Дело мертвого яблока.

      Утро в Египте было прохладней обычного, что очень удивило японскую группу. На улицах, на удивление, было тихо, хотя уже позднее утро. Пока наши бессмертные друзья спят, в резиденции Мустаф идет полная проверка служащих на подлинность их существа. Кабинет давно очистили от крови. Сегодня глава дома решил дать отдых своим слугам, в том числе Аусару, за что все были благодарны. По окончанию проверки существа, все покинули резиденцию. Лишь к полудню группа японцев пришла с тем же письмом, на удивление, не вскрытым.

***

      — Ну, посмотрим, что здесь… — взмахом ножа демонолог вскрывает письмо.       Достав… Папирус. Папирус, а не современную бумагу. Это всех удивило, что создало атмосферу еще более загадочной. Почерк на папирусе был небрежный, написанный не карандашом или ручкой, а угольком. По кабинету прошелся запах смолы и старых книг, что свидетельствовало о подлинности бумаги. Прокашлявшись, глава зачитал письмо.       — Уважаемые японцы. Я рад за ваше оперативное прибытие в Каир. Вам понравилось представление? Молодой глава, как ваш дух после смерти отца и использования магии? Не суть. Я понял, что в Каире скучно и душно. Я улетел. Прямиком в Японию! В самое ее сердце — Токио!        Повисла гробовая тишина. Даже не было слышно дыхание. Все присутствующие стояли широко раскрыв рты и округлив глаза. Вор игрался с ними, дразнил! Этого было более чем, чтобы разозлить уставших японцев.       — Что за бред? Мы перекрыли все аэропорты! Этот засранец не мог покинуть страну и за ночь оказаться в Японии! — рявкнул Чуя, выхватывая папирус и перечитывая содержание.       — Вполне возможно. Мы имеем дело не с гражданским, а с сильным противником. Он мог хоть отсюда сесть в вертолет и улететь, — холодно возразила Екомико. Стоит ли комментировать, что сегодня она снова выглядела лучше всех, даже после вчерашнего инцидента?       — Даже если не на вертолете или самолете, то это мог быть демон, — перебил Екомико Ацуши, скрестивший руки на груди.       — Какова вероятность, что сейчас он только в пути, но его путь лежит в Токио? Например, он воспользовался все же краденным самолетом и сейчас он только летит над океаном в Токио? — наконец в разговор вошел Шибусава.       — Какая разница? Он хочет поиграть в салочки. Мы должны сейчас сорваться в Токио первым же рейсом и молиться, что там будет его след, — рявкнула Екомико, которая уже начала раздражаться «тупизмом» брата.        На мгновение повисла тишина, прерываемая шелестом папируса и тихими вздохами размышлений. Каждый думал над словами брата и сестры Тацухико, и предположением Ацуши. Наконец, глава Мустаф заговорил:       — Мне не важно, как вы будете добывать книгу. Летите хоть сейчас. Дело о смерти моего отца раскрыто.        Все в кабинете удивленно уставились на парня, в шоке от услышанного.       — Что? И кто причастен? — заговорил Дазай, явно недовольный, что у него отобрали работу.       — Кинжал.        И снова гробовая тишина.       — Оно было ясно изначально. Он не оставил яблоко с кинжалом, чтобы мы запутались. Авраам нам помог и знал он слишком много — это не выгодно стало Кинжалу и он убил его, — заговорила Екомико.       — Походу, убийца и вор — один и тот же преступник, пешка Кинжала, — перебил Шибусава.        Все согласно кивнули и почтили память погибшего мага минутой молчания. Не дожидаясь какого-то еще противостояния, Екомико и Дазай вышли из помещения, чтобы позвонить Фукудзаве и Катаю об их скором возвращении и нужде в срочных билетах из Каира в Токио. Шибусава лишь вздохнул и покачал головой, прислоняясь к ближайшей стене. К нему подошел Чуя, скрестив руки на груди, заговорив с ним шепотом, чтобы остальные не слышали.       — Устал? Ты потерял былой энтузиазм и рвение к работе.       — Не знаю… Странно чувствую себя… Думаю, просто обленился.       — О, да, конечно, чего я еще ожидал от роботы? — Чуя раздраженно вздохнул, сжимая переносицу пальцами, продолжая, — Чувак, вот правда, ты либо сходишь с ума из-за жары и отсутствия отдыха от погони за Кинжалом, либо ты стареешь.       На слова оперативника тот лишь посмеялся, покачивая головой и устремляя взгляд в окно.       — Может, я и правда старею… Но я не брошу это дело. Не бросил 3 года назад — не брошу и сейчас.       — Да? И почему? Ты же видишь, что ты сейчас не полезнее медиума. Так зачем продолжаешь? Старик, у тебя уже кукуха едет. Возьми отгул, отдай дело Ацуши. Ты не бросаешь дело, потому что твоя сестричка живет этим делом? Ты не хочешь расстаривать ее и казаться в ее глазах слабым. Ты всегда был примером для подражания, ее вечным героем. Но пойми: не надо делать то, к чему потерял страсть.       Шибусава замолчал, не перебивая друга. Это была правда. Наполовину. Да, в большем случае, он продолжает руководить делом из-за Екомико, но он также привязался к этой истории. Адреналин, погони, знакомства и путешествия, загадки и психологический портрет Кинжала, вечно меняющийся — все это поддерживает небольшое пламя в груди альбиноса, заставляя его не бросать дело, несмотря на усталость. Может это и правда, что Ацуши полезнее Шибусавы, но кто же будет тем, кто защитит Ацуши? А импульсивную и сломанную Екомико, которая погибнет, как только дело закроется и преступник будет пойман? Ох, да, конечно… На это способен каждый, даже ребенок. Шибусава не необычный оперативник, лидер и сотрудник. Лидер в роли Ацуши? Он будет таким же, если не лучше. Это пугало и било прямо в сердце Шибусаву.        Наконец, в кабинет просунулась голова Дазая. На нем опять была улыбка, но в карих глазах была явная тень усталости; голос был таким же звонким, но мягким, заставляя тело поворачиваться к нему и развешивать уши ради его голоса.       — Ребятки! Собираем манатки и летим в Токио! Катай, наш любезный друг, нашел горячие билеты на сегодняшний вечер!       И его голова исчезла. Подавив протяжный и усталый стон, Шибусава попрощался с молодым демонологом и вышел из комнаты. За ним вышли Ацуши и Чуя, просто сухо кивнув в прощание.

