ЗАПЕРТЫЕ

FALLING DOWN —

MUSE

      ОФИЦИНАТКА — Уже знакомая тебе девушка выскакивает из-за стойки и, взяв меню, подбегает к вам, — «Приветствую, детективы!» — её голос звучит уставшим, — «Мы уже закрываемся, поэтому могу предложить только кофе».       КИМ КИЦУРАГИ — «Спасибо, Наоми. Нам подойдёт», — практически упав на кресло, сказал лейтенант, а ты садишься напротив него. Девушка кивает и убегает обратно.       Широкие окна кафе выходят на залив, где тёмные волны неспешно подбираются к берегу, перекатываясь под редкими вспышками уличных фонарей. Внутри кафе тепло, тишина, только звук дождя нарушает это зыбкое спокойствие.       ВОСПРИЯТИЕ (ЗРЕНИЕ) — В отражении тонких стёкол ты видишь, как у кофемашины официантка уговаривает повара закрыть заведение чуть-чуть попозже. Ближе ты замечаешь, как лейтенант достаёт блокнот и листает страницы.       ЭМПАТИЯ — Внутри, где-то в животе, зреет странное чувство, которое мешает структурировать мысли. Словно ты подошёл к двери, за которой не знаешь, что тебя ждёт. Ты смог уговорить Кима пойти и обсудить всё, но что говорить, так и не придумал.       Наоми ставит две чашки перед вами. Она бросает на Кима быстрый взгляд — кажется, хочет что-то сказать, но передумывает и только улыбается и отходит к стойке.       Ты стискиваешь чашку ладонями, чувствуя, как тепло проходит сквозь керамику, но пальцы всё равно остаются ледяными. Горячий кофе слегка дрожит в белой керамике — или это дрожат твои руки? В этот момент в кафе раздаётся звук — далёкий телефонный звонок. Кто-то пытается дозвониться в закрывающееся заведение, но трубку не берут.       Ты сглатываешь.       ТЫ — «Что ж», — голос звучит глухо, как будто пробивается сквозь вату. Ты прочищаешь горло, но это не помогает. Ким смотрит в блокнот, не переворачивая страницы, не делая пометок — просто смотрит, — «С чего бы начать…»       ВОСПРИЯТИЕ (ЗРЕНИЕ) — Кончик его карандаша слегка надавливает на страницу, оставляя тонкую вмятину.       В этот момент телефон снова звонит. Ты вздрагиваешь, но Ким даже не моргает.       КИМ КИЦУРАГИ — «С того момента, как ты встретил маньяка?»                     

