Белый Капюшон, или Проклятие Кадма

Между сдачами итоговых эссе и подготовкой к контрольным Гарри снова стал проводить каждую третью-четвёртую ночь с Волдемортом. В совместных снах они редко занимались чем-то, кроме прогулок за беседами или тихого отдыха в объятиях друг друга, причём последнее порой странно будоражило Гарри. Он, сосед четырёх парней и лучший друг гриффиндорской всезнайки, имел представление об утренней, вечерней и любой другой мастурбации, о разнице между сексом для продолжения рода и трахом для развлечения, немного даже слышал о минете и других видах прелюдии, хотя слабо представлял себя участником подобных процессов. Всё это его не привлекало и не заботило. Видимо, Гарри действительно был немного ненормальным. Гермиона успокоила его, терпеливо выслушав все спутанные невнятные объяснения и обругав Дурслей и Волдеморта заковыристыми выражениями — причём родственникам Гарри достались особенно хлёсткие словечки. Гермиона считала, что в позднем половом созревании нет ничего плохого, даже без обращения к целителю было очевидно, что задержка в развитии могла быть вызвана стабильным недоеданием и стрессом от переживания опасных ситуаций. Другой вариант, который рассматривала Гермиона, тоже имел под собой основание. Гарри до этого ни к кому не тянуло, поэтому изменений он не чувствовал и новых потребностей не испытывал. Общение же с «Томом» их пробудило. Гарри предполагал, что проклятие Кадма не ограничивало потомками Гонтов его интересы, но, может, остальные Поттеры просто никогда не встречали их так рано, как он? Хоркрукс Тёмного Лорда жил в Гарри четырнадцать лет. Крепче связи просто не придумать… Мысли о руках Волдеморта, способных лепить и тянуть Гарри, как пластилин, вызывали у него то самое непонятное тёплое чувство, и он понятия не имел, как с ним справляться дальше. Механика была ясна, как Люмос, но процесс казался настолько скучным и безэмоциональным, что Гарри прекратил, так и не достигнув… чего бы то ни было. Гарри хотел бы снова испытать те эмоции, которые спровоцировал Волдеморт. Как он мог попросить об этом? А может, ему и не придётся просить… Раздосадованный тем, что из дома на Гриммо вряд ли вырвется повидать Тёмного Лорда, Гарри сел в поезд. Он очутился в купе с Эркартом, Пьюси, Невиллом и Луной Лавгуд. Компания собралась, мягко говоря, необычная, не хватало только хаффлпаффца для полного набора. Оказалось, именно Пьюси позвал Лавгуд к ним и большую часть поездки обсуждал с ней экспедиции по изучению экзотических существ. Невилл периодически присоединялся к их разговору, когда речь заходила о растениях. Эркарт — со скидкой, всего два сикля в час, — предложил Гарри урок по истории магии. Он изредка отступал от череды восстаний существ, территориальных споров между аристократами и принятых ограничивающих магию законов, чтобы сравнить с текущими проблемами страны, которые не сильно-то отличались. Совершенно случайно они дошли до очень личной для Гарри темы. Он будто кипел на медленном огне, пока Эркарт объяснял правила первого Турнира Трёх Волшебников. В средние века в нём участвовали только «юные мужи», чаще всего маглорождённые и полукровки. Они посвящали победы избранницам, демонстрировали уровень обучения своих школ, повышая их престиж. Любого из участников могли взять в ученики, если он хорошо проявил себя. За чемпиона боролись чистокровные, желающие выдать за него одну из дочерей — сильный волшебник с новой кровью считался ценным приобретением. Турнир, в котором принял участие Гарри, был бессмысленной тратой времени и денег. Да, ему так не казалось, когда его пытался сожрать дракон и когда сработал тайный порт-ключ, но сейчас… Фактически всё затевалось ради тысячи золотых монет и непродолжительной славы — не идущей