Белый Капюшон, или Проклятие Кадма

Эркарт был требовательным и дотошным, прямо-таки мужская версия Гермионы, только с чувством юмора поострее. Гарри заплатил за шесть уроков до конца семестра: четыре по зельям и два по истории магии, так как это были его самые слабые предметы. Для занятий зельеварением Эркарт брал письменное разрешение Снейпа, который, вероятно, слизеринцам его выписывал не глядя, потому что имя Гарри всегда указывалось. Даже Амбридж не к чему было придраться. Она изо всех сил старалась настроить Эркарта против Гарри, но тот с каменным лицом встречал все её доводы. С подробными и спокойными разъяснениями Эркарта у Гарри получились вполне приличные зелья третьего и четвёртого курса, поэтому на сегодняшнем уроке он уже варил укрепляющий раствор, который из-за невнимательности запорол две недели назад, на уроке, инспектируемом Амбридж. Ей не нравилось, что это зелье было включено в учебную программу. Мысленно Гарри надеялся, что Снейп подливал ей слабительное или какую-нибудь отраву на основе собственной желчи, потому что он явно не выносил эту женщину. Впервые они с Гарри в чём-то были солидарны. — Неплохо, — похвалил Эркарт. — На личные нужды сгодится. Для общего действия принимать внутрь, для частного наносить на повреждённую область. — Он встал рядом с Гарри и начал помогать разливать зелье по флаконам и баночкам. — Подержи немного в холоде — только не применяй охлаждающие чары, — и оно превратится в мазь. От царапин и синяков после квиддича спасает всю команду. — Спасибо, — откликнулся Гарри. Он был уверен, что Снейп никогда не упоминал этого свойства укрепляющего раствора. — Кстати, если сразу после крови саламандры добавить человеческую, то зелье будет работать в два раза лучше для одного конкретного человека, для всех остальных — хуже. — Кровь? — Министерством запрещено варить подобные модификации без лицензии. А они ещё и разных видов бывают, — пожал плечами Эркарт. — Снейп, например, может по запросу Помфри предоставить более сильные зелья, но для личного пользования или продажи варить не имеет права. — Как всё сложно… Эркарт пообещал во время следующего дополнительного урока по истории объяснить, почему министерство ввело подобные запреты и как это повлияло на население. Он, вообще-то, очень интересно рассказывал. Постоянно делал акцент на тёмную и пограничную магию, одинаково оценивал Тёмных и Светлых Лордов, словно прощупывал, ждал реакции Гарри. При Гермионе, которая присутствовала на первом уроке по зельеварению, Эркарт изображал из себя само очарование, всезнающее и любезное. — Скажи, а Эркарты — чистокровные? — спросил Гарри, когда котёл и ингредиенты были убраны, а столы — тщательно вымыты. Эркарт уже ждал его у двери. Услышав вопрос, он картинно открыл рот и выпучил глаза. — Как грубо, Поттер! — засмеялся слизеринец. — Ты угадал, я из побочной ветви Эркартов, чистокровных в семи поколениях. Теснее всего связаны с Макнейрами и Урхартами. Покойный муж Макгонагалл был моим двоюродным дедом. Чистокровные семьи и правда были переплетены между собой. Гарри со стыдом осознал, что никогда не пытался найти дальних родственников — волшебников. Поскольку он жил в магловском мире, ему даже в голову не приходило, что у него осталась семья в Магической Британии. Он и о Сириусе узнал только потому, что подслушал разговор министра и профессоров в трактире. Как он мог быть таким идиотом? — Эй, порядок? Эркарт смотрел на него изучающим, слегка напряжённым взглядом. — Да, я… Я просто задумался, — пробормотал Гарри. — Мне нужно идти. Спасибо за урок. Он не стал дожидаться ответного прощания и поспешил в библиотеку. Флаконы тихонько бряцали в его сумке, но Гарри не переживал — они были зачарованы и от простой тряски не разбились бы. За столом, облюбованным его друзьями, сидели сосредоточенная Гермиона и хмурый Рон. Он не слишком приветствовал тягу Гарри к знаниям, но согласился, что для сдачи экзаменов можно и