По возможности не ходите на свидание с вампиром

— Ну что, будем прятать тело? — обратилась я к Илаю, когда шок начал уступать место нарастающей тревоге. Мне нужно было действовать, иначе бы я поддалась панике и устроила истерику. — С ума сошла! — возмутился он. — Это место преступления, тут ничего трогать нельзя. Я несколько опешила от его слов, зато это помогло отогнать ненужные эмоции. Я начала увещевать Илая, словно ребенка, что не хотел принимать лекарство. — Илай, послушай, он же одна сплошная колотая рана, это буквально смерть от тысячи порезов, ни один суд присяжных не поверит, что пятьсот-шестьсот ударов мелким колющим предметом были нанесены в целях самообороны. Нам влепят по пять пожизненных сроков. — О нет, тут всё иначе, — уже спокойно возразил Илай. — Проникновение на территорию чужого клана, попытка сорвать инициацию и укус чужой жертвы — это страшные преступления по отдельности, но всё вместе… Я даже не помню таких прецедентов в нашей истории. Главное доказать трибуналу, что всё так и было. Я не понимала Илая, но одна с больной ногой сделать ничего не могла. Нужно было подыгрывать и подчиняться, чтобы выбраться живой, а в суде сказать, что он меня принудил к пособничеству. — Как скажешь, — послушно кивнула я. — И что нам делать? — Уезжать отсюда, пока не явилась его разъярённая мать, — Илай тяжело вздохнул. — Наши мамы всегда чувствуют, когда с нами приключается беда. Я медленно поднялась, опираясь о стену. — Тогда спустись вниз и найди душевую, — начала объяснять я, — там в кабинках ещё сохранились пластиковые шторы. А то я пока доковыляю... — Зачем нам шторы? — недоумённо спросил Илай. — Постелешь на сидения своей «ласточки». Не могу позволить себе заляпать кровью винтажные кресла. Илай покрутил пальцем у виска, но послушался моего совета. Потом вернулся и, подхватив меня на руки, словно пушинку, отнёс к машине.

***

Вопреки моим ожиданиям, Илай не повез нас прочь, в другой штат или в лес. Наоборот, мы приехали в центр города. Меня это успокаивало: так я буду ближе к людям, больше шансов обратиться за помощью. Я бы хотела рискнуть: перепрыгнуть через дверь, вывалиться прямо на дорогу и бежать без оглядки, забыв о больной ноге. Но Илай предусмотрительно поднял верх и заблокировал замки. Пришлось ждать другого шанса и начать разговор, чтобы усыпить его бдительность. — А ты что, знал этого парня? — спросила я первое, что пришло в голову. Илай кивнул, и его прорвало. — Мой кузен Натаниэль и мой личный «сын маминой подруги». Тот самый, который лучше тебя во всём, его постоянно ставят в пример. А я говорил, что он ненормальный, только притворяется идеалом. Всегда мне гадил исподтишка. Мы накануне повздорили, и вот он, видимо, задумал свою очередную пакость: решил испортить мою инициацию и сделать вид, будто ни при чём. Вот и доказательство, что мозги у него набекрень. Отобрать чужую жертву… — Илай покачал головой. — Мы же дуреем, когда предвкушаем кровь. Кроме жажды ничего в голове не остаётся. Поэтому тебе и удалось проделать тот фокус с заколкой. Ну и я, когда увидел тебя в его руках, последние крохи самообладания потерял. Я пыталась собрать всю информацию воедино и найти самое простое объяснение всему, что наплёл Илай. — Кровь… Инициация… Жертва… Ты из секты! — я тут же осеклась, поняв, что Илай может уйти в отрицание. — Прости, я хотела сказать, ты из религиозной… Кхм… Семьи? — Нет, Джуди, мы — колено Иудово или, как вы нас называете, вампиры. Неужели ты ещё не поняла? Вспомни, как легко Натаниэль поднял и бросил кресло, а его зубы на твоей шее? Ты ему глаз выколола, а он и не пискнул. Ты фильмы про вампиров не смотрела? Я всё еще не могла поверить в это, но пока что решила принять версию Илая. — Ну прости, у меня нет привычки экстраполировать рандомные факты, выдернутые из выдуманных художественных произведений, на реальные события. С таким же успехом я могла решить, что ты оборотень, мутант, пришелец или Халк, — протараторила я на одном дыхании. — Что ж, в этом есть смысл. Я и сам не люблю то, как нас преподносят в популярной культуре, — Илай усмехнулся. Мы остановились у двухэтажного белого дома с деревянными резными ставнями и клумбами с геранью возле низкого забора. Я знала этот дом. Да все знали дом мистера Коллинза — лучшего врача в городе. — И он? — удивилась я. — Неужели тоже? — я хотела добавить «в вашей секте», но вовремя замолчала. — Нет. Мистер Коллинз — слуга семьи и мой кормилец. — Твой кто?! — Нам не надо каждый раз, как мы хотим крови, убивать человека. Это только первый раз так. Что-то вроде перехода во взрослую жизнь. А вообще, проще найти людей, которые согласны продать кровь. Мистер Коллинз из таких. Я вырос, питаясь его кровью… Я вскинула ладонь, прерывая речь Илая. От таких подробностей меня начинало тошнить.