***

      Зима, конец декабря, сегодня был тот самый бал, к которому так усердно готовились Тацухико и Накаджима с Изуми. В каждый день их репетиций прибегала Хотару, напоминая о своей просьбе. Это частично поднадоело и без того измученным друзьям. Что удивительно, так это то, что за время репетиций Шибусава и Ацуши стали более добрыми по отношению друг к другу, и их можно было смело назвать приятелями и напарниками. Это было потрясение не только для Тацухико младшей, но и для всего отдела в том числе. Отношения Ацуши и Люси процветали: жили вместе на съемной квартире, которая уже была украшена к Рождеству и светлому празднику — Новый год.        По возвращению из Каира в Японию, как и ожидалось, в Токио никакого вора или демона с магической книгой не оказалось. Это немного подбило нервы детективов, но предстоящие праздники и корпоративы заставили их немного успокоиться и отвлечься.        Рождество и корпоратив были на прошлой неделе, до нового года оставались считанные дни. Сейчас было 28 декабря, 6 часов вечера. Открытие бала было в 7 вечера. В квартире брата и сестры Тацухико собралась вся четверка. Шибусава, как швея всех четырех костюмов, отвечал за то, чтобы они сидели хорошо и неровностей или складок не было. Екомико же помогала с волосами и лицом. Пока все дружно ждали заказанный лимузин, было сделано много фотографий и видео, где все по-разному красовались. Краткий звук машинного гудка донесся до их ушей и все спустились вниз. Водитель придерживал дверь роскошного черного лимузина, помогая Кеке и Екомико сесть, чтобы их платья нигде не застряли. По лицу водителя и его молчанию, лишь изредкам вставкам на другом языке, легко догадаться, что он был личным представителем хозяина особняка, где и происходило торжество.        Пока Кека с восторгом осматривала салон машины, Ацуши невольно загляделся на брата и сестру Тацухико. Их необычная внешность и сдержанное поведение контрастировали с выбранной машиной. Будто бы они были рождены, чтобы одеваться в такую одежду и ездить на таких машинах.