поднапрячься. Гордость Уизли не позволила ему заниматься у Эркарта за деньги Гарри, поэтому за Рона с бульдожьей хваткой взялась Гермиона. Бросив на пустой стул сумку, Гарри пошёл в отдел, в котором раньше никогда не задерживался. Золотые буквы «Генеалогия» над одним-единственным шкафом потускнели и почти терялись между более обширными секциями «Гадания» и «Герметизм, Гипноз, Големопластика», которые, впрочем, тоже не пользовались большой популярностью у студентов. Беглый осмотр показал, что самые современные издания как минимум ровесники Волдеморта. Гарри пролистал содержание десяти книг, и только в последней, напечатанной сто сорок лет назад, обнаружил свою фамилию. Дальнейшие поиски оказались успешнее — нашлось кое-что новенькое. В итоге Гарри вернулся к друзьям всего с тремя пыльными томами. — «Природная знать. Родословная волшебников»? Зачем тебе эта чушь? — поморщился Рон. — Это не чушь, Рональд, — закатила глаза Гермиона. Гарри молча открыл первую книгу, самую многообещающую. Она называлась просто: «Поттеры». Гарри подозревал, что её напечатали только потому, что читателям можно было впарить что угодно о герое-младенце, но не жаловался. Поттеры происходили от волшебника Линфред Стинчкомбский, чья чудаковатая кличка и стала фамилией его семерых детей. Те породнились со многими британскими семьями, и, к удивлению Гарри, Блэки входили в этот обширный список. Его родная бабушка Дорея Поттер была тёткой Сириуса, а он даже не упомянул об этом! Гарри удручённо подумал, что от крёстного не было вестей с тех пор, как он выпросил разрешение приехать на Гриммо. Сириус как будто и не рад был провести время вместе, только жаловался на одиночество и скуку, на отлучки Люпина по делам Ордена, снова сравнивал Гарри с Джеймсом. Что ж, по крайней мере, им будет о чём поговорить на каникулах. — Ого, Гарри, вы с Роном — дальние родственники! — радостно воскликнула Гермиона. Они с Роном не удержались и присоединились к его изучению книг. — А ещё с Малфоем, — кисло добавил Гарри, водя пальцем по миниатюрному семейному древу Блэков. Оно было не таким подробным, как древо Поттеров, но всё равно весьма обширным. — И Тонкс. — Ну, Тонкс — это ведь неплохо? Гарри вяло кивнул. Он понимал, почему Дамблдор спрятал его у маглов — чтобы никакие Малфои не смогли усыновить его, заплатив нужным людям в министерстве. Но ведь и у директора связей хватало, чтобы отправить Гарри к тем же Тонксам. Не то чтобы понимание что-то меняло. Может, полгода назад он и был бы рад войти в чью-то семью, как был рад обретению крёстного отца в конце третьего курса, но теперь… Всего полтора месяца общения, а он уже считал Волдеморта заменой семьи? Гарри стало тошно от того, как легко он смирился с обстоятельствами, но не от самой ситуации. Он даже не боролся. Может, так влиял на него «Апокриф Лича»? Закончив обсуждать Тонксов, Рон и Гермиона вернулись к домашним заданиям. А Гарри, не рассчитывая найти ничего интереснее родства с Блэками, принялся неторопливо листать следующую книгу. Справочник «Потомки домов исчезнувших и забытых» был написан не на современном английском, поэтому Гарри больше рассматривал иллюстрации, чем читал. Хотя он честно пытался осилить главу о Певереллах, которые считались предками Поттеров, речевые обороты и грамматика вводили его в ступор. Там было что-то о Смерти, трёх братьях и, что привлекло внимание Гарри, о некромантии. — Гермиона? — позвал он и ткнул пальцем в пожелтевшую страницу. Подруга скептически посмотрела на интересовавший его отрывок и взялась читать главу целиком — для Гарри и Рона она упрощала текст на ходу и даже не запиналась. По легенде, Смерть раз в четыреста сорок четыре года являлась в мир людей и подшучивала над теми, кого первыми встречала. Братья Певереллы сумели развлечь Смерть, и в качестве благодарности она вдохнула в них дар некромантии. Антиох, старший брат, подчинил себе распад. Стоило ему коснуться своей палочкой меча, тот ржавел