Белый Капюшон, или Проклятие Кадма

Гарри пил безалкогольные коктейли, подносил Волдеморту вино и разрывался между их диванчиком и столиком Аласдера, Эйдриана и двух других слизеринцев, обсуждающих последние игры национальной квиддичной лиги. Деррек и бывший капитан факультетской сборной Флинт, не присутствующий на вечеринке, готовились присоединиться в качестве запасных к «Стоунхейвенским Сорокам», контракты уже были подписаны. Деррек ждал выпускного, Флинт заканчивал обучение у французского мастера рун — а Гарри-то думал, он полный идиот… — Отличная идея! — воскликнул кто-то из рейвенкловцев. — Чего орёте? — вскинулся Уоррингтон, в прошлом охотник Слизерина. Гарри плохо понимал этого парня, знал только, что он — Пожиратель Смерти с недавних пор, фанат квиддича и парень Вайлды Гриффитс, восходящей звезды «Холихедских Гарпий». Ничего криминального, в общем. Чувство юмора у него было мрачным, и, в отличие от друзей, он занимался квиддичем только как хобби, а работать устроился в отдел магических игр и спорта министерства. — Не хотите сыграть во что-нибудь, чтобы познакомиться поближе? — предложил светловолосый парень, чьё имя Гарри забыл сразу же после знакомства. Они учились на разных курсах и в Хогвартсе ни разу не пересекались. Вроде он был кузеном Деррека. — Лайза предлагает «Две лжи и одна правда». — Крутая идея, — одобрил Эйдриан, задорно ухмыляясь. Сегодня он подскакивал на месте, словно у него шило застряло в пятой точке. Гарри никогда не играл в подобные игры, хотя и не раз становился свидетелем попоек в гриффиндорской гостиной. У Гермионы было выражение лица, будто она не в своей тарелке, так что Гарри подтолкнул Аласдера плечом, а сам вернулся на диван к Волдеморту. Вино достаточно подняло настроение Тёмному Лорду, и Гарри подбадривающе погладил его по предплечью. — Тебе весело, мой цветок? — Ага, — Гарри расплылся в улыбке. Никто не задавал ему вопросов об «Амоте», не смотрел косо и не шептался за спиной. Приём был радушным, напитки вкусными, весёлая музыка, играющая на фоне, дополняла атмосферу. Рука Волдеморта обвила талию Гарри и придвинула его вплотную к себе. Скрытые гламуром когти натянули ткань праздничной рубашки — Гарри надел её вместе с галстуком, подаренным Джинни, и оттого чувствовал себя ёлочным украшением. Волдеморт в чёрно-белой толстовке странно сочетался с ним, будучи полной противоположностью. Луна вызвалась исполнять роль ведущей и распределяла пары по одной ей известной схеме. Гарри слушал чужие ответы вполуха, умиротворённый близостью с Волдемортом. За постоянной беготнёй, символическим сжиганием полена и разговорами три часа пролетели быстро, они оба устали. Гарри теснее прижался к своему спутнику и прошептал: — Закончится первый круг — и домой? — Домой, — утомлённо выдохнул Волдеморт. — Присоединишься ко мне в купальне перед сном? — Я… Гарри вспыхнул, мгновенно став объектом дружелюбных насмешек Аласдера и Гермионы. Смущённый, он пихнул локтем Волдеморта, только слегка, чтобы подчеркнуть недовольство, не желая причинять дискомфорт. Гарри хотел, ведь купальня ему понравилась, как и общество Волдеморта, просто… Он ещё не переварил предыдущий поход туда. Уловив его метания, Волдеморт успокаивающе погладил живот Гарри. — В другой раз. — Спасибо. Когда настала очередь Гермионы, Гарри затрясся в тёплых объятиях, изо всех сил стараясь не рассмеяться в голос. Определить ложь должен был Маркус Белби, поэтому и предложения были довольно простыми. — Не могла бы ты повторить? — неуверенно попросил рейвенкловец. — Я ударила Драко Малфоя в нос на четвёртом курсе, порвала книгу из запретной секции на третьем, а на втором — приготовила оборотное зелье в школьном туалете. — Лучший обман — это полуправда. Твоя подруга поднаторела в танцах вокруг истины, — тихо признал Волдеморт, и Гарри согласно фыркнул ему в плечо. Белби подбадривали друзья, и ему потребовалось две попытки, чтобы раскрыть ложь Гермионы. Аласдер, смеясь, поцеловал её в висок и потребовал подробностей. Поскольку история о василиске и поиске Тайной комнаты была довольно болезненной и, в общем-то, секретной, Гермиона в красках описала