ЗАПЕРТЫЕ

ГЛАВА 13

СВЯЗЬ

                    ТЫ — «Помнишь, тот раз, когда я пришёл к тебе?» — Ким не отвечает, — «В общем, в тот же вечер ко мне подошёл человек и представился нашим убийцей. Сказал, что следил за мной и знает где живу я и…» — ты выдыхаешь, чуть наклоняясь вперёд, — «Где живёшь ты», — Ким не двигается, но ты замечаешь, как чуть напряглись его плечи.       КИМ КИЦУРАГИ — «И что ещё он сказал?» — ты видишь, как его пальцы крепче сжимают блокнот.       Ты опускаешь глаза в чашку и греешь ладони о керамику. Говорить сложно.       ГРУБАЯ СИЛА — Боже, тебе чертовски неловко.       ЭМПАТИЯ — Ты морщишься от того, что должен признаться в том, что скрывал последние десять дней.       ТЫ — «Что если я помогу ему, он возьмёт на себя вину за стрельбу…» — ты мямлишь последние слова.       Тишина. Слышно только, как дождь стучит по стеклу.       КИМ КИЦУРАГИ — «И что ты сделал?»       ТЫ — Ты усмехаешься. Неровно и коротко, — «Согласился».              ВОСПРИЯТИЕ (ЗРЕНИЕ) — В тёплом свете кафе его глаза кажутся темнее обычного. Зрачки расширены, дыхание медленное, контролируемое. Он держит себя в руках.             КИМ КИЦУРАГИ — «Ты… Согласился», — в его голосе нет ни удивления, ни осуждения. Только констатация факта. Только твои же слова, отражённые обратно.       Ты киваешь, чувствуя, как сжимается что-то внутри. С каждым мгновением молчания между вами это чувство растёт.       ТЫ — «Я даже не знаю, что должен был сделать для него», — говоришь ты со смешком и разводишь руками, — «Он написал в газету и не дал никаких указаний. Я не собирался… Не собирался делать то, чего он хотел».       СИЛА ВОЛИ — Почему ты оправдываешься?       СУМРАК — Глаза Кима всё так же прикованы к блокноту. Пауза слишком долгая. Это нехорошо.       ЛОГИКА — Держи в голове тот факт, что это не ты на допросе, а *он*.       КИМ КИЦУРАГИ — «Десять дней», — он поднимает взгляд, и ты чувствуешь, что этот короткий отрывистый ответ оседает внутри, как тяжелый камень, — «Ты молчал всё расследование».       ТЫ — «Да, но это было не просто так!» — ты резко подаёшься вперёд.       КИМ КИЦУРАГИ — «Тогда почему?»       ДРАМА — Действительно почему?       ТЫ — «Чтобы защитить тебя от сумасшедшего, который хотел тебя придушить!».       КИМ КИЦУРАГИ — «С чего ты взял, что он хотел меня придушить?» — парирует лейтенант, поправляя очки.       ТЫ — «Он мне так сказал. Что хочет доделать «старые дела» и убить тебя», — ты делаешь глубокий вдох и на мгновение зажмуриваешься.       КИМ КИЦУРАГИ — «И ты не сказал мне об этом?!» — мужчина закрывает блокнот с громким хлопком.       ЭМПАТИЯ — Ты не можешь не заметить, как едва ощутимо напряглись его губы, как будто он невольно сжал зубы.       ТЫ — «Я испугался», — говоришь ты, растягивая слоги.       АВТОРИТЕТ — Почему младший по званию и подозреваемый в связи с серийным убийцей задаёт *тебе* вопросы?       САМООБЛАДАНИЕ — Сосредоточься.       ТЫ — «И, видимо, не только я», — ты кладёшь локти на стол и скрещиваешь руки, — «Раз ты тоже молчал всё это время».       АВТОРИТЕТ — Вот и смена ракурса, кажется даже свет фонаря теперь слепит не тебя, а Кима.       КИМ КИЦУРАГИ — Лейтенант поднимает бровь, — «Разве мы закончили говорить о тебе?»       ТЫ — «Закончили, ведь это не меня завтра будет препарировать капитан», — грубо скрещиваешь ты.       