ни в какое сравнение со известностью Виктора Крума как ловца или Гарри как единственного выжившего после Авады Кедавры в лоб. Все директора жульничали и подсуживали, один из судей, скорее всего, находился под Империусом, зрители получили всего один зрелищный этап. То, что в конце Гарри встретился со своей родственной душой, было очень сомнительным везением. Седрик умер. Не только потому, что Волдеморт приказал его убить сразу же, но и из-за халатности организаторов турнира. На первом испытании сбежала хвосторога, на втором — маленькая девочка чуть не осталась на дне в плену плотоядных мерроу, на третьем — в лабиринте бродили незаконно выведенные существа и применялись непростительные заклятия. Даже удивительно, что никто из зрителей не пострадал в течение всего соревнования. В прошлом не существовало ограничения по возрасту. Если побеждал волшебник младше пятнадцати лет, его признавали взрослым — способным контролировать свою магию и заводить семью. В средние века всё было так обыденно и просто. Гарри задавался вопросом, сделала ли его победа в турнире совершеннолетним для Магической Британии. Эркарт склонялся к положительному ответу — правила подобных мероприятий менялись редко. Несмотря на провал соревнования с практической точки зрения, министерство окупило свои затраты и даже слегка подняло статус в глазах обывателей. Деньги в современном мире значили больше, чем раньше. Гарри не хотел соглашаться с этим фактом просто из принципа, но примеры Эркарта были неоспоримыми и весьма показательными. — Так ты считаешь, Пожиратели Смерти должны ходить на свободе? — неожиданно холодно вставил Невилл, когда Эркарт объяснял Гарри, как экономически невыгодно для министерства было сажать некоторых известных последователей Тёмного Лорда. — Лонгботтом, невежливо перебивать, — Эркарт растянул губы в противной усмешке. Пьюси отвернулся от Луны. Слизеринцы готовы были отстаивать убеждения их стороны. Гарри же спора надеялся избежать. — Быть Пожирателем Смерти — не преступление. — Ты не ответил на вопрос, — процедил Невилл. Он не боялся противостоять двоим. — Я считаю, преступников должны судить за совершённые преступления, а не за вассальные клятвы и грубые татуировки. — Эркарт молча повёл палочкой, и по двери прошла волна магии. Гарри на всякий случай сунул руку в карман и обхватил собственную палочку, чтобы остановить драку, если она завяжется. — К тому же за военные преступления должны судить иначе, чем за обычные. Но министерство отказалось признать кровопролитие прошлых лет войной, потому что оно потеряло бы слишком много аристократов, чьи финансы поддерживают на плаву его верхушку. Никакого мирного договора и признания одной стороны проигравшей, никаких выплат сиротам и пострадавшим… Согласись, министерство даже не почесалось, чтобы поддержать твою семью, Лонгботтом. — Не смей!.. — Нельзя поспорить с фактами, — совершенно безразличным тоном одёрнул Невилла Эркарт и вдруг повернулся к Гарри. — Поттер, позволь задать вопрос. Если отбросить кровопролитие, чью политическую доктрину ты бы поддержал: министерства и Дамблдора или аристократов и Тёмного Лорда? Невилл посмотрел на Гарри полными надежды глазами. — Если отбросить кровопролитие? — повторил Гарри медленно. Он решил выложить козырь на стол. — Летом я узнал, что у меня тёмный дар… — Но мы давно знаем про п-парселтанг, — почти умоляюще произнёс Невилл. — Наличие тёмного дара не обязывает тебя присоединяться к тёмным волшебникам. — Язык животных не может быть тёмным или светлым, — мечтательно протянула Лавгуд. Пьюси рядом с ней кивнул. — Хотела бы я понимать пение морщерогого кизляка… — Я имел в виду не парселтанг, Невилл, — Гарри слабо улыбнулся. Хотя он уже смирился с тем, что станет некромантом, предупреждение