Надеюсь, никогда, — категорично заявил Тёмный Лорд. Его душа горела ярко, колыхаясь, как маленькое ледяное сердце. Гарри выдохнул. Они ещё не сбежали. Стоило поторопиться. — Кричер. Пока Гарри успокаивал эльфа, пришедшего в ужас от его грязной и окровавленной одежды, Волдеморт дошёл до бессознательных авроров и простым Акцио забрал их палочки. — Кричер, сможешь перенести раненых в больницу? — терпеливо спросил Гарри, указав на четверых, лежащих на земле без сознания. — Старый Кричер сможет перенести только двоих. Магия Кричера слаба для перемещения волшебников, — домовик нерешительно подёргал свои длинные уши. Деррек поднялся и подошёл к Гарри. — Тогда мы в Мунго, Поттер. Возьмём с Вайлдой по одному, — сказал он, кивнув решительно настроенной девушке. — Будь аккуратнее с ними, эльф. — Кричер будет, неучтивый полукровка, — проворчал домовик, хватая за руки ближайших рейвенкловцев. — Я останусь здесь, — вставила Гермиона. — Кто-то должен встретить помощь. — Только найди укрытие, Грейнджер, — вернувшись к ним, бросил Волдеморт. Он заметно прихрамывал, и Гарри подхватил его под руку. — Не мы одни можем привести подмогу. По связи между ними распространялась боль. Она охватывала ноги, позвоночник и голову. Становилось трудно дышать. — Ты ранен? — обеспокоенно спросил Гарри, даже не заметив, как Гермиона побежала в сторону слабо освещённых кустов. — Мезон может доставить меня в министерство, а тебя — домой. — Я цел. — Волдеморт покрутил палочку в руках и с неохотой спрятал её в закреплённую на предплечье кобуру. — Ни шагу от меня, Гарри. И вихрь аппарации унёс их. Министерство встречало неприятной тишиной — рабочий день давно закончился, все разошлись, не подозревая ни о чьей беде. Даже единственный охранник дремал в кресле, как будто ему поручили сторожить супермаркет, а не министерство магии. Волдеморт шёпотом сообщил Гарри, что, если бы он не спал на посту, им пришлось бы предъявить палочки. Палочка, зарегистрированная на Тома Риддла, определённо привлекла бы внимание членов Ордена Феникса позже. Лифты оказались за углом, и одну мучительную поездку спустя Гарри и Волдеморт вышли на втором уровне. — Ищи дежурного и требуй главу отдела правопорядка. Амелия Боунс разумная женщина, — в голосе Волдеморта прозвенела странная горечь, — а ты — Гарри Поттер. Она тебя выслушает. Боль утихла, но не пропала. Дежурный аврор, парень лет двадцати по имени Роббинс, обнаружился в большом кабинете — единственном, в котором горел свет. Усадив Волдеморта на один из многих свободных стульев, Гарри растолкал храпящего аврора и раз десять повторил, чего он от него хотел. В конце концов, Роббинс вызвал по камину главу отдела правопорядка и двух старших авроров. Гарри не возражал, он только отсчитывал минуты до их прихода. Амелия Боунс появилась почти сразу, собранная и мрачная. — К чему такая срочность, Роббинс? Мистер Поттер? — На дом моего друга напали, — сказал Гарри, не дав сонному дежурному ни секунды на ответ. — Вы должны кого-то отправить в поместье Пьюси на озере Таррф. — Помедленнее, Поттер, — взмахнула рукой Боунс. — Кто напал? Когда? — Владельцы этих палочек были среди нападавших, — достав из кармана толстовки две трофейных палочки и бросив их на стол, ледяным тоном вставил Волдеморт. — Они представились аврорами. Атаковали без