***

— Мистер Ферроу, инициация прошла не совсем гладко, — спросил доктор Коллинз. Он был невозмутим, будто Илай стоял перед ним в слегка помятом костюме, а не залитым кровью, словно вывернул на себя кастрюлю с вишнёвым джемом. Илай сделал шаг в строну, и я кивнула доктору в знак приветствия. Мистер Коллинз, кажется, понял всё без слов. — Ох, мне так жаль, — покачал головой он и жестом пригласил нас войти. Я знала, что мистер Коллинз давно потерял жену, но его дом был такой светлый и уютный: со всякими салфеточками, вазочками и шторами с рюшами. Обстановка веяла стереотипной хозяйкой из пятидесятых. Повсюду разносился запах печенья. Можно было подумать, миссис Коллинз вот-вот позовет нас к столу. Пока я осматривалась, Илай кратко описал произошедшее. Мистер Коллинз решил, что сначала мы должны привести себя в порядок. Илай отправился в душ первым. В это время доктор сфотографировал укус на моей шее со всех сторон, провел какие-то замеры, спросил насчёт самочувствия и дал обезболивающее. Хотя у меня ничего не болело, но он уверил, что как только шок пройдёт — всё тело начнёт ломить. Наконец Илай спустился в гостиную, переодетый в вещи, которые были ему слегка не по размеру. Видимо, что-то из старых костюмов Коллинза. Доктор сказал сложить мою одежду в пластиковые пакеты на застёжке перед тем, как принять душ. И даже с нижним бельём пришлось расстаться. Было жаль мой неоново-розовый набор для свиданий, но он всё равно пропитался кровью так, что уже не отстирать. Приняв душ, я пошла в комнату миссис Коллинз. Дверь туда доктор показал мне заранее. Открыв её, я сразу посмотрела на кровать, там лежала чистая одежда и какой-то пакет. В нём оказалось ещё нераспакованное бельё из ближайшего круглосуточного. Кажется, Илай успел сгонять за трусами для меня. Я не смогла понять, такая забота мне приятна или это как-то стрёмно? Но, с другой стороны, всё лучше, чем протирать табуретки в чужом доме голым задом. Вещи, вероятно, принадлежавшие миссис Коллинз, были непривычными, какими-то слишком приторными, воздушными, почти зефирными. Юбка была длинной до середины голени, а блузка с объёмными рукавами застёгивалась сзади на маленькую пуговицу и закрывала шею. Я чувствовала дискомфорт и хотела поскорее вернуться в свои яркие синтетические шмотки в обтягон. Хотя закрытое горло было как нельзя кстати, ведь на нём красовались не две аккуратные красные точки от клыков, а огромный синячище на пол шеи. «С какой же силой надо кусать», — подумала я, заклеивая рану пластырем. Я давно заметила ярко-выраженные клыки Илая, но это выглядело, как вариант нормы. Похоже, они острее человеческих, и давление челюстей намного больше. Странно, что моя шея не ноет от боли. «Может быть, они как клещи при укусе вводят в кровь обезболивающее вещества…» — я замотала головой, отгоняя эти мысли. Во-первых, я ещё не до конца поверила в существование вампиров. Во-вторых, не нужно строить умозрительных теорий. Одевшись, я спустилась в гостиную. Илай, глянув на меня, поджал губы и одобрительно кивнул. Он оценил лишь одежу, в его взгляде больше не было ни малейшего желания. Что меня только радовало. — Вы будто моя Валери, — ахнул мистер Коллинз, — такая, какой я её помню. Он подал мне руку и проводил до кресла. Меня уже ничего не удивляло, даже лицемерная вежливость людей, которые, судя по всему, планировали моё убийство. — Но с такой причёской это не носят, — нахмурился доктор. Он подошёл к комоду, достал из ящика шкатулку и роговой гребень и принялся за мои волосы. Что-то начесал, где-то воткнул шпильки, а в конце поднёс к моему лицу ручное зеркало. — Вы что ещё и парикмахер?— от удивления у меня брови на лоб полезли. Впервые мои волосы были нормально уложены в высокий пышный пучок. — Вырастил трёх дочерей, — гордо вздёрнул подбородок доктор. — Они давно разъехались, но руки-то помнят. Раздался сигнал выключающейся духовки, и Мистер Коллинз пригласил нас в столовую. Такое я видела впервые. Мы с родителями ужинали на кухне. Оказывается, можно есть не там, где готовишь. Мне показалось это неудобным. Только лишние движения совершать. А если что-нибудь прольётся на ковёр? Я дала себе слово, что буду предельно аккуратной. Мистер Коллинз принёс нам какао с молоком и поставил на стол вазочку с печеньем. Илай сразу принялся доставать