***

       Лимузин элегантно заехал на дорогу особняка. Как дверь открылась водителем, приятели увидели под ногами красную бархатную дорожку, сопровождаемую золотыми ограждениями, ведущие ко входу в особняк. Людей было много и все они были здесь по приглашению.        На входе их встретил богато одетый мужчина с серыми, уже седыми по бокам, волосами, и широкой улыбкой. Он не был японцем, что было видно по разрезу глаз и форме лица.       — Mes chers! Mes amis! Bonjour, bienvenue chez moi! — начал этот человек. Кека и Ацуши переглянулись, удивленно хлопая глазами, а Тацухико лишь улыбнулись, делая поклон и ревернс, твечая на том же языке:       — Bonjour, mon ami. Tu es tout bon et tout bon. Comme une femme, comme des enfants?        Старик улыбнулся, что-то лепеча на иносранном языке и показывая на каких-то людей в зале, пока брат с сестрой кивали. Наконец, закончив свой рассказ, старик любезно пропустил их, предварительно узнав их «статус» по французской иерархии. Герцог и герцогиня Тацухико. Маркиз Накаджима и маркиза Изуми.        Зал был огромным, с двумя лестницами по бокам, ведущими на второй этаж, и огромной чудесной люстрой на потолке в центре зала. Везде сновали официанты с подносами с бокалами шампанским, которые быстро разбирали разные нарядные люди. Были даже дети, которые бегали и играли, пока старшие вели светские беседы и смеялись. На фоне играла классическая музыка с живым оркестром в углу. Тацухико старший уже увидел цель — сестру Хотару, запоминая ее платье и партнера. Было он хотел пойти за ними, как его схватила сестра и повела в центр зала. Музыка сменилась и оркестр заиграл мелодию вальса, который так долго Ацуши и Кека учили.       Некоторые пары тоже выстроились в центре, желая станцевать. Мужчины стояли в одной линии напротив своих пар, которые стояли в другой линии. В такт нотам мелодии пары начали танцевать. Объединив руки, они сделали пару переворотов, меняясь местами, прежде чем мужчины встали на колено, вытянув руку вверх, а вторую заложив за спину, пока девушки кружили вокруг протянутой руки. С изменением нот, пары встали в классически вальсовые позы: мужчины нежно держал талию женщины, пока та держала руку на его плече, а второй держась за подол платья. Пары закружились по кругу, иногда кружась то к центру, то из. Смена ноты и мужчины стояли лицом во внутрь круга, пока дамы образовывали свой малый круг внутри большого, махая подолом платья и шелковыми платками, которые специально были вытащены из нагрудного кармана мужчин. Вернувшись к мужчинам, они закружили по кругу, кружась перед каждым из мужчин, пока не встали на свои места перед своим партнером. И пары снова закружились. Мужчины слегка подкидывали своих дам вверх, держа их за талию, пока те мило им улыбались, держась за их плечи. С окончательными нотами пары вернулись в изначальные линии друг напротив друга и поклонились. Вальс закончился, все зааплодиаровали, благодаря друг друга.        Наконец, четверка приступила к миссии, вдоволь повеселившись. Проследив за сестрой Хотару, Мивой, и ее кавалером, они поднялись на второй этаж. Они добрались до одной из гостевых комнат. Шибусава первый зашел в комнату со стуком и перед ним предстала картина: Мива, некогда в красивом желтом платье, стояла теперь в темном костюме с эмблемой на спине, а ее кавалер вместо смокинга носил похожий костюм. Перед ними была спортивная сумка, из которой торчали провода, присоединяющиеся к взрывчатке. Мива и мужчина удивленно уставились на Шибусаву, их лица совпадали с его. Не долго думая, мужчина схватил Шибусаву за воротник и бросил в стену, вызвав у того стон боли и адскую боль в спине. На шум, за братом зашла сестра. Она была в шоке, но не успела среагировать, как ее с ног сбила Мива, сбежавшая из комнаты. Ацуши и Кека с шоком наблюдали за всем, прячась за шторой в коридоре, чтобы им не досталось. Они услышали громкий приказ Екомико:       — Эвакуируйте всех!        И, по щелчку пальцев, Кека побежала и нажала на кнопку пожарной сигнализации. Весь особняк пронзила громкая сирена и женский голос, вещающий, чтобы все покинули помещение. Толпа закричала и ринулась из особняка. Бились окна, бились стеклянные и обычные двери. От крушений, старая огромная люстра закачалась и упала вниз, создавая громкий грохот и бóльшую панику у людей. Но, благо, никто под люстру не попал.        Повернувшись, Ацуши заметил пропажу Екомико и Шибусавы. Кека взяла Ацуши за руку и побежала вон из особняка, как и планировалось в плане «Б». Они выбежали и с опаской наблюдали за особняком. Выберутся ли Тацухико…?