Волдеморта о скором пробуждении силы его беспокоило. — Дар предков Поттеров спал несколько поколений, о нём забыли. За малейшее его использование Амбридж и Фадж мне Азкабан обеспечат в мгновение ока. — Дамблдор… — Дамблдор даже моему крёстному не устроил честный суд, — скривился Гарри. — Я состарюсь, пока буду ждать от него помощи. Эркарт и Пьюси прыснули, Невилл выглядел противоречиво, Лавгуд… ну, она продолжала витать в облаках. — Но ведь Тот-кого-нельзя-называть вернулся! Гарри, ты сам его видел! — крикнул Невилл и вскочил. — Как ты можешь так спокойно рассуждать об этом, когда война уже началась?! — А она началась? — влез Пьюси, непривычно сосредоточенный и мрачный. — Оглянись, где война? Министерство молчит. — Министерство ждёт доказательств, но я верю Дамблдору. И верю… верил Гарри. Гарри вздохнул. Всё-таки Невилл не зря попал на Гриффиндор, он не умел отступать. — Невилл, я никогда не одобрю террор, ты знаешь. Но нынешнее министерство, которое заперло моего крёстного в Азкабане, лишило работы профессора Люпина и разрешило Амбридж мучить детей, я тоже не поддержу. Я хочу изменений даже не ради себя, понимаешь? — Подписываюсь под каждым, блин, словом, — фыркнул Пьюси. — То есть ты поддержишь Того-кого-нельзя-называть, когда его Пожиратели Смерти придут за Гермионой? За Дином и Шеймусом? Гарри не мог ответить ничего, что раскрыло бы его так называемый переход на тёмную сторону. Он не соврал: террор перечеркнул бы его договорённости с Волдемортом. Но Тёмный Лорд отказался от пути боли и смерти и обещал справедливо наказать последователей, которые ослушались. Гарри уже знал несколько имён — и ждал участи Хвоста с нетерпением. Не то чтобы он ожидал полного прекращения убийств и сеансов пыток, всё-таки Волдеморт не стал вдруг добреньким продавцом мороженного, однако Гарри и сам очень скоро должен был решить судьбу двух человек. — Если невинные люди пострадают, — он встал напротив Невилла и посмотрел ему в глаза, — по приказу Волдеморта, я лично выбью из него дерьмо. — Эркарт и Пьюси поморщились, услышав имя Тёмного Лорда. — Если Пожиратели Смерти будут действовать по собственной инициативе, пусть их судит министерство, как обычных преступников. И пусть так же судит членов Ордена Феникса, которые не гнушаются вламываться в дома и подбрасывать улики. Невилл долго смотрел на Гарри, казалось, борясь с ураганом эмоций, вызванным напоминанием о двуличности светлой стороны и опасности тёмной. — Эй, Лонгботтом, — окликнул его Эркарт, когда молчание затянулось. На лице слизеринца появилась более искренняя ухмылка, хотя всё ещё язвительная. — Повторения семидесятых все боятся. Даже меченые. И я, Мерлин свидетель, не хочу, чтобы кто-то, кого я знаю, умер или сгнил в Азкабане. — Я понял тебя, Эркарт, — после паузы ответил Невилл. Он ничего не сказал Гарри и молча вышел из купе. — Ему надо усмирить мозгошмыгов, но он вернётся, — заметила Лавгуд своим мелодичным голосом. У Гарри пропало желание заниматься, и он достал справочник «Потомки домов исчезнувших и забытых». Эркарт и Пьюси с любопытством поглядывали на обложку, но не отрывались от игры во взрывающиеся карты с Лавгуд. Гарри не слишком вдумчиво читал про семью Блэков, некогда многочисленную и величественную. А ещё очень гордую и жадную. Блэков ненавидели, очерняли и, конечно, проклинали, поэтому каждый ребёнок мог родиться обречённым на безумие, бесплодие, раннюю смерть или что-нибудь того же уровня. Единственным действенным способом избежать большинства проклятий было войти в другой род. Поэтому в своё время бабушка Гарри, вероятно, и вышла замуж за Чарлуса Поттера. Проклятие первенцев затрагивало не только главную, но и все побочные ветви семьи, его нельзя было обмануть ни браком, ни кровным