и рассыпался в пыль, магла или животное — те гнили заживо, волшебника или магическое существо — магия покидала их тела, превращая в сквибов и беспомощных тварей, а без неё вечный покой настигал их гораздо быстрее. Он погиб во сне, с перерезанным горлом, став жертвой чьей-то мести. — Но в сказке было не так!.. — резким шёпотом вставил Рон. Гарри и Гермиона одновременно шикнули на него, и чтение возобновилось. Кадм, средний брат, повелевал призраками и общался с мёртвыми, передавая их напутствия и последние слова живым. Он похоронил трёх своих жён, которых болезни забрали молодыми, и с помощью чёрной магии возвратил их к жизни — голодными и холодными инфери. Они шли через деревни, как чумной мор, и двинулись бы на континент, если бы Игнотус, младший брат, не упокоил трёх обезумевших чудовищ. Кадм так горевал и злился на брата, что проклял его — и покончил с собой на глазах у дочери Дионисии. Игнотуса часто настигали несчастья: друзья предавали и покидали, скотина дичала и впадала в бешенство, маглорождённые видели в нём монстра и стремились убить. Но трудности лишь закаляли Игнотуса. Он получил от Смерти бесшумную поступь и бестелесность. Не существовало замков, чтобы его запереть, не оставалось мест, чтобы укрыться от его гнева. Игнотус одолел Валериуса Гонта и его жену, которые использовали маглорождённых как рабов, и обзавёлся семьёй, как всегда мечтал, но ему не хватало битв и препятствий, без вечных невзгод он потерял запал. В общем, Игнотус прожил долгую жизнь, однако не самую счастливую. Лишь на смертном одре он понял смысл проклятия Кадма. «Сотню на себя ты бед обрушишь, Встретив предначертанную душу. Смерть постигнет каждого из вас, Тайна в том, чей раньше грянет час. Коль потомки не нарушат круг, Те продолжат череду разлук». — Это ещё не конец, — переворачивая блёклые страницы, пробормотала Гермиона. — Потомки Игнотуса славились тем, что влезали во всякие передряги. Их трудно было убить. — Никого не напоминает? — хмыкнул Рон, глядя на Гарри. — Проклятие так и не было снято, — продолжила Гермиона и открыла титул книги, — согласно сведениям трёхсотлетней давности. Певереллов на тот момент уже не осталось, только Поттеры и Гонты. — А кто эти Гонты? — Только произнеся эту фамилию, Гарри вспомнил, что раз двадцать встречал её, когда просматривал книги в секции по генеалогии. — Погоди, я знаю… — Он подтянул к себе отброшенный на край стола том «Природная знать. Родословная волшебников» и, проверив содержание, лихорадочно листал его, пока не добрался до нужного места. — Вот! Гермиона и Рон нависли над разворотом, на который указывал Гарри. В углу был нарисован очень хорошо знакомый им герб: серебряная змея на зелёном фоне. — Род Слизеринов по мужской линии прервался в двенадцатом веке, — быстро начала читать Гермиона. Её глаза забегали, вычленяя из текста самое важное. — Его правопреемниками стали Гонты, когда талантливый полукровка Реон Гонт женился на чистокровной Оливейре Слизерин, их сын Теон в честь жены назвал ребёнка Валериус… Потом Гнеус Гонт, Фунереус… Инкубус, какая мерзость, с дементорами… Корвинус Гонт спроектировал нынешнюю систему трубопроводов Хогвартса… О Мерлин! Рон толкнул Гермиону локтем и привстал из-за стола, чтобы проверить, не услышала ли их вездесущая мадам Пинс. Но библиотекаря поблизости не было. — Вы понимаете, что это значит? — произнесла Гермиона заговорщическим шёпотом, покрасневшая и с каким-то маниакальным блеском в глазах. Гарри и Рону потребовалось несколько бесконечно долгих секунд на раздумья, прежде чем они оба воскликнули: — Тайная комната! Рон снова заозирался в поисках мадам Пинс. — Гонты — наследники Слизерина. Всё сходится, — с восторгом выкопавшего сундук кладоискателя затараторила Гермиона. — Проклятие Кадма никуда не делось. Кровная вражда между потомками существует до сих пор! — Ты же не имеешь в виду?.. — дрогнувшим голосом спросил Рон. — Это всё домыслы. Скажи ведь, Гермиона! — Да