предупреждения. — Простите? — Пожалуйста, быстрее, мэм! — вспылил Гарри. — У нас была вечеринка, когда они ворвались. Раненые уже в больнице, но в доме остались наши друзья. Бой ещё не закончился, когда мы сбежали. — Что происходит? — Из камина вышел высокий мужчина в алой форме. — Робардс, отряд в поместье Пьюси на озере Таррф, у тебя две минуты, — отчеканила Боунс. Робардс дотронулся палочкой до фигурного значка на лацкане мантии и зашептал в него, как в рацию. Гарри и не догадывался, что у волшебников есть их аналог. — Поттер, ты видел нападавших? Сколько их? — Около десяти, не знаю. И среди них был… Кингсли Шеклболт. Из камина появился ещё один волшебник, но Боунс и Робардс сосредоточили всё внимание на Гарри. У них, наверно, в головах не укладывалось, как сотрудник министерства, тем более один из коллег, опустился до чего-то столь подлого. У Гарри тоже, если честно. Шеклболт казался ему приличным человеком… — Повтори. — Шеклболт. Я точно слышал, как Макнейр назвал его имя в самом начале. — Уолден Макнейр? Гарри вкратце описал, где проходила вечеринка и кто на ней присутствовал. Не дожидаясь окончания рассказа, старшие авроры покинули офис. Боунс послала хлопающего глазами Роббинса за кофе для себя и свидетелей, а затем велела ему по всем правилам оформить показания Гарри и «Аниса Амота». Палочки нападавших она отправила в ящик для улик, спросив у Волдеморта разрешения как у нового владельца. Спустя полчаса в коридоре зашумели люди, захлопали двери, кто-то громко ругался, другие просили с кем-то связаться, топали и звенели цепями — Гарри пробрала дрожь. Он держал на плече вес привалившегося к нему Волдеморта, совершенно вымотанного сегодняшним днём. Тот не спал, слишком ровное дыхание выдавало его. — Мадам Боунс, — в комнату ворвался уже знакомый Гарри Робардс. За ним вошла заплаканная Гермиона. Гарри устало помахал ей. — Ещё одна свидетельница. — Докладывай, Робардс, — вздохнула Боунс и указала Гермионе на пустой стул за соседним столом. — Роббинс, подготовься брать показания у юной мисс. И принеси ей плед. — Двоих мы нашли в саду. Поражены тёмным проклятием, — Гарри уловил нотку веселья, передавшуюся по связи от Волдеморта. Конечно, тот злорадствовал. — Отправлены в Мунго под конвоем. Девушка сориентировала нас на месте. Из гостиной, в которой жильцы и гости находились в момент нападения, дерущиеся переместились в другие комнаты. Полный бардак, мэм. — Робардс откашлялся. — Мы обезвредили троих, пятеро сбежали. Шеклболт в числе последних. — Видел его? — Так же чётко, как вас, мэм. — Пострадавшие? — Кахал Эркарт скончался от ран, — сухо продолжил отчёт Робардс. Гарри прижал руку ко рту. Может, если бы они действовали быстрее… Рыдания Гермионы раздались сбоку. — Кассиус Уоррингтон в тяжёлом состоянии, шансов мало… Уоррингтон… Они ведь даже толком не познакомились… Магия Гарри заметалась под кожей, хоркруксы утешающе загудели, впервые за всю ночь напомнив о себе. По его щекам потекли слёзы, и он даже не пытался их сдерживать. Прохладные пальцы Волдеморта некрепко сжали его ладонь. — Мадам Боунс, — как сквозь воду Гарри услышал требовательное обращение Волдеморта, — мы бы хотели вернуться домой. — У нас остались вопросы, мистер Амот. — Вы найдёте нас завтра в больнице святого Мунго в приёмные часы. Или отправьте сову с