по одной и выкладывать перед собой в ряд. — Гиперфиксация, — прошептал доктор мне на ухо, — если не отвлечь, не остановится, пока все не пересчитает. У них у всех есть такая забавная особенность психики. Я не понимала, что может быть забавного в завихрениях маньячного мозга, но, кажется, мистер Коллинз тоже по своему был двинутый. — Илай, — тихо позвал доктор, отодвигая печенье подальше, — нужно обсудить дальнейшие действия. Илай встрепенулся, будто отошёл ото сна, и поднял растерянный взгляд на мистера Коллинза. — Полагаю, нужно действовать на опережение и обратиться к трибуналу раньше, чем они выйдут на меня. В конце концов, я потерпевший. Натаниэль нарушил кучу правил. Я вся раздулась от возмущения, ведь потерпевшей здесь была только я, но благоразумно решила не спорить со своими похитителями. Или как их теперь называть? Соучастниками? — Я не ваш юрист, но, думаю, это верное решение, — кивнул доктор, — одежду вы предоставите как улику, а ещё нужно будет сделать снимок ноги мисс Смит и сдать кровь на анализ. Но этим должны заняться в специальной клинике. Ваши родители знают адрес. А ещё запросите свою зубную карту. Пусть сравнят с укусом на шее мисс Смит. — Хорошо, — Илай решительно хлопнул ладонями по столу, — сколько этот момент не откладывай, а придётся рассказать всё родителям. Джуди, я отвезу тебя домой. Я не могла поверить своему счастью, но решила оставаться начеку, готовая бежать от Илая в любой момент. — И передайте родителям, что на неделе я завезу им донорскую кровь. — Постойте, я тут вас слушала весь вечер, но так и не поняла, зачем морочиться с ритуальными убийствами, когда можно спокойно пить кровь доноров? — сама себя ругала, за то что начала заводится, но меня уже несло. Слишком долго я покорно принимала всё, что мне приказывали делать. — Просто, как «жертвенной овце», мне интересно узнать, за что вы со мной так? — Мисс Смит…— попытался меня успокоить доктор. — Я объясню, — прервал его Илай. — Вампирам действительно выгодно, чтобы жертвы к нам привязывались, не боялись и добровольно делились кровью. Ты же чувствовала, что очарована мной, а сейчас этого нет? Я прислушалась к себе. А ведь и правда, мне совершенно плевать на Илая. Я смотрела на его лицо, и он не казался мне таким уж красивым, как раньше. У него были густые брови, стремившиеся встретиться на переносице, несколько крупный нос крючком и губы, на мой вкус, тонковаты. Всё равно симпатичный, но не более. — Так ты проделал со мной то же, что вирус токсоплазмы с крысами?! — печенье, что я сжимала в руке, треснуло, и крошки упали на ковёр. Как я и думала, на кухне есть практичнее. — О нет, — Илай отвёл взгляд, будто ему было стыдно. — Вернее, я это не специально, просто хотел твою кровь, и это получалось само. — Мне от этого не легче, — тяжело вздохнула я. — Ты говоришь о моём убийстве. — Глупо говорить, что мне жаль,— виновато ответил Илай, — но иначе было невозможно. Ритуал посвящения нужен, чтобы стать полноценным вампиром. Свою первую жертву необходимо убить. А до этого я мог пить только донорскую кровь. — Это же какая-то мистическая чушь! Илай поджал губы и покачал головой. Кажется, эта фраза задела его. — Потому что люди ненавидят конкурентов. Мы слишком сильные, а люди всегда объединяются в стаи, чтобы истребить тех, кто сильнее. Это повторялось из раза в раз: инквизиция, вампирская истерия восемнадцатого века, охота на ведьм в Салеме. Да что там! И сейчас, стоит пройти какому-нибудь слуху о вампирах, так толпы безумцев с оружием начинают осаждать кладбища. Хорошо, что они не понимают, что нас не интересуют кладбища и мы не живём в склепах. И всё равно вы так похожи на нас, что найдётся какой-нибудь чувствительный юноша, который влюбится в молодую девушку и в очередной раз поставит наш вид на грань вымирания. И вот поэтому нужен ритуал. Мы должны вытравить в себе всё сочувствие к людям, понять, что вы лишь еда или слуги. Илай глубоко и лихорадочно дышал — весь его вид говорил, что он готов отстаивать свою позицию до конца. А мне после такой пламенной речи было нечего сказать. Таковы законы природы, каждый борется за выживание, как может. — Поняла, значит я попала не в «Сумерки», а в «Дневники вампира» и «Блейда». — Залпом выпив своё какао, я поднялась из-за стола. — Так ты подбросишь меня до дома?

