Белый Капюшон, или Проклятие Кадма

Волдеморт пощипывал губами ухо Гарри и выводил когтями круги на его животе. У Гарри от интимности этих манипуляций подкашивались ноги — благо, он уже лежал. Ему было хорошо, и тепло, и странно больно в паху. Впервые Гарри хотел коснуться себя и почувствовать, что все рассказы мальчишек — правда. Что это действительно ни с чем не сравнимое чудо. Он сухо всхлипнул, прижимаясь боком к высокой фигуре Волдеморта. Давление стало почти невыносимым. — Ты аппетитно пахнешь… — с плотоядным рычанием протянул Волдеморт. Его правая рука без предупреждения расстегнула штаны Гарри, а вторая проворно скользнула внутрь. Только тонкая ткань трусов разделяла Гарри и Волдеморта. — Мой милый, отзывчивый, нежный цветок… Такой очаровательный и невинный. Позволь мне искусить тебя, Гарри. Прохладная ладонь сжала нежную плоть, и Гарри задохнулся от нахлынувшего жара. Рот Волдеморта, извергающий непростительно соблазнительные предложения, по-прежнему касался его уха. Гарри повернул лицо, чтобы посмотреть в пустые глазницы, всё ещё красноватые, но уже давно не воспалённые. Шрамы смотрелись так же непривычно на симпатичном лице моложавого Волдеморта, как и волосы, рассыпанные по подушке. Через секунду Гарри понял, что само лицо вызывало у него диссонанс, а не шрамы или волосы. — Верни свою нормальную внешность, — прошептал Гарри, не сводя взгляда с полных губ и застывшего между ними широкого человеческого языка. — Пожалуйста… — Как пожелаешь. Снятие тайного покрова. Одно движение палочкой, и перед Гарри опять предстал Тёмный Лорд во всём своём ужасающем величии. Бледная кожа засияла в свете камина и настенных ламп, змеиный язык спрятался в прорези плоского рта — Гарри раздосадованно вздохнул. — Недоволен увиденным, дорогой? — Рука уязвлённого Волдеморта почти до боли сдавила член Гарри, заставив его жалко заскулить. — Н-нет… Наоборот, — пролепетал он. Дикий, неистовый, собственнический — таким был Волдеморт. Он, словно раскалённым клеймом, отмечал Гарри, оставляя на его лице и шее влажные следы и яркие укусы. Через минуту Гарри был полностью сражён его напором, стонущий и растекающийся, как лужа слизи. Что-то твёрдое упиралось в бедро Гарри, но он не замечал навязчивого трения, отвлечённый клыками Волдеморта, впивающимися в его ухо, и сухой ладонью на члене, ускоряющей свои движения. — Мой податливый, славный мальчик, — прошептал Волдеморт, вгрызаясь в мягкую плоть на шее. — Скажи, кто я. — Волдеморт… — Кто я? Звучание парселтанга сделало с телом Гарри нечто невероятное. Тогда он понял, что Волдеморт жаждал услышать. — М-мой Лорд. По связи между ними будто пробежал разряд электричества. Всплеск энергии оказался столь мощным и поразительным, а удовольствие — столь головокружительным, что Гарри потерял сознание второй раз за день. Сомнительное достижение, пришёл к выводу он с утра, выспавшийся и бодрый. Что о нём подумает Волдеморт? Гарри понятия не имел, как назвать то, что между ними произошло. То есть он знал термины, конечно, спасибо Гермионе, но произошедшее вдобавок к подаренным серьгам означало гигантский шаг от того, где они с Волдемортом находились ещё позавчера. Возможно, им просто нужно было выплеснуть накопившиеся эмоции после взбесившегося некромантского дара, перемалывания в фарш несчастных кроликов и поиска подходящей жертвы. Волдеморт позаботился о Гарри, когда тот пришёл — из всех людей — к нему. Уровень доверия, который они проявили друг к другу, превзошёл ожидания. Гарри явился без приглашения, фонтанирующий смертоносной магией, как бомба замедленного действия, а Волдеморт впустил