По возможности не ходите на свидание с вампиром

После долгого отсутствия в школе нужно было заявиться туда с шиком и блеском. Поэтому я выбрала кофточку с самым глубоким вырезом, а губы накрасила поярче. И даже повторив действия доктора Коллинза, собрала волосы в сносный, на мой вкус, пучок. В школе вроде как был нестрогий дресс-код по типу: «Хотя бы не оголяйте живот и не обсыпайте себя блестками с ног до головы». Но даже на эти минимальные требования всем было плевать. Перед выходом я оглядела себя в зеркале и неосознанно потянулась за салфетками для того, чтобы стереть помаду или стрелки. «Нет, — остановила саму себя. — Броского макияжа бояться покладистые серые мыши — идеальные жертвы травли. Мне нужно выглядеть смелой». Казалось, что на сборы ушло слишком много времени, но возле школьных ворот меня подхватила толпа других учеников, а значит, звонка еще не было. Не успела я войти на территорию школы, как ощутила прикосновение. На моё плечо легла женская рука с заострёнными красными ногтями. Обернувшись, я увидела перед собой невысокую женщину. — Здравствуйте, — произнесла она мягким, немного застенчивым тоном. Незнакомка робко и едва уловимо улыбнулась. Её вид выражал какую-то неуверенность и плаксивость. Хотя в целом женщина выглядела приятно: чуть полноватая, с детскими чертами лица и пушистыми волосами до плеч. Мне подумалось, что обнять её — всё равно, что прижать к себе плюшевую игрушку. — Э-э-э, — растерянно протянула я. — Вы меня знаете? — Нет, но мне нужна помощь. Тут я насторожилась. Тактично извернувшись, сбросила её руку с плеча и шагнула назад. — Простите, я спешу. Найдите полицейского, он вам поможет. Смешавшись с потоком опаздывающих школьников, я ускорила шаг и подумала про себя: «Чем семнадцатилетняя девчонка может помочь взрослой?» Но самое главное — я не знала эту женщину. — «Чужачка в нашем городке? Она здесь проездом? Или с какой-то целью? — вопросы возникали в голове один за другим. — А ещё эти светлые волосы с легкой рыжинкой, губы бантиком, острый маникюр… Сейчас такие не в моде, а Илай упоминал что-то про ногти…» Я остановилась перед будкой охранника. — Простите, сэр. — Ну что там ещё? — мужчина с недовольным видом отвлёкся от планшета, на котором читал новости. — Там за воротами подозрительная женщина пристаёт к ученикам. — Ну, она же не на территории школы, — устало ответил ожранник и снова вернулся в мир рухнувшей экономики, скорого конца света и военных конфликтов. Опять я ждала какого-то чуда. Будто всем вокруг не плевать. Хотя… Кое-кто обещал меня защитить.

***

Задавшись целью найти Илая, я побрела по коридору, параллельно отправляя ему кучу сообщений с описанием странной женщины. Раздался звонок. Я вздрогнула, но решила проигнорировать начало урока, так как наткнулась на Форта. Он сидел на подоконнике и тоже не спешил на занятия. Вчера мы уснули прямо так, как лежали — в обнимку. Но проснулась я в одиночестве и накрытая одеялом. Помахав Форту, уже было подошла к нему, чтобы спросить, когда он ушёл и не ругались ли его родители, но между нами вклинился толстый рыжий, потерявший где-то своего двойника. — Эй, Гук! — издевательски произнёс он почти на весь коридор. — Твоя мамаша не передавала от меня привет?! — «изюминкой» фразы стало вульгарное движение бёдрами. — Нет, прости, — преувеличено спокойно ответил Форт, — она больше не работает на свиноферме. — Чего? — А то, что с тобой моя мать могла пересечься только в свинарнике, когда выливала помои в твоё стойло. Рыжий завис на секунду, а осознав, в чём заключается ирония, впечатал кулак в нос Форта. Схватил за шиворот и попытался скинуть на пол. В этот момент подбежала я и повисла на рыхлой бледной руке. — Стой! Пожалуйста! Тебя же отстранят! Зачем вообще