***

       Вбежав уже в темный особняк, Екомико огляделась. Везде битое стекло, упавшая люстра, полное отсутствие света. И вот, сзади раздались шаги и женский голос.       — Какая же это честь… Убить тебя, Ангел смерти.        Застыв, Екомико уставилась вперед, пытаясь осознать, как ее прошлое снова всплыло. Медленно развернувшись с холодным и стоическим выражением лица, девушка посмотрела на Миву.       — Извините? Вы ошиблись.        В ответ террористка лишь усмехнулась, кружа вокруг нее, как коршун.       — Как же? Альбинос, самый страшный из всех убийц человечества, истребивший более пяти тысяч людей. Убила бывшего босса организации, где теперь сама работаешь, убила собственных родителей в юном возрасте. Я была твоей фанаткой. Я восхищалась тобой, пока ты не пропала на 2 года, а после не появилась в новостях как новый оперативник. Это было предательство. И теперь я убью тебя.        Екомико не отреагировала, лишь оглядев соперницу и себя.       — Извини, милая, мне платье жалко. Брат над ним дольше всего кропотал, днями и ночами.       Мива кивнула и скрылась в какой-то комнате, прежде чем выйти с формой официанта. Екомико вздохнула, снимая каблуки, платье и переодеваясь в форму. Платье и каблуки были сложены и лежали на стуле, где раньше был оркестр. Взглянув на Миву, Екомико вскинула бровь, наблюдая за ней. Мива показала какую-то капсулу, которую положила в рот и с трудом проглотила.       — Подари мне себя, подари мне чудесный бой, Ангел смерти! — воскликнула Мива, наставляя острый клинок на оперативницу.

***

      Сейчас избитый Шибусава висел со второго этажа, прямо над разбитой люстрой. Его за шкирку держал тот самый мужчина. Оба были сильно избиты, но у террориста были преимущества. Бессознательное тело оперативника свисало, голова была опущена, прикрываемая длинными белыми волосами.       То ли по зову сердца, то ли просто судорогой, рука Шибусавы вскинулась, хватая руку противника. Хватка была болезненной, от которой террорист вскрикнул и отбросил Шибусаву в стену второго этажа. Воспользовавшись заминкой, Шибусава напал, толкая противника со второго этажа. Под крик, мужчина упал, насадившись на штангу люстры. Мужчина безмолвно смотрел на окровавленную штангу, проткнувшую его живот. Он посмотрел на Шибусаву, в глазах которого тлела тихая ярость, прежде чем испустить вздох и расслабить тело, умирая.        Устало вздохнув, Шибусава поплелся вниз по лестнице, клича сестру.