ЭЛЕКТРОХИМИЯ — Адреналин ударил в голову, как дешёвый виски из подпольного бара. Ты чувствуешь, что язык прилипает к нёбу, а пальцы непроизвольно сжимают край стола.       КИМ КИЦУРАГИ — «Препарировать?»       ТЫ — «Допрашивать. Раскалывать. Выпытывать», — ты выдыхаешь, — «Не важно. Просто расскажи».       КИМ КИЦУРАГИ — «Что именно ты хочешь услышать?» — он смотрит мимо тебя с этим своим выверенным, хирургически точным выражением, в котором нет ничего, кроме намеренного самоконтроля.       ТЫ — «Правду», — отвечаешь ты и едва заметно пожимаешь плечами, — «Почему ты молчал? Почему не сказал, что знаком с убийцей и, видимо, давно?»       КИМ КИЦУРАГИ — «Ты хочешь правду?       ТЫ — «А ты хочешь врать?»       ДРАМА — Тонкая грань между провокацией и настоящим вопросом. Ты балансируешь на ней, не зная, на какую сторону свалишься первым.       ВОСПРИЯТИЕ (СЛУХ) — Телефон в кафе звонит снова. Долгий надрывный гудок пробивает тишину как ржавый гвоздь в стену. Никто не отвечает.       КИМ КИЦУРАГИ — «Я не собираюсь врать».       ТЫ — «Тогда говори», — указываешь ты ладонями на напарника.       Ким убирает блокнот в карман куртки. Приглаживает рукав. Берёт чашку, но не пьёт.       КИМ КИЦУРАГИ — «Я не знал, что это он», — лейтенант облизывает губы, — «Не знал, что он убийца».       ЭМПАТИЯ — Его пальцы касаются ободка чашки, скользят по нему, прежде чем замереть.       КИМ КИЦУРАГИ — «Тогда не знал. «Мы… пересеклись. Он был нашим информатором по делу о контрабанде одной преступной группировки. Он давал данные по кейсу. Проверенные. Мы смогли закрыть этот кейс только благодаря ему».       ТЫ — «То есть РГМ сотрудничали с подозреваемым? Значит, наверняка остались документы на этот счёт или…» — Ким тебя перебивает.       КИМ КИЦУРАГИ — «Не остались», — он отводит взгляд в окно, — «Это был не совсем законный информатор».       ДРАМА — Ты чуешь запах крови за ширмой бюрократии.       КИМ КИЦУРАГИ — «Его, не знаю где и как, нашёл мой прошлый напарник», — лейтенант делает глоток кофе.       ТЫ — «И ты согласился работать вне протокола?»       КИМ КИЦУРАГИ — «Дело было сложное и мы не могли потерять единственную ниточку ведущую к ответу. Это теперь, уже расследуя дело «ЗАПЕРТЫХ» и рыская в документах складов и поставок, я понимаю, что он имел связи не с ОПГ, а с убитой, чьи права мы нашли. Она была напрямую связана с крупными грузоперевозочными компаниями и помогала хорошему другу».       ЛОГИКА — Хороший друг, который помогал ей всегда быть на первых полосах газет.       КИМ КИЦУРАГИ — «Думаю, она была посредником между заказчиком и контрабандистами».       ВИЗУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ — На ночной улице, дождь замерзал на глазах и превращался в снег, под светом фонаря маленькие снежинки падали на землю, покрывая её ещё одним слоем снега.       ЛОГИКА — А сейчас убийца, как и говорил тебе, закончил «старые дела», в числе которых, была и эта девушка.       САМООБЛАДАНИЕ — Значит ли это, что все остальные — это часть списка?       ЛОГИКА — Сложно… Он же убивал и до этого, начиная с сорок шестого года, а может и раньше. Сколько в той папке было нераскрытых убийств, связанных между собой?       ЭНЦИКЛОПЕДИЯ — Только на сорок первый участок пришлось пятнадцать убийств, объединённые по почерку — блондинки в контейнерах… Гнилые блондинки в контейнерах.       СУМРАК — Тогда старт выполнения пунктов из списка дел нужно начинать считать с Эллен или со сеолитки?       