марать руки об это ничтожество?! — Да не пищи ты, — рыжий раздражённо отмахнулся. — Ладно, весь запал из-за тебя пропал. Пиво есть? — Конечно, — ответила, улыбнувшись так приторно, что сладость на губах показалась мне горечью. Рыжий, взяв меня под руку, словно был кавалером, а я леди, завёл нас в первый попавшийся на пути пустой кабинет. — Не понимаю, зачем ты вообще с этим обсосом таскаешься? — спросил он, пока я доставала пиво из рюкзака. — Ну… Знаешь… Ты ведь не думаешь, что я сама домашку делаю? — сделав как можно более недалёкое выражение лица, а именно скопировав рыжего, я накрутила выпавшую прядь на палец и похлопала ресницами. — Да и кто-то же должен носить мне вещи. — Аааа, — просиял тот. — Он, типа, твой лакей? — Скорее мой рыцарь, — я улыбнулась, но в душе проклинала себя. — Хуицарь, — сказал, как выплюнул, видимо, его морали претили столь высокие понятия. — В общем, чего это ты так распустила своего боевого оленя? — Ах, — притворно вздохнула я. — Мы, женщины, слабые существа, рука не такая твёрдая, да и ногти жалко. — Тогда обращайся, Смит, — нагло улыбнулся рыжий. — Я помогу с его воспитанием. Переложив банки с пивом в свой рюкзак, он направился к выходу. Проходя мимо меня, по обыкновению задел рукой. Ладонь слизнем проползла вдоль моего живота так, что внутри всё заныло от омерзения. Ну почему, спустя столько времени, заглянув в глаза смерти и убив случайно пару вампиров, больше всего я боюсь каких-то школьных хулиганов?

***

Форт всё ещё сидел на подоконнике, опустив голову, он позволил крови просто капать на одежду и на пол. Глядя на него, я чувствовала себя предательницей. Подойдя ближе, молча протянула упаковку с бумажными платками, будто это могло меня извинить. Форт поджал губы и скрестил руки на груди. — Ты должна была пройти мимо, а не унижаться перед этим… — И как бы я потом смотрела тебе в глаза? Почти насильно я вложила ему платочки в руку. — Прости, — пробубнил Форт, распечатывая упаковку. — Я злюсь на себя. У меня нет сил защитить нас. Его извинения будто отравляли меня. — Ладно, — вздохнула я, — наверное, это была только твоя битва, прости, что что вмешалась и наговорила рыжему херни. — Забей, — вдруг улыбнулся Форт, — ещё возьму реванш. Мы слишком долго оставались в корриде, я начала опасаться, что нас засечет завуч, а ещё мне хотелось поскорее приступить к учёбе. Но, видимо, моя судьба была — остаться на второй год. В окно за спиной Форта постучали. — Ох, блять! — буквально слетел с подоконника тот. Его удивление можно понять. Он ещё не привык к Илаю, которой входит в помещения исключительно через окна на втором этаже. Чтобы впустить этого «вампира-паука», пришлось повозиться с заклинившем механизмом, но он починился ударом ладони о раму. Илай быстро, почти суетливо перепрыгнул через подоконник, приземлившись, тем не менее, удачно и даже грациозно. Я в это время оценила его вид. Выглядел Илай как-то взъерошено: рукав рубашки был порван, а в волосах застряла ветка. — Саломея в школе?! — сказали мы хором, но с разной интонацией: я — спрашивала, он — утверждал. — Но почему она пришла только сейчас? Что ей надо? Что нам делать? — мои вопросы продолжали сыпаться на Илая. — Уходить, — коротко ответил он на всё, а я без раздумий развернулась к выходу. — Так же через окно, — остановил меня Илай. — Иначе Саломея учует нас. Зачем, по-твоему, мне пришлось пробирался с подветренной стороны через заросли шиповника. — С ума сошел?! — вдруг возмутился Форт. — Предлагаешь Джуди прыгать со второго этажа?! — Всё нормально, Илаю можно доверять. Он занимался скалолазанием, — ляпнула чушь, что пришла в голову первой. Я обняла Форта на прощание, залезла на подоконник, а оттуда перебралась на спину Илая, вцепившись в него так крепко, как