***

      Под визги и тяжелое дыхание, прерываемо оскорблениями, шла борьба. Из-за клинка у Мивы было больше шансов, и она успешно ранила Екомико в разных местах, но оперативница не отставала. Отбив клинок, Екомико отбила Мива прямо в окно, заставив оперативницу разбить стекло и упасть с небольшой высоты на осколки. Поспешив за ней, Мива прыгнула и приземлилась ногами прямо на живот Тацухико, вызвав вскрик и кровь. Оседлав и обездвижив ее, Мива стала жестоко избивать Ангела смерти, но в скоре была остановлена ударом осколком стекла в ногу. Взревев, она вскочила, держась за ногу. За этот момент Екомико выдохнула и восстановила силы. Встав, она продолжила борьбу.

***

      Хрипя, с текущей кровью из разных ран, убийца шел за новой жертвой. Жертва хныча и моля о пощаде заплетающимся языком, ползя спиной вперед от своего мученика, пока не врезалась спиной в дерево. Хруст стекла под ногами разносился по округе. Все сузилось до них двоих. Вскрик женщины, сверкающее лезвие, вспоротый живот, кровь окрашивающая белые волосы и бесстрастное лицо. Жертва погибла со слезами счастья на глазах, сказав последние слова:       — Хотару… Девчонка наивная… Но я люблю ее, сестричку… Спасибо, мой ангел смерти, что именно ты отняла мою жизнь…       Наконец, таинственная капсула была в руках Екомико. За сестрой стоял брат, с ужасом наблюдая, как его маленькая сестренка, вспарывает брюхо девушки, вскрывая ее и что-то выуживая. Хруст стекла под его ногами вывело оперативницу из оцепенения и она обернулась. По глазам Шибусава видел страх и ту маленькую девочку, которая и муху боится обидеть. Медленно и осторожно, будто бы идя к дикому напуганному животному, Шибусава остановился перед Екомико, протягивая ей руку. Она приняла и поднялась, не глядя на вспоротый труп, утыкаясь лицом в грудь брата. Со вздохом смирения, следователь подхватил девушку на руки, вынося ее на руках по битому стеклу. По пути, он захватил ее платье и туфли, в конечном итоге выходя из особняка. Многие люди уже разъехались, полиция и скорая были здесь, но Тацухико они не трогали, доверяя им. Ацуши и Кека стояли в стороне от толпы, кутаясь в выданные пледы, выжидая своих приятелей.        Накаджима встретился взглядом с Шибусавой и они друг друга поняли. Вызвав такси, все разъехались по домам, не сказав и слова.

***

      По возвращению домой, Ацуши встретила… Интересная сцена. По квартире разносились стоны и женские крики, подпитываемые словами «Быстрее» или «Сильнее». От этого Накаджиму замутило. Не разбираясь, он вышел из квартиры и выбежал на улицу. Идти к Кеке сейчас бессмысленно — она уже спит и он не хочет ее будить. Адрес Дазая с Чуей или Достоевского и Гоголем он не знал. Решившись, он побежал в одну лишь сторону. К дому Тацухико.        С порога его встретил Шибусава. Тот выглядел сонным. Он вздернул бровь, задавая немой вопрос. Ацуши ничего не сказал, а просто подошел и уткнулся лбом в плечо оперативника и беззвучно зарыдал. Это сбило с толку Шибусаву, но он ничего не сказал и закрыл за Ацуши дверь, ведя его в гостинную и усаживая на диван. Следователь гладил медиума по спине, помогая рыданиям протечь менее болезнено.        Через минут 40 Ацуши стих и уже мирно спал, положив голову на колени спящего Тацухико, который все еще сидел на диване, держа руку на спине медиума. И как только этот вечер описать цензурными словами?