усыновлением. Впрочем, их детей от страшной участи можно было уберечь, обеспечив другую фамилию с рождения. В другой книге Гарри посмотрел имена последних первенцев Блэков: Сириус и Беллатриса, принятая в род Лестрейндж, были единственными, кто остался в живых. Лукреция и Вальбурга, мать Сириуса, уже умерли, хотя и слишком рано по меркам волшебников. Гермиона и Рон присоединились к разношёрстной компании в районе обеда. Дальше за порядком в поезде должны были следить старосты шестых и седьмых курсов. Вслед за ними в купе вернулся и Невилл. Он сидел в углу с книгой про ядовитые лианы с задумчивым видом, но не выглядел ни разбитым, ни озлобленным. Гарри надеялся сохранить с ним хорошие отношения. Эркарт не сводил глаз с Гермионы, так что даже обычно не слишком наблюдательные в этом вопросе Гарри и Рон заметили. Прощаясь на платформе, они оба не удержалась от пары шуточек. Гермиона обещала припомнить Гарри «Томасину», но тоже посмеялась. К всеобщему удивлению, Рон, близнецы и Джинни отправились в Нору, чтобы встретить Рождество в кругу семьи — с Чарли и Биллом. Гарри, конечно, забирали члены Ордена Феникса: Тонкс и Люпин. Всю дорогу к переходу на магловскую сторону их сопровождали подозрительные взгляды незнакомых волшебников в дорогих мантиях. Наверно, Волдеморт намекнул на что-то своим последователям, иначе Гарри не получил бы от них такого внимания. — Эй, Поттер! — Его окликнули, когда он уже собирался покинуть платформу. — Идём, Гарри, мы спешим… — нерешительно приобняла его Тонкс, но Гарри вывернулся из-под её плеча. — Что-то забыл, Пьюси? — Просто Эйдриан, — хитро улыбнулся слизеринец. Рядом с ним стоял мужчина, одетый как магловский панк. Брюки в клетку, болтающийся ремень, кожаная куртка — они с Сириусом, наверно, отоваривались в одной лавке. Образ дополняли длинные волосы с ярко-красными прядями и макияж. Во внешности прослеживалось что-то звериное. Оборотень, тот самый вожак второй по численности стаи, понял Гарри. На его фоне Эйдриан Пьюси был совершенно обычным парнем: только плутовская улыбка передалась от отца к сыну и прищур хищный. — Тогда зови меня Гарри. — Ха! Аласдер теперь галлеон мне торчит, думал, ты не предложишь, — хохотнул Эйдриан и неожиданно всучил Гарри сложенный вдвое тетрадный листок. — Не буду мучить, там мой каминный адрес. Нам с Алом разрешили, — он кивнул в сторону мужчины с бандитской наружностью, — устроить вечеринку на Йоль. Двадцать восьмого. Последнюю, пока я студент. Приходи, лады? — Гарри, — Люпин крепко сжал его предплечье, подойдя сзади. — Это может быть опасно. — Я приду, — назло ему согласился Гарри, с трудом освобождаясь от впившейся в его руку ладони. Дядя Вернон любил его хватать подобным образом. Настроение резко испортилось. — Кто ещё будет? — Грейнджер, если Ал её уломает. — Эйдриан подмигнул ему. — Уоррингтон и Деррек из команды, Луна, Белби и ещё пара рейвов. Приводи свою «плюс один», если она не просто слух. — Я подумаю. Спасибо за приглашение, Эйдриан. Спишемся! — До скорого, Гарри! — Бывай, шкет, — отсалютовал отец Пьюси, полностью проигнорировав Люпина, и пошёл за сыном в сторону общественных каминов. — Гарри, — практически прорычал бывший профессор. Наконец заметив, насколько тот хмур и встревожен, Гарри отступил на пару шагов. — Ты никуда не пойдёшь, даже не обсуждается. — А это не вам решать, — нахмурился Гарри. — Воу-воу, давайте успокоимся, — к ним подбежала взволнованная Тонкс. — Мы привлекаем лишнее… — У вас всё в порядке, мистер Поттер? — Из толпы выступила фигура Люциуса Малфоя. Гарри чуть не застонал от досады. Он просто хотел добраться до дома без приключений. — Вас ведь не пытаются похитить? Могу предложить более… приличное сопровождение. — Мистер Малфой, — натянуто улыбнулся Гарри. — Я