приглашением на интервью, — безапелляционно процедил он. — Для Грейнджер позовите Уизли, она близка с ними. Не прощаясь, Гарри и Волдеморт покинули офис аврората. Дорога вниз заняла столько же времени, но дача показаний и доклад старшего аврора выпили из Гарри последние силы. Непрерывные волны чужой боли накатывали на него, а Волдеморт, сжав губы в тонкую линию, держался по-прежнему величественно и гордо. Даже опустившиеся плечи и хромота не могли пошатнуть его образ. — Поттер! Ты что здесь?.. Узнав резкий, хриплый голос, Гарри, стирая с лица страх и слёзы, обернулся, неосознанно закрывая собой Волдеморта — насколько позволяла их разница в росте. Аластор Грюм остановился посреди атриума, опираясь на свой кривой посох и сверля волшебным глазом Гарри и его спутника. Хаотичные движения ока вдруг замедлились, и отставной аврор потянулся за палочкой, когда Волдеморт позади Гарри прошептал: — Империо. Грюм пошатнулся, однако через секунду уже выпрямился и так резво, как позволял его протез, зашагал в сторону лифтов. Волдеморт на парселтанге произнёс каминный адрес и, приобняв Гарри, затянул его в зелёное пламя. Они выпали на ковёр вымотанные и обессиленные. Гарри звездой распластался прямо там. Его эмоции бушевали, а магия им вторила. Жажда убийства, к счастью, не просыпалась. По крайней мере, у Гарри. Волдеморт сбросил маску вежливости, даже через гламур проступили его хищные нечеловеческие черты. Оскаленные зубы, нахмуренные брови, раздутые ноздри. Связь туго натянулась и задрожала от всплеска ранее сдерживаемой ярости. Гарри порадовался, что уже лежал на полу, иначе бы его сбило ног интенсивностью магии Волдеморта. — Я убью их всех. Как только узнаю имена. Завтра или через год, плевать, — пообещал тот и, выпрямившись, протянул Гарри руку. — А ты? — Это обязательно? — Вершить наказание? Да. Тебе? Нет. И правда, месть казалась желанной. В ином виде, но всё же… Гарри вздохнул. — Я могу подумать? — Не хочу, чтобы всё веселье досталось мне. Тебе как начинающему некроманту было бы полезно испытать на ком-то свою силу. Почему не на этих министерских крысах? Волдеморт нетерпеливо поманил его указательным пальцем. Закатив глаза, Гарри схватился за гладкую ладонь, только внешне с тёплой человеческой кожей, аккуратными ногтями и парой родимых пятен. — Верни свой облик. — Уже приказываешь, мой цветок? — прошипел Волдеморт, грубо поставив его на ноги. Гарри, пошатнувшись, прижался к нему. Запах пепла въелся в одежду. Гарри крепко обнял худой торс и набрал в лёгкие побольше воздуха. Он так устал. Они оба устали. — Пожалуйста, Волдеморт. Мне нужен настоящий ты. Парселтанг прошелестел над ухом Гарри, и чары гламура слетели с Тёмного Лорда. Гарри взглянул в так быстро полюбившееся ему лицо, несимпатичное, изуродованное, принадлежащее убийце его родителей. И всё же удивительно родное. — Спасибо. — Гарри целомудренно поцеловал его в щёку. Сил на купальню у Волдеморта, естественно, не осталось. С поддержкой Гарри он добрался до спальни и скрылся за дверью. Гарри же пошёл к себе. На тумбочке его ждала мазь от ушибов и пара склянок с лечебными зельями. За окном уже светало, спать не хотелось. Двадцать минут или час спустя, прокручивая в голове нападение, взрывы и крики, побег и министерство, он наконец погрузился в вязкий, как болото, тревожный сон.