ДРАМА — Что-то щёлкает в твоём мозгу, как замок сейфа. Ты не видишь кода, но чувствуешь тяжесть спрятанного внутри.       ТЫ — «И ты доверился ему?»       КИМ КИЦУРАГИ — «Я тогда был сателлитом, и лейтенант привел его ко мне. Говорил, этот человек знает больше, чем кажется. Что у него… Свои счёты с группировкой», — пауза. Он смотрит в чашку, как будто на её дне прячется правильный ответ. Или воспоминание, которое он не хочет видеть, — «Честно, тогда это не имело значения для меня, я хотел раскрыть кейс, а информатор выглядел надёжным и милым».       ЭЛЕКТРОХИМИЯ — Милым?       КИМ КИЦУРАГИ — «Мы вышли на главу группировки и закрыли дело, а потом, спустя около полугода, начались убийства «ЗАПЕРТЫХ».       ТЫ — «Он исчез. А потом начал убивать», — говоришь ты, не отрывая взгляда от своих рук. За окном ветер воет как раненый зверь, заставляя вывеску качаться на ржавых цепях.       ЭЛЕКТРОХИМИЯ — Милым?!       КИМ КИЦУРАГИ — Он кивает, — «А что было дальше я тебе уже рассказывал».       ДРАМА — Не совсем. Он специально опустил огромную часть, так и не поведал тебе о мотивации убийцы и почему ему нужен Ким.       ТЫ — Ты поворачиваешься к лейтенанту и, наконец, решаешься посмотреть ему в глаза, — «Но почему он спустя столько лет преследует тебя?».       КИМ КИЦУРАГИ — Он не смотрит на тебя в ответ, предпочитая рассматривать волны, — «Не знаю».       ДРАМА — Он врёт.       ВНУШЕНИЕ — И что ты собираешься делать теперь? Будешь пытаться разговорить его дальше?       ЛОГИКА — Конечно. Ты же так и не добрался до *сути*! Разгадка так близко, у тебя нюх на это дерьмо.       КИМ КИЦУРАГИ — Наверное, он заметил то, как ты на него смотришь и перевёл всё внимание на тебя, — «Гарри», — он смотрит тебе в душу, — «Я не хрустальный. Тебе не нужно так беспокоиться. Никто же не собирается убивать меня сегодня ночью».       СУМРАК — Это даже раздражает его.       КИМ КИЦУРАГИ — «Я рассказал всё, что нужно для расследования и…» — он постепенно перестаёт говорить, произнося каждое слово медленнее предыдущего.       Он *смотрит* на тебя.       А ты на него. Молча.       СИЛА ВОЛИ — Хорошо…       Но твоё тело думает иначе. Ты не можешь не замечать, как пальцы дрожат, застывая на краю стола. Как в груди поднимается знакомое чувство — как перед падением с большой высоты, как перед чем-то неизбежным, а воздух густеет.       Это странное и зыбкое что-то между вами... Оно никуда не уходит. Не испаряется, не рушится под тяжестью реальности.       СУМРАК — Честно, ты сам не понял, как момент так резко переменился.       ДРАМА — Это не должно быть так. Вы же ругались всего пару часов назад.       САМООБЛАДАНИЕ — Не моргай!              И что тогда делать?       РИТОРИКА — Аккуратно, снова начни разговор, будто бы он и не останавливался. Словно ничего не было.       ТЫ — Ты открываешь рот, чтобы сделать глубокий вдох и сказать что-нибудь в этой тяжёлой тишине, но внезапно раздался пронзительный звонок телефона.       Он разрывает тишину как нож. Ким вздрагивает, чашка стучит о блюдце, а вы поворачиваетесь в сторону стойки и разрываете взгляд.       ПОВАР — «НАОМИ, ВОЗЬМИ УЖЕ ЧЁРТОВ ТЕЛЕФОН!»       ОФИЦИАНТКА — Девушка, ворча что-то под нос, подбегает и берёт трубку, — «Извините, но мы уже закрыты…» — она хмурится, — «Да. Он тут», — и смотрит в вашу сторону с очень встревоженным выражением лица, — «Это Вас, лейтенант».              

      I WANT TO BREAK FREE —

QUEEN

      ТРЕПЕТ — Ты чувствуешь, как холодный ветер залезает под твой плащ, а по телу пробегают мурашки. Мужчина среднего возраста делает глоток из пакетика с соком и высматривает кого-то из окна мотокареты.       РАДИО — «Гийом ле Мийон никогда не выйдет из моды», — слышит мужчина тонкий голосок ведущей из панели, — «А дальше мы послушаем хит этой зимы — I Want To Break Free! Зажигайте этой снежной ночью вместе с радио Ревашоль 24!» — он делает звук погромче и, закинув руки за голову, откидывается на спинку кресла».       Ты пытаешься стряхнуть с себя дрожь, но почему-то это ощущение не уходит. Вы с Кимом проходите к тёмной парковке у кафе и останавливаетесь у кинемы.       КИМ КИЦУРАГИ — Лейтенант копошится в кармане и достаёт пачку Астры. Тусклый свет отражается в его очках, создавая отблески, — «Держи», — он протягивает тебе сигарету, ты тут же засовываешь её меж губ.       ВНУШЕНИЕ — Боже, ты так давно не курил. Она такая сладкая и желанная, что аж морщишься от удовольствия.       ЭМПАТИЯ — Лейтенант замечает это и невольно улыбается.       Он жестом просит тебя наклониться и подносит зажигалку к своей сигарете. Ты приближаешься ближе к нему, почти задевая его сигарету своей. Щелчок. Пламя на миг выхватывает из темноты его лицо — резкие тени ложатся под глазами, обостряют скулы, а через секунду они растворяются в дыме. Ты прячешь свободную руку глубже в карман, но холод въедается в кожу, пробирается под ногти.       ТРЕПЕТ — Мужчина, что недалеко от вас, сминает пачку из-под сока и выбрасывает её из окна. Он слегка кивает в такт музыке.       Ты нервно оглядываешься. На парковке, кроме вас, никого.       ВОСПРИЯТИЕ (СЛУХ) — Но где-то во дворе ветер раскачивает ржавый уличный фонарь. Он издаёт едва слышное постукивание — будто кто-то дрожащими пальцами бьёт по стеклу.       КИМ КИЦУРАГИ — «Что такое?» — тихо спрашивает напарник и выдыхает маленькие струйки дыма через нос.       ТЫ — Окинув взглядом ближайшие дома и не увидев ничего странного, ты отвечаешь, — «Ничего», — и делаешь глубокую затяжку, — «Думаю насчёт звонка».       СУМРАК — Он — действительно плохое предзнаменование.       ТЫ — «И завтрашнего допроса».       КИМ КИЦУРАГИ — Лейтенант кивает, — «Я тоже», — голос звучит тише, чем обычно. Он делает ещё одну затяжку, и огонёк на кончике сигареты разгорается.       ЭЛЕКТРОХИМИЯ — У него очень красивые губы…       САМООБЛАДАНИЕ — Ты не должен так пялиться.       ВИЗУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ — Лейтенант Ким Кицураги стоит рядом с тобой слегка наклонив голову. Его стройный силуэт вырисовывается в полумраке. Чёрные волосы, гладко зачёсанные назад, открывают высокий лоб и резкие линии бровей, под которыми скрываются глаза, холодные и точные. Гладкая ткань бомбера облегает плечи, подчёркивая фигуру, а воротник приподнят против ветра, касающегося кожи.       Ты чувствуешь, как его плечо едва касается твоего, а тепло тела проходит сквозь слои ткани.. Он не отстраняется. Вместо этого его рука опускается к бедру, оказавшись в сантиметре от твоей.       ЭМПАТИЯ — Ты не понимаешь откуда тревога в груди.       КИМ КИЦУРАГИ — Он молча курит, лишь иногда чуть сдвигая брови, о чём-то размышляя.       Ты, аккуратно, задержав дым в груди, дотрагиваешься до его руки своими костяшками. Ким не двигается, а огонёк на его сигарете чуть подрагивает. Секунда. Две. Три. Ты замечаешь, как его пальцы чуть сжимаются… и тут же расслабляются.       А потом он медленно гасит сигарету и делает шаг в сторону.       КИМ КИЦУРАГИ — «Пошли».       ТРЕПЕТ — Ветер свистит между ржавыми балконами, срывая с крыш клочья снега. Где-то вдалеке воет сирена. Ты чувствуешь, что кто-то наблюдает за тобой.       Ты садишься в мотокарету, а в голове крутится незнакомый мотив: «I want to break free…» — ты напеваешь себе под нос, глядя в окно. Ким поворачивает голову. Его взгляд задерживается на тебе на мгновение дольше, чем должен бы.       Но он ничего не говорит.