обязательно назначу свидание вашему сюзерену, когда буду готов. Сомневаюсь, что он оценит ваш энтузиазм сегодня. Он и двое притихших членов Ордена Феникса оставили позади растерянного Пожирателя Смерти и вышли на шумную магловскую сторону. Гарри грозил выговор, но выслушивать его посреди вокзала ему хотелось меньше всего. Он повёл всех к туалетам и свернул в первый попавшийся узкий проулок. — Ты куда, Гарри? — воскликнула Тонкс. — Нас ждут машины из министерства!.. — Кричер, — позвал Гарри. Домовик тут же появился перед ним. — Домой. Именно так и начались первые настоящие каникулы Гарри и, вероятно, последние. Его мечты о спокойных двух неделях разрушились, как только он сошёл с поезда и увидел свой конвой. Почему-то только сейчас он осознал, что Орден Феникса — угроза для него. Для Волдеморта вряд ли, но любой бы, даже Люпин или Тонкс, мог обыскать Гарри, забрать хоркруксы и книги, накачать его зельями и допросить… Гарри затолкал паранойю на задворки разума и попросил у Кричера чай. Спустя несколько минут после его появления в родовом гнезде Блэков в бывшую комнату Регулуса ворвался взмыленный Люпин, а за ним — очень недовольный Сириус. — Оленёнок? Ты здесь? — Привет, Сириус. — Да, эм, привет. — Крёстный озадаченно осматривал чистую светлую спальню с ровными книжными полками и застеленной кроватью, на которой без рубашки сидел Гарри и наносил холодный укрепляющий раствор на свежие синяки. — Гарри, почему ты сбежал от Ремуса и Тонкс? — Я устал и хотел домой. — Откуда это, Гарри? — Люпин наконец заметил повреждения, но, похоже, не сопоставил причину и следствие. — Тот слизеринец что-то тебе сделал? — Какой ещё слизеринец? — Эйдриан меня не трогал, — Гарри сделал ударение на последнем слове и слегка злорадно хмыкнул, когда до Люпина наконец дошло. Оборотень отшатнулся и побледнел. — А пригласил на вечеринку. — Надеюсь, ты его послал, — проворчал Сириус. — Муни, что это был за парень? Нам стоит беспокоиться? — Я согласился. Между криками Сириуса, односложными и сухими ответами Гарри Люпин сумел объяснить, кем был отец Пьюси, что запустило новую волну воплей, к которым присоединился и портрет Вальбурги Блэк внизу, и появившийся Шеклболт, за плечом которого нервно подпрыгивала Тонкс. Вероятно, она вызвала его, чтобы уладить ситуацию. — Там будут Гермиона, Луна Лавгуд и Маркус Белби, — в третий раз повторил Гарри. Потребность вернуть на шею медальон и кольцо становилась почти невыносимой. Он спрятал их под подушку в последний момент и с огромным усилием удерживал себя от постоянных взглядов на неё. — Они хорошие ребята. А Эркарт — мой репетитор. — С каких пор тебе нужен гадёныш-репетитор? — не унимался Сириус. — Блэк, прекрати, — рявкнул Шеклболт и повернулся к Гарри. Возможно, он дружил с логикой лучше, чем старые друзья Джеймса. — Послушай, Поттер, мы не просто так арендовали машины. И ты не придумал ничего лучше, кроме как вызвать сумасшедшего домовика, верного темнейшей семейке? А если бы Нарцисса Малфой приказала ему тебя схватить? Гарри щёлкнул пальцами. — Юный мастер звал старого бедного Кричера? — Я хотел тебя поблагодарить за то, как ты убрал комнату, — улыбнулся Гарри. — Мне очень нравится. — Кричер старался. Желает ли юный мастер ещё чего-нибудь? — Принять ванну, пожалуйста. — Кричер немедленно подготовит! — Эльф с треском исчез. Шеклболт посмотрел на Гарри по-новому, почти расчётливо. Он был аврором, как и Тонкс, но, в отличие от неё, собранным и суровым. Гарри он казался неплохим человеком, не хотелось настраивать его против себя. — Исчерпывающая демонстрация, — признал Шеклболт. Люпин промолчал, по его лицу сложно было понять, расстроен он или по-прежнему раздражён. Сириус, размахивая руками, как мельница, что-то втолковывал Тонкс. Не став