стычку с Малфоем. Слизеринцы хохотали громче всех. — Граф Амот загадывает Эйдриану, — мечтательно объявила Луна. Гарри почувствовал, как Волдеморт напрягся под ним после необычного обращения, но голос его зазвучал ровно, почти скучающе. — Я рос во время Великой депрессии, говорю на четырнадцати языках и каждое лето хожу под парусом. — Жесть, — выдохнул Эйдриан, впечатлённый. — Гарри, твой парень подлый тип. Амот, ты… ходишь под парусом? — Нет, ненавижу океан, — протянул Волдеморт с однобокой ухмылкой. На лице Тома Риддла она выглядела дьявольски обольстительной. Интересно, видели ли остальные, насколько она фальшивая? — Будет грубо, если я назову тебя старым, нечестно, — заныл Эйдриан. Гарри хихикнул. — Языки? — Только на тринадцати. — Невероятно! — восхитилась Гермиона. — А на каких?.. Гарри теребил острые когти обхватившей его руки и размышлял. Ему мало что было известно о прошлом Волдеморта, о его академических интересах и достижениях, даже об увлечениях. Он не знал правильных ответов. Однако теперь, когда с враждой и проклятием Кадма было покончено, когда они были связаны душами и магией, у них появилась возможность по-настоящему узнать друг друга. Как несостоявшиеся убийца и жертва, как мужчина и мальчик, как учитель и ученик — как две части целого. Все каникулы Гарри мог бы беседовать с Волдемортом, дремать у него на коленях и слушать лекции о существах, а потом рассказывать ему о своих друзьях и их совместных приключениях, не включавших одного злобного Тёмного Лорда, стремившегося его прикончить. Может, они смогут выходить гулять в сад или выберутся в Лондон. Может, Волдеморт согласится провести с Гарри свой день рождения… — Сколько же тебе лет? — спросил кто-то. Волдеморт не успел ответить. Дверь в гостиную слетела с петель, и внутрь комнаты потёк густой жёлтый туман.

+++

Волдеморт в мгновение ока достал палочку, когда все повскакивали со своих мест. Мельтешение тел и толстые стены помешали сосчитать нападавших — Волдеморт понял только то, что их не меньше четырёх. — Чары пузыря! — крикнул Макнейр, и с незваными гостями завязалась драка. Кармайкл, Уоррингтон и Эркарт-младший собрали младших подростков и забаррикадировались за мебелью. Гарри последовал их примеру и утянул Волдеморта за диван — как раз вовремя, мимо них прожужжало какое-то заклинание. — Аврорат! Сложить палочки! — Нападение на частную собственность, Шеклболт? — выплюнул Макнейр. — Здесь дети! Ступефай! — Протего! — Редукто! Редукто! — бросил кто-то из авроров. Волдеморт инстинктивно повалил Гарри на пол. Какой идиот использовал взрывное проклятие в замкнутом пространстве, наполненным магическим туманом? Заклинания срезонировали, с треском раскалываясь во все стороны и выжигая туман, после чего серией взрывов ударили по укрытиям. Воздух наполнился запахом горящего дерева и свежей крови, но стоны и завывания означали, что хоть кто-то из детей выжил. Волдеморта заколотило от неутолимого желания поставить на колени министерских крыс, посмевших напасть на них, вырезать прогнувшиеся под лицемерием позвоночники, чтобы проверить, не отсутствуют ли у них хребты вовсе. Он мог бы спалить всё помещение дотла, но впереди сражались союзники, перекрывая путь к врагам, а Гарри… не хотел бы лишних жертв. Да и разве Волдеморт не обещал, что до конца вечеринки доживут все хозяева и гости? В такие моменты он жалел, что передумал развязывать войну. Сейчас его руки были связаны, но уж защитить стайку змеёнышей и воронят было в его силах. — Шеклболт, останови это безумие! — в ужасе завопил Пьюси-старший, тут же пропустив неприятное проклятие. От второго попадания его, кажется, вывела женщина-оборотень. Макнейр, судя по крикам и лязгу его зачарованных ножей, бился как берсерк. Эркарт-старший не отставал. Они переживали за пострадавших, конечно. За близких. И впервые Тёмный Лорд понимал их тревогу. Гарри дёрнулся к друзьям, но Волдеморт его удержал: прострел между поваленными столами и диванами был слишком широк, чтобы не угодить под шальной луч. Он окутал палочку неплотными чарами иллюзии, упрощённой версией гламура, и прижался губами к уху Гарри. — Не раскрывая