его. Нашёл решение проблемы. Использовал своих Пожирателей Смерти как ищеек. Обнимал Гарри, утешал, прикасался, не задумываясь об угрожающей силе. Разрешил остаться в поместье, пустил на свою странную тренировку. Да они даже душ вместе принимали. Сердце Гарри до сих пор колотилось как бешеное, когда перед его глазами вставал образ голого Волдеморта. Все книги повторяли, что магический брак нерасторжим. Волдеморт продемонстрировал свои… намерения, Гарри в них не сомневался. Однако он ещё столько не знал и не понимал. Нравились ли Волдеморту мужчины? Или, может, именно мальчики? Что за гадкая мысль — Гарри помотал головой. В случае Волдеморта он ставил больше на то, что ему вообще никто не нравился. Кроме Гарри, героя, некроманта и его личного проклятого врага. Лучше пары для Тёмного Лорда не придумать. И он готов был объявить всему миру, что Гарри ему небезразличен. Закончив краткий сеанс рефлексии, Гарри побрёл на завтрак. Он захватил подарок Волдеморта с собой. Пришло время его вручить. — Мезон, а что случилось с моим джемпером? — спросил Гарри у эльфа, провожающего его по лабиринту коридоров. — Мезону очень жаль, юный мастер. Мезон не сумел полностью спасти вещь. — Домовик щёлкнул пальцами, и вязаный предмет возник перед ними. Джемпер превратился в жилет, не менее домашний и уютный на вид. Гарри выхватил жилет из воздуха и счастливо улыбнулся. — Спасибо, Мезон! Ты хорошо постарался. — Он был несказанно рад, что подарок миссис Уизли пережил вспышки его магии и реки крови. Волдеморт уже завтракал, но любезно составил Гарри компанию. Он выглядел настолько умиротворённым, насколько оставалось приемлемо для Тёмного Лорда. Уплетая яичницу и овсянку, Гарри краем глаза следил за Волдемортом, скрупулёзно выводящего письмо Пожирателю Смерти по имени Яксли, занимающему высокий пост в министерстве. Политика мало интересовала Гарри на данный момент: возвращение в Хогвартс было не за горами, обратно к школьной рутине и друзьям. Волдеморт же оставался в своей стихии — когда-нибудь Гарри догонит его. — Я хочу, чтобы ты посидел смирно для меня. И вытянул руки сюда, вперёд. — Когда тарелки опустели, Гарри нетерпеливо подскочил к Волдеморту. — Зачем? — Узнаешь. — Не играй со мной, Гарри. Тревога лишь на мгновение мелькнула на лице Волдеморта, и Гарри тоскливо вздохнул. Пожалуй, сюрприз оказался не лучшей идеей, но поздно было отступать. — Мой подарок на Йоль, — пробормотал Гарри, — надо померить. — Померить? Коснувшись кончиками пальцев протянутой Гарри толстовки, Волдеморт, кажется, расслабился. Он позволил натянуть на себя мешковатую кофту и с любопытством наклонил голову, когда его лоб и пустые глазницы накрыл глубокий капюшон. Гарри даже не надеялся, что Волдеморту так пойдёт современный магловский стиль. Он почти ожидал, что толстовка будет смотреться нелепо на высокой фигуре, контрастировать со змеиной кожей… Но Волдеморт выглядел великолепно. — Мягкая, — произнёс он медленно. — И тёплая. Лёгкие чары. Гарри неловко переминался с ноги на ногу, пока Волдеморт разбирался в своих ощущениях. — Не магловская. — Ты бы не оценил магловскую. — Верно. — Волдеморту толстовка была почти впору: рукава слегка сборились, но крепко держались на запястьях. — Спасибо, Гарри, — искренне поблагодарил он. — Она будет напоминать мне о тебе. Ликуя, Гарри бросился ему на шею. В кофте Волдеморт как будто становился мягче, но только чуть-чуть. В душе он оставался злопамятным, манипулятивным, властолюбивым тёмным волшебником, чьи когти настолько врезались в плоть и душу Гарри, что два их существа уже нельзя было разделить. И Гарри был счастлив.