дожидаться окончания их перебранки, Гарри взял пижаму из-под подушки вместе с ненавязчиво гудящими хоркруксами и пошёл мыться. С таким провальным началом каникулы обещали быть действительно незабываемыми. Как и ожидалось, в первую же ночь Гарри настиг кошмар. Ледяной дождь, палисадник дома номер четыре на Тисовой улице, промокшая до нитки одежда, украденное у соседа одеяло… и сильные когтистые руки, прижавшие Гарри к широкой округлой груди. Волдеморт утянул их в парк с цветущими деревцами. Местность так разительно отличалась от привычной британской, что первые минут десять Гарри просто изучал окрестности. Ему понравились японские вишни и уютная беседка, в которой они в конце концов расположились. — Ты был прав насчёт выбора мной числа семь, — поглаживая Гарри по влажным волосам, неспешно говорил Волдеморт, отвлекая его от недавнего кошмара. — Нагини планировалась седьмым хоркруксом — вторая верная догадка, — однако во время превращения её в контейнер для моей души дневник уже был уничтожен, чего я тогда не знал. Создание нового хоркрукса взамен утраченного не должно было нарушить равновесие между осколками. Это заставило меня задуматься… Гарри приник лбом к твёрдому бедру и вздохнул. Серьёзный разговор был не тем, о чём он мечтал прямо сейчас, но всё равно лучше воспоминаний о Дурслях или мыслей о Сириусе и Люпине. Пальцы Волдеморта утешающе скользнули по его уху. — Магия души очень сложна и порой непредсказуема, мой драгоценный цветок. Ты разрушил мой первый хоркрукс, его осколок исчез и в былом виде никогда не вернётся. — Тёмный Лорд мягко надавил когтем на висок Гарри и провёл им вниз, оставляя свежую тонкую царапину. — Я хочу начать исследование. — Какое? — Измерить, сколько моей души в каждом осколке, и выяснить, способна ли она самоисцеляться. — В «Апокрифе Лича» упоминалось несколько ритуалов, определяющих величину и потенциал филактерий. Волдеморт улыбнулся в предвкушении — ему нравилось изучать новое, как давно подметил Гарри. Они перешли к обсуждению дальнейших действий. Если часть из дневника рассеялась, то главная душа соразмерно восстановится и других хоркруксов это не коснётся. Если же Гарри случайно поглотил враждебный осколок, после создания собственной филактерии у него возникнут проблемы с контролем — хоркруксы будут пагубно влиять на разум и магию. Возможен был и третий исход: часть из дневника ушла за грань и воссоединится с главной душой уже после смерти, что навсегда оставит на ней печать прошлого безумия. Гарри очень надеялся на первый вариант. Волдеморт же не переживал. Он наклонился к Гарри и сказал: — Не волнуйся зря, мой цветок. Теории требуют подтверждения. Моя связь с тобой крепче, чем с любым из хоркркуксов, включая Нагини. Наши души стабильны, а в будущем сплетутся ещё теснее. Тебе не грозит потеря себя, сколько бы гнева ни скопилось в твоём изящном теле. — Его губы коснулись щеки Гарри, и раздвоенный язык прошёлся по разгорячённой коже. — Или ты беспокоишься обо мне? — Смущённый, Гарри зарылся лицом в мантию Волдеморта, который, посмеиваясь, выпрямился. — Как всегда самоотвержен, моя маленькая предначертанная душа… К утру Гарри окончательно отошёл от кошмара и достаточно успокоился для разговора с крёстным и Люпином, пусть и отказался извиняться за грубое поведение. Между обитателями дома установились вежливые, но натянутые отношения — гораздо прохладнее, чем летом. Вынужденное общение во время трапез нервировало, поэтому Гарри взял за привычку завтракать и обедать в своей комнате — Кричер только рад был ему угодить, — а на ужин все собирались на кухне. На Гриммо постоянно жили только Сириус и Люпин, Тонкс заглядывала строить глазки оборотню, Шеклболт появился лишь однажды, чтобы передать старшим поручения Дамблдора. Сам