+++

Гарри заполз к нему в постель незадолго до подъёма. Волдеморт не спешил его будить, да и сам до сих пор ощущал усталость после бурной ночи. Возможно, им стоило с самого начала лечь вместе — их магия успокоилась бы в одно мгновение, ускорив восстановление сил и сгладив боль. Недокормленное тело мальчика прижималось к нему, ища тепла и безмятежности. Было бы надругательством воспользоваться его доверием и невинностью. Гарри нуждался в утешении. В том, кто понимает его реакции. Волдеморт не разделял их все, но мальчик не отвергал его за скупость эмоций и безжалостность. Они были одновременно похожи и противоположны, как две стороны одной монеты. Невиданным образом Гарри сумел вырасти добрым и прощающим, но и мстительная, жестокая сторона у него имелась. Он боялся намеренно причинять страдания и отнимать жизни, и этот страх был недопустим для некроманта. Зарывшись в непослушные вихры пальцами, Волдеморт вздохнул. На утро у них с Гарри были большие планы. Вызов Люциуса и Макнейра, визит в Мунго, возможно, очередная прогулка в аврорат. А дальше всё зависело от действий министерства и Ордена Феникса. Волдеморт поцеловал мальчика в лоб и прошептал: — Просыпайся, мой цветок. Нас ждёт долгий день. Завтрак проходил в тишине, Гарри возил вилкой по тарелке с яичницей, раздражая уши Волдеморта отвратительным звуком. Мезон подготовил корзину гостинцев для раненых в Мунго и по просьбе Волдеморта добавил туда свёрток с бутербродами для мальчика. Опустив щиты окклюменции, Волдеморт уловил не принадлежащие ему печаль, горечь, смятение — что-то ему неблизкое и малознакомое. — Ты испытываешь грусть. Почему? — спросил он, когда скрежет стал совершенно невыносим. — Отец Аласдера погиб. Конечно, мне грустно! — Гарри бросил вилку на стол. — Ты его не знал. — Но я знаю Аласдера! От двойного удара по барабанным перепонкам и разуму Волдеморт поморщился. Связывающая их нить натянулась и завибрировала от вспышки гнева мальчика. — Что?! — Ты его едва знаешь. От меня ускользает взаимосвязь между его утратой и твоей грустью. Кахал Эркарт не входил в число активных сторонников Тёмного Лорда, поддерживал идеи, но не путь. Он был лоялен и к маглорождённым, и к существам, что для большинства британских чистокровных было редкостью. Презирал фанатичных Блэков и Лестрейнджей, не доверял ни министерству, ни Дамблдору. Шотландские кланы славились своей сплочённостью, Эркарты не были исключением. Глава семьи, Рори, окончил Хогвартс до поступления амбициозного полукровки Тома Риддла, а оба его сына учились позже, поэтому влияние на клан у Волдеморта так и осталось минимальным. Сыновья умерли во время эпидемии драконьей оспы. В конце войны она выкосила многих. Старшие Поттеры тоже пали жертвами болезни. Гарри, наверно, даже не знал об их судьбе… Кахала, как и остальных внуков и правнуков, старик любил больше жизни. Он ни перед чем не остановится, чтобы свершить месть над убийцами его крови. Волдеморт собирался использовать утрату Рори как повод заключить союз. Макнейр бы стал посредником… — Как ты можешь не понимать?! — закричал Гарри, вскочив из-за стола и прервав размышления Волдеморта. — Если бы погиб твой Пожиратель Смерти, Макнейр, Малфой, неважно кто, что бы ты почувствовал? — Злость. Возможно, разочарование. — И всё? Волдеморт не ответил. Он ценил последователей за полезность и исполнительность, живыми они могли приносить пользу каждый день, каждый час, мёртвыми проку от них становилось мало: одни сгодились бы для создания инфери, другие — для манипулирования их семьями. — А если бы я умер, что тогда? — Ты не умрёшь, — прорычал Волдеморт. Его захлестнул внезапный порыв любыми способами обезопасить мальчика. Поглотить его душу и запереть в своей грудной клетке, под сердцем, где никто её не достанет. Гарри должен был создать филактерию. Ручной аврор Дамблдора стал бы идеальной жертвой: достоин сочувствия и возмездия. — Ты не умрёшь, — повторил Волдеморт. — Я не позволю.