+++

Гламур, по признанию мальчика, смущённого и по-гриффиндорски честного, сочетался с новой одеждой не хуже, чем его истинный облик. В это было сложно поверить. Удивительно, в прошлом Волдеморт никогда бы не… снизошёл до подобного плебейского предмета гардероба, однако в преддверии нового тысячелетия некоторые послабления в привычках становились необходимы. Белый цвет капюшона, так привлёкший Гарри, не противоречил новому курсу Тёмного Лорда. Немного поразмыслив, Волдеморт велел Мезону усовершенствовать некоторые его мантии и сшить пару белых повязок-полумасок для случаев, когда ношение капюшона считалось бы неуместным. В доме маскировка и соблюдение приличий были излишни, зато с Гарри в качестве сопровождающего Волдеморт мог позволить себе несколько прогулок, как обычный человек — он и не помнил, когда в последний раз ему представлялся шанс побыть просто человеком. Да и ближний круг в полном составе хотелось наконец собрать по окончании каникул, встряхнуть, чтобы не забывали о целях их борьбы. Гарри первым познакомился с его подставной личностью и, похоже, остался под впечатлением. На бумаге Анис Амот приходился сыном норвежскому сквибу, давно почившему и всеми забытому, чью личность Волдеморт украл ещё в пятидесятых. Тогда его интересовали достижения одной старинной фамилии, а проникновение в качестве слуги в дом аристократов оказалось отличным способом скопировать желаемое. Руны полёта и дюжина других мощных цепочек и массивов, ранее не знакомых британским магам, окупили полгода унизительного нудного труда. Матерью Аниса значилась британская магла, умершая бездетной примерно в то же время, что и норвежский сквиб. Никто не стал бы копаться в прошлом волшебника, находившегося на домашнем обучении: маглы — потому что даже не подозревали о его существовании, маги — потому что достаточно было пары официальных выписок для подтверждения личности, а колдографии, знакомства и любые другие следы не проверялись. Впрочем, в будущем стоило закрыть эту брешь в безопасности страны. Гоблинские юристы оформляли любые документы, включая результаты экзаменов, за разумную плату и направляли их в архив министерства — этим Волдеморт озаботился ещё когда в первый раз использовал подставную личность. Чтобы официально обосноваться в Магической Британии, ему нужно было запросить у норвежского министерства передачу сведений о нём сюда… Но такую работу можно было снова поручить гоблинам. Только регистрация палочки оставалась слабым звеном: замена означала снижение предела атакующей силы, а замаскировать родную надолго было невозможно — палочки бунтовали против владельцев, скрывающих их суть. Проще всего было вырезать руны и использовать их для творения заклинаний, однако для такого требовались умения опытного мастера… Чтобы соответствовать возрасту, Волдеморт добавил в волосы седину, а на лицо — несколько морщин. Гарри не нашёл изъянов в изменениях, только заявил, что для него главное то, что скрыто под гламуром. Не то чтобы Волдеморта правда заботило отношение мальчика к его змееподобной внешности, которую он же сравнивал с гадкой химерой и ожившим трупом менее полугода назад, но это всё равно льстило. После их маленького постельного развлечения Гарри слегка замкнулся, придавая слишком большое значение физическому взаимодействию и переживая о грядущей вечеринке. Как молодёжь это называла, выходом из шкафа? Раскрытие своей сути перед знакомыми и незнакомыми людьми беспокоило Гарри, причём глубоко. В общей схеме вещей репутация педика мало на что влияла, особенно когда её перекрывала дурная слава о знании парселтанга и пожизненная известность благодаря победе над Тёмным Лордом. Волшебников не отправляли за мужеложество в Азкабан, издевательств в школе можно было избежать, а газеты заткнуть. Другими словами, Гарри ничего не угрожало. Анис Амот мог прослыть извращенцем и любителем малолетних, но когда Волдеморта волновал его моральный облик? Он не принуждал Гарри. Манипулировал? Безусловно. Тем не менее, он бы никогда не взял мальчика силой, пока тот не готов. По непопулярному мнению Волдеморта, даже жестокое убийство не пятнало душу так, как сексуальное насилие. Человека можно было сломать и купить разными способами: болью, голодом, унижением, запугиванием, взятками, шантажом… Ни к чему было прибегать к столь грязному, порочному методу. — Сделай лицо попроще, ты как будто замышляешь убийство, — пробормотал Гарри, шедший с ним рука об руку. Термочувствительность, увы, не помогала ориентироваться