директор не приходил, Уизли тоже. Заскучав, Гарри списался с Эркартом — «давай просто Аласдер» — и поблагодарил за приглашение. Заодно они продолжили обсуждать значимые исторические события. Хедвиг нравилось летать туда-сюда в течение дня. Однажды вечером Гарри расположился в украшенной к Рождеству гостиной. Запах хвои успокаивал, как и весёлый огонь в камине. Гарри пролистывал книги о Турнире Трёх Волшебников, проверяя их с Аласдером догадку, Кричер баловал его печеньем с изюмом и горячим какао. Идиллию разрушил Сириус. По сравнению с летом он стал сильнее напиваться, но под пристальным надзором Люпина воздерживался от алкоголя до позднего вечера. Гарри подозревал, что проклятия могли усугубить состояние крёстного, как и принудительное затворничество. Стоило поспешить с получением его крови, без Гермионы и Рона задача предстояла нелёгкая. — Вылез из унылой берлоги Рега? — с напускной весёлостью спросил Сириус. Его тон сразу заставил Гарри напрячься. Ему очень нравилась комната — уютная, просторная, отныне его собственная. Она была намного лучше второй спальни Дадли и номера в «Дырявом котле». Хотя он ещё не видел комнату, которую подготовил для него Волдеморт. Воспоминание о ночёвке в чужой постели заставило Гарри покраснеть. Он даже не знал, осталось ли для него спальное место или это была разовая акция из-за ритуала. Гарри заставил себя выдохнуть. Сириус не пытался его обидеть, он просто не знал, как завязать разговор. — Хотел выяснить, вносились ли в правила прошлогоднего турнира изменения, — Гарри постучал пальцами по открытой книге. — Здесь написано, что без особой процедуры в силу они не вступят. Нужно разрешение трёх директоров и всех участников. Поскольку у меня разрешения ни на что не спрашивали, правила остались прежними. — И… это на что-то влияет? Какая разница сейчас-то? Выражение лица Сириуса явно говорило о его незаинтересованности. Гарри поджал губы: крёстному придётся смириться с его самодостаточностью, серьёзностью и новообретённой любовью к чтению. — Это значит, что я официально совершеннолетний, — ответил Гарри. — И судить за использование магии летом меня не имели права. Могу потребовать в любой момент снять ограничения, ходить куда и с кем захочу. Свобода, — заключил он безрадостно. — Поэтому ты так набросился на Муни из-за того приглашения? Не хочешь, чтобы тебя контролировали? — довольно удачно предположил Сириус. — Оленёнок, мы желаем тебе только добра. Отец того парня опасен, да и о Уоррингтонах слухи ходят… — Потому что мистер Пьюси оборотень? Понятия не имею ни о каких слухах. — Гарри, малыш, ну не усложняй. Ты прекрасно понимаешь, в чём их проблема. Они тёмные и служат Волдеморту! — Неужели? Ты проверял? — Гарри отложил книгу и полностью сосредоточился на крёстном. — Да тут и проверять не нужно! Гарри закатил глаза. Следуя той же идиотской логике, самого Сириуса, наследника древней тёмной семьи, без суда заключили в Азкабан. Уж Дамблдор-то не должен был идти на поводу у толпы. И что же? Следовал какому-то собственному плану, как воспитать из Гарри послушного забитого гриффиндорца без нормальной родительской фигуры? Впрочем, звучало это чересчур гадко и грязно. Гарри у каждого теперь подозревал худший мотив — Волдеморт плохо влиял на него. Или не Волдеморт, а пробуждение дара… — …настоящий мерзавец и враждует с министерством, — продолжал вещать Сириус. — А Уоррингтон-младший пошёл по стопам папаши, тоже меткой обзавёлся перед выпуском. Как бы я ни ставил под сомнение информацию Нюниуса, Дамблдор уверен, что несколько слизеринцев были завербованы. Это наверняка ловушка, Гарри. — У стаи мистера Пьюси хорошая репутация, даже если все её члены ненавидят министерство, — возразил Гарри и с вызовом добавил: — Как будто