ЗАПЕРТЫЕ

SURRENDER

— DEBORAH WILLIAMS

                    Ты двумя пальцами приоткрываешь жалюзи и стараешься незаметно подглядеть за тем, как на улице копошатся стервятники с камерами.       КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ — Готовые полакомиться свежатиной.       ВИЗУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ — Три телеканала, две радиостанции — все здесь, чтобы вытрясти потроха из копов. Вспышки камер мелькают в окнах, репортёры настраивают звук.       Операторы уже начали сьёмку и светят вспышками в окна, а репортёры настраивают звук.       ВОСПРИЯТИЕ (СЛУХ) — Старые деревянные рамы трещат под силой ветра, донося с собой их болтовню.       Ты отходишь от окна, чувствуя, как мурашки пробегают по спине. Мгновенно выпрямляешься — тебя заметили? Блондинка-репортёрша кивает, крепче сжимая микрофон:       ТРЕПЕТ — «Раз-два, раз-два. Добрый день, дорогие зрители и слушатели канала «Ревашоль 24», с вами Карин Соловьёва, и я стою у входа в сорок первый участок, где работают убийцы!» — она сделала акцент на последнее слово и показала рукой на окна, кажется, указав прямо на тебя.       Ты тут же убираешь руку с жалюзи и быстро отходишь от окна.       СКОРОСТЬ РЕАКЦИИ — Тебя заметили.       СУМРАК — Она видела тебя и показала сюда не случайно! Они знают про все твои грехи, Гарри.       ДРАМА — Даже про то, что ты носишь носки с утятами!       ЭЛЕКТРОХИМИЯ — Теперь в твоём списке некомфортных вещей стало на одну блондинку больше.       Ты нервно сглатываешь и, пройдя в сторону, садишься на затёртый диванчик рядом с Кимом. А руки машинально вытираешь о брюки.       САМООБЛАДАНИЕ — До тебя всё ещё не дошло осознание всего масштаба проблемы, и тревога, которую ты ощущаешь где-то под желудком, вызвана тем, что Ким за последние 40 минут не проронил ни слова.       ДРАМА — Он вообще дышит?       Ты поворачиваешь голову к лейтенанту и собираешься что-то сказать, но Жан срывается на громкое «Блять!» и резко ударяет кулаком по столу, обращая на себя твоё внимание.       ЖАН ВИКМАР — Капитан ходит из стороны в сторону в своём маленьком кабинете, за два шага преодолевая расстояние от дивана, где сидите вы, до рабочего стола, где на краю стоит уже ни раз заклеенная кружка с надписью «Крутая задница», она то и дело норовит упасть, пододвигаясь всё ближе к краю от каждого громкого шага Викмара, — «Ну что, "детектив"», — Жан останавливается, нависая над тобой, — «У нас тут чёртов бардак, а они...» — он бросает взгляд в сторону окна, — «Они только и ждут, когда ты выйдешь к ним, скажешь очередную хуйню и окончательно облажаешься».       ТЫ — «Я не облажаюсь», — сказал ты хриплым голосом.       ЖАН ВИКМАР — «Правда?» — Жан склоняется ближе, его глаза сверкают холодной ненавистью, — «Ты уже облажался. Мы бы не были в этом дерьме, если бы ты умел вовремя закрывать свой пиздак», — он ткнул тебе в грудь пальцем и выпрямился.       ТЫ — «Да всё не так уж и плохо…» — пытаешься возразить ты, но Жан перебивает.       ЖАН ВИКМАР — «Ахуеть теперь можно», — он отходит в сторону размахивая руками и вновь возвращается к тебе, — «Не так плохо всё», — он резко меняет тон, переходя на полушёпот, — «А давай мы просто прослушаем те 28 голосовых сообщений, от ВООБЩЕ ВСЕХ СМИ, которые только есть в Ревашоле», — шипя и плюясь сквозь зубы сказал он и вновь отошёл к рабочему столу, где серый стационарный телефон с круглой панелью мигал красным.       Ты снова вытираешь ладони о брюки.       Кажется, ты потеешь сильнее обычного.       ТЕЛЕФОН С КРУГЛОЙ ПАНЕЛЬЮ — Жан крутит прозрачную пластиковую крышку, закрывающую панель, набирая три нуля, каждый раз с щелчком, возвращая панель в изначальное положение.       ТЕХНИКА — Эти аппараты давно вышли из производства. Когда-то они были символом быстрого обмена информацией, но теперь их используют лишь несколько больниц и государственные учреждения.       ЛОГИКА — А ещё у тех, у кого хватило денег купить себе такой аппарат.       КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ — Реликты прошлого.       