могла. Вообще-то, висеть вот так вот мешком на чьей-то спине тоже не легко, особенно если вы спускаетесь по отвесной стене: нужно удерживать свой вес, и почему-то появляется желание расцепить руки. Форт обеспокоенно наблюдал за нами. Оказавшись на земле, я помахала ему рукой. Он ответил тем же, но не спешил уходить, следя за тем, как мы крадемся к шиповнику. — Нет, ну Саломею правда стоит бояться? — спросила я, продираясь через колючки, такая «конспирация» меня напрягала. — Мне она показалась разбитой, но не злой. — О, поверь, — Илай коснулся своей шеи и поморщился. — Один раз я сильно толкнул Натаниэля, так она меня чуть не задушила своими когтями. Мне было лет пять. Мы вышли на задний двор школы, в самую отдалённую часть, закрытую от всех шиповником и забором. Сюда мальчишки, да и девочки приходили курить, пить пиво или просто прогуливать. Тут мы столкнулись с тонким рыжим и притаились в зарослях. Он писал на заборе краской из баллончика: «У Форта Кука мелкий ху…». Вдруг замер и оставался в таком состоянии с полминуты, а потом зачеркнул в имени «о» и написал сверху «а». — Невероятно, оно эволюционирует, — прошептала я с издевкой. Илай же поднялся на ноги. — Закрашивай и вали отсюда, — приказал он рыжему. «Наскальная живопись» была безжалостно уничтожена, а её автор расстроено опустил голову, осознав, что не оставил потомкам свидетельство своего скачка в развитии. Будто в трансе он ушёл по каким-то своим неведомым делам. — Спасибо, — пробубнила я, вылезая из зарослей. — Да просто ненавижу эту парочку, — Илай сжал кулаки, — они будто собирают бинго человеческих пороков. — Да, — согласно кивнула в ответ. — Я бы не была столь благородна, этот баллончик оказался бы у него в… — Как-то не додумался. — Илай усмехнулся. — Но это привлекло бы слишком много внимания. Даже приятно было слышать, что он не злоупотребляет своей «силой». — А как ты вообще это проворачиваешь? — Ну, мне надо подумать о том, что я очень хочу человека… — Илай замолк, подбирая слова. Мы отыскали нужное место в заборе и отодвинули доску. — Съесть? — подсказала я. Илай не спешил вылезать. Он оглядывал улицу через открывшееся пространство между досками. — Ага, но это сложно, до тебя у меня только раз получилось. — Когда Форт с рыжим дрались и ты учуял кровь, — догадалась я. — Это было испытание для моей воли, — кивнул Илай. Он ловко просочился на другую сторону забора, дождался меня, и мы быстро зашагали к стоянке. — С тобой тоже не сразу вышло, ты хорошо сопротивляешься, — объяснял он по дороге. — Мистер Коллинз говорит, у тебя иммунитет хороший. Но, в конце концов, я понял принцип. Между прочим, это сложный навык, некоторым нужно действительно испытывать голод… — Так ты типа «захотел съесть» рыжего? — я недоверчиво хмыкнула. — С твоей-то привередливостью? — Ну, у меня хорошее воображение, я представил не его, а т… Илай осёкся, но я и так поняла, что имелось ввиду. С одной стороны, мне это льстило, с другой — пугало. Я и сама себя уже боялась. Что за мысли? Будто меня радует быть предметом вампирских гастрономических фантазий. Но мы пришли на стоянку, и вся рефлексия в миг испарилась из моего сознания. Нас ждала Она! Прекрасная, небесно-голубая, с плавными линиями… Я приблизилась к машине и нежно погладила её корпус. — В том, что ты любишь эту машину, есть какая-то ирония, — улыбнулся Илай, по обыкновению открывая мне дверь. Мы проехали главную улицу с её одинаковыми бежевыми и белыми домами, мой район со зданиями поменьше, выкрашенными в то, во что горазды их хозяева, а потом начались окраины. Жильё там больше напоминало трейлеры, снятые с колёс. Вокруг этих «обувных коробок» рос бурьян высотой в пояс, а молодые побеги клёнов и ясеней то тут, то там переплеталась в непроглядные