Орден его полностью поддерживает. Вы с Люпином принимаете поправки Амбридж? Сириус выругался. Ему нечего было возразить. Тема существ, похоже, мало волновала как Дамблдора, так и основную часть Ордена Феникса. Уровень их жизни заботил только Люпина и Сириуса. Может, ещё старших братьев Уизли, которые много времени проводили с гоблинами и драконами. — Сильно она вас достаёт? — тем временем спросил Сириус. — Не то слово, — кивнул Гарри. — Через полгода мы с ней попрощаемся. — Жаль, не навсегда, — протянул крёстный. Гарри не стал его переубеждать. — Я отпущу тебя на вечеринку, но… — Правда? Ура! — …но не одного! Такой расклад был ожидаемым, хотя Гарри надеялся избежать худших кандидатов. Он никого не знал из Ордена Феникса, способного слиться с толпой, кроме Тонкс, но она была неуклюжей, доверчивой и не особо опытной. Хотя и могла бы сойти за подружку в глазах тех, кто плохо знал Гарри. В остальном — слишком жизнерадостная хаффлпаффка для него. — Муни пойдёт… — Нет, — сразу возразил Гарри. — Оборотень без приглашения заявляется на чужую территорию — смерти его хочешь? В итоге пришлось смириться с сопровождением Шеклболта. Пожалуй, он был лучшим выбором в данной ситуации. Гарри предупредил слизеринцев о приставленной к нему няньке, и они отнеслись к этому с пониманием. «Никаких непотребств», — пообещал в письме Аласдер.

+++

Волдеморт уверенно вошёл в гостиную и безошибочно определил положение Пожирателя Смерти, вскочившего со второй кушетки и согнувшемся в глубоком поклоне. Мезон доложил о госте, когда Волдеморт уже готовился ко сну. — Люциус, что за срочность? — Мой Лорд, — Люциус немного нервно опустился на своё место. — В четверг Поттер предположительно покинет штаб Ордена Феникса. Его позвали на вечеринку в честь Йоля Аласдер Эркарт, репетитор, и Эйдриан Пьюси, сын Эдвайна, нашего давнего союзника. Должны ли мы вмешаться? Волдеморт наклонил голову. Мальчишка сблизился со слизеринцами быстрее, чем он ожидал. Возможно, пора было брать обучение будущего некроманта в свои руки — во всех смыслах. — Другие подробности? — Его ждут с парой, но её личность мне неизвестна, мой Лорд. На мероприятии ожидаются… — Люциус начал перечислять имена подростков. Маглорождённая подруга Гарри, все остальные — чистокровные из небогатых нейтральных семей. Один новобранец, пока ещё совсем желторотый. Приемлемое окружение для Гарри. — Должен ли я откорректировать список гостей, мой Лорд? — С мальчиком наверняка пошлют кого-то из Ордена, а Эдвайн Пьюси не славится тихим нравом. Уоррингтон со взрослым оборотнем и членом Ордена одновременно не совладает. Отправь Макнейра, пусть проследит. Нам сейчас не нужны скандалы. — Конечно, мой Лорд. Аристократ поделился новостями из Хогвартса, которые успел вытянуть из своего сына за один вечер. Амбридж ввела телесные наказания, обойдя запреты Диппета и Дамблдора, Гарри не упоминал об этом. Волдеморт вспомнил глубокие царапины на ладони Гарри и зарычал. Успела ли эта женщина ещё сильнее навредить его драгоценному цветку? Только ему было это позволено. — Когда я встретил Поттера на платформе, он сказал странную вещь, — вспомнил Люциус перед уходом. — «Я обязательно назначу свидание вашему сюзерену, когда буду готов». Для меня загадка, что он имел в виду, мой Лорд. Волдеморт рассмеялся. — Похоже на него. — Он улыбнулся Люциусу, и в его улыбке мелькнуло слишком много зубов. — Следи не за мальчиком, а за реакцией Дамблдора и Ордена. Вопрос времени, когда они заметят, что герой ускользает от них. Продолжит ли Гарри провоцировать его? Всё же одной встречи в месяц для них было недостаточно. Несмотря на риск, Волдеморт хотел иметь возможность общаться с Гарри даже под носом его сопровождающих. Для этого следовало потренироваться в чарах гламура.