себя я мало что могу. Поэтому ты остаёшься рядом, а я держу щит. Забираем раненых и двигаемся к окнам. Волдеморт безмолвно прикрыл их сильнейшим Протего, и они, пригибаясь, побежали к первой группе подростков. Два заклинания ударили в выставленный щит, заставив его загудеть. — Нужно отправиться в министерство и сообщить обо всём, операция явно несанкционированная, либо они действуют под ложным предлогом. Из дома нельзя аппарировать или вызвать эльфа, но из сада — можно. Взлом барьера не дал бы никаких преимуществ: процесс занял бы слишком много времени и лишил бы Волдеморт возможности защищаться. Его пробрала дрожь, когда он вспомнил последнее, что видели его глаза — вспышки летевших в него проклятий. Гарри под руководством Волдеморта наложил на подростков простейшие диагностические чары и закрыл их раны Ферулой. Кто-то успел надышаться туманом — лёгким дурманом. Разбираться не было времени. С другой стороны к ним подполз Уоррингтон, от него тоже несло кровью, причём различных людей. — Я, Ал и Ади идём помогать, вы продержитесь? — Да, мы приведём помощь, — пообещал Волдеморт с несвойственной ему искренностью. Если за атакой стоял Дамблдор, это был отличный шанс сбросить его с пьедестала. — Кто ещё в сознании? Сколько противников? — Только Грейнджер, Перри и Вайлда. Взрыв накрыл внезапно. Турпин очень плоха, — отчеканил Уоррингтон. — Ублюдков не меньше десяти, мы в меньшинстве. Молодой Пожиратель Смерти оставил их, втянувшись в жестокий бой. Авроры, или кем бы они ни были, зачем-то специально затягивали противостояние. Хотели истощить? Может, ожидали подкрепления в виде Пожирателей Смерти? Или, наоборот, прибытия Ордена Феникса? Волдеморт наложил на бессознательных подростков чары облегчения веса, чтобы Гарри не тащил их на себе, как мешки с картофелем. Вместе они добрались до второй и третьей группы, пострадавших куда сильнее первой. Оставшиеся в сознании не ударились в панику, что несколько повысило мнение Волдеморта о них. — Лайза, она… — хрипло выпалил Деррек. — У нас не получается остановить кровь. Никто из нас не учится на целителя. — Гарри, расстегни ей одежду на груди и укажи мне, где сердце, — приказал Волдеморт. Железный привкус не исчезал с языка, вокруг воняло горелой плотью — это ещё больше всколыхнуло воспоминание о его собственном ранении. Он трансфигурировал первую попавшуюся щепку в скальпель. В молодости его увлекали магловские хирургические инструменты, они были точнее устаревших волшебных стило. — А вы займитесь Лавгуд. — Но Лайза!.. — начала было Грейнджер. — Делай как я говорю, девчонка, — перебил её Волдеморт. — Сначала Валетудо, потом Ферула — бинты, Анапнео — прочистить дыхательные пути. Поняла? Гриффит, Деррек? — Д-да! — нестройным хором ответили подростки. — Гарри, — позвал Волдеморт чуть мягче. — Руны надо нанести ровно над сердцем. Или она умрёт. Мальчик выполнял все указания безукоризненно, помогая Волдеморту вырезать символы. Рука со скальпелем двигалась почти инстинктивно, на ощупь определяя расстояние между линиями, а растекающаяся кровь заставляла пальцы проскальзывать и слипаться. Наконец с рунами было покончено — исходящий жар подтвердил, что заложенное в них заклинание активировалось. Трёхслойный знак трансфигурировал влагу и другие вещества из воздуха в кровь, прогоняя её через сердце, чтобы она быстрее всего поступала в организм. Потом обязательно требовалось очищение, но эффект от рун наступал быстрее, чем от зелий, которых у них всё равно не было. Гарри проверил состояние девушки и перебинтовал самые серьёзные раны. — Ей надо в больницу. Им всем надо, — сказал он, слегка отдышавшись. — На улице я вызову Кричера, чтобы он перенёс раненых. Волдеморт кивнул: мальчик мыслил в верном направлении. Грейнджер оперативно закончила оказывать помощь последней пострадавшей. Получалось пятеро боеспособных волшебников с четырьмя обузами на руках. Не худший расклад, подумал Волдеморт, тем более что у сражающегося отряда вполне хватало сил, чтобы выиграть время. — Не дайте им скрыться! — закричал один из авроров, но его предупреждение потонуло в Бомбарде Максима, пробившей путь наружу.