***

Видит бог, если он, конечно, есть, я собиралась бежать от Илая без оглядки. Но когда Илай затормозил прямо у моих ворот, я так и осталась сидеть в машине, чувствуя себя мышью, которую кот отпускает лишь для того, чтобы догнать вновь. — Мы можем прощаться? — осторожно спросила я. Илай долго молчал. А я не решалась даже к дверной ручке притронуться и, не отрываясь, смотрела в окно родного дома, будто надеялась телепортироваться в свою комнату. Внезапно Илай издал странный звук не то чих, не то всхлип. Я медленно повернула голову в его сторону. Прижав дрожащие пальцы ко лбу, Илай морщился и крепко сжимал губы. «Глупый, — подумала я про себя, — если хочется плакать, то слёзы лучше не сдерживать. Всё равно не выйдет, зато выглядеть будешь, пиздец, неприглядно». Так и получилось. Плачь вырвался наружу с раздражающим писком, а лицо исказилось до обезьяньей гримасы. Гордость говорила мне не проявлять сочувствия к похитителю. С другой стороны, кто знает, чего ждать от маньяка с расшатанной психикой. — Можно тебя погладить? — спросила я, протягивая руку и стараясь не совершать резких движений. Дождавшись, пока Илай кивнёт, я уверенно положила ладонь ему на спину и легонько похлопала. — Ну-ну, — только и могла выдавить из себя я. — Не представляю, как теперь смотреть в глаза родителям, — задыхаясь, произнёс Илай. — На меня возлагали столько надежд. Мы с отцом распланировали и отрепетировали всё, наверное, сотню раз. И вот я всё просрал. Не ребёнок и не взрослый. Кто я вообще теперь? — Неужели никто до тебя так не лажал? — Лажали, конечно, но… Просто так хотелось, чтобы первая охота стала особенной. Проклиная эту нашу знаменитую женскую эмпатию, которая распространяется в основном только на тех, кто сильнее и несёт потенциальную угрозу для жизни, я искала слова утешения для Илая. — Знаешь, в нашей культуре как-то преувеличивают важность «первого раза», — процитировала я какую-то банальность, подрезанную в интернете. — А ещё, я так поняла, ты хочешь соответствовать ожиданиям родителей? — Конечно, — кивнул Илай, — я их люблю и хочу, чтобы они мной гордились. Он начал вытирать слёзы рукавом рубашки, но вместо тех, что впитались в белые манжеты, текли новые. — Думаю, что лучший способ добиться уважения родителей — это идти своим путём, — я опять повторила что-то заезженное, но это на удивление работало, Илай стал прислушиваться. — Мне вот вообще кажется, что во взрослую жизнь ты вступаешь не когда совершаешь какой-то там символический обряд, а начинаешь жить своим умом и можешь сам себя обеспечивать, — эти слова были произнесены уже от сердца. Будто пытаясь прогнать слёзы, Илай встряхнул волосами. — Всё, хватит! — выдохнул он. — По-взрослому, будет не оттягивать этот момент и явиться к родителям. Спасибо, — Илай внезапно обнял меня, так что я чуть не заверещала от испуга, но сдержалась. А он будто ничего не заметил. — Ладно, заеду за тобой с утра. Выспись. До свидания. Сама не поняв как оказалась выставлена из машины, я так и стояла, уставившись в след уезжающему Илаю. А когда пришло осознание, опрометью бросилась в дом, не обращая внимание на больную ногу.