о чём вы?! — не выдержал Гарри. — Молодые люди! — рявкнула над ними разъярённая мадам Пинс, появившаяся ниоткуда. — Тридцать баллов с Гриффиндора. Вон из библиотеки! Похватав книги и пергаменты, друзья молниеносно покинули опасную зону. Ещё на первом курсе все студенты усваивали, что в Хогвартсе злить не следовало профессора Спраут, мадам Пинс и Пивза. Даже объединившиеся Снейп и Амбридж не пугали так, как эти трое в гневе. В себя Гарри пришёл уже в заброшенном классе. Рон улёгся на первую парту у окна и тяжело дышал. Гермиона наворачивала круги по комнате и что-то бубнила себе под нос. Гарри окликнул подругу и, вздохнув, полез в сумку — проверить, не протекли ли чернила. — Кто был врагом Игнотуса Певерелла? — рассуждала Гермиона, вновь держа в руках книгу о родословных. — Валериус Гонт — и его жена Дионисия, урождённая Певерелл, дочь Кадма от второго брака! Трое детей… Старшая, Ноктюрнал, была отравлена Иолантой Певерелл… Ортвин Поттер подвергся поцелую бродячего дементора, как подозрительно… Ралстон Поттер был убит Гормлайт Гонт — тётей основательницы Ильверморни, кстати… Между событиями были десятки, сотни лет, без знания о проклятии они выглядят как совершенно не связанные… — Ближе к делу, Гермиона, пожалуйста. — Мы знаем, что отец Того-кого-нельзя-называть был маглом, но из какой семьи его мать? — Гермиона оставила книгу на пустом пыльном учительском столе и вновь начала ходить. — Если она — урождённая Гонт, то проклятие передалось… Мне так жаль, Гарри. — Т-ты… — У Гарри образовался комок в горле. Всё резко встало на свои места. — Хочешь сказать, мы с Волдемортом должны разорвать круг? Рон вскрикнул, вскочив со стола, по инерции полетел вперёд и распластался посреди кабинета. Гермиона замерла на середине шага и уставилась на Гарри. Только тогда он понял, что сказал совсем не то, что собирался. — Т-так говорилось в проклятии Кадма, — выдавил Гарри, пытаясь исправить оплошность. — Волдеморт обрушил на нас сотню бед, когда меня встретил. И мы будем сражаться, пока один не умрёт… — Точно, — выдохнул Рон, поднимаясь с пола и отряхиваясь. — Ну и напугал ты меня, приятель. Я как представлю… Фу! Гарри криво улыбнулся. Гермиона ещё некоторое время молча и сосредоточенно смотрела на него.

+++

Мальчик почему-то перестал появляться во снах, но до их встречи оставалось всего два дня, письма он продолжал писать в двух экземплярах. В последнем Гарри зачем-то интересовался предками Волдеморта. Ответ «Томасины» придётся сделать максимально туманным, учитывая, что предыдущее письмо от Гарри явно вскрывали посторонние. В нём не содержалось ничего особенного, только рассуждения о политике Подрика Бэтворфи, известного Светлого Лорда шестнадцатого века, с чьей лёгкой руки все гномы Англии и Ирландии были переселены в холодную Шотландию, после чего их раса не раз спонсировала восстания гоблинов и других существ на территории Магической Британии и честно торговать с волшебниками отказывалась — до тех пор, пока к ним не обратился с предложением Волдеморт. Всё-таки мирный подход открывал больше дверей. Несмотря на обособленное существование, гномы очень зависели от волшебников и выступавших посредниками гоблинов. Волдеморт мог обеспечить им выгодную позицию на рынке и, самое главное, возвращение под холмы Уэльса. Дамблдор справедливо верил в безумие Тёмного Лорда и его стремление нарастить силу, однако совершенно упустил из виду дипломатию, шантаж и… глубокие сейфы аристократов. — Есть новости о Международной конфедерации магов, Люциус? Пожиратель Смерти то и дело неловко ёрзал, словно чувствовал себя неуютно на удобной кушетке. Волдеморт даже немного досадовал, что велел Мезону подготовить в гостиной два сидячих места. Но укоренившийся страх Люциуса перед монстрообразным Тёмным Лордом мешал в долгосрочной перспективе, и незначительными жестами вроде разрешения присесть Волдеморт надеялся его притупить. — Франция, Италия, Румыния и Россия поддержат