в пространстве, если все предметы были той же температуры, что и воздух. Особенно мешали пороги и толстые ковры. Хмыкнув, Волдеморт ответил: — Не замышляю. — Но ты думаешь о нём. — Я часто думаю об убийствах. Привыкай, мой цветок. После выхода из камина домовой эльф женского пола провела их по длинному коридору, промежуточным комнатам — и двум лестницам. Подъём давался Волдеморту относительно легко, но на обратном пути у него могли возникнуть серьёзные затруднения во время спуска. Травмы позвоночника и костей левой ноги, наполовину излеченные зельями, казались незначительными на фоне потери зрения, однако последствия от них тоже стали перманентными. Пусть ритуал по выявлению осколков и стабилизировал здоровье и органы чувств Волдеморта, основной ущерб от проклятий сохранился. — Сколько этажей в твоём поместье? Гарри подвёл Волдеморта к кушетке и присел рядом, словно чувствуя, что ему надо перевести дух. Такое короткое путешествие, а отняло неимоверно много сил. Он чувствовал себя отвратительно слабым, на грани уязвимости. По крайней мере, никто бы не заподозрил в такой развалине Тёмного Лорда. — Три этажа, погреб и чердак. — Волдеморт глубоко вздохнул. Нога ныла после прогулки по лестницам, и он неосознанно растирал бедро. — Ты свободен бродить по нему, где вздумается. Потеряешься, Мезон проводит тебя в любую комнату. — Прямо-таки везде-везде? И я не найду камеру с замученными маглами или лабораторию по производству инфери? — Любопытство сгубило кошку, Гарри. — Эй! Волдеморт прохладно усмехнулся. Несмотря на чары конфиденциальности, наложенные на них, они не должны были обсуждать ничего уличительного. В действительности поместье на острове Клэр было абсолютно безопасным. Раньше оно использовалось как убежище или временное жильё, поэтому какие бы эксперименты Волдеморт там ни проводил в прошлом, за четырнадцать лет они сгнили или стали кормом для вредителей. После возрождения он лишь привёл в порядок несколько комнат, остальное поручив Мезону. — Ты в порядке? На этот вопрос можно было ответить уклончиво или правдиво. Волдеморт долго решал, какой вариант предпочтительнее. В итоге он промолчал. Как оказалось, до шумного зала они не дошли всего полкоридора. Их встретили уже слегка пьяные волшебники и волшебницы, группами разбросанные по огромной гостиной. Пьюси-старший, Макнейр, Эркарт-старший и неизвестная женщина-оборотень, судя по выкрикам, играли в брэг — британские волшебники не приветствовали покер. Уоррингтон-младший собрал вокруг себя подростков, и Гарри, заприметив друзей, потащил Волдеморта в их сторону. — Гарри, ты наконец пришёл! — На мальчика налетел вихрь женских цветочных духов и волос, настолько пушистых, что Волдеморту пришлось отодвинуться. Вероятно, брезгливое выражение проявилось на его лице, потому что девушка тут же переключила внимание на него. — Ох, я прошу прощения… Эм?.. Вы, должно быть, Том? Связь между ним и Гарри дрогнула от чистейшей злости с одной стороны и нарастающего беспокойства — с другой. Скрипнув зубами, Волдеморт растянул рот в вежливой улыбке. Если это был вызов его выдержке, что ж… В комнате присутствовало, если чувства его не обманывали, четырнадцать человек, не считая их и Гарри, и столько же доживут до конца вечеринки, пообещал он себе. — Анис Амот, — представился Волдеморт. — Гарри упоминал, что вы дали мне безвкусную кошачью кличку. — Ах… М-м… Гермиона Грейнджер, — всё-таки представилась девушка. Маглорождённая. С ней стоило быть поосторожней в высказываниях, со слов Гарри она производила впечатление праведной и исключительно светлой волшебницы, принципиально не принимающей методы Тёмного Лорда и его последователей. — Приятно познакомиться, Амот. — Гарри рассказывал о вас много хорошего. — Взаимно, — немного скомканно ответила Грейнджер. Она наверняка догадывалась, что в выдуманной Гарри истории об их знакомстве и о проклятии Блэка имелись пробелы. Волдеморту вряд ли удастся ослабить её бдительность красивым лицом и сладкими речами. Да и ни к чему ему из кожи вон лезть… Друзья Гарри его не интересовали. Пока. Мальчик повёл его здороваться с остальными подростками, с кем-то он и сам встретился впервые. Им предложили напитки и закуски и посадили в компании Грейнджер и племянника Дамокла Белби, дискутирующими о правах оборотней. У Белби остались сторонники в Визенгамоте, но до ухода Амбридж с поста заместителя министра о представлении новых законопроектов не могло быть и речи. Волдеморт неохотно влился в разговор школьников.