ТЕЛЕФОН С КРУГЛОЙ ПАНЕЛЬЮ — Звучит короткий писк и спустя секунду сквозь помехи ты слышишь голос, — «Добрый день! Я из Радио «Actualités Revashol», хочу взять интервью насчёт убийства…» — снова писк и помехи, — «Вас беспокоит Карин Соловьёва с телеканала «Ревашоль 24», мне нужно получить от вас всю инфор…» — писк, — «Здравствуйте, я с радиоканала «Весёлая Дача», могу ли я взять интервью у детективов насчёт недавнего происшествия?» — Жан выключает телефон.       ЖАН ВИКМАР — «Теперь понятно?»       СИЛА ВОЛИ — А-а-а… Наверное?       ТЫ — «Главная проблема — внимание СМИ. Они думают, что девушка мертва, но это не так! Покажем её, и всё будет чики-пуки!» — ты подмигиваешь, пытаясь выглядеть уверенным, хотя пальцы сами делают «пистолеты».       ЭКВИЛИБРИСТИКА — Только это было больше похоже на нервный тик.       ЖАН ВИКМАР — Он тяжело вздыхает, закрывая глаза, и вновь ударяет по столу с такой силой, что кружка наконец падает и разбивается.       ЖАН ВИКМАР — «Вас обвиняют в *убийстве*, Гарри. Да, конечно, мы докажем, что всё под контролем, но это не изменит мнение людей, которое и так не лучшее, что РГМ — убийцы, а работать под постоянным давлением в десять раз сложнее».       СУМРАК — Вот теперь тебя действительно прошибает адреналин, а сердце начинает стучать быстрее.        Ты смотришь на напарника, но Ким молча сидит, опустив взгляд как пристыженная собака.       ЛОГИКА — Стрелял он, а проблемы у тебя.       АВТОРИТЕТ — За ним должок, за то, что ты прикрываешь ему спину, пока он молчит.       СУМРАК — Убийца он, а клевещут на весь участок на тебя.       САМООБЛАДАНИЕ — А с каких пор мы *тоже* называем Кима убийцей?       СТОЙКОСТЬ — Пиздец.       ЖАН ВИКМАР — Капитан щёлкает пальцами у тебя перед носом, привлекая внимание, — «Ты собираешься мне отвечать?»       Когда он так стоит возвышаясь и вдавливая тебя в диван ты *не* хочешь отвечать.       АВТОРИТЕТ — Но и крыть тебя нечем. Он прав. Вы проебались. Считай, ты проиграл спор в первый же день.       ЭМПАТИЯ — Ты замечаешь, как его губы слегка дрожат от подавляемого гнева, и понимаешь, что он на грани. Его кулаки сжаты до побелевших костяшек, и ты почти можешь услышать, как у него в голове звучат тысячи голосов предлагающих варианты решения проблемы.              Тишина тяжело ложится в комнату, давя на плечи.       ВОСПРИЯТИЕ (СЛУХ) — Дверь кабинета слабо скрипит под тяжестью ветра, и из коридора доносится еле уловимый гул разговоров.       Они не затихают.       Ты сглатываешь и переводишь взгляд на Кима, который по-прежнему сидит молча. Лейтенант не двигается, его глаза упёрты в стол.       КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ — Его молчание кричит громче любого слова.       И это давит на тебя.       СИЛА ВОЛИ — Ладно, что-нибудь придумаем. Возьми на себя ответственность, а не убегай от проблем, как обычно.       ТЫ — «Жан… Я…»       Но он поднимает руку, грубо обрывая тебя.       СИЛА ВОЛИ — Или нет.       ЖАН ВИКМАР — «Не надо оправданий, Гарри. Я просто хочу понять: ты когда-нибудь научишься контролировать себя?» — его голос становится тихим, почти шипящим. Он делает шаг назад, явно отводя взгляд, чтобы не сорваться.       Ты встаёшь с места и подходишь к Жану, но наступаешь на осколки кружки. Они царапают кожу туфель и неприятно хрустят под ногами.       ТЫ — «Знаешь, нам ведь просто нужно денёк помолчать и разобраться с делами, допросить свидетеля, а потом правильно преподнести всё в нашу пользу! Трант так точно умеет!»       ЭМПАТИЯ — Что-то блеснуло в глазах Капитана, когда ты упомянул Транта.       КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ — Надежда.       ЖАН ВИКМАР — «Ты просто… Ладно, забей. Прости, что сорвался. Я подумаю и дам вам время хотя бы придумать нормальное алиби для СМИ. Идите».       ЭМПАТИЯ — Он говорит это искренне. Он думает, что ты не можешь справиться с таким дерьмом.       ЛОГИКА — Если Жан перестал кричать, значит вам точно пизда.       ЖАН ВИКМАР — «Валите!» — гавкнул он, начав собирать осколки кружки с пола.       КИМ КИЦУРАГИ — Лейтенант встаёт с места и поправив бомбер делает глубокий вздох и выходит из комнаты.       А ты за ним.                     