кусты. Мне не нравился этот район, он будто стремился стать моим будущим домом. — Так что ты говорил про иронию? — спросила даже не из интереса, а чтобы отвлечься. — О-о-о, — довольно протянул Илай, и сразу приготовилась слушать длинную историю. — Когда-то на одном заводе в Детройте выпускались самые красивые автомобили в мире. И наш с Натаниэлем дедушка работал там. Это одна из последних моделей. Живёт у нас с пятьдесят третьего года. Чтобы ты понимала всю ситуацию, нужно сказать, что наши с Натаниэлем матери — кузины. Короче говоря, отец Натаниэля и отец Илая — родные братья. Учитывая, что в мире вампиров пару себе днём с огнём не сыщешь, когда женился один Фэрроу, второй подсуетился и прямо на свадьбе закрутил роман с подружкой-кузиной невесты. Это и была Саломея. Таким образом, у Илая и Натаниэля есть общий дедушка. За этим рассказом, незаметно для меня мы выехали из горда и свернули на дорогу, что вела в поля. А к сути Илай так и не приблизился. — Уф! — не выдержала я. — Будто «Песнь льда и огня» слушаю в аудио. Может, от родителей Саломеи перейдем к машине. — Ну-у-у, — протянул Илай, явно расстроенный моим нежеланием учить его генеалогию, — по сути, этот автомобиль спас тебе жизнь. — Каким образом?! — Это долгая история, — с издевательской ухмылочкой отмахнулся Илай. — Я буду слушать, пожалуйста. Что бы выудить подробности, пришлось в очередной раз воспользоваться самым подлым и ненавистным приёмом из моего арсенала: притворится покорной, надуть губы и хлопать ресницами. Илай лишь снисходительно посмеялся. — На меня эти твои штуки не действуют. — Не делай вид, будто выше низменных потребностей, если бы у меня были месячные, ты бы уже с ума сошел, — я недовольно скрестила руки на груди и пробубнила. — Самому же не терпится всё рассказать. Илай расхохотался в полный голос. — Хорошо, но слушай не перебивая.

***

В общем, на одном заводе в Детройте выпускались самые красивые автомобили в мире. И дед Илая смог получить один их таких. Когда наступало лето, он на пару недель собирал всю семью у себя. Иногда даже был Давид с Исааком и Лукой. Но вот на машине дедушка брал кататься только Натаниэля и Илая: возил их в город, покупал мороженое или сладкую вату, таскал в гости к своим престарелым знакомым. Старики часами напролёт играли в шахматы или карты, обсуждали новости, а Илай с Натаниэлем пополняли словарный запас новыми, пока им неведомыми понятиями. В один из таких разов, дед, уже возвращаясь домой, обронил: «Ну что, сорванцы, кому там из вас первому шестнадцать исполнится? Тому и подарю ключи от своей ненаглядной, прямо в тот же день». Натаниэль был старше Илая на несколько месяцев, и, с самого рождения кузенов, их матери затеяли негласное соревнование. Натаниэль весил больше при рождении. Натаниэль начал держать головку раньше. Натаниэль сказал первое слово, Натаниэль… Натаниэль… Натаниэль… Мать Илая, вообще-то, проигрывала по всем фронтам. Натаниэль был лидером в их компании. Первый катился с горки, за ним Исаак, потом Лука. Илай же опасливо мялся возле ступенек. Ведь мама просила беречь новую рубашку. А на горке и зацепиться можно, и плюхнуться прямо в пыль. Натаниэль мог залезть на самую верхушку дерева, Исаак и Лука не отставали. Илай побаивался высоты и как бы не старался, но руки и ноги отказывались слушаться уже на середине. Пришлось выделить целый день для того, чтобы облазить все ёлки в округе и преодолеть страх. А Натаниэль уже нашёл новую забаву. Он прыгнул в реку прямо с берега и сразу поплыл. Илай всё лето учился плавать, но не заходил глубоко, а барахтался на мелководье, как тонущий щенок. В один момент его отец не выдержал, позора, посадил сына на лодку завёз на середину реки и столкнул того вводу. Илай пошёл на дно, как