изменения в нашем законодательстве, за ними потянутся соседние страны. Реакцию африканских и азиатских представителей трудно предугадать, но высока вероятность, что им придётся по вкусу возвращение в британское общество существ. Сложнее всего будет переубедить Германию и Австрию, они до сих пор прислушиваются к Дамблдору, победителю Гриндельвальда, — последнее Малфой презрительно выплюнул. — На их стороне вся Северная Европа и половина Центральной. США возглавляют конфедерацию до выборов нового президента через год, им выгодно не допускать Дамблдора обратно. Тем более что его отстранение от должности президента и представителя Магической Британии замалчивалось до последнего. Всё складывалось как нельзя лучше. Дамблдор с его доктриной о светлой магии получил много сторонников после победы над Гриндельвальдом, однако страны с заведомо тёмным уклоном ему не доверяли. Им очень не нравилось влияние бывшего президента на их законодательство. Легче всего было предугадать шаги правительств, в которых преобладали существа. В число представителей входило пять оборотней, вейла, сирена, дампир и даже арахнид. — Кто наш новый представитель? Ещё не выбран? — У Корбана Яксли самые высокие шансы. Он на хорошем счету у министра и давно искал повышения, но в отделе правопорядка ему некуда расти. Конечно, нужные уши уже услышали обо всех перспективах назначения Яксли. Другие кандидаты ничего не стоят. — Малфой в третий раз за две минуты расправил мантию. — Дамблдор выдвинул старшего Уизли, ему откажут из-за мягкотелости и отсутствия необходимого опыта. Помощником же, вероятно, сделают его сына, Персиваля. Толковый юноша, ранее работал на Крауча, внушаемый, жаждет выслужиться, с семьёй в продолжительной ссоре. — Какой из него, по-твоему, выйдет ассистент? — Очень усидчивый, — без промедления ответил Малфой. — Пусть Корбан возьмёт младшего Уизли под крыло. Метку давать ему незачем, но рычаг давления выйдет неплохой. Если не пригодится как заложник, мы ничего не потеряем. — Да, мой Лорд. Волдеморт кивнул и задумался. Он обещал Гарри достать чашу Хаффлпафф, а время было на исходе. Малфои в Гринготтсе же не привлекли бы внимания, в отличие от него, даже хорошо замаскированного. Для выхода в свет и раскручивания мельницы слухов требовалось предусмотреть всё. — Ты достал кровь Долорес Амбридж, Люциус? — Конечно, мой Лорд. — Помни: подсунешь чужую — не досчитаешься пальцев. Пожиратель Смерти сглотнул, его дорогая мантия зашуршала. Тёмный Лорд наслаждался лёгким испугом последователя несколько долгих секунд, после чего велел Мезону забрать флакон и принести для себя чай. — Как поживает Нарцисса? — спросил Волдеморт и принял более расслабленную позу, взяв чашку и блюдце, хотя палочка по-прежнему оставалась наготове. — Прекрасно, мой Лорд. Моя жена справлялась о вашем здоровье. Разумеется, я не сказал ничего лишнего. — Несмотря на невнятное бормотание, Малфой, казалось, успокоился. — У вас есть для неё поручение? — Ты догадлив, — улыбнулся Волдеморт. Это был жуткий предвкушающий оскал, а не та довольная улыбка, которую он иногда дарил Гарри. — До своего падения я передал на хранение её сестре одну вещь. Вот ключ от ячейки Беллатрисы Лестрейндж в Гринготтсе. Доступ дан только мне и Нарциссе. — Какую вещь она должна забрать? — Чашу Хельги Хаффлпафф, — продемонстрировав острые зубы, ухмыльнулся Тёмный Лорд. — Думаю, описание излишне. — Как скоро вам нужна чаша, мой Лорд? — Завтра вечером она должна быть у меня. И да, Люциус… — Мой Лорд? — Обращение с артефактом требует осторожности. У Лорда Волдеморта достаточно забот, чтобы тратить время на снятие проклятий. На этом встреча завершилась. В следующий раз Волдеморт подумывал вызвать Яксли, когда завершится его внедрение в Международную конфедерацию магов. Если Дамблдор предложил вместо себя Уизли, простого клерка, то вряд ли надеялся на успех. — Мезон, принеси мне пергамент и чернила. Надо написать письмо Гарри.