ЗАПЕРТЫЕ

      

ГЛАВА 3

ОСКОЛКИ

                                  Ты догоняешь Кима, когда тот уже почти свернул на лестницу. Холодное освещение коридора отбрасывает длинные тени на стены, оставляя рефлексы на его лице.       ТЫ — «Что думаешь делать?» — ты пытаешься выровнять дыхание, делая несколько торопливых шагов, чтобы сравняться с Кимом.       ЭМПАТИЯ — Не спрашивай его о том, почему он дистанцировался от реальности последние 40 минут.       Даже если ты *очень* беспокоишься.       КИМ КИЦУРАГИ — Ким смотрит на тебя на мгновение, прежде чем засунуть руку в карман своей куртки, где — ты знаешь — прячется пачка «Астры». Он сжимает её, но не достаёт сигарету, пытаясь сдержать желание закурить.       ЭКВИЛИБРИСТИКА — С простреленной ногой его трюк не повторить.       ТЫ — «Ты правда будешь придумывать себе алиби?» — в твоём голосе проскальзывает недоверие, вызванное его отстранённостью.       КИМ КИЦУРАГИ — «Нет», — короткий отрезанный ответ, сухой и окончательный.       РИТОРИКА — Он не даёт тебе пространства для дальнейших вопросов.       ТЫ — «А что ты тогда будешь делать?» — лейтенант молчит в ответ.       СКОРОСТЬ РЕАКЦИИ — Ты краем глаза замечаешь указатели на стене: второй этаж — офис бухгалтерии; первый этаж — приёмное отделение; нулевой этаж — архив.        Вы как раз идёте всё глубже, вниз по узкой лестнице. Шаги эхом разносятся по мрачным коридорам.       ЭЛЕКТРОХИМИЯ — Вы двое в архив? Маленькое помещение… С этим хмурым красавцем? Кажется, становится *немного* жарко.       СИЛА ВОЛИ — Как ты умудрился сексуализировать архив?       ДРАМА — Это отличная возможность узнать, что за мотивацию скрывает Ким!       САМООБЛАДАНИЕ — Он старается сдержать свои рвущиеся наружу мысли привычным для себя способом — работой. Дай ему пространство для этого.       ЛОГИКА — Не донимай его вопросами.       Ты чуть не врезаешься в Кима когда он резко тормозит перед дверью в подвал, на которой написано «АРХИВ»       ТЫ — «Оке-ей», — растягиваешь ты, и нажимаешь на выключатель.       Свет включается с небольшой задержкой, разрезая густую тьму флуоресцентным отблеском.                     