***

Первым делом я закрыла входную дверь на замок. Хотя он бы не защитил даже от уличной шпаны, реши они нас ограбить, но это всё равно давало ощущение безопасности. Оперевшись о стену, я отдышалась и постаралась успокоиться. В гостиную я вошла почти как ни в чём не бывало. — Опять купила новые тряпочки? — поинтересовалась мама. До моего прихода она лежала на диване с книгой в руках. В прочем, от чтения она оторвалась лишь на секунду. — А для чего еще нужна подработка? — будто преодолевая сопротивление собственной психики, я натянула улыбку. — Вот хотела парня впечатлить. — Красиво, — кивнула мама, всё больше погружаясь в чтение. Не выдержав, я метнулась к дивану, увалилась прямо на мать и обняла, прижавшись к груди. — Ну что такое?! Мне тяжело и жарко, — возмутилась она. А чего я ожидала, зная, что мать не терпит всякую тактильность. Просто сегодня я чувствовала себя как никогда уязвимой. Боялась за себя и за неё. — Может полежим у меня в комнате, как в детстве? Кровать там просторнее, — уцепилась за последний и довольно призрачный шанс. — Не придумывай. — Отмахнулась мать, тяжело вздохнув. — Ваш отец, юная леди, опять напился, придётся всю ночь бегать к нему. Да и на работе завал, в лесничество приходит всё больше жалоб на браконьеров, сегодня пришлось сильно задержаться. Из родительской спальни в этот момент раздался протяжный стон. Мама уже было подорвалась с кровати, но я остановила её, сказав, что в этот раз сама проверю папу. Когда я вошла в комнату, то поняла, что отцу помощь уже не требовалась. Он вновь уснул. Кажется, он сбросил одеяло, и ему было холодно. Пьяный папа был удивительно тихим. Если не считать пары скандалов с битьём посуды, когда он думал, что мама где-то припрятала алкоголь. А так, он не лез драться, не ругался и почти сразу засыпал. Ну и сквозь сон звал маму по любому поводу, словно трёхлетний ребёнок. Я подняла одеяло и накрыла им папу. Ещё немного постояла у его кровати, всматриваюсь в родное лицо, но всё не могла увидеть там даже тень того человека, что когда-то катал меня на плечах, покупал мне сладкую вату и решал со мной физику и химию. Один из умнейших людей в нашем городке теперь был пустой оболочкой. Вроде живой, а для меня как мёртвый. И зачем я только делаю эти тупые манипуляции по обслуживанию овощебазы? Я сдёрнула одеяло и отправилась на кухню. Открыв холодильник, я достала банку с пивом. Впервые попробовав алкоголь, я окончательно убедилась, что на вкус он такое же дерьмо, как и на запах и на вид. Но Илай говорил что-то про мою кровь без капли спирта, так что на всякий случай я решила сделать себя менее аппетитной для его секты кровососов. Чуть ли не насильно влив в себя две банки пива, я поднялась в свою комнату на чердаке, упала на кровать, даже не раздевшись, и моментально уснула. Разбудил меня настойчивый стук в окно.