топор. В итоге ему дали учится «в своём темпе», но этот темп замедлился, потому что теперь нужно было перестать бояться воды. Да и в учёбе Натаниэль был лучше. Решать математику на его уровне Илай даже не пытался. Ну так Натаниэль и читать научился чуть ли не в три года. Илай же читал по слогам лет до шести, в прочем, как и почти все нормальные дети. Но что такое человеческая планка для «высшего существа»? Так бы Илай и провёл жизнь в тени Натаниэля, если бы не дед... А Чего тянуть интригу? И так всё ясно. Он не подарил ключи от машины Натаниэлю. Илай уже и забыл о том обещании, оно то его не касалось. А Натаниэль, конечно же, помнил и ждал. Но на шестнадцатый день рождения дед подарил ему свои часы, тоже ретро и тоже дорогущие. Как же в этот момент лицо кузена скривилось в непонятную гримасу злобы, разочарования и попытки состроить хорошую мину. У Илая в этот момент будто ликёр по сердцу разливался, разогревая грудь приятным злорадством. Он почти сразу укорил себя за подлые мысли. Саломея сдерживаться не стала. Для начала она с медовой улыбкой на губах, словно ласковая лисичка, спросила: — Папа, а вы ничего не забыли? На что получила чёткий ответ: — Ты меня за немоща дементного держишь? Знай своё место, младшая невестка. Лицо Саломеи превратилось в ту же гримасу, что была у её сына несколько секунд назад. Она перешла в стадию торга: начала спрашивать, почему дед поменял решение и что поможет его пересмотреть. — Не хочу и всё, — заявил он. — Не обязан перед тобой отчитываться. Саломея нахмурилась, хотела что-то сказать, но вмешался её муж и дядя Илая по совместительству. Он положил руки на плечи жены и вывел из комнаты. В это время дед отвёл Илая подальше от стола. — Тебе всё равно через пару месяцев шестнадцать стукнет, так что вот, считай, это тебе и на день рождение и на Рождество. — Он что-то положил в карман Илая.— А то когда ещё свидимся... Бабуля везёт меня в Италию, там, видите ли, воздух лучше. — Но почему? — удивлённо ляпнул Илай, вместо спасибо. — Да потому что Натаниэль долбаёб. Саломея с ним носится: «Мой сильный и бесстрашный мальчик», — передразнил дед тонким голосом. — Но я то вижу только то, что он безбашенный, а не бесстрашный. Такой дурак разъебёт мою девочку на первом же повороте. А ты парень толковый, рассудительный тебе я не боюсь её доверить. Только дед немного просчитался. Натаниэль уговорил одолжить ему машину на время. Сначала Илай противился. Ему ведь запретили подпускать кузена к автомобилю. Но Натаниэль, как и Саломея умел добиваться своего. — Эта ситуация напоминает мне детство, — с лёгкой улыбкой произнёс он. — Когда ты отказывал себе во всём лишь бы не порвать новую одежду. — Это очень дорогая машина, а не какая-то рубашка, — возразил Илай. — Думаешь, я не понимаю? Тут Илай смутился. И впрямь, почему он относится к кузену, как к неразумному ребёнку? Потому что ему это дед внушил? И сколько ещё можно слушать старших? А ведь книги учили не верить тому, что другие говорят о людях. И у Илая было своё мнение на счёт кузена. Так Натаниэль, интуитивно или немерено задев нужную струнку, настроил Илая на нужный лад. И тот отдал ключи. Они выехали на пустую дорогу в полях, и сначала всё шло хорошо. Илай погрузился в свои мысли: залюбовался жёлто-пыльным полотном пшеницы, контрастом, который создавался на стыке поля и неба, ветром, путающим волосы так, что потом не прочешешь, но какая разница. Только случайно глянув на спидометр, Илай понял, что кузен выжимает педаль газа на полную. — Сбавь скорость, пожалуйста. Натаниэль будто его не слышал. Илай повторил просьбу уже громче, но с таким же успехом он мог обратиться к камню. И что оставалась делать? Он сам себя запер «ракете», несущийся на полной скорости, при этом посадив за штурвал обезьяну. Орать, драться и лезть под руку — глупо. Илай на всякий случай подёргал ремень, проверяя его надёжность, и, хоть не очень-то верил в бога, помолился. — Ключи, — с каменным лицом произнёс Илай, когда они, наконец, остановились. Он едва сдерживал злость из-за того, что понял, как ловко кузен сманипулировал им. К тому же из-под колёс проезжающего мимо автомобиля вылетел камешек и оцарапал лобовое стекло. Рядовая ситуация, в которой никто не виноват, но сейчас Илай мог выбеситься на ровном месте. Натаниэль же был в приподнятом настроении и, казалось, не замечал его реакции. — Да ладно тебе, — махнул рукой Натаниэль. — Давай ещё один круг? — Пересаживайся на пассажирское или вали домой пешком, — цедил Илай сквозь зубы, — но за руль ты больше не сядешь. — Ты чего завёлся? — недоверчиво прищурился Натаниэль. — Тебе же понравилось. Тебе надо отпустить себя и выкинуть из головы материнские наставления. А то так и останешься её послушным сыночком. — Вот не нужно тут внушать, что ты знаешь, как будет лучше для меня. — Да тебе все это внушают! — вдруг возмутился Натаниэль. — Мать, отец, дед — всех ты слушаешь! А я для тебя какой-то не такой, что ли?! — Ничего мне не внушают! Я с ними согласен! А ты только херню творишь! Илай принялся выталкивать кузена из машины. Спустя несколько минут возни ему каким-то чудом удалось выкинуть Натаниэля на дорогу. Перебравшись на водительское кресло, Илай и сам дал по газам, зарекаясь никогда больше не пересекаться с братом. Целый год от кузена не было слышно ни слова, ну, кроме того, что он благополучно добрался домой. И только перед самой инициацией Илая каким-то образом Натаниэль смог угнать машину и вернуть её спустя несколько часов с разбитым зеркалом заднего вида. Натаниэль, нацепив наглую ухмылку, вернул ключи Илаю, и гордо заявил: — Можешь подержать их пока у себя, я всё равно в любое время проберусь в твой дом и получу всё, что принадлежит мне по праву. — Нет у тебя никаких прав! — сорвался Илай. Зажав в кулаке ключи, он врезал кузену прямо по мягким, почти девчачьим губам, превратив аккуратный бантик в лопнувший пельмень. Натаниэль в долгу не остался и расквасил брату нос. Вскоре на крики и звуки борьбы подоспел отец Илая и одним махом раскидал парней в разные стороны. — Убирайся с моей территории, — ровным тоном приказал мистер Ферроу племяннику. — Отец не всегда будет рядом, — вытирая губы от крови, но всё так же нагло улыбаясь, произнёс Натаниэль. — Будь наготове, ведь я приду. — Сам будь наготове, ведь в следующий раз я убью тебя, — прошипел Илай, сдерживая ярость, рвущуюся из груди. Глядя в след удаляющемуся племяннику, Соломон похлопал сына по плечу. — Не давал бы ты таких громких обещаний, от сопляка, что даже инициацию не прошёл это звучит смешно.

***

— Ах-ха-ха! Чего-то такого я от твоего отца и ждала! Последняя фраза почему-то очень развеселила меня. — А он что-то не так сказал? — удивился Илай. — Нет, всё в порядке, — ответила я, решив не грузить его бульварной психологией. — Почти приехали. Мы объезжали холм, на котором стоял двухэтажный дом из цельных брёвен. Массивный и хмурый, как старик, он был обнесён низкой оградой, вдоль которой росли подсолнухи, шалфей, ромашки и кто знает, какие ещё полевые цветы. А за холмом тянулись сад, небольшой огород и хозяйственные постройки. Уже находясь на пороге, я вдруг замялась. Ведь сейчас передо мной откроется настоящее вампирское логово. Гробов и скелетов, как я поняла, ждать не стоило. Но всё же сердце билось чаще, ладонь тянулась в рюкзак за половинкой ножниц, и я настороженно замерла у входа. — Не знал, что людям нужно какое-то особое приглашение, — усмехнулся замучившийся держать для меня дверь Илай. Я выдохнула и шагнула в неизвестность.