      BREATHE — PINK FLOYD

                    Ты рисуешь круги в своём блокноте, наблюдая, как напарник ищет что-то на полках архива.       САМООБЛАДАНИЕ — Ты сейчас сдохнешь от любопытства. Что он там ищет и почему ничего не говорит?       ЛОГИКА — Возможно, он ищет записи о людях, осуждённых за тяжкие преступления. Чей срок уже истёк?       ЭНЦИКЛОПЕДИЯ — Вряд ли кто-то вышел из тюрьмы. За особо тяжкое дают срок от 20 лет, вплоть до пожизненного.        А если и вышли, то их единицы.       ЛОГИКА — Это же отлично! Будет проще найти человека с похожей картиной убийства в прошлом.       ЭЛЕКТРОХИМИЯ — Ты не о том думаешь, Гарри! Лучше посмотри, как поднимается край майки лейтенанта, когда он тянется за чем-то лежащим на верхней полке, как под тканью виднеется кусочек его голой кожи…       КИМ КИЦУРАГИ — Лейтенант встаёт на носочки и изо всех сил тянется, чтобы достать огромную коробку с надписью «НЕЗАКРЫТЫЕ». Он пытается подтолкнуть её кончиками пальцев, но получается так себе.       ЛОГИКА — А зачем ему незакрытые дела?       ГРУБАЯ СИЛА — Чего сидишь? Помоги ему!       АВТОРИТЕТ — Так ты только оскорбишь его.       САМООБЛАДАНИЕ — Ты с трудом отрываешься от зрелища, сдерживая порыв. Но видя, что коробка едва не падает, уже готов встать и подставить руку, как Ким раздражённо цокает, отодвигает стул и, опираясь на него, ловко достаёт коробку сам.       Ты бухаешься обратно на стул. И кусая губы, вглядываешься в Кима, который аккуратно раскладывает папки перед собой.       КИМ КИЦУРАГИ — Он ставит коробку с документами на стол и садится напротив тебя, — «Необязательно торчать тут».       САМООБЛАДАНИЕ — А ведь он прав. Ты не знаешь, зачем пошёл за ним.       ЛОГИКА — Работа в твои планы не входила. Теперь ты просто сидишь и сверлишь его взглядом, борясь с непреодолимым желанием спросить, что он делает.       ЭЛЕКТРОХИМИЯ — Реально, почему ты пошёл за ним?       СИЛА ВОЛИ — Это уже стало рефлексом. Ты следуешь за ним как утёнок за мамой.       Ты выдыхаешь, переводишь взгляд на маленькое окно под потолком. Снаружи мелкий дождь капает с карнизов, в помещении холодно, а воздух пропитан этой особой унылой сыростью. Тишина нарушается лишь шорохом бумаги, когда Ким методично перелистывает документы.       Ты вытягиваешь ноги под столом и случайно задеваешь лейтенанта.       ТЫ — «Ой, прости», — ты отодвигаешься назад.       КИМ КИЦУРАГИ — Он молча кивает и продолжает рыться в папках.       СТОЙКОСТЬ — Всё, ты больше не можешь сдерживаться, это уже звериный интерес. Ты должен узнать, что он делает.       Ты поворачиваешь голову в бок, раздумывая, какой вопрос лучше задать, чтобы не спугнуть лейтенанта.       ЭМПАТИЯ — Ким за сегодня и так натерпелся говна, будь аккуратнее со словами.       ЛОГИКА — Действуй деликатно, задай *косвенный вопрос*.       Ты вертишь карандаш в руках, прокручивая в голове возможные варианты.       РИТОРИКА — Осторожно.       Ты наклоняешься ближе к столу, слегка касаясь его краем ладоней.       ТЫ — «Может, поищем какие-нибудь закономерности?»       КИМ КИЦУРАГИ — Ким продолжает листать документы, его руки плавно перебирают страницы с точностью машины. Он, казалось бы, не реагирует на твой вопрос, но всё-таки делает небольшую паузу, когда переворачивает очередной лист, — «Закономерности?» — его голос ровный, как всегда, но ты улавливаешь в нём тонкое недовольство. Он подозревает, что ты пытаешься выведать у него больше, чем полагается.       ЛОГИКА — Отлично. Он ответил. Приоткрыл дверь, и теперь ты можешь войти.       Ты пожимаешь плечами, стараясь выглядеть как можно более беззаботно.       ТЫ — «Ну, знаешь… Какие-нибудь странные совпадения. Убийства, которые кажутся связанными, но их никто не сопоставил?» — ты бросаешь взгляд на коробку с документами, которую он вытащил, — «Вдруг это как раз тот случай? А мы как раз в архивах, можно поискать».       ПОЛИЦЕЙСКАЯ ВОЛНА — «А чем я по-твоему занимаюсь?»       КИМ КИЦУРАГИ — «Хорошо», — он пододвигает коробку в твою сторону и вновь возвращается к бумажкам.       ЛОГИКА — Он не идиот и сразу понял, что ты пытаешься вызнать его секретики.       РИТОРИКА — Не-не, всё зашибись, продолжай.       Тишина снова заполняет комнату, нарастая с каждым твоим выдохом, пока ты вглядываешься в его лицо, стараясь уловить что-то невидимое между словами.       ЭМПАТИЯ — Он хочет, чтоб ты раскрыл его.       Ты наклоняешься ещё ближе, облокотившись на стол.       ТЫ — «Ты ведь знаешь, что я не остановлюсь, пока не пойму, что ты скрываешь», — твой голос чуть ниже обычного, тон стал почти серьёзным.       Ким бросает на тебя быстрый взгляд, который говорит больше, чем слова.       КИМ КИЦУРАГИ — «Ты никогда не останавливаешься», — его тон остаётся сухим, но ты улавливаешь лёгкую улыбку на краю губ.       ЭМПАТИЯ — Ему *нравится*, что ты можешь вот так разложить его на столе и, распотрошив, достать все секреты.       ЭЛЕКТРОХИМИЯ — Ох…       Ох.       КИМ КИЦУРАГИ — «Ладно. Если ты действительно хочешь знать…» — он снимает очки и протирает их о край майки.       ТЫ — «Очень хочу», — отвечаешь ты не дыша, чтобы не спугнуть его.       КИМ КИЦУРАГИ — «В сорок шестом…» — голос его низкий, чуть дрожащий, но он тут же восстанавливает контроль, — «Мы с напарником расследовали похожее дело. Контейнеры. Женщины. Те же отрубленные лодыжки. Тогда это дело застопорилось, никто не мог связать точки между жертвами».       КИМ КИЦУРАГИ — «Я и мой напарник почти подобрались к разгадке. Я не знаю как, но он смог отследить убийцу», — он делает паузу и всматривается в линзы своих очков, — «Это была ловушка. Он знал, что мы за ним идём. Мой напарник — его застрелили первым. Прямо на моих глазах. Выстрел в голову. Он умер мгновенно», — его голос срывается на этом слове, но он тут же возвращает себе самообладание. Лицо его остаётся почти безэмоциональным, но ты видишь, как свет старой лампы отражается в его очках.       ЭМПАТИЯ — Ким винит себя. Всю жизнь.       ПОЛИЦЕЙСКАЯ ВОЛНА — «Это я должен был умереть»       ЭНЦИКЛОПЕДИЯ — Ты вспоминаешь старую байку, которая ходила по участкам — *Проклятие Кицураги* — все, кого он любит, погибают. Родители, близкие, напарник…       ЭМПАТИЯ - Ким верит в это проклятье.       КИМ КИЦУРАГИ — Он надевает очки и смотрит тебе в глаза, — «Но, что удивительно, после этого убийца залёг на дно. Больше не было таких случаев. До недавнего времени».       Ты сидишь молча, ощущая холодные стены архива, как будто они сжимают пространство вокруг вас.       ТЫ — «И теперь ты думаешь, что он снова вернулся?» — твой голос чуть сдавленный, вырывается раньше, чем ты успеваешь обдумать.       КИМ КИЦУРАГИ — «Я не уверен», — он медленно втягивает воздух через нос и опускает взгляд на бумаги, — «Но здесь слишком много совпадений, чтобы их игнорировать».       ЭНЦИКЛОПЕДИЯ — Это уже не совпадение, Гарри. Это — подражатель. Или…       ТЫ — «Или кто-то, кто знает больше, чем мы», — твои слова звучат твёрдо, ты наконец чувствуешь, что нащупал ту ниточку, которая может привести вас к ответу.       КИМ КИЦУРАГИ — «Да, или кто-то, кто хочет закончить то, что не удалось тогда».       Ты сглатываешь ком в горле и решаешь, что время сочувствия прошло. Теперь нужно действовать. Ты вытягиваешь руку и пододвигаешь к себе одну из папок. Ваши руки соприкасаются на мгновение, и ты чувствуешь, как его пальцы чуть дрожат.       ТЫ — «Давай найдем его. Раз и навсегда».       ЭМПАТИЯ — Для его напарника. Для Кима.       Ты открываешь папку и на первой странице видишь старую фотографию. На ней женщина